Текст книги "Мир Родины"

18

Начало путешествия на челноке очень напоминало обычный реактивный полет. Яну слишком часто доводилось летать, чтобы он нервничал сейчас. Почти все дорогу через Атлантику он читал, и единственное, что видел с воздуха, был мыс Канаверал, а точнее, покрывало тропических облаков над ним. Если не считать отсутствия окон, интерьер был совершенно как в обычном самолете. Телеэкран перед каждым пассажиром показывал успокаивающий вид окрестного луга, кивающие лилии и клубящиеся белые облака, сопровождая это столь же успокаивающими выдержками из бетховенской «Пасторали». Старт на максимальном полуторном ускорении был, конечно, ощутимее обычного взлета, но в пределах переносимого. Даже когда с носовой камеры соскользнуло покрытие, и вид космоса, сменил лилии, не возникло особого ощущения разницы. Словно всего лишь сменилась телевизионная программа. Лишь когда ускорение полностью прекратилось, и они оказались в свободном полете, начались настоящие перемены. Несмотря на лекарство от головокружения, пассажиры скисли. Психологический эффект оказался достаточно силен, чтобы повлиять на большинство желудков. Стюардесса суетилась с пакетиками и вылавливала руками то, что миновало их.

Чувство реальности воцарилось в душах не раньше, чем звезда по курсу стала яркой, а затем обрела форму. Спутниковая станция. Специализированный спутник для космических экипажей. Сюда прибывали люди из глубокого космоса, здесь в вакууме строились корабли, которым не суждено было входить в атмосферу планеты. Они обслуживались приземистыми крылатыми челноками наподобие того, что летел сейчас с Яном на борту, и экипажами, которые могли садиться на планету под станцией и стартовать с нее. Были здесь также паукообразные космические буксиры, корабли-скелеты, обслуживающие спутники с Земли, ремонтирующие или заменяющие их в случае необходимости. Это была причина для присутствия здесь Яна. Присутствия, которое могло, в случае удачи, послужить двойной цели.

Под воздействием мгновенных выстрелов из маневренных дюз челнок подплыл к огромному корпусу станции, ведомый к финишному соприкосновению компьютером на самой станции. Легкая дрожь при контакте с посадочными подушками тут же стихла, как только сработали магнитные захваты. Вскоре после этого над дверью вспыхнул зеленый свет, и стюард повернул открывающее колесо. На борт прошли пятеро в форме, легко отталкиваясь подошвами и перелетая через всю кабину и затем хватаясь за поручни перил, чтобы совершить грандиозную остановку.

– Сейчас вы видите, как они это делают, – сказал стюард. – Но прошу вас, не пытайтесь проделать это сами, если вы не имеете опыта. Большинство из вас, джентльмены, имеет технические знания, поэтому вы поймете, что я имею в виду, когда я напомню вам, что тело в свободном падении не имеет веса, но все же обладает массой. Если вы оттолкнетесь и ударитесь о стену головой, вы почувствуете себя именно так, как свойственно чувствовать себя при ударе головой об стену. Поэтому, согласно инструкции, не расстегивайте ремней. Ассистенты будут сопровождать вас к выходу по одному. Ласково, как если бы вы были в материнских руках.

Пока стюард говорил, четыре человека в первых рядах отстегнулись и выскочили в проход. Опытные космонавты, судя по их движениям. Ян знал, что ему лучше и не пытаться. Он расстегнул пояс, когда получил разрешение, почувствовал, как поднимается, и перелетел через кабину.

– Схватитесь за трос и не отпускайте, пока не достигнете дальнего конца.

Резиновый бесконечный кабель появился из стены выходного шлюза и плавно двинулся к станции. Серебристая панель в трубе, видимо, была магнитной. В кабеле, очевидно, была железная сердцевина – потому что кабель примкнул к стене и двигался с раздражающе-визжащим звуком. Но все же он шел достаточно легко. Ян схватился за него, и, миновав всю длину трубы, оказался в круглом помещении в ее дальнем конце.

