Текст книги "Обский бассейн. Книга 5"

Кто провинился?

В это лето рыба в сети шла косяками. На рыбалку ходил я не для того, чтобы выловить как можно больше рыбы, а для интереса. Если за ночь ни разу не зацепил сеть и поймал рыбу – такое счастье было! При хорошем улове раздавал её уже на лодочной станции сразу по прибытии с рыбалки. Родственникам, знакомым, друзьям.

Рассказами о рыбалке делился со своим начальником, Викуловым.

Он всё просил:

– Геннадий Евгеньевич, вы так увлекательно рассказываете! Возьмите меня с собой.

Так повторялось много раз, но когда дело доходило до поездки, у него находились неотложные мероприятия.

Наконец в середине августа он решился.

– Геннадий Евгеньевич, мы тут с Юрченко, председателем обкома профсоюза, наконец решили с жёнами пойти с вами на рыбалку, посмотреть, как у вас это получается.

– Когда?

– Как скажете.

– Давайте сегодня. Сегодня у нас пятница. Уйду пораньше с работы. Мы с женой вас будем ждать на берегу санатория «Геолог», около островов.

– «Геолог» знаю, остров – нет.

– Острова необязательно. Потом увидите.

В назначенное время мы с Любовью Афанасьевной на моторной лодке были на месте, ждали гостей. Через час, ближе к вечеру, они приехали на «Волге». Установили на берегу стол, развели костёр, перекусили, выпили. Я не употреблял. Темнело, пора было идти сплавляться. Из желающих в лодку сели я и Пётр Прохорович. Остальные остались на берегу.

На моторе доплыли до Речкино. Я связал две сети: шестидесятку и семидесятку. Пётр Прохорович встал за вёсла.

Опыта у него не было, но под моим руководством сети поперёк реки поставили.

Ночь была тёмной, мы сплавлялись уже долго, зацепов не было, но и поплавки стояли в воде, не колыхаясь. Уже прошли Салаирку (сплавлялись часа два), подплывали к островам посередине реки, а рыбы так и не было.

– Пётр Прохорович, мне самому не верится. Так долго и далеко ни разу не сплавлялся. Куда рыба девалась?

– Сочинял, наверное, Викулову про рыбу?

– Да нет же! Говорю вам – странности какие-то. Никогда такого не было. Столько проплыть и не поймать ни одной рыбины – это невероятно.

– Не расстраивайся, хорошо отдохнули. Вечер такой… Тихо, гроза собирается. Комаров, и тех нет.

– Пётр Прохорович, придётся одну сеть убирать. У островов двумя сетями не пройти.

– Убирай.

Я вытащил из воды одну сеть на нос лодки. Ни одной рыбины. Острова прошли с одной сетью. Поскольку за островами был санаторий, вытащил и другую сеть – пусто. Подплыли к костру.

– Юрий Николаевич, рыбы не поймали. Удивительно. Так у меня ни разу не было.

– Верю, Геннадий Евгеньевич. Зато вечер провели прекрасно. Пока вас не было, мы даже песни пели у костра. Замечательно. Пётр Прохорович, собираемся? Скоро гроза, ливень будет.

Мы попрощались, они уехали. Мы с женой, оставшись одни, подняли над лодкой тент. Начался ветер, начали падать крупные капли дождя. Под тентом мы расстелили спальные мешки и под канонаду грома, вспышки молний и шум ливня уснули.

Проснувшись утром, я вылез из-под тента. Стояла первозданная тишина. Лесной воздух наполнен озоном, ясное небо, из-за горизонта пробиваются яркие лучи солнца.

– Люба, вставай! Смотри, как красиво.

Мы убрали тент, спальные мешки, позавтракали.

– Пойдём сразу в город или сплавимся? Вчера так опозорился перед своими. Не пойму, куда рыба ушла.

– Думаешь, сегодня поймаем?

– Не знаю. А вдруг?

– Ну давай.

Я взял мешок с сетью, крестовину, вышел на нос лодки. Люба взялась за вёсла. Быстренько поставили сеть поперёк реки. Поплавки сразу заиграли.

