Текст книги "Основы геоэкологии"

Одним из основных и в то же время простейших индикаторов состояния человека является температура его тела. Отклонение от среднего, обычно от температуры 36,6 °C, указывает на определенные нарушения в системе. В экономике индикаторами являются такие показатели, как величина валового национального продукта и его роста, уровень безработицы или показатель инфляции.

Для оценки геоэкологического состояния страны или другой территории также необходимо иметь определенные показатели этого состояния. Цель геоэкологических индикаторов – в понятной для неспециалиста (например, политика или лица, принимающего решения) форме сообщать о состоянии окружающей среды и его изменениях (в том числе антропогенных) таким образом, чтобы обнаруживать возникающие проблемы и оценивать эффективность осуществления стратегии, направленной на решение данной проблемы.

Поскольку концепция устойчивого развития основана на достижении динамического баланса между экономическими, социальными и геоэкологическими факторами, необходимо иметь соответствующие индикаторы, интегрирующие эти факторы.

Кроме того, концепция устойчивого развития предполагает, что суммарное богатство страны или мира в целом, состоящее, как мы обсуждали в разделе III. 6, из четырех видов капитала (природного, материально-финансового, человеческого и социального) не должно уменьшаться. Для осуществления мониторинга состояния суммарного капитала также необходимы индикаторы устойчивого развития. В последние годы в этой области работает ряд национальных и межнациональных групп специалистов, предложивших большой набор как геоэкологических индикаторов, так и индикаторов устойчивого развития. Однако, вследствие чрезвычайной сложности проблем, найти один или всего лишь несколько приемлемых для всех потребителей универсальных показателей геоэкологического состояния и в особенности устойчивого развития пока не удается.

Например, С. Мураи предлагает систему индикаторов состояния страны и показателей устойчивого развития (табл. 5), разработанную главным образом на материале Японии. Она дает представление о возможном наборе основных индикаторов устойчивого развития. Применение для других стран индикаторов и критериев состояния устойчивого развития, предлагаемых Мураи, требует проверки в части полноты и репрезентативности набора индикаторов, а также с точки зрения приоритетности показателей устойчивого развития для каждой страны.

Разнообразная информация об экономическом, геоэкологическом, социальном и пр. состоянии отдельных территорий, стран и мира в целом собирается в настоящее время различными системами мониторинга. Это огромные массивы нескоординированных и необработанных данных, которые в таком виде не могут быть использованы. После соответствующей обработки и анализа эти данные представляют собой исходный материал для индикаторов. Комбинации агрегированных (обобщенных и сжатых), обработанных и проанализированных данных превращаются в индикаторы. (Например, изменения площади пашни, приходящейся на душу населения в стране Х, это простейший индикатор, состоящий из двух рядов данных: общей площади пашни и численности населения.) Комбинации индикаторов образуют индексы, наиболее сложные и наиболее агрегированные из всех показателей. (Например, индекс состояния экономики Нидерландов за год образован из четырех среднегодовых индикаторов: роста валового национального продукта (в %%), уровня безработицы (в %%), уровня инфляции (в %%) и величины дефицита бюджета).

Таблица 5

Критерии устойчивого развития, по С. Мураи (Япония)

Необходимость разработки геоэкологических индикаторов и индексов в целях оценки состояния стран и его изменения в результате антропогенной деятельности была признана Конференцией ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Еще до Конференции, в конце 1980-х гг., правительства Канады и Нидерландов приступили к разработке концепции геоэкологических индикаторов. В 1989 г. на ежегодной конференции глав семи наиболее развитых капиталистических стран было принято обращение к Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР) о разработке геоэкологических индикаторов. (ОЭСР – это организация, объединяющая все развитые капиталистические страны мира.) В результате была разработана концепция, организующая геоэкологическую информацию в три взаимосвязанные группы индикаторов: индикаторов нагрузки на окружающую среду, индикаторов ее состояния и индикаторов ее реакции на изменения ее состояния.

Этот подход основан на относительно простых вопросах: Что происходит с состоянием окружающей среды и природных ресурсов? Почему это происходит? Что общество делает в ответ на эти изменения? Индикаторы состояния дают ответ на первый вопрос, индикаторы нагрузки – на второй и индикаторы действий, предпринятых обществом в ответ на полученную информацию, – на третий.

