Текст книги "Огненный шар"

Глава 21

Уставшие за ночь и утро Жан с Ником медленно побрели по Невскому в сторону Малой Морской улицы, где их дожидались девчонки.

– Я, наверное, медленно схожу с ума от всего, что случилось за последнее время, – сказал подавленным голосом Ник.

– Я тоже. Может, до кучи захватим еще и телеграф? Смотри, вон на той стороне стоит, – сказал с усмешкой Жан.

– Там уже и без тебя большевики позаботились. Тебе надо просто отдохнуть. Тебе еще хуже, чем мне.

– Наверное, – согласился Жан. – Клавдия Петровна сейчас опять чаем поить будет… Мяса хочется… Нормальной еды.

– Дома есть будешь. Здесь весь Петроград на голодном пайке, а тебе – мяса. Обойдешься.

– Тогда домой хочу.

– А Лиза?

Жан остановился.

– Ты эту рыжую бестию больше не видел нигде?

– Только там, на Дворцовой.

– Это нам знак. Скоро, значит, расстанемся. Как я этого не хочу.

– Жаль, конечно, но надо поговорить с Лизой, пусть еще организует нам встречу.

– Вот и поговори.

– Ты не хочешь больше меня видеть? – спросил Жан. – Надоел я тебе.

– Пошли домой, – сказал Ник и потянул его за руку. – Ты мне никогда не надоешь. Я вас всех люблю. Уже столько прошли, считай, с восемнадцатого века и до двадцатого. Представляешь, как нам всем повезло!

– Вот встретиться где-нибудь в будущем, – мечтательно произнес Жан. – В веке так двадцать пятом…

– А что, легко. Можно устроить. Главное, чтобы Люсия ничего не перепутала. У нее это бывает. Что поделаешь, сумасшедшая старуха.

– Давай для начала до девчонок доберемся, – предложил Жан. – Там видно будет. Сейчас отдохнем, а вечером все вместе выйдем в город.

Клавдия Петровна сама открыла дверь.

– Лиза дома? – с порога спросил Жан.

– А где ей быть? И вторая девочка тоже дома. Где вы все это время болтались? На улице неизвестно что творится. Времена смутные, а вы ходите где попало… Заходите, бродяги.

Девчонки сидели в комнате и от скуки делали всевозможные фокусы на картах.

Ник просунул голову в дверь.

– Явились, революционеры, – вздохнула Ин, собирая карты с покрывала. – Мы вас тут совсем заждались, а вы…

– Мы свершили революцию, побывали на съезде большевиков, послушали Ленина, – стал перечислять Жан.

– Можно подумать, что без вашего участия этого бы не случилось, – сказала Лиза. – Хозяйка ничего вам еще не говорила?

– Нет. А что?

– Люсия Петровна приходила, – объявила Лиза.

Ребята присели на кровать.

– Ну, и…

– Она совсем постарела, – сказала Ин. – Я ее еле узнала.

– Что она говорила? – не терпелось Жану. – Мы же видели ее там, на Дворцовой площади.

– Ничего не говорила. Она разговаривала с Клавдией Петровной.

– А с тобой, Лиза?

– Она сказала, что нам скоро придется расстаться и чтобы мы готовились.

– Я так и знал, – вздохнул Жан. – От нее другое услышать невозможно. Время поджимает?

– Да нет, но она так сказала.

– И когда?

– Я не знаю. Скорее всего, завтра.

– Почему? – подскочил с места Ник.

– Она сказала, что нам надо всем быть на Дворцовой площади у колонны в полночь.

– Это конец, – схватился за голову Жан и, немного придя в себя, обнял Лизу за плечи. – Я не хочу с тобой расставаться, – зашептал он.

Лиза улыбнулась.

– Я постараюсь, чтобы она еще раз организовала нам такое свидание, – сказала Лиза.

– Ты это сможешь сделать?

– Я постараюсь. Мне без тебя так одиноко.

