Текст книги "Остаться человеком (сборник)"

14

Экран вспыхнул неожиданно ярко. Риверс увидел обыкновенных людей в непривычных одеяниях. Мужчины и женщины. Они очень внимательно смотрели на него и молчали. Это были, несомненно, люди Земли. Риверс почти шепотом произнес отрывочно:

– Земля. «Биофор». Двадцать первый век. Атомная война. Мое вмешательство на стороне западной цивилизации. Возможно, я убийца очень многих людей. Своих и чужих. Виновных и невиновных. Можно ли меня понять и простить? Вы – земляне. Вы уцелели. Я когда-то покинул ее и долго скитался между звезд. Отвык от людей. Могу ли я быть принятым вами?

Один из астронавтов пристально посмотрел на Риверса. И заговорил на родном языке Риверса, правда, с каким-то акцентом:

– Человек прошлого, я понял тебя. Не ты один приходишь из прошлого. История сохранила память о той страшной войне. Но цивилизация не погибла. Основной успех в победе над силами зла принадлежит России. Сейчас это процветающая страна. Да, на Земле осталось всего десять миллионов здоровых человек. И ты виновен в массовой смерти. Но ты и тот человек, который нанес врагам огромный урон. Суд оправдал тебя. Никаких войн с тех пор на Земле нет. Все народы объединились в единое сообщество. Мы помним – вас было четверо?

– Их больше нет, – с трудом ответил Риверс.

– Тяжелые испытания выпали на твою долю. Человек прошлого. Но мы приглашаем тебя в нашу жизнь. Тебе будет очень трудно. Но мы поможем освоиться. У нас изменилось все. Все! Ведь на Земле с тех пор прошло почти сто лет. Так что… Все другое. Все чужое для тебя. Останови свой корабль. Мы приблизимся и возьмем тебя к себе.

Связь прекратилась, дав время Риверсу обдумать приглашение.

15

Риверс закрыл глаза и прошептал:

– Родина, прости!..

Ему стало вдруг совершенно ясно, что он недостоин новой жизни. Он виноват в смерти своих соотечественников. И даже, если суд землян оправдал его, он должен осудить себя сам. Он не имеет морального права вливаться в их ряды и становиться равным членом нового общества. Он не будет понимать людей, а они – его. Он не хочет быть музейным экспонатом, свидетельствующим о черных годах истории. Как если бы вдруг ожил Аттила или Тамерлан. Какой смысл в продолжении его личного существования в чужой среде и не только на Земле, но и вообще? Но если никому не нужна его жизнь, почему должны жить другие?

Эта мысль потрясла его и овладела им. Негнущимися пальцами он навел антигравитатор на звездолет землян. Нехорошо усмехнулся и нажал кнопку пуска излучения. И оправдывал сам себя:

– Если жизнь где-то и зародилась в космосе, то это было его ошибкой. Правду говорил Дакс: смерть – вершина материи.

Но звездолет был окружен защитным полем, которое в одно мгновение испепелило «Биофор».

На орбиту не вернулся

Индивидуальный посадочный модуль отделился от «Стрелы» и через полчаса опустился на каменистую поверхность незнакомой планеты. Немедленно была установлена радиосвязь. Все дальнейшее излагается по магнитной записи переговоров между капитаном «Стрелы» и разведчиком на модуле.

РАЗВЕДЧИК: «Стрела», «Стрела». Выхожу на связь. Приземлился. Вернее, припланетился успешно.

КАПИТАН: Поздравляю. Итак, повторяю: разведка строго по программе. Связь непрерывная. Рассказывай обо всем, что увидишь, почувствуешь. Видеозапись непрерывная.

РАЗВЕДЧИК: Ясно, ясно. Жаль, что в атмосфере полно углекислого газа, не вылезешь из скафандра.

КАПИТАН: Я тебе вылезу. Из модуля ни на шаг. Инструкция…

РАЗВЕДЧИК: Не волнуйся, не вылезу.

КАПИТАН: Давай визуальный анализ. Потом решим, что делать.

РАЗВЕДЧИК: Нахожусь на красно-бурых камнях. Что-то вроде холма с плоской вершиной. Такие же вершины разбросаны по всей долине на порядочном расстоянии друг от друга. Но самое интересное – между ними. Странное зрелище…

КАПИТАН: Не тяни. Нам же с орбиты не видны детали. Полосы и все. Что там?

РАЗВЕДЧИК: Это трубы темно-зеленого цвета. Метра два диаметром. Откуда они начинаются – не вижу. Но все тянутся в одну сторону. Очень близко друг от друга. Но чем дальше от меня… трубы разворачиваются и постепенно принимают поперечное направление. Становятся фиолетовыми. А дальше какой-то туман.