– Теперь пойдем, – сказал ожидавший там человек, – я поведу вас до конца, – и он довольно легко развернул Яна в сторону перил, за которые цеплялся носками башмаков. – Как думаете, сможете ли вы подтянуться на руках вон в то отверстие в пересадочную комнату?

– Я могу лишь попробовать, – сказал Ян, принимаясь за нелегкую попытку. Дело пошло на лад, хотя ноги стремились взмыть над головой, если можно так выразиться. Лестница вела вниз, в пересадочную комнату, к открытой двери. В маленькой комнате за дверью были четверо, сопровождающий закрыл дверь, как только Ян оказался внутри. Комната вдруг стала раскачиваться.

– Как только наша скорость достигнет скорости вращения станции, ваш вес постепенно возвратится. Красная стена станет полом. Пожалуйста, ориентируйтесь на нее, чтобы суметь с нею встать.

Как только скорость возросла, стал появляться вес. Когда скорость пересадочной комнаты достигла скорости вращения станции, они твердо стояли на полу и жали, когда стюардесса откроет люк. Совершенно нормальными шагами они прошли в большую комнату с множеством выходов. Ожидавший там высокий светловолосый человек взглянул на вновь прибывших. Он подошел к Яну.

– Инженер Кулозик? – спросил он.

– Совершенно верно.

– Я Кджелл Норвалл, – он протянул руку, – ответственный за текущий ремонт станции. Рад вас приветствовать.

– Польщен. Наконец-то я в космосе.

– Нельзя сказать, что мы здесь именно в космическом пространстве – но все же на порядочном расстоянии от Земли. Послушайте, я не знаю, голодны вы или нет, но я только что сменился и здорово проголодался.

– Дайте мне несколько минут, и я думаю, мы сможем поесть. Это появление и исчезновение тяготения – не самая приемлемая штука для желудка.

– Еще бы, если бы не эти белые мешочки…

– Кджелл, прошу вас…

– Простите. Сменим тему. Рад, что вы прибыли сюда. Первый инженер из лондонской лаборатории за пять лет.

– Не может быть.

– Именно так. Они сидят там и просиживают штаны – я не имею в виду присутствующих – и учат нас, что делать, не имея не малейшего представления о том, что здесь происходит. Поэтому вы здесь – почетный гость. И вы ведь простите меня за дурные норвежские шутки, а?

– Разумеется. Как только привыкну, я и сам от вас не отстану.

– Вот и отлично.

В столовой, украшенной с известной долей вкуса, играла приглушенная музыка. Цветы при ближайшем рассмотрении оказались пластиковыми. Несколько человек стояли в очереди к стойке самообслуживания, но Ян еще не испытывал желания присоединиться к обедающим.

– Я поищу столик, – сказал он.

– Взять вам что-нибудь?

– Только чашку чая.

– Нет проблем.

Ян постарался не глядеть на еду, которую Кджелл поглощал с великим энтузиазмом; чай организм принял, и Ян был доволен хотя бы этим.

– Когда я пойду осматривать спутник? – спросил он.

– Если хотите, сразу, как только закончим здесь. Чемодан будет вас ждать в вашей комнате, пока я не забыл: вот ключ, номер указан на нем. Я научу вас обращаться со скафандром, и мы сможем отправиться.

– Это легко – выходить в космос?

– И да, и нет. Скафандры эти сделаны в расчете на кретинов, так что тут беспокоиться не о чем. А единственный способ научиться работать в космосе при нуль-гравитации – это выйти в космос и работать. Летать вы не будете, этому обучаются далеко не сразу, поэтому я одену вас в управляемый костюм и буду подстраховывать. Тем же путем я вернул вас обратно. Работать вы сможете, сколько захотите, набьете руку на обращении с инструментами, а потом, когда надоест, используете радио. Снаружи вы никогда не будете один. Кто-нибудь из нас явится к вам в течение шестидесяти секунд. Беспокоиться не о чем.

Кджелл отодвинул тарелку и принялся за огромный, окрашенный в неистово-красный цвет десерт. Ян отвел взгляд. Матерчатая обивка стен выглядела привлекательной.