– Люба, смотри – или сеть идёт по дну, или рыба пошла.

– Что-то сильно поплавки дёргаются для рыбы. Наверное, сеть за дно цепляется.

Перед Коняшино начинались зацепы. Я поднял сеть, она была полна рыбой. Управившись с сетью, сложил улов в большой мешок, сел в лодку.

– Что бы это могло значить? Почему вчера, когда рыбу надо было поймать, её не было? Сегодня что изменилось?

– Может, кто из них провинился?

– Скажешь тоже.

– А что? Всё может быть. Лучше давай разложи рыбу по мешкам. Дойдём до Тюмени – завезём им. Выбирай покрупнее, по два-три килограмма.

Гости также были удивлены таким уловом.

Фитили

Часто, плавая на лодке по реке, я видел, как местные, деревенские, в реке ставят фитили. Сначала от берега до берега протягивают толстую стальную проволоку, потом на неё привязывают несколько фитилей, бросают в воду. Проверяют как бог на душу пошлёт. Кто ежедневно, кто раз в неделю. Рыба в фитиле долго не пропадает.

Другой способ: то же, только не поперёк, а вдоль реки. За один конец привязывают солидный груз. К самому канату прикрепляют фитили и спускают в воду по руслу реки. Так же проверяют.

Так делают летом. На зиму убирают.

Как-то загорелся я желанием попробовать. Мой тесть, Афанасий Архипович, был опытным рыбаком. Сам себе садил сети, делал фитили. Только рыбу он ловил в озере, в основном карасей. Пришёл я к нему.

– Афанасий Архипович, сделайте фитилей штук шесть. Только не такие маленькие, как у вас на озере, а диаметром с метр и длиной метра два.

– Куда тебе такие?

– На реке хочу поставить.

– Это дело небыстрое. Обычно я сетями занимаюсь зимой. Жди, значит, к весне сделаю.

Суть да дело. Зима прошла. Я и забыл о своей просьбе.

– Гена, иди забирай свои фитили, готовы.

Теперь у меня времени не было их забрать. Словом, к середине лета забрал.

Зову Коломникова:

– Николай Иванович, пошли фитили ставить, тесть изготовил шесть штук.

– Канат купил?

– А какой надо?

– Метров сорок диаметром пятнадцать миллиметров. Якорь у меня есть.

Я купил канат, и в очередной выходной день мы собрались у него на катере. К борту привязали мою лодку.

– Куда пойдём?

– В Воронинскую гавань, самое подходящее место.

Пришли на место. Вытянули канат, прикрепили к нему здоровенный самодельный якорь, привязали через четыре метра фитили. Всё сгрузили на лодку. Я за вёсла, Николай Иванович – с фитилями на носу. Якорь бросили ниже ямы. По течению спустили канат с фитилями. На песчаном берегу позагорали, искупались. Что дальше делать?

– Проверять сегодня бесполезно. Давай на следующую субботу.

И мы вернулись на лодочную станцию.

Прошла неделя. С интересом и несдерживаемым любопытством мы подошли к месту установки наших фитилей. Привязали катер за лом, пересели в лодку. Николай Иванович сел за вёсла, я с кошкой расположился на корме.

На предполагаемом конце фитиля я сбросил в воду кошку. Прошли поперёк реки – нет каната. Зашли выше по течению – снова нет.

– Геннадий Евгеньевич, иди на вёсла. Не умеешь с кошкой работать.

– Попробуй ты, может, получится.

После десятого раза Николай Иванович изрёк:

– Спёрли.

– Не может быть! Кто мог увидеть, что мы ставили? Я смотрел – на берегах никого не было. Давай с катера попробуем.

Со зла мы перегребли от берега до берега полкилометра реки. Чего только не повытаскивали… Такие же фитили, только меньших размеров, брошенные, утопленные, с гниющей рыбой, все в червях и ракушках. Сколько они здесь стояли? Почему их хозяева бросили, не вытаскивая? А рыбы сколько попортили – не счесть числа. Мы эти фитили промыли, прополоскали в реке, сложили горой на крышу рубки. Никто не приходил и не просил их отдать. Осенью Николай Иванович выбросил их на помойку.

