Текст книги "Мыши-вампиры"

Гарри Килворт
Мыши-вампиры

Посвящается Эллен

Copyright © 2002 by Garry Kilworth

© Райнер М. Р., перевод на русский язык, 2018

© Беличенко И. A., иллюстрации, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2018

* * *

Из дневника Брионии Живорез, ветеринарного хирурга, остров Поднебесный, г. Туманный, Хлебная ул., 7

Стоят смутные времена. Но когда они были иными? Мой предок, ласка Бриония, оказавшись изгнанницей, считала свое время весьма скверным. Тогда, в старину, абсолютной властью пользовались горностаи во главе с принцем Недоумом. Предка Нюха с его отрядом преследовали по всей стране, хотя потом они стали почтенными аристократами и принесли на смену деспотизму горностаев более справедливые способы правления. Теперь мы, представители семейства куньих, правим одной частью Туманного города, а люди – другой. Мэр Толстопуз Недоум, сложив с себя королевский титул, остался верен традициям своего клана, всеми возможными способами осложняя жизнь ласкам. Но ничего, мы держимся!

Звенящий Роджер, наши любимые башенные часы, взорванные анархистом, кузеном Нюха по имени Баламут, восстановлен. Скоро он снова зазвонит на весь Туманный! Королева Поднебесного Крошка, наша монархиня-человек шести лет от роду, будет очень довольна! Говорят, больше всего на свете ей не хватает именно Звенящего Роджера!

Плаксе это тоже будет приятно. Его лучший друг Грязнуля не носит часов, полагаясь на башенные, и поэтому всюду опаздывает.

Баламут досрочно освобожден из тюрьмы за хорошее поведение. Но я уверена, что он вскоре возьмется за старое. Нюх, а если полностью, то Остронюх Серебряк, мой сосед, больше всего на свете любящий разгадывать тайны, спас город благодаря помощи канализационных крыс, но всегда ли он окажется способен перехитрить своего непутевого кузена? Мэр Недоум по-прежнему управляет своим шефом полиции Однолюбом Вруном. По-моему, этот Врун неравнодушен к сестре мэра, Сибил. Может быть, я и ошибаюсь, но вряд ли. И если мэр что-то заподозрит, наш бедный горностай, шеф полиции, вероятно, закончит свои дни в долговой тюрьме, потеряв и должность, и имущество.

Ну что ж, дорогой дневник, пока все. Я устала, весь день штопая куньих в своей операционной. Пора спать.

1

В полуночном воздухе раздался леденящий душу крик.

Вполне респектабельный, со вкусом одетый ласка – словом, не кто иной, как достопочтенный Остронюх Серебряк, застыл как вкопанный и уставился в туман. Он совершал ежевечернюю прогулку по набережной реки Бронн на звериной стороне Туманного. Только что они с приятельницей посмотрели, как продвигается ремонт Звенящего Роджера. Теперь городские часы снова возносились к небу, где все добрые ласки и горностаи обретут вечный покой после смерти.

– Что же это было? – воскликнула спутница Нюха Бриония Живорез. – Похоже на крик горностая.

И действительно, спустя мгновение из темной улочки, мощенной камнем и освещенной тусклыми газовыми фонарями, пошатываясь, вышел горностай. Лапами он держался за горло.

Ни Нюх, ни Бриония не испытывали горячей любви к горностаям, но оба тотчас же бросились на помощь пострадавшему.

Стонущий горностай свалился возле канавы. Нюх перевернул его, а Бриония отвела лапы бедняги от горла. На шее несчастного они заметили две чудовищные раны с припухшими краями. Глаза горностая были вытаращены от ужаса. Он ухватил Нюха за воротник, притянул к себе, прохрипел всего одно слово: «Полевка» – и, уронив голову, испустил дух.

– Полевка? – удивленно переспросил Нюх. – Не хотел же этот малый сказать, что на него напала полевка? Это мирные и бесхитростные зверьки!

– Отнесем его в мою операционную!

– Для этого понадобится транспорт. Нам его не дотащить! – ответил Нюх.

В это мгновение из тумана появилась повозка. Под оглоблей шла потная, усталая мышь с зашоренными глазами. Извозчик, остроносый зверек в непомерно большой шляпе и широком складчатом плаще, несмотря на сигналы Нюха, останавливаться не пожелал. Тогда на дорогу выбежала Бриония. Мышь, везущая повозку, отшатнулась и остановилась, хотя извозчик больно хлестнул ее вожжами.

– Что вам надо? – угрюмо спросил он. – Я еду домой!

– Но у тебя поднят флажок! – заметил Нюх.