– Окна отсутствуют, – сказал Ян. – Я не видел еще ни одного с момента прибытия.

– И не увидите, разве что в контрольной башне. Мы здесь, как и большинство спутников, не геосинхронной орбите. Кроме того, мы в самом центре пояса Ван Аллена. Снаружи изрядная радиация, но и защита у этих стен основательная. Используемые нами скафандры также тяжело защищены, но даже в них мы не выходим во время солнечных бурь.

– Какова ситуация сейчас?

– Спокойно. И впредь такая удержится, похоже. Готовы?

– Ведите.

Все, что только возможно, было автоматизированно в скафандрах, с многократным запасом прочности и аварийными системами. Наружная температура, потребность в кислороде, контроль влажности – за всем следил компьютер, как и за подводимой мощностью.

– Достаточно лишь обратиться к костюму, – сказал Кджелл. – Вызывайте управление скафандром, скажите, в чем нуждаетесь, а затем, когда закончите, скажите «конец» управлению скафандром. Вот так: – Он поднял шлем, похожий на горшок, и произнес в него: – Управление скафандром, требую статус-доклад.

– Не занято. Весь наружный контроль отключен, кислородный резервуар полон, батареи заряжены, – голос был механическим оттенком, но чистый.

– Нужны специальные команды или фразы? – спросил Ян.

– Нет, достаточно говорить отчетливо, а дискриминантные цепи сами выделят командные слова или фразы. Если поступит запрос, если возникнет какое-либо сомнение. Кроме того, команды повторяются перед выполнением.

– Это кажется достаточно простым. Надеюсь, что так оно и есть. Начнем?

– Пора. Садитесь и суньте ноги сюда…

Дело пошло на лад, и Ян уж более-менее разбираться в строении скафандра, когда тот предупредил его, что правая перчатка прилажена не полностью.

Надев шлем, он побрел вслед за Кджеллом в воздушный шлюз. Складки скафандра разгладились, как только упало давление, а когда оно достигло нуля, наружная дверь автоматически открылась.

– Пошли, – произнес в наушниках шлема голос Кджелла, и их вытолкнуло в отверстие.

Они находились на темной стороне станции. Рассказы не подготовили Яна к зрелищу звезд, не затянутых атмосферой, не изображаемых на экране. Здесь, казалось, их было слишком много, они заполняли весь космос. Они были различных цветов и размеров. Он видел ночью арктическое небо – но тогда он мог только предположить величие и красоту, наполнявшие теперь окружающее пространство. Прошли долгие минуты, и он не осознавал этого, и наконец Кджелл произнес:

– Это всегда так ошеломляет. Но в первый раз особенно.

– Невероятно!

– Но больше отвлекаться нельзя, иначе мы не выполним работу.

– Жаль.

– И не говорите. Я чувствую то же самое.

Кджелл выключил реактивную тягу, и они подлетели к площадке, причаленной к спардеку. Корпус корабельных рейсов был отсюда неподалеку. Несколько человек работали на обшивке, и внезапно вспыхнуло красное пламя лазерного резака. Из космоса, в естественном окружении, спутник связи выглядел гораздо более впечатляющем, чем в стерильном помещении на Земле. Годами его трепали и ковыряли бомбардирующие микрочастицы.

Они пристегнулись к спутнику, и Ян показал на пластины обшивки, которые надлежало снять. Он внимательно смотрел, как Кджелл обращается с силовой отверткой. Затем попробовал сам, поначалу неуклюже, но с каждой минутой все более ловко. Через час он почувствовал, что начинает уставать, поэтому они прекратили работу и вернулись. Вскоре он отправился к себе и очень хорошо выспался.

Когда они вышли на следующую рабочую смену, в кармане у него был металлический конверт с диском. Было очень легко сунуть его в наружный карман на левой ноге скафандра.

На третий день он работал хорошо, и Кджелл вполне был удовлетворен его успехами.

– Сейчас я собираюсь оставить вас одного. Крикнете, если понадобится помощь – я буду в этом отсеке, – сказал он.