На этом наш интерес к фитилям пропал.

Ерши

С Никшиным Владимиром Фомичом, моим другом, в последние годы мы встречались очень редко. Он из Тюмени переехал в Нижний Тагил и было вообще затерялся. Хорошо, когда я работал генеральным директором на ДСК-500, ко мне по делам приехал из Тагила какой-то коммерсант, как потом оказалось – мошенник. Зашёл ко мне. В разговоре я намекнул на фамилию своего друга.

– О, дак это очень уважаемый человек у нас.

По приезде домой он нашёл моего друга, рассказал ему обо мне, сказал, что он тоже мой друг и попросил об услуге. Тот ему оказал, вроде как для меня. Попросил у него мой телефон и позвонил мне.

– Гена, здравствуй. Я тут твоему человеку сделал, что ты просил.

– Здравствуй, Володя. Какой человек?

Он назвал.

– Я думал, это твой человек, решил его вопрос здесь в Тюмени. Видел его в первый раз.

– Понятно, тогда он и меня надул. Поймаю – уши оторву.

– Да ладно, бог с ним. Хорошо, что позвонил. Давно не виделись. Приезжай на первое мая на рыбалку, у меня есть приличный катер. Отдохнём, сети поставим. Уху сварим. Выпьем…

– А что, я не против. Куда подъезжать?

– В деревню Луговая, выше Тюмени, помнишь? Я там тебя ждать буду. Не надо в город заезжать. По старой дороге доедешь до аэропорта, повернёшь налево. Это и есть Луговая.

– Найду. Приеду первого мая к обеду. Пойдёт?

– Хорошо, Володя, до обеда я успею сети поставить.

С утра небо хмурилось, пролетал снег с дождём. Вода в реке пёрла наверх, многие низины были уже затоплены. Я завёл мотор катера, прогрел. Проверил снасти, покрепче к борту привязал лодку, затопил печь в кубрике. Вода была большая, течение быстрое, но катер, подрагивая в такт работающему мотору, скользил по воде, рассекая носом набегавшие волны.

От печи распространялось тепло, за спиной, через перегородку, равномерно гудел мотор, знакомые берега проплывали мимо. Через два часа хода вверх по реке я прибыл на место, подошёл к берегу у старой насосной станции. Вышел на едва пробивающуюся траву, посмотрел на старую щебёночную дорогу, уходящую наверх, на высокий крутой берег. Придётся машину оставлять наверху, в деревне. Сюда не сунешься, мокрая глина, дорога крутая. Наверх только трактором можно вытащить.

Сплавляться одному нормально, но на дно реки поставить восьмидесятиметровую сеть, даже имея навыки, невозможно. Течение в любом случае снесёт, и сеть вытянется вдоль реки. Сел я в лодку, взял с собой сеть-чебачницу. На вёслах перешёл на противоположный, затопленный водой и заросший тальником, берег. За кустами виднелась гладь чистой воды. Пришлось продираться. Померил веслом глубину, оказалось неглубоко – до полутора метров. Решил ставить здесь, вдоль берега. Вода была спокойной, едва текла вниз по течению. Самое то. Здесь на мелководье чебаки или сорожка обязательно должны быть.

Через полчаса сеть стояла. Я вернулся на катер, приготовил поесть, подбросил в печь дров. Задремал. Очнулся от топота на палубе. Выскочил наружу. Там уже был Володя с водителем. Мы обнялись с другом.

– Заходите в кубрик. Там у меня тепло.

– Вижу – дым из трубы прёт, как из паровоза.

– Коля, – он обратился к водителю, – ты у знакомых побудь до завтра. Утром я позвоню, подъедешь.

Николай вышел, сошёл на берег. Я отвязал канат катера, и мы отплыли подальше в тайгу, где нам никто не помешает.

