Текст книги "Эко сад и огород. Книга для тех, кто хочет сохранить здоровье"

Корни секретируют углеводы, и в ризосфере происходит взрывное размножение бактерий, которые перерабатывают органику в сотни раз быстрее, чем сапрофиты вне корней. А если сахарами опрыскать почву? Улучшит ли это рост растений? Такие опыты ученые проводили и доказали, что если в саду под корни в почву впрыскивать раствор сахара, то растения растут лучше. Это отработанный агроприем. Если компостную кучу полить сахарами, то компост созреет в разы быстрее.

Сейчас в продаже появился агрозин и оксазин (очищенные углеводы из отходов свеклы), полив ими почвы приводит к повышению урожая всех культур. Когда садовод делает настои из перебродивших сорняков – он, по сути, поливает почву углеводами из этих растений.

Когда мы вносим в почву сахара – мы вносим энергию углерода не в виде труднодоступных опилок, а в виде быстроусвояемых углеводов, что ведет к бурному размножению азотофиксаторов, которые поставляют (через простейших) корням и азот, и гормоны одновременно. Сытые растения потратят углеводы не на секреты, а на плоды.

Если раньше я осенью в саду в лунки локально вносил мочевину, то сейчас мочевину смешиваю с мелассой и так же вношу в лунки. Эффект лучше. Если раньше я сад опрыскивал АКЧ, то сейчас я в АКЧ перед применением добавляю ложку мелассы. Компостные микроорганизмы размножаются у меня не только в ведре, но и в почве.

Если раньше я в саду подкашивал все сорняки, то сейчас высаживаю под каждой яблонькой окопник, горец Вейриха, мальву Мелюка, которые с максимально возможной скоростью наращивают глубокие корни и переносят минералы из глубины в свои листья, формируют высокобелковый и высокоуглеводистый опад. А своей ризосферой и микоризой ускоряют накопление гумуса и обогащают почвенную экосистему. Также вокруг деревьев высаживаю ирисы, лилии и георгины, не столько для украшения сада, а из-за понимания того, что они имеют очень активную микоризу.

Если раньше я вырубал все сорные березки-рябинки в своем саду, то сейчас по периметру сада у меня высажены сотни хвойных и широколиственных растений, липы, клены, ясени и пр. Десятки видов кустарников растут по аллеям и дорожкам в саду. Ирга, калина, сладкая и черноплодная рябина, крупноплодный боярышник и шиповник радуют и внуков, и птиц. Это не только корм, но и гнездовье.

Раньше у себя в саду я видел редких синиц и горихвосток, а в этом году у меня свили гнездо и запели соловей и иволга, всего же я насчитал 18 видов только насекомоядных птиц. По три вида дроздов и пеночек, пять видов синиц, славки, горихвостки, овсянки, мухоловки теперь поют в моем саду.

Но все-таки главное мое агротехническое достижение последних лет, позволившее перевести экосистему сада на более высокий уровень, – это производство хорошего компоста, получение на его основе АКЧ с богатейшим набором систем хищник – жертва и разумное использование готовых гуматов.

У меня есть аквариум, первые годы его создания мне приходилось часто обновлять воду и менять фильтры, но при малейшем перекорме вода мутнела, рыбки болели. Сейчас в нем сложилось так называемое биологическое равновесие.

Если дети случайно бросят лишний корм или на дне окажется трупик рыбки, вода остается кристально чистой. Вся органика молниеносно перерабатывается микроорганизмами, но вода от бактерий не мутнеет, их быстро поедают простейшие, простейшими кормятся рыбки, выделения рыб усваивают растения, растения тоже едят рыбки. Воду и фильтр я теперь месяцами не меняю.

Сейчас на Западе увлекаются органическим земледелием. Изучая литературу, я поразился ценам на органические удобрения. Простой компост стоит недорого. А вот особый, выдержанный биокомпост, который производители проверяют на количество и биоразнообразие бактерий и простейших, стоит в десятки раз дороже.

Вывод: в своем саду, на своих грядках я тоже должен создавать такое биологическое равновесие, чтобы вносимая органика не являлась источником гнилей и болезней, а быстро перерабатывалась почвенной биотой и делалась доступной для растений, при этом шло накопление плодородия.

