Текст книги "Эфиопская цивилизация"

Глава 10
Эфиопия после Амдэ-Цыйона

Сын и наследник Амдэ-Цыйона I Сэйфэ-Арыд (правил в 1344–1372 годах), называвшийся также Ныуайе-Крыстос, начал своё царствование борьбой с династией Уоласма в султанате Йифат. Он победил и посадил в тюрьму султана Али (сына побеждённого Амдэ-Цыйоном I султана Сабр-ад-Дина). На пост султана Йифата Сэйфэ-Арыд назначил сына Али – Ахмеда-Харб-Арада. Однако через некоторое время император Сэйфэ-Арыд помиловал Али и даровал ему свободу. С этого момента в династии Уоласма началась борьба за трон сначала между отцом и сыном, а затем и между другими претендентами на престол. Эти междоусобные столкновения обеспечивали на какое-то время мир на границе Эфиопской империи. Более того, император Сэйфэ-Арыд оказывал военную помощь то одному, то другому претенденту на власть, стараясь использовать внутренние столкновения в Йифате, ослаблявшие опасного врага Эфиопской империи. В конце концов султаном Йифата стал Хакк-ад-Дин II, внук султана Али.

История правления преемника Сэйфэ-Арыда – императора Ныуайе-Марьяма (1372–1382) – совсем неизвестна. Можно только предполагать, что и этому императору в течение своего десятилетнего царствования приходилось бороться с мусульманскими султанатами.

Сменивший Ныуайе-Марьяма император Давид I (правил в 1382–1411 годах) одержал победу в сражении над султаном Йифата Хакк-ад-Дином II, погибшим в бою в 1386 году. Несмотря на эту победу, война продолжалась с ещё большим ожесточением. Преемник Хакк-ад-Дина II султан Саад-ад-Дин поднял на борьбу с христианской Эфиопской империей все силы местных мусульман, начав священную войну – «джихад», в которой вместе с армией сражалось и население. Но и эта война завершилась успешно для императорских войск.

Тем временем внутри Эфиопии во второй половине XIV века возросло значение монастырей толка и устава Евстахия (Аустатеуоса). Монахи этого устава почитались духовными наследниками знаменитого аббы Мэтаы (Либаноса). Евстахиевская секта, возникшая в Гэральта, постепенно проникла в районы к северу от Аксума. Наиболее важным и знаменитым в истории Эфиопии монастырём устава Евстахия стал Дэбрэ-Бизэн. Благодаря очень выгодному расположению этого монастыря (рядом с современной Асмэрой) под его контролем находился торговый путь, связывавший Массауа и Дыбаруа. Одновременно он был крепостью на северной границе Эфиопской империи. С начала своего существования Дэбрэ-Бизэн прославился борьбой, которую он вёл с мусульманами побережья.

Духовенство Эфиопии. Гравюра 1886 года

Основателем Дэбрэ-Бизэна был абба Филипос (1319–1403), ученик Евстахия. Именно абба Филипос сделал монастыри устава Евстахия сильнейшими на севере Эфиопии. Монахи этого устава считали, что своим значением они также обязаны крупным земельным пожалованиям императора Давида I.

В период правления Давида I столкновения внутри эфиопской церкви приобрели важное политическое значение. Абба Филипос из Дэбрэ-Бизэна, несмотря на поддержку императора, был обвинён акабэ сэатом Сэрэкой-Бырханом в ереси. Вплоть до смерти этого акабэ сэата абба Филипос оставался узником монастыря на озере Хайк. По окончании срока заключения абба Филипос проводил не пресекавшуюся императором Давидом I деятельность по основанию новых монастырей и укреплению позиций монахов Евстахиевского устава.

Император Давид I, находившийся под серьёзным влиянием монахов, воспользовавшись предоставленным правом проезда по дорогам мусульманских стран, организовал большое паломничество в Иерусалим, участники которого привезли оттуда реликвию «креста Христова». Император добился этого права на мирных переговорах с Египтом.

Воспользовавшись набожностью императора, монахи решили свергнуть его с трона. Однажды Давид I решил спросить о своей судьбе монахов и пустынников «островов и пещер», которые умели предсказывать будущее. Они посоветовали императору отречься от престола и передать трон сыну Теодросу. Предсказание должны были подтвердить влиятельные при дворе монахи с озера Хайк. Давид I, отдавая себе отчёт в том, что игнорирование прорицания вызовет открытый конфликт с духовенством, отрёкся от престола в 1411 году, а в 1413 году он погиб в результате несчастного случая. Бывшего императора Давида I похоронили на острове Дэга озера Тана.

