Текст книги "Разноцветье детства. Рассказы, сказки, очерки, новеллы"

– Отдыхай, дедуль. Береги ушибленные косточки. Мы скоро вернемся и тогда отпразднуем. Сегодняшнее Рождество – не тогдашнее.

– Будем надеяться, – сказал Олег Васильевич и грустно усмехнулся.

Она помахала рукой и тихо вышла из комнаты.

А дед, прикрыв глаза, подумал: «Добрая растет девочка, с заботливой и теплой, как у ангелочка, душой».

Гимн дружбе

1

Из-под куста жимолости выскочил на лесную полянку маленький беленький и пушистенький комочек. Осмотрелся. Подняв кверху длинные ушки-локаторы, поводив ими в разные стороны, отряхнулся, вскочил на пенек, разбросал снежную подушку и передними лапками стал отчаянно стучать.

Да так громко стал стучать, что проснулся Маленький Ёжик, семейка которого (мама, папа и три братика) давно уже обосновалась под пнем, оборудовав уютную, сухую и просторную норку.

Маленький Ёжик, высунув наружу остренький носик, чтобы не разбудить семью, зашипел:

– Чего расшумелся, косоглазый? – подражая своей маме, когда та укоряла его, заворчал. – Все давно третий сон видят, а ты барабанишь.

Маленький Ёжик не знает, как можно «третий сон видеть», но сказал. Потому что от мамы не раз слышал, а мама, как он считает, глупости говорить не станет.

Белый Комочек, которого Маленький Ёжик обозвал косоглазым, перестал отбивать дробь, сложил на спинке ушки-лопасти, нагнулся, посмотрел туда, откуда послышалось недовольное шипение и откуда на него светились две крохотные бусинки.

– Салют, дружище! – бодро сказал он и радостно фыркнул.

Маленькому Ёжику понравилось приветствие, но, подражая папе, он, передернув колючей спиной, не стал сразу выражать свое чувство. Высунувшись наполовину наружу, поводив носиком в разные стороны, Маленький Ёжик, будто всё еще сердясь, прошипел:

– Зима… ш-ш-ш… ночь… ш-ш-ш… спать надо… ш-ш-ш… Бездомный, ш-ш-ш, что ли?

– Ага!

– Ш-ш-ш, как это?

– Так! – беззаботно ответил Белый Комочек, которого Маленький Ёжик обозвал косоглазым, и пояснил. – Меня каждый кустик ночевать пустит.

Маленький Ёжик уже весь вылез из норки и сидел, поджав лапки под себя, на порожке.

– Бедняжка, – он шумно фыркнул и перестал шипеть, потому что не опасался разбудить семейку. – Холодно на ветру-то и на морозе?

– Нормально!

– Ну, да, – Маленький Ёжик покачал головой, тем самым выражая сильное сомнение.

– А ты, – Белый Комочек, спрыгнув вниз, лапкой погладил себя, – посмотри, какая у меня замечательная шубка.

Маленький Ёжик, ткнувшись носиком в мех, подтвердил:

– Мяконькая и такая… ну… такая… кра-си-вая… как снег… и совсем не холодная…

– Ну, а я что говорю? – Самодовольно сказал Белый Комочек. Почесав левой лапкой загривок, хвастливо добавил, чтобы окончательно сразить Маленького Ёжика. – У меня две шубки: летом – серенькая, зимой – беленькая.

Маленький Ёжик, шумно вздохнув, сказал:

– Маменька говорила, что со временем и у меня будет новая шубка, но только…

Белый Комочек перебил:

– Но только не такая красивая, как у меня! У тебя… – он осторожно прикоснулся лапкой и тотчас же отдернул, – ай, как больно. Видишь? Нет, ты видишь?!

Маленький Ёжик кивнул.

– Ага.

Белый Комочек посоветовал:

– Попроси родичей, чтобы достали такую же.

– Нет-нет-нет, – Маленький Ёжик решительно замотал головой, а, чуть-чуть подумав, глубокомысленно добавил. – Своё – всегда лучше, чем чужое. Как мне часто говорит маменька, свои сопельки всегда слаще.

С самой высокой сосны давно уже за ними наблюдают ярко сверкающие в ночи две льдинки. С южной стороны вместительное дупло, а в его дверях – Хитренькая Мордашечка. Глядит вниз, распушив усы. Ей хочется спуститься вниз и также похвастаться своей шубкой. Но… Она помнит про страшнющий запрет матери: без меня – за порог ни ногой. Но мама спит, папа спит, и две её сестрички также спят, а её, Хитренькую Мордашечку (так мать назвала при рождении), сон никак не берет. Ну, вот, сильно-сильно, долго-долго держит зажмуренными глазки, а они все равно раскрываются.

Все-таки Хитренькая Мордашечка вылазит из дупла, садится на ближайший сук, осматривается по сторонам и, распушив хвост, начинает спускаться вниз. Она тихо спрыгивает в сугроб и незаметно подкрадывается к Маленькому Ёжику и Белому Комочку сзади.

– Добрый вечер, – говорит Хитренькая Мордашечка, ухмыляясь в пушистые усы.

Те, захваченные врасплох, вздрагивают. Маленький Ёжик сворачивается в ощетинившийся клубок. Зайчонок же – стремительно прыгает в сторону. Первым приходит в себя Белый Комочек.

– Черт! – восклицает он, издали рассмотрев бельчонка. – Напугала.

– Чем? – невинно спрашивает Хитренькая Мордашечка. – Я же ласково поздоровалась, дружески… Голос…

– Ну, – Белый Комочек вернулся назад и сел, – голос ничего не значит. Бывают такие притворщики, что…

С макушки старой березы раздался старческий хриплый голос Черного Ворона.

– Каррр! Каррр! У людей таких называют паррродистами.

Маленький Ёжик, почувствовав, что опасности нет никакой, распрямился, встал на задние лапки, вытянул остренький хоботок вверх и спросил:

– Шпионишь, дедуль?

Старый Ворон сердито нахохлился и закричал:

– Каррр! Каррр! Каррр! Не шпионю, а контррр-олиррр-ую обстановку… За вами глаз да глаз нужен…

Над поляной, откуда ни возьмись, закружился молодой сороченок. Сделав несколько кругов, опустился на снег, рядом с бельчонком. Сложив аккуратно крылья, почистив клюв о снег, затрещал на всю поляну:

– За кем глаз нужен?.. За мной?.. За вами?.. Лечу… Слышу… Дай, думаю, поинтересуюсь…

Черный Ворон, продолжая все еще хохлиться, проворчал сверху:

– Любопытной Варваре, знаешь, что на базаре сделали?

Чиркнув два раза правым крылом по снегу, сороченок, изображая из себя крутого, процедил сквозь клюв:

– Помолчи, дед! Не мешай молодежи тусоваться!

– Каррр! Гррр-убиян! – Черный Ворон обиженно отвернулся.

Хитренькая Мордашечка, поджав губы (так делала её мать, когда была ею недовольна), укоризненно сказала:

– Прилетел… Сел… Не поздоровался… Не представился… Черному Ворону нагрубил.

Сороченок удивленно спросил:

– Об чем базар, мужики?

Маленький Ёжик культурно поправил:

– Ну, во-первых, здесь нет мужиков…

– А кто?

– Мужчины… Во-вторых, здесь есть и юная леди.

– Хитренькая Мордашечка, что ли? Ну, блин, вы и даете! Еще та оторва!

Маленький Ёжик продолжает гнуть своё.

– Наконец, в-третьих: если хочешь с нами общаться, или как ты выражаешься, тусоваться, то забудь про свои противные словечки.

– Обиделись? – спросил сороченок.

– Дело не в обиде, а в том, что здесь приличное общество.

– Если так, то прошу пардону, судари! – сороченок отвесил общий поклон Маленькому Ёжику и Белому Комочку. Потом повернулся к Хитренькой Мордашечке, выгнув спину, по-рыцарски склонился в персональном поклоне, прочертив крылом перед нею на снегу полукруг. – Извините, сударыня!.. Позволите с вами на «ты»?

Хитренькая Мордашечка хихикнула.

– Можешь, но скажи нам, как тебя зовут?

Сороченок выпятил грудь:

– Позвольте представиться: Крутой Бок, к вашим услугам!

– Это и видно, – иронично заметил Маленький Ёжик и фыркнул, намекая на его недавнюю крутизну.

А еще от зоркого взгляда Маленького Ёжика не ускользнуло то, какое благоприятное впечатление произвели расшаркивания на Хитренькую Мордашечку. Маленький Ёжик чуть-чуть заревновал.