– Я забыл опустить его.

– Нет, не забыл! – возразила Бриония. – Просто ты спешишь к клубу знатных горностаев, где тебе дадут более щедрые чаевые! Тебя ведь не интересуют обычные пассажиры, правда? Так вот, ласка, позволь тебе сказать, что мэр – мой хороший друг! Если хочешь сохранить лицензию на извоз, потрудись соблюдать правила!

Ласка презрительно высморкался, но согласился принять пассажиров. Однако, увидев, что они тащат тело, снова взбунтовался:

– Эй, не кладите в мою повозку эту гадость! Мне не нужны дохлые горностаи! Ищите другого простака…

– Вот из-за таких, как ты, и страдают ласки! – воскликнула Бриония, продолжая запихивать горностая в повозку.

Извозчику ничего не оставалось, как только подождать, когда усядутся Нюх с Брионией, и снова тронуться в путь. Всю дорогу он ворчал о полуночниках, таскающих по улицам трупы. А вместо того чтобы ехать по адресу, указанному Брионией, привез их в ближайший полицейский участок.

Случилось так, что шеф полиции Однолюб Врун именно этим вечером приехал туда проверить, как несут службу его подчиненные.

Извозчик соскочил с козел и стремительно забежал в служебное помещение. Врун стоял возле стола дежурного сержанта.

– У меня в повозке сидит парочка похитителей трупов! Я поймал их с поличным! – выпалил ласка. – Они шли по набережной и напугали меня до полусмерти, выйдя из тумана с трупом этого проклятого горностая!

Врун сурово взглянул на скрытого под шляпой ласку:

– Эй, полегче насчет «проклятых горностаев»!

Он отдал приказ трем констеблям выйти и арестовать «похитителей трупов».

Нюх с Брионией позволили затащить себя в полицейский участок. Однако перед Вруном Бриония дала волю своему негодованию.

– Что это значит? – спросила она. – Врун! Что, мэр пообещал вам новые сверкающие пуговицы за то, что вы арестуете на этой неделе определенное количество невинных? Пошел прочь, болван…

Последние слова были обращены к констеблю-горностаю, который пытался надеть ей наручники.

– Отпустите их, – распорядился Врун. – Я сам разберусь с ними. Ну, Серебряк, Живорез, как вы это объясните?

Он выразительно показал на тело горностая, которое втащили в полицейский участок двое констеблей. Они со шлепком бросили его на пол. Голова завалилась набок, язык высунулся между двумя белыми клыками.

– Мы его нашли, – ответила Бриония, более привыкшая к виду трупов, чем все присутствующие.

– Ах, вы просто нашли его на улице! Ничего более правдоподобного придумать не успели?

– Он умер у нас на глазах, – пробормотал Нюх, все более и более осознающий, что не так давно это был живой, дышащий зверь.

– Вот как! Значит, вы признаете, что убили его?

– Я не говорил, что мы его убили. Я сказал, что он умер.

– Полагаю, от сердечного приступа! – усмехнулся Врун.

– Мы не знаем причины его смерти, – заявила Бриония. – Чтобы выяснить это, мы как раз и везли тело в операционную. Для проведения вскрытия мне требуются инструменты. На его горле две раны. Вероятно, они имеют отношение к его смерти. Кроме того, судя по глазам, бледному языку и сморщенной коже, я бы сказала, что горностай сильно обескровлен!

Полицейские уставились на труп, разинув рты.

– Что ж, думаю, это мы выясним, госпожа Живорез, – растерянно произнес Врун. – У нас есть очень хороший ветеринар-горностай. Пусть он определит, что случилось с этим бедолагой. Это все! Пока вы свободны. Если потребуется, мы свяжемся с вами, – зловещим тоном добавил он. – Никуда не уезжайте! Если понадобятся ваши показания, а так скорее всего и будет, я пришлю к вам констебля!

– Только не в три часа ночи, – устало произнес Остронюх. – Когда я нашел проклятую авторучку в парке под скамейкой, ваши молодцы разбудили меня в середине ночи!

– Закон не спит! – отрезал Врун. – Мы распоряжаемся временем так, как находим нужным!

Извозчик слегка откашлялся и покрутил шляпу.

– А мне полагается вознаграждение? – осведомился он.

– Это за что еще?! – повернувшись к нему, воскликнул Врун.

– За то, что я привез этих двоих к вам!

– Проваливай!

Извозчик возмутился:

– Вот так отблагодарили! Выполняешь свой долг, а тебя гонят в шею! Больше я тебе не привезу ни одного похитителя трупов!

Он пулей вылетел из участка.