В табл. 6 приводятся возможные геоэкологические индикаторы, предложенные ОЭСР и ЮНЕП на основе вышеизложенной концепции.

В таком же виде могут быть представлены и социальные, и экономические индикаторы, необходимые, как уже обсуждалось, для формирования показателей устойчивого развития.

Матрицы, подобные табл. 5, полезны для определения содержания индикаторов, но они все же не упрощают информацию настолько, что она становится доступной для неспециалистов. Поэтому для построения индикаторов, более приемлемых для неспециалистов, необходим более высокий уровень сжатия и структурирования информации. Авторы коллективной работы (1995), выполненной в Институте мировых ресурсов (Вашингтон, США), предлагают задачу разработки следующих четырех ключевых геоэкологических индексов:

• индекса загрязнения окружающей среды;

• индекса истощения ресурсов;

• индекса риска состояния экосистем;

• индекса экологического воздействия на благосостояние людей.

Таблица 6

Геоэкологические индикаторы (по ОЭСР и ЮНЕП)

Индекс загрязнения окружающей среды используется правительством Нидерландов. Он состоит из шести тщательно проанализированных и обобщенных (агрегированных) индикаторов: эмиссии в атмосферу газов с парниковым эффектом, асидификации окружающей среды, эвтрофикации окружающей среды, дисперсии токсичных веществ, обработки твердых отходов, неудобства от запахов и шума. Этот индекс отражает суммарное давление на окружающую среду как поглотитель загрязнений. Для этого необходимо было совмещать несравнимые величины, что было достигнуто посредством придания различного веса каждой из проблем, отраженных соответствующим индикатором. Вес определялся на основе существующего различия между текущим значением индикатора и его долгосрочной целью: чем значительнее различие, тем больше вес. Наибольший вес был придан индикаторам эмиссии газов с парниковым эффектом, дисперсии токсичных веществ и асидификации (в порядке снижения приоритетности). Общий тренд за период 1980–1991 гг. демонстрирует снижение геоэкологической нагрузки приблизительно на 15 %, главным образом, благодаря выполнению долгосрочной национальной стратегии устойчивого развития.

Тенденции изменения как индивидуальных индикаторов, так и композитного индекса загрязнения указывают на то, движется ли страна к цели устойчивого развития или удаляется от нее.

Индикаторы загрязнения окружающей среды Нидерландлов публикуются правительством ежегодно начиная с 1991 г. Они вызывают значительное внимание общественности. По ним судят об успешности деятельности правительства и частного сектора. Индикаторы сжимают огромное количество данных в простые и понятные показатели, они ведут к обсуждению конкретных действий в области снижения загрязнения окружающей среды и способствуют, таким образом, выполнению стратегии устойчивого развития, принятой парламентом Нидерландов.

Сравнение такого индекса для ряда подобных стран позволит сравнивать степень их загрязнения и определять приоритетные направления для международного сотрудничества.

Как уже указывалось ранее, традиционные экономические показатели отражают объем производимых товаров и услуг. Принято считать, что большой прирост производства за год – это индикатор благоприятного экономического состояния страны. Иногда этот подход приводит к парадоксам. Например, чем больше нефти выкачивается из недр, тем выше показатель экономического роста, в то время как этот показатель совершенно не отражает тот факт, что чем больше добывается нефти, тем меньше становятся ее запасы, то есть национальное богатство страны, располагающей запасами нефти, сокращается. Иными словами, нефть как бы берется в долг у будущих поколений.

В нашей стране главным источником валюты были и пока остаются нефть и газ. ВНП как показатель состояния экономики в 1970–1980 гг. в СССР увеличивался вследствие роста добычи нефти и газа, хотя мы все становились беднее, потому что одно из наших главных богатств уходило из недр навсегда и в значительной части за границу.

Рост производства энергии, основанный на сжигании горючих ископаемых, также находит свое отражение в увеличении ВНП стран. Но загрязнение атмосферы, связанное с ростом энергетики, обычно не отражается на экономических показателях.