– Надеюсь, что это не понадобится. Все, что мне нужно, здесь есть, так что я вскоре все устрою. Спасибо за помощь.

– Это вам спасибо. Это оборудование годами дожидалось вашего прикосновения мастера.

Должно быть, Ян находился под постоянным наблюдением, или прослушивались его радиопереговоры. Возможно, и то, и другое. Он все еще снимал экран своего монитора, когда из-за ближайшего дальнерейсовика показалась фигура в скафандре и поплыла в его сторону, ловко маневрируя с помощью газовых струй из ранца. Человек приблизился, затормозил, затем соприкоснулся шлемом о шлем Яна. Их радиоаппараты были выключены, но звуки голосов могли отчетливо проходить сквозь контактирующую поверхность.

– Давно ли вы проверяли свой страховочный линь?

Под зеркальным шлемом черты лица человека нельзя было различить. Ян вытащил конверт из кармана и протянул его в лучах своего рабочего фонаря. Это была истинная запись. Человек взял его из его руки, и тут же оттолкнулся, развернувшись уже на лету.

Из тьмы появился второй человек. Он двигался быстро, быстрее, чем Яну доводилось видеть, он даже не знал, что такое возможно в этих скафандрах. Человек был на встречном курсе и беззвучно врезался в первого, нажав на спуск лазера, который выставил перед собой за миг до удара.

Последовала микросекундная вспышка, струя ярко-красного света, в мгновение ока прожегшая большую дыру в костюме и человеке. Кислород вырвался из скафандра и застыл облаком крошечных блестящих кристаллов. Тревоги по радио не последовало, нападавший так направил лазерный луч, что уничтожил контроль скафандра.

Ян застыл в ужасе, а второй человек опустил лазер, поплывший, вращаясь, на лине за ним следом, и схватил мертвеца, включив при этом дюзы своего ранца. Вероятно, они могли работать на форсаже, потому что обе фигуры быстро полетели, удаляясь, а потом разделились. Уже не держась за мертвеца, нападавший круто развернулся. Труп летел все дальше и дальше, оставляя за собой, как комета, шлейф замерзшего кислорода, становясь все меньше, исчезая из виду.

Второй человек затормозил рядом с Яном и протянул руку. Долгое мгновение Ян, потрясенный быстротой и смертоносностью атаки, не понимал, что от него хотят. Затем он полез в карман и достал второй, протянув его. Он не мог справиться с дрожью, когда шлем человека придвинулся к его шлему.

– Хорошо сработано, – послышался далекий голос.

И он улетел.

19

Двумя днями позже, во время периода сна, Ян был разбужен резкими гудками фона. Моргая, он уставился на светящиеся цифры, указывающие время: выходило, что он проспал всего три часа.

Невнятно ворча, он включил фон, и очертания Сони Амарилио заполнили экран.

– Ян, ты там? – спросила она. – У меня экран темный.

Все еще надеясь вернуться ко сну, не включая света, он зажег инфракрасный прожектор. На экране он должен был предстать в черно-белом изображении, но для фона этого было вполне достаточно.

– Я как чувствовала, что ты спишь, – сказал Соня. – Извини, что я тебя разбудила.

– Все в порядке. Все равно мне пришлось подняться, чтобы ответить на вызов по фону.

Она сосредоточенно пожевала губами, затем улыбнулась.

– О, шутка. Очень хорошо, – улыбка исчезла. – Дело, по которому я звоню, очень важно, потому что ты должен немедленно вернуться в Лондон. Это необходимо.

– Я вообще-то еще не закончил здесь.

– Сожалею. Но тебе придется оставить работу. Это трудно объяснить.

Ян испытал вдруг холодное чувство, что это не ее инициатива, что ей приказали обратиться к нему. Он не хотел на нее давить.

– Что ж, хорошо. Я свяжусь с управлением челночных полетов и позвоню тебе…

– В этом нет необходимости. Корабль вылетает через два часа, и для тебя заказано место. Времени тебе хватит?

– Да, как раз. Я позвоню тебе, как только буду на борту.

Ян прервал связь и включил свет, зевая и почесываясь. Кому-то нужно, чтобы он покинул станцию и поспешно возвратился в Лондон. Наверняка это Служба Безопасности. Но почему? Ответ казался достаточно очевидным. Люди не исчезают в космосе просто так. Хотя один исчез. Возможно ли это? Ян испытывал весьма неуютное чувство, что он прав.

Обратный полет был достаточно легким – он уже вполне привык к невесомости и почувствовал странную тяжесть, спускаясь по трапу на землю. За несколько дней он как нельзя лучше освоился с уменьшенной силой тяжести на станции. Полет через Атлантику тоже прошел без приключений, но, сходя с самолета в Хитроу, он чувствовал себя отдохнувшим.

Снаружи оказалась та же погода, которую он оставил несколькими днями раньше, и он поспешил, дрожа, в поджидающий его автомобиль, оставленный на стоянке. Наконец, наступила оттепель, и снег превращался в слякоть. Но человеку, привыкшему к окружению компьютеров, было еще холодно. Пальто оказалось в багажнике, и он быстро натянул его.

Когда он вошел в квартиру, то прежде всего заметил горящие на экране фона буквы: «ВАС ЖДЕТ СООБЩЕНИЕ». Он нажал на кнопку и прочел на экране:

«Я БУДУ ЖДАТЬ ТЕБЯ У СЕБЯ В ОФИСЕ. НАВЕСТИ МЕНЯ, КАК ТОЛЬКО ПРИБУДЕШЬ».

Это нисколько не противоречило тому, что он ожидал. Но Служба Безопасности и его шурин подождут, пока он вымоется, переоденется и поест чего-нибудь вкусного. Еда на станции была холодной, питательной и однообразной.

За едой Яну в голову неожиданно пришла мысль, что, увидев Смитти, он может сделать еще одно дело. В самом сердце Безопасности! Опасно! Но трудно удержаться. Опорожнив карманы и переодевшись, он спрятал маленькое устройство, которое сконструировал не без труда. Теперь ему предстояло узнать, как оно действует.

Центральное Управление Безопасности представляло собой большой серый комплекс бетонных зданий без окон., протянувшийся вдоль северной стороны Мэрилибана. Ян бывал здесь прежде, в центральный компьютер старательно запомнил этот факт. Когда он вставил свое удостоверение в паз перед дверью гаража, оно мгновенно вернулось в ладонь, и дверь откатилась вбок. Он оставил машину в «кармашке» для посетителей и вошел в лифт, который самостоятельно доставил его на этаж, где располагалась приемная.

– Добрый день, инженер Кулозик, – сказала девушка за массивным столом, глянув на экран. – Будьте добры, войдите в лифт номер три.

Он кивнул и шагнул под арку, послышалось тихое гудение, и охранник поднял глаза от панели контроля.

– Будьте любезны, отойдите сюда, ваша честь, – сказал он.

Такого еще никогда не случалось. Ян почувствовал внезапный озноб и попытался скрыть его от охранника.

– Что случилось с этой машиной? – спросил он. – Я не ношу с собой пистолета.

– Извините, сэр. Что-то металлическое вот в этом кармане. Прошу вас.

Зачем он это притащил! Что за преступная глупость им руководила! Ян медленно сунул руку в карман, извлек свое устройство и протянул его перед собой.

– Вы это имеете в виду?

Охранник взглянул на блестящую зажигалку и кивнул.

– Да, сэр. Это. Обычно зажигалки не вызывают тревоги. Он склонился, внимательно разглядывая ее. Ян перестал дышать. Затем человек протянул ему зажигалку на ладони.

– Должно быть золотое покрытие. Извините, что побеспокоил вас, сэр.

Ян сунул руку в карман с зажигалкой и кивнул – не рискнул сказать ни слова – и вошел в открытую дверь лифта. Дверь закрылась за ним, и он расслабился, выронив зажигалку из сжатого кулака. Близко, слишком близко! Нельзя было рисковать, включая схему, которую он встроил в зажигалку. Слишком опасно.

