Текст книги "Остров Красного Солнца и холодных теней"

Глава 21

Дэвид сменил Тома, который дежурил у берега большую часть ночи, и окончательно продрог.

Ветер, продолжавшийся почти всю ночь, порядком истрепал покрытие хижины, сорвав при этом большую часть засохших пальмовых листьев. Под утро он нагнал на остров многочисленные черные дождевые тучи, и Зуро принялся за восстановление кровли. Он наломал новых зеленых веток и стал обкладывать прорехи, грозившие проникновению дождя.

София наводила порядок в хижине. В последние два дня она совсем упала духом: мало разговаривала, но уже не плакала. Генри теперь ей казался недоступным. Иногда она впадала в отчаяние и ничего не хотела о нем слышать, но Зуро ее успокаивал, заверяя, что он вот-вот появится и с хорошими вестями. София понимала, что хорошие вести можно было ждать только со стороны океана, но верила и Зуро, тая в себе маленькую надежду на встречу со своим молодым человеком. По ночам она вспоминала все подробности их последних общений, но становилась другой – более выдержанной и решительной.

Прошло около четырех дней, как Генри принес им огонь и поспешно исчез в джунглях. София не знала, что с ним и где он вообще. Дэвид запрещал идти на его поиски, чтобы лишний раз не попадаться на глаза дикарям и не разжигать их аппетит.

Действительно, в последнее время они перестали наведываться к их хижине. Это София заметила сразу. Все немного стабилизировалось, но тревога не покидала ни одного из них.

Когда неотложные дела были завершены, а Том крепко спал, забившись в угол, Зуро и София направились в джунгли, чтобы раздобыть плодов для обеда или подранить случайного зайца.

Они ушли не так и далеко, как вдруг услышали крики Дэвида.

Переглянувшись между собой, они помчались в обратную сторону и столкнулись с Томом, бежавшим им на встречу.

– Что там случилось? – спросила насмерть перепуганная София.

– Дэвид увидел корабль и зажег наши костры, – задыхаясь от радости, говорил Том.

– Нам надо спешить назад, к берегу. Это единственный шанс за все время, что мы здесь провели, – тараторила София.

– Я не договорил, – волновался Том. – Дэвид зажег все костры, и тут же появились эти дикари… Их было человек двадцать. Они набросились на Дэвида и закололи его своими копьями…

– А костры? А ты?

– Я выскочил из хижины и незаметно, скрываясь в кустарнике, наблюдал всю эту картину.

– А Дэвид?

– Дэвид умер, – Том вытер рукой сбегавший по лбу пот и опустился на землю. – Меня ноги не слушаются от волнения.

– Костры? Костры могли заметить на корабле? – спрашивал Зуро. – Они их не потушили?

– Я этого не видел. Кажется, нет. Они запылали с такой силой, что с корабля их легко можно было бы увидеть, – Том встал и огляделся. – Нам надо отсюда немедленно уходить.

– Они тебя не заметили?

– Думаю, что нет. Их спугнула Бэби, которая стала лаять.

– Ах, моя милая собачка, – заплакала София. – Что они с тобой сделают?

– Не бойся, не съедят, – заверил Том. – Они лучше нас съедят, у нас больше мяса, чем у нее. Что будем делать? Они наверняка сейчас пустятся на наши поиски.

– Нам надо вернуться к берегу другим путем, чтобы не быть замеченными, – сказал Зуро. – Если на корабле заметят костры, они обязательно подойдут к берегу.

– Это я и без тебя знаю, – сказал Том. – Только как нам вернуться?

– Ногами. Идите за мной, – твердо сказал Зуро и двинулся назад. – Сейчас мы резко уйдем вправо, там небольшой заливчик. Я там недавно ловил рыбу… Хорошенькое место спрятаться и наблюдать за всем происходящим.

– Том, ты корабль сам видел? – спросила София, еле поспевая за Зуро.

– Видел. Он был в десятке миль от берега.

– Заметили ли они костры? Может, их дикари потушили?