– А там, в твоем времени, что у вас сейчас творится? – спросил Жан. – Ты мне так ничего и не рассказала. Опять государь тебя сватает?

– Нет. Петр Алексеевич уже поостыл, женихов не засылает.

– А тот, первый?

– Учится где-то корабельному делу. Он мне не мил. Ты, Жан, всю жизнь мне перевернул. Я до сих пор не могу понять, как все так у нас получилось. Надо же было с тобой мне тогда встретиться… Вот как теперь быть? Ты где-то в двадцать первом веке, я в восемнадцатом. Нас разделяют столько столетий, а я без тебя не могу…

Жан смотрел в глаза Лизе и слушал ее откровенные речи. Она пальчиком провела по его лбу, переносице и губам.

– Я такая дура, что повстречала тебя. Я же девушка, и мне хочется, чтобы со мной был всегда рядом молодой человек.

– Почему ты себя так называешь? Я же здесь.

– Это сейчас, а потом… Я хочу, чтобы ты был со мной всегда, понимаешь, всегда. Чтобы я слышала твое дыхание, чувствовала твое тепло, видела твои глаза и твое тело. Ты не представляешь, что ты для меня теперь значишь.

Жан взглянул на Ника и Ин, которые стояли у раскрытого окна и тоже о чем-то тихо разговаривали.

– Я никогда не думал, что в семнадцать лет все так может случиться и столько придется уже пережить.

– Мы с тобой взрослые люди, – сказала Лиза. – У нас давно все зашло так далеко, что другим и не снилось.

– Я тебя люблю, – прошептал Жан.

– Я тоже тебя люблю, даже больше. Скажи, что мне надо сделать, чтобы быть всегда с тобой?

– Не знаю. Может, с теткой поговорить? Давай я сам с ней поговорю. Устрой мне эту встречу.

– Это бесполезно. Она с тобой на эту тему говорить не будет. Потом, не забывай, что ей уже много лет и силы ее на исходе.

Лиза обняла Жана и коснулась его глаз губами.

– Я не все еще сказала. Она сегодня еще придет вечером, к Клавдии Петровне.

Жан подскочил на кровати.

– Все… Я с ней сам поговорю, – твердо заявил он.

– Ты спать хочешь? У тебя такой усталый вид, – заметила Лиза.

– Нет. С тобой мне ничего не хочется… кроме одного.

Она улыбнулась.

– Мне тоже, – прошептала она.

– Я с ней обязательно поговорю. Нашей встрече подходит конец, поэтому надо что-то решать. Представляешь, если все получится и ты попадешь в наше время…

– А если она предложит тебе вернуться в мое время? Ты готов?

Жан растерялся от такого предложения.

– Пока отец жив, он тебя хорошо устроит. Будешь у государя не последним человеком.

– Ты так хочешь?

– Ну, если…

– Я готов, но хотел для начала, чтобы ты попала в наш, двадцать первый век, а там решим, где лучше.

Лиза снова улыбнулась.

– Поговори с Люсией, – сказала она. – Объясни ей, что мы друг без друга не можем. Она поймет.

– Ты думаешь?

– Да.

– Дай-то бог. Она ведь старая ржавая бабка. Всю жизнь прожила без мужика. Она, наверное, не представляет, что такое любовные отношения, секс и прочее…

– Я не знаю, но поговори. В прошлый раз, когда вы исчезли, я долго стояла на берегу. Уже все разошлись, а я все стояла и смотрела в небо, куда вас унес этот огненный шар. Потом вернулась и долго плакала в постели, целовала подушку, на которой ты лежал. Она пахла тобой, вот как сейчас. Ты даже не представляешь, какая была со мной истерика. Я, когда касаюсь тебя рукой, мое тело все начинает дрожать, а закрываю глаза – только тебя и вижу.

Жан обнял Лизу и поцеловал.

– Мы же с тобой еще малолетки. У нас так считают, в нашем времени.