О времени правления императора Теодроса I нет почти никаких сведений. Известно только, что Теодрос I расторг договор «года священного союза», устанавливавший принадлежность церкви одной трети территории Эфиопской империи. Император Теодрос I считал, что такое большое богатство должно служить народу, и начал делить между бедными церковное имущество. В 1414 году император Теодрос I неожиданно скончался. Вполне вероятно, что «святые отцы» из эфиопской церкви помогли ему это сделать с помощью какого-нибудь зелья. Теодрос I был похоронен в Мэрабэте.

На трон взошёл брат Теодроса император Йисхак. При нём в эфиопской церкви ещё больше увеличилось число толков и сект. Но этот воинственный император основное время проводил в военных походах. Султан Йифата Саад-ад-Дин, разбитый императором Йисхаком, умер на одном из островов недалеко от Зейлы. Оставшиеся в живых сыновья Саад-ад-Дина продолжили борьбу с христианской империей. Опираясь, как и их предшественники, на поддержку Йемена, Зейлы и Адена, они вели партизанскую войну. Постоянным набегам мусульман из Адала подвергались пограничные районы Эфиопской империи. А иногда мусульманские отряды проникали далеко вглубь Эфиопии. Они разрушали всё на своём пути, жгли деревни, церкви и монастыри. В 1424 году Мансур, один из сыновей Саад-ад-Дина, оказался в плену у императора Йисхака. Его брат Джемаль-ад-Дин продолжил войну, постоянно нападая на территорию империи, иногда в своих походах достигая даже реки Аббай (Голубой Нил).

Император Йисхак, который, кроме войн с султанами династии Уоласма, прославился и другими многочисленными походами, погиб в одном из сражений в августе 1429 года. После его смерти на престоле Эфиопской империи сменилось несколько императоров, о содержании царствования которых ничего неизвестно. Это императоры: Ындрыяс, 1429–1430; Тэкле-Марьям, 1430–1433; Сыруы-Ийесус, 1433; Амдэ-Ийесус, 1433–1434. Неизвестно даже, чем были вызваны частые смены императоров на престоле. То ли политическими интригами, в результате которых в своё время отрёкся от престола император Давид I и явно преждевременно скончался император Теодрос I. То ли какой-то эпидемией, во время которой умер император Амдэ-Ийесус.

Глава 11
Император Зэра-Яыкоб

В 1434 году на трон Эфиопской империи взошёл император Зэра-Яыкоб («Семя Иакова»). Его тронное имя – Куастантынос I (Константин). Зэра-Яыкоб родился в округе Фэтэгар. Его отцом был император Давид I, матерью – Ыгзиы-Кыбра. Детство и молодость он провёл на горе Амба-Гышен, где уже с XIII века члены императорских семей, фактические и потенциальные претенденты на трон, проводили долгие годы, а иногда и всю жизнь в ожидании своей очереди на занятие императорского престола. Как утверждает легенда, император Бахыр-Ассэгыд, имевший много братьев, пришёл к мысли заточить их всех вместе на вершине неприступной горы, чтобы обеспечить им жизнь, «лишённую политических забот».

Вероятно, с этого времени начало функционировать это единственное в Эфиопской империи учреждение. На плоской вершине недоступной горы принцам были созданы хорошие условия для жизни. У них имелись резиденции с богатыми библиотеками, где они могли в обществе церковных учёных вести дискуссии и постигать искусство стихосложения. Основным неудобством этой беззаботной жизни была усиленная охрана и отвесные склоны Амба-Гышен, делавшие побег практически невозможным. К тому же совершенно отсутствовали все связи с внешним миром.

Зэра-Яыкобу, заточённому в Амба-Гышен, пришлось долго ждать момента прихода к власти. На вершине горы он пережил правление трёх своих братьев и трёх племянников. Когда в 1434 году он оказался в императорском шатре, ему было 35 лет. То есть возраст достаточно зрелый, но не старый. К этому моменту у Зэра-Яыкоба уже была продумана концепция управления Эфиопской империей. Основными в ней были два тезиса: максимальное сосредоточение власти в руках императора и создание централизованной системы управления во всём государстве, а также расширение границ Эфиопии и усиление её позиций на севере. В течение тридцати четырёх лет своего правления Зэра-Яыкоб неукоснительно воплощал в жизнь свой план, преодолевая все препятствия, возводимые как светскими феодалами, так и духовными лицами.

Несмотря на долголетнюю изоляцию в Амба-Гышен, Зэра-Яыкоб прекрасно ориентировался во внутреннем положении империи. Он получил хорошее образование в области истории, религии и приобрёл глубокие познания об обычаях и традициях различных народов, населявших Эфиопию того времени. Всё это помогло императору в осуществлении его замыслов.

К осуществлению своих политических концепций Зэра-Яыкоб приступил сразу после того, как дорвался до императорского трона. Очевидно, что великий план объединения и централизации Эфиопской империи был реален только в том случае, если он совпадал с интересами какого-то социального слоя эфиопского общества. В Эфиопии того времени наилучшим союзником в деле установления абсолютной власти императора была церковь.

Сильная императорская власть была в интересах духовенства, так как позволяла ему сохранять значительное влияние. Светские же феодалы теряли при централизации власти самостоятельность и независимость, которой они пользовались в своих владениях и провинциях. Поэтому светская знать могла быть только противником планов императора Зэра-Яыкоба.

В XV веке эфиопская церковь представляла собой крупную и независимую экономическую величину и имела большое влияние в государственной администрации. Однако эфиопская церковь не была единой. Напротив, в её составе появлялось всё больше различных направлений и сект, которые боролись друг с другом, стремясь к исключительному влиянию в империи и подчинению себе всей церкви.

В политические планы Зэра-Яыкоба также входило укрепление позиций Эфиопской империи на севере с целью обеспечить стране выход к морю. Зэра-Яыкоб был первым правителем Соломоновой династии, происходившей из Шоа, то есть с юга, который думал не только об усилении родной провинции, но руководствовался интересами всей Эфиопии.

Житель провинции Шоа. Гравюра 1886 года

Плодородная провинция Шоа была больше заинтересована в соседних юго-восточных, в основном обращённых в ислам, областях, чем в расположенном далеко на севере побережье Красного моря. Соломонова династия, занимавшая эфиопский трон с XIII века, имела свою резиденцию в округе Тэгулет в провинции Шоа. Правители шоанской династии в разные периоды проводили либо южную политику, то есть политику, направленную на усиление провинции Шоа, либо северную политику, в основе которой лежало стремление получить выход к морю. В Соломоновой династии сторонники северной политики были немногочисленны, но именно к ним принадлежал Зэра-Яыкоб. Представители северной политики, обращаясь к исторической традиции аксумских времён, стремились к осуществлению идеи единой Эфиопии, к стиранию противоречий между провинциями, населёнными различными народностями. Император, который собирался проводить северную политику, сразу же заявлял об этом фактом совершения коронационной церемонии в старинном кафедральном соборе Цыйон (Сион) древней столицы Аксумского царства города Аксум.

Глава 12
Попытка унификации церкви

Сразу после восшествия Зэра-Яыкоба на трон перед ним встала задача ликвидации внутренних противоречий в эфиопской церкви. На севере и на юге, в Тигре и в Шоа, господствовали две разные церковные группы. На юге монастырь Дэбрэ-Асбо был центром толка тоуахдо, на севере же монастырь Дэбрэ-Бизэн возглавлял монахов Евстахиевского устава. Император Давид I в своё время укрепил положение северной группы крупными земельными пожалованиями. Отличались обе группы трактовкой богословских догматов, и каждая стремилась к распространению своего толкования.

Император Зэра-Яыкоб, нуждавшийся для осуществления своих намерений в поддержке обеих этих групп духовенства, лично участвовал в решении их споров и улаживании множества противоречий в вопросах веры и литургии. Император ввёл для всей Эфиопии строгие религиозные правила, придерживаться которых обязаны были все эфиопские духовные лица под угрозой конфискации имущества в пользу местных управляющих, называемых шумами.

Эти догматико-литургические принципы были опубликованы в книгах, автором которых был сам император. Всего Зэра-Яыкоб написал три богословских трактата: «Книга Света», «Книга Рождества» и «Книга Троицы». Для народа Зэра-Яыкоб учредил обязательные церковные праздники: субботу, воскресенье; ежемесячные праздники Марии и Михаила и другие. Император издал предписания и о праздниках для священников, о строительстве церквей, размещении в них алтарей, о купели, которая должна была находиться снаружи церковного строения, и о многом другом. Он даже определял содержание проповедей, которые священнослужители должны были произносить в дни праздников.

Изданием этих правил, охватывавших как общие проблемы догматики, так и частные вопросы обрядности, Зэра-Яыкоб хотел превратить эфиопскую церковь в идеологически единую структуру. Однако для реализации этого замысла только законодательных мер было недостаточно. Зэра-Яыкоб располагал средствами, которые позволили ему ввести в практику эти правила, зачастую огорчительные для представителей разных толков духовенства.

Например, монахи толка тоуахдо праздновали воскресенье и отрицали необходимость празднования субботы. А монахи Евстахиевского устава праздновали субботу и отказывались праздновать воскресенье. Они спорили по этому вопросу между собой. А теперь они по распоряжению императора должны были праздновать и субботу, и воскресенье.

Средствами, которыми император заставил духовенство принять навязанный им устав, стали в руках Зэра-Яыкоба экономические и политические привилегии, возместившие духовенству его догматические и литургические уступки. Так, например, во время своего коронационного путешествия в Аксум в 1436 году Зэра-Яыкоб значительно усилил духовенство севера пожалованиями церквям, а также основал там несколько новых монастырей.

Усиление позиций северного клира было уравновешено почти одновременным обогащением южного клира – толка тоуахдо. На обратном пути из Аксума Зэра-Яыкоб заложил в округе Цэхая в провинции Амхара два монастыря – Мэканэ-Гол и Дэбрэ-Нэгодгуад, поселил там много монахов, пожаловал им земли. В монастырь Дэбрэ-Нэгодгуад император приказал передать гроб с останками своего отца императора Давида I, чем значительно поднял престиж нового монастыря. После чего богатый во всех отношениях монастырь Зэра-Яыкоб передал представлявшему толк тоуахдо ычэге Ындрыясу.

А центральный монастырь толка тоуахдо, Дэбрэ-Асбо, император Зэра-Яыкоб вообще приказал переименовать в Дэбрэ-Либанос, то есть присвоил ему имя одного из наиболее известных в Эфиопии монахов, аббы Либаноса. Который не имел никакого отношения к шоанскому монастырю Дэбрэ-Асбо, а главное, монастырь Дэбрэ-Либанос, основанный аббой Либаносом, уже существовал в провинции Тигре.

Таким образом император Зэра-Яыкоб поддерживал равновесие между враждующими группами духовенства, привлекал их на свою сторону и умело использовал противоречия между ними для достижения своих целей. Строительство каждого нового монастыря было связано с земельными пожалованиями, а монастырские владения становились неприкосновенной собственностью духовенства и освобождались от всех налогов в пользу императора.

Монастыри, в которых находились останки императоров, получали дополнительные щедрые дары от царствующих особ. Поэтому понятно сопротивление, оказанное монахами острова Дэга, где был похоронен император Давид I, когда Зэра-Яыкоб забирал у них такой высокодоходный гроб. Понятна также экономическая и моральная выгода, которую приобрели монахи тоуахдо, получив так щедро всем обеспеченный монастырь Дэбрэ-Нэгодгуад, который не был для них единственным императорским подарком. И наконец, понятно, что за такую цену вполне можно было пойти на уступки в вопросах догматики и обрядов.

Глава 13
Битва при Ыгубба

Когда император Зэра-Яыкоб пришёл к власти, конфликт с мусульманскими султанатами не был урегулирован. Более того, исламизированные области Доуаро, Бали и Хадья опять вошли в коалицию с султанатами Йифат и Адал и, рассчитывая на помощь со стороны Йемена и Египта, готовились к новому столкновению с Эфиопской империей.

Эфиопский пеший воин.

Гравюра 1886 года

Сначала император Зэра-Яыкоб пытался разобщить союзников и заполучить для себя с помощью дипломатии приверженцев в мусульманском лагере. С этой целью он сам вступил в брак с сестрой Махико – гэрада области Хадья. Сверх того, Зэра-Яыкоб сделал её своей первой женой, в результате чего она стала императрицей. Но гэрад Махико всё равно отказался платить дань императору и вошёл в союз с другими мусульманскими правителями.

Несмотря на дипломатические усилия Зэра-Яыкоба, война снова стала неизбежной. Эфиопская империя и мусульманские султанаты собирали войска и готовились к генеральному сражению. Армии противников встретились в 1445 году в местности Ыгубба. В продолжавшейся несколько часов битве долго не происходило перелома в чью-либо сторону. Наконец гибель в сражении командующего мусульманских войск султана Ахмеда-Бэдлая, называвшегося в эфиопских источниках Арыуе-Бэдлай («Бэдлай-Чудовище»), решила исход битвы в пользу армии императора. Преследуемый императорскими войсками брат Бэдлая Хаыр-ад-Дин также погиб у реки Аваш. В 1445 году завершилась длившаяся почти сто лет война. Султанат Йифат перестал существовать. Местный исламский центр переместился в Адал. С этого времени там располагалась главная резиденция султанов династии Уоласма.

Император Зэра-Яыкоб, таким образом, отметил военный и политический успех битвы при Ыгуббе. День победы, 29 число каждого месяца, он повелел отмечать как всеобщий праздник для увековечивания победы христианской империи над её мусульманскими противниками. Тело убитого Бэдлая император Зэра-Яыкоб приказал четвертовать и части разослать правителям различных провинций в качестве знака предостережения.

Глава 14
Инквизиция

Большую помощь в проведении политики унификации оказывала императору Зэра-Яыкобу группа церковных сановников во главе с акабэ сэатом Амха-Ийесусом. Интересы организованных групп духовенства совпадали с императорскими не только в имущественном отношении. Император Зэра-Яыкоб стремился к объединению эфиопской церкви и при этом хотел искоренить все местные культы и верования. Поэтому влиятельные монахи имели в то время неограниченные возможности для расправы с неугодными им людьми. Кровавые расправы вершила церковная инквизиция под руководством ычэге Ындрыяса и акабэ сэата Амха-Ийесуса.

Никто не был застрахован от интриг и доносов монахов. Донос влёк за собой или публичное наказание розгами обвинённого в ереси, или ссылку, или жестокие пытки, в результате которых жертва доноса зачастую лишалась носа и языка. Император калёным железом выжигал любой культ и любую другую не им установленную форму веры. На севере Эфиопии были кровавым образом уничтожены секты стефанитов (ыстифанос) и микаэлитов.

Почитатели богов Десака и Денно под угрозой конфискации имущества и публичного сечения розгами вынуждены были прекратить отправление своих старинных культов. Прощения не было никому. Никто не проверял, соответствует ли донос действительности, поэтому погибали все подряд: мужчины и женщины, дети, монахи и сами доносчики, ставшие жертвой доноса. Три известных доносчика тех времён – Зэра-Цыйон, Тэаука-Бырхан и Гэбрэ-Крыстос – никем не проверявшимися обвинениями погубили много монахов, чиновников и представителей знати, прежде чем сами были казнены. Возможно, что с помощью доносчиков церковные группы творили расправу над теми, кто стоял на их пути. При помощи системы доносов монахи держали народ, знать и остальное духовенство в постоянном страхе и создавали обстановку перманентного террора.

Чтобы сосредоточить власть в своих руках и ввести единую систему управления округами, Зэра-Яыкобу нужно было преодолеть сопротивление местных сановников и балаббатов, проживавших на местах и господствовавших в своих владениях практически независимо. Знатные роды из местного населения, разумеется, были связаны с обычаями, культами и традициями своих народностей и поэтому пользовались там властью и обладали авторитетом.

Такая независимость округов была причиной многочисленных заговоров и интриг против императора. Один из таких заговоров возглавлял зять Зэра-Яыкоба Амдэ-Мэскэль, занимавший пост битуоддэда, который делал его приближённым к императору лицом. По утверждению хроники, Амдэ-Мэскэль был инициатором «вероломных проектов, замыслов, о которых лучше не говорить вслух, достойных дьявольской, а не человеческой души». В заговоре участвовали монах Амха-Ийесус, ныбурэ ыд Ноб из монастыря Дэбрэ-Дамо, а также предшественник Амдэ-Мэскэля на посту битуоддэда Исаяс.

