Текст книги "Из рода Хранителей магии"

Темноту берега разбавлял лишь слабый огонь костра, поэтому Теркуса, размахивающего толстой веткой, они заметили не сразу. Ещё меньше было видно вжавшуюся между валунами Эрэл. Нападавший источал отвратительный смрад, от которого щекотало в носу даже на расстоянии. Смесь разложения и запрещённой магии.

– Теркус, пригнись! – крикнул Бэл и выстрелил из арбалета. Человекоподобное существо с оторванной рукой и перекошенным лицом даже не почувствовало болта, вонзившегося в правый глаз. Дряблое, полуразвалившееся тело продолжало прижимать парня к реке. С неестественной прыткостью существо попыталось вцепиться в Теркуса, но в последний миг зависло в воздухе. Парень поскользнулся на камнях и рухнул, обмочив брюки. Существо колыхалось перед ним, мычало, рычало, но сдвинуться не могло. Легион подошла ближе, почти в упор рассмотрела ночного гостя.

– Мертвец, – резюмировала она. – Погиб недавно где-то здесь в лесу. И звери уже успели растащить останки.

– Не хочешь же ты сказать… – начал Бэл.

– Что поблизости находится некромант? Да, именно это и хочу сказать. А где Диэлон?

– Как только вы ушли, его с полчаса рвало, потом снова уснул.

Бэл и Легион переглянулись.

– Может быть такое, что за нами привязался один из кочевников? – спросил Бэл.

– Кочевники? – испугался Теркус. – Уже здесь?

Легион снова внимательно осмотрела существо, затем пошла в сторону пещеры, где спал Диэлон.

– Может, – ответила она громче, чтобы было слышно на берегу. – Мама говорила, иногда они прорывают оборону и поодиночке начинают скитаться между городами и деревнями, наводя ужас. Но я не слышала, чтобы они тянули силы из живых.

Она наклонилась к парню, ощупала лоб, шею, руки и ноги.

– Он горит. Может, всё-таки подцепил что-то, отравился?

Бэл пытался успокоить сестру, Теркус стянул брюки и повесил их на палку возле костра.

– Мы спокойно сидели, я услышал хрип, пошёл проверить, а там этот монстр, – рассказывал он, заворачиваясь в плед.

– Повезло, что не укусил, мог инфекцию занести, – заметил Бэл.

– Сам не знаю, как я так быстро среагировал.

Легион оторвала лоскут от старой рубахи, лежащей в одном из мешков, намочила холодной речной водой, и приложила ко лбу Диэлона. Потом устроилась рядом, чтобы наблюдать за состоянием. Тот спал крепко, почти не шевелился, только дыхание изредка ускорялось. Легион снова попробовала прощупать его магией от головы до ног и уже во второй раз столкнулась с необычной преградой. Кто бы ни был их преследователь, он достаточно силён. Но что ему нужно от Диэлона?

***

Диэлон проснулся ровно в полдень. Друзья сидели вокруг костра, пахло варёным мясом и смесью трав. Чувствовал он себя хорошо, от вчерашнего шума в голове не осталось и следа.

«Странное место, – подумал он, заметив поблизости пожухлый вереск и потемневшие листья на деревьях, – сейчас весна, а растения тут увядают».

Он поднялся, с плеча соскользнул подсохший лоскут. Странно, но в первую очередь Диэлон подумал о Легион, а не об Эрэл. Почему-то от неё помощь казалась ему естественней, чем от бывшей пассии.

Стоило подойти ближе, как друзья засыпали его вопросами о вчерашнем. Но Диэлон понятия не имел, что с ним произошло. В какой-то момент шум в голове стал невыносимым, и он ушёл спать. Он даже не помнил, как его вывернуло наизнанку, и поверил Теркусу на слово. Одна лишь Легион молчала, внимательно оглядывая его с головы до ног. И было в её взгляде нечто такое, что заставляло беспокоиться, даже переживать. Диэлон подумал, что должен поговорить с ней, но только если рядом никого не будет.