– У нас – нет, – не согласилась Лиза. – А если ты малолетка, то вот такой, как ты, мне и нужен. Пусть тебе и немного лет, но ты можешь и делаешь все так замечательно. При чем тут возраст? И к чему это ты говоришь – малолетка?

– К тому, что у нас все еще впереди. Впереди длинная жизнь, – мечтательно произнес Жан. – Я готов быть малолеткой всегда.

– Только в разных столетиях?

– В своем у меня не получается. Там я взрослею.

В комнату вошла Клавдия Петровна и пригласила всех к столу.

Она наварила макарон с солдатской тушенкой, поставила, как обычно, самовар и расставила чашки.

Ник с Жаном почти ничего не ели. От усталости их просто валило с ног.

– Идите, мальчики, отдохните, – сказала хозяйка, замечая их состояние. – Я вечером вам разогрею ваш обед.

Ник вошел в комнату, на ходу разделся, разбросав на полу свою одежду, и упал на кровать.

Жан вернулся в гостиную и сел к столу.

– Вы пойдете к нам? – спросил он девчонок.

– А что с вас толку, идите спите, – сказала Ин. – Еще ночь впереди.

Жан собрал разбросанные вещи Ника и положил на стул.

– Еще б трусы снял, – громко сказал он. – Развалился поперек. Давай, двигайся и ложись нормально. – Он сдвинул Ника в сторону, вытащил из-под него плед и прикрыл его. Потом разделся тоже и нырнул в кровать. Глаза просто слипались от усталости.

Когда Ник проснулся, в комнате было совсем темно. Он пошарил рукой по кровати, коснулся Жана и стал его будить.

– Отвали, – буркнул Жан.

– Вставай, Люсия, по-моему, пришла. Я слышу ее голос.

Жан открыл глаза и поднялся.

– Люсия, говоришь?

– Кажется, да.

Они быстро оделись. Жан пригладил свои волосы ладонью, и они вышли в гостиную.

– А вот и наши мальчики, – сказала Клавдия Петровна.

За столом сидела совсем старая женщина с рыжими волосами и черными глазами.

Жан улыбнулся, поздоровался и прошел в душ умыться.

– Я вам сейчас чай поставлю, – захлопотала Клавдия Петровна.

Жан сел рядом с Лизой, напротив Люсии Петровны. Ник уселся на диване и позвал к себе Ин.

Люсия Петровна взглянула на Жана, потом перевела взгляд на племянницу.

– Повзрослели, – сказала она после долгого молчания. – Совсем кавалерами стали.

Ник покраснел, а Жану не терпелось завести с ней разговор, но он еще сдерживался, надеясь услышать от Люсии Петровны очередные предложения.

– Помню, совсем молоденький был, – обратилась она к Жану. – Сколько ж тебе, детка, лет?

– Ему семнадцать, – ответила за него Лиза. – Как и мне.

– Молоденький, а ты не наговаривай. Нет тебе еще семнадцати. Год надо еще расти. Не надоело вам еще здесь? – спросила Люсия Петровна.

– Нет, – ответил Жан. – Я хотел с вами поговорить по поводу…

– Ничего не получится, – оборвала его старуха.

Жан взглянул на Лизу.

– Я уже говорила тетушке о нас, – сказала Лиза. – Это нереально.

– Почему? Люсия Петровна, я люблю Лизу, я не могу без нее. А так вот встречаться – тоже не дело.

– Тогда тебе надо о ней забыть, – сказала старуха. – Навсегда забыть, потому что не в моих силах то, чего вы хотите. У меня возраст не тот, и силы покидают с каждым днем.

– Но во временах мы же встречаемся?

– Так еще возможно, а чтобы остаться – этого я не могу сделать. Нет у меня такого таланта.

– Люсия Петровна обещала нам еще встречу, – сказала Лиза. – Если ее здоровье позволит.

– В нашем времени? – перебил Ник.

– Как получится. Конкретно я не могу сделать так, чтобы вы встретились там, где хотите. Есть определенный цикл, которому я подчиняюсь, и его нарушить невозможно при всем моем желании.

– Пусть будет так, – согласилась Ин.

– А это твоя девочка? – Люсия Петровна прищурила глаза и посмотрела на Ин.

– Это моя, – с гордостью сказал Ник.

– Хорошенькая, – она вздохнула. – Мне жаль, но вам скоро придется действительно расстаться. Время не бесконечно…

– Когда это произойдет? – спросил Жан.

– Вам всем завтра в двенадцать ночи надо быть на площади у Зимнего, у колонны. За вами придут.

По телу Жана пробежала дрожь. Он снова взглянул на Лизу.

– Но мы еще встретимся? – спросил он.

Люсия Петровна окинула всех взглядом.

– Хватило б здоровья. Я совсем стара стала, – вздохнула она.

– Ну, вы уж не болейте, – попросил Жан.

– Люсии Петровне на сегодняшний день и так уже больше лет от роду, чем положено, – сказала Клавдия Петровна, – а вы тут лезете к ней со своими предложениями.

– Ну, и вам столько, – пожелал Жан. – А нам нельзя свою жизнь так продлить, чтобы при этом мы всегда были такими молодыми?

– Ты, мальчик, хочешь все и сразу, – сказала Люсия Петровна. – Это уже не ко мне.

– Ну, может, есть какая знакомая?

Люсия Петровна впервые улыбнулась.

– Веселый у тебя, племянница, мальчишка. Где ж ты его нашла?

– А еще, Люсия Петровна, вы можете сказать, как все так получилось с самого начала, когда мы попали в восемнадцатый век? – не успокаивался Жан.

– Очень просто. Я нарушила цикл времени. Получилось просто случайно. Тогда, в поезде, у меня очень болела голова, а тут я увидела вас и хотела забрать вашу энергию себе. Тогда цель у меня была совсем другая. Я же говорила вам тогда, в прошлом, что все перепутала.

– А шар? Откуда он?

– Он появляется тогда, когда происходит перемещение во времени, и действует только на определенных людей. Для остальных – это просто молния. Он мгновенно перемещает любого в другое измерение и возвращает обратно. Не в моих силах его контролировать. От меня нужно только заклинание. Когда цикл заканчивается, я начинаю чувствовать, что пора возвращаться всем на свои места. Вот завтра ночью вам и надо быть именно там, где я сказала, – она встала из-за стола.

– Вы Лизу научите этому заклинанию? – спросил Жан.

– Вот неугомонный. Ну, мне пора.

Глава 22

– Какой-то дурдом, – возмущался Жан в коридоре.

– А в чем дело? – не поняла Ин.

– Почему завтра и в двенадцать ночи?

– Значит, так надо.

– Лиза, я не хочу так быстро. У меня с тобой так было мало времени. Нет, я не хочу…

Лиза с грустью в глазах улыбнулась.

– Мы еще встретимся, не беспокойся, – сказала она и обняла Жана за шею.

– Все равно что-то уж слишком быстро все получилось, – не соглашался Жан. – Черт возьми, у всех революция как революция – по году бывает, а здесь раз, и все… Я так не согласен.

– Это тебе надо в Смольный, – сказал Ник. – Можешь предъявить им претензии.

– А ты будто хочешь расставаться?

– С тобой?

– Нет, с Ин.

Ник посмотрел на Ин, которая внимательно слушала их диалог.

– Я не хочу, конечно, тоже. Я Ин люблю, правда Ин? Я и Лизу люблю. У нас столько всего общего.

– Ну и молодец!

– Я и тебя люблю, как ни удивительно. Ты вообще чудо, – признался Ник.

– Вот это уже интересно.

– Да ладно притворяться, Жан. Ты же все прекрасно понимаешь.