– Вряд ли. Они поклоняются огню – он у них святой, и не могут они этого сделать.

– Они дикари, и им все равно, – заметила София.

– Нет, – оглянувшись назад, сказал Зуро. – Они не знают, что костры являются сигналом для кораблей. У них ума не хватит это сообразить.

– Ты так о них плохо думаешь, – возразил Том. – Ума же им хватило убить Дэвида.

– Они могли убить и тебя, если бы заметили. Им корабли не страшны. Они не понимают, чем корабли могут им грозить. А убили Дэвида ради очередного обеда.

– Ужас какой! – воскликнула София. – Этого не может быть!

– На этой земле все может быть.

– А Генри? Милый мой Генри, мой мальчик! Что они с тобой сделали?

– Ну, хватит, – оборвал Том. – Нам сейчас надо думать о другом, а не впадать в отчаяние. Зуро, ты на верном пути?

– Через полмили будем у бухты, – сказал Зуро. – Мне знакомы эти места.

За кустарником уже слышался шум прибоя. Они спешили к берегу, перепрыгивая через поваленные деревья и небольшие ручейки, которые уходили вглубь джунглей.

– Вы чувствуете, что пахнет дымом, – сказал Зуро, вдыхая горячий от солнца воздух. – По всей вероятности, наши костры еще горят.

Они медленно стали выходить из густого кустарника, поглядывая по сторонам и ожидая с любой стороны опасность. Зуро крепко сжимал копье, которое никаким образом не могло напугать дикарей по своей примитивности. Оно было такое убогое, что не представляло для них никакой опасности. Зуро его брал с собой только для успокоения своих нервов.

Первое, что заметил Том – это корабль. Он находился на большом расстоянии от берега и, казалось, трудно было заметить что-либо с него на берегу. Сердце его в отчаянии забилось, и он готов был броситься в воду и плыть за ним вслед.

Том стоял в растерянности, наблюдая за кораблем.

– Это мираж, – сказала София. – Если бы он заметил дым или огонь с острова, то непременно приблизился к берегу. Смотрите, он вообще не реагирует на наши призывы к помощи. Жаль Дэвида. Эти твари его убили за попытку подать сигнал о нашем спасении.

– Не говорите ерунды, – возмутился Зуро. – Конечно, трудно с такого расстояния увидеть наш сигнал, но Дэвид поступил как настоящий джентльмен. Он сделал все от него зависящее.

Они стали медленно пробираться кустарниками в сторону своей хижины.

– Смотрите, – воскликнул Том. – Хижину подожгли. Она пылает ярким пламенем. Они где-то здесь поблизости. Нам надо переждать, пока они не уйдут.

– Они никогда отсюда не уйдут, – заметил Зуро. – Они здесь живут, и им некуда идти.

Они прошли еще несколько десятков метров и остановились уже совсем недалеко от костров. Дэвида нигде не было видно. Вероятнее всего, дикари унесли его с собой или где-нибудь спрятали.

София не отрывала глаз от корабля и плакала.

– Вот только этого не надо, – сказал Том. – Тут и так воды много – еще твои слезы: получится настоящий потоп.

– Не надо шутить, Том, – ответила София. – Может, я плачу последний раз в жизни. Мне лучше умереть, чем попасть в руки этим негодяям. Они нас все равно не оставят в живых…

– Давайте обсудим сложившуюся ситуацию, – предложил Зуро и присел на упавшее дерево. – Что мы имеем?

– Ровным счетом ни-че-го, – протянул Том.

– Генри мы потеряли, – голос Софии дрожал, – Дэвид убит. Крыши над головой больше нет, и дикари охотятся за нами. Отлично! Положение не из лучших. Корабль проплывает мимо, и огня у нас, можно считать, уже нет. Они нам больше его не дадут. Что делать?

Том призадумался.

Зуро просто сидел, поглядывая по сторонам, и сжимал свое копье.

– А моя Бэби, – вспомнила София. – Ты ничего не мог сделать, чтобы отвязать ее. Она же такая беззащитная, – София с укором взглянула на Тома.