Несмотря на шутки и неспешную болтовню, Диэлон ощущал напряжение в словах и действиях друзей. То Бэл резко обернётся на шорох в кустах, то Теркус поближе подтянет кривую ветку, с которой теперь почти не расставался. Эрэл так вообще сидела бледная, невзирая на смуглую от природы кожу, и говорила чуть ли не шепотом. По рукам и телу Легион то и дело пробегали те самые магические волны, которые, казалось, кроме Диэлона никто не замечал.

– Что здесь произошло? – наконец спросил он, прерывая очередной дурашливый рассказ Теркуса.

Друзья напряглись, помрачнели, Бэл и Легион переглянулись, но заговорил снова Теркус.

– На нас вчера мертвяк напал.

Диэлон подумал бы, что это шутка, но друг говорил серьёзно.

– Я бы не отбился, хорошо, Бэл с Легион вовремя вернулись.

Диэлон медленно сел рядом со всеми, приготовившись слушать.

– Мы с Эрэл болтали на берегу, доедали. Зашуршало в тех дебрях. – Теркус указал на место, где переплелись ветвями кусты можжевельника. – Я пошёл проверить, мало ли, вдруг люди Дериуса нас догнали. А там… этот Ака выскочил на меня, как лань! Хорошо, с палкой пошёл. Эрэл пыталась тебя разбудить, но где там!

Теркус замолчал, увлекшись ковырянием истлевших щепок.

– Бэл и Легион думают, что за нами некромант увязался. Точнее, кочевник, – тихо сказала Эрэл. – И ещё…

– …я думаю, он тянет из тебя силу, – закончил Бэл.

Диэлон поджал губы, осмотрел всех растерянным взглядом.

– Но я чувствую себя отлично, – решительно произнёс он. – Глупости.

– А мертвяк? Откуда он взялся? – развёл руками Теркус.

– Думаю, пора двигаться дальше, – заметил Бэл. – Но будьте начеку.

Глава 5

Оборонительный пост Дахар. Центральные земли Нарадвелл

К северу от Императорской долины, построенный около двухсот лет назад, расположился крупный оборонительный пост Дахар. Его основали в период частых набегов кочевых племён на оформившиеся границы довольно молодого государства. Уже месяц там кипели военные приготовления, шёл набор солдат в войско, которому предстояло дать решающий бой прорвавшим оборону реллийцев некромантам. Там же снаряжались отряды, точечно бьющие по противнику в целях освобождения стратегических объектов.

На рассвете, как заведено местным Уставом, в ряды солдат принимались новобранцы из южных земель. Северяне же давно находились здесь и вели боевые действия по всем направлениям. Мужчинам и женщинам выдавали оружие, доспехи, защитные амулеты, а затем отправляли на тренировочные платформы.

Дахар укрывал и беженцев из северных земель: раненых реллийцев, отставших от основных групп, остов и приморцев, чьи земли уже давно заняли кочевники.

Оборонительный пост представлял собой череду колец, сужающихся к центру. Внешняя стена, хорошо укреплённая, включала в себя около трёх сотен сторожевых башен. В центре размещались площадки для тренировок и казармы.

Маркус Рат прибыл в Дахар этим утром для проверки состояния армии и своего народа, уже успевшего почувствовать весь гнев кочующих некромантов. Старик никогда не верил советникам и дворцовым прихлебаям, в отчётах которых империя Нарадвелл постоянно побеждала и находилась в лучшей форме по сравнению с другими годами. Он держал их лишь для того, чтобы соблюсти традиции и не гневить семьи знати. Ещё смолоду император привык быть в гуще событий, привык носить меч на поясе, привык к кольчуге под царственным платьем. Во дворце же был у него лишь один доверенный, он-то сейчас и сдерживал толпу обезумевших политиков.

Маркус отказался от освежающей ванны, завтрака и массажа поражённых подагрой пальцев ног. Прихрамывая, он спешил к опорным точкам, чтобы разузнать обстановку из уст участников событий. За ним тянулись два писаря: один помоложе, второй такой же дряхлый, как и сам Маркус. Советник и личный защитник шли неподалёку, но не приближались: императора раздражало, когда кто-то дышал ему в бок или в спину.

– Живей-живей, ребятки, – подгонял он писарей, – нам ещё двадцать опорных пунктов обойти. Да и к беженцам я заскочить хотел.

– Сир, зачем вам эти хлопоты? – задыхаясь, процедил старый писарь. – Давайте возьмём коляску.