КАПИТАН: Как, по-твоему: что это?

РАЗВЕДЧИК: Стволы… Бревна… Колонны… Трубопроводы… Гряды растительности… Брустверы… Искусственные образования… Все что угодно. Надо опуститься к ним поближе.

КАПИТАН: Нам отсюда видно, что твой район сплошь состоит из полос, идущих радиально, слегка закручиваясь к центру, расположенному от тебя километрах в десяти на юго-восток. Там местность понижается и все окутано, как ты говоришь, туманом. Все скрыто. Полосы идут к этому центру или выходят из него. Ты находишься в трех километрах от внешнего контура полосатой зоны. Давай так. Спустись, но зависни над объектом не ниже десяти метров. Осмотрись. Тогда решай.

РАЗВЕДЧИК: Опускаюсь. Ближе… Ближе… Да, это гладкоствольные трубы. Просвет между ними не более двух-трех метров. Но под ними – темно, ничего не видно. Какие-то переплетения. Все трубы разные. Одни толще, другие – тоньше. Местами на них бурые наросты. И никакого движения. Полная неподвижность. Впрочем…

КАПИТАН: Что еще?

РАЗВЕДЧИК: Какие-то отростки с шишками на концах. Вроде коровьих хвостов. Вот один такой хвост поднялся из щели между трубами. Ого! На такую высоту? Слегка покачивается. От ветра?

КАПИТАН: Только один хвост?

РАЗВЕДЧИК: Да нет. Вот еще… И еще. Выскочит, покачается и назад. Будто кто-то втягивает.

КАПИТАН: Предположения есть?

РАЗВЕДЧИК: Представь себе гигантский лесоповал. Во всю долину. Только деревья непомерно длинные и все лежат вершинами или комлями к одному центру. Лес не лес. Трубы не трубы. Черт знает, что это!

КАПИТАН: Ну ладно. Пролети вдоль к эпицентру.

РАЗВЕДЧИК: Ты так говоришь, будто это действительно лесоповал. От взрыва? Может, быть, это тоже следствие падения своего Тунгусского метеорита?

КАПИТАН: Но ты же видел, что вся низменная часть планеты покрыта такими очагами с радиальным расположением полос. В каждом очаге – свой эпицентр, куда сходятся или откуда выходят эти «трубы».

РАЗВЕДЧИК: Да, я помню. Значит, к центру?

КАПИТАН: Давай. Но осторожно. Кто знает, что приготовила нам природа.

РАЗВЕДЧИК: Лечу. Но могу ручаться, что это не живое.

КАПИТАН: Всему свое время. Лучше наблюдай внимательнее.

РАЗВЕДЧИК: Подо мной самая толстая «труба». Она плавно изгибается по рельефу. «Лебединая шея»…

КАПИТАН: Какая шея?

РАЗВЕДЧИК: Я так назвал эту трубу. Похожа… О-ох!

КАПИТАН: Что там? Не молчи…

РАЗВЕДЧИК: Что-то ударило в дно модуля. Мягким, но упругим. Как будто запустили глиняным комом. Внизу все спокойно. Ну и шутки… Кое-где над «Лебединой шеей» покачиваются «хвосты». Неужели это растения?

КАПИТАН: Мне не нравится этот удар. Смотри там…

РАЗВЕДЧИК: Птицы… птицы! С крыльями. Клювы, как ножницы. Ближе… Какие огромные…

КАПИТАН: Ну, вот и первые обитатели планеты. Стало быть, есть жизнь. Отлично! И что они?

РАЗВЕДЧИК: Летят к вершине одного холма… Ого!

КАПИТАН: Ты что кричишь?

РАЗВЕДЧИК: Мне показалось…

КАПИТАН: Когда кажется…

РАЗВЕДЧИК: Это правда. «Хвост» подскочил и «шишкой» сбил одну птицу. Мгновенно, как выстрел.

КАПИТАН: Дальше, дальше.

РАЗВЕДЧИК: Ну и она упала. Прямо в чащу между трубами. Вот тебе и «лебединые»… Черт, опять ударили.

КАПИТАН: «Хвостом»?

РАЗВЕДЧИК: Больше нечем. Надо подняться выше, не то… Леший тебя возьми!

КАПИТАН: Говори, говори…

РАЗВЕДЧИК: Не могу подняться.

КАПИТАН: В смысле? Что-то держит или с двигателем нелады? Ты без намеков.

РАЗВЕДЧИК: Что-то держит. Мне не видно. Кто-то или что-то тянет модуль вниз. Сейчас проверю.

КАПИТАН: Ну?