Плохая погода не позволила нам ни сходить в лес, ни просто побыть на палубе. Так до ночи и просидели в кубрике. За разговорами наступила ночь. Сети проверять в ненастную погоду не хотелось. Еды было много, выпить тоже было чего.

Рано утром у Володи зазвонил сотовый телефон. Он переговорил.

– Ехать надо. Хозяйство у меня беспокойное. Без меня на работе никак не разберутся.

– А рыбу собрать?

– Нет, Гена, я срочно должен быть в Тагиле, извини. Рыбу сам соберёшь. Поеду.

Он вызвал водителя, и они уехали.

Погода неистовствовала. Дул резкий северный ветер, шёл снег, волны по реке ходили, словно по морю. Не было бы сети, завёл бы мотор и ушёл. Но сеть же не оставишь. Пришлось на катере подплыть к кустам, привязаться к ним. Пересел в лодку, подошёл к началу сети. Сложил вёсла, вышел на нос.

Поднял сеть, там был ужас: в каждой ячее сидел ёрш. Она представляла из себя сплошной ковёр из ершей. Сеть вместе с ершами сложил на нос лодки. Получилась метровая гора. Вернулся на катер, перебросил сеть с уловом на корму. Только после этого начал думать, что теперь с этим делать. Сорожка – это просто: повытаскивал из ячеи и сложил в мешки. А ёрш? Его просто взять в руку и не уколоться – счастье. Тут не один мешок ершей. Да такая холодина.

Решил: пусть валяются на палубе, приду в город на стоянку, там придумаю, как быть. Мороз крепчал. Пока я дошёл до места стоянки, сеть покрылась льдом. Одному явно не справиться, надо звать помощников. Позвонил своему водителю.

– Виктор Иванович, вам не надо рыбы? Я тут несколько мешков ершей выловил. Стою в городе, на стоянке. Приезжайте.

Он подъехал.

У меня кое-какие навыки вытаскивания ершей из сети были, но мёрзли руки. У Виктора Ивановича дело шло совсем плохо. Только начали – а руки у него уже в крови.

– Виктор Иванович, давайте эту гору сбросим в машинное отделение, там теплее. Включим свет.

С трудом свалили улов в машинное отделение. Поначалу осторожно, потом наловчившись поскорее, мы очистили сеть. Рыбы получилось четыре мешка.

– Куда девать? Давайте развезём по родственникам.

Больше такого варварства со мной не случалось. Терентьев рассказывал, что ему короткую сеть от ершей пришлось вываривать в ведре. И я ему верю.

Непонятный инцидент

Первую свою сеть я выменял у машиниста плавкрана за бутылку водки. Сунул он мне её в мешке, предупредил, что не новая. Когда я её развернул на песчаном берегу, понял: она не только не новая, но и не целая, состояла из сплошных дыр. Явно резаная, длиной метров тридцать. Попробовал, как умел, её поставить, сплавиться. Ничего хорошего из этого не получилось. Сначала она попала в мотор лодки, потом намоталась на вёсла. Освобождая её, запутался сам. Хорошо – прибило к берегу, и я высвободился, разделся и выпутал всё остальное.

День прошёл. Здесь я уяснил, чем отличается рыбалка сетями в озере и на реке. На время со сплавом пришлось повременить.

Человеком на реке я был новым – ни секретов, ни географии реки не знал. И потому, когда мужики пригласили меня на рыбалку на Остаповский поворот (это восемьдесят километров вниз по реке), я согласился, но только не вместе с ними, а на другой день – была работа. Думалось – река одна, не заблужусь, мимо мужиков никак не пройду. Они ушли в пятницу, а я в субботу после обеда. Взял с собой сына двенадцати лет, спаниеля Санчо. Заготовил побольше бензина.

Лето. Погода солнечная, тёплая. Город тянулся вдоль реки, казалось, он не имеет конца. Антипинский мост прошли, порядочно устав. Был ветер, волна. Скакать по ним оказалось малоприятным удовольствием.

С интересом изучал берега, деревни. Всё было новым, интересным. Кончился бензин в первом баке.

– Игорь, как ты думаешь, сколько мы километров прошли?

– Не знаю.