Крутой Бок примирительно сказал:

– Забудем.

Из-за корявого ствола березы показалось остренькое, вытянутое вперед, рыльце лисёнка. Все заметили. Но не испугались. Разве что Маленький Ёжик почему-то поёжился. Однако и ему не хотелось показывать, что новоявленная ему не слишком-то по нраву. Неприязнь возникла сразу, но отчего? Сказать он не мог.

– Кажется, еще одна леди пожаловала, – сказал Крутой Бок. Он крылом сделал приглашающий жест.

– Подваливай… простите, леди… Милости просим, в нашу компанию.

Юная особа во втором приглашении не нуждается. Виляя дружелюбно роскошным хвостом, она подошла и села на снег, картинно скрестив на груди передние лапки.

– Здравствуйте, – она потянула носом и облизнулась. Белый Комочек отодвинулся почему-то на полметра. Леди обратила внимание на это перемещение: причина ей понятна, поэтому поспешила успокоить общество. – Простите… Виной всему проклятые, как говорит Старый Лис, дед мой, инстинкты.

– А… Что такое «инстинкты»? – спросил Маленький Ёжик.

– А этого, крошка, – она протянула лапу и хотела погладить, но Маленький Ёжик предусмотрительно отодвинулся, – я и сама не знаю. Мой дедушка, Старый Лис, столько лет борется с инстинктами, а победить не может… Так мама говорит.

Пришел на помощь Черный Ворон, который забыл обиду и вновь взирал на всех с высоты своего положения.

– Каррр! Инстинкт – это, молодежь, есть приррродная ррреакция орррганизма на рррраздррражитель.

Все переглянулись, из чего стало ясно: никто ничего не понял. И спрашивать не имеет смысла: тут что ни слово, то загадка.

Хитренькая Мордашечка, вильнув хвостиком, сказала:

– Дедуль, ты ученый – это все мы знаем…

Черный Ворон поправил:

– Каррр! Не ученый, а умный.

– Пусть будет так, но разве ты не можешь объяснить, чтобы каждый дурак понял?

Черный Ворон захлопал крыльями и пересел на другую ветку.

– Каррр! Люблю самокритику.

Хитренькая Мордашечка умоляет:

– Объясни, дедуль, а?

– Каррр! Ну, хорошо. Юная лисичка, увидев вблизи тебя, зайчонок, облизнулась. Так, да?

– Так! – чуть ли не хором ответили все.

– Каррр! Что сделал зайчонок?

– Ну… отодвинулся подальше… потому что стало боязно, – уверенно ответил Белый Комочек.

– Каррр! А чего боязно?

– Ну… не знаю… Само собой как-то вышло.

– Каррр! В тебе, зайчонок, заррработали инстинкты самосохрррранения.

Белый Комочек возразил:

– Облизнулся ведь не я.

– Каррр! Облизнулась милая и добрррая лисичка, потому что в ней заррработал, глядя на тебя, зайчонок, пищевой инстинкт.

– Я? Пища?! – обиженно скривив мордочку, недовольно переспросил Белый Комочек.

Юная лисичка сказала:

– Не слушай его, Белый Комочек. Я ни одного зайчонка не тронула… Никогда! И не трону.

– Каррр! А твои родители? А дед, Старый Лис, сколько погубил родичей Белого Комочка?

– Ннне знаю, – ответила лисичка.

– Каррр! Зато я знаю: много!

В глазах лисички появились слезы.

– Мама говорит… – чуть не плача начала лисичка, но ее перебил Белый Комочек.

– А еще что твоя мама говорит? – спросил Белый Комочек.

– Мама говорит, что с Нового года все мы станем вегетарианцами.

– Вегетарианцами? – переспросил Маленький Ёжик. – Что это такое?

– Не знаю, но что-то хорошее… Потому что… Потому что при этом мама меня ласково потрепала по загривку.

Крутой Бок затрещал:

– Так-так-так!.. Я тоже не знаю… И Маленький Ёжик не знает… Значит? Придется идти опять с поклоном к старику Ворону, – он поднял голову. – Дед, скажи, будь ласков?

– Каррр! Насчет вегетарррианцев, что ли?

– Ну, да. Просвети, будь ласков.

– Вегетарианец – это тот, который ест лишь растительную пищу.

– Значит, дед, я вегетарианец? – спросил сороченок.

– Каррр! Не совсем.

– Как это? Я клюю на полях овес, пшеницу… Она там растет… Значит, это пища растительная. Ведь так?

– Каррр! Так, но пока не вырррос.

– А когда вырасту?

– Каррр! Ты, сороченок, станешь опасным.

– Для кого?

– Каррр! Для мышей и птиц.

– Обижаешь, дед. Я хоть и крутой, но птиц… Никогда!

– Каррр! Не птиц, а их маленьких птенцов.

– Птенцов? Этих желторотеньких? Ни-за-что!.. Малышню не обижаю. Извини, дед, что обидел давеча, но зачем ты так обо мне?.. Я не страшило какой-нибудь…

– Маленький Ёжик с надеждой спросил Черного Ворона:

– А… я, дедуль?

– А что ты ешь?

– Ну, маменька кормит меня сушеными грибочками… Очень вкусные грибочки… У мамы в кладовке их видимо-невидимо… Горы!

– Каррр! Значит, пока вегетарррианец…

– Что значит «пока»?

– Пока не будешь ловить мышей.

– Я не буду.

– Каррр! А маменька?

– Она тоже ест грибочки.

– Каррр! Это – зимой. Посмотррри, что будет летом, когда мимо норррки будут шмыгать полёвки. То-то косточки затрррещат!

– Неправда! – обидчиво воскликнул Маленький Ёжик. – Моя маменька не такая!

Белый Комочек в задумчивости произнес:

– Вегетарианцев не бывает.

– Каррр! Что за отчаяние? Среди вас есть вегетарррианцы…

Послышался хор голосов:

– Даже вегетарианцы? Значит, не один?

– Каррр! Само собой. У Белого Комочка какая основная пища?

С ответом поспешил Белый Комочек:

– Люблю похрумкать капусточки. Обожаю морковку… Боже мой, я вегетарианец?! – воскликнул он, вскочил на пенек и от счастья забарабанил по нему. – Уррра!

– А… Кто же еще? – тихо спросила Хитренькая Мордашечка.

– Каррр! Ха-ха-ха! Ты это, ты, кррррасавица! Белочки всегда кормятся ягодами и грибами.

Глаза Хитренькой Мордашечки заблестели.

– Да-да!.. Конечно… У нас так много всего припасено… Как-то заглянула в мамину кладовку, а там… Кроме грибов и ягод, столько орехов, столько орехов… Видели бы вы!

Лисичка тяжело вздохнула:

– Я тоже буду вегетарианкой… Вот увидите.

И тут лисичка обратила внимание на быстро передвигающуюся темную маленькую тень на снегу.

– Ребята, мышка-полёвка! – воскликнула она и обрадовано захлопала по снегу передними лапками. – Смотрите, она.

Белый Комочек подтвердил:

– Она самая… И глубокий снег ей нипочем… Куда бежишь, серая?

Мышка остановилась и стала часто-часто тереть передними лапками мордочку и лишь после этого пропищала:

– А что?

– Иди к нам! – закричали все.

– А вы… обиды… это… нет?

– Что ты, глупышка! – воскликнул сороченок. – Здесь никто не тронет…

– Ну… ладно… Если так…

Когда мышка приблизилась, Маленький Ёжик легонько погладил ее по спинке.

– Да ты совсем еще крохотулечка.

– И совсем-совсем не маленькая, – пропищала та. – Мне уже две недели.

Белый Комочек пошутил:

– О-о-о… Если так, то, конечно, уже очень и очень взрослая. Как тебя зовут?

– Норушка.

– Хорошее имя, – заметила лисичка и осторожно погладила мышку. – А меня, хочешь знать?

Норушка часто-часто закивала головой.

– Да-да, – запищала она, – хочу, очень хочу!

– Большая Проказница… Мама так меня называет.

Лисичка радостно завыписывала по поляне круги, широко размахивая хвостом, заметая за собой следы.

Почему-то всем стало весело.

В дальнем углу поляны, где две тонких березки сплелись верхушками, и где ветром намело высокий сугроб, Большая Проказница неожиданно присела и стала всматриваться в чащу.

– Что видишь? – громко спросил Белый Комочек.

– Каррр! Пррриятели припожаловали, – ответил за лисичку Черный Ворон и шумно взмахнул крыльями. – От этих разбойников надо беды большие ждать.