Но не все так просто! Пояснения начну издалека. В 1883 году, в джунглях Индонезии произошел крупнейший в истории взрыв вулкана Кракатау. Когда осел пепел и остыла лава, остров был столь же безжизненным, как и поверхность Земли миллиарды лет назад, на самой заре ее существования. Сложнейшая тропическая экосистема окружающих джунглей, состоящая из сотен тысяч видов, начала вновь завоевывать пустующие земли острова Кракатау, и ученые смогли наблюдать интересные феномены сукцессии.

Сукцессия (от латинского successio – «преемственность», «наследование») – характерная для всех экосистем последовательная смена одних сообществ организмов другими на определенном участке среды.

Первые растения и животные, попадавшие на остров, начинали бурно размножаться, завоевывать пространство, но так же стремительно терпели крах от вредителей и болезней. На их месте появлялись более сложные и стабильные системы из хищников и жертв. Налаживались стойкие обратные отрицательные связи, виды и системы растений и животных приспосабливались друг к другу и к окружающей среде. Правильнее сказать, адаптировались геномы живых существ.

Если раньше целью вида было размножение и освоение пустующей земли, то теперь стратегией стало закрепление в небольших экологических нишах, налаживание сложных обратных связей с другими системами хищник – жертва, содружество с ними.

Сейчас на Кракатау сложилась стабильная экосистема. Все ниши заняты. Любые новые растения, животные и микроорганизмы, которые появляются на острове, почти всегда погибают из-за жесткой конкуренции. Но, что главное, биоразнообразие этой молодой экосистемы Кракатау в сотни раз меньше, чем в окружающих джунглях. На острове всего восемь тысяч видов, тогда как экосистемы, складывающиеся миллионы лет в джунглях Индонезии, насчитывают сотни тысяч видов. И они еще более стабильны и продуктивны.

Еще пример. Снова вспомним о Сахалине, где отмечается гигантизм растений. Есть статьи ученых, которые изучали почвенные микроорганизмы этих мест. И исследователи поражались огромному разнообразию видов организмов, которые не встречаются даже в лучших плодородных черноземах европейской части России и особенно – стабильности почв, способности к очень быстрой переработке опада в гумус и его накоплению. Значит, здоровье и продуктивность почвы крупнотравья Сахалина определяют не высокое содержание гумуса и питательных веществ в них, а экологическое разнообразие и стабильность систем хищник – жертва в почвенной биоте, которое формировалось тысячелетиями.

Вывод. Когда я слышу советы, мол, не копайте почву, используйте органическую мульчу в виде сидератов, опилок, соломы, травы и не применяйте химию, а только ЭМ-препараты, я говорю: этого мало. На Кракатау в теплых влажных джунглях за 150 лет сложилась только примитивная обедненная экосистема. На наших северных холодных землях трава и солома будут гнить, опилки – плесневеть. Из-за обедненной почвенной биоты питательные вещества органики будут плохо аккумулироваться и быстро вымываться дождями. Я дополнительно использую все методы, формирующие сложные почвенные экосистемы. О них я рассказывал выше и повторю еще.

– Надо учиться селить широколиственные гигантские растения в свои сады, переносить из диких лугов и лесов клочки почвы со сложными готовыми экосистемами.

– Научиться делать компосты со стабильными и богатыми по разнообразию системами хищник – жертва и создавать из таких компостов аэрированные чаи.

– Научиться подкармливать почву не только грубой органикой, но и опрыскивать ее мелассой и посыпать комбикормами, стимулировать ризосферу вытяжками из почвенных микрогрибов.

О последнем скажу еще несколько слов. Корень растения с началом роста всегда содержит микрогрибы, находящиеся в семени и прорастающие внутри корня благодаря гормонам, которые выделяют окружающие корень ризосферные бактерии. Без такого симбиоза растение освоить бедные почвы не сможет. Сорняки-аборигены, осваивая почву типа маточной глины или безжизненного песка, фосфор и калий берут из глубоких слоев, а азот из воздуха.

Процесс идет следующим образом.