– Ты видел, насколько улицы запружены? Какая коляска? Мы впятером едва протискиваемся в некоторых местах. Не переживай, воспользуемся лифтами и подвесными платформами. Ты сказал, маги на той стороне?

– Да, сир.

– Хорошо. Сначала к беженцам, они по пути, потом к магам. А пока запиши, что воды не хватает на третьем кольце, не хватает масла и дров на шестом. У оружейников беда с материалами. Магам нужны травы, зелья и драгоценные камни для амулетов. А то как мы собрались от некромантов отбиваться? Тут пока меч занесёшь, тебя скрючит три раза!

– Сир, барон Центиус присылал письмо, где утверждал, что на добычу драгоценных камней у него не хватает денег, – заметил младший писарь.

– Центиус? Тот жирный прохвост, у которого совсем недавно отыскался замок на юге?

– Да, сир, – едва сдерживая улыбку, отозвался мальчишка.

– Напиши ему, что, если ещё раз услышу о недостатке средств, продам его в рабство эхлокам. Там жирдяи ценятся, из них получаются славные свечи. А вырученных денег хватит на армию.

– Сир, так и написать? Знать не одобрит.

– Знати останется недолго жить, если барон не изыщет средств.

Мальчишка кивнул и сделал короткую запись в кожаный блокнот.

– Ах, Акова подагра. Если бы не она, уже бы пришли куда надо.

Скромная делегация императора пересекла запылённую улицу второго кольца. То тут, то там кричали солдаты, гуськом передвигались группы новобранцев, активно жестикулировали распределители провизии. Телеги и повозки стояли в жуткой пробке. Где-то рыдали женщины и дети, в загонах хрюкали и хрипели орпу. Маркуса не узнавали: он больше походил на боевого мага, чем на императора. Простолюдины лишь расступались в почтении перед аристократом, не более того.

Прикрывая лицо от яркого солнечного луча, император шагнул к массивной двери одной из башен, через которую с помощью подвесной платформы можно было быстрее добраться к баракам беженцев.

– Смотрю, в распределении рук не хватает? – заметил Маркус, когда вся пятёрка уже поднималась на лифте к донжону.

– Так точно, сир. Не хватает.

– Предложите в лагере беженцев работу за дополнительный паёк. Желательно, чтобы считать умели.

– Понял. – Молодой писарь снова сделал заметку.

– А что там с животными?

– Вы об орпу? – спросил старик.

– Да-да, о них.

– Осты передали почти весь выводок в наше распоряжение. Им всё равно не удалось бы их сохранить на родине, там кочевники сейчас.

– То есть у нас есть обученные орпу в паре с реллийскими штурмовиками?

Старик замялся.

– Животных обучают, но довольно успешно.

– Я понял, – хмуро ответил Маркус, бросив укоризненный взгляд на советника, стоящего позади.

Бараки беженцев, наскоро сколоченные местными, занимали широкую площадь второго кольца, где раньше проводились строевые марши.

– Мы не планировали такой наплыв… – начал было оправдываться советник, но Маркус прервал его, небрежно махнув рукой:

– Тут яблоку негде упасть. Где купальни? Где столовые? Как живут эти люди? Вы должны были направить их вглубь страны, а не сажать здесь друг другу на голову.

– Повозок не хватает, сир.

– Так соберите бригаду плотников. Женщин, детей, стариков и калек нужно отсюда увезти до решающего сражения. Тут я не только о населении пекусь. Чем дольше беженцы будут здесь находится, тем больше выжрут провизии, полагающейся военным. Им нужно дать возможность работать на земле и в городах, чтобы кормиться самостоятельно.

Советник сокрушённо опустил голову.

– Да не переживайте вы так, господин Гидус, я вас не разжалую. Пожурил немного, да и ладно. Но то, что я сказал, – срочно выполнить.

– Как прикажете, сир. – Советник кивнул молодому писарю.

Пока они переходили по стене к следующей платформе, Маркус окинул взглядом временное поселение. Бараки, разделённые высоким деревянным забором, тянулись от прачечной до стены следующего кольца. У забора дежурили люди в одежде крестьян, что показалось императору странным.

– А это ещё что? – указал он пальцем на «охранников».