– Вот уж извините… Не до нее мне было в тот момент… Я бросился искать вас, чтобы предупредить. Они наверняка нас всех ищут.

– Что делать? Что делать? – повторяла София.

– Надо теперь уходить в джунгли, – решительно произнес Зуро. – У нас другого пути нет.

– Тогда нас никогда не найдет Генри, – пыталась протестовать София.

– Он у дикарей, – сказал Том, – если, конечно, жив. Надо уходить и на данный момент считать, что нас осталось трое.

Глава 22

Зуро помог Софии подняться. Она отряхнула от листьев свое рваное платье и, держась за его руку, медленно пошла за Томом, который уводил их подальше от этого проклятого места.

София не смотрела под ноги, больше оглядывалась по сторонам, опасаясь каждого шороха, спотыкалась, но Зуро ее поддерживал и увлекал за собой.

– Насколько я помню, нам надо двигаться к югу, – сказал Том и поднял голову вверх, подставляя лицо палящему солнцу. – Если это светило сейчас немного левее нас, то мы должны уходить в другую сторону.

– Неплохо ты разбираешься без компаса, – заметил Зуро. – А, впрочем, какая разница, куда теперь идти! Нам остается только углубиться подальше в джунгли и не нарваться на аборигенов из племени Маори.

– Название-то какое странное, – сказала София, – Маори…

– Это народ Новой Зеландии так называется, – пояснил Зуро.

– Они опасные? Это у них сейчас Генри?

– Ты у них при встрече спросишь. Здесь, кроме них, никто не проживает. Правда, это не та самая Зеландия. Мы до нее еще не доплыли, потерпели крушение. Это только острова, и они могут находиться далеко от самой страны, – Том подробно объяснял Софии, и она внимательно слушала, не сбавляя шаг.

– Так почему вы решили, что они людоеды? – спросила София. – Они же отпустили Генри с огнем для нас.

– Это верно, но мы не знаем, на каких условиях все это было, – сказал Том. – А что они людоеды – это и так ясно. Ведь недаром мы обнаружили кучи костей и черепов недалеко от их стоянки.

– Том, прекрати, – оборвал его Зуро. – Не надо пугать девушку. Ей и так неймется от страха.

– Пусть я лучше буду знать все, и нечего от меня скрывать, – обиделась София.

– Никто и не скрывает. Просто есть вещи, о которых знать необязательно.

– Хотела бы я увидеть этих аборигенов. Они, наверное, неплохие люди, если дали возможность Генри принести нам огонь.

– София, не будь так наивна. Эти племена не терпят чужих, как мы, на своей земле, – предупредил Том.

С двух сторон одновременно затрещали ветки, раздвинулись кусты, и перед ними появилось шесть высоких худощавых дикарей с копьями в руках.

– А вот и они, – Том вздрогнул и замер.

София сжала руку Зуро и вся задрожала.

– Кажется, пришли, – сквозь зубы прошептал Зуро.

Он прижал к себе Софию, потом спрятал ее за свою спину и сделал шаг вперед.

Появилось еще около десятка таких же высоких и голых воинов. Их лица выражали гнев и ненависть, а краска, нанесенная на их тела, придавала им еще больше воинственности.

Зуро присел на землю и потянул за собой Софию.

– Том, садись, иначе убьют, – зашептал Зуро, пытаясь разобраться, кто из них самый главный. Воины были абсолютно одинаковые, как по внешности, так и по поведению, и Зуро не мог определить, к кому можно обратиться хотя бы знаками, чтобы показать свое дружелюбие.

Воины окружили несчастных и по-своему громко стали разговаривать. Но, лучше сказать, это была не речь, а дикие восклицания, пугающие еще сильнее.