– И я не знаю. Может, прошли мужиков?

– Нет. Не может быть. Я хорошо смотрю.

– Тогда пойдём дальше.

Поставили второй бак, пошли дальше. На реке нет надписей, географических названий, если не знаешь – трудно определиться, где идёшь. Прошли ещё час.

– Слушай, так нам не хватит бензина на обратную дорогу. Это надо же в какую даль мужики упёрлись! Хватит, пожалуй. Подберём лучше заводь и поставим сеть. Скоро уже стемнеет.

Остановились у невысокого, заросшего травой правого берега. Я привязал лодку, поднялся на берег метра на три выше воды. Метрах в ста от берега, через поле, стоял густой сосновый лес. Стрекотали кузнечики, планировали стрекозы. Было тихо. Вдруг из леса появилось трое мужчин с ружьями, направленными в мою сторону. Я стоял, смотрел на них, а они медленно шли в мою сторону. Что им надо?

Снизу из-под берега выскочил Санчо и разразился лаем в сторону мужиков. Они приостановились. Постояли немного, потом так же молча снова пошли на меня. Я старался понять логику их действий. Может, лодку хотят отобрать?

Тут наверх поднялся Игорь.

– Где вы тут потерялись? – Потом увидел мужиков с ружьями, им до нас оставалось метров пятьдесят. – Вы чё?

Те, словно по команде, развернулись к лесу и точно так же в нём растворились.

– Чего они хотели?

– Не знаю. Ушли и ушли. Давай сеть ставить, пока не стемнело.

Мы вырубили две тычки, поставили сеть на них. Заводь была большая, вода стоячая – подобие озера. А в озере я ставить сети умел.

Поужинали. Подняли над лодкой тент, легли спать в спальные мешки. Санчо, как обычно, влез ко мне в мешок под ноги. Ночью каждые полчаса мимо нас проплывали то наверх, то вниз грузовые суда, баржи. Лодку без конца болтало на волнах от проходящих судов.

Посередине ночи на берегу послышался звук осторожных шагов. Санчо молнией выскочил из спального мешка и, высунувшись наполовину из-под брезента в щель, яростно облаял берег. Шорох стих. Проснулись мы, когда солнце взошло над горизонтом.

Я убрал тент, посмотрел в сторону сети. Одна тычка плавала. Видимо, волны от судов её раскачали, и она оторвалась ото дна.

– Ну вот, рыбы не будет.

Подплыли, я вышел на нос лодки.

– Игорь, подгребай.

Я поймал плавающую тычку, отвязал от сети. Сеть тянуло ко дну, была полна рыбой.

Вот ведь как бывает. Иной раз поставишь новые хорошие сети, стоят по всем правилам, а рыбы нет. Здесь сеть – дыра на дыре, короткая, один конец вообще просто плавает наверху, но полна рыбой.

Мы долго не задерживались, собрали рыбу, сеть и направились домой.

– Бог с ними, с мужиками.

Бензина только-только хватило на обратную дорогу.

Рассказ от лица катера «ВКМ-3М»

Я – катер «ВКМ-3М». Меня могло и не быть, если бы мой будущий хозяин, большой человек в Тюмени, не учредил ДСК «Туристическое агентство «Сибинтур» и не создал новую прибыльную отрасль по привлечению иностранных туристов для рыбалки и охоты на южных реках Сибири – Туре, Тоболе, Иртыше, Оби.

Сам он был заядлым рыбаком, знал разные способы ловли и многие рыбные места. Долго выискивал, кто готовит небольшие безопасные суда. Понравились те, которые делали на Колпашевской судоверфи, в Томской области.

Зимой он переговорил по телефону с директором судоверфи, подписали договор. Стоимость катера в то время была всего триста рублей. Хозяин от своего предприятия сразу деньги оплатил. В то же время на верфь поступил второй заказ – от рыбаков из ХМАО. И всё. Больше заказов ни до, ни после не было. Будущий мой хозяин сообщил директору, что если испытания катера пройдут успешно и бизнес пойдёт, то он закажет ещё несколько штук. Для верфи это могло стать спасением от разорения. То ли дело при социализме – спускали план, платили деньги, и верфь работала в три смены.