– Так это же осты и приморцы, сир. Они враждуют уже более тридцати лет. Вот и здесь решили отделиться, чтобы не мозолить друг другу глаза.

Маркус недовольно крякнул.

– С ума сошли, что ли? Такая жуткая война, а они думают про старые обиды.

– Тридцать лет, сир.

– Почему мы не отправляли миротворцев? – Теперь вопрос снова был адресован советнику.

– Отправляли, сир. Урегулировать ничего не получилось. Осты хотели урвать немного приморской земли, так как их земли давно перестали давать урожай. Приморцы же рьяно защищали каждый клочок.

– Когда узнаю, что за сволочь замяла эту проблему, прикажу повесить или на кол посадить, – зло сплюнул Маркус.

Советник промолчал, вероятно, прикидывая, чья же голова полетит.

– У меня в государстве народы враждуют, а я ни сном ни духом. Вот поэтому и нужно свой зад из кресла вытаскивать и мчаться в такую даль.

Платформа подъёмника, на которую они взошли, гудела и скрипела, пока два солдата, натужно кряхтя, вращали рукоятки лебёдок.

У выхода их ждал часовой в потасканном мундире. Под глазами у него пролегли огромные тёмные круги, да и весь вид выдавал крайнюю степень истощения.

– Ты чего, боец? Небось хлестал настойку аркопа всю ночь? – сверкнул глазами Маркус, проходя мимо.

– Если бы, уважаемый! С самой ночи не утихают разборки между беженцами. Осты и приморцы…

– Уважаемый? – влез советник. – Ты как с государем говоришь?

– Заткнись, – беззлобно бросил император. – Пусть мужик говорит. Я хочу побольше узнать о сути конфликта.

Часовой покраснел, потом побелел, собирая оставшиеся силы в кулак и вытягиваясь по стойке смирно.

– Прошу прощения, Ваше Императорское…

– Да хватит уже. Говори, что там они опять не поделили, кроме земли.

– Так это… землю и не поделили.

– Опять? – Глаза Маркуса округлились.

– Да, Ваше… в общем, приморцы хотят ближе к прачечным, а осты их туда не пускают.

– Мда… Ну и атмосфера тут. Приведи ко мне представителей и от тех, и от других, а сам пойди выспись, дружок, негоже в таком состоянии вахту нести.

Часовой слабо улыбнулся и пошёл в лагерь. Маркус обернулся к писарям и советнику:

– Сегодня вечером притащите ко мне Белеуса и подготовьте список кандидатов ему на замену.

– Сир, – стараясь скрыть возмущение, обратился советник, но его нервно подёргивающиеся усы выдавали его с потрохами, – Белеус – брат вашей жены.

– И что? От этого у него в голове больше мозгов? Дахар в запустении. Думаешь, я не заметил плесени в казармах и крыс в общей столовой? Думаешь, не заметил, как лекари понюхивают какую-то дрянь, а раненные реллийцы часами ждут помощи? Думаешь, не заметил, как распределитель-спекулянт продавал казённое имущество там на улице? Вот за это всё Белеус отправится в восточную башню и о своём родстве расскажет тамошним тараканам.

– Сир, подумайте о сыне… – начал было советник, но понял, что ляпнул лишнее.

– Что ты там сказал о моём сыне?

– Ничего, сир.

– Вот и заткнись, пока я не приказал Сохту тебя выпороть. Он не здешний, и его не интересуют титулы и родственные связи.

Защитник императора – высокий черноглазый метис с длинными вьющимися волосами, аккуратной щетиной на бороде и шрамом на левой брови, – чей отец явно принадлежал одному из народов южных государств, хищно улыбнулся.

– Вы все здесь погрязли в этой клоаке. Страшно представить, что случится с Нарадвелл, когда я отдам душу Вселенной. Все эти бароны и мой гадкий братец Дериус жаждут закинуть на трон своих протеже, минуя протокол наследования.

Пока Маркус отчитывал советника и сетовал на тяжесть лежащего у него на плечах долга, писари заскучали. Старик, конечно, пытался впитывать всё, что говорил государь, но вот мальчишка явно увлёкся проходящей мимо чернокожей осткой с огромными карими глазами и роскошной фигурой.