РАЗВЕДЧИК: Теперь вижу. Десятки «хвостов». Ухватились за амортизаторы… Как щупальца… Приняли модуль за птицу?

КАПИТАН: «Трубы» с «хвостами» – живые?

РАЗВЕДЧИК: Пока так не считаю. Включаю двигатель подъема…

КАПИТАН: Ну, что?

РАЗВЕДЧИК: Никак. Не могу вырваться. Двигатель не справляется… Ох… Падаю… Меня тянут вниз…

КАПИТАН: Не вижу тебя. Где ты? Не молчи, ради Бога!

РАЗВЕДЧИК: Дай опомниться. Упал между «трубами» или как их там… Тут сумрачно и все опутано чем-то вроде лиан. Да это же «хвосты» с «шишками»! Жуть какая! Попробую отсюда выбраться…

КАПИТАН: Ну, как? Удалось?

РАЗВЕДЧИК: Черта с два. Держат крепко. Взяли в плен.

КАПИТАН: Теперь жди контакта.

РАЗВЕДЧИК: Ты думаешь что…

КАПИТАН: Просто надо быть готовым к этому.

РАЗВЕДЧИК: Кто-то или что-то толкает модуль вдоль «труб». А вверх не отпускает… Насилие или приглашение в гости?

КАПИТАН: Поддайся. Но будь бдительным. При малейшей угрозе сообщай. Придем на выручку. И не забывай описывать все, что видишь. И что слышишь.

РАЗВЕДЧИК: Это похоже на джунгли. «Трубы» нависают надо мной. Модуль свободно проходит под ними. Лианы легко раздвигаются. Но что меня тянет вперед? Какая сила? Вдруг не отпустят?

КАПИТАН: В крайнем случае, мы с орбиты направим энерголуч и выжжем все вокруг тебя. Но это – в крайнем случае. Пока нет явной угрозы, продвигайся к эпицентру сам или с их помощью. Не бойся…

РАЗВЕДЧИК: Капитан, как ты мог подумать? Просто не по душе мне этот плен. Тут все непредсказуемо…

КАПИТАН: Что сейчас?

РАЗВЕДЧИК: Волокут вперед. Скорость приличная. Где-то под двадцать километров в час. Если меня туда пустят, я буду в эпицентре через полчаса. А вот и новости…

КАПИТАН: У тебя очень длинные паузы.

РАЗВЕДЧИК: Я же не радиокомментатор. Ну так вот… По экрану обзора ударила эта самая «шишка». С огромный арбуз. Похожа на увеличенный цветок клевера. На экране осталось желтое пятно. Вот оно потекло… Ядовитый плевок! Становится все темнее… Появился синий туман… А вот новое… «Трубы» шевелятся, вибрируют, пытаются подняться… Внутри их что-то перемещается. Если бы я был уверен, что «трубы» это кишечник, я бы сказал, что это перистальтика.

КАПИТАН: Трубы – кишечник… Оригинально!

РАЗВЕДЧИК: А… вот на чем они держатся!

КАПИТАН: Очень интересно! Продолжай.

РАЗВЕДЧИК: Как гусеница. Отростки из «труб» спускаются до земли и уходят в нее. Но это не все. Вот моя «лебединая шея» выдернула несколько лап и пытается подняться. На концах лап… ей-богу, пальцы. Или корни? Ну и дела!

КАПИТАН: Значит, все-таки флора?

РАЗВЕДЧИК: Похоже. Но какие гигантские стебли! Но… Что это?

КАПИТАН: Спокойнее. Говори.

РАЗВЕДЧИК: Сверху упало что-то. Опутано «хвостами». Они трепещут. Да это же птица! Вон и крылья торчат… Подбили бедную и… жрут! Рвут на куски и глотают!

КАПИТАН: Глотают? Ты не ошибся? У них есть рты, зубы?

РАЗВЕДЧИК: Точнее, всасывают. По «трубе» проходят волны. Все! О, боже! Не хотел бы я оказаться на месте этой птицы…

КАПИТАН: Значит, тебя приняли за птицу и поохотились.

РАЗВЕДЧИК: Но модуль оказался несъедобным и вот его волокут куда-то для… анализа? О-о-о!..

КАПИТАН: Опять эмоции. Ну что еще?

РАЗВЕДЧИК: «Лебединая шея» в одном месте раздувается… Раздувается… Принимает желтую окраску. Вот это шар? Ого… Лопнул. Во все стороны посыпались светящиеся шарики. Как от пинг-понга.

КАПИТАН: Точнее: летят, падают, поднимаются?

РАЗВЕДЧИК: Падают, но медленно. Скатываются по «трубам». Падают на землю, подскакивая, точно резиновые. И сразу… Не может быть…

КАПИТАН: Прорастают?