Жан опустил голову.

– Понимаю. Я вас сам всех люблю и уже представляю будущую нашу встречу. Ты же нам ее устроишь, Лиза? Где-нибудь в тихом местечке, на берегу моря, под жарким солнцем. А? Как жаль, что мы никогда не сможем встретиться в нашей жизни, в нашем времени.

– Я тут бессильна, – тихо произнесла Лиза. – Тетушка тоже этого не может сделать.

– А если мы когда-нибудь встретимся там, в нашем двадцать первом веке, и узнаем друг друга?

– Вы никогда не встретитесь, – Лиза как ножом резанула по живому. – Этого не может случиться. Даже если пройдете мимо друг друга, вы никогда не узнаете, что были когда-то так близки. Вы просто чужие, незнакомые люди…

– Ерунда какая-то, – воспротивился Жан. – А если я захочу остаться в твоем времени, Лиза?

– Это тоже невозможно. Завтра ночью мы просто все разлетимся в разные стороны.

– Ну, хватит мечтать, – прервала Ин. – Собрались в город, так идемте же.

Они вышли на улицу, на Невский проспект и направились к Дворцовой площади. На улице было уже совсем темно.

Долго шли молча, держась за руки. Подошли к Адмиралтейству, прошли к Зимнему дворцу.

Здесь еще толпились люди, обсуждая недавние события. Было много красноармейцев, солдат и матросов. Кругом были потухшие костры, и осенний ветер разбрасывал по площади пепел и множество различных листовок.

– Вот она, колонна, – произнесла Лиза, задирая голову вверх. – Здесь завтра нам суждено будет расстаться.

Ник остановился, поднял с земли затоптанную солдатскую шапку.

– Я ее заберу с собой, – сказал он и поднес к носу, вдохнул запах. – Революционная, самая настоящая. Думаю, ты ее уже не будешь в воздух кидать?

– Потная и грязная, – добавил Жан. – Та была намного симпатичнее.

– А ты вечно все испортишь. Она даже порохом пахнет. Я ее постираю, и будет у меня как реликвия.

– Ты, собиратель сувениров, лучше бы подумал о завтрашнем дне.

– Чему быть, того не миновать. Жаль, конечно, но есть надежда на новую встречу, и это уже радует.

– Тебе б «Аврору» прихватить, – не унимался Жан. – Да Керенского в придачу. Поставил бы его в угол в комнате, ну а крейсер где-нибудь за домом привязал, чтобы не уперли на металлолом. Я тебе уже, по-моему, что-то вроде этого предлагал.

– Болтун ты, – ответил Ник.

– А говорил – любишь.

– Вот за это тебя и люблю.

– Только давай целоваться не будем, – предупредил Жан. – У нас был один политик, целовался со всеми подряд в засос. Ох, как любил всех!

– И кто же это?– спросила Лиза. – Государь Петр Алексеевич тоже многих целовал, и ничего.

– Да? – Жан взглянул на Ника. – Иди-ка сюда, красавец. Я хоть и не политик и не государь, а чмокну тебя по-человечески, от всей души.

Лиза рассмеялась.

– Иди, иди, не бойся, – Жан потянул Ника за рукав, обнял за плечи и впился губами в его щеку.

– Люди смотрят, тоже мне выдумал, – стал отталкивать его Ник.

– Целуй меня тоже, иначе не отпущу. Пусть все видят.

Нику ничего не оставалось делать, как тоже поцеловать Жана.

– Вот прилип, – прошептал он.

– Насильно и мил будешь, – рассмеялся Жан.

– Теперь я вижу, что Жан тоже тебя любит, – сказала Лиза.

– Больше всего я люблю тебя, Лиза, – ответил Жан, но обнял Ин и подарил ей свой нежный поцелуй.

– На тебя что-то подействовало, – заметил Ник. – Надо его отсюда уводить, иначе он здесь всех перецелует. А что ж ты Лизу не целуешь?

