Текст книги "Ричард Длинные Руки – маркграф"

Глава 16

Огненный великан вылез легко, несмотря на громадный рост и вес. Даже на четвереньках он выше меня на Зайчике, а когда разогнулся во весь рост, попятились даже самые неустрашимые.

– Сэр Ричард! – прокричал Норберт в тревоге. – Уходим!

– Нам с ним не справиться! – прокричал Бернард.

– С этим зверем из ада никто не справится! – крикнул кто-то.

Испуганные кони попятились, одна лошадь сорвалась с места и, не слушая повода, понесла всадника прочь. Великан оглядел нас пылающими щелями глаз, он показался мне раскаленной глыбой железа, руки и ноги одинаковой длины, туловище квадратное, а голова без ушей и носа, зато пасть исполинская.

Земля задрожала под его шагами, он направился к нам, шаги все убыстрялись. Сэр Норберт прокричал:

– В стороны!.. Врассыпную!

Гигант остановился и в нерешительности вертел головой, затем пошел за самым последним, побежал, земля затряслась, за гигантом оставались следы даже в камне, а земля там горела. Он все ускорял бег, я крикнул арбогастру в тревоге:

– Такой поймает, не вырвешься… Вперед!

Зайчик рванулся, как брошенный катапультой камень. Мы во мгновение ока догнали великана, обошли, я тут же слегка придержал коня. Великан сразу переключил внимание на более близкую добычу и, как приклеенный, понесся за нами. Мне показалось, что ярко-красный цвет медленно сменяется багровым. Я то и дело переводил арбогастра с галопа на рысь, иногда подпускал совсем близко, но испуганный Зайчик делал прыжок, избегая опускающейся лапы.

На меня уже трижды пахнуло смертельным жаром совсем близко, я шепнул Зайчику:

– Давай тем же темпом к реке…

Великан медленно настигал, я опасно придержал Зайчика, а когда сухой жар начал стремительно приближаться, пустил в реку. Огненный гигант в азарте бездумно вбежал следом. Вода зашипела вокруг его ног, но он упорно ломился за нами, дрожащий Зайчик послушно медленно поплыл на ту сторону.

Гигант тупо шел за нами, преодолевая волны. Я его почти не видел в озере кипящей воды и густого пара, багровые руки шарят вслепую, мне показалось, что стали совсем черные, а еще вздымаются реже, чем вначале. Наконец за нами двигалась только густая стена пара, все медленнее и медленнее.

Когда она остановилась, я выждал, пока ветер разметает остатки тумана. Зайчик довольно фыркнул. Гигант, уже черный, как обгоревшее железо, недвижимо стоит по плечи в воде, а волны плещут ему в искаженное яростью лицо.

– А мы молодцы, – сказал я Зайчику. – Давай обратно. Из победы местного масштаба надо лепить общенародную.

По берегу реки в мою сторону неслись сэр Норберт и его всадники. Я помахал рукой, мол, помощь не нужна, сам выберусь, они послушно натянули поводья.

Зайчик красиво и гордо выметнулся на берег.

– Здорово вы его! – восхищенно вскрикнул Норберт.

– Это было нетрудно, – ответил я скромно.

– Но… какое чудовище!..

Бернард и Асмер въехали в воду и рассматривали застывшего исполина с удивлением и восторгом.

На вершине дальнего холма толпится народ, многие на коленях, но я не уверен, что молятся именно Христу о защите или уже благодарят о чудесном спасении.

Я помахал им рукой, один из разведчиков сорвался с места и понесся к холму, крича во весь голос, что Огненного Зверя уничтожили, славьте новую власть и ее вождя, который о народе заботится.

– Это хорошо, – сказал я, тяжело дыша. – Сэр Норберт, чувствуется ваша рука в идеологической работе… Сразу надо давать понять, что мы не только налоги будет драть, но и крышуем надежно.

Народ бежал с холма, как муравьи из горящего муравейника. Нас окружили вопящие в восторге, всюду ликующие лица, благодарные взгляды.

Я вскинул руку, все послушно умолкли.