РАЗВЕДЧИК: Как ты угадал? Именно прорастают. Как бамбук. Вылезает этакая конусообразная почка, прет вверх, от нее отделяются побеги. Черные, противные, похожие на сучья мертвого дерева… Побеги касаются лиан и… «шишки» прилипают к побегам и… точно – жрут их. Хрям-хрям. И вот уже одного такого бамбука нет. Съеден без остатка. Каннибализм какой-то. Своих же детей пожирают…

КАПИТАН: Модуль движется?

РАЗВЕДЧИК: И без моего участия. Совсем стемнело. На видеопленке ничего не будет видно. Туман или дым – густо-синий, клочьями. Между прочим, «трубы» куда-то поднимаются. Все как одна. Все выше и выше… Лапы вытягивают. Я как в сосновом лесу. Опять загадили экран! Проголодались что ли?

КАПИТАН: Ты почти в эпицентре. По-прежнему тебя не видно. Но радиосигналы фиксируются полностью. Жаль мы не оборудовали модуль телесвязью.

РАЗВЕДЧИК: Ты знаешь… Начинается нечто непонятное. Я действительно в самом центре. Сюда сходятся все «трубы». Они образуют надо мной как бы гигантский шалаш. Оказывается, на концах «труб» – ветки. Густые заросли. Гибкие, длинные, подвижные. Они сплетаются между собой… Обнимаются…

КАПИТАН: Антропометрический образ. Не увлекайся.

РАЗВЕДЧИК: Но очень похоже. Просветлело. Какие чистые фиолетовые цвета! Слышу непонятные шорохи, скрежетания… стоны… От обнимающихся веток исходит голубоватое сияние. Или мерцание. Электрические разряды? Огни святого Эльма? Флюоресценция? Термохимия?

КАПИТАН: Выводы потом. Зри, зри…

РАЗВЕДЧИК: То ли они дерутся, то ли целуются?

КАПИТАН: Однако… Детали давай.

РАЗВЕДЧИК: Освещение плохое. Когда там вспыхивает что-то, тогда более-менее видно. А так… Ну вот, между встретившимися ветвями иногда вспыхивают… ну не молнии, а скорее фейерверк. Анализаторы показывают резкое повышение содержания азота, тогда как раньше основной компонентой атмосферы был углекислый газ…

КАПИТАН: Продолжай, даже если об одном и том же.

РАЗВЕДЧИК: Обмен разрядами… Феерическое зрелище! Это надо видеть. Фантастическое. В ушах – сплошной стон. Ветки изгибаются, словно в конвульсиях. Пароксизм какой-то. Мне бы подняться поближе к ним…

КАПИТАН: Там может быть опасно. Высоконапряженные поля.

РАЗВЕДЧИК: Я всегда успею опуститься снова. Да и модуль достаточно защищен. Ну… Попробую… Ты знаешь, поднимаюсь. Вот это зрелище! Водоворот огня! «Трубы» дрожат, как в экстазе. Вниз летит лиловая пена. Взрывы красок… Звуки оглушают. Модуль сотрясается. Н-над-до оп-пусскат-ться…

КАПИТАН: Что-нибудь серьезное? Немедленно вниз?

РАЗВЕДЧИК: М-меня б-брос-сает из с-стор-рон-ны в с-стор-рону. Кр-рутит. В-вер-ртит. Ой!..

КАПИТАН: Что? Что?

РАЗВЕДЧИК: Не отпускают. Весь экран заплеван. Все вертится. Нет, отпустили. Падаю… Двигатель включен… Удар! Не нарушилась ли герметизация модуля? Все-таки удар был силен. Экран погас.

КАПИТАН: Включи запасной.

РАЗВЕДЧИК: Я забыл о нем. Сейчас попробую. Работает. Слава богу! Черт, плечом шарахнулся – больно. Впрочем, ерунда. Постараюсь выбраться из эпицентра. Двигатель заработал. Но модуль ни с места. Капкан? Тут такое творится… Земля дрожит… «Трубы» извиваются и бьются о землю. И снова вверх. Ветки ошалели: хлещут друг друга, как в бане. Или это война?

КАПИТАН: Не похоже. Но пора тебя выручать. Сам ты, похоже, не вылезешь. А то упадет такое «бревно» на тебя и…

РАЗВЕДЧИК: Пока – мимо. Но торопись. Модуль толкают из стороны в сторону, как футбольный мяч. Чуть не опрокинулся.

КАПИТАН: Включаю энерголуч. Прицел… Сейчас… Ага, вот твой модуль. Сделаем обводку участка. Пять метров не близко будет?

РАЗВЕДЧИК: Не должно… А может быть, не стоит?