Нюх с Брионией возвращались домой по Хлебной улице. Когда они вошли в холл, к ним бросилась госпожа Хлопотуша, их квартирная хозяйка, с вопросом: «Где вы были? Ведь уже так поздно!»

– Гуляли по набережной, – спокойно ответил Нюх. – И пожалуйста, госпожа Хлопотуша, не надо о нас беспокоиться и ждать до ночи! Мы же взрослые звери!

– По набережной? Но ведь в столь поздний час там небезопасно! Просто удивительно, что с вами ничего не приключилось! Ну ладно, отправляйтесь спать! Я положила в постели грелки!

– Право, это совершенно лишнее… – начала Бриония.

– Ничего не лишнее! В комнатах очень студено!

Парочка уныло поднялась наверх.

– Полагаю, утром нам надо будет все обсудить! – произнес Остронюх.

– Конечно! У меня из головы не выходит этот ужасный крик! Думаешь, его ударили стилетом?

– Двойным или дважды?

– Скорее всего дважды!

– Возможно. Но он не мог за столь короткое время потерять так много крови!

– Полевка… Что он хотел этим сказать?

– Наверное, что на него напала полевка! – предположил Нюх. – Но мне в это не верится! Полевки очень мирные создания! Просто ума не приложу, что там произошло! Ладно, утро вечера мудренее! Спокойной ночи, Бриония!

– Спокойной ночи, Нюх!

Они разошлись по своим квартирам.

Оказавшись дома, Нюх взял трубку с длинным чубуком и стал задумчиво посасывать ее. Потом из кармана куртки достал пучок шерсти, незаметно для Брионии вырванный им из когтей мертвого горностая. Включив газовую лампу, он внимательно рассмотрел его и нахмурился. Взяв с письменного стола лупу, Нюх пристально уставился на волоски.

– Нет, это не полевка с Поднебесного, – пробормотал он. – Какой-то заморский зверь!

Подойдя к книжным полкам, он вытащил большой том под названием «Полевки, мыши и прочий скот», нашел в оглавлении раздел «Распространенные и редкие породы», открыл нужную страницу, на которой была помещена статья «Слаттлендская группа: Трансильвладская седлистая гуйя».

Трансильвладия… Ласки не любят печатное слово и читают с трудом, но Остронюх в свое время учился прилежно. Он нашел то, о чем подозревал.

– Вот ты, моя красавица! – глядя на изображение и описание трансильвладской седлистой гуйи, пробормотал он. – Вот откуда ты взялась!

Удовлетворенный, он положил пучок шерсти в чистый конверт, выключил лампу и отправился на боковую.

2

Плотно позавтракав мышиной кровяной колбасой и яйцами жаворонка, Нюх откинулся в кресле и принялся усердно изучать «Куранты». Он начал с колонки некрологов, чтобы проверить, не умер ли за последнее время кто-нибудь из его знакомых. Остронюх всегда смутно надеялся, что увидит там имя мэра Недоума, и потом непрестанно корил себя за немилосердность. Каким бы негодяем ни был горностай, он еще не заслужил места в этой колонке.

Когда он просматривал другие страницы газеты, пытаясь найти хоть какое-то упоминание о страшной смерти, свидетелем которой стал вчера, в дверь постучали. Открыв, он увидел на пороге своего друга-горностая, лорда Легкомысла Мудрого. Тот был в клубном пиджаке Тридесятого графства.

– Здравствуй, как-там-тебя, – входя в комнату, произнес молодой лорд. – Я пришел к тебе с визитом.

– Доброе утро, мой господин, – приветствовал его Нюх. – Проходи!

Лорд Мудрый сбросил монокль в правую лапу.

– Уже вошел, старина, – глуховатым голосом ответил он. – Удивительно, что ты этого не заметил! – Горностай прошел к подносу с завтраком, взял холодный тост с джемом и захрустел им. – У тебя есть чай? Иначе эти сухари застрянут у меня в глотке!

Нюх налил чаю в свободную чашку, которую госпожа Хлопотуша всегда ставила для неожиданных гостей. Кроме лорда Мудрого, его завтрак порой разделяли камердинер Нюха Грязнуля, его ближайший друг Плакса или даже Бриония, если та не была занята в операционной. В это утро она, кстати, работала, поэтому у Нюха не было возможности обсудить с ней события вчерашнего вечера.

– Почему ты надел этот ужасный пиджак, мой господин? – спросил Нюх.

– Этот? – Лорд Мудрый оглядел себя. – Ах, этот! Просто я только что навещал нашего сумасшедшего, а ты знаешь, как он любит запускать лапы в казну Жуткошира. – Лорд имел в виду мэра Толстопуза Недоума. – И я решил напомнить ему, кто там настоящий хозяин. Вот так. Можно еще тост?