– Поэтому не надо вылупливать глаза и кричать о родстве. Я свою семейку знаю получше тебя. Знаю, какими хищными и беспринципными они могут быть, знаю, как любят давить на этикет и хороший тон. Но перед моим законом все равны. Не спорю, где-нибудь в Варате разбойник избежит казни, подкинув деньжат судье. Но если на моих глазах родственничек транжирит государственную казну, не прикрыв «тылы», я молчать не буду. Не нужно гадить там, где жрёшь.

Маркус перевёл дух после поучительной речи и, приставив ладонь козырьком ко лбу, посмотрел на дорогу. В сопровождении того самого часового шли двое: высокий желтокожий детина с белыми как мел волосами и низкий молодой мужчина с кожей чёрной как уголь. Неприязнь явно ощущалась от огромного приморца, он почти не смотрел на спутника. Ост же улыбался и болтал с часовым. Рядом с ним трусила полусобака, в которой Маркус узнал домашнее животное остов – орпу.

На подходе вся троица низко поклонилась.

– Приветствую государя императора, – произнёс первым ост. – Большая честь говорить с самим Маркусом Ратом.

– И я вас приветствую, – отозвался Маркус, отмечая хорошие манеры оста и его, вероятно, высокое положение в родных землях.

– И я, – скупо отозвался приморец без тени смущения на лице.

Советник вышел вперёд, явно желая стать «переводчиком» с языка челяди, но удостоился лишь холодного кивка присутствующих.

– Меня зовут Жом-Хур, я – единственный сын владыки Пустыни. Мой отец, к сожалению, пал в боях за Нарадвелл месяц назад.

– Принимаю твою жертву, сынок, – глухо отозвался император, – соболезную утрате.

– Я – Се-Ми, – нехотя произнёс второй. – Главу Мокрой Земли вместе с дочерью разорвали на части в долине Трёх Лун. Они прикрывали отход жителей к посту Дахар.

– Героическая смерть, приморец. А твоя семья, они живы?

– Мой пасынок и любимая здесь, в лагере.

– Они здоровы?

– Нет. Им плохо в этой части. Тут слишком сухо.

Маркуса подкупала откровенность приморца, таких людей он ценил.

– В этом и заключается суть вашего раздора в Дахар, правильно понимаю?

– Да, – не колеблясь ответил Се-Ми. – Мы попросили остов уступить место для нас возле прачечной, расположенной на горячем источнике, но они припомнили своё поражение в войне с нами и уступать отказались.

– Что ты скажешь на это? – Император перевёл взгляд на оста.

Тот лишь развёл руками, так и не сменив добродушность на гнев.

– Люди против, я подчиняюсь.

– Ты хочешь сказать, что для твоих людей собственная задница важнее общего дела? Так?

Улыбка на устах Жом-Хура осталась, но глаза потемнели.

– Общего дела? Я преклоняюсь перед Вашим Императорским Величеством, но где был глава государства, когда осты сгибались под ценами торговцев овощей и фруктов, потому что Пустыня больше не рождала плодов? Где было Ваше Императорское Величество, когда осты просили помощи у министров и советников, и мой отец, как фермерская скотина, ползал на коленях перед троном?

Советник и писари напряглись, в любую минуту готовые позвать охрану, чтобы приструнить наглеца. Маркус же слушал внимательно, не перебивая и не ёрничая, словно сам чувствовал негодование парнишки.

– Нам была нужна земля для выживания, и единственным путём, как оказалось, стал захватнический, ведь приморцы тоже не хотели делиться.

К удивлению присутствующих, пока Жом-Хур говорил, здоровяк Се-Ми смотрел на парня, не отрываясь, полными уважения глазами.

– Сейчас осты не хотят уступать приморцам, потому что мы и так натерпелись лишений.

Парень замолчал, а Маркус задумался. Он какое-то время смотрел в одну точку, а потом резко перевёл взгляд на оста и приморца.

– А если я предложу такой вариант: сейчас вы поменяетесь домами с приморцами, а после того, как закончится война, я передам в ваше владение часть Озёрного края и Летящие холмы. Они принадлежат моей тётке, хоть и заняты кочевниками. Когда же армия Нарадвелл избавится от врага, я заставлю её передать эти земли в ваше владение.