Мы говорим пока только о двух видах капитала, материально-финансовом и природном. Для понимания истинного состояния стран и тенденций их развития необходимо научиться решать задачу интегрирования всех видов капитала. Предполагается, что виды капитала взаимозаменяемы, то есть принципиально возможно израсходовать часть природных ресурсов в целях повышения других видов капитала в стране. Полученные от природных ресуров средства могут, например, пойти на улучшение образования, сохранение и повышение уровня науки, на совершенствование институтов демократии, на строительство новых промышленных предприятий и пр.

Однако эта взаимозаменяемость ограниченная – в отличие от других видов капитала, природный капитал не полностью регенерируется после его расходования: антропогенные ландшафты не возвращаются к естественному первоначальному состоянию, добытые полезные ископаемые рано или поздно превращаются в отходы и теряются как ресурс, израсходованная самоочищающая способность рек полностью не восстанавливается и т. д. Таких примеров можно привести очень много. Поэтому, казалось бы, очевидная цель устойчивого развития – по крайней мере, сохранять суммарный капитал Земли на душу растущего населения – имеет очень серьезные геоэкологические ограничения.

Задача интегрирования всех четырех видов капитала пока находится на начальных стадиях своего теоретического решения. Несколько больший, хотя и ограниченный, прогресс достигнут в исследованиях взаимосвязи между природным и материально-финансовым капиталом, то есть между экологией и экономикой.

Рис. 5. Экологическая экономика и ее ветви (по Х. Дейли)

Эти взаимосвязи привели к возникновению нескольких ветвей экономики, связывающих экономические и экологические проблемы (рис. 5). Природа и общество исследуются соответствующими науками – экологией (правильнее сказать, науками о Земле) и экономикой. Соотношения между этими двумя областями исследуются экономикой окружающей среды (environmental economics) (например, конкретные экономические вопросы загрязнения в результате хозяйственной деятельности) и экономикой природных ресурсов (resource economics) (например, вопросы оптимального использования природных ресурсов). Наконец, исследования всей сложной системы взаимоотношений природы и общества относятся к новому междисциплинарному направлению – экологической экономике (ecological economics), а точнее бы сказать, геоэкологической экономике.

Оценка истинного состояния экономики стран должна основываться, например, на анализе и оценке следующих показателей[2]2
  Caring for the Earth. IUCN/UNEP/WWF, 1991.


[Закрыть]:

ФУД = (ВНП – АМК) + (РПБ – АПБ – МПУ – ПНУ),

где ФУД – фактический устойчивый доход,

ВНП – валовый национальный продукт,

АМК – амортизация материально-финансового капитала,

РПБ – рост национального природного богатства,

АПБ – амортизация национального природного богатства,

МПУ – стоимость мер по предотвращению ущерба природным ресурсам,

ПНУ – потери от непредотвращенного ущерба природным ресурсам.

При этом два первых члена правой части уравнения отражают традиционную оценку состояния экономики, а четыре последующих члена – экологическую часть этой оценки.

Группа исследователей Института мировых ресурсов (Вашингтон, США) под руководством Роберта Репетто (1989 г.) попыталась оценить истинные изменения в экономике Индонезии за 1971–1984 г., учитывая не только ВНП, но и геоэкологические показатели. Индонезия в эти годы ускоренно развивалась, и ВНП составлял в среднем 7,1 % в год, то есть объем экономики удваивался каждые десять лет. Однако, если учитывать расходование запасов нефти, сведение лесов и ухудшение состояния почв, то реальный средний рост понижается до 4 % в год. А если учесть потерю ресурсов вследствие добычи других полезных ископаемых, вылов рыбы, превышающий ежегодный прирост ее запасов, то фактический рост экономики в среднем за год оказывается еще ниже. В сельском хозяйстве Индонезии прирост производства за это время полностью компенсировался снижением плодородия почв, то есть фактически годовой прирост суммарного капитала в сельском хозяйстве оказался равен нулю. Таким образом, весьма внушительный рост сельскохозяйственного производства достигнут за счет потери природного плодородия почвы.

Подобные расчеты были выполнены и для других стран, например, для Коста-Рики, с аналогичными выводами.