– Слушайте мой указ!.. Как благодетеля и отца народа. То, что сразили – это фигня. Еще бы не… Такой дурак, такой дурак! По нему ж видно… Мы и не таких, по нам незаметно разве?.. Ни о чем больше не тревожьтесь! С такими защитниками, как мы, ваши жены и дочери могут спать спокойно.

Я не понял, чему ядовито улыбнулся барон Альбрехт, а Бернард озадаченно покачал головой, я лишь возвысил голос:

– Мы решим эту задачу раз и навсегда! Отныне никакие монстры, кроме нас самих, не смеют ходить по этой земле, топтать посевы, портить скот и ваших женщин! Мы уже взяли этот цветущий край под защиту. Да здравствует новая власть!

– Ура! – закричали в народе.

– Да здравствует!

– Слава!

– Спасибо майордому!

В сторонке группа крестьян дружно закричали:

– Слава героям!

И тут же вразнобой из разных мест толпы закричали:

– Героям слава!

Я красиво и грозно улыбался, расправлял плечи и держал лицо величественным, как на медалях и деньгах… кстати, надо будет подумать… взмахивал рукой, а когда надоело, с той же улыбкой крикнул:

– Ну, вы тут ликуйте, а мы поедем добывать счастье для всех! Для всего человечества. Много и бесплатно.

Вдали уже показались передовые отряды нашего головного войска, на солнце ярко блеснули золотом прапора Будакера, Арлинга, Кристофера, Рикардо, Зольмса…

Я толкнул Зайчика коленями.

– Вперед!

За мной дружно простучала сухими легкими копытами конница сэра Норберта. Он старался держаться рядом, я придерживал Зайчика, сэр Норберт крикнул на скаку:

– Сэр Ричард, как вы собираетесь обезопасить их от Огненного Зверя на будущее?

Я крикнул рассерженно:

– Разве я должен продумывать все мелочи? Я отдаю указания!

– А-а-а, – протянул он, – тогда да…

– Гимнастика мозгов для вас, – крикнул я. – Чтоб кровь и там не застаивалась! Озадачьте магов, инженеров и мудрецов! Если таковые в этой стране есть еще, кроме меня. В смысле, для решения задачи, как тащить и не пущать. Я не могу позволить ущербить и поколебать свой незыблемый авторитет.

Он сказал быстро:

– Сэр Ричард, как я выяснил, это чудовище нападает каждые пятьдесят лет! Вот уже на протяжении тысячи лет.

Я изумился:

– И что, никто за это время не убил?

– Убивают, – объяснил он. – Но очень редко, все случаи передаются из поколения в поколение. Однажды целым войском удалось взять, хотя он многих побил, второй раз могучий маг оказался поблизости и уничтожил как муху, а еще как-то сам утоп в болоте, когда слишком далеко за людьми гнался… Но через пятьдесят лет всегда вылезает новый.

Я фыркнул.

– У них что, так перенаселение проявляется? Впрочем, неважно. Я решаю глобально. Люди должны знать, что через пятьдесят лет ничто больше не вылезет и не порушит их дома. Тогда и строить будут лучше, надежнее! Думайте, как то ли хитрых ловушек наставить, то ли магический забор выстроить. А еще лучше, так это вообще засыпать эту расщелину!

Он ужаснулся:

– Сэр Ричард, как?..

– Откуда я знаю? – сказал я сердито. – Корзинами землю носить!.. На телегах камни возить!.. Пирамиды как-то же строили?.. А я вот, напротив, антипирамидник. Не вверх, а, того, вглыбь. Да, крестьянам такое не под силу, но во время стихийных бедствий везде задействуют армию!.. Я не рассматриваю это как локальное бедствие, это национальная… ну, не катастрофа, однако все же вызов моей замечательности.

Норберт оглянулся на всадников, все скачут тесной группой, бдительные и настороженные, как волки, лично отбирал таких, снова обратил ко мне лицо с встревоженными глазами.

– Сэр Ричард, никто из правителей не брался за эту задачу.

