Текст книги "Белые ночи чёрной вдовы. Психологический детектив"

Игорь нехотя повиновался и совершенно напрасно. Пожалуй, лучше бы он заартачился и не стал переключать. Поспорил бы тогда старик немного, поворчал, да и угомонился…

Сейчас аудитория уже обсуждала тему гастарбайтеров и вообще приезжих из стран СНГ и прочих республик.

Бывшая спортсменка из конькобежцев, а ныне большой чин Госдумы, тихим вкрадчивым голосом говорила, что любой дворник у нас, как правило – кавказец, и, делает для нашей столицы куда больше чем свой, русский пьяница с самой русской фамилией Иванов! А потом резюмировала: – «Что ж поделать если не идут наши, местные, на эту работу?»

– «Всё запутала, бесстыжая! (в устах бывшего учителя русского языка – это было почти нецензурное выражение!)

– Во – первых, в дворники идут сплошь таджики и киргизы, а не кавказцы! А во – вторых, ты добавь ещё, мол, готовы ли русские идти в дворники почти задаром, как эти, у кого на родине жрать нечего!?

Конечно вам, демагогам, выгодно брать на эти работы не пойми кого!»

Внезапно он закашлялся и грузно осел на диван. Похоже, сейчас ему нужней был не кофе, а валидол! Игорь решительно переключил экран на нейтрала – Галкина, тем более, что бой за деньги там уже разгорелся всерьёз!

– Нет, сын! Ты милиционер! Вернее – даже полицейский. Офицер! Ты ответь мне… Кхе, кхаа…

Что именно Игорь должен был ему ответить, он не понял, так как папа заперхал, а, прокашлявшись, совсем затих, покорно уставясь в экран и держась за сердце. Только сейчас майор понял, что старик уже, малость тяпнул где – то, а в следующую минуту увидел на полу, у изголовья дивана, початую бутылку коньяка «Московский».

Деда пора было укладывать, а самому принять ванну и собраться с мыслями. В ответ на предложение укладываться спать старик раскапризничался, как ребёнок (вот уж и впрямь, что стар – что мал!); он гундел, что никто его не понимает и даже выслушать не в состоянии, и разумеется, о том, что, мол, «мы такими не были»…

А потом вдруг резко засобирался домой «к родной жене, которая одна лишь его понимает». В другой ситуации Игорь бы ни по чём не отпустил отца; обнял бы, усадил на диван, они бы допили начатый папашей коньяк, а там глядишь, и новую бы откупорили… Но сейчас майор понимал, что во – первых, сегодня пить ему больше не надо; как, впрочем, и разволновавшемуся отцу (семьдесят лет, а так и не научился брехню телевизионщиков воспринимать мимо ушей!).

А во – вторых, сейчас непременно надо побыть одному, собраться с мыслями и хорошо выспаться. Пока майор вызывал отцу такси, тот смотрел на Игоря пытливо и укоризненно: ни дать ни взять – старшина из песни Высоцкого:

– … а винтовку тебе? А – послать тебя в бой?…

Старик очень любил и Высоцкого, и эту песню. Хотя, сказать по правде, неизвестно кому на кого сподручнее так смотреть. Когда речь идёт о поколении «воевавших сыновей и не воевавших отцов»…

Машина приехала быстро, они с отцом обнялись на прощанье, как было заведено, и вскоре Игорь уже был в ванной. Отрегулировав струю воды, до состояния – еле тёплая, он от души набухал на дно морской соли, не спеша разделся и, достав с полки томик Акунина (у кого ещё в ванной есть книжная полка!?), влез в тёплую воду…

Он догадывался, что нормально почитать не получится, – думки по работе одолеют, но чтение в такие минуты создавало в мировосприятии необходимую гармонию, позволяющую успокоиться, собраться с мыслями… Как говорил великий Ломоносов: – «А математику уж затем учить следует, что она ум в порядок приводит». Это же можно сказать и о хорошей литературе. Именно о хорошей, ибо плохая ум приводит в беспорядок…

