Текст книги "Эфиопская цивилизация"

Глава 15
Дальнейшие реформы

После неудачной попытки укрепить императорскую власть, опираясь на членов своей семьи, Зэра-Яыкоб прибег к другому методу. Он состоял в том, чтобы назначить на должности правителей провинций специально подобранных императором чиновников и присвоить им соответствующие титулы. Таким образом была предпринята попытка отстранить от власти местные феодальные роды, традиционно управлявшие округами.

Пример судилища, которое император устроил над собственными детьми, служил предостережением каждому, кто попытался бы выступить против власти Зэра-Яыкоба. Вновь назначенные правители провинций понимали, что в любой момент они могут потерять посты и титулы, присвоенные им волей императора. Поэтому они были больше заинтересованы в сохранении верности Зэра-Яыкобу, чем в участии в заговорах против своего повелителя.

Правители провинций Дамот, Годжам, Бэгемдыр, Тигре, Ангот, Гень, Йифат, Шоа, Кыдда и Гыддым получили титул рак масэре, правитель Доуаро – титул аурари, правители Джир, Гыббыр и Уодж – хегэно, правитель провинции Амхара – цэхафе лам, а провинции Фэтэгар – аззаж. В результате этого шум шыра все важнейшие должности в Эфиопской империи были заняты людьми, лично преданными императору и связанному с ним своими интересами.

Окончательный успех абсолютистской политике Зэра-Яыкоба обеспечили специальные военные отряды «шоа». Они посылались главным образом в пограничные районы терзаемой постоянными войнами Эфиопской империи. Полки «шоа» подчинялись только императору. Они получали во владение захваченные у врага округа и освобождались от платежей в пользу правителей провинций, выплачивая дань только императору. Следовательно, отряды «шоа» были заинтересованы как в сохранении верности императору, так и в завоевании и удержании пограничных округов для него.

Зэра-Яыкоб ещё больше укрепил экономическое положение и авторитет «шоа». После подавления бунта находившихся в Доуаро отрядов «шоа», которые вошли в сношения с силами мусульман, император закрепил за каждой провинцией и округом соответствующий полк «шоа», оберегавший интересы императора и только ему подчинявшийся.

Роспись церкви Ура-Кидане-Мехрет на озере Тана в наши дни

Подразделения «шоа» в каждом округе имели свои названия, так же как и те, наиболее надёжные, которые несли службу при дворе и являлись личной охраной императора. Зэра-Яыкоб, значительно увеличив численность, авторитет и привилегии отрядов «шоа», мог противопоставить их сепаратистам в лице традиционных феодальных родов, которых новая политика императора лишила части прежних привилегий.

Кроме отрядов «шоа», значение которых возросло во всей Эфиопии, император Зэра-Яыкоб, в соответствии со своей направленной на север политической концепцией, поднял ранг и значение не только духовенства в северной части империи, но и правителя приморских территорий. По императорскому повелению титул мэляке бахыр («приморский наместник») был изменён на бахыр нэгаш («царствующий в приморье»). Также по приказу императора объём власти бахыр нэгаша был увеличен. Ему были подчинены правители Шире, Сэрае и Бур. Таким образом, должность бахыр нэгаша превратилась в одну из важнейших в Эфиопской империи.

В период с 1434 года по 1454 год император Зэра-Яыкоб сумел осуществить все свои политические замыслы. Он подчинил себе земли на севере вплоть до побережья, с одной стороны, благодаря дарованию правителю этой провинции привилегий, намного превосходящих привилегии и права правителей других провинций, с другой стороны, благодаря упрочению позиций тамошнего духовенства. Зэра-Яыкоб объединил Эфиопскую империю путём учреждения централизованной системы управления и отстранения от власти представителей местных феодальных родов, стремившихся к сепаратизму. Император дал эфиопской церкви единую организацию и определил единую форму верования, одновременно укрепив с помощью церкви политическую и культурную общность народов, проживавших на территории Эфиопской империи. И в то же время Зэра-Яыкоб сумел победоносно закончить более чем вековую войну с мусульманскими султанатами, подтвердив превосходство Эфиопской империи знаменитой победой в битве при Ыгуббе в 1445 году.