Настали другие времена. Так вот, получив деньги, на верфи заложили два катера. К лету корпуса – и мой, и второго катера – были сварены. Ханты торопили готовность, мой будущий хозяин был вечно занят на работе, ждал для перегона отпуска. За это время дважды повышались цены, один раз весной на триста рублей, второй – перед самым вылетом хозяина.

– Почему так быстро растут цены? – спрашивал он у директора судоверфи.

– Инфляция.

По окончании первого полугодия хозяин сообщил директору верфи, что выезжает за катером.

– Он готов, можно получать?

– Да, приезжайте.

На самом деле я как стоял, красуясь только сваренными бортами, так ко мне никто не подходил. Аврал был на катере хантов. В день спуска его на воду приехал мой хозяин, глянул на тот катер – готовый, ещё пахнущий свежей краской, и на меня, не имеющего даже грунтовки. И пошёл искать директора.

– Как так? Вы мне говорили «готов». Пригласили. Что теперь скажете?

– Так получилось. Готовили вам тот, но ханты вас опередили, скорее приехали. Отдали им. Не отбирать же теперь? Они к катеру уже и баржу прицепили, ящиками с водкой загрузили. Завтра уходить собираются.

– Мне теперь домой ехать прикажете?

– Сделаем дней за десять. Отдохните у нас, порыбачьте, подождите. С завтрашнего дня наляжем на ваш катер. Всё будет о’кей.

– Во сколько у вас работа начинается?

– С восьми.

– Приду ровно в восемь, посмотрю на ваш аврал.

Хозяин приехал с напарником, у которого был точно такой же катер, как я. Он должен был понаблюдать за работой, качеством, комплектностью. Теперь хозяин прикидывал, хватит ли ему денег на дополнительные расходы за гостиницу и питание.

На следующее утро, ещё до восьми, он пришёл на верфь, печально обошёл вокруг моего корпуса. Ждал рабочих. Первый из них появился к двенадцати часам дня.

– Где остальные?

– Не знаю, подойдут.

Хозяин побежал к директору. Его не было. Он к главному инженеру.

– Где директор, где люди, где аврал?

– Успокойтесь, найдём мастера, он расскажет. Посидите. А директор в командировке.

В кабинет зашёл пожилой худощавый сутулый человек.

– Вот и мастер. Где ваши?

– Отвыкли от работы, домом занимаются.

– Срочно соберите всех сюда. Хозяин катера говорить с ними будет.

После обеда мастер с трудом собрал своих людей у катера. Хозяин выстроил их в одну шеренгу.

– Товарищи, сегодня понедельник. В пятницу я должен уйти из Колпашево. Такова задача.

– Не, мы не успеем.

– Что для этого надо?

– Нам заработную плату не платят.

– Сколько в день вы зарабатываете?

Ему сообщили.

Он посчитал в голове свои запасы и сказал:

– В конце каждого рабочего дня буду платить каждому отработавшему лично двойную оплату. Но задачу необходимо выполнить. Что скажете, товарищ мастер?

– Мужики, сделаем?

– Сделаем.

К концу недели катер был готов, за исключением нескольких мелочей. Решили катер спускать на воду в субботу. Мастер не появился. Сбегали к нему. Оказалось, уехал на похороны. Главный инженер операцию взял на себя.

Как только я оказался на плаву, из пола моего машинного отделения под потолок взвилась тонкая струйка воды.

– Где этот сварщик, бракодел, который опозорил судоверфь? Сроду такого не бывало. Немедленно его сюда. Пусть заваривает под давлением.

Главный инженер продолжал угрожающе ругаться и тогда, когда приволокли моего сварщика – мальчугана лет семнадцати.

Тот со страхом пробормотал:

– Сейчас всё сделаю.

Он нырнул в машинное отделение и, несмотря на бьющую в потолок струю, заварил дефект. Как жизнь показала, работу выполнил качественно.