Нюх позвонил в маленький колокольчик, и госпожа Хлопотуша, задыхаясь и пыхтя, поднялась со свежезаваренным чаем и тостами.

– Ты хорошо ее вышколил, – заметил лорд Мудрый, когда она ушла.

– Я пытался отучить ее приноситься по первому звонку, но она и слышать не хочет, – ответил Нюх. – Теперь я стараюсь быть как можно более привередливым, чтобы ей это надоело, но ничего не помогает!

– Ах уж эти старушки! Они считают, что пришли в этот мир для того, чтобы заботиться о других! Моя такая же. Всегда вяжет мне варежки, нахвостники и тому подобное. На днях подарила мне вязаную модель дворца Крошки. Можешь представить? Теперь она стоит у меня в библиотеке, зрелище жуткое, скажу я тебе. А о чем мы, кстати, говорили? Ах да, так они вообще могут мне помочь?

– Помочь в чем? И кто эти «они»? – спросил Нюх, всегда слегка балдевший при разговорах с молодым лордом.

– Ящики. Ну, фонарщик и его друг, сторож.

– Грязнуля и Плакса?

– Они самые. Хорошие ласки, правда? Железные мускулы и деревянные головы. Чертовски усердные типы, правда? – Лорд Мудрый принял напыщенный вид и вставил монокль в другой глаз.

Наконец было установлено кто, теперь оставалось выяснить второе.

– Что за ящики?

– Да, я получил их из Слаттленда. Крикетные щитки. Чуть не тонна. Надеюсь сорвать куш. Ты же знаешь, наши щитки хуже… те, что мы делаем… А в Слаттленде есть пробковое дерево. Чертовски упругий материал. Мяч от его коры отскакивает как от стенки. Нужен кто-то, чтобы разгрузить ящики с судна, стоящего в порту. Вот я и подумал, здесь могли бы пригодиться твои друзья-работяги.

– Ну, я уверен, они возражать не будут!

Как раз в этот миг в кабинете появился Грязнуля с костюмом Нюха. Одежду давно пора было если не выбросить, то хотя бы сдать в стирку. Нюх поморщился, задумавшись, правильно ли он поступил, наняв Грязнулю? В качестве камердинера Грязнуля был далеко не идеален.

– Снимите ваш халат, господин Серебряк. Давайте же.

– Пожалуй, я переоденусь в спальне, – смущенно произнес Нюх. – Послушай, Грязнуля, лорд Мудрый хочет тебя попросить о небольшой услуге.

Он взял мятый костюм и отправился переодеваться, а когда вернулся, Грязнуля сиял.

– Ага, ваша светлость, мы с Плаксой мигом выгрузим эти ящики, не беспокойтесь! Мы сейчас же примемся за дело. А, вот возвращается и господин Серебряк!

– Я, пожалуй, прогуляюсь вместе с вами в порт, – предложил Нюх. – Моим легким не повредит свежий воздух. В городе сейчас нечем дышать из-за желтого дыма.

– Нет, я сейчас иду звонить в колокола, – ответил лорд Мудрый. – Знаешь, преподобный Помпон получил новые колокола, приводимые в движение паром. Изобретенные Джо Улем, разумеется. Вместо того чтобы тянуть веревки, с которыми легче справляются люди, чем мы, куньи, нужно просто дергать рычаги. Так гораздо легче.

Сразу после ухода лорда Мудрого Грязнуля отправился к Плаксе. Он велел своему другу нанять повозку и двух мышей. Затем он вернулся за Нюхом, и они отправились в порт, где Грязнуля справился у начальника, где стоит судно под названием «Москит», у которого на носу имеется изображение этого насекомого.

– «Москит»? – пробормотал начальник порта, серая белка с облезлым хвостом. Он поднял фуражку и почесал темя. – Прекрасно помню. Вчера пришел себе спокойно и пристал к первому причалу. Зайдя на борт, мы не обнаружили ни одного зверя. Даже страшно стало. Только эти ящики в трюме…

– Вы хотите сказать, что судном никто не управлял? – спросил Нюх.

– Мы во всяком случае никого не видели. Ни капитана, ни экипажа, ни пассажиров, ни гостей на борту. Никого. Пусто как на кладбище в полночь. Очень странно. Я даже не смог заставить своих докеров подойти к нему! Да и как их за такое упрекнешь, правда?

– Вот почему мы понадобились лорду Мудрому! – весело воскликнул Грязнуля. – А вот и Плаксик с повозкой.