Глава 16
Резиденция императора в Дэбрэ-Бырхане

Последние четырнадцать лет своего правления Зэра-Яыкоб поддерживал функционирование созданной им системы абсолютной императорской власти, почти совсем не покидая основанной в 1454 году резиденции в Дэбрэ-Бырхане. В Эфиопской империи не было постоянных столиц, то есть городов, в центре которых размещались императорские дворцы. Обычно эфиопские императоры выбирали какую-то местность в качестве центрального пункта, а сами большую часть времени проводили в военных походах и в инспекционных поездках по империи для контроля за феодалами.

Императорская резиденция представляла собой лагерь, выстроенный по правилам местной архитектуры, а не город – центр политической жизни империи. То, что Зэра-Яыкоб мог четырнадцать лет провести в основанной им резиденции, свидетельствует о том, что созданная им конструкция императорского единовластия стала настолько прочной и стабильной, что не требовала постоянного личного контроля на местах.

Зэра-Яыкоб основал Дэбрэ-Бырхан, руководствуясь «знамением божьим», озарившим огненным столбом эту гору. Отсюда и её название: Дэбрэ-Бырхан – «Гора Света». На этой горе император Зэра-Яыкоб приказал построить частокол из стволов оливковых деревьев, с которых предварительно ободрали кору, чтобы издалека они сверкали белым цветом. Эти стволы высотой в 20 локтей были так плотно пригнаны друг к другу, что не оставалось ни малейшей щелки.

Частокол устанавливали только высокопоставленные придворные сановники, причём император запретил им одеваться в одеяния, положенные им по званиям и титулам, до тех пор пока строительство частокола не будет закончено. Внутри частокола было построено здание главной резиденции императора, а на её крыше был установлен огромный золотой крест, видимый издалека. Императорская резиденция была огорожена ещё одним частоколом и соединена с построенной ранее церковью Троицы, чтобы никто не мог видеть Зэра-Яыкоба, когда он направлялся на службу в церковь или возвращался оттуда. Только акабэ сэат и несколько пажей во главе с блаттенгета сопровождали императора на богослужение.

Император Зэра-Яыкоб, сумевший навязать империи свою абсолютную власть, искоренявший все местные верования и державший Эфиопию в страхе, сам панически боялся магии, могущей быть направленной против него.

Пажам из окружения Зэра-Яыкоба запрещалось стричь волосы, чтобы отрезанные локоны не могли попасть в руки колдунов и магов, которые с помощью этих волос могли бы сглазить императора и его двор. Круглосуточно, днём и ночью, чтобы отогнать злых духов, кружили по огороженным высокими частоколами дворам резиденции монахи, постоянно окропляя святой водой всё подряд. С рассвета до заката и с заката до рассвета монахи распевали псалмы и гимны, а особенно сочинённый самим Зэра-Яыкобом гимн «Бог царствует».

Император Эфиопии.

Гравюра XIX века

Опасаясь колдовства, император приказал выкопать внутри огороженного частоколом двора глубокую яму, которую все придворные были обязаны наполнять святой водой. Этой водой, якобы имевшей чудесные свойства, снимали чары, крестили и лечили болезни.

Внизу, у подножия главной императорской резиденции, куда имел доступ только акабэ сэат Амха-Ийесус, располагались несколько построек. В них проживали монахи из разных монастырей, которым император разрешил находиться при своей персоне. Это были монахи из Дэбрэ-Либанос, Дэбрэ-Бизэн, Дэбрэ-Марьям в Гэральта и из многих других монастырей. Все они не ели мяса и не пили спиртных напитков. Одни из монахов допускались к участию в ежедневном императорском богослужении, другие – только по праздникам.

Далее стояли казармы отрядов «шоа» из разных округов империи, затем – кухни и кладовые, сокровищница, в которой хранилась вся получаемая императором дань, и, наконец, конюшни и пастбища для императорских лошадей также были обнесены частоколом, чтобы никто не смог бросить на них дурного взгляда.

Аллеей из сикимор был окружён двор, на котором проводились суды и казни. Были строго определены места, где придворные могли принимать пищу, в соответствии с их положением при дворе.

Кушанья на стол Зэра-Яыкоба подавала только одна из его жён – гыра бальтихат Фыре-Марьям, именовавшаяся также Жан-Хайла. Это ей в подарок император приказал построить церковь Мэканэ-Марьям в Тэгулете. Фыре-Марьям подавала повелителю пищу, окружённая свитой из высших сановников, среди которых находилась другая жена императора – кэнь бальтихат Ылени, называвшаяся также Жан-Зала. А вот другая жена Зэра-Яыкоба, Цыйон-Могэса – мать наследника престола Бэыдэ-Марьяма – оказалась замешана в неудавшемся государственном перевороте. Зэра-Яыкоб раскрыл заговор и приказал засечь до смерти Цыйон-Могэса. Такая же судьба должна была постигнуть и Бэыдэ-Марьяма, но он был помилован и даже получил отцовское прощение благодаря заступничеству ычэге Ындрыяса из Дэбрэ-Либаноса.

Охрана постоянно несла караул во дворах, освещавшихся и ночью. Каждый из придворных знал, до каких границ в императорской резиденции ему позволено доходить. Посторонний человек мог войти на территорию императорской резиденции в Дэбрэ-Бырхане только с разрешения императора, акабэ сэата или начальника охраны. Любого и каждого, кто приближался без разрешения, немедленно убивали.

Когда император направлялся на службу в церковь, блаттенгета уведомлял об этом отряды «шоа», которые трубили в рога и трубы, выстроившись до самых дверей церкви вдоль частокола, за которым шёл невидимый император с немногочисленной свитой. Когда начиналось богослужение, вокруг императорской резиденции становились на стражу вооружённые саблями и мечами монахи из Дэбрэ-Бизэн, а также отряд лучников «шоа» под названием «Молния в Адале».

Во время богослужений все отряды «шоа» получали хлеб и выпивку в большом количестве. Невидимый за частоколом возвращался Зэра-Яыкоб из церкви в обществе акабэ сэата и нескольких пажей. И только когда император входил в главное здание резиденции, блаттенгета подавал знак движением руки, и шоанские отряды начинали пляску под звуки барабанов, рогов и труб. По следующему сигналу всё затихало, и каждый возвращался на своё место. Так проходило время в резиденции Зэра-Яыкоба в Дэбрэ-Бырхане.

Но, несмотря на всю борьбу со сглазом и враждебной магией, тщательную охрану, псалмы, гимны, молитвы и святую воду, император Зэра-Яыкоб умер в Дэбрэ-Бырхане 26 августа 1468 года. Он умер, оставив в наследство сыну объединённую и организованную Эфиопскую империю, но только по видимости примирившуюся с абсолютной властью императора.

Глава 17
Император Бэыдэ-Марьям

В воскресенье 26 августа 1468 года в 3 часа дня на престол Эфиопской империи вступил Бэыдэ-Марьям – двадцатилетний сын Зэра-Яыкоба. Первое дело, которым занялся новый император, было разрушение абсолютной императорской власти, которую всю жизнь укреплял его покойный родитель.

На следующий день с утра Бэыдэ-Марьям объявил амнистию всем противникам централизаторской политики Зэра-Яыкоба. В тот же понедельник, 27 августа 1468 года, Бэыдэ-Марьям восстановил в каждой провинции традиционные высшие должности и ликвидировал большую часть должностей, учреждённых Зэра-Яыкобом. Вместо правителей провинций, назначенных императором и беспрекословно ему подчинявшимся, новый император торжественно короновал местных феодалов, независимость которых с таким трудом ликвидировал Зэра-Яыкоб.

Бэыдэ-Марьям предоставил каждой провинции и каждой этнической группе независимость во внутренних делах при условии уплаты ими надлежащей дани в императорскую казну. Главной целью Зэра-Яыкоба было превращение Эфиопской империи в единое государство. Бэыдэ-Марьям, наоборот, предоставил свободу отдельным областям, признал местные обычаи, не требовал единого управления.

Некоторым областным правителям новый император вернул старые титулы в соответствии с местными традициями и разрешил носить короны, то есть формально признал их самостоятельность. Правители бывшего султаната Йифат, подчинённого в 1445 году Эфиопской империи, получили право употреблять перед своим титулом имя Уоласма, что явилось знаком уважения со стороны нового императора местной традиции и правившего там издавна рода, обязанного платить дань только императору. Была ликвидирована должность правителя области Йифат, введённая Зэра-Яыкобом, – рак масэре.

Сановники, правящие в провинциях Амхара, Шоа, Дамот, стали носить при Бэыдэ-Марьяме титул цэхафе лам; в провинциях Ангот, Тигре и Кыдда – бахыр нэгаш; в провинциях Хадья, Гэнз, Доуаро – гэрад; в Гыддым – акацэн; в Гень – нэгусэ; в Годжаме – нэгаш.

Торжественно прошёл состоявшийся в первый же день правления императора Бэыдэ-Марьяма этот эпохальный шум шыр, в котором приняла участие вся светская и церковная знать Эфиопской империи. Сам император возлагал золотые короны на головы тех, кто совсем недавно был лишён постов и даже свободы, кто по воле Зэра-Яыкоба был устранён из политической жизни. И вот, стоило только Зэра-Яыкобу умереть, и за сутки весь абсолютизм рухнул.

Бэыдэ-Марьям во внутренней политике признавал свободу удельных княжеств, формально объединённых под скипетром императора, носившего титул ныгусэ нэгэст. Удельная политика нового императора была традиционной для разнородной в этническом отношении империи, чем перспективная линия Зэра-Яыкоба. Уже в период правления Бэыдэ-Марьяма увеличились заговоры и интриги группировок, соперничающих между собой в борьбе за власть.

«Новая» политика Бэыдэ-Марьяма выражалась не только в возвращении прежнего значения удельным феодалам, но и в уважении местных обычаев разных народностей Эфиопии. Это уважение было рассчитано на мирное подчинение отдельных областей императорской власти. Так, перед коронацией в Джыджыно император приказал раздать местному населению нарядные одеяния белого цвета, который в данной местности был цветом праздников и торжеств. А находясь в стране народа амхара, Бэыдэ-Марьям организовал торжества благословения императора народом в полном соответствии уже с местным обычаем. Теперь народ и знать были одеты в чёрные одежды.

Бэыдэ-Марьям продолжил только два направления политики своего отца. Это насаждение в качестве обязательной для всех жителей империи христианской веры и борьба с местными культами; развитие северной политики.

Вскоре после проведения шум шыра, ликвидировавшего все достижения Зэра-Яыкоба во внутренней политике, Бэыдэ-Марьям отправился в основанный Зэра-Яыкобом монастырь Дэбрэ-Нэгодгуад, чтобы там, в обществе монахов толка тоуахдо, торжественно почтить память умершего правителя. Монахи приняли нового повелителя, выйдя ему навстречу торжественной процессией, которую возглавлял настоятель монастыря, ехавший на коне некогда побеждённого Зэра-Яыкобом султана Бэдлая-Чудовища с его щитом и копьём в руках. Эти вещи убитого мусульманского правителя Зэра-Яыкоб даровал монастырю Дэбрэ-Нэгодгуад после знаменитой победы в битве при Ыгуббе. В Дэбрэ-Нэгодгуад состоялся большой, предписанный обычаем церемониал поминовения умершего императора, после чего Бэыдэ-Марьям пожаловал монахам всю дань, поступившую из окрестных деревень.

Из Дэбрэ-Нэгодгуад, который находился на севере от Тэгулета, Бэыдэ-Марьям отправился ещё севернее, на ещё языческие территории Кыланто. Но это не был военный поход. Император послал сначала гонцов с богатыми дарами для местного населения, которые, раздавая украшения и наряды, оповещали об изменении названия страны с языческого Кыланто на христианское Атронсэ-Ыгзыытнэ-Марьям – «Престол Госпожи нашей Марии». Прибывший вслед за ними император был торжественно встречен местными жителями, нарядившимися в подаренные платья и громко выкрикивавшими новое название страны. Бэыдэ-Марьям приказал построить здесь церковь Атронсэ-Марьям («Престол Марии») – наиболее известное сооружение из всех возведённых за время его правления.

Бэыдэ-Марьям многое пожертвовал Атронсэ-Марьям из своей личной сокровищницы и подарил храму ценную библиотеку. Кроме того, сюда были перенесены захоронения умерших правителей Эфиопской империи – императора Теодроса I из Мэрабете, Ныуайе-Марьяма из Асэро, Йикуно-Амлака из Йикуно – и останки крупнейших сановников эфиопской церкви. Бэыдэ-Марьям приказал похоронить здесь также тело своего любимого учителя – монаха Тэкле-Ийесуса. Этот собор вместе со всей пожалованной ему землёй император Бэыдэ-Марьям отписал монахам толка тоуахдо из шоанского Дэбрэ-Либаноса.

Не все области удавалось так легко подчинить как Атронсэ-Марьям. Бэыдэ-Марьям несколько лет вёл войну за покорение округа Доба. Округ Цэлемт, при правлении Зэра-Яыкоба сохранявший независимость, он подчинил своей власти, разместив там отряды «шоа». Главную роль в завоевании Цэлемта сыграл один из военачальников Бэыдэ-Марьяма – монах Маркос.

В первые годы правления императора Бэыдэ-Марьяма правитель страны Адал Мухаммед-ибн-Бэдлай сам предложил платить дань императору в том случае, если прекратятся постоянные вторжения отрядов «шоа», разорявших это государство. Бэыдэ-Марьям согласился на это предложение, но в последние годы его правления усилившийся Адал сам стал совершать нападения на пограничные районы Эфиопской империи. Тогда император приказал двинуть против мусульманского Адала свою армию. Бэыдэ-Марьям не считал угрозу особенно опасной и сам не стал возглавлять войска, а поставил командовать армией своих битуоддэдов. В произошедшем сражении армия Эфиопской империи потерпела поражение и оба битуоддэда погибли.

Повстанцы отдают дань почтения праху императора. Гравюра XIX века

После десяти лет правления ещё молодой тридцатилетний император внезапно умер 8 сентября 1478 года в результате отравления – случайного, как утверждают одни источники, или умышленного, как утверждают другие. Но очевидно, что силы, заинтересованные в устранении императора, он поощрял сам.

Ослабление императорской власти вследствие «новой» политики Бэыдэ-Марьяма способствовало росту амбиций светской и духовной знати. Взаимная неприязнь и интриги стали часты среди окружения императора, которое вздохнуло с облегчением после смерти Зэра-Яыкоба. Как всегда бывает в периоды обострения политической борьбы, в Эфиопии распространилось бродяжничество «ясновидящих» монахов, «предсказывавших» будущее. Удивительная точность этих монашеских предсказаний свидетельствует об искусности, с какой церковь осуществляла свои политические планы, попутно укрепляя свой авторитет среди народных масс.

Тем более что при дворе стала возрастать роль одной из жён императора, кэнь бальтихат Ылени, называвшейся также Адмас-Могэса. При этом коронованной императрицей была другая жена, гыра бальтихат Жан-Сэйфа, но Ылени, благодаря красоте, светскому опыту и дипломатическим способностям, занимала первое место в сердце императора и имела влияние на государственные дела. Всё это не могло оставить равнодушной императрицу. В такой ситуации ликвидация Бэыдэ-Марьяма могла освободить руки сторонникам Жан-Сэйфы.

Глава 18
Правление регентов

После смерти императора на трон в большой спешке был возведён малолетний Ыскындыр (Александр), сын Бэыдэ-Марьяма. При несовершеннолетнем императоре фактически управлять империей стали регенты: императрица Романэ-Уорк, акабе сэат Тэсфа-Гийоргис и гыра битуоддэд Амдэ-Микаэль. Тройка регентов поделила власть, отстранив от принятия решений четвёртого регента – кэнь битуоддэда Бэдыларыда.