– Приятели? Зачем нам? Не надо нам никого, – недовольно фыркнув, сказал Маленький Ёжик.

– Ну, да! Ну, да! Ну, да! – затрещал Крутой Бок. Он, взлетев, крикнул. – Слетаю, гляну-ка своими глазами, кого еще там черт принес, – вернувшись, сообщил. – Знаю, знаю, знаю! Они из заовражья.

– Кто «они»? Не хулиганы хоть, а? – спросила Хитренькая Мордашечка.

– Не знаю, не знаю, не знаю.

Из-под молодых березок вышли волчонок и медвежонок. Остановились, увидев приятельницу-лисичку.

Нюхая следы на снегу, волчонок сказал лисичке:

– Бежим, значит… Хе!.. Слышим, значит… Ха!.. Ну, и решили, значит, заглянуть… Вроде как на огонек…

Большая Проказница махнула лапкой.

– Пошли. Познакомлю.

Белый Комочек, принюхавшись и присмотревшись, сказал:

– Не нравятся… Ох, не нравятся…

Общество встретило пришельцев молчанием.

– Будьте здоровы! – сказал волчонок и стал царапать лапой снег, выказывая этим полное миролюбие.

– От всей души желаю здравствовать! – мягко сказал медвежонок. Он, встав на задние лапы, закружился, часто-часто мотая мохнатой головой.

Все, молча, закивали головами.

– Острый Резец, – представился волчонок. Он, чтобы убедить общество в соответствии данному имени, раскрыл пасть. – Глядите сами, какие у меня остренькие резцы.

Увиденное произвело на общество сильное впечатление. Норушка в ужасе пропищала:

– Закрой пасть… Ну, умоляю!.. Разве можно показывать такой ужас?

– Почему нет? – спросил волчонок. Он явно обиделся на то, что общество не смогло оценить по достоинству всю прелесть его зубов. – Они такие крепенькие, такие остренькие… Вы только пощупайте… У сестренки, я вам скажу, совсем не то… да-да, не то…

Смельчаков, чтобы пощупать резцы волчонка, не нашлось.

– Увалень, – представился медвежонок, вздыбив на загривке длинную черную шерсть.

– Оно и видно, – стуча зубами, иронично заметил Белый Комочек.

А Хитренькая Мордашечка спросила:

– Не спится, Увалень? – и ехидно добавила. – Сосать лапу должен, а не шататься по лесу.

Увалень согласно закивал.

– Папенька спит, маменька спит, сестренка также спит, а я… Что-то не спится… Вот… вылез из берлоги… Гляжу: красота! Решил сходить в гости к приятелю, – он указал лапой на волчонка. – Подхожу к логову, а на порожке сидит, скучающе позевывая, Острый Резец… ну… это… Покувыркались… В салочки поиграли… Наперегонки побегали… Вот и у вас… Примите в компанию?

– Ой-ёй-ёй, – запищала Норушка. – Матушка увидит, что тебя в берлоге нет, – будет тебе, наподдает.

– Заодно, пожалуй, и нам достанется, – резонно заметил Маленький Ёжик.

– Что вы! Что вы!.. Ну… Это… Меня, ясно, отшлепает, но вас – не тронет. Она очень добрая и маленьких не обижает.

– Да-да-да! – затрещал Крутой Бок. – Сам сказал, что отшлепает.

– Так… это… меня, а не вас… И за дело, то есть по справедливости.

– А у меня в логове никого нет, – похвастался Острый Резец. – Предки убежали охотиться, меня оставили сторожить.

– Так-то ты сторожишь? – спросила Норушка.

– Они же вернутся лишь под утро, а я к тому времени…

Маленький Ёжик рассудительно сказал:

– Обманывать родителей – нехорошо!

Большая Проказница, хитро прищурившись, возразила:

– Ну… чуть-чуть – можно…

Белый Комочек тем временем что-то чертил лапкой на снегу. Получались какие-то фигурки.

– Рисуешь? – спросил Острый Резец? – Как говорится, творчество…

– Да… так… Чуть-чуть, кое-что, – скромно ответил Белый Комочек.

Крутой Бок затрещал:

– Я знаю! Я знаю! Я знаю!

– Что ты знаешь? – спросила Большая Проказница и вильнула своим роскошным хвостом.

– Я знаю, что нарисовал Белый Комочек!.. Я видел, когда летел сюда!..

– Что ты видел? – заинтересовавшись, пропищала Норушка.

– Там, за лесом, на опушке, – сказал он, – в деревне люди ёлку нарядили…

– Ясно: народ готовится встретить Новый год, – рассудительно сказал Маленький Ёжик.

– Ну и что из того? Народ только то и знает, что встречает да провожает… Вот бездельники…

– Вот-вот-вот! – продолжает трещать Крутой Бок. – На ихней ёлке эти же сверкают фигурки, что нарисовал Белый Комочек. Первая, значит, кружочек, от которого идет загогулинка вниз, которая заканчивается хвостиком.

– Как у меня? – спросил Острый Резец и вильнул хвостом.

– Да-да-да!

– И что дальше? – спросила Хитренькая Мордашечка.

– Дальше? – переспросил Крутой Бок. – Дальше идут два кружочка, точь-в-точь, как у Белого Комочка… А последний… Как и первый, но только перевернутый… то есть хвостик вверху.

Маленький Ёжик спросил:

– Ты что нарисовал, Белый Комочек?

– Ннне знаю я… Нарисовал и все…

– Каррр! – подал голос сверху Черный Ворон, про которого общество совсем забыло. – Так изобррражают люди год, который вот-вот пррридет.

– Вот-вот? – переспросил Белый Комочек. Он, почесав за ухом, воскликнул. – Ребята, сегодня же праздник!

– Каррр! – поспешил добавить Черный Ворон. – А через неделю Рождество празднуют.

– Нам-то какое дело до людей? – спросил Увалень.

– Как это? – возмутилась Норушка. – Мы на какой земле живем? На православной!

– И что из того? – спросил Острый Резец.

– А вот то! – пропищала в гневе Норушка. – Мы кто? Твари земные, созданные Богом! Следовательно, рождение Сына Божьего – это и наш праздник.

– А она права, – в раздумье произнес Маленький Ёжик. – Грех, если позабудем о появлении на свет Иисуса Христа.

Хитрая Мордашечка возразила:

– Но ведь еще неделя.

– Каррр! – закричал сверху Черный Ворон. – Сегодня – канун Нового года.

– Ага, – произнесла Большая Проказница. – Мы чем хуже людей? Почему мы не встречаем Новый год?

Маленький Ёжик закрутил головой.

– Можно, но как?

– Я знаю! Я знаю! Я знаю! – затрещал Крутой Бок. – Мы должны нарядить ёлку!

Норушка спросила:

– Нарядить? Но чем? У нас же ничего нет… Я забегала в один дом… Там на ёлке так много блестящего… Где мы возьмем?

Увалень, почесывая загривок, сказал:

– Давайте думать.

Все стали думать. И потом посыпались предложения.

Белый Комочек сказал:

– Я принесу несколько морковок… Вместо сосулек… Красиво будет…

Норушка сказала:

– А я возьму из маминых запасов зернышек и сделаю бусы.

Хитренькая Мордашечка предложила:

– Могу сделать гирлянду из орешек, сушеной рябины.

– Правильно, – поддержал Маленький Ёжик. – Хорошо смотреться на ёлке будут и грибочки.

– А я… – начал Острый Резец и осекся. Потому что он не знал, что предложить. Он наморщил мордочку, пытаясь, что-то придумать. – Эврика! – воскликнул он первое, что пришло волчонку в голову. – Ну, да! Вчера батянька принес с охоты кулечек. Нашел, говорит, на дороге; народ, говорит, обронил. Я понюхал – вкусно так пахнет. Батянька сказал, что там конфеты и яблоки, еще печенье… Я принесу!

Не осталась в стороне и Большая Проказница.

– Принесу сушеных рыбок и повесим.

– Да-да-да! – затрещал Крутой Бок. – Мои родичи – запасливые. В гнезде столько блестящих штучек. Повесим!

– А я, – сказал Увалень, – принесу малинки… А еще большую-пребольшую сосульку, которая висит над берлогой.

– Зачем нам сосулька? – спросила Хитренькая Мордашечка.

Увалень ответил вопросом:

– А чем ёлочную макушку украсим? – медвежонок, помолчав, добавил. – Разбегаемся. Чтобы одна нога здесь, другая – там.

Вмиг полянка опустела.