Один из молодых воинов подошел к Софии и своим копьем приподнял ей голову. Она увидела мускулистое обнаженное тело и закрыла лицо руками. Слезы залили ее глаза. Воин настойчиво подталкивал ее копьем, требуя, чтобы она поднялась. София медленно стала подниматься перед воином, который был раза в два выше ее. Его странные татуировки, грубое лицо и большущий член сразу бросились в глаза Софии. Она снова вся задрожала, и у нее подкосились ноги. Зуро поднялся и поддержал девушку, за что получил копьем сильный удар по ногам. От боли он застонал и упал на землю.

– Поднимайся, – шепнул Том, – иначе сейчас же прикончат. Смотри, какие у них уголовные рожи…

– Цара ба за хай, – сказал воин и поднял над головой копье. – За хай!

Он показал, чтобы остальные тоже поднялись. Окружившие их аборигены взяли копья наизготовку для нанесения удара в случае сопротивления.

– Выбрось свою палку, – тихо сказал Том. – Ею только в носу ковыряться.

Зуро откинул подальше свое примитивное оружие и через силу улыбнулся.

– Хаки за раба хай, – снова произнес воин.

– Я так полагаю, что этот и есть самый старший у этих голодранцев.

– Том, прекрати, – остановил его Зуро. – Может, они по губам могут определить, о чем ты говоришь.

– Если ты понимаешь их речь, то они поймут и мою, – сказал Том, набравшись немного смелости. Он дружески протянул руку воину и тут же получил сильный удар копьем по руке. – Идиот, – прохрипел Том, загибаясь от боли.

Дикари с интересом смотрели на своих пленников и о чем-то говорили.

Воины их выстроили друг за другом и, окружив со всех сторон, повели вглубь джунглей.

У Софии просто отказывали ноги. Она с трудом их передвигала, со страхом поглядывая на воинов, которые, как ей казалось, были один другого суровей и страшнее.

Том шел первым за аборигеном, который был выше всех остальных. От него несло неприятным запахом пота. Самое интересное было то, что комары и мошки, которых становилось все больше и больше, над ним не кружили, зато не давали покоя пленникам. Зуро то и дело отмахивался, раздражая при каждом движении сопровождающих их дикарей. Воины держали копья на изготовке, готовые в любую секунду их пустить в дело. По их лицам было видно, что убить человека им особого труда не составляет, поэтому Зуро прекратил всякие лишние движения и терпел надоедливых насекомых.

В ушах Софии все звенело. Она не понимала, что с ней и ее товарищами случилось. Сейчас она снова вспомнила о Генри и начинала думать, что с ним ей больше никогда уже не увидеться.

Том совсем потерялся и был таким беззащитным перед этим диким людом, что сразу поник головой и подчинялся любым указаниям воинов. Зуро был более решительным, но ничего лишнего старался не делать и шел смирно, увлекая за собой Софию.

Воины особо следили за Зуро. Он был намного темнее их, и на лицах дикарей было некоторое удивление. Они никогда в жизни не видели совсем черных и таких белых, как Том и София.

Воины постоянно переговаривались и поглядывали с удивлением то на Зуро, то на Тома и Софию.

Они шли долго, петляя между высоких деревьев, переплетенных лианами, раздвигая руками высокую, с человеческий рост, траву.

Глава 23

Генри сидел на травяном настиле и посматривал на вождя, который должен был вместе с Били Зау сегодня провести его к святому месту, где похоронены их предки и воины племени. Этот ритуал входил в посвящение в воины, и Генри нельзя было от него отказаться. Он понимал, что удостоен такого внимания со стороны вождя тем, что приглянулся его детям, и старался оправдать доверие.

Генри подальше сунул свои обноски, которые пришлось снять и обнажить свое тело перед всем племенем, чтобы быть таким же, как все, и ждал, когда появится Били Зау.

Сердце у него с самого утра с тревогой билось, не давало покоя и болело. Он предчувствовал какие-то события, но не мог предположить, с чем столкнется в скором времени.

Били Зау была в приподнятом настроении. Она вбежала в хижину и, сообщив вождю какую-то радостную весть, уселась рядом с Генри.

– Что произошло? – спросил Генри.

Били Зау молча покачала головой.

– Где Хаки Яма? Он с нами разве не пойдет?

– Нет. У него много дел, – ответила девушка. – Да и делать там ему нечего.

Наконец, вождь встал и взглянул на Генри.

– Хо дар тима, – хриплым голосом проговорил вождь и направился к выходу.

Били Зау и Генри направились за ним.

В сопровождении четырех воинов они пошли в глубину джунглей по протоптанной дорожке. Миновали ручей и вышли к большому полю, посередине которого стоял выложенный из камней склеп. Он весь зарос травой и представлял собой огромную травяную кучу зелени.

– Здесь трава никогда не засыхает, – сказала Били Зау.

Она взяла Генри за руку, и он впервые за все это время почувствовал теплоту ее руки. Он взглянул на нее и увидел молоденькое сосредоточенное лицо девушки.

– Здесь родила меня мать, – сказала Били Зау. – Здесь родился и Хаки Яма и все остальные. Здесь наш народ рождается и умирает. Там, за склепом, покоятся наши соплеменники, и мы ходим сюда только тогда, когда вершим большие дела. Сегодня тебя приняли в наше племя, и ты стал воином…

Неожиданно из-за холма появился шаман и стал скакать вокруг них, постукивая в бубен. Его лохматая голова крутилась во все стороны. Он что-то выкрикивал и пел, вглядываясь в глаза каждому пришедшему.

– Сейчас он тебя посвящает в воины, и ты должен выполнять за ним тот же самый танец, что и он, – Били Зау подтолкнула Генри за шаманом, и он пустился за ним по кругу, пританцовывая и повторяя все его движения.

– У тебя неплохо получается, – заметила Били Зау, когда Генри снова оказался около нее. – Ты прирожденный Маори.

– Я это начинаю понимать, – сказал Генри и взял Били Зау за руку, сжал ее и взглянул ей в глаза. – Ты такая прекрасная девушка. Если бы была возможность, то я бы взял тебя туда, на большую землю, в Англию.

– Это невозможно. Мои предки все здесь, и моя жизнь принадлежит моему племени. Вообще, что ты ведешь пустые разговоры, следи за шаманом.

– Неужели ты не хочешь жить по-другому? Лучше, чем сейчас.

– Лучше, чем у нас, нигде жизни нет, – ответила Били Зау. – Сам поживешь и узнаешь цену жизни.

– Я уже узнал ее цену. Она и цента не стоит.

– Ты не прав. Я рада, что ты здесь, на нашем святом месте, и будешь теперь с нами всегда. – Она обняла его за талию, коснулась своею нежной ручкой его бедер и замерла.

– Мне иногда кажется, что я тебя знаю уже давно. Я к тебе так привыкла. Вождь нас приветствует и желает, чтобы ты никогда не оставлял меня. Я сегодня буду только с тобой.

– А Хаки Яма?

– Он все сделал, как того требует наш бог. Он тоже тебя любит, но ты принадлежишь теперь только мне. Я хоть и молодая, но думаю, что твои потомки будут замечательными детьми.

– Ты хочешь, чтобы я…

Били Зау взглянула на Генри, тронула его покрасневшее лицо своей рукой, потом нежно и бережно провела ладонью по животу и сказала:

– Да, ты прав. Потомки будут очень красивые, а вождь дождется первых своих наследников.

Шаман закончил обряд, подошел к вождю и стал тихо шептать ему что-то на ухо.

Вождь и шаман подошли к молодым людям, скрестили на своей груди руки, и шаман запел молитву посвящения. Он смотрел прямо в глаза Генри. Его пронзительный взгляд пытался увидеть в новом воине что-то такое, что бы его насторожило, но глаза молодого человека излучали только преданность и желание осуществить то, о чем только что говорила Били Зау.

Вскоре ритуал был закончен, и Генри взглянул на девушку.

– Они еще останутся здесь, а мы можем уходить. Идем на мое любимое место, к берегу. Я часто там бываю, и о нем мало кто знает. Это тихое и красивое место. Там я тебя буду любить.