– Растиражируйте, – распорядился я. – В смысле, доведите до сведения населения, что я вот такой замечательный и в самом деле забочусь о простом народе. И хотя пока избирательной системы нет, но всенародная любовь лишней не бывает. Лучше работают, если в правителе уверены.

За спиной нарастает грохот тяжелых копыт, нас догоняют на взмыленных конях Асмер и Бернард. У Асмера конь сравнительно легкий, но у Бернарда настоящий рыцарский: в холке на два локтя выше крестьянской лошадки, тяжелый и могучий, как слон.

Я покосился на обоих недовольно, не любят дисциплины и все никак не прибьются к определенному отряду.

– Трещина, – поинтересовался я, – сколько в длину? На пару миль потянет?

– Шесть миль, – ответил сэр Норберт, – три ярда и восемнадцать локтей.

– Прекрасно, – сказал я, – вы просто чудо, сэр Норберт! От вашего зоркого глаза ничто не ускользнет. Вот уж с разведкой мне повезло… И что, через эту трещину никаких мостов?

Он улыбнулся польщенно, но тут же согнал улыбку и ответил серьезно:

– Увы, да.

Я сказал решительно:

– Тем более нужно принять меры, а это безобразие засыпать. Засыпать, утоптать и поверху проложить дорогу. Можно моего имени!

Норберт кивнул, Асмер и Бернард переглянулись, Бернард спросил с непониманием:

– Имени чего?

– Имени майордома Ричарда Длинные Руки, – сказал я рассерженно. – Самая красивая и вообще лучшая дорога в стране всегда носит имя верховного правителя! А также в каждом городе. Переулки и закоулки моим именем называть нельзя, урон престижу и подрыв авторитета. Сами понимаете…

Бернард пробормотал озадаченно:

– Во наш майордом дает… До такого даже Кейдан не додумался…

– Потому что дурак, – сказал я сердито. – Ладно, отменим, а то имя слишком длинное.

– А если просто имени Ричарда? – спросил Асмер.

Я покачал головой.

– А вдруг с каким-то другим спутают, помельче? Ну там Ричем Львиное Сердце, Ричардом Гиром, а то и вовсе Третьим, что был неплох, но не я, не я…

Асмер лицемерно поддакнул:

– Да, это точно!

Я посмотрел на него сердито, где-то он уел, а где – никак не пойму, потому ответил на всякий случай надменно и напыщенно:

– Для добродетели ни одна дорога не является непроходимой!

Мы прошли две трети пути, когда вернулись разведчики и сообщили, что дальше земли контролируют крупные воинские отряды противника. Норберт велел всем остановиться и ждать подхода главного войска. Передовые отряды брабанто-армландского войска идут достаточно быстро, останавливаясь только для короткого отдыха, через два-три дня будут здесь точно. Граф Ришар, как известно, даже на привалах велит сохранять боевой порядок, никакой враг не нападет внезапно.

Я не находил себе места, сэр Норберт посматривал с пониманием, я сказал в нетерпении:

– Не могу протирать задницу в седле без дела! Поеду посмотрю, что там впереди.

– Сэр Ричард!

Я выставил перед собой обе ладони.

– Никаких возражений. Мой конь вынесет из любой передряги. Да я и не собираюсь в них встревать. Не волнуйтесь, граф, я туда и обратно.

Он стиснул челюсти, во взоре негодование, но ответил сдержанно:

– Сэр Ричард, иногда вы ведете себя как избалованное дитя.

– Я и есть избалованное, – признался я. – Простите, сэр Норберт, но я человек в самом деле осторожный! И ни в какую дурь не полезу.

– А как в ней оказываетесь?

Я буркнул:

– Она сама на меня налезает.

Одинокий всадник никогда не выглядит опасным, разбойники нападают шайками. Не обращали внимания и группы конников, хотя, конечно, я замечал их издали и объезжал так далеко, что у них даже не возникало мысли послать за мной людей и проверить, кто я и зачем здесь.

Солнце еще не жжет, прячась то за одним облачком, то за другим, но воздух, сухой и горячий, моментально срывает капли пота и выпивает жадно. Зайчик идет ровным красивым галопом, не слишком быстро, чтобы не влететь сослепу в неприятности, я замечаю и усыпанные овцами зеленые холмы, и стада полудиких коз, чернущих и ловких, как хищные звери, а также заполненные утками и гусями озера и пруды, фруктовые сады.

