Текст книги "Планеты, события, люди. В алгоритмах и числах"

Речь не о чувстве после пятого развода, а о Человеке, имеющем гораздо более сложное происхождение и строение, чем описывают эволюционные парадигмы. По происхождению он может рассматриваться, как биоробот, наделённый пятью чувствами-датчиками. Но у некоторых людей (например, рождённых в войну 7-месячными) проявляются дополнительные способности получения информации об окружающей среде за рамками «5 датчиков». Шестой датчик может начать работать, если есть запрос на его применение. Его «самонастройка» может оказаться неожиданной и не объяснимой. Но «поломка» таит психологические проблемы. Ибо под «шестой датчик» система обработки информации также подстраивается, как замок к ключу. А из песни слова не выкинешь. Если пойдёт ложная информация, то трудно привыкать не реагировать на неё. Причины необъяснимых способностей, как и проблем с ними связанных, скрыты во внешних полевых оболочках человека, играющих роль или суперкомпьютера с хранилищем памяти (как «в облаке»), или тонкого регулятора внутренних процессов (опробованного Джуной). Они же, вероятно, могут связывать человека с «полевым сопровождением» – его ангелом-хранителем. Кто-то может начать «слышать голоса» и загреметь в психушку. Рассмотрим биографичные иллюстрации помех и способностей.

Вернулся студент из армии на 3 курс. И не может сосредоточиться на лекции из-за какофонии аббревиатур: «ОВ-ОВ». Три года сокращение означало «отравляющие вещества». А теперь это нужно перепрограммировать в «отражённые волны». Через несколько лет геофизик оказался на конференции нефтяников. И опять ложный резонанс: «КРС—КРС». Во всех газетах это сокращение означает «крупный рогатый скот». А здесь «капитальный ремонт скважин». Оба случая вспомнились, как «помеха памяти» в системе слуха.

Пожизненная «заморочка» у автора книги обязана шестому чувству – ориентации в пространстве, с мысленной привязкой к географической карте. Карты висели на стенах 5 сельских школ (Барашки, Лесная Юрга, Дымкуль, Верх-Каменка, Северо-Плетнёво), где автор «зигзагом» прошагал в 8 потоках (в 3 школах повторно). 4 школы с пыльными песчаными дорогами вблизи Заводоуковской железнодорожной ветки (от Сосновки до Дымкуля – лишь узкоколейка, с пассажирским разрывом на 29 разъезде, на реке Тап), среди сосновой тайги с лесозаготовками, с многоязычием и матом, взрослых и детей-переростков послевоенных ссыльных с западных границ. Пятая школа колхозно-чернозёмная. Мальчишку папа-дед учил в тайге запоминать маршруты, ориентироваться по солнцу, звёздам и времени. И вскоре начал удивлялся в лесных походах, когда малец даже в пасмурный день, не задумываясь правильно указывал север-юг, представляя себя на карте. В одиночных лесных походах с ружьём немало проведено времени, начиная с 4 класса. В основном, безуспешных, наедине с лесом. Без страха. Ружьё для мальца было сравнимо с бронежилетом.

((В 6 классе на Дымкуле дружил с ружьём «в няньках». Сам заряжал патроны, перебарщивая с порохом. Пьяный отчим, изредка колотил супругу. Пасынок с двойным именем Женя-Гена с воплем бросался сзади на шею, гася ярость. Думал когда-нибудь пугнуть «братским выстрелом» без ружья, наколов шилом капсюль патрона. (Младших братьев отчима звали Женя и Гена). Не понимая, что сам окажется покалеченным или убитым. И почти каждый выходной мотался из Дымкуля на Барашки с долгой пересадкой через реку Тап, с узкой на широкую колею, чтоб побыть 3—4 часа в родных стенах. Пропуская в понедельник 2—3 урока. Однажды зимой сел с бабулями-попутчицами на тормозную площадку товарняка – пришлось на приличной скорости прыгать в мелкий снег между пеньками перед «5 разъездом». Поезд кочегарил к Заводоуковску без остановки. Однажды проспал до Лебедёвки, но угадал в грузовик с рабочими под тентом, из которого выпрыгнул на повороте, за что получил «выговор лесоруба». Папа-дед догадался о неладном, отправив доучиваться в ежедневных походах за 7 км, на Верх-Каменку. «Пугающий приговор» оказался приведён в исполнение не пасынком, а лесом в Омутинке, через 8 лет и 80 км. Не жалующегося на здоровье 43-летнего отчима, нашли мёртвым в лесу на заготовке дров, после рождения сына Жени… Унаследовавшего 43-летний срок. Сценарии войн и восстаний аукаются в семейных судьбах. Начиная с ошибок повтора имён)).

Способность ориентироваться в лесу однажды спасла двоих малолетних, но оказалась необъяснимо сломанной за одну ночь, повернув жизнь в пространстве на 180⁰, ибо солнце в полдень постоянно стало светить неуютно, с привязкой «к мнимому северу». К Бугульме после окончания вуза подъезжали с востока поездом, на закате. Город был уже виден и по простейшей схеме железной дороги «записалось в голове», что вокзал будет в северной части города. Вышли в темноте, переночевали в гостинице автовокзала, а утром обнаружилось по солнцу, что «внутренний компас» врёт на 180⁰. Причина как будто выяснилась через несколько дней по детальной карте – из-за зигзага железной дороги, о котором не знал заранее. Пытался как-то исправить «внутреннюю привязку» по карте города, но память биополей не перезагружалась. Настройка к нужной ориентации восстанавливалась в командировках и поездках в отпуск, уже в поездах. Но с возвратом домой переворачивалось всё опять, указывая на противоположный горизонтальный вектор каких-то полей. Каких полей? Торсионных, но их пока причислили к лженаучным. Дважды пытался сменить место жительства.

На Красноярский край. Не сложилось, из-за квартирного вопроса и предчувствия «енисейской угрозы» (с возможным цунами, от плотин на разломах). Предчувствие не слишком обмануло, обрушилась геология Союза, а затем и Саяно-Шушенская. В Бугульме более полувека, но как на другой планете, где солнце светит не с той стороны. Жизнь на «перевёрнутой карте» реально мешала ориентироваться в лесу. В коротких вылазках за грибами приходилось иногда брать с собой жидкостный компас (заказанный в «Девятке»), чтоб не плутать в трёх соснах. С «инопланетной болезнью» постепенно смирился. В отличие от китов и дельфинов, выбрасывающихся на берег, видимо, по причине «поломок навигаторов». Возможно, помеха, как белый шум, влияла на образное мышление, сдвигая интерес от конкретного к абстрактному, от геофизики к астрономии. Хотя по ощущениям, это подобно жизни на чужбине. Видимо, так и есть. Судьба забросила в аномальную зону для размышлений. О причине появления и «поломки» навигатора обращался как-то к экстрасенсу. Но он лишь заметил аномалию. У большинства людей одно из полушарий более развито. А тут оба развиты примерно одинаково. (Как у дельфинов, у которых полушария могут погружаться в сон по очереди).

В преддверии больших катастроф идёт перестройка организмов всех людей, начинающаяся с внешних полевых оболочек, с необъяснимыми болями и ощущения жизни «не в своей тарелке». Неожиданно вдруг многие за бугром ощутили причастность к ЛГБТ. Западная цивилизация «шестые чувства» начала навязывать законодательно, для иных целей (дестабилизаций, снижения рождаемости), раздувая мнимые и протестные ощущения неопределённости пола. Хотя ошибкам «привязки пола» после рождения подвержена весьма малая часть населения, если не провоцировать малолеток к выбору. По мнению автора, такая неудовлетворённость является сопровождением иных талантов, «кулисо-образно» заслоняемых извращением инстинктов. Большой шаг к безумию цивилизацией сделан – патология меньшинства вбиваются в умы, как норма. Провоцируется перспективами к смене пола, умножая не поправимое. Вместо поиска и огранки талантов режут по живому. Но человек – не алмаз, лишь на 18% состоит из углерода. Нужна корректировка воспитания на уровне законодательном. С переключения детских негативных ощущений (глядя в свой пуп) на тренировку полезных или необходимых навыков.

Не только играть гимн, но и с детсада или с 1 класса учить ориентированию, особенно в сельской местности. У большинства детей такие способности тренируются поздновато, потери в лесах обсуждаются долго. «Дедова наука» ранней привязки биополя человека к подсознательному восприятию пространства-времени лесов, по мнению автора, способствует реанимации утраченных способностей человека к «образным» (вне тела) путешествиям, сведения о которых дошли в легендах. Задатки интуиции (способности предвидеть грядущее или молниеносно просчитывать варианты событий) должны тренироваться с раннего детства применительно восприятия пространства. То есть с навыков привязки к Времени и сторонам света или карте, сначала на знакомой, а затем и не знакомой местности.

Полёты с ошибками

Возможно, утрата географической ориентации была предупреждением о грядущих ошибках, возникавших на изломах маршрутов, в летах кратных 7. Как-то так довелось сержанту несколько раз оказываться живым в Nх7-летних передрягах, которые по смыслу сопоставлялись с иными громкими событиями, включая смерти родственников. Работа в горах и «на северах» вписывалась в канву параллельных событий.

1) Весной 1973 на трёх Ми-2 выполнялась гравиметрическая съёмка экипажами из 3 человек под Игаркой по сетке 2х2 км по заказу военных. Сержанту РВСН заказ был понятен. ((Хотя лошадиный спорт предшествующей пешеходной съёмки на Саянах с таким же шагом считал экономическим маразмом. Ибо замеры мимоходом через 1 км повысили бы точность и информативность вдвое. Поэтому перспектив пешей работы в «Экспедиции №3» не увидел)). Аэропорт – на острове Енисея, дорога только к городу. Весной вся колея в воде по льду, не для слабонервных. Геофизик летал сначала оператором с 2 баро-нивелирами, прыгал в вихре снега первым, уточнял площадку для посадки, реже давал команду на десантирование. Видели не раз стада северных оленей, сопровождаемых северными волками. ((Слетали как-то в стойбище по заявке начальника, меняли водку на оленину. На обратном пути увидели одинокого волка. Пилот загорелся идеей привезти домой сувенир. Одностволка была за сиденьем. Стрелял опер с правой раскрытой двери. Волк был хитёр, метался по тундре между одинокими деревьями, едва не врезались. Вертолёт мотало, как в шторм. В звуках картечи двух выстрелов волк кувыркался, и бежал дальше. После третьего остался полежать. Опер вышел и по насту пошёл к волку. Напарник Фёдоров заподозрил хитрость и крикнул издалека о контрольном в ухо)).

Перед финишем съёмок начал летать штурманом, с гравиметром, но прыгал всё равно первым, ибо напарник носил очки. Сменились пилоты, из-за «налёта часов». Предыдущий пилот задавал вопрос штурману «сколько км до аэропорта», сверялся со своей планшеткой 1:100 000, с остатком топлива и разрешал снять несколько точек до возврата в аэропорт. Новый пилот задал тот же вопрос, не зная того, что 28-летний штурман ещё «зелёный», не успел собрать свой воз ошибок в расстановке приоритетов. Штурман летал по картам 1:25 000, разложил 4 карты в полосу на коленках, измерил линейкой и ответил, забыв про пятую перед аэропортом, которую убрал в другое отделение портфеля, чтоб не мешалась в съёмке. Пилот по своей планшетке ответ при очередной посадке, оказывается, не перепроверил. Отработали 3 точки, полетели. Пилот ёрзает, пора аэропорту быть на виду, а его нет. Штурман вспомнил о забытой карте, пилот бензин начал разбавлять матом: «Если загорится индикатор остатка 25 литров, то сядет, сообщив по рации, куда подвезти вертолётом бензин». Летим вчетвером, с матом, загорелся индикатор, мат крепчает, ибо аэропорт на виду. Засмеют. У грани катастрофы, сели на бетонку. Двое вышли брать замеры, пилот с матом остался в кабине, уронив голову на ручку управления. Разборов полёта у штурмана не случилось – в этот же день второй вертолёт отрубил себе винт и хвост. Опробовав «реакцию гироскопа». Не заметили в снегах, что садятся на косогоре, пилот позволил штурману не прыгать, а «руководить посадкой» со ступеньки.

Все живы, кроме «Ми-2». За 27 лет до смерти 72-летнего офтальмолога Фёдорова С. Н. (СИ=2х28, 8.08.1927—2.06.2000) из-за поломки винта 3-лопастной «Газели». Не успевшего довести до умов своё открытие лечения глаз без операций. Французы учудили дать сухопутное имя птице, а офтальмолог это не заметил. Лётное удостоверение №24х31 бывший штурман получил через 13 лет 30.07.1986 («по бартеру», для полётов в командировки на спецрейсах), но ни разу не пришлось им воспользоваться. В отличие от офтальмолога. ((Начальнику партии о ЧП с бензином всё-таки доложил. «Так у тебя ж была 100 000-я карта». «Была. Но вести съёмку по 2 картам – только терять время». Нужно было удостовериться, что пилот отслеживает полёт по своей планшетке. Экипаж был новый, «не слетавшийся»)).

2) Через 5 лет 19.05.1978 (ИН=-34, СТ=40) «эстафета забывчивости» передана экипажу Ту-154Б рейса «Баку-Ленинград». Проверяющий инженер-инструктор для оценки внимательности экипажа незаметно закрыл кран подачи топлива. И сам забыл за разговорами. Все двигатели встали. Садились на поля с перелесками, с выпущенным шасси. Самолёт развалился и сгорел. Спаслись 130, ранено 27, 4 погибших, в том числе, мать, не бросившая дочь с зажатыми в креслах ногами. Виновнику дали 3 года, с освобождением по амнистии. Неопытный штурман работой не в своей миссии, как будто запустил эстафету происшествий в воздухе, с волчьей охотой, с топливом, отсутствием страха катастрофы у одного и непрерывным матом у другого, с «Фёдоровыми» – богоданными.

3) Бывший штурман «тест внимательности» провалил ещё раз в 49-летнем возрасте. Сплавляясь по Белой на байдарке с 9-летним сыном. В квадратах-резонансов лет мимо числа 5. После дождей уровень реки поднялся на метр, затопив пороги. Расслабляйся, фотографируй пейзажи. Байдарка командора далеко впереди зачем-то повернула вправо, к рыбакам на берегу. Подумал, для разговора. Пока сообразил, что нужно повторить манёвр, было поздно. Течение резко усилилось, и лодка понеслась под навесной мост, оказавшийся в 15 см над водой. Выгрести не удалось. Крикнул сыну, чтоб нырял на дно лодки, выровнял по течению и упёрся руками в бревно, размышляя, каков наклон моста с другой стороны? Если ниже, то хана. Выбора не было, как «перекинуть бревно» через голову, вдавливая байдарку в воду. Получил бревном по загривку, едва не утопив алюминиевое весло. Байдарка хлебнула, но под вторым бревном пролетела в водовороте без помех. Штурман вляпался в модель катастрофы 10-летней давности, произошедшей 5.06.1983 (ИН=-17, СТ=2⁵, 11х16 лет без 21 дня от Лк) с теплоходом «А. В. Суворов» под Ульяновском с 11х16 погибшими. Но там мост имел иной знак кривизны. Повторы фракталов катастроф предназначены для демонстраций реальности информационных угроз. «Калибровки» числа погибших координатой Времени никто не замечает.

Новые технологии в рыночных отношениях накатывают порой неожиданно с разными знаками. Оказывается, их «встречи» могут быть опасными. В «день ничегонеделания» 2 мая в бугульминскую квартиру позвонили. Дома была бабушка наедине с аритмией после инфаркта. Молодой мужчина назвался Инспектором Пожарной охраны, помахал удостоверением, и сообщил радостно, что во всех квартирах будут устанавливать сигнализаторы дыма. Для их квартиры установка 3 приборов будет стоить всего 40 тысяч. Но сегодня последний день акции – по цене 10 тысяч. Куда-то позвонил по поводу документов об акции, получил «добро». Как фокусник, поджёг бумажку, дунул дым к прибору и тот громко запищал. Впечатлённая бабушка оставила Инспектора одного, пошла занимать деньги у соседки. Вечером вернулся из огорода муж и обнаружил «гордую акцию». Залез в интернет, узнал цену «ИП 212—142» – в 12.5 раз дешевле. Позвонил в пожарную службу, ответили, что ничем не торгуют. Назавтра позвонил в полицию, о мошенничестве. Приехала бригада, сняла отпечатки, опросила соседей. Следователь дал подписать листы опроса, в которых «ИП» фигурировал торговцем. По отпечаткам его нашли быстро, мотива мошенничества следователь «не увидел». По неизвестной цене. Везде рыночные отношения, даже в дискредитации смежных силовых структур. Рекомендовал обращаться в суд, нанимать адвоката, ибо торговец в ответ подаст иск о клевете.

Но суды после инфарктов противопоказаны. Бабушку увезли в Екатеринбург, где ей вшили американский кардиовертер-дефибриллятор (КД) (с «приложением» – ежедневно пить жменю таблеток-регуляторов). С плановыми его проверками каждые полгода. Прибор, вшит в мышцы ниже левого плеча. И два провода протянуты по дуге в районе лёгких, с подсоединением к правой стороне сердца. Больная вернулась домой, поехала в огород, закружилась голова – упала. Её рентгеновский снимок с высоким разрешением (сделанный из-за неудачного падения) муж рассматривал на экране монитора у начмеда, т.к. диагнозу на малом формате снимка на бумаге не поверил. Возмутился, что у терапевтов таких мониторов нет, поэтому отпечатки на принтере могли бы делать на тот же лист в 5 раз крупнее. Без экономии краски. Через год КД начал бить электрошоком (при аритмии, которую должен был корректировать), днём и ночью. Пришлось авто-родственникам срочно депортировать больную обратно в Екатеринбург для перенастройки прибора, ибо в Альметьевске на бугульминские звонки о помощи бросали трубку. Там все спецы ушли на фронт, с Ковидом-19. Затем КД по 2 раза в сутки начал сигналить, как авто-сирена об угоне. Лишь на третьи сутки поняли, что источник сигнала не под кроватью, а зашит в теле. Разобрались – настройщик убрал тест-режим. Затем из-за регулятора (кардорона) воспалилась щитовидка. Поменяли регулятор, добавив лечение. Наконец, дома, с регуляторами. Но складывалось впечатление, что днём от работает лениво (чаще всего авто-тонометр показывает аритмию – пульс 30—35), будто дремлет, а ночью, наоборот, заставляет организм работать, как у загнанной лошади. Так что и у «сиделки» сон пропадает. Как будто, у него, как у электросчётчика, есть опция «день-ночь», но по американскому времени.

Через 2 года после операции ночью, в магнитную бурю, подскочило давление, и КД начал громко сигналить через 70—80 сек. Регуляторы его не утихомирили. Скорая дала таблетку, сняла кардиограмму и повезла в приёмный покой. Вздохнули с облегчением, что сигнал в машине не пищит. В больнице повода к госпитализации не нашли. Давление высоковато, но две кардиограммы в норме. Отправили домой. Дома сигнал, взрывающий мозги, сразу возобновился. Больная за 4 часа выпила разных «понижающих таблеток». Нулевой результат – сигналит на всю квартиру. Вызвали такси, чтоб ехать в 5 утра в Альметьевск, просить помощи у спецов. Больная спустилась первой. Муж опаздывал, решил взять термос с чаем. И услышал тот же сигнал. Без больной. Сообразил наконец-то, что вопит не КД, а сигнализатор дыма в трёх метрах от больной. Безутешно умоляя вставить новую батарейку. Конструкторы озаботились его живучестью. Вытащил «занозу», едва не убившую больную. Спустился к такси, извинился за отмену поездки. Из-за принятых в панике таблеток давление упало ниже плинтуса. Больная с трудом поверила в избавление – звуки синхронизировались с болью мышц у КД. Встреча пожарных сигнализаторов и КД в одной квартире могла быть фатальной. Творцы новых технологий должны как-то уведомлять, в первую очередь, скорую помощь, о возможностях «наложения» в умах одинаковых сигналов.

Через 3 месяца после начала спецоперации американский КД начал «шуметь» так, что авто-тонометр вместо давления показывал только «фигу» —еррор. Меряли полуавтоматом, и у него вместо пульса – фига. Потерпели лёжа такое состояние дней 10 (билеты куплены были до ерроров), приехали на проверку КД. Назначили операцию для замены электрода с проводом. Но вскрытие КД показало, что разрушен контакт (всего через 3 года после установки). Поэтому не только 2 длинных провода в кембрике (напомним, большой дугой от левого плеча в район лёгких, а далее порознь из кембрика – снизу, к правой стороне сердца), но и прибор нужно извлекать, а рану в плече зашивать. Ибо повторные манипуляции эта вена не выдержит.

Ошибка в диагнозе

Мартовский ночной снежок коварен. Под ним скрывается даже по протоптанным следам коварный ледок, склонный отправлять в «травму» ЦРБ молодых и не очень. Дед в «горных ботинках» за пенсией шагал уверенно, но падения на тротуаре не избежал. Упал на локоть, и острая боль пронзила плечо. Треска перелома не было, но поставить себе не спеша диагноз помешал проходящий мимо навязчивый парень, обременённый медицинскими знаниями первоклассника. Он считал, что падших на тротуаре граждан и старушек надо поднимать без промедления, даже если они противятся. Поэтому бросился поднимать деда, хотя тот просил его не трогать. Деда он не слушал и со второй попытки ему удалось задуманное. Дед понял – тот не отступит и поставит в вертикальное положение, даже если ноги будут сломаны. И уже стоя, потрогав плечо, решил, что у него разрыв связок, ибо боль от нажима плеча не усиливалась. В условиях разгула Ковид-19 разбираться с деталями диагноза и возможной хирургией сустава в Бугульме показалось рискованно. Но опять вмешался случай. Через 3 дня в пятницу (на дне рождения бабушки) подружка, увидев ограниченность руки, начала пугать артрозом, если скрытый перелом не лечить. Такое было у её отца. Друзья посадили в «иваново авто» и повезли в ЦРБ, с наставлением о «сегодняшнем падении». Ибо при «несвежем» обращении ходячего могут отфутболить гулять к поликлинике.

Удивили геофизика новшества рентгенографии. Начал снимать, как всегда, рубашку перед просвечиванием, но было велено рубашку надеть. Принёс снимок. Перелом! Врач проверил болевой порог, поднимая руку вверх. Диагнозу дед пытался возражать – при сдавливании острой боли нет. В ответ травматолог сильно нажал большим пальцем в здоровый «фасад плеча». «Я же знаю, куда нажать». (Позднее по интернету дед разгадал «болевой приём» доктора – тот жал на клювовидный отросток). Узнав, что нет флюорографии, отправил на снимок грудной клетки. Опять велено рубашку не снимать. Но зачем же создавать помехи отражений волн от одежды?

При заполнении анамнеза пострадавший опрометчиво сообщил, что травма 3-дневная. Подумал, что это поможет избежать ошибки в диагнозе и лечении. Лучше бы этого он не говорил, ибо далее доктор четверть часа потратил на возмущение, как будто 77-летний покусился на оплачиваемый больничный, пытаясь выдать «бытовуху» за производственную травму. Наконец, доктор сообщил, что кладёт его не неделю в палату подлечиться. Без наложения гипса. «Без лечения – артроз». Пациент согласился не сразу – дома осталась больная. Надо сообщить родственникам или друзьям. Доктор отпустил на выходные домой, со «змейкой на шее». К больной из Питера прилетел сын. В понедельник на обходе доктор пожаловался делегации с заведующим отделения, что этот дед пытался обмануть его на целых 3 дня. Как будто дата травмы была важнее лечения.

Далее – странные 3 сеанса элекро-лечения здоровой лопатки. (От прописанных инъекций диклофенака дед отказался – проблемы с ЖКТ, о которых доктор не спросил). И в среду, наконец, узнал диагноз при выписке, из эпикриза: «перелом акромиального конца правой лопаточной кости, растяжение связок». Влез в интернет и удивился – к торчащему «акромиону» доктор не притрагивался: дави, не дави, не больно! Кость цела. Но озадачило враньё в анамнезе: «Упал на плечо в быту». Хотя пациент сразу сказал, ещё до возмущения датой, что упал на локоть, на тротуаре. Доктор вроде бы скрывал верный диагноз. При падении на локоть или плечевая кость ломается, или связки рвутся. А с таким анамнезом – вопросов нет к диагнозу. Видимо, не хотелось разбираться, что там порвалось у деда, а затем ещё и оперировать ходячего, когда ожидаемы операции более безотлагательные. У молодых, скачущих на одной ноге. А дед пусть далее помучается. Под наблюдением травматолога поликлиники. Но после вранья в анамнезе ходить за помощью по замкнутому кругу – смысла мало. Захотят ли в поликлинике опровергать диагноз ЦРБ? Омский хирург-начмед по телефону сказал, что диагноза «перелом акромиона» в его долгой практике не встречалось. Рекомендовал сделать МРТ платно. Чтоб далее бодаться диагнозами с ЦРБ, для сшивания каких-то разрывов там же? Иногда деды помнят свой вес, но не старческий, а в молодости, на 10 кг больше. А взвешивают ли перед операцией, для минимизаций рисков с дозировкой наркоза? Вопросы громоздились от впечатлений в палате, как после операции выгружали на крайнюю чужую кровать массивного соседа, без сознания. Ему чистили под общим наркозом бурсит локтевого сустава. Вспомнилась трагедия однокурсника, Владимира Латышева, умершего в Киргизии при плановой операции на ноге. Которую, вероятно, он мог бы сделать с меньшим риском, например, в Екатеринбурге.

Плечо болело нудно, особенно ночью. Боли от плеча «блуждали» к левой ноге, левому плечу, грудной клетке. Как будто болевые сигналы где-то днём накапливались, в памяти, как заряды в конденсаторах, а ночью разряжались «иглоукалыванием» в недра костей, включая пальцы рук и ног. Терпел. Решил ждать плановой поездки с больной бабушкой (для регулировок КД). Через 104 дня МРТ плеча сделано в Екатеринбурге. Само-диагноз оказался верен, перелома нет. Но нужна операция по сшиванию разрыва связок. Лучше поздно, чем никогда. Плановой операции ждать около полугода.

За два ковидных года кладбища расшаркались с размахом. Друзья-геофизики уходят неожиданно, не прощаясь. Иногда подробности шокируют. 74-летний Игорь Карпина загремел в «красную зону» Ковида, с обострением мочекаменной болезни. Где и умер в муках без оперативной помощи, ожидая анализов на Ковид. Вероятно, он так и не узнал, что Ковид не подтвердился. 71-летний Иван Васильев, пышущий здоровьем и юмором ещё 3 месяца назад, умер после снятия ковидных ограничений, от воспаления геморроя. Скорую вызывали несколько раз в течение недели – жаловался на воспаление, но штаны снимать больному, видимо, стеснялись. А он не настаивал. Боролись с высоким давлением. Заглянули в тайну болезни, когда жена сообщила об обширной красноте кожи вокруг воспаления. Увезли, прооперировали. Поздно – уже начался сепсис. А это совсем иной этап борьбы за жизнь. С неутешительной статистикой.