Первые книги этого писателя из серии про Эраста Фандорина Фёдорову очень нравились. Куда больше, чем последующие. Пожалуй, лишь одно он с трудом принимал в авторской манере изложения – чрезмерную любовь к сверхдетальному описанию персонажей. Морщась и проглатывая такие подробности не читая, Игорь думал:

– «Для кого ты пишешь, Боря? Ведь дураки тебя читать не будут, а умные люди детали и сами домыслят! Надо же оставлять читателю хоть небольшую лазейку для фантазии!»

Чтение обычно заканчивалось тем, что он, разомлев, едва не ронял книгу в воду, что служило сигналом, о том, что пора выходить и ложиться спать.

Глава седьмая. Туарег

В отличие от своих новых криминальных корешей, Миша Зайцев отлично помнил, за что его прозвали Туарегом. Еще классе в пятом, учительница географии, которой надоело делать замечания, кривляющемуся, на галёрке Михе, в сердцах назвала его туарегом (тема урока как раз касалась полудиких племён Африки и туарегов в частности).

– Туарег! Туарег! – радостно подхватили дети. У них не заржавеет!

Поначалу Миша жутко обижался на вмиг прилипшее прозвище и даже пытался демонстративно игнорировать такое обращение со стороны сверстников, но если наиболее вежливые (или слабые) из них и обращались к нему по имени, то за глаза и они звали его Туарегом.

Пройдёт не так уж много времени и «типа реальный пацан» Миха Зайцев поймёт, что с кликухой выпала неслыханная удача. Попробуйте угадать с трёх попыток, как бы в хулиганском дворе прозвали паренька по фамилии Зайцев? Вот то-то! Замечательный старт для авторитетного в будущем пацана! Как говорится, «на хрена козе баян»? А вот когда на родной наш авторынок попёрли знаменитые немецкие внедорожники «Туарег» – символ мощи, скорости, да и вообще успеха, Михаил готов был молиться на свою бедную учительницу.

Он даже не прочь был помогать ей финансово, кабы старушка не отошла уже в лучший из миров… Естественно, впоследствии все молодые хулиганы и прочие лихие ребята не сомневались, что окрестили Зайцева в честь мощного красавца джипа. Видать – за невиданную мощь и удаль. К тому же вряд ли кто – то из них догадывался о существовании народа туарегов, равно как и о необходимости посещения уроков географии. Одним словом, Туарег – это теперь звучит гордо!

В детстве Туарег и Ротан были приятелями, жили сравнительно недалеко друг от друга и иногда гоняли в футбол на соседнем пустыре. После школы жизнь на время раскидала их, а потом каждый пошёл своим путём. До поры до времени.

Туарег подался в компашку к лихим ребятам, но не в «бригаду», а именно в компашку. Он всегда был сам по себе и себе на уме. А поскольку он с восьмого класса занялся самбо и весьма преуспел в этом виде спорта, вполне понятно, что этот весомый фактор добавил ему авторитета. Сила у нас всегда была и будет в почёте! Поговаривали также, что он стал знатным каталой. По – научному – карточным шулером. Но об этом было известно немногое.

Ротан же поступил в Рязанское высшее военное училище ВДВ. Учился он, прямо скажем, не примерно, а вскоре стало окончательно ясно, что наша, некогда незыблемая империя, теперь собирается со всеми вокруг дружить. Окромя отдельных народов на собственной территории.

Ротану вовсе не улыбалась перспектива ехать в вечно дымящиеся кавказские горы, и перед медосмотром курсант упился крепчайшего кофе, и умело «закосил» в медчасти через мнимые проблемы с сердцем. Выпив несколько чашек подряд, он ещё для верности поприседал перед плановым медобследованием и чуть не вогнал врачей в панику. Служить с таким сердцем было нельзя, да и просто ходить – опасно для здоровья.

– Довели вас ваши сверхнагрузки на тренировках, видимо! – проворчал председатель медкомиссии, с изумлением разглядывая мощный и рельефный торс десантника. (Увидели б сейчас те врачи нашего «сердечника»)!

Так с середины третьего курса его благополучно комиссовали. Можно, конечно, было и «не косить». Окружающий бардак, в принципе, позволял уйти, что называется, внаглую, но осторожный, расчётливый Ротан решил, что поскольку всякое в жизни бывает, стоит подстраховаться. К тому же в той ситуации ещё неизвестно было, как всё повернётся. Впоследствии Ротан не раз себя похвалит за ту предусмотрительность! Немного театра и – получите заключение врачей – индульгенция на сто всевозможных случаев вперёд! У человека нелады со здоровьем, граждане судьи (следователи, начальство, докучливая жена, постылые соседи с неизбежной выпивкой) – извольте отвалить! Я болен бледной немощью!…

Пройдут годы, и при устройстве уже в полицию у парня возникнут некоторые проблемы, но в итоге все сойдутся на врачебной ошибке в медчасти военного училища – и делу конец!

Вернёмся, однако, к нашим баранам, а точнее к Туарегу. С детских лет Миша слыл непоседой. Люди про таких говорят: его бы энергию, да, в мирных целях! Может он бы и направил её на что ни – будь путное, хоть бы и в той же секции самбо, куда, после серьёзного разговора с школьным директором, буквально приволокла его бабушка, надеясь, что на занятиях по борьбе «из сорванца повыбьют дурь»…

А между тем в парнишке прорезался недюжинный талант борца. Как выразился его первый тренер, парень просто создан для борьбы самбо. Ну, – создан – и создан. Мало ли из тех, кто был для чего – то серьёзного создан, сгинули непонятно где?

Кто – то спился, кто – то, как говорится, «под каблук попал» и стал потерян для общества, кто – то просто обленился и коротает век в охране – сутки с дубинкой, три дня с удочкой… Дело ведь не только и не столько в том, что тебе дано от Бога, а в том, как ты это реализуешь.

Хочешь ли ты прокатиться, не напрягаясь, на своём таланте или готов пахать и трудом приумножать то, что тебе дано свыше. Как говорится – на бога надейся, а сам не плошай! Туарег не был лентяем (равно как и особенным трудягой, впрочем), но… Просто он понял, что можно всю жизнь тупо фуговать на борцовском ковре, ломая кости себе и противникам, иметь отслоение сетчатки глаза от бесчисленных бросков и падений, режимить как проклятый, а потом, не скопив даже на ВАЗовский автомобиль, охранять какого – нибудь «папенькиного придурка». Который будет тебя строить, где надо и не надо и учить, как жить. Подставляться под пули за его сраный портфель с липовыми документами и мечтать, чтоб он тебе «штуку в деревянных» к зарплате накинул. За выслугу годов и вредную работу.

А тот, спуская «котлеты зелёных», на своих шлюх, будет рассуждать о том, что охранником может быть любая обезьяна и такая работа стоит не больше, чем он платит. Что поделать, если у нас в стране прилично получают лишь футболисты с хоккеистами? Всё это наблюдательный и внимательный с детства Миша понял достаточно рано. Умный ведь не тот, кто точно знает, что ему надо, а тот, кто вовремя понимает – чего ему точно не надо! Ну а тот, кто ещё и всегда ухитряется знать – что ему надо, тот просто мудрец!.. Или (что скорей) уж совсем дурак.

Но не будем отвлекаться.

Оценив всю правдивость поговорки, что с трудов праведных не нажить палат каменных, Туарег стал размышлять о поле деятельности, способной эти палаты ему обеспечить. И желательно минуя при этом палаты морга или больничные, которые, увы, всегда где – то неподалёку от каменных.

Прежде, чем нехитрые размышления привели его к выводу, что без криминала ему всерьёз не подняться (но ведь и криминал разный бывает), он чуть не попал в ряды каскадёров. Не секрет, что работать каскадёром может лишь бывший спортсмен, причём его квалификация должна быть не ниже «Мастера спорта России». Такое положение – что поделать? Интересно, что вид спорта не суть важен. Одним словом, ты можешь быть принят на официальную работу каскадёром, будучи мастером спорта по настольному теннису и не принят являясь кандидатом в мастера по вольной борьбе или акробатике. Положение это в годы юности Туарега соблюдалось неукоснительно, хотя и вызывало массу насмешек и критики со стороны специалистов. Очевидно, принималось это положение из благих намерений, дабы отсечь и тем уберечь от опасной работы людей малоподготовленных и недостаточно профессиональных, но, как и многое из свода наших законов и положений призванных облагодетельствовать массы, было недодумано и бестолково.

Туарег был так называемым «крепким» кандидатом в мастера спорта по самбо. Это значит, что он многократно подтверждал это звание на различных турнирах и, что называется, «подпирал под мастера». И вот, в один прекрасный день его заметил известный кинорежиссёр, народный артист Пересвет Ослохан. Старому чудаку срочно понадобился для эпизода в новом фильме хороший, колоритный борец. Режиссёр, к слову сам большой любитель единоборств, самолично приехал на турнир по самбо и там среди трёх-четырёх подходящих ребят отобрал и фактурного Зайцева. Незадолго до того в стране грянул очередной осенний кризис, налички у всех было в обрез, и режиссёр решил, минуя заморочки, с официальной гильдией каскадёров, где, по его словам, «обожают нал, а предлагают – кал» самостоятельно подобрать неизбалованных деньгами и заказами ребят. Сыграв на верной заманухе – «в кино сниматься хочешь!?»

Ну, а кто ж не хочет?

Вот и Зайцев захотел. Нельзя сказать, что тщеславие с детства распирало парня, но вполне практичный и наблюдательный малый успел заметить, что от известности и творческого успеха, как правило, очень недалеко и до хороших денег. Как, впрочем, и наоборот. Но это самое – «наоборот» Мишу Зайцева интересовало мало. Ему хотелось именно денег, а слава пусть остаётся Гагарину!

Кстати, тут хочется сказать разной телешантрапе, которая именует свою телепопулярность – славой. Ребята! Слава бывает Только боевая! В исключительных случаях слава бывает спортивной! Слава Всегда связана с подвигом.

А то, что вы надрочили в мыльных сериалах – это – популярность.

День знакомства с Ослоханом Туарег запомнил очень хорошо. Шёл Открытый чемпионат Москвы. Проиграв схватку за выход в финал, победа в которой, к слову, обеспечивала бы ему долгожданное звание мастера спорта России, он вышел на поединок за третье место готовый от злости разорвать хоть Александра Карелина, а хоть Федю Емельяненко! Свирепо вращая глазами, он влетел на ковёр, шлёпнул по протянутой для рукопожатия руке соперника и, не дожидаясь свистка рефери к началу схватки, вошёл в захват. С первых секунд он смёл противника в партер, а оказавшись сверху, мгновенно утащил под мышку его голеностоп и в резком падении назад и чуть в сторону провёл жесточайшее ущемление ахиллова сухожилия. Бедняга соперник вскрикнул от резкой боли и забарабанил по ковру обеими руками. Досрочная победа! Зал хищно взревел! Самое интересное, что схватку эту Ослохан не видел, так как собирался ограничить свой выбор лишь финалистами турнира, а они, разумеется, выступали после поединков за бронзу. Но когда режиссёр, в окружении свиты, ещё только высматривал себе подходящее место на трибуне к финальным поединкам, крик злосчастного соперника Туарега и рёв зрителей заставили творца обратить внимание на происходящее.

Поверженный, корчившийся на ковре борец и колоритный, по – зверинному оскалившийся победитель – Туарег, воздевший сжатые кулаки над головой, одобрительный гомон охочей до крови публики – так впечатлили чувствительную режиссёрскую натуру, что он и думать забыл про место на трибуне и про собственный кастинг, и прямо у ковра сунул разгорячённому Туарегу свою визитку. Добавив, разумеется, к презенту и убойную фразу про съёмки в кино. Бережно прихватив карточку за края (так сыщик прикасается к вещдоку), Михаил небрежно растолкал ватагу ринувшихся к нему с поздравлениями знакомых и малознакомых болельщиков (у победителей всегда поздравляющих больше, чем надо) и устремился в раздевалку. Наскоро скинув раскисшую от пота форму, он внимательно изучил визитку…

«Режиссёр – постановщик при Союзе кинематографистов Российской Федерации, народный артист России Ослохан Пересвет Маркович». Впечатляет. Тут надо чуть подробнее остановиться на фигуре Ослохана. Все его фильмы похожи один на другой, как детки в семье алкоголиков.

В фильмах его отсутствует социальный протест, подтекст и вообще какие либо мысли, кроме, разве что – «бедность не порок, а чудеса случаются». Но фильмы эти всегда востребованы, так как нацелены на среднего серого человечка, которого обижают в жизни, которому не везёт… А он, вот, поди ж ты – умеет радоваться и тому, что есть: солнышку, чистой ключевой водице, пению воробья…

В каждой ленте непременно присутствует и затерявшийся в серых буднях герой, который в юности занимался боксом или карате. Ибо добро, разумеется, должно быть с кулаками. Мысль не новая и опять же популярная в народе. Обычно этих «суперменов окраины» играл великолепный актёр Александр Подпругов. Играл и играл – моложавый наш, пока совсем уж не состарился, как и сам Ослохан. Но старость для режиссёра – ещё полбеды, а, вот, для актёра…

На сей раз герой предполагался дзюдоистом (вероятно в свете уважения к фигуре Президента Российской Федерации) и ему предстояло перебороть силы зла в лице банды скинхедов, не дающих прохода местной чеченской семье, где глава, крепкий, гордый вайнах, работал дворником в местном ДЭЗе, а его жена за долю малую обучала соседских детишек урокам рукоделия. Бритоголовые негодяи, совсем бы затерроризировали кавказскую семью, если бы не вмешательство ниспосланного им Аллахом хорошего русского парня.

По сценарию он вызвал на поединок монстроподобного главаря «скинов» внешне напоминающего помесь бегемота с бультерьером. Нахватав в начале драки жутких ударов, наш герой, уже в бессознательном состоянии сумел провести удушающий приём на полуметровой шее бритоголового чудища! Оба попадают в больницу, причём потрясённое «чудовище» как – то переклинило (видимо какие то сосуды пережало, ведущие к центрам агрессии) и, отлежавшись после тяжёлого удушения, главный скин исправился, уверовал в бога и думать забыл о своём неприглядном прошлом! Добро торжествует и все радуются. Свирепый, харизматичный, с волевым подбородком Туарег вполне подходил для роли «добра с кулаками».

Стоя в душевой под тугими струями воды, Миха с удовольствием прикидывал, какие перемены в жизни может сулить ему эта нежданная встреча. Ему уже виделась карьера киноактёра, высокие гонорары и толпы поклонниц. Одного он не мог понять: чем он, довольно таки нескладный и, как выражалась его бывшая невеста, – «сработанный топориком» парень, мог заинтересовать маститого кинорежиссёра. Как видим, определённая скромность или лучше сказать соразмерность притязаний, житейский здравый смысл были не чужды мечтающему выйти в люди Туарегу. Впрочем, оставим пока его в душевой домываться в мыслях о красивой жизни и новых, неведомых ещё перспективах!

Из успешных спортсменов, а тем более борцов, да ещё в смутные времена была прямая дорога в ОПГ. А проще говоря – в бандиты. И, пожалуй, Туарег бы пошёл этой же дорожкой если бы не стремление к вольной, независимой от кого бы то ни было жизни. А преступные сообщества по части дисциплины (или другими словами ограничений свободы) могли ещё дать сто очков форы любому военному училищу. Да и принцип – «вход рубль – выход два» отнюдь не радовал Михаила…

Ему больше импонировал образ Фокса из «Места встречи…».

Помните его характеристику в устах Кирпича? – «Что он делает, никто ничего не знает. Бегает где – то один, как волк. Но не фраер – это точно!»

Туарег всегда хотел одного: жить припеваючи, никому не подчиняясь. Комбинации обстоятельств, при которых такое возможно, в жизни крайне ограничены. Если отмести богатое наследство, на которое Туарег рассчитывать никак не мог, а так же, крупный успех в лотерее, то оставался лишь один вариант – вор – одиночка. Неоднозначная перспектива. Визитная же карточка знаменитого Ослохана внезапно приоткрыла и другой путь – «свободного художника». Попав в обойму кинематографа, можно было рассчитывать на регулярный хлеб с маслом, если уж с икрой не повезёт.

Туарег позвонил Ослохану дня через два, а не сразу, что – бы тот не подумал, что Миша жить не может без съёмок. Оказалось, Ослохан давно ждал этого звонка и даже заволновался: куда, мол, пропал его герой. После небольшого собеседования он без кинопроб утвердил Михаила на роль. Это может показаться странным, но новатор – режиссёр проповедовал теорию о том, что талантливый постановщик из любого парня с улицы может сделать актёра. Вот и теперь, подвернувшийся, как нельзя – кстати, Туарег должен был наглядно подтвердить эту сомнительную гипотезу. Впрочем, если любая кухарка может управлять государством, а отставной подполковник большой страной, то почему любой «реальный пацан» не может сыграть в кино?

Первые же пробы Ослохана обнадёжили и укрепили режиссёра в вере, что эксперимент завершится триумфально! Туарег так натурально раскидал «скинхедов» (их режиссёр насобирал в зале тяжёлой атлетики) пришедших вымогать с чеченского дворника деньги, (вопрос, откуда у дворника могут быть деньги, завис в воздухе), что Ослохан вошёл в раж! Он подпрыгивал на месте, хлопал себя ладонями по ляжкам и даже разок взвизгнул: – «Так им!», описав при этом кулаком дугу в воздухе.

Главный оператор фильма Соломон Сидорко, по прозвищу «СС», тоже был доволен и обменивался с Ослоханом одобрительными взглядами, а под конец съёмки даже прослезился. Он тоже ненавидел скинхедов…

Всё испортил вечерний фуршет.

Демократичный Ослохан устраивал его ежевечерне, после съёмок, и ревностно следил, чтобы все, даже последний осветитель, присутствовали за столом. Все пили водку, закусывали «спонсорской» осетриной (Ослохан любил затевать сьёмки в Астраханском крае, где давно подружился с директором местного рыбхоза), и, активно двигая челюстями, ревностно слушали словоохотливого режиссёра.

Есть в актёрской среде, как и вообще в среде творческой, одна нехорошая особенность. Там люди любят употреблять псевдооткровенные, жёсткие и не всегда цензурные отзывы друг о друге. Эти штучки, не принятые в прочих культурных кругах, за исключением, может быть, живописцев, должны по – видимому, как – то обособливать «кинокасту», дескать, —

«нам, небожителям, позволительно всё говорить вслух». Поэтому, когда во время застолья хмельной Ослохан картинно выбросил в сторону Туарега руку и сообщил всем присутствующим, что из «этого куска говна, он сделает большого артиста и человека», никто, кроме Миши, не удивился. Туарег едва не поперхнулся куском белуги, заиграл желваками и уставился стеклянным взглядом в тарелку. А после того как режиссёр сообщил, что «все присутствующие, как и вообще все актёры, – «пидоры и гандоны», но это нормально и он не в обиде, ибо «и сам такой», Туарег нахмурился, молча вышел из-за стола и куда – то исчез. Все думали, что в туалет, а вскоре и забыли о нём, налегая на дармовых осетровых и с картинным благоговением выслушивая прочие перлы «творца».