В США группой частных исследователей разработан индекс, отражающий изменения благосостояния этой страны (Genuine Progress Indicator – Индекс Истинного прогресса, или GPI-ИИП). Он принимает во внимание более двадцати экономических, социальных и экологических индикаторов. ИИП основан на данных ВНП, выражается в денежном исчислении и потому позволяет сравнивать ИИП и ВНП. Вместе с тем ИИП вносит поправки к некоторым показателям, учитываемым в ВНП. ИИП, например, учитывает неравномерность распределения дохода, таким образом, что он уменьшается, если бедная часть населения получает меньшую, чем в среднем, долю национального дохода. ИИП добавляет к ВНП некоторые факторы, как, например, стоимость домашней или добровольной работы, или вычитает из ВНП такие показатели, как потери общества в связи с ростом преступности или загрязнением окружающей среды. ИИП учитывает ухудшение состояния природных ресурсов. В частности, увеличение объема добычи нефти учитывается как отрицательный показатель, в отличие от ВНП. Ухудшение состояния экосферы (изменение климата, разрушение озонового слоя или рост радиоактивного загрязнения) также приводят с снижению ИИП.

За период 1950–1995 гг. ВНП на душу населения США неуклонно увеличивался и вырос более чем вдвое, в то время как ИИП на душу населения возрастал в течение 1960—1970-х гг., но затем, с 1970 до 1995 г., сократился на 45 %. При этом скорость падения ИИП увеличивается (рис. 6).

Согласно авторам исследования, сокращение индекса истинного прогресса (ИИП) для США за последние 25 лет говорит о том, что экономический рост, как будто бы отражаемый в ВНП, на самом деле демонстрирует: а) исправление ошибок и социальных проблем предшествующего периода, б) заем ресурсов из будущего, в) усиление монетаризации экономики без ее фактического прогресса. Общественные настроения в США и изменения таких эмоциональных показателей, как ощущения благополучия, безопасности и счастья, также гораздо точнее отражаются через ИИП, чем через ВНП.

Аналогичные расчеты по России (или СССР), насколько нам известно, не проводились, но нет сомнения, что фактический рост суммарного национального богатства страны давно остановился и стал отрицательным вследствие безудержного экспорта нефти, газа, леса, цветных металлов и пр. и ухудшения состояния природной среды в местах добычи и транспортировки этих ресурсов. Помимо этого, природный капитал страны, так же как и суммарный капитал, сокращался вследствие ухудшения качества воды и воздуха, снижения природного плодородия почвы, уменьшения способности экосистем поглощать загрязнения и других геоэкологических факторов.

Рис. 6. Значение учета геоэкологических и социальных факторов в комплексной оценке состояния США

Более детальные, количественные оценки изменения национального богатства, включающие, по крайней мере, как традиционные экономические, так и экологические показатели, необходимы как индексы состояния страны и его эволюции. Эти показатели не могут основываться только на денежном исчислении, и необходимо искать подходы к их относительной оценке.

При этом, строго говоря, должны учитываться компоненты, выражаемые как в денежном исчислении, так и в материальном исчислении (например, в величинах запасов ресурсов), а также приниматься во внимание экологические неисчисляемые факторы, такие как красота ландшафта или степень нетронутости природы. Этот подход носит название бухгалтерии природных ресурсов (Natural Resource Accounting). Ни одна из стран пока не ввела у себя «зеленую бухгалтерию», полностью интегрирующую экономические и экологические показатели, но проработки на государственном уровне в ряде стран показывают, что «зеленый» эколого-экономический индекс был бы более корректным и полезным, чем принятая сейчас система оценки экономического состояния государств, основанная на идеологии ВНП.

Существует много ситуаций на всех уровнях, от отдельной фабрики до государства в целом, когда возникает конфликт интересов между экономическим ростом и необходимостью сохранения качества окружающей среды. Обычно достичь полного удовлетворения интересов обеих сторон невозможно. В этих случаях приходится идти на компромисс в поисках оптимального решения, которое бы не худшим образом удовлетворяло интересы обеих сторон. Типичный пример ситуации – поиски компромисса, связанного с планируемым строительством новой фабрики, которая принесла бы значительные доходы, повысила бы занятость населения, но и увеличила бы загрязнение окружающей среды. В таких случаях невозможно достичь абсолютно благоприятного решения с точки зрения интересов как экономики, так и экологии. Приходится идти на компромисс, то есть соглашаться или на увеличение затрат по введению более чистой, но более дорогой технологии, или поступаться определенным снижением качества среды.