КАПИТАН: Но у нас нет другого средства.

РАЗВЕДЧИК: Хорошо… Смотри не задень меня.

КАПИТАН: Ну, что ты! Есть луч! Вижу огненное кольцо вокруг модуля. Что у тебя?

РАЗВЕДЧИК: Дым. Огонь. Все горит. Огненные вихри. Толкание прекратилось. «Трубы» лопаются и изрыгают миллионы ярких шариков. Больно глазам. Сплошной грохот. Ад…

КАПИТАН: Что мешкаешь, черт возьми?.. Шевелись!

РАЗВЕДЧИК: Поднимаюсь. Выше… Продираюсь сквозь заросли. Вот еще… Ура! Вырвался! Внизу – огненный водоворот. Выше, выше. Все «трубы» пришли в движение. Вся система начинает перестраиваться. У нее уже не сине-зеленый цвет, а скорее – сиреневый, что ли…

КАПИТАН: Немедленно возвращайся.

РАЗВЕДЧИК: Сейчас. «Хвосты» атакуют меня. Но не достают. «Шишки» извергают в мою сторону желтые плевки. Весь модуль оплевали. Еще бы! Я для них – несостоявшаяся пища. Мало того, мы с тобой потревожили их в самый кульминационный момент. А внизу… Никаких радиальных полос. Все перепуталось. Тьфу ты… И тут не отпускают! Чем-то как засветили… Орехи какие-то… Обстреливают орехами. Круглые такие, коричневые. С апельсин величиной.

КАПИТАН: Немедленно на орбиту! Приказываю…

РАЗВЕДЧИК: Иду. Смотрите что творится. Все «трубы» встают на дыбы. Гигантские столбы. Машут ветвями. Прощаются со мной или… проклинают за вторжение? Полное впечатление, что они… разумны.

КАПИТАН: Своеобразная форма жизни? Пожалуй, ты прав. Мало того, сейчас у них период любви.

РАЗВЕДЧИК: Ну, это уж слишком…

КАПИТАН: Да нет. Как у всех живых существ во Вселенной. Зеленые «трубы» могут быть, например, самцами, а фиолетовые – самками. Долгое время они растут навстречу друг другу. Потом – встреча. Любовные ласки…

РАЗВЕДЧИК: А мы их – огнем. Мы вмешались в их любовь. И они возмущены. Они поднялись на… Мы – злодеи. Нет, хуже… Нам нет оправ…

КАПИТАН: Что замолчал? Отвечай. Ты поднимаешься? Какая высота? Что случилось? Изображение модуля исчезло… Что с тобой? Где ты? Будь оно все проклято! Безумное вторжение! Вся эта затея – безумие! Они отомстили… Где ты?

* * *

На этом запись переговоров обрывалась. Индивидуальный посадочный модуль на борт «Стрелы» не вернулся. Причина его исчезновения осталась для экипажа межзвездной экспедиции невыясненной.

Страсти Земные

Я – самоубийца

Солнечный лучик согрел мои веки, и я открыл глаза. Улыбнулся блаженно. Какое чудесное утро! Так легко и радостно было только в детстве. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь ветки деревьев, влетали в окно и, сверкая, скользили по полированным плоскостям мебели. Когда ветки шевелились от ветра, лучики прыгали с места на место, как живые.

– Солнечные зайчики, – улыбнулся я и встал. Дальше – рутина. Побрился, умылся. Надел рубашку и джинсы. Сделал лёгкую зарядку. Электронная печь по моему заказу изготовила яичницу с ветчиной и кофе, запах которого долго держался в доме. Киберы убрали постель, подмели полы, сделали влажную уборку.

После завтрака я прошел в кабинет и выглянул в окно. Под окном рос клён. Свежая майская зелень листвы приятно радовала глаза. Раскидистая крона нависла над коттеджем, в котором я находился. Чуть подальше, в палисаднике, цвели красные розы, и их приторный запах проникал даже через закрытые окна.

За палисадником местность полого опускалась к бурной горной реке, которая с трёх сторон огибала холм с моим коттеджем на вершине. Противоположный берег был крут и покрыт лесом. Выше за лесом серели конусные вершины предгорий. Сами горы не видны из-за густой синей дымки. Место исключительно тихое, уединённое. Здесь хорошо прийти в себя после суетного бытия и подлечить нервы. Дом отдыха на одну семью.

Я обратил внимание на тишину. Странной она показалась мне. Непривычной. День за окном жил своей нормальной жизнью. Клён шевелил ветвями. Порхали бабочки. Почти невидимая отсюда река тащила по камням своё прозрачное, худое и шумное тело. И было тихо. Закрытые окна не впускали внешние звуки. Я хотел открыть окно, но не смог. Наверное, краской прихватило. А жаль. Мне страстно захотелось глотнуть свежего воздуха, почувствовать его на лице.