Когда же Ослохан наговорился и сам отошёл по нужде, а вернулся нескоро и с приличным «бланшем» под глазом, все сделали вид, что пьяны и уже не в состоянии замечать перемен в облике маститого постановщика. Туарега здесь больше никто не видел, а вскоре его заменили «голубоватым» гимнастом из сборной Москвы. И уж этот вполне подтвердил тезис Ослохана о том, что из любого дерьма можно сделать актёра. И прочее. Правда, здесь следовало добавить, что лишь в том случае, если речь идёт именно о дерьмовых фильмах.

Нет худа – без добра! Этот забавный эпизод окончательно укрепил Михаила в выборе жизненного пути. Даже обычный режиссёр – он всё – таки тоже начальник и в любой момент может позволить себе в отношении тебя бог весть что. И так будет всегда и в любом деле, пока есть кто – то над тобой из тех, кто платит тебе деньги! Деньги надо брать самому. Путь грабителя одиночки или квартирного вора не очень прельщал основательного, рачительного Туарега. – «Низкий класс, нечистая работа!» – как сказал бы Бендер.

С детства Зайцев восхищался мастерством карточных шулеров. Было в этом деле что – то не в пример более солидное и респектабельное. Опять же – актёрские данные требовались (после работы с Ослоханом Михаил свято уверовал в собственное дарование).

Теперь он каждый вечер ходил к знакомому «катале», который, к слову, был тоже из борцов, упражняться в шулерском искусстве. Тот был не против, натаскать Туарега, при условии, однако, что Миша некоторое время поездит с ним, работая в паре за одну четверть от общей суммы чёса, типа в качестве подмастерья. Находившийся на голодном пайке Туарег согласился без особых раздумий. Шутка ли – работать в паре со старшим приятелем, да ещё в конкретной доле, а не «на окладе», как обычно принято с подручными, ещё не освоившими всех премудростей хитрой науки!

Когда же, «картёжных дел мастер», ввёл его в тему ещё глубже, обучив тонкостям основных игр: «бридж», «преферанс», «вист», «пикет», «тринадцать», «бостон», «три тройки» и др., – Туарег стал взирать на него как на бога.

– Ты, Мишаня, учти, если, конечно, хочешь чего то в нашем деле добиться: на одном «дураке» и «очке» – далеко не уедешь! – любил приговаривать «карточный гуру».

– Публика знаешь, какая иной раз попадается?! О – го – го! Бобры! Поэтому надо быть мастером разносторонним! А иначе в твоих сетях будут барахтаться только стащившие у папы – педагога аванс старшеклассники…

«Учителя» звали тоже Игорем, погоняло – Труха (производное от фамилии Трохин). Он был ниже ростом и худощав; в своё время тоже занимался самбо, но боролся в лёгкой весовой категории. Могучий Туарег приглянулся ему, напомним, ещё и габаритами. В дороге случается всякое, и не будет ничего плохого в том, что тебя сопровождает, а значит и прикрывает спину не – кто попало, а борец – полутяж, к тому же всем тебе обязанный. Так что, в лице Туарега Труха обретал ещё и нечто вроде бесплатного телохранителя в дальних странствиях. Одним словом, стороны были довольны друг другом и вскоре принялись за работу. И шагать бы быстро обучившемуся катале Михаилу этой стезёй и дальше, если бы не случайное стечение обстоятельств, сподвигнувшее его на вооружённый разбой…