Сергуд-Смит сидел за столом, не улыбаясь, и лишь холодно кивнул головой, когда он вошел. Ян, не дожидаясь приглашения, сел в кресло и положил ногу на ногу, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно.

– Что происходит? – спросил он.

– У меня такое чувство, будто ты попал в очень большую беду.

– А у меня такое чувство, будто я не знаю, о чем ты говоришь, черт побери!

Сергуд-Смит, потемнев от гнева, нацелил палец, словно пистолет.

– Не пытайся вести со мной игру, Ян. Появилось еще одно из этих совпадений. Вскоре после твоего появления на станции-12 с одного из дальнорейсовых кораблей исчез член экипажа.

– Да? И ты считаешь, что я имею к этому отношение?

– В других обстоятельствах это меня не беспокоило бы. Но этот человек был одним из наших агентов!

– Агент Безопасности? Я не понимаю, о чем ты говоришь?

– Разве? Да я же о тебе говорю! – он стал медленно считать на пальцах. – Тебе удалось осуществить нелегальное прослушивание. Затем вдруг ты оказываешься в Шотландии во время заварухи в лагере. А сейчас ты вдруг находишься там, где исчезает человек. Мне это не нравиться.

– Совпадение. Ты сам это сказал.

– Нет, Ян, я не верю в совпадения. Ты вовлечен в преступления, связанные с нарушением безопасности страны…

– Послушай, Смитти, не можешь же ты меня обвинять, не имея улик…

– Мне не нужны улики, – в голосе Сергуда-Смита был холод смерти. – Не будь ты братом моей жены, я бы давно арестовал тебя. Забрал бы сюда, подверг допросу, и, если бы ты выжил – в лагерь. Навечно. Для всего мира ты бы просто исчез. Твое имя пропало бы из публичных досье, банковский счет перестал бы существовать, квартира пустеет…

– Ты способен… сделать такое?

– Я уже делал такое, – был ровный и непоколебимый ответ.

– Я не могу поверить в это… это ужасно! По одному твоему слову… где справедливость?

– Ян! Ты глуп. В этом мире ровно столько справедливости, сколько ее допускают, стоящие у руля. В этом здании справедливости нет. Нет, и все. Ты понимаешь, что я говорю?

– Я понимаю. Но я не могу поверить, что все это правда. Ты говоришь, что жизнь, которой я живу, не настоящая…

– Не настоящая. И я не ожидаю, что тебе будет достаточно одного моего слова. Поэтому я прибегну к наглядной демонстрации, специально для тебя. Против этого ты не сможешь найти аргументов.

Говоря это, Сергуд-Смит нажал на кнопку, вделанную в стол, и дверь открылась. Полицейский в форме ввел человека в сером арестантском наряде, остановил его перед столом, затем вышел. Человек так и остался стоять, невидяще глядя в пространство. Кожа его лица была дряблой и свисала морщинами, глаза были пустые.

– Осужден на смерть за злоупотребление наркотиками, – сказал Сергуд-Смит. – Подобное существо бесполезно для общества.

– Он человек, а не существо.

– Теперь он существо. Которое смирилось перед наказанием. У него нет сознания, памяти, личности. Только плоть. А сейчас мы устраним и плоть.

Ян схватился за подлокотники кресла, не в силах говорить, когда его шурин вытащил из стола металлический ящик. Ящик имел изолированную рукоять и два металлических электрода спереди.

Сергуд-Смит подошел и остановился перед узником, прижал электроды ко лбу человека и нажал на кнопку на рукояти. Дряблые складки кожи на лице человека вздрогнули во внезапной конвульсии, затем он рухнул на пол.

– Тридцать тысяч вольт, – сказал Сергуд-Смит, повернувшись к Яну. Голос его звучал монотонно, невыразительно. Он пересек комнату и протянул Яну электронное устройство. – Точно также его можно применить и на тебе. Ты можешь оказаться на его месте, даже сейчас. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ян с изумлением и ужасом смотрел на маячившие перед самым его носом металлические электроды. Концы у них были острые и почерневшие. Они придвинулись поближе, ион невольно поежился. И в этот миг, в самый первый раз, он впервые испугался за себя. И за этот мир, в котором он жил. До сих пор он всего лишь участвовал в сложной игре. Другие могли страдать, но не он. И сейчас вдруг пришло понимание, что правил, которыми он руководствуется в игре, не существует. Больше он не играл. Отныне все стало на места. Игры кончились.