Обвинение Амдэ-Мэскэля в супружеской неверности было предлогом для начала процесса и осуждения заговорщиков. Только император точно знал место в провинции Амхара, куда был сослан его зять, которого на процессе против заговорщиков переименовали: вместо Амдэ-Мэскэль – «Столп Креста» – его стали называть позорным именем Амдэ-Сэйтан – «Столп Сатаны». Монах Амха-Ийесус и ныбурэ ыд Ноб, которому сменили имя на Кэбэро-Сэйтан – «Тамбурин Сатаны», – были сосланы в Гошыаро. Бывший битуоддэд Исаяс был отправлен к месту ссылки с надетым на шею большим железным ошейником.

Этот процесс стал началом реорганизации управления Эфиопской империей. Зэра-Яыкобом был проведён большой шум шыр («разжалован, назначен»), то есть перестановки сановников на придворных и провинциальных должностях. Император использовал представившийся ему случай, чтобы сразу по всей Эфиопии лишить власти и влияния неугодных ему местных балаббатов, шумов, мэсафынтов и мэкуаннынтов («князей»), то есть наиболее влиятельных представителей феодальной знати. Желая обеспечить везде строгий контроль, Зэра-Яыкоб важнейшие посты раздал своим детям, и прежде всего дочерям, опасаясь наследников-мужчин, которым он доверил менее ответственные должности.

Никогда в Эфиопской империи, ни до, ни после правления Зэра-Яыкоба, женщины не занимали так много государственных и придворных постов. Дочь императора Бырхан-Зэмэда, жена осуждённого битуоддэда Амдэ-Мэскэля (Амдэ-Сэйтана), была назначена на пост гыра битуоддэда, другая дочь Зэра-Яыкоба, Мэдхын-Зэмэда, получила должность кэнь битуоддэда. Во главе всех важнейших провинций империи вместо прежних правителей из местной родовой знати были назначены также дочери императора. В провинции Амхара управляла Амэтэ-Мэших, в Тигре – Дыль-Сэмра, в Годжаме – Ацнаф-Сэмра, в Шоа – Ром-Гэнэйела, в Бэгемдыре – Цэбэле-Марьям, в Йифате – Амэтэ-Гийоргис, в Анготе – Бахыр-Мэнгыса, в Гыддыме – Софья, в Гень – Ацнаф-Сзгзду, племянница императора. Другие должности получили сыновья Зэра-Яыкоба.

Однако этот необычный шум шыр не дал императору ожидавшегося укрепления его власти. В своём стремлении к единовластию принцы и принцессы не отличались от местных крупных феодалов. Поэтому вскоре был проведён следующий шум шыр, гораздо более жестокий и кровавый. Его проведению поспособствовали монахи толка тоуахдо.

Знаменитые эфиопские доносчики того времени – Зэра-Цыйон, Тэаука-Бырхан и Гэбрэ-Крыстос – обвинили принцев и принцесс в переходе в языческую веру и поддержке местных, искоренявшихся императором культов, особенно в почитании богов Десака и Денно. Доносчики предъявляли также «много других обвинений, которые были известны только царю; но открыто только то, что они поклонялись Десаку».

Доносы не остались без благосклонного внимания Зэра-Яыкоба. На многолюдном публичном собрании императорские сыновья и дочери, принцы Теодрос, Гэлаудеуос, Амдэ-Цыйон и Зэра-Абрэхам, принцессы Дыль-Сэмра и Ацнаф-Сэмра и многие другие на глазах собранного народа истекали кровью под ударами розог. Над перепуганной толпой, со страхом наблюдавшей за расправой над детьми императора, раздался голос самого Зэра-Яыкоба: «Смотрите, что сделали мы детям нашим. Мы не пощадили их, ибо они погрешили против бога. И ныне скажите и выскажитесь, достаточно ли этих пыток или мы должны прибавить ещё?». Среди собравшихся раздался плач: «Да не прибавляйте им никакого наказания, ибо они близки к смерти, господин наш, царь!».

Некоторые из детей императора умерли сразу же на месте казни, другие позднее скончались в мучениях. После разборок дел веры не выжил никто. Одновременно с императорскими детьми были подвергнуты смертельным пыткам ещё многие неизвестные нам люди, также оклеветанные доносчиками. Что все эти обвинения против членов императорской семьи были интригой ычэге Ындрыяса, можно только предполагать по последним словам умиравшего под пытками Зэра-Цыйона: «Смотрите, как пронзает меня огненным копьём абба Ындрыяс Дэбрэ-Либаносский!».