– Без эндомикоризы молодой корешок-проросток в бедной почве всегда гибнет. И без ризосферной биоты ни корень, ни микориза не работают. Эндомикориза усиливает ветвление молодого корешка, создает сеть тонких всасывающих корешков, они секретируют сахара и привлекают ризосферную биоту.

– Ризосферная биота секретирует ауксины, она чувствует крупицы органики, направляет рост корня к богатой энергией зоне и, подойдя к ней, бурно размножается на кончике корня. У азотофиксаторов корня и у эндомикоризы есть общие гены, появившиеся полмиллиарда лет назад и заставляющие корень с грибами и бактериями работать в симбиозе синхронно.

– Азотофиксаторы ризосферы потребляют азот воздуха благодаря энергии глюкозы корней и энергии углеводов опада. Если в компосте есть азот и другие минералы, секреция прекращается, азотофиксаторы угнетаются, корень формирует другие по физиологии «солевые» всасывающие корневые волоски, они легко впитывают доступные NPK.

– Эндомикориза внутри корня накапливает азот, но более всего фосфор, так как имеет обширную сеть грибных гифов, пронизывающих опад и уходящих на глубину, в маточную породу.

– Гифы грибов культурных растений, переплетаясь с гифами грибов сорняков-симбионтов, создают единую сеть на огромных площадях и обмениваются информацией, энергией и дефицитными минералами, создавая стабильную экосистему.

Основа стабильности экосистемы – это многочисленные локальные равновесные системы хищник – жертва на различных уровнях пищевой цепи. Эти системы создавались медленно, за миллиарды лет эволюции, и прежде всего благодаря адаптации генов к условиям среды.

Стабильность, сбалансированность экосистемы – основа здоровья и процветания и диких, и культурных растений. Если сформулировать это более строго, можно написать так: устойчивость экосистемы обеспечивается биологическим разнообразием и сложностью трофических связей организмов, входящих в ее состав.

В богатых видами экосистемах у консументов (организмов, получающих питательные вещества и необходимую энергию, питаясь живыми организмами) есть возможность избирать разные виды пищевых объектов и в первую очередь – наиболее массовые. Если потребляемый пищевой объект становится редким, то консумент переключается на питание другим видом, а первый, освобожденный от пресса выедания, постепенно будет восстанавливать свою численность. Благодаря такому переключению поддерживается динамическое равновесие между пищевыми ресурсами и их потребителями и обеспечивается возможность их длительного сосуществования.

Таким образом, процесс саморегуляции экосистемы проявляется в том, что все разнообразие ее населения существует совместно, не уничтожая полностью друг друга, а лишь ограничивая численность особей каждого вида определенного уровня.

Важным фактором стабилизации экосистемы является генетическое разнообразие особей популяций. Изменение условий внешней среды может вызвать гибель большинства особей популяции, адаптированных к прежним условиям существования. Поэтому, чем более генетически разнородной является та или иная популяция экосистемы, тем больший шанс у нее иметь организмы с аллелями, ответственными за появление признаков и свойств, позволяющих выжить и размножаться в новых условиях и восстановить прежнюю численность популяции. И только неразумный человек уничтожает налаженные генетические связи между всем живым в природе.

Конечно, не следует думать, что природу вообще трогать нельзя. Человеку для того и дан разум, чтобы тщательно взвешивать последствия своих действий, исходя из законов экологии, и стремиться не только к тому, чтобы компенсировать недостатки, но и свести к минимуму ущерб. Совсем без ущерба для природы человек обойтись не может.

Живет в Бразилии великий эколог-практик Эрнст Готч. Он создал на бесплодной почве тропических промывных лесов райские сады. Его способ во многом перекликается с методом монахов Валаама. Поговорим об этом подробнее. Тропический лес может стать для нас моделью изобилия, только нужно приспособить ее для своей зоны, упорядочить для большей управляемости. Эрнст Готч разработал систему, применимую почти в любом климате, на любых почвах. У него уже есть ученики, и они превращают пустыни в оазисы. Они пишут:

«Система должна быть регенеративной, продуктивной и прибыльной, т. к. развитие должно быть экономическим, социальным и экологическим одновременно. Мы восстанавливаем почву и биоразнообразие, выращивая фрукты и овