Текст книги "Аборсен"

Глава четвертая. Пиршество воронов

К тому времени, как Лираэль, Сэм и Псина добрались до начала Ступеней, солнце уже почти село, а на равнину реки Раттерлин легли длинные тени Долгих утесов. Лираэль с легкостью отыскала родник – он разливался прозрачным бурлящим озерцом десяти ярдов в ширину, а вот найти, где начинаются ступени, оказалось труднее: узкую тропинку, врезанную глубоко в скалу, маскировали многочисленные выступы и торчащие там и тут неровные острые камни.

– А мы здесь ночью поднимемся? – опасливо поинтересовалась Лираэль, глядя вверх, на окутанный сумраком утес над ними и на последний тусклый отблеск солнца на высоте тысячи футов. Сама скала воздвиглась еще выше: вершина ее терялась где-то во мраке. Прежде Лираэль доводилось подниматься по многочисленным лестницам и пробираться по узким коридорам ледника Клэйр, но вот опыта путешествий под открытым небом, при свете солнца и луны, у нее не было.

– Нельзя рисковать и дожидаться света, – откликнулась Псина, которая, вопреки обыкновению, все больше помалкивала. Хвост ее, что обычно ходил ходуном или задорно торчал вверх, безвольно повис. – Я бы вас провела, хотя в темноте подниматься, конечно, опасно, если ступеньки местами обвалились.

– Луна будет яркая, – вмешался Сэм. – Прошлой ночью она была в третьей четверти, а небо довольно ясное. Но взойдет она только спустя час после полуночи, никак не раньше. Надо ее дождаться – а то и всю ночь тут просидеть.

– Я не хочу ждать, – пробормотала Лираэль. – У меня такое чувство… смутная тревога, которую в словах не опишешь. То видение, что явили мне Клэйры, про меня и Николаса на Красном озере… Мне кажется, будто оно ускользает, уходит прочь, точно я того и гляди упущу нужный момент. Точно оно вот-вот станет прошлым, а не возможным будущим.

– Если мы сорвемся с Долгих утесов в темноте, быстрее мы до места не доберемся, – возразил Сэм. – И я не прочь подкрепиться и передохнуть пару часов, прежде чем начать подъем.

Лираэль кивнула. Она тоже очень устала. Икры ныли, тяжелый рюкзак натер плечи. Но была и другая усталость – усталость духа; девушка не сомневалась, что Сэм разделяет и ее тоже. Обоих до глубины души потрясла утрата Моггета, и на самом деле Лираэль хотелось одного – прилечь у прохладного родника и уснуть, в напрасной надежде, что новый день окажется удачнее. Это чувство было девушке хорошо знакомо по отроческим годам. Тогда она тщетно надеялась, что вот заснет, а утром проснется, уже обладая Прозрением. Теперь-то Лираэль знала: новый день ничего хорошего не принесет. Они нуждались в отдыхе – но недолгом. Потому что Хедж с Николасом наверняка не отдыхают, равно как и Хлёрр с ее мертвыми подручными.

– Дождемся, чтобы взошла луна, – согласилась Лираэль, скинула рюкзак и уселась рядом с Сэмом на удобный валун.

А в следующее мгновение она уже вновь вскочила на ноги. Меч оказался в ее руке еще до того, как девушка осознала, что извлекла его из ножен. Псина, заливисто лая, пулей пронеслась мимо. Лираэль потребовалась секунда на то, чтобы понять: в лае этом нет никакого магического отзвука, и еще секунда на то, чтобы разглядеть, на кого бросилась Псина.

Между камнями зигзагами мчался кролик, отчаянно пытаясь удрать от преследующей его собаки. Погоня завершилась в некотором отдалении, но непонятно, с каким результатом. Затем в воздух полетели комья земли, пыль и мелкие камешки: видимо, кролик нырнул в нору, а Псина принялась рыть.

Сэм так и остался сидеть рядом с рюкзаком. Он приподнялся было вслед за Лираэль, но тут же понял, что происходит, и опустился снова. Теперь он внимательно рассматривал рваную дыру в верхнем клапане рюкзака.

– Ну, по крайней мере, мы живы, – промолвила Лираэль, превратно истолковав эту безмолвную сосредоточенность: она решила, что юноша скорбит о потере Моггета.

Сэм удивленно вскинул взгляд. Он держал в руке швейный набор и как раз собирался его открыть.

– Да я про Моггета вообще не думал. По крайней мере, сейчас. Я размышлял, как бы эту дыру зашить. Наверное, заплату придется ставить.

Лираэль не сдержала смеха – и в смехе этом звучали самые противоречивые чувства.

– Я рада, что ты еще способен думать о заплатах. А я… я не могу не думать о том, что случилось. Колокольцы, пытающиеся зазвонить по своей воле, белая дама… Астараэль… присутствие Смерти.

Сэм выбрал иголку потолще и откусил черную нитку, отмотав с катушки нужную длину. Нахмурившись, вдел ее в иголку и заговорил, обращаясь скорее к заходящему солнцу, нежели к Лираэль:

– Слушай, это так странно… С тех пор как я узнал, что преемник Абхорсена – это ты, а не я, страх оставил меня. Ну, то есть испугаться мне случалось, но это не то же самое. Теперь ответственность лежит не на мне. Ну, то есть на мне тоже, я ведь наследный принц королевства, но теперь я отвечаю за нормальные, привычные вещи. А не вынужден разбираться с некромантами, и Смертью, и тварями Свободной магии. – Парень умолк, завязывая узелок, и на сей раз поднял взгляд на девушку. – А фантомы вручили мне это сюрко. С изображением мастерка. Это ведь мастерок Созидателей Стены… Фантомы отдали его мне, и кажется, будто предки мои говорят: «Мастерить и созидать – это правильно». Я предназначен для этого. Я призван мастерить разные штуки и помогать Абхорсену и королю. Этим я и займусь и сделаю все, что в моих силах, а если сил не хватит, буду знать: я сделал, что смог, все, на что способен. Теперь мне не нужно пытаться быть кем-то другим, кем-то, кем мне стать не дано.

Лираэль ничего не ответила. Вместо того она оглянулась на Псину: та возвращалась с обмякшим кроликом в зубах.

– Уффын, – сообщила Псина и, выронив кролика к ногам Лираэль, повторила то же самое более отчетливо. Хвост ее снова заходил ходуном – пусть не весь, а самый кончик. – Ужин. Сейчас еще одного добуду.

Лираэль подобрала тушку. Псина сломала кролику шею: тот умер мгновенно и безболезненно. Девушка чувствовала – его дух совсем рядом, пусть и в Смерти, – но решительно отгородилась от него. Ощущая в руке тяжесть добычи, Лираэль пожалела, что они просто-напросто не поужинали хлебом с сыром, что запаковали для них фантомы. Ну да собаки есть собаки, только завидят кролика – сами не свои делаются…

– Я его освежую, – предложил Сэм.

– А как же его готовить? – спросила Лираэль, охотно передавая тушку племяннику. Ей доводилось есть кроликов и прежде, но либо сырыми, когда она летала в хартийной оболочке лающей совы, либо уже приготовленными и поданными на тарелке в трапезных на леднике Клэйр.

– Под одним из этих валунов можно будет развести небольшой костер, – объяснил Сэм. – Спустя какое-то время. Дыма никто не увидит, да и огонь мы надежно прикроем.

– Тогда займись готовкой, ладно? – попросила Лираэль. – А Псина, небось, своего сырым слопает.

– А ты поспи, – предложил Сэм, пробуя большим пальцем острие ножа. – Пока я готовлю кролика, ты часок отдохнешь.

– Присматриваешь за своей престарелой тетушкой? – усмехнулась Лираэль. На самом деле она была всего двумя годами старше Сэмета, но некогда соврала ему, заявив, что лет ей гораздо больше, а тот и поверил.

– Помогаю преемнику Абхорсена, – поправил Сэмет и поклонился, причем скорее всерьез, нежели в шутку. А затем нагнулся, уверенным, отработанным движением сделал надрез – и стянул шкурку с кролика целиком, точно наволочку с подушки.

Мгновение Лираэль наблюдала за ним, а затем отвернулась и прилегла на каменистую землю, положив голову на рюкзак. Лежать было крайне неудобно, тем более что девушка не сняла ни доспеха, ни сапог. Но что ей за дело до неудобства! Вытянувшись на спине, Лираэль глядела вверх, в небо, где уже гасли последние отблески синевы, наползала чернота и вспыхивали первые звезды. Она не ощущала поблизости ни присутствия мертвых тварей, ни даже намека на Свободную магию, и накопившаяся за день усталость властно заявила о себе. Лираэль моргнула раз, другой, третий, а затем глаза закрылись словно сами собою, и девушка мгновенно погрузилась в глубокий сон.

Когда она проснулась, было темно – если не считать звездного света и тусклого алого отблеска от надежно укрытого костра. Во мраке смутно маячил силуэт сидящей рядом Псины, а вот Сэма девушка поначалу не разглядела – а потом заметила сгусток тьмы размером с человека, вытянувшийся на земле.

– Который час? – прошептала она, и Псина тут же встрепенулась и бесшумно подбежала к ней.

– Почти полночь, – тихонько ответила Псина. – Мы решили, что лучше тебя не будить, тебе ведь необходимо выспаться, и тогда я убедила Сэма, что и он может пока спокойно подремать, а я посторожу.

– Наверное, долго уговаривать пришлось, – пробурчала Лираэль, приподнимаясь и постанывая: все мышцы словно окостенели. – Что-нибудь случилось?

– Нет, все спокойно – ночь как ночь. Скорее всего, Хлёрр и мертвые все еще следят за домом – и будут следить еще не один день.

Девушка кивнула и осторожно, на ощупь пробираясь между валунами, направилась к роднику. Только он и поблескивал в недвижной темноте ночи. На серебряной поверхности воды отражались звезды. Лираэль умылась, ополоснула руки. Обжигающе ледяная вода окончательно привела ее в чувство.

– Ты, наверное, слопала мою долю кролика? – прошептала Лираэль, возвращаясь обратно к рюкзаку.

– Конечно нет! – возмутилась Псина. – Как можно! Кроме того, Сэмет оставил ее в котелке. Под крышкой.

«Не то чтобы эта крышка остановила бы Псину», – подумала Лираэль, обнаружив рядом с догорающим костерком небольшой чугунный походный котелок. Пусть кусочки крольчатины совсем разварились, но тушеное мясо не успело остыть и оказалось очень даже вкусным. Либо это Сэм нашел поблизости пряные травы, либо их упаковали фантомы. Лираэль порадовалась, что розмарина среди них не оказалось. Еще не хватало снова почувствовать этот запах!

К тому времени, как она доела крольчатину, вымыла руки и отскребла котелок дочиста, горстью зачерпнув песок у источника, начала подниматься луна. Как и говорил Сэм, она только что миновала третью четверть: близилось полнолуние, и в небесах не было ни облачка. В таком свете Лираэль отчетливо различала все детали местности. Этого довольно, чтобы подняться по Ступеням.

Она легонько потрясла Сэма за плечо, и он тут же проснулся, а рука его непроизвольно потянулась к мечу. Говорить они не говорили: никому не хотелось нарушать безмолвие ночи. Лираэль завалила камнями костер, а Сэм по-быстрому ополоснул лицо; затем они помогли друг другу надеть рюкзаки. Псина между тем носилась вперед и назад, виляя хвостом. Ей явно не терпелось пуститься в путь.

Ступени начинались в глубокой расселине, врезавшейся в скалу ярдов на двадцать, так что поначалу казалось, будто она окажется туннелем. Но пролегала она под открытым небом и вскоре свернула вдоль утеса и вверх, в западном направлении. Все ступеньки были в точности одного размера в высоту, ширину и глубину, так что подъем был размеренно ровным и относительно несложным, хотя и очень утомительным.

Карабкаясь все выше, Лираэль постепенно осознала, что утес представлял собою вовсе не цельную, почти вертикальную стену из неровной породы. На самом деле он состоял из сотен наползающих друг на друга каменных граней, точно стопку бумаги установили под наклоном и отдельные листы соскользнули вниз. Ступе ни встраивали главным образом между гранями и поверх них, до тех пор, пока не приходило время повернуть. Тогда их вырубали глубже, чтобы добраться выше, до следующей грани.

По мере того как они карабкались вверх, луна поднималась все выше, а небо светлело. Уже обозначились тени, и всякий раз, когда маленький отряд останавливался передохнуть, Лираэль оглядывала окрестные земли вплоть до далеких холмов на юге и серебристо-матовой ленты Раттерлин на востоке. Девушка частенько летала в обличье совы над ледником Клэйр и двойными вершинами – Звездной Скалой и Закатной, но это же совсем другое дело! Совы воспринимают мир иначе; кроме того, там Лираэль всегда знала: с наступлением рассвета она вновь окажется в уютной постели, в безопасной твердыне Клэйр. Эти полеты были увлекательным приключением, не более. А сейчас происходит нечто куда более серьезное, так что не получится просто-напросто наслаждаться ночной прохладой и яркой луной.

И Сэм тоже озирал окрестности. Стены на юге он не видел – она скрывалась за горизонтом, – но холмы опознал. Один из них – Бархедрин, некогда называвшийся Рассеченной Вершиной: там стоял камень Хартии, а со времен Реставрации высится башня – самый южный аванпост королевской стражи. А за Стеной лежит страна Анцельстьерр. Диковинное, чудно́е место, даже в глазах Сэма, который учился в тамошней школе. Страна, где нет ни Хартии, ни Свободной магии, кроме как в северных ее областях, примыкающих к Древнему королевству. Сэм задумался об отце с матерью: они сейчас там, далеко на юге. Они пытаются найти дипломатическое решение, чтобы помешать анцельстьеррцам отправлять беженцев-южаков за Стену, на верную смерть, после чего они все сделаются слугами некроманта Хеджа. А ведь проблема с южакскими беженцами возникла одновременно с тем, как Хедж затеял выкопать из-под земли древнее зло, заточенное в кургане близ Красного озера. Вряд ли это совпадение, мрачно размышлял Сэм. Все это попахивает долгосрочным, продуманным планом, что приводится в действие по обе стороны от Стены. А такое в высшей степени необычно и ничего хорошего не сулит. На что некроманту Древнего королевства сдался мир за пределами Стены? Что ему пользы в этом мире? Сабриэль с Оселком полагали, будто план Врага состоит в том, чтобы привести за Стену сотни тысяч южаков, убить их с помощью яда или заклинания и составить из них воинство мертвых. Но чем больше Сэм об этом думал, тем больше недоумевал. Если таково единственное намерение Врага, тогда что он откапывает? И какую роль играет во всем этом Николас, лучший друг Сэма?

По мере того как луна медленно спускалась с небес, отдыхать приходилось все чаще. Хотя аккуратно вырубленные ступеньки располагались на равном расстоянии, подъем был крутым, а путники очень устали. Псина то и дело убегала вперед, а потом возвращалась, проверяя, не отстала ли хозяйка, но Лираэль с Сэмом за нею и в самом деле не поспевали. Они брели, механически переставляя одну ногу за другой и не поднимая головы. Даже на гнездо горной совы, в котором попискивали птенцы, Лираэль взглянула лишь мельком, а Сэм так даже не оглянулся. Они все еще карабкались вверх, когда на востоке забрезжил алый отблеск, окрашивая собою холодный свет луны. Он разгорался все ярче, а луна меркла; тут и там защебетали птицы. Из бесчисленных трещин в скале выпорхнули крохотные стрижи – и разлетелись ловить насекомых, разбуженных утренним ветерком.

– Мы, должно быть, уже почти на вершине, – заговорил Сэм, когда все в очередной раз остановились передохнуть. Все трое растянулись в цепочку по узкой лестнице: Псина – выше прочих, на уровне хозяйкиной головы, а Сэм – ниже всех; его голова приходилась вровень с коленями Лираэль.

Сэм прислонился было к скале, но тут же, вскрикнув, отпрянул: незамеченный кустик терновника исколол ему всю ногу.

На мгновение девушка испугалась было, что он сорвется и упадет, но Сэм восстановил равновесие и, извернувшись, принялся вытаскивать застрявшие колючки.

«При дневном свете Ступени производят куда более устрашающее впечатление», – подумала Лираэль, глядя вниз. Один неосторожный шаг влево – и она рухнет если не совсем вниз, то по меньшей мере на следующий выступ. А до него отсюда – двадцать ярдов: даже если не расшибешься насмерть, то все кости переломаешь.

– Нет, ну кто бы мог подумать! – воскликнул Сэм. Он бросил вытаскивать из ноги колючки и теперь стоял на коленях, смахивая с ближайшей к нему ступени пыль и каменную крошку. – Ступени сделаны из кирпича!

Но ведь все равно пришлось прорубать камень, так зачем понадобилось облицовывать его кирпичом?

– Не знаю, – отозвалась Лираэль прежде, чем осознала, что Сэм разговаривает сам с собою. – А это важно?

Сэм поднялся, отряхнул колени.

– Нет, наверное, нет. Просто очень странно. Это же колоссальный труд, тем более что никаких следов магии я не вижу. Может, конечно, тут фантомов использовали, хотя фантомы обычно оставляют после себя отметину-другую…

– Пойдем, – позвала Лираэль. – Давай уже поднимемся на вершину. Вероятно, там обнаружится какая-нибудь подсказка касательно постройки Ступеней.

Но еще задолго до того, как друзья поднялись на самый верх, Лираэль утратила всякий интерес к мемориальным табличкам и памятникам зодчества. Жуткое предчувствие, затаившееся в глубинах подсознания, усиливалось по мере того, как путники преодолевали последние несколько сотен футов, и медленно обретало все бóльшую отчетливость. У девушки холодело в груди; она знала, что на вершине их ждет зрелище смерти. Смерть настигла свои жертвы не только что, не в пределах суток, и все-таки смерть есть смерть.

Девушка знала: Сэм чувствует то же самое. Они обменялись мрачными взглядами. Ближе к вершине Ступени наконец-то стали шире. Не сговариваясь, маленький отряд перестроился из цепочки в линию плечом к плечу. Псина чуть увеличилась в размерах и теперь держалась ближе к хозяйке.

Ощущение смерти, накатившее на Лираэль, подтвердил и ветерок, налетевший уже на последних ступенях. Ветерок этот принес с собою отвратительную вонь и послужил путникам предостережением за несколько секунд до того, как они поднялись на вершину Ступеней и увидели голую площадку, на которой тут и там вповалку лежали трупы людей и туши мулов. Огромная стая воронья слетела на мертвые тела, падальщики рвали острыми клювами плоть, отбивая друг у дружки лакомые кусочки.

По счастью, сразу стало ясно, что это самые обыкновенные вороны. Едва Шкодливая Псина метнулась к ним, они разлетелись во все стороны, возмущенно каркая: с какой это стати их потревожили за завтраком! Лираэль не чувствовала присутствия мертвых – ни среди птиц, ни поблизости, но на всякий случай все-таки извлекла из футляра Саранет, а из ножен – Нэхиму. Еще издалека некромантическое чутье подсказало девушке, что трупы пролежали здесь не один день; хотя то же самое можно было определить и по запаху.

Псина бегом вернулась к хозяйке и вопросительно склонила голову. Лираэль кивнула, и собака умчалась прочь и принялась обнюхивать землю, обегая трупы по все более широкому кругу, пока вовсе не исчезла из виду за зарослями терновника. С самого высокого дерева свисало тело: его зашвырнул туда ветер или какое-то существо, далеко превосходящее мощью человека.

Сэм подошел к Лираэль, сжимая в руке меч; знаки Хартии тускло переливались на лезвии в лучах солнца. Уже совсем рассвело; все вокруг озарял яркий золотой свет. «Очень неуместный в этой обители смерти», – подумала Лираэль. И как только может благое солнце сиять в таком месте? Ему, скорее, пристали туман и тьма.

– Отряд торговцев, судя по виду, – предположил Сэм, подходя ближе. – Хотелось бы мне знать, что же…

Судя по положению тел, отряд спасался бегством от какой-то неведомой опасности. Трупы торговцев, опознаваемые по более дорогой одежде и отсутствию оружия, лежали ближе к Ступеням. Стражники пали, защищая своих нанимателей, строем держа оборону ярдах в двадцати чуть дальше. Это был последний рубеж: они развернулись и дали бой врагу, от которого не смогли убежать.

– Все случилось с неделю назад или около того, – произнесла Лираэль, направляясь к трупам. – Их духи давно ушли. Надеюсь, что в Смерть, хотя не поручусь, что их не… прибрали к рукам, чтобы использовать в Жизни.

– Но тела-то тогда зачем просто так бросать? – недоумевал Сэм. – И что могло нанеси такие раны?

Юноша указал на мертвого стражника: в его кольчужном панцире зияли две дыры, обожженные по краям; стальные колечки и кожа под ними почернели, точно обуглившись.

Лираэль осторожно убрала Саранет в футляр и подошла осмотреть труп и странные повреждения. Девушка заранее задержала дыхание, но за несколько шагов внезапно вдруг остановилась и охнула – и смердящая вонь хлынула в нос и в легкие. Не в силах справиться с приступом тошноты, Лираэль отвернулась – и ее вывернуло наизнанку. Сэм тотчас же последовал ее примеру, освободив желудок от крольчатины с хлебом.

– Прости, – попросил парень. – Не могу видеть, как кого-то рвет. Ты в порядке?

– Я его знала. – Лираэль оглянулась на стражника. Голос ее задрожал, и девушка вдохнула поглубже. – Я его знала. Он приезжал на ледник много лет назад и как-то заговорил со мною в нижней трапезной. Ему еще кольчуга велика была… – Девушка с благодарностью приняла предложенную Сэмом флягу, плеснула водой в ладони и прополоскала рот. – Его звали… не помню в точности. Ларроу или Харроу… как-то так. Он спросил, как зовут меня, а я так и не ответила…

Лираэль замялась и собиралась уже продолжить, но тут же прикусила язык: Сэм стремительно обернулся:

– Что это было?

– Где?

– Какой-то шум – вон там. – Сэм указал на мертвого мула, лежащего у кромки неглубокой вымоины, что уходила вниз, к утесам. Головы его видно не было, она свесилась за край.

На глазах у Сэма с Лираэль мул чуть шевельнулся, а затем, дернувшись, соскользнул через край в вымоину. Теперь виднелась только задняя часть туловища. Затем круп и задние ноги задергались и затряслись.

– Его кто-то жрет! – с отвращением воскликнула Лираэль. Теперь она разглядела следы на земле – словно что-то тяжелое волочили волоком, – и все они вели к вымоине. Значит, трупов – и людей, и животных – было куда больше. Кто-то… или что-то оттащило их к узкой яме.

– Никаких мертвых тварей я не чувствую, – встревоженно сказал Сэм. – А ты?

Лираэль покачала головой. Она сбросила рюкзак, взялась за лук, натянула его, вложила стрелу в тетиву. Сэм снова извлек из ножен меч.

Они медленно подходили к вымоине, а на их глазах туша мула постепенно исчезала из виду. Приблизившись, друзья расслышали сухой сглатывающий звук, точно лопатой сгребали песок. Время от времени он перемежался побулькивающим чавканьем.

Но рассмотреть ничего не удавалось. Вымоина оказалась глубокой, и всего лишь трех-четырех футов в ширину; что бы в ней ни пряталось, находилось это существо точно под тушей мула. Лираэль по-прежнему не ощущала ничего мертвого, но в воздухе разлился характерный кисловатый привкус.

И Лираэль, и Сэм одновременно поняли, что это резкий металлический запах Свободной магии. Но такой слабый, что невозможно утверждать наверняка, откуда он доносится. Не то из вымоины, не то ветерок принес.

Когда до края вымоины оставалось всего несколько шагов, задние ноги мула, в последний раз дернув копытами – что за мрачная пародия жизни! – окончательно скрылись с глаз. Исчезновение их сопровождалось тем же побулькивающим чавканьем.

Лираэль остановилась у края и поглядела вниз, натягивая лук и уже готовясь пустить зачарованную Хартией стрелу. Но в кого же стрелять? На дне вымоины просматривалась лишь длинная темная полоска жидкой грязи, в которой постепенно тонуло последнее копыто. Запах Свободной магии усилился, но он заметно отличался от едкого смрада, запомнившегося девушке по столкновениям со стилкеном или другими меньшими элементалями Свободной магии.

– Что это? – прошептал Сэм. Он заранее согнул левую руку, готовясь создать заклинание, и на кончиках его пальцев подрагивали хрупкие язычки золотого пламени, уже готовые к броску.

– Не знаю, – отозвалась Лираэль. – Какое-то порождение Свободной магии. Я о таких даже не читала. Интересно, а как…

При этих ее словах грязь пошла пузырями и расслоилась, явив взгляду бездонную пасть, не из земли и не из плоти, но словно из густой тьмы, подсвеченную длинным раздвоенным языком серебряного пламени. Из разверстой пасти волной хлынул смрад Свободной магии и гнилого мяса. Лираэль с Сэмом отшатнулись назад, точно от толчка, а язык серебряного пламени взвился в воздух и ударил в то самое место, где секунду назад стояла Лираэль. Вслед за языком показалась громадная, похожая на змеиную, голова, словно вылепленная из грязи. Она высунулась из промоины и нависла высоко над незваными гостями.

Отскочив, Лираэль спустила тетиву, а Сэм, выбросив вперед руку, прокричал активирующие знаки, и в выползающую тварь из грязи, крови и тьмы ударил каскад ревущего, потрескивающего огня. Огонь и серебряный язык столкнулись; во все стороны полетели искры, поджигая траву. Ни стрела, ни пламя Хартии существу, по-видимому, ничем не повредили, однако оно отпрянуло, а Лираэль с Сэмом на всякий случай отбежали еще дальше.

– Кто смеет нарушать мое пиршество?! – рявкнул голос, в котором словно сливалась целая какофония звуков, в том числе рев мулов и крики умирающих. – Пиршество это причиталось мне давным-давно!

В ответ Лираэль бросила лук и взялась за Нэхиму. Сэм бормотал себе под нос знаки, рисовал их в воздухе мечом и рукой и увязывал воедино множество сложнейших символов. Лираэль сделала полшага вперед, прикрывая Сэма, пока тот заканчивал заклинание.

Сэм завершил последовательность главным знаком и начертал его в воздухе. Знак тотчас же одел его кисть золотым пламенем. При виде его девушка непроизвольно вздрогнула. Лираэль знала: этот символ с легкостью уничтожит неопытного заклинателя. Но знак плавно слетел с руки Сэма, и заклинание повисло в воздухе мерцающим ажурным узором из сплетенных воедино символов – ни дать ни взять пояс из сияющих звезд. Юноша осторожно взялся за один его конец, раскрутил всю ленту над головой и швырнул ею в тварь, одновременно крикнув:

– Отвернись!

Последовала слепящая вспышка, звук, подобный хоровому визгу, и все разом смолкло. Лираэль с Сэмом обернулись: от твари не осталось и следа. Лишь тут и там дотлевала трава, да спиральки дыма тянулись вверх, сплетаясь над полем в туманную завесу.

– Что это было? – спросила девушка.

– Такое связующее заклинание, – объяснил Сэм. – Я, правда, никогда толком не знал, для чего оно предназначено. Как думаешь, сработало?

– Нет, – заявила Псина, появляясь так внезапно, что Сэм с Лираэль аж подпрыгнули. – Хотя, конечно, идея была блестящая – сообщить всем мертвым тварям отсюда и до Красного озера, где мы находимся.

– Но если заклинание не сработало, тогда где эта тварь? – недоумевал Сэм, встревоженно оглядываясь по сторонам. Лираэль тоже начала озираться. В воздухе все еще стоял запах Свободной магии, хотя и совсем слабый, и в клубах дыма невозможно было определить, откуда он доносится.

– Наверное, у нас под ногами, – предположила Псина. Она ткнулась носом в какую-то ямку и запыхтела. Во все стороны полетели комья земли. Лираэль с Сэмом отпрыгнули, прикидывая, не обратиться ли в бегство, а затем медленно встали спина к спине, с оружием наготове.