У меня появилось ощущение, будто я что-то забыл или не всё знаю о доме, где я нахожусь, о данной местности. Встряхнул головой. Прислушался к своей памяти. Вроде бы всё в порядке. Но отчего вдруг такое ощущение?

В кабинете у самого окна боком к нему стоит письменный стол. На его гладкой поверхности лежит стопка чистой бумаги и подставка в виде деревянной чаши, в которой разместились авторучки, карандаши, фломастеры. Тут же ноутбук с принтером и сканером. И зачем-то – пишущая машинка. А в ящиках стола я нашёл различные канцтовары, бумагу, блокноты. А также диктофон, микрокалькулятор и разную мелочь. Зато нигде не увидел телефона или факса. Нет и мобильника. Жаль, я забыл свой дома.

Одна стена в кабинете представляла собой книжные полки от пола до потолка. Тут были справочники, энциклопедии, антологии. Представлена публицистика и художественная классика. Но зато нет ни газет, ни журналов. Странный подбор! За столом удобное кресло с изменяющейся топологией. Я спросил себя:

– Что я должен делать: работать или отдыхать? Продолжать работу над романом? Составить отчёт? Что со мной? Почему я здесь? Кто подскажет, чем заниматься? Вообще-то я в отпуске. По путёвке Литфонда. Приехал вчера вечером один. Жена должна приехать сегодня. Сейчас восемь двадцать шесть на ручных часах. Других здесь нет.

Неясная тревога зашевелилась во мне. Если я приехал отдыхать, то зачем здесь созданы все условия для писательского труда? Кому надо спровоцировать меня на творческий труд? Заставить вернуться к адской деятельности в момент депрессии? При вручении путёвки мне обещали идеальные условия для отвлечения от творчества. А на деле…

Мне показалось, будто в соседней комнате находится кто-то чужой и опасный. Сейчас он войдёт в кабинет и… Дверь сама по себе открылась, но никто не вошёл. Шевельнулись шторы на окне. Лёгкий ветерок заскочил откуда-то на секунду и тут же угомонился. И кабинет стал казаться одушевлённым. Книги – притаившиеся хищники, приготовившиеся к прыжку. И, если я сделаю неправильный ход, они бросятся на меня и сожрут. Впрочем, всё это мне мерещится из-за депрессии, от которой я и решил выбрать уединённый способ отдыха. Или работы?

Мне захотелось немедленно выйти наружу, прикоснуться к природе, убедиться, что всё это существует на самом деле. Захотелось потрогать пунцовые лепестки роз, лапчатые листья клёна, ровную, словно подстриженную траву. Захотелось почувствовать холод горной воды и тяжесть камня в руках. Много чего мне захотелось в этот момент.

Я пошёл к выходу. Дверь оказалась закрытой. Но почему? Вчера представитель фонда проводил меня сюда и вручил ключи. Кстати, где они? Дом я на ночь не запирал. Кто же запер меня снаружи? Зачем? Я провёл вздрагивающими пальцами по пластиковой обивке двери и замер. За дверью раздался тонкий стеклянный звон, как будто запели колокольчики. И звуки эти были неприятны мне. Почему?

Я вспомнил, что на кухне окно открыто и направился туда. В самом деле, обе створки были распахнуты наружу. Вид из окна был слишком ярким и похожим на театральные декорации. Луг, спускающийся к речке. Отсюда немного видно сверкающую спину речки. За ней зеленел лес. А дальше – скалы, одетые в тёмно-зелёную лесную шубу. А ещё дальше – только каменные вершины, изрезанные морщинами трещин. Небо – чистейшее, словно простиранное и накрахмаленное. Солнце уже высоко. Очень яркое и чуть-чуть нереальное.

Мне стало душно. И будто кто толкнул в спину: вон из дома. Ну что ж, нельзя выйти в дверь – вылезу в окно. Я забрался на подоконник, но он вдруг изогнулся и сбросил меня на пол. Тогда я протянул руку в окно, и пальцы натолкнулись на невидимую преграду. Стало ясно: дом сопротивлялся моим попыткам покинуть его. Это открытие поразило меня, как гром. Но почему дом не хочет, чтобы я вышел? Без меня ему скучно? Или это плен? Кому это нужно? Не дому же, в самом деле? Тогда кому? С какой целью? Фонду? Но тогда реклама уединённого отдыха – обман? Зачем?