Мы быстро проскочили пару деревенек с непривычными для армландцев домами с плоскими крышами, где под жарким солнцем высушиваются для зимы фрукты. Дорога резко пошла вниз, по обе стороны поднялись стены ущелья, однако впереди ущелье расширяется и выводит на простор…

Я смотрел вперед, как вдруг впереди в землю с силой воткнулась стрела, а сильный голос прокричал:

– Остановись! И замри, если жизнь дорога!

Я послушно натянул повод. Из-за камней появились бородатые и лохматые люди в изорванной одежде, сбежали вниз и загородили дорогу. Двое выставили короткие пики, а третий с настоящим щитом и мечом, массивный и кряжистый мужик с разбойничьим лицом и разбойничьим видом упер руки в бока и оскалил щербатый рот в усмешке.

Сзади зашелестели мелкие камешки, с горы сбежали и преградили путь к отступлению еще трое. Я посмотрел на них, повернулся к тем, что впереди, с мечом и щитом явно вожак.

– Ребята, – спросил я в недоумении, – что с вами? На солнце перегрелись? Да, оно здесь непростое, пожили бы на севере… Одно дело нападать на толстопузых купцов или какого-нибудь пьяного аристократа, возвращающегося с попойки… но на рыцаря?

Вожак возразил:

– Рыцари сами промышляют, как и мы, грабежом. Только грабят по-крупному, а мы по мелочи. Ваша милость, отдавайте кошелек – разойдемся мирно. Ваш конь останется при вас. Как и ваша жизнь.

– Неплохое предложение, – ответил я. – Деловое, взвешенное. Если буду драться, то рассчитываете забрать все, но не хотите терять своих людей?

– Верно, – сказал вожак. – Вы, ваша милость, даже вот так, когда все на вас, все равно завалите одного, а то и двух. А я не люблю потери. Потому лучше меньше, но разойдемся мирно.

Я спросил:

– Полагаете, я не прорвусь?

Он ответил дерзко:

– Полагаю. Посмотрите наверх!

Я задрал голову. Метрах в десяти повыше из-за укрытий вышли четверо с натянутыми луками, стрелы уже на тетивах.

– Да, – согласился я, – это аргумент.

Вожак сказал увереннее:

– Если бы мы хотели просто убить и ограбить… Нет! Просто отдайте кошель.

– А если у меня в кошеле пусто?

Он развел руками с мечом и щитом.

– Тогда придется забрать коня. Зато жизнь не заберем!

Я вздохнул.

– Что делать… Я хоть и демократ, и хорошо понимаю необходимость налогов, особенно таможенных… а вы вроде таможни…

– Че-че? – переспросил он обалдело.

– Перераспределение средств, – сказал я понятнее, – уравнивание доходов для снятия социальной напряженности… но я еще и этот дурацкий рыцарь, никак не изживу в себе это… Так что ребята…

Я вздохнул еще тяжелее, одновременно двинул вперед Зайчика. Тот рванулся, я выхватил меч. Вожак успел вскинуть над головой руки со щитом и мечом, глухо звякнуло, лезвие прошло сквозь щит, разметав в щепки, и рассекло голову до нижней челюсти.

Три несильных удара в спину, я развернул коня и, вскинув меч, заорал:

– Прекратить стрельбу!

Как ни странно, послушались, двое даже опустили луки, хотя стрелы на тетивах готовы слететь в любой момент. Сбитые конем копейщики ползают в пыли, охая и хромая, собирают выпавшее оружие.

– Тихо всем, – сказал я громко. – Вот что, ребята, вы остались без вожака… От клятвы служить ему теперь свободны. Если хотите драться… ладно, можно. Но лучше вам уйти без драки. Преследовать по своей бескрайней и непонятной доброте не буду. Надо бы ограбить, конечно…

Один из разбойников, выплевывая кровь изо рта, прошамкал:

– Ваша милость, у нас ничего нет!.. Два дня не ели…

Я отмахнулся.