Нюх с Грязнулей залезли на повозку, а Плакса натянул вожжи. Две мыши покорно потащили телегу вдоль причала и наконец подъехали к «Москиту».

Плакса спрыгнул и озадаченно посмотрел на судно.

– Где же докеры? – спросил он. – Его еще не разгружали?

– В том-то все и дело, Плаксик! На судне привидения, и никто, кроме нас, его разгружать не станет, – ответил Грязнуля.

– Привидения? – У Плаксы шерсть встала дыбом, и он сделался похожим на обувную щетку. – О чем ты толкуешь, какие еще привидения?

– Судно с привидениями, – с удовольствием повторил Грязнуля. – На борту никого. Пришло самостоятельно, им никто не управлял, никто не бросал якорь. Нам крупно повезло, где бы еще мы нашли такую халтуру, правда ведь?

– Нет, я туда не пойду! – запинаясь произнес Плакса. – Я буду грузить ящики на телегу!

– Но ты должен мне помочь. – Грязнуля искренне не мог поверить, что его друг всерьез испугался. – Идем, дружище, – взяв Плаксу за лапу, продолжил он. – Пора приниматься за работу.

Плакса испуганно огляделся, когда Грязнуля попросил его помочь открыть люк.

– Ну вот, теперь ты видишь, что в трюме, кроме этих ящиков, ничего нет! – вскричал Грязнуля.

– Они п-похожи на гробы, – пробормотал Плакса.

– Его светлость сказал, в них крикетные щитки. Только и всего! – Грязнуля спрыгнул в трюм. – Ну, спускайся, Плакса!

Однако было ясно, что Плакса ни за какие деньги не согласится на это. Поэтому Нюх положил свои перчатки и трость и спрыгнул к Грязнуле. Оба взялись за концы одного из ящиков и вынесли его на палубу. Затем Плакса подтащил его к подъемному крану с пружинным механизмом, изобретенному Эдди Соном. Пока Плакса обвязывал ящик веревками, поднимал его и грузил на телегу, время шло, а две желтошеие мыши в оглоблях терпеливо ждали.

– Чертовски они тяжелы для крикетных щитков, – пробормотал обливающийся потом Грязнуля, когда на повозке стояла уже дюжина ящиков.

– Согласен, – сказал Нюх. – Это последний. Осторожно, – предупредил он Плаксу.

Плакса поднял ящик вверх, но тут механизм крана словно взбесился и заработал с ужасающей быстротой. Раздались громкий удар и щелчок пружины. Натяжение веревки ослабло, и последний ящик с грохотом упал на причал, разломившись надвое. Его содержимое разлетелось по каменным плитам.

Желтошеие мыши дернулись и чуть не понесли, но Нюх соскочил на берег и удержал их.

– Земля, – посмотрев на содержимое ящика, определил он. – Самая обычная земля.

– Никакие не крикетные щитки! – воскликнул Плакса. – Мы взяли не те ящики!

– Но там были только эти, – возразил Грязнуля. Он спрыгнул на причал, взял щепотку земли и понюхал ее. – Кладбищенская земля, – констатировал он. – Взята с чьей-нибудь могилы там, в Слаттленде. Это уж точно. Недаром я в свое время работал могильщиком и вырыл уйму могил на Куньем кладбище. Запах этой земли я ни с чем не спутаю! У нее такой затхлый, специфический запах. Отдает…

– Ладно, ладно, не продолжай! – согласился Плакса. – А давайте посмотрим, что в других?

Они вскрыли остальные ящики. В каждом была земля. Кладбищенская земля, настаивал Грязнуля. Все согласились, что это более чем странно. Зачем кому-то понадобилось перевозить могильную землю из Слаттленда на Поднебесный, где вроде бы и своей хватает? Какой в этом смысл? И где крикетные щитки лорда Мудрого?

В этот момент зазвонили колокола преподобного Помпона. Сначала зазвучали маленькие, потом к ним постепенно присоединялись более крупные. Вдруг раздался пронзительный свист, похожий на свист пара, вырвавшегося из носика чайника, а за ним приглушенный взрыв и ужасный лязг… Наконец наша троица увидела в небе летящий колокол, сорвавшийся со звонницы. Громада обрушилась в реку, чуть не потопив лодку Возилы, выдры, зарабатывающего на жизнь перевозкой зверей через Бронн.

Тот с негодованием уставился на колокольню преподобного Помпона.

– Эй вы, следите за своими колоколами! – заорал он. – Идите и хулиганьте где-нибудь в другом месте. Ну, не знаю, куда идет в наши дни Туманный…