В прихожей раздался тихий смех жены. Приехала? Я и не заметил. Одна? Интересно: дом её пропустил? Мне не хотелось, чтобы она увидела меня озабоченным. Больше всего мне хотелось выбраться из дома любым путём. И я поступил безрассудно. Я не стал встречать жену. Я пододвинул к окну стул, встал на него и прыгнул наружу. Упал на мягкую сочную траву. Что-то зазвенело за мной, словно я разбил невидимое стекло. Оглянулся. Створки захлопывались на моих глазах. Окна почернели, точно в доме наступила ночь.

Обогнув угол дома, я очутился в розарии. С этой стороны все окна на обоих этажах были закрыты и темны. Зато входная дверь приветливо открыта. Я заглянул внутрь дома издалека. В прихожей горел свет. Плескался тихий радиоручеёк, брызгаясь сентиментальной мелодией. В душе наступала оттепель.

Одно окно вдруг распахнулось. В доме засмеялась женщина. Теперь меня потянуло назад. Но я человек упрямый. Раз решил, значит всё. Вышел из розария и стал спускаться к речке. Луг цветёт ромашками, колокольчиками, львиным зевом и совсем незнакомыми цветами. Вот и берег, заваленный каменными глыбами разных размеров. Завал перекрывал реку. Вода бьётся о камни, завихрятся, гудит, фонтанирует брызгами и бликами.

Я пошёл по берегу, не осознавая, что буду делать сейчас, через полчаса, до конца дня. Мои желания были неопределённы и противоречивы. Только что мне хотелось вырваться из коттеджа, а теперь напротив – вернуться. Но не иссякло и желание идти дальше. Куда? Зачем? Как будто внутри меня сидят два человека. И кто-то один в данный момент побеждает другого. Один нашептывает: «За две недели ты закончишь, наконец, давно начатый роман, а здесь тебе созданы все условия для этого». А другой толкает меня за пределы дома, за пределы долины – на ту сторону реки. После недолгой борьбы победу одержал второй «я», и он отправил меня на переправу.

Только наступил на первый камень, как раздался оглушительный рёв, и бурные потоки воды мгновенно скрыли все валуны и на дне реки, и на берегу. Водоворот забушевал с такой силой, что о переходе на другую сторону не могло быть и речи. Река тоже не хотела пропускать меня? Я отступил. Едва я сделал шаг назад, как река тут же успокоилась, обмелела и обнажила каменистое дно.

Но не в моей натуре было отступать. Я решил применить приём «прыжка в окне». Отступил подальше и с размаху бросился бежать по воде. И снова нахлынул горный поток. Бешеная вода ударила меня, повалила, закрутила, ободрала о камни и вышвырнула на берег. Я потерял сознание.

А когда очнулся, увидел себя лежащим на цветочной поляне недалеко от коттеджа. Надо мной резвятся беззаботные стрекозы и бабочки. Над ухом стрекочет кузнечик. По лицу ползают муравьи. Сама природа подсказывала, что нужно сидеть дома, работать и не шататься по долине. Я понял, что попал в ловушку. Коттедж – это не семейный дом отдыха, а осажденная крепость. И вылазки из неё не приветствуются. Но кто осадил меня? За какие грехи? К чему всё это? В чём смысл? Я оказался в зыбком полуреальном мире, где всё совершается по воле рока или… бога. Или в этой долине действуют какие-то особые законы природы? Вопросы, вопросы…

Окна и двери коттеджа просят: «войди». Но они же закрываются, когда я внутри. У них есть цель. А у меня? Даже у реки есть цель – не пропускать на противоположный берег. То есть вектор дозволенных перемещений очерчен достаточно чётко. Но кем? И зачем? А второе «я» проснулось и стало стыдить за малодушие и слабоволие. Оно подсказывало, что в доме таится опасность. Она замаскирована уютом и страшна последствиями. Оно убеждало немедленно покинуть долину и вернуться в город.

Я присел на бугорок и начал взвешивать свои мысли. Солнце пригревало. От мокрых джинсов и рубашки валил пар. Вот одно «я» говорит: «забирай жену и немедленно возвращайся в город. Там за горами твоя настоящая жизнь и ответы на все вопросы. Депрессия преодолевается только в борьбе». Зато другое «я» иезуитски утешало: «стоит ли забивать голову всякими пустяками? В конце концов, что важнее творческого процесса? Ты же сам хотел сюда. Никто насильно не тащил. Ну, не работаешь, так отдыхай. Опять же для этого здесь идеальное место. Долина «Чудо» – твоя мечта».

– А, чтоб вас! – разозлился я на обоих. Это было похоже на отступление после разгрома. И даже не отступление, а побег с поля боя. В доме заиграла обволакивающая мелодия. Я дрогнул и почти вбежал в подъезд.