– Да, – сказал он, и голос его звучал хрипло. – Да, мистер Сергуд-Смит, я понял, о чем вы говорите. – Ян говорил очень спокойно, почти шепотом. – Это не спор и не дискуссия. – Он взглянул на тело, распростертое на полу. – Вы хотите мне что-то сказать, не правда ли? Я ведь должен что-то сделать – то есть предполагается, что я сделаю?

– Ты прав.

Сергуд-Смит вернулся к столу и убрал инструмент. Дверь открылась, вошел тот же самый полисмен и уволок труп – страшно, за ноги, и дряблая голова подпрыгивала на полу. Ян не выдержал этого зрелища, перевел взгляд на шурина, и тот заговорил:

– Ради Элизабет и только по этой причине. Я не буду спрашивать тебя, насколько глубоки твои связи с Сопротивлением. Хотя в самом факте не сомневаюсь. Ты пропустил мимо ушей мой совет, а теперь будешь выполнять мои инструкции. Ты останешься здесь и прекратишь свою деятельность, будешь избегать любых контактов. Всегда. Если ты вновь попадешь под подозрение, будешь заниматься незаконной деятельностью любого рода – стой самой минуты я палец о палец не ударю, чтобы защитить тебя. Ты будешь немедленно арестован, доставлен сюда, допрошен и заключен пожизненно. Тебе это ясно?

– Ясно.

– Громче.

– Ясно. Да, ясно. Я понял.

Сказав это, Ян почувствовал неведомый доселе гнев, возобладавший над страхом. В этот миг абсолютного унижения он понял, как отвратительны эти люди, как невозможно будет жить с ними в мире после этого открытия. Он не хотел умирать – но знал, как тяжело будет жить в мире, где у власти стоит Сергуд-Смит. Плечи его поникли, и он опустил лицо. Это была не капитуляция, просто только так Сергуд-Смит мог не заметить ярости, гнева, который он испытывал.

Рука его глубоко погрузилась в карманы пиджака.

Он нажал на кнопку блестящей зажигалки.

Сигнал команды был послан маленьким, но мощным передатчиком. Это включило устройство, скрытое в ручке, хорошо заметной в кармане человека из безопасности. Повинуясь этому сигналу, банк памяти опустел и был передан в память зажигалки. Это заняло лишь микросекунды. Ян отпустил кнопку и встал.

– Еще есть что-нибудь, или я могу идти?

– Это для твоего же блага, Ян. Я ничего от этого не выигрываю.

– Смитти, прошу тебя. Будь кем угодно, только не лицемером. – Ян не мог удержаться – гнев хоть чуть-чуть, но прорвался. Должно быть Сергуд-Смит ожидал этого, потому что он лишь кивнул головой. Ян вдруг понял.

– Ведь ты же ненавидишь меня всеми потрохами, не правда ли? – сказал он. – И всегда ненавидел.

– В этом ты совершенно прав.

– Что ж, очень хорошо. Чувство абсолютно взаимное.

Ян ушел, не сказав больше ни слова, опасаясь, что зайдет слишком далеко. Здание он покидал безбоязненно. Лишь отъезжая по пандусу, он понял, что это значило.

Он уходил с добычей. В кармане у него были записи всех сверхсекретных бесед шурина за последние недели.

Это было все равно, что нести бомбу, которая может тебя уничтожить. Что ему теперь делать с этим? Стереть начисто, затем выбросить зажигалку в Темзу и забыть обо всем. Он машинально повернул машину к реке. Если он поступит иначе, это будет невероятной глупостью, собственноручно подписанным смертным приговором. Мысли в его голове гонялись друг за другом, и он не мог рассуждать спокойно. Он едва не проехал на красный свет, не заметив светофора – и проехал бы, если бы компьютер не пресек нарушение, пустив в ход тормоза.

Затем он поехал по Савой-стрит и затормозил – вести он был не в состоянии. Но и сидеть на месте он тоже не мог. Он выбрался из машины и закрыл ее, потом пошел к реке. Затем остановился. Нет, он еще не пришел в себя, это решение наверняка окажется худшим. Он все еще не знал, что делать. Открыв багажник, он вытащил ящик с инструментами, из которого достал пару маленьких головных телефонов. Он затолкал их в карманы и двинулся к реке.

Сырой ветер утих, и слякоть вновь стала превращаться в лед. Кроме него на Набережной Виктории было всего несколько торопливо идущих фигур. Ян стоял у каменного парапета, невидяще глядя на льдины на серой воде, плывущие к морю. Осталось лишь вытащить ее и выбросить, и конец сомнениям. Он вытащил ее и посмотрел. Такая маленькая. Крошечная, как человеческая жизнь.

Другой рукой он воткнул штырек телефонов в отверстие в ее основании.

Он все еще мог выбросить эту штуку. Но нужно было прослушать, о чем говорил Сергуд-Смит под крышей своего учреждения, беседуя с такими же, как он. Хотя бы это он узнает.

В ушной раковине зазвучали крошечные голоса. Большей частью это были непонятные беседы об именах и предметах, которых он не знал, сложные вопросы, обсуждаемые холодным и деловым тоном. Экспертам пришлось бы с этим потрудиться, и они смогли бы разобраться и извлечь пользу из всех этих сообщений и команд. Но Яну от этого вряд ли была какая-то польза. Он прокрутил запись до конца и услышал часть собственной беседы, затем вернулся на день раньше. Ничего по-настоящему интересного. Затем он застыл, услышав отчетливо прозвучавшие слова:

– Да, правильно, девушка-израильтянка. Мы имели с ней достаточно хлопот, и сегодня ночью надо положить этому конец. Дождитесь, когда свидание в лодке на канале будет в самом разгаре, и тогда…

Сара в опасности!

Ян принял решение, даже не отдавая себе отчета в этом. Он торопливо, но не бегом, чтобы не заметили, вернулся в машину в густеющих сумерках. Сегодня вечером, ночью! Успеет ли он первым?

Он вел машину осторожно и расчетливо. Лодка на канале. Должно быть, это один из Каналов Регента, где они встречались в последний раз. Как много известно Безопасности? Откуда они узнали? Как долго они следят за каждым их движением, играют с ними? Неважно. Надо спасти Сару. Спасти ее, даже если он не сможет спасти себя. Она пойдет первой.

Небо потемнело, и вспыхнули фары машины. Он должен распланировать свои действия. Думать прежде, чем действовать. Машина, должно быть, прослушивается, и поэтому действовать надо так, как если бы она прослушивалась наверняка. Если он поедет в Малую Венецию, немедленно будет дан сигнал тревоги. Часть пути придется пройти пешком. В Майда-Вейл есть торговый комплекс, и это может сгодиться.

Он приехал туда, оставил машину и вошел в самый большой магазин. Прошел его насквозь и быстро вышел через дверь с другой стороны.

Когда он добрался до канала, было совсем темно. Вдоль причала горели огни, и навстречу шли прогуливающиеся парочки. Он спрятался за деревьями и подождал, пока они пройдут. Только когда они скрылись из виду, он поспешил к лодке. Она была пришвартована в том же месте – темная и безмолвная. Когда он взобрался на борт, из тени вышел человек.

– На твоем месте я не стал бы туда ходить.

– Фрайер, надо, экстремальная ситуация.

– Никоим образом, старина, там очень личная беседа…

Ян сбросил руку с плеча Фрайера и оттолкнул его, тот отступил и упал. Тогда Ян распахнул дверь и прыгнул в каюту.

Сара подняла глаза, широко раскрытые от изумления.

И то же самое сделала Соня Амарилио, глава спутниковых лабораторий, сидевшая за столом вместе с ней.