Жан обнял ее за плечи.

– Это мое самое дорогое сокровище. – Жан взглянул ей в глаза. – Ты мне подаришь сегодня ночь? – уже тихо, на ухо, шепнул он.

Лиза загадочно улыбнулась.

– Ты так хочешь?

– А ты – нет?

– Вот глупенький, конечно.

Они миновали большую толпу народа на Дворцовой площади и вышли к Неве.

Где-то распевали песни под гармошку, свистели и просто выкрикивали отдельные фразы. Несколько женщин стояли у набережной, держа в руках плакаты и красные флаги.

– Что-то уж они запоздали, – сказала Лиза.

– Они еще долго их носить будут, чтобы не забыть, за что боролись, – сделал вывод Жан.

– Это невозможно забыть. – Ин с сочувствием посмотрела на измученные лица женщин. – Видно, хлебнули горя за свою жизнь.

– Точно. До сих пор остановиться не могут, – Жан бросил на них любопытный взгляд. – Опоздали. Революцию мы уже сделали.

– Тебя за такие речи большевики расстреляли бы, – сказал Ник. – Идемте к памятнику нашему общему знакомому.

– К Ленину? – удивился Жан. – Так он там, в Смольном сидит.

– К какому Ленину? К Петру Первому.

Через несколько минут они уже стояли перед огромной гранитной глыбой, на которой государь восседал на красавце коне.

– Лиза, вернешься, не говори Петру Алексеевичу, что видела, – предупредил Жан. – Ему это не понравится. Видишь, Екатерина ему воздвигла какую славу. Есть за что.

– Почему? Понравится. Пусть государь знает, что дело его увековечено.

Лиза не открывала глаз от монумента, вчитываясь в надпись.

– Как все меняется, – задумчиво произнесла она. – Я его недавно видела, еще молодого, а тут…

– Не похож?

– Почему? Он был всегда решительным, именно таким, как здесь. А вот интересно, Ленину поставят памятник? – спросила она.

– Конечно, и не один. Ленин – вождь мирового пролетариата. Он единственный из всех, кто додумался построить социализм в мире. Надо же такому быть, – стал объяснять Жан. – Были еще Маркс и Энгельс. Так те на пару сочинили «Капитал». Я лично вообще там ничего не понимаю. У меня отец что-то говорил про эту книгу. Такая мура, не для нормальных умов.

– Вникать надо было, – сказал Ник. – «Капитал» – это великий труд, которым руководствуются все пролетарии.

– Ну и сказал, – тут же возразил Жан. – Настоящие пролетарии даже читать толком не умеют. Посмотри на них…

– Это сейчас, а пройдет время, научатся.

– Понятное дело. – Жан не сводил глаз с монумента, потом отошел в сторону и взглянул на другой берег Невы. – Какой он городище отгрохал! Сейчас Петербург еще строится? – обратился он к Лизе.

– Строится. Он долго еще строиться будет. У государя столько всяких задумок, просто покоя народу не дает. Вы же все здесь живете и ничего не знаете?

– Почему? – возмутился Ник. – Я Питер знаю, как свои пальцы. Просто интересно все как-то получается. Живешь в этом городе, а все как в первый раз.

– Жан, а ты что скажешь? – Лиза взглянула на своего парня.

– А что мне говорить? Ник все правильно сказал. Я свой город тысячу раз обошел вдоль и поперек, а тут – будто никогда в нем и не был. Чудеса да и только! Но всегда поражаюсь уверенности и подвигу государя. Это просто невероятно, что он отстроил! Молодец он! Смотри, какой город получился. Красавчик просто!

– Если бы вы знали, что это стоит простым людям. Сколько их здесь полегло, – Лиза загрустила.

– В учебниках об этом мало что написано, – заметил Жан и задумался.