Меня встретила женщина моложе меня, одетая в простое ситцевое платье в голубой горошек. Редкость по нашим временам. Как описать её внешность? Невысокая, с гимнастической выправкой, белокурые с желтизной волосы, короткая причёска. Пожалуй, красивое узкое лицо с восточными миндалевидными глазами. Карие зрачки и почти чёрные ресницы. Не лицо, а сборник контрастов.

– Я приехала, а тебя нет. Ты гулял?

– Да, с утра пораньше. Знакомился с местностью.

– Тут чудесно, правда?

– Пожалуй, буркнул я.

– Ты собираешься работать сегодня?

– А разве не ты уговаривала меня отдохнуть здесь?

– Я думала. Но ты весь мокрый. Что-нибудь случилось? Ты упал в воду?

– Ничего особенного.

Потом мы сидели за кухонным столом, ели что-то, приготовленное кухонным автоматом. Жена что-то спрашивала. Я был углублен в себя и отмалчивался.

– Отдохни и начинай работу, – настаивала жена.

Я отмахнулся. После обеда мы поднялись на второй этаж и вышли на открытую веранду. И я спросил:

– Тебе не кажется всё это странным?

– Что именно, дорогой?

– Всё это. Коттедж, долина, река…

– О чем ты говоришь? Ты в порядке?

– Мне бы хотелось вернуться домой.

Я ушёл в кабинет. Настойчивость жены раздражала. Я сел в топологическое кресло и тупо уставился на экран включенного ноутбука, как будто хотел найти в нём нужные мне ответы. И тут на меня нашло. Я схватил диктофон и запустил его в компьютер. Он легко соскользнул со стола и шмякнулся об пол. Я вскочил. Блуждающим взором оглядел полки с книгами и принялся раскидывать их во все стороны. Жена вбежала, недоумевая.

– Ловушка! – крикнул ей. – Это ловушка! С нами что-то происходит. Со мной, с тобой. С миром. Мы попали в ловушку.

– Прошу тебя: успокойся, – уговаривала она. – Просто у тебя не в порядке нервы. Нельзя так волноваться.

Она взяла мою левую руку, и я почувствовал неожиданную железную хватку её пальцев. Но она никогда не обладала такой силой. Мне ли этого не знать. Я вырвался. Она хотела догнать меня, но запнулась о разбросанные на полу книги, не удержалась и упала, ударившись головой об угол стола. До меня стала доходить вся нелепость и трагичность сцены. Я нагнулся, чтобы привести её в порядок. Но она не дышала. И тут я увидел… Голова её была пробита. Но крови не было. Под волосами зияла трещина. А в ней… Я в ужасе бросился бежать куда глаза глядят. Внутри её голова была нашпигована микроэлектронной мешаниной.

– Робот! – дико закричал я и попытался выскочить на улицу. Но дверь не выпустила меня. Тогда я нашёл какую-то железку и запустил её в окно. Железка пробила защитный экран, и я мгновенно последовал за ней апробированным приёмом. Позади знакомо зазвенело, но я уже бежал через розарий. Кубарем скатился по лугу к реке. Она была так же прозрачна и худа, как утром. Не останавливаясь, с разбега побежал по камням переката. И опередил её. Река бесилась уже за моей спиной, но достала меня холодным душем.

Эта победа меня вдохновила. Я стал карабкаться по крутому склону, заросшему частым молодым ельничком. Скоро начался настоящий хвойный лес. Стало сумрачно. Запахло прелой хвоей. День поворачивал на вечер.

Куда я стремился? Почему я не стал искать дорогу, по которой мы с представителем приехали сюда? Почему сразу рванулся на тот берег, где нет никаких дорог? Инстинктивно я чувствовал, что путь мой лежит через лес и горы. Там по шоссе едут машины. Там город. Там цивилизация. Там люди. Просто я был сейчас одержим идеей побега.

Идти было трудно. Зачастую приходилось карабкаться, хватаясь исцарапанными руками за еловые ветки. Чем выше я поднимался, тем лес становился более дремучим и тёмным. Начался дождь. На миг ослепила молния, и гром заложил уши. Лес был враждебен мне, я понимал это. И тоже не хотел пропускать меня. Но я понимал, что ни за что не отступлю. Дождь превратился в ливень. Я сразу вымок и стал мёрзнуть. Налетел сильный ветер. Под деревьями он ощущался сравнительно слабо. Зато наверху верхушки столетних елей раскачивались во все стороны с необыкновенной лёгкостью. Земля стала скользкой. Я часто падал в грязь или в набухшие влагой травы. Стал уставать. Но упрямо двигался. Как во сне. Цель подчинила меня целиком. Молнии рвались снарядами и пронзительно яркие стрелы падали совсем близко от меня.