Справились с водой, проверили другие места – не нашли. Механик приступил к мотору. Прогрел свечи, завёл. Главный инженер обошёл мотор. Всё было нормально, только вода не шла из выхлопной трубы. В чём дело? Если бы я мог говорить – сказал бы. У дейдвудной трубы, вваренной в дно, не вырезали отверстие на стапелях. В спешке просто забыли про него. Да ещё мастера не было.

Пока определились с причиной – прошло время. А узнали – встал вопрос, как её вырезать. Не вытаскивать же катер вновь на стапеля. Потянули меня к большому понтону, загнали туда автомобильный кран, подцепили тросами мою корму, задрали над водой. На лодке подплыли под днище. Тот же паренёк сваркой вырезал отверстие.

Вновь запустили мотор, вода из трубы пошла.

Пока проходила обкатка моего мотора, хозяин с напарником собирались в долгую дорогу. Заправили соляркой до самого верха оба бака по двести пятьдесят литров, выпросили канистру на пятьдесят литров, в неё тоже залили соляры. Взяли воду в стеклянной бутыли, получили ЗИП, гаечные ключи. Купили канат.

После обеда отошли от верфи. Для большей верности хозяин взял с собой в дорогу карту обского бассейна и компас. Река – она не море, заблудиться трудно, но с картой надёжней. Ханты взяли с собой пару карабинов и полную сумку патронов к ним.

«Отстреливаться. Полно пиратов», – объяснили они.

Хозяин со своим приятелем пиратов не боялись, даже не поверили в них. Да и из оружия для самообороны у них на двоих был один старенький перочинный нож.

Первые часы, как опытный капитан, за штурвалом стоял напарник хозяина. Вывел меня на фарватер Оби. Ох и красивая она, большая река! Идут пароходы навстречу, дают отмашку, указывая встречному, какими бортами расходимся. Обгоняют нас. У меня скорость небольшая, приходится уступать фарватер.

Солнце нагрело мою палубу так, что людям босиком по ней ходить нельзя было, а в кубрике – словно в крутой бане. Для приготовления ужина пришлось печь вытащить из кубрика на корму. Мы подошли к берегу, хозяин с напарником насобирали валежника. К вечеру, когда жара спала, хозяин растопил печь, сварил ужин, вскипятил чай. Перекусил сам, сменил у штурвала напарника. Договорились сменять друг друга через четыре часа.

Вниз по течению я бежал легко и относительно быстро. Все узлы и мотор работали слаженно. Настроение у меня и у хозяина было хорошим. После еды напарник хозяина уснул в кубрике. Наступила тёмная ночь. Ни впереди, ни по бокам ничего не видно. Куда мне плыть? Наверху яркие звёзды. Хозяин не одну сотню раз ночью плавал на моторной лодке. Здесь главное – держаться одного берега. Напарник спал уже восемь часов. Хозяин не хотел его будить, стоял за штурвалом сам. Мы шли прямо, долго, но что-то ему показалось подозрительным. Медведица была то впереди, то сзади. И так уже несколько раз. Наваждение какое-то. Идём вдоль одного берега. Не может же он так крутить?

Остановились. Хозяин бросил в воду палку, осветил фонариком, чтобы посмотреть, куда идёт течение. Ничего не понял, вроде как стоит.

Пришлось будить напарника. Тот определил, что мы ходим вокруг большого острова. Выправил нос по течению и встал на вахту.

На третьи сутки пути у людей закончилась питьевая вода. Остановились мы у первой попавшейся деревни. Хозяин взял с собой пустую бутыль. Деревня была небольшой, домов пятьдесят. Он пошёл вдоль улицы, надеясь спросить у прохожих, где набрать воды, но никого не встретил. Посередине деревни стояло небольшое деревянное здание с вывеской «Начальная школа». Зашёл. Внутри было несколько мужиков кавказских кровей.

– Не подскажете, где можно набрать питьевой воды?

– В деревне воды нет, только в школе. Пойдём, налью.

Они подошли к трубе с краном, торчащим из стены.

– Подставляй, – он открыл кран.