– Еще бы. Согнал со всей Росси сюда народ, никого не жалел и себя тоже. Он единственный такой царь. Остальные только и смотрят, где бы наковырять себе богатство. А этот жил в деревянной избе, вы знаете, да строил город и корабли.

– Лиза, ты что призадумалась?– спросил Жан.

– Что-то дом вспомнила, родителей, – ответила она.

– Скоро встретишься, а мы расстанемся. Я тебя прошу, поговори со своей тетушкой, пока она жива. Пусть еще нам такую встречу организует. Я согласен в любом времени снова встретиться, лишь бы быть только с тобой. Дай бог ей здоровья!

– Она еще всех нас переживет, – заметила Лиза. – Она бессмертна.

– А нам так нельзя? – спросил Ник.

– Не знаю, наверное, нет. Она бы мне давно об этом сказала.

– А я не хочу быть бессмертным, – признался Жан. – Не хочу ходить сушеной мумией. Надо жить своей жизнью и брать от нее все, что можно. Давайте вдоль берега погуляем да вернемся отдыхать.

Жан взял Лизу за руку и повел вперед. Сзади шли обнявшись Ин и Ник.

– Жаль, конечно, что так мало времени я был с тобой, – признался Жан. – Еще бы хоть немного… с недельку.

– Мечтатель ты, Жанчик, – сказала Лиза, обняв его за талию. – Что бы ни было, я чувствую – мы еще встретимся.

– Через год, через два?

– Я не знаю, но с тетушкой обязательно еще поговорю. Ты ей очень понравился – я это заметила. Она никогда ничего не скажет, но я ее знаю. Ты не можешь не нравиться… Ты такое чудо! – Лиза прижала Жана к себе. – У тебя там есть девчонка?

– Честно?

– Конечно.

– Была, поссорился. Я же как-то уже тебе говорил.

– А у тебя с ней что-нибудь было?

– Как у меня с тобой?

– Ну да.

– Нет. Я до сих пор удивляюсь, как у нас так все просто получается.

– Я и сама не знаю. Это вообще считается чем-то ужасным, а я переступила этот порог. Тебе же нельзя ни в чем отказать… Я себя чувствую с тобой совершенно свободной и могу себе позволить все что угодно.

– Ты молодец! Я сам с тобой потерял голову. Представляешь – мне тогда было всего шестнадцать, а тебе и того меньше…

Лиза покраснела.

– Ты чудо, раз меня тоже так называешь, – признался Жан. – Вот мы даем!

– Жалеешь?

– Нисколько. Это лучшее, что было до сих пор в моей жизни. Когда я вспоминаю прошлое – меня просто начинает трясти от возбуждения.

Жан обернулся назад.

– Может, повернем обратно, в сторону дома? – предложил он. – Уже скоро утро будет, и погода портится.

Они развернулись и двинулись в сторону Малой Морской улицы.

– Клавдия Петровна еще, наверное, спит? – спросил Жан.

– Я взяла ключи, – сказала Лиза и показала большой длинный ключ от дверей.

– Я даже чай пить не буду, – сказал Жан. – Я хочу сразу к тебе.

– Чай я буду, – засмеялась Лиза.

– А потом?

– Потом спать. Мне нельзя, у меня критические дни начались.

Жан обнял ее за плечи и поцеловал.

– Какая ты у меня хорошая, – произнес он, прижимая ее к себе.

– А я думала, ты расстроишься. Ну, правда, Жанчик, нельзя… Прости, пожалуйста. От меня это не зависит. Так получилось. Мы с тобой и так провели немало сладких ночей.

– Да я ничего. Что – не понимаю?

– Ну, хочешь, я сделаю так, чтобы ты расслабился. Тебе же тоже так нравится.

Жан снова поцеловал Лизу.

– Не забудь с теткой переговорить, – еще раз напомнил он.

– Обиделся?

– Нет, почему ты так решила? Делай со мной, что хочешь, – согласился он.

– Я бы тебя даже и не спрашивала. Ты же мой!