Жом-Хур покосился на Се-Ми и уставился себе под ноги.

– Одного обещания мало, государь.

– Я понял тебя.

Маркус махнул старику писарю. Тот нехотя и с опаской вытащил из-под полы мужского платья массивную квадратную печать с узорным вензелем «МР».

– Пиши, – приказал император, – я, Маркус Рат, император Нарадвелл и Зелёных островов, после завершения пятой войны с кочующими некромантами дарую народу остов земли Озёрного края от Белой башни до каньона Баду, земли Летящих холмов от леса Хлис до холма Адатрааис. В обмен на щедрый дар народ остов во главе с Жом-Хуром, сыном…

– Жом-Рута.

– …сыном Жом-Рута зарывает топор войны с приморцами и разрешает обмен домами в лагере оборонительного поста Дахар. Ставь императорскую печать и передай лист парню.

Писарь недовольно зыркнул на молодого мужчину, отщёлкнул печать одним пальцем и ляпнул на бумагу. Поверх алой отметки Маркус начертил свою подпись.

– Ты доволен? Ты согласен?

– Да, государь. – Жом-Хур снова посветлел и, совершенно забыв о вражде, во весь рот улыбнулся Се-Ми. Приморец же, во второй раз удивив окружающих, улыбнулся в ответ. – Сейчас же сообщу своим о вашей щедрости.

– И постарайтесь избавиться от этой стены.

Под вечер Маркус сидел в мягком кресле, задрав ноги на кушетку и попивая травяной чай. Вокруг толпились командующие, советники, командиры разведотрядов. Они громко спорили, предлагали свои варианты стратегии. Кто-то откровенно скандалил, кто-то молчал, ожидая решение государя.

Маркус подтянул на плечи плед, оставил остывшую кружку.

– А что с теми Источниками?

– Мы отправляли отряды в указанные Вашим Императорским Величеством места. Там действительно были нужные явления, но алого, а не белого или жёлтого цвета.

– Плохо.

– Так и есть, сир. У Источников мы обнаружили сотни кочевников. А тот, кто ими руководил, казалось, управлял магической энергией.

– Они там раны свои зализывали, – рявкнул капитан разведотрядов, жилистый бородач с одним глазом. – Магия прикрывает им зад, а мы трясём перед тварями амулетиками! Есть ли решение нашей проблемы, император?

– Мой личный маг занимается этим вопросом. Пока необходима подробная карта с отметками, где Источники алого цвета, где белого и жёлтого. Белые с жёлтыми нужно защищать всеми силами. Алые разрушить. Но как разрушить – мы выясняем. Точнее, знания на эту тему имеются, но без огромных жертв среди Северных магов не обойтись, поэтому ищем другие лазейки.

– Да-а-а, – протянул одноглазый, – магов у нас что кот наплакал. А я говорил, не нужно закрывать магические академии в Кельцине, Ардете и Буэрно. Кто там боялся, что ему магией зад подпалят?

– Не части, Ремус. Все всё уже прекрасно поняли. Работой над ошибками будем заниматься, когда сохраним остатки империи, – остановил его Маркус. – Что ещё удалось выяснить?

– Вот карта, – Ремус засунул руку за пазуху, – она ещё сырая, мы только начали, но уже кое-что есть. В этой зоне активность больше всего. Более того деревенские и городские жалуются на пропажу людей. У кого-то жена пропала, у кого-то дочь и сын. Странно то, что некроманты за пределы не выходят, действуют выборочно.

Два советника в длинных туниках и командующий объединённой армии склонились над картой Нарадвелл.

– Так это же территория Северных магов, – удивлённо заметил советник по обороне дальних регионов.

– Верно. Маги пытаются решить проблему самостоятельно, но большую часть мастеров они отправили к нам сюда. Ещё часть защищает сдвинутую к югу границу вместе с остатками боевых отрядов реллийцев. Все как один утверждают, что кочевники заняли гору Ахрд и оттуда совершают свои набеги.

Маркус хрустнул затёкшей спиной.

– Непохоже на кочевников. Обычно они сметают всё на своём пути. Но я ещё помню прошлую войну, когда отправлял на битву с ними личного мага. Тогда лишь ударный отряд действовал с выдумкой, с хитринкой, и возглавлял его очень сильный некромант, но до Источников его руки не дошли. Как знать, может быть, это он же.

– Кто тогда их остановил?

– Маг мой был из Хранителей… точнее, была. Она ранила эту тварь в бою. Сильно ранила. Кочевники привыкли следовать за единым вождём. Как только он ослаб, они отступили, а за ними и остальные войска. Но, к сожалению, там она и пала.

– Подождите. Хотите сказать, что в горе Ахрд или недалеко от неё сидит их предводитель и идейный вдохновитель, если так можно выразиться? – нахмурился Ремус.

– Может быть. Не уверен. Я дам ответ к концу месяца, тут осталось недолго. Как раз вернусь во дворец и поговорю с магом. В Дахар я пришлю гонца. Пока же рассылайте призывные листовки, собирайте ресурсы, плюйте на баронов, князьков и прочий мусор, трясущийся только над личным имуществом. У вас есть моё слово и бумага. Все свободны.

***

– Трактир закрывается ровно в десять, милые гости, не забудьте справить нужду, доесть и накуриться вдоволь до этого момента, – громко сообщил трактирщик и скрылся за узкой дверью, ведущей на кухню.

Бэл, Эрэл, Диэлон и Легион сидели за массивным дубовым столом, изгвазданным ромом и гороховым супом. Они всё ждали, когда же придёт девушка разносчица и вытрет грязь, но та лишь вывалила перед ними посуду с заказанным супом, гренками и копчёным салом, а потом удалилась в том же направлении, что и трактирщик.

Обстановка в заведении была тоже не из приятных. В прокуренных углах сидели угрюмые селяне, переговаривались почти шёпотом, не улыбались и не шутили. Музыки тоже не было, пахло плесенью и потом. В дополнение к внутренней гнетущей обстановке, на улице с самого утра лил дождь и дул промозглый ветер.

– Может, стоило дотерпеть до города? – спросил Диэлон. – Как-то тут всё подозрительно. И люди неприветливые.

– А почему ты решил, что в городе будет лучше? – спросил Бэл, закатывая рукава. – На периферии так всегда. Мы ушли далеко от Варата, но ещё не приблизились к Императорской долине. Подобная картина привычна для этих мест.

– У меня в супе муха, – разочарованно сказала Эрэл и убрала занесённую над тарелкой ложку.

– Ешь мой, – предложил Бэл и обменялся посудой. – Муха, если не навозная, тоже белок, сгодится. Главное, чтобы горячим всё было.

Диэлон оценивающе рассмотрел гренку, потом поддел вилкой, замешкал на секунду, повернулся к Легион и протянул ей кусок. Та удивилась, но согласно кивнула, подставляя сколотую миску.

– Где там Теркус?

– Долго идёт, правда.

Друзья начали есть, изредка поглядывая на дверь. Теркус пришёл спустя пятнадцать минут весь мокрый и злой, как собака. Он шумно захлопнул дверь и резко позвал трактирщика:

– Пива налейте, уважаемый.

Голова мужика показалась в маленьком окошке на двери.

– Тебе сколько лет, сосунок?

– Не бойтесь, дяденька, достаточно, чтобы нажраться вусмерть, ведь в вашей поганой деревеньке нет даже нормальной гостиницы.

– Ну так я сразу об этом сказал. Ночуйте здесь, только после закрытия на улицу не выходите. А пива я вам не дам. Морсом обойдётесь.

Теркус сел рядом с Эрэл, стряхнул воду с белых волос и сбросил мокрую куртку на пол.

– Ну и дыра, – сказал он и подтянул к себе суп. – А это что за дрянь? И воняет.

– Говори, что узнал, – поторопил Диэлон.

– Да что тут узнавать. Гостиниц у них нет, деревенька в запустении. Раньше здесь добывали какое-то сырье. То ли уголь, то ли сланец – я не запомнил. В общем, говорят, что всё прекратилось, когда в шахтах начали пропадать люди. А потом и в самой деревне.

– Поэтому трактирщик прямо сейчас ходит и окна на замки закрывает?

– Скорее всего. Один из торгашей мне эту тварь описал как нечто разлагающееся, но очень быстрое.