В бутыль побежала струйка, больше похожая на пиво, чем на воду.

– Что это?

– Вода. Не пугайтесь. Она отстоится. Половина будет вода, половина – осадок. Воду выпьете, осадок сольёте. Мы все так делаем, и местные тоже. Мы ремонт школы делаем. Научились у них.

Хозяин закрутил горлышко бутыли крышкой, взвалил на плечо и потащил. Куда деваться? И действительно, часа через три вода отстоялась, и можно было пить.

Ещё через сутки кончились продукты. Пристали к берегу в очередной небольшой деревне. Люди пошли искать магазин. Нашли, но хоть продавец и была на месте, но съедобного ничего не было.

– А зачем? У нас всё своё. Соль, сахар есть.

Хозяин был раздосадован.

– Постойте, у меня есть запасы тушёнки, сейчас принесу.

Она направилась в склад и вернулась с деревянным ящиком, полным банок тушёнки, вымазанных солидолом.

– Берите, отдам одну банку по пятьдесят копеек.

– Так дёшево?

– А чё? Нормально, наши также берут.

– Тогда посчитайте ящик.

Чтобы тушёнка не испортилась на жаре, её поставили в трюм.

Вечером хозяин приготовил картофель с тушёнкой. Получилось вкусно. Они давно такой вкусной тушёнки не ели. Хозяин решил посмотреть, кто и когда её изготовил. Вытащил из трюма банку, протёр от солидола. На ней кроме даты, ничего не было. А датой изготовления оказался май одна тысяча девятьсот сорок седьмого года.

Сорок с лишним лет… Наверное, неприкасаемый запас тащат.

В устье Иртыша мы вошли с первого раза, не промахнулись. За штурвалом стоял напарник хозяина. Он не один раз ходил здесь из Тюмени в Нижневартовск, знал места.

Против течения дело пошло помедленнее. Иртыш – очень быстрая река. Приходилось мне держаться вблизи берега, где течение тише. В нижнем течении Иртыш имеет множество рукавов, потому шли не по основному руслу, а по тихой воде.

За Хантами хозяин встал за штурвал, партнёр возился с печкой. К нам подошла рыбацкая моторная лодка, до краёв заполненная рыбой. В ней – двое молодых хантов. Они взялись за борт.

– Дайте водки.

– Нету, не пьём.

И действительно, хозяин уже пять лет, как в рот даже пиво не брал.

Но те не отпускали, продолжая просить.

– Не дадите – умрём прямо здесь. Опохмелиться надо. Всю рыбу отдадим, только дайте.

Он снова отказал. Они уплыли… Через полчаса опять вынырнули из леса. Куда было деваться? Хозяин имел на чёрный день несколько бутылок. Пошёл доставать. Пока он ходил, за несколько минут ханты перебросали на мою палубу всю свою рыбу. Хозяин отдал бутылку, глянул на корму.

– Мать моя, куда столько? – Рыбы лежало с полтонны. – Заберите назад.

Но те, довольные, растворились так же неожиданно, как и появились.

Двое суток ещё до Тюмени. Что делать с рыбой? Хозяин затарил её в большие полиэтиленовые мешки и опустил в трюм на корме. Наконец-то люди могли заменить блюда из надоевшей тушёнки на рыбные.

Перед Тобольским мостом мне пришлось выйти на середину реки. Но течение там было таким сильным, что я практически стоял на месте. Пришлось повернуть снова к берегу.

Чуть выше Тобольского Кремля Иртыш повернул налево, нам надо было вправо, в устье Тобола. Потом – Тура. В Тюмень мы прибыли на восьмые сутки. Поломок не было. Мало того – на той же соляре я проходил до осени.

Хозяин выставил мешки с рыбой на берег. Местные её быстро растащили по домам. Так закончилось моё крещение – первое путешествие из Колпашево в Тюмень, где я ещё долго служил своему хозяину, потому что директор турфирмы от меня отказался.

«Иностранцы побоятся на него садиться, некомфортный», – сказал директор.

Знал бы он, сколько потом иностранцев на мне перебывало…