– Грабить не буду, я же сказал. Хоть и жажду. Но понимаю, покуражиться хочется, а я обещал взрослеть и мудеть. В смысле, мудреть, так как возмудел я раньше возмудрения… Все. Свободны!

Они бросились карабкаться вверх по склону, я пустил Зайчика по дороге. В спине чесалось, одна из стрел все-таки пробила легкий кожаный панцирь, сейчас в том месте рассасывается шрамик.

Глава 17

Дорога проходила через села, на меня поглядывали настороженно, как на всякого сильного человека на коне. Вон и меч за спиной, и лук, такой может ограбить, изнасиловать, обидеть до того, как прибудет стража. Я широко и дружелюбно улыбался, и все быстро успокаивались. А о том, что так далеко может забраться сам ужасный Ричард Брабантский, один и без свиты, никому не придет в голову.

По дороге я собрал с помощью амулета несколько золотых монет и даже отыскал небольшой истлевший сверток в глубоком дупле. Десяток золотых монет и с полсотни серебряных весьма и даже весьма при моей расточительности.

В ближайшем трактире вкусно поел, заодно узнал, что недавно здесь побывал сам герцог Вирланд. Набрал людей для войска, щедро заплатил, а сейчас отправился в соседнее баронство, там бездельничающих много.

Во дворе пара мужичков собирала с земли третьего, он стонал, хрипел, выплевывал выбитые зубы и что-то выкрикивал вместе с выплескивающейся изо рта кровью.

– Тяжело стало воровать? – посочувствовал я. – Может быть, зарабатывать легче?

– Ваша милость, – прохрипел он. – Я только посмотреть вашего коня…

– А-а, – сказал я, – просто научная любознательность? Ребята, проверьте, если размах усов таракана равен длине его носа – он в самом деле любознательный. Если нет… можете отдать властям. Пусть не ворует, Его Величество король Кейдан не любит конкурентов! А вы все запомните, сколько у короля ни кради – все равно своего не вернешь!

Зайчик пошел галопом, я довольно покачивался в седле, приятно как от хорошего обеда, так и сознания, что хоть по мелочи, но подгадил Кейдану.

Земли нужного мне баронства за рекой, мы с Зайчиком форсировали ее на такой скорости, что я едва-едва замочил подошвы сапог. В ближайшем селе мне сообщили, что герцог да, был, смотрел, отобрал крепких парней, аванс выдал тем, кто немедленно присоединится к войску.

Мое мнение о герцоге резко упало, но когда въехал в город, там узнал, что по его велению весь гарнизон отборных воинов во главе с отрядом рыцарей немедленно вышел из бараков и в полном вооружении быстрым маршем отправился к крепости Аманье.

– Молодец, – пробормотал я. – Рыцари, как ударная сила, мужички с топорами – вспомогательная сила для добивания… Грамотно. Да только я в других школах учился…

В шестом селе сообщили, что герцог встречался с местными лордами, о чем-то договорился и тут же отбыл обратно.

– Да что это я за опоздун такой, – сказал я с досадой. – Зайчик, нужно догнать! Мы выполнили только половину задания, которое нам дал великий и несравненный майордом, грозный, но справедливый.

Он всхрапнул и наддал, промелькнули заросли дикого шиповника, я уловил сильный пряный аромат, бросились с дороги мелкие зверьки, терзающие тушку дохлого барана. Ниже в долине пошли холмы, старые раскоряченные дубы стоят рядами вперемешку со слоистыми террасами, похожими на лепешки во множество слоев. Толстые лозы винограда опускают плети с ягодами на дорогу…

Впереди караван верблюдов, высоких даже рядом с Зайчиком. На меня и арбогастра посмотрели с доброжелательным безразличием темными равнодушными глазами. Я обогнал длинный ряд, впереди на ослике едет, загребая землю длинными ногами, смуглый блондин с цыгански-черными глазами.

Я крикнул:

– Эй, караванщик? Здесь проезжали рыцари?

Он вежливо поклонился.

– Да, ваша милость. Очень важные рыцари! Богатые и грозные. Большой отряд. Совсем недавно обогнали.