Эта ситуация теоретически представлена на рис. 7. Оптимальные решения, наилучшим возможным образом удовлетворяющие интересам как экологии, так и экономики, находятся на кривой, обозначенной сплошной линией, менее выгодные решения находятся внутри области, ограниченной этой линией и осями координат, а решения в области, ограниченной линией оптимума и точкой с координатами (1,1), невозможны. Поверхность оптимальных решений называется оптимумом Парето.

Рис. 7. Компромисс между конфликтными экологическими и экономическими интересами

Экономический ущерб от загрязнения окружающей среды возрастает по мере увеличения нагрузки на нее (рис. 8). При этом первые порции загрязнения поглощаются окружающей средой, и ущерб природе, хотя и существует, обычно не учитывается в экономических показателях. Каждая последующая порция загрязнения обычно приносит непропорционально больший ущерб, так что зависимость ущерба среде от загрязнения (1) нелинейна. Ущерб можно предотвратить, если вкладывать деньги в технологические мероприятия, снижающие выбросы загрязнений. Функция этих издержек (2) также нелинейна, потому что затраты на технологические улучшения возрастают непропорционально быстро по сравнению со снижением выбросов. Ясно, что добиться полной ликвидации сбросов можно только за счет бесконечно больших расходов, то есть это практически нецелесообразно.

Кривые экологического ущерба (1) и затрат на предотвращение загрязнения (2) пересекаются в точке, где суммарные денежные затраты общества на решение проблемы контроля загрязнения достигают минимума. Она называется точкой экономического оптимума загрязнения окружающей среды, и в ней теоретически достигается равенство затрат и ущерба. Однако, чтобы учесть как экономические, так и экологические показатели затрат и ущерба, необходиомо сложить ординаты кривых (1) и (2). Эта сумма представлена в виде кривой (3), отражающей суммарные (как экономические, так и экологические) потери. На кривой выделяется область минимальных суммарных потерь.

Рис. 8. Соотношение экологического ущерба, затрат на предотвращение загрязнения среды и суммарного (экологического и экономического) ущерба

Пока воздействие человека на среду не было столь большим, как сейчас, экономика могла обходиться без учета экологических факторов. В настоящее время учет экологических затрат становится необходимостью. Цена продукта должна отражать все виды затрат. Она должна включать затраты общества, связанные с загрязнением воды, воздуха и почвы, с болезнями, вызванными этими загрязнениями, с расходованием возобновимых и невозобновимых ресурсов, со снижением функций жизнеобеспечения экосферы и пр. Такое повышение цены за счет ее экологической компоненты должно стать серьезным фактором регулирования ресурсов экосферы.

Однако здесь возникают значительные практические трудности. Цена продукта, как известно, хорошо отражает состояние рынка, а через регулирование цен можно воздействовать на рынок. Однако в проблемах геоэкологии рыночный механизм столь же несовершенен, что и механизм централизованного планирования, потому что многие ресурсы, в особенности ресурсы совместного пользования, такие как атмосфера, цены не имеют. Вспомним трагедию всеобщего достояния и связанную с ней историю с перегруженным лугом из Главы 1.

Кроме того, цена должна отражать несоизмеримые показатели, потому что не все они выражаются в денежном исчислении. Сколько, например, стоит один гектар леса? Мы можем сказать, сколько стоит древесина и ее годовой прирост на этом гектаре. Мы можем оценить стоимость других лесных продуктов. Но как оценить высокое качество водных ресурсов, формирующихся на гектаре леса, качество воздуха, роль леса в глобальном круговороте углерода или, наконец, его туристические или эмоциональные ресурсы? Экономические механизмы должны работать, способствуя решению геоэкологических проблем. Необходима дальнейшая исследовательская работа, чтобы ответить на эти и подобные вопросы. При этом чем больше территория, тем сложнее находить ответы. В особенности это сложно для мира в целом.