Мать Ыскындыра, императрица Романэ-Уорк, распоряжалась армией, акабе сэат Тэсфа-Гийоргис руководил всеми церковными и административными делами, битуоддэд Амдэ-Микаэль занимался стратегическими вопросами империи. Такая ситуация неизбежно вызывала недовольство светской и духовной знати, которая была вынуждена подчиняться распоряжениям равных себе по рангу сановников.

Очень скоро против регентов возник первый заговор, активное участие в котором приняли священнослужители. Заговор был быстро раскрыт, и главные организаторы – два монаха, абба Амду и абба Хасбо, и человек по имени Мыымэн-Бэцдыку – были приговорены к сечению розгами и ссылке. Так же поступали регенты и с участниками последующих заговоров.

Шестнадцать лет продолжалось более или менее единодушное правление триумвирата регентов Эфиопской империи. Пока не подрос император Ыскындыр. Он уже принимал участие в войнах как верховный главнокомандующий эфиопской армии и начал угрожать самовластному правлению регентов. Тогда во время одного из карательных походов Ыскындыра против мятежных племён было организовано убийство императора. Непосредственным организатором убийства Ыскындыра был полководец Зэсыллус. Ночью он подослал к императору убийц, а сам, покинув лагерь, немедленно направился в направлении провинции Амхара, чтобы посадить на трон своего ставленника.

После насильственной смерти Ыскындыра борьба за власть разбушевалась в полную силу. Часть светских феодалов поддерживала кандидатуру Наода, сына Бэыдэ-Марьяма. Вновь появившаяся на политической сцене бывшая любимая жена Бэыдэ-Марьяма Ылени вместе с Зэсыллусом вербовала сторонников для Ынко-Ысраэля, брата убитого Ыскындыра. Битуоддэд Амдэ-Микаэль, противник обоих этих кандидатов на трон, собирался сделать императором Ындрыяса, малолетнего сына Ыскындыра, думая править при нём ещё лет пятнадцать.

Сторонники Наода уже сумели привезти двадцатилетнего принца из Амба-Гышен. Однако противники умело скомпрометировали его кандидатуру, распространив среди народа слухи, что Наод – это зловещий для Эфиопской империи претендент на престол. Потому что он родился в Гэбэрге, в той местности и в тот момент, когда император Бэыдэ-Марьям получил печальное известие о поражении эфиопской армии в битве в Адале и гибели двух своих битуоддэдов.

Быстро был нейтрализован Зэсыллус, которого обвинили в убийстве императора Ыскындыра, и верные покойному императору солдаты закололи его копьями. Униженный принц Наод был вынужден вернуться на гору Амба-Гышен. А битуоддэд Амдэ-Микаэль возложил императорскую корону на голову своего малолетнего протеже Ындрыяса. И только после всего этого, 8 мая 1494 года, в годжамском монастыре Дэбрэ-Уорк были похоронены останки императора Ыскындыра.

Однако торжество битуоддэда Амдэ-Микаэля оказалось непродолжительным. 26 октября 1494 года, после семи месяцев формального пребывания на троне Эфиопской империи, мальчик-император Ындрыяс неожиданно умер.

С горы Амба-Гышен вновь был доставлен принц Наод, который пользовался поддержкой провинциальных феодалов, недовольных правлением придворного узурпатора Амдэ-Микаэля. Духовенство, вероятно, также поддерживало его, поскольку по Эфиопской империи вовсю распространялись предсказания монаха Йоханныса о счастливой звезде будущего правителя – императора Наода.

Первое дело, которым занялся новый император, была казнь битуоддэда Амдэ-Микаэля, которого Наод вполне обоснованно считал виновным в своём унизительном возвращении на Амба-Гышен. Связанный по рукам и ногам бывший регент Эфиопской империи был растоптан копытами прогнанного по нему стада скота. Не раз составлялись заговоры против Наода, крупнейший из которых был организован Тэка-Крыстосом, который пытался склонить отряды «шоа» на сторону мусульман и создать антиимператорскую оппозицию. Но заговор был раскрыт, и ослеплённый Тэка-Крыстос остаток дней провёл в ссылке.