– В какую сторону?

Он вытянул руку.

– Во-о-он еще пыль не осела…

– Спасибо, – крикнул я.

Зайчик снова наддал, вскоре мы начали догонять скачущий отряд человек в двадцать. По узкой дороге вытянулись в линию и несутся во весь опор, спеша вырваться на простор и снова собраться в компактную группу. Вирланда я не рассмотрел, явно во главе, потому догнал и скакал рядом с задними, но никто не обращал внимания: дорога узкая, крутая и каменистая, все напряженно вглядываются в очередной поворот, страшась не совладать с конем на такой скорости.

Я ухватил заднего за плечо и рванул на себя. Он ударился о землю, его понесло по камням, конь без седла начал замедлять бег. Я догнал следующего, этот раскрыл рот для вопля, когда я ухватил его за плечо. Я оглушил его ударом в голову, рывок – он полетел под копыта своего же коня так же изысканно и красиво.

Начиная с третьего я для надежности глушил, как рыбу, хорошим ударом по голове и уже потом выбрасывал из седла. Так передвигался все ближе и ближе к голове колонны, пока не рассмотрел спину Вирланда.

Осталось всего пятеро, я удвоил осторожность, однако дорога все так же петляет, под ногами до и дело валуны, кони вынуждены прыгать, из стены часто торчат жуткие корни, надо успеть пригнуться, иначе сорвут голову, и я, вышвырнув из седел могущих помешать, без помех догнал Вирланда.

Он покосился на меня, когда нас осталось двое, да и то лишь потому, что я на огромном черном коне резко отличаюсь от его воинов.

Я крикнул весело:

– Как жизнь, сэр Вирланд? Хорошая погодка для прогулки?

Он даже не испугался, в глазах непонимание, посмотрел снова на дорогу впереди, догадался оглянуться. Только теперь его тряхнуло, смертельная бледность начала заливать лицо.

Я дотянулся и ухватил его коня за узду.

– Слишком уж скачет, – объяснил я, – по такой дороге можно и голову сломать… Или вам уже все равно?

Он схватился за рукоять меча, взгляд устремлен на мою руку, словно вот так можно ее отрубить и примчаться в замок с вцепившимися в узду пальцами, но тут же отдернул.

Наши кони перешли с галопа на рысь, я разжал пальцы, возвращая коню свободу.

– Что… вы… хотите? – проговорил Вирланд с трудом.

Я растянул губы в злой усмешке.

– А вы как думаете?

– Вы, – проговорил он с трудом, – человек непредсказуемый.

Он начал сдерживать бег коня, словно бы для того, чтобы лучше вести беседу, но сам непроизвольно то и дело старался посмотреть назад.

– Это похвала? – сказал я. – Ладно, буду расценивать как похвалу. Я все стараюсь толковать, как вы заметили, в лучшую сторону. Для себя, конечно.

– Это я давно заметил, – ответил он хмуро. – Вы немало поживились в Брабанте, как я слышал.

Я улыбнулся широко и открыто, как старому приятелю.

– Сэр Вирланд, вы еще не знаете мои подлинные аппетиты!

– Начинаю догадываться, – пробормотал он. – Майордом…

– И гроссграф, – сказал я, – и коннетабль, и, не поверите, даже маркиз…

Он поглядывал искоса, с предельной настороженностью на лице и в глазах.

– Пожалуй, поверю.

Я сказал с чувством:

– Сэр Вирланд, не буду скрывать, мне очень приятно вас видеть!.. В том сонме пустоголовых придворных, что окружали короля, вы были как луч света в темном царстве кабаних. А еще вы прекрасно сдерживали натиск той высокорожденной черни, что с каждым днем все больше распалялась похотью.

Он кивнул.

– Лето было жаркое, а ночи душные.

– И много перченого мяса на ночь, – согласился я. – Но вы как-то выстояли. И других, что удивительно, удержали.

– Я защищал интересы Его Величества.

– Вы служить ему не переставали, – согласился я. – Ни на миг. Даже когда протестовали против некоторых его… скажем очень мягко, необдуманных решений.