– Подробно, ничего не скажешь, – усмехнулся Диэлон.

– Да. Короче, нам лучше тут не задерживаться.

– Ну а преследователя нашего видел? – спросил Бэл.

– Вообще тишь да гладь. Даже следов не увидел на дороге, хотя слякоть и грязь.

– Может, прячется?

– Не знаю, Бэл, может, и прячется, может, отстал, а может, нет никого, а мертвяк – это лишь групповое помутнение рассудка.

– Так, а что с той тварью? – наконец заговорила Легион. Весь их путь до деревни она была подозрительно молчаливой.

– Ах да. Нечто разлагающееся и очень быстрое, нападает по ночам, но бывало, что приходило в деревню с утра. Оно как бы «выпивает» людей. Мужик так и сказал.

– Летифер, или в простонародье – полумор, – резюмировала Легион. – Об этом мне рассказывал брат. Некроманты поднимают не только умерших людей, но и животных. Летиферы – это детёныши мёртвых матерей. Оживший плод выбирается из матери и…

– Какой ужас, – прикрыла рот рукой Эрэл.

– Явление редкое, но безумно опасное. Существа эти находятся как бы на грани жизни и смерти. Ими движет жажда, и они готовы высасывать из жертв все соки до последней капли. Да и живут долго.

– И как их убить? – спросил Диэлон.

– Ты что, на охоту собираешься, дружище? – улыбнулся Теркус.

– Нет, но хотелось бы знать, как отбиться, если встретимся.

– Отсечения головы достаточно. Да и в целом, если его ранить и не дать поесть, он умрёт. Вот только стандартная магия на него не действует. Только магия создателя, то есть некроманта. Я могу защититься барьером или стеной, например, но магический удар для него будет равносилен укусу комара.

– Это пугает, – поджал губы Теркус. – Думаешь, деревенские не пытались его чем-нибудь пырнуть?

– Ну, судя по обстановке в деревне, даже если и пытались, у них не вышло, – ответил Бэл.

Друзья замолчали, наблюдая за встревоженным трактирщиком, воровато выглядывающим на улицу. К этому моменту помещение опустело, осталась только пара путников, по внешнему виду – торговцы краденным.

– Надеюсь, тварь мы не встретим, а переночуем и пойдём дальше. Задерживаться причины нет, – резюмировал Диэлон, скривившись после того, как отпил из чашки Теркуса нечто, лишь отдалённо напоминавшее морс.

***

Легион плохо спала. То и дело возникали образы жуткой ночи, когда она потеряла брата и возможность вернуться домой. Руки похитителей превращались в огромные щупальца, обвивающие тело и не дающие пошевелиться. Она пыталась кричать, но из горла вырывалась лишь тишина. Открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, Легион извивалась в надежде освободиться. Щупальца тащили её во тьму, сдавливали грудь и голову, не давали осмотреться. Но потом из глубины возникал голубой свет, два ярких колодца, смотрящих прямо на неё, в которых она узнала глаза Диэлона. Взгляд, устремлённый прямо на неё, таил какую-то загадку. Было в нём что-то пугающее, необъяснимое, то, с чем Легион никогда не сталкивалась.

– Диэлон! – Она подскочила, как ужаленная, лихорадочно вертя головой.

Темнота отступила, а вокруг, лёжа на грязных матрацах, небрежно укрытых пледами, посапывали Бэл, Теркус и Эрэл. Диэлона среди них не оказалось.

Легион осторожно поднялась. В лунном свете, сочившемся через щель между закрытыми на замок ставнями, каморка, в которой они спали, выглядела ещё хуже, чем вчера. Дыры в полу и стенах, плесень на потолке, покосившаяся мебель, облупившаяся краска на деревянных, вздувшихся от частых дождей рамах. Девушка обошла спящих друзей, натянула сапоги и вышла в коридор.

Мрачный ночной трактир, шорохи и скрипы, доносившиеся, казалось, отовсюду, добавляли нервозности. Диэлона и здесь не было. Первым внимание Легион привлёк стук со стороны входа. Как оказалось, это раскачивалась дверь на несмазанных петлях. Кто-то открыл её, причём без помощи инструментов: исчез и засов, и навесной замок.