Она взяла Генри за руку и, поклонившись вождю и шаману, они направились в сторону, противоположную стоянке племени.

Глава 24

Генри шел след в след за Били Зау, не отрывая взгляда от ее голого и прекрасного тела. Они прошли совсем небольшое расстояние и оказались на берегу.

– Это другая сторона острова, – сказала Били Зау. – Сюда редко кто приходит, а там, дальше, есть одно место, куда я часто прихожу одна.

– А Хаки Яма знает его?

– Да, но сюда почти никогда не ходит. У него есть свое место. Он там забавляется со своими подружками.

– У него тоже есть девушка?

– Есть. Она немного старше его, но в племени это значения не имеет. Здесь все общие, конечно, кроме меня. Я сама вправе выбирать себе воина и иметь от него детей.

– У тебя уже был воин?

– Нет, ты у меня будешь первым, – Били Зау остановилась и взглянула на Генри. – Поклянись мне, что ты будешь только моим. Тут столько соблазнов.

Генри прижал к себе девушку и стал целовать ее плечи и грудь.

– Сейчас придем. Там хорошее место, где можно купаться. Отличный песчаный берег. – Она вырвалась из его объятий и помчалась вдоль берега по воде.

– Ты куда? – крикнул Генри и побежал ее догонять.

Били Зау разбежалась и бросилась в воду. Генри поспешил за ней и уже в воде нагнал ее.

– Ты хорошо плаваешь, – заметила Били Зау. – Хаки Яма тоже хорошо плавает. Его очень трудно догнать.

– Я с ним еще посоревнуюсь, – Генри снова обнял Били Зау, прижимая ее в прохладной воде к своему телу.

– Сейчас я покажу тебе свое тайное место, куда всегда прихожу и сижу одна, погружаясь в сладостные мечты. Теперь мечты мои стали сбываться. Я нашла тебя… – Она вырвалась из его объятий и поплыла к берегу, затем подбежала к живописной лужайке и повалилась на зеленую и мягкую траву.

– Иди ко мне, – позвала она Генри. – Иди скорее, – она протянула к нему руки, и Генри рухнул рядом.

Теперь Били Зау стала сама обнимать молодого человека. Ее нежные руки ласкали его тело, и он возбудился.

– Делай же свое дело, – зашептала она.

– Так сразу? Я хочу по-другому, как у нас в Англии.

– А как у вас в Англии?

– Сначала надо поиграть, чтобы получить большое удовольствие. Хочешь, я тебя научу? – Генри повернул Били Зау на спину и стал целовать ее шею, грудь, животик, медленно опускаясь ниже и ниже…

Девушка замерла в ожидании неизвестного. Она ласкала его волосы и уже чувствовала, как его язычок коснулся ее маленького гнездышка…

Били Зау застонала и, подняв руки вверх, стала извиваться.

– Тебя кто этому научил? – прошептала она. – Ты делаешь такие дела, о которых у нас здесь и не знают.

– Такие дела делаются только с очень близким человеком, которого любят и хорошо знают. Тебе так хорошо?

– Я еще не поняла, что со мной творится. Такого еще никогда не случалось со мной. У нас такое не делается. Может, это большой грех?

– Если тебе хорошо, то какой же это может быть грех? Если уж на то пошло, любовь – это тоже, получается, грех, и все, что мы делаем в этой жизни не так, – тоже грех. Выходит, что мы всю жизнь грешим? Хочешь, я научу всех воинов так любить? Тогда у вас не будет общих женщин и мужчин. Вы все будете жить попарно, как это делается на большой земле.

– Я еще так хочу, не отвлекайся, – она взяла голову Генри и снова прижала к своему сокровищу. – Я всегда буду с тобой так наслаждаться. Кто тебя этому научил?

Генри молчал, погрузившись в прекрасные плоды Били Зау.

– Иди ко мне, – сказал Генри, переворачиваясь на спину. – Сделай и мне хорошо…

Девушка улеглась на горячее тело Генри и обрушила на него целый поток поцелуев…