Он снова кивнул.

– Я и остаюсь его верным вассалом.

Я улыбнулся еще шире, наши кони почти остановились, я дотянулся и ухватил его коня за узду. Зайчик сразу же пошел рысью, перешел на галоп. Мы промчались некоторое время, потом я медленно выпустил повод. Вирланд посмотрел на меня кисло, но больше сбрасывать скорость не стал.

– Как приятно, – сказал я с подъемом, – встретить человека с таким развитым чувством чести! Мне всегда лестно вести дело с рыцарем, потому что, как вы уже могли заметить, мое войско состоит только из рыцарей. Даже простые ратники и те родились и воспитаны в духе рыцарского мира и рыцарских отношений… Кстати, сэр Вирланд, я очень надеюсь, вы учтете некоторый момент наших прошлых отношений.

Он насторожился.

– Что вы имеете в виду?

Я развел руками.

– Когда вас было много, а я один… помните? Я все же сумел устоять. Как минимум, устоять.

Его лицо напряглось, затем как-то разом осунулось, постарело, в глазах погас блеск.

– Понимаю. Сейчас за вашими плечами большое войско, а у меня – горстка. Но вы тоже совершили ошибку.

– Знаю, – сказал я. – Не двинулся сразу на вашу крепость и не сокрушил в бою! Тем более что мои рыцари крайне разочарованы такой неинтересной войной с варварами и жаждут кровавых рыцарских сражений.

Он сказал сухо:

– К моей крепости стягиваются все силы Сен-Мари! Собственно, уже стянулись. Я всего лишь торопил опоздавших.

– И много их? – спросил я невинно.

Он покачал головой.

– Хотите узнать военные тайны? Извольте. Наши силы таковы, что можно и не скрывать. Двенадцать рыцарских отрядов уже идут к Аманье! А там встретит королевский полк, который Его Величество оставил мне в полное распоряжение.

– То есть, – уточнил я, – говоря нормальным языком, удирал так, что все бросил. Не спорьте, благородный сэр Вирланд, мы оба понимаем, как это было на самом деле. Королевский полк плюс двенадцать рыцарских отрядов.

Он сказал снова сухо:

– Это уже втрое больше людей, чем у вас. А еще идет со стороны побережья полк Альбатросов, это вообще люди, постоянно воюющие с пиратами.

– Сэр Вирланд, – сказал я дружески. – Моя армия тоже идет к Аманье. Будет еще та сеча!.. Но, честно говоря, предпочел бы избежать. Нет во мне что-то драчливости! Давайте договоримся на каких-то условиях, а?

Он криво усмехнулся.

– Разве что сдадитесь в плен.

Я сказал сокрушенно:

– Насколько же я, оказывается, добрее… Я вам хотел было предложить сотрудничество.

– Предательство? – уточнил он холодно.

– Можно быть верным человеку, – возразил я, – а можно – стране. Кейдан – это еще не королевство.

Тесные скалы расступились, мы выметнулись на простор, далеко впереди поднялась огромная крепость, сердце мое охнуло и пошло уже не колотиться, а затрепетало, как крылья испуганной бабочки. Странный город-крепость расположен на гигантской белой платформе из литого камня. Сама платформа сияет белизной, как зубы младенца, а город на ней – черный, как ночь, лишь изредка на острых углах блеснет искра, как на сколах антрацита.

Я оглянулся, далеко клубится пыль, иногда проблескивают искры на доспехах и обнаженных мечах.

– Это и есть Аманье? – спросил я.

Он гордо кивнул.

– Да. И еще ни один воитель не переступил линию ворот без разрешения хозяина!

– Неплохая предыстория, – согласился я. – Теперь я понимаю, почему вы так уверены… Правда, город слишком черен, а это цвет траура. Хотя красное на черном будет красиво, скажу как эстет. Хорошо, сэр Вирланд! Увидимся на поле боя.

Он приподнял руку в рыцарском салюте.

– Увидимся.

– Не ругайте своих телохранителей, – сказал я с лицемерным сочувствием. – Они хороши… для сенмарийцев.