Текст книги "Священное Писание Ветхого Завета"

Каковы же результаты потопа? Начавшись в 17-й день второго месяца в шестисотый год жизни Ноевой (Быт. 7: 11), он окончился «к первому [дню] первого месяца» следующего года (8: 13) и только «во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла» (8: 14). Таким образом, потоп продолжался почти год.

На Земле осталось только одно благочестивое семейство. Первое, что сделал Ной, выйдя из ковчега, было жертвоприношение (Быт. 8: 20). Эта жертва есть исполнение подвига праведника: верность перед потопом, твердость и мужество во время всемирного бедствия и, наконец, жертва хваления, которую он приносит сразу же по выходе из ковчега. В связи с жертвоприношением еще раз обращу ваше внимание на употребление антропоморфизмов. Блаженный Феодорит пишет: «Блаженный Моисей сказал, что и при Ное «обоня Господь Бог воню благоухания» (Быт. 8: 21), то есть похвалил намерение принесших, потому что Бог не имеет нужды в жертвах» [74, т. 29, с. 313].

«И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все. Только плоти с душою ее, с кровью ее, не ешьте. Я взыщу и вашу кровь, [в которой] жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его. Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию. Вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней» (Быт. 9: 1–7).

И заключил Бог с Ноем завет (это понятие мы раскроем позже, когда речь пойдет о патриархе Аврааме), главное содержание которого в том, что Бог не будет более наводить потоп на Землю, то есть такая, если можно сказать, «хирургическая операция» по уничтожению всего человечества, ставшего проводником зла, более не будет повторяться (Быт. 9: 8–17). Знамением завета поставлена радуга. «…В начале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков» (2 Петр. 3: 5–7).

Человеку в пищу дается плоть, то есть разрешается человеку питаться мясом животных (в первом благословении только зелень травная, растения были благословлены (Быт. 1: 29) в пищу человеку). При этом полагается строгий запрет на вкушение крови животных и на пролитие человеческой крови (Быт. 9: 4, 5). Со вторым ясно – это будущая заповедь «не убий». А вот с первым следует разобраться. В приведенном тексте связываются душа и кровь. Есть и другие места в Священном Писании, где говорится, что «душа тела в крови» (Лев. 17: 11).

По-видимому, эти слова буквально понимать нельзя. По святоотеческому учению, поскольку душа по своей природе выше тела, то не душа содержится в теле, а, наоборот, тело объемлется, поддерживается и сохраняется для жизни именно душой, а не обратно, поэтому бессмысленно рассуждать о том, в каком месте тела содержится душа. А кровь (как и дыхание) является наиболее емким символом жизни вообще; и потеря крови и остановка дыхания ассоциируется всегда с опасностью или с потерей жизни. И термин «кровь» употреблен здесь именно в этом смысле: «Я взыщу и вашу кровь, [в которой] жизнь ваша» (Быт. 9: 5).

Почему же запрещается вкушение крови? Этот запрет в Пятикнижии многократно потом повторяется (Лев. 3: 17; Втор. 12: 16; 15: 23). Приведенное сопоставление крови с жизнью говорит о том, что жизнь не есть наша собственность. Ни наша собственная жизнь, ни другого человека, ни животного не является тем, чем мы можем свободно, по своему рассмотрению распоряжаться. Она дана Богом и принадлежит непосредственно Ему, и только Он Сам может распорядиться ею. Жизнь принадлежит Богу, поэтому при жертвоприношении кровь отделяется и не вкушается вместе с остальными частями жертвы. Святитель Кирилл Александрийский говорит о символическом значении этого запрета, так как кровь изображает разумную и бессмертную душу, почему и должна отделяться от приносимых в жертву и умерщвляемых тел [см. 38, кн. 1, с. 471].

«Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17: 11), – сказано в Писании.

Можно предположить также, что строжайший запрет вкушения крови служил приготовлением к таинству Евхаристии. Когда в Капернауме Спаситель сказал: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6: 53), многим из Его слушателей это показалось безумием, потому что если нельзя вкушать даже кровь животных (по закону впоследствии считалось, что животное, которое убито так, что кровь его осталась в нем – то, что называется удавлениной, – не подлежит вкушению, вкушать можно только мясо тех животных, которые убиты так, что из них истекла кровь), то как же можно вкушать кровь человека? Уникальность, единственность и спасительность именно этой Крови, которая дается Сыном Божиим в пищу человекам, как раз подчеркивается и приуготовляется запретом на употребление крови в Ветхом Завете. И слова Спасителя о необходимости вкушения Его крови поставили учеников перед дилеммой: либо перед ними безумец, либо истинный Сын Божий, поскольку кто, кроме Бога, может переменить древнюю заповедь, данную еще Ною?

Само же разрешение вкушения мяса после потопа может быть объяснено тем, что в связи с повсеместным развитием греха человечество все более ослабевает и становится немощным, кроме того, и земля все более оскудевает, поэтому и благословляется вкушение мясной пищи – это самое простое и близкое к буквальному объяснение. Блаженный Феодорит Кирский считал, что это сделано и в видах предотвращения развития идолопоклонства, чтобы не боготворили животных.

Само по себе разделение животных в Ветхом Завете на чистых и нечистых в природе самих этих животных никакого объяснения не находит. В толкованиях преподобного Ефрема Сирина, блаженного Феодорита и других настаивается на том, что это есть указание грядущим поколениям на отличие греха от праведности, чистых помыслов от нечистых, необходимость отличия людей благочестивых от грешников, Церкви от язычников и так далее, – собственно, на разделение в самом роде человеческом и в области духовной деятельности человека. Следовательно, разделение животных на чистых и нечистых имело значение чисто символическое.

Далее мы видим, что такая внешняя мера, как потоп, не исправила человека, пребывающего в падшем состоянии. Хотя Ной и является прообразом Христа, родоначальником нового человечества, оно отнюдь не стало нравственно обновленным. В семейство Ноя также вошел грех, грех хамства – такое с тех пор он получил название. Этот личный грех – третий из описанных в Писании после грехов Адама и Каина. Значит он имеет, если так можно выразиться, фундаментальное значение. В чем оно заключается?

Казалось бы, формально говоря, Ной сам был виноват: в обнаженном виде лежал среди своего шатра (Быт. 9: 20, 21) – так мог, по крайней мере, оправдать себя Хам. А он просто пошел и сообщил братьям: «Пойдите, посмотрите, что делается». И тем не менее этот поступок навлек на его род проклятие. Дело в том, что Хам нарушил фундаментальную заповедь «почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (Исх. 20: 12), хотя она еще не была сформулирована. Почитание отца восходит к Богопочитанию. Неслучайно Христос сказал: «и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на небесах» (Мф. 23: 9) – этим Он не запрещал, по-видимому, называть отца отцом, но учил помнить, что собственно земное отцовство собой изображает и откуда происходит человек. Вспомним родословие Господа Иисуса Христа у евангелиста Луки (Лк. 3: 23–38), который возводит его до Адама и дальше до Бога. И именно этот фундаментальный принцип Богопочитания, который раскрывается через почитание отца, здесь был нарушен. Грех Хама повторен иудейскими старейшинами, глумившимися над распятым Сыном Божиим.

И конечно же Хамом попрана любовь. Эту любовь, мы видим, являют его братья. Внутреннее нравственное чувство им подсказало, что нужно сделать. Покрыть отца своего, покрыть его внешним образом, конечно же, одеждой, но мы с вами знаем из Писания, что «ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи» (Притч. 10: 12). Покрыть любовью – значит, действуя по любви, быть готовым покрыть, то есть не увидеть, тем более не осудить какую-то немощь, какое-то согрешение ближнего. Что и исполняют братья Хама Сим и Иафет.

Здесь снова следует обратить внимание на то, как Писание может емко характеризовать человека. «Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана» (Быт. 9: 18). В то время когда вокруг бушевали воды потопа, губившие все живое, Хам обзавелся потомством.

Проклятие, которое произносит Ной, не касается самого Хама. Почему? Потому что не задолго до этого все семейство Ноя, включая Хама, получило благословение от Бога, поэтому праведник Ной не дерзает человека, благословленного Богом, проклинать, но проклинает его потомство и говорит: «проклят Ханаан; раб рабов он будет у братьев своих. Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» (Быт. 9: 25–27). По объяснению блаженного Феодорита, «должно знать еще, что слова праведного суть предсказание, а не проклятие. Поелику израильтяне, ведшие род от Сима, должны были принять во владение Палестину, в древности же населяли ее происшедшие от Ханаана, то предсказанию своему Ной дает вид проклятия, предрекая будущее и устрашая последующие роды, чтобы не согрешали против родителей» [73, с. 47–48].

Этим пророческое значение слов Ноя не исчерпывается, в нем содержится и предсказание о Новозаветной Церкви, поскольку Сим, как и в предыдущем толковании, явился родоначальником еврейского народа, из которого и состояла Ветхозаветная Церковь. Под вселением Иафета в шатры Симовы понимается толкователями вступление в Церковь прочих народов.

Затем дается родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета (Быт. 10). Вслед за этим изображается деяние, которое затрагивает историю общечеловеческую, а именно строительство Вавилонской башни. Мы видим, что всякий дар Божий, который люди имеют, они оказываются способными обратить в какое-то зло. И этот Божий дар – единство, которое люди имели, они тоже сумели извратить строительством башни. Как говорится в повествовании библейском: «построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя» (Быт. 11: 4). Мы с вами видим, что совсем нередко те технические средства, которые вроде бы позволяют людям теснее общаться, быстрее преодолевать расстояния, быстрее сообщать друг другу какие-то сведения, очень часто используются именно для того, чтобы объединиться в общих греховных начинаниях. Общемировая культура, которая сейчас начинает складываться, носит, пожалуй, выраженный греховный характер; а складываться она начинает очень быстро именно благодаря разным средствам массовой информации и коммуникации. Здесь то же самое: люди решили свое единство каким-то образом обоготворить, то есть единство устроить так, чтобы оно им заменило Бога, а именно – сделать себе имя. И результатом этого деяния было то, что люди были разлучены между собой посредством смешения языков, они перестали понимать друг друга, и беззаконное строительство прекратилось (Быт. 11: 7, 8).

Вавилонская башня – это еще и образ ложного, не опирающегося на откровения богословия, основанного на плотском мудровании, которое разрушает Бог. Раскрывая духовный смысл события, преподобный Максим Исповедник писал: «Так как строившие башню прежде двинулись с востока – области света (я имею в виду область единственного и истинного ведения о Боге), а затем пришли в землю Сеннаар (Быт. 11: 2–4), которая толкуется как “богохульные уста”, то они впали в многоразличность мнений о Божестве и, складывая словно кирпичи речи каждого мнения, стали возводить словно башню, многобожное безбожие» [37, с. 83].

Таким образом, они были, с одной стороны, наказаны, а с другой стороны, в этом явилось очередное благодеяние Божие. Через смешение языков появилась возможность для некоторого карантина: если развращается один народ, то, отделенный от других, он не может легко их «заразить» грехом. Мы видим, что единство и неразделенность людей допотопных привели к тому, что развратилось все человечество. Кроме Ноя и его сыновей, не был обнаружен никто, достойный того, чтобы его спасать. Разделение языков привело к тому, что у Бога появилась возможность создать себе народ и отделить его от прочих народов так, чтобы в нем хранилось и передавалось истинное благочестие.

Преодоление же описанного греховного разделения мы видим в Новом Завете, когда апостолы получают дар языков (Деян. 2: 1–4). В день Пятидесятницы, после сошествия Святого Духа, апостолы начинают свою проповедь, и мы видим людей из разных народов, говорящих на разных языках, которые слушают эту апостольскую проповедь и понимают ее. Это преодоление древнего разделения. Такое понимание этого события мы видим в кондаке праздника Святой Троицы – Пятидесятницы.

Глава 3. Патриарх Авраам

После описания строительства Вавилонской башни книга Бытия переключает наше внимание с общечеловеческой перспективы на судьбу одного семейства, которое впоследствии превратится в народ. Главной фигурой последующего повествования является патриарх Авраам, одно из самых значительных лиц в священной истории.

Первоначально имя Авраама было Аврам (отец возвышенный). Он вместе с отцом Фаррой жил в Уре Халдейском. Это один из древних городов-государств, один из центров древней цивилизации. Очевидно, что городская культура с ее централизованным языческим культом могла отрицательно влиять на людей, сохранявших веру в истинного Бога. По повелению Божию отец Авраама Фарра покидает Ур, доходит до Харрана и там останавливается. Там Бог обращается к Авраму. «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе» (Быт. 12: 1). Обратите внимание на то, что мы не знаем, каким образом Бог «сказал» и как Аврам понял, Кто к нему обращается.

Заметим здесь, что, исходя из хронологии, Аврам вышел из Харрана до смерти Фарры, который умер, прожив 205 лет (Быт. 11: 32), а Аврам ушел, когда тому было 145.

Итак, что же предлагается Авраму? «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение. Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12: 1–3). Великие и удивительные обетования: Бог обещает быть союзником Авраму, быть другом всем, кто дружественно расположен к нему, и быть врагом для его врагов, и обещает, что Аврам будет в благословение. Согласитесь, для человека это очень много – он должен быть выдающимся. Впоследствии увидим, что Бог говорит о Себе: «Я Бог Авраамов» (Исх. 3: 6), – удивительные слова. Это может свидетельствовать о двух вещах: либо что это такой Бог, Который больше никому не нужен, либо этот человек таков, что Богу не зазорно представиться: «Я Бог того-то». Приведу пример: видя твердость мучеников, язычники восклицали: «Велик Бог христиан!» Из одного этого следует, что Аврам вполне может являться свидетелем величия Божия. Обратите внимание на данное ему обетование: «благословятся в тебе все племена земные», – мы увидим, что со временем форма этого благословения изменилась: «И благословятся в семени твоем все народы Земли» (Быт. 22: 18).

Первый шаг, который предлагается сделать Авраму, – это шаг полного самоотвержения, нечто подобное смерти. Дело в том, что в древних обществах особого понятия о ценности человека, о каких-то достоинствах человеческой личности или о правах этой личности не существовало. Человек реализовывался как личность, то есть, собственно, как человек, когда он был членом социума, когда он был членом какого-то общества. Почему великие древние философы так спокойно относились к рабству? Человек – это некоторое существо, которое обладает правами гражданства, являясь гражданином полиса. Если это существо (в данном случае раб) гражданином не является, то оно не является человеком. Поэтому никакой эксплуатации человека человеком нет, есть просто удобное, хорошее, умное орудие труда, но человеком оно не является, потому что не имеет гражданских прав. Если кто-то убил какого-то чужестранца в поле, то он особого преступления не совершил, точно убил просто животное, и все.

Понятие о достоинстве, о ценности человеческой личности – это понятие уже новозаветное, понятие христианское: человеческая личность ценна потому, что о ней помнит Бог, потому что она создана по образу и подобию Божьему, потому что она в очах Божиих имеет свою ценность. И именно этот опыт предлагается приобрести Авраму. Единственной опорой, единственным смыслом и ценностью в его жизни с этого момента становится Бог, Который предлагает ему идти в неизвестную землю.

Когда Аврам исходит из дома отца своего, из родства своего, из земли своей, то в каком-то смысле он полностью отвергается самого себя. Потому что после этого ему не на что опереться, ничто не определяет его человеческого достоинства и какого-то места под солнцем, кроме Бога. Он доверяет себя Промыслу Божию целиком, ничего не оставляя за собой. Он мог в любой момент быть ограблен, убит. Поэтому мы видим, что законы духовной жизни, которые формулируются в Евангелии, не вновь принесенные, – это законы вечные. Просто до определенного момента они были забыты. За общим одичанием человечества не было уже даже и возможности эти законы поддерживать в действии. Тем не менее они действовали всегда. И мы видим, что подвиг Аврама начинается именно (помимо того, что он хранит почитание единого Бога) с самоотвержения. Как говорит Христос: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мной» (Мф. 16: 24). Точно так же поступает и Аврам. Дальнейшая жизнь патриарха Авраама была крестоношением, которое наиболее ярко раскрылось в принесении в жертву Исаака.

И вот уходит Аврам, и с ним идет племянник его Лот (Быт. 12: 4) – здесь опять же не говорится, почему идет Лот. Знаем, что Лот также был праведником, вероятно, мы видим нечто подобное вхождению в Ноев ковчег. Лот верой своей прозрел то, что в этом исходе Аврама из Харрана проходит, может быть, центральная линия всей человеческой истории. Эта цепочка от Адама ко Христу, линия человеческого спасения, приобщения к Царству Небесному – она именно сейчас идет через Аврама и реализуется в этом исходе из Харрана. И возможно, именно поэтому Лот присоединяется к Авраму и уходит вместе с ним.

И приходят они в землю Ханаанскую и останавливаются недалеко от Сихема (Быт. 12: 6), где Господь является Авраму и говорит, что потомству его отдаст Он эту землю. Аврам ставит на том месте жертвенник Богу и приносит там жертву. Здесь впервые со времени изгнания из рая в Писании говорится о явлении Бога праведнику. Это тоже особым образом подчеркивает высоту подвига Аврама. Обратите внимание, что до Моисея, до времени Синайского закона, функции священника принадлежат, как правило, главе семьи и жертвоприношения специальным образом не регламентируются. Жертвенники ставятся и жертвы совершаются по каким-либо случаям там, где это понадобится.

Этим явлением, возможно, определяется символическое значение Сихема в дальнейшей истории Израиля. Здесь перед смертью заключил завет с народом Иисус Навин (Нав. 24: 25); здесь предпринята первая попытка установления монархии (Суд. 9: 1–2); здесь совершалось поставление на царство сына Соломона Ровоама (3 Цар. 12: 1); здесь находилась первая столица Северного царства (3 Цар. 12: 25).

Продвигаясь на юг страны, Аврам был вынужден по причине голода совсем оставить Палестину и уйти в Египет. Здесь, опасаясь быть убитым из-за красивой жены, он представляет ее как свою сестру. Это не было ложью, так как она действительно была его единокровной сестрой (Быт. 20: 12), но и не было полной правдой. Вверяя свою судьбу и судьбу Сары в руки Божии, Аврам, предвидя неизбежность разлучения, предохраняет египтян от посягательства на убийство [29, т. 4, с. 344–345; 73, с. 50–51][6]6
  Текст толкования свт Иоанна Златоуста см. в приложении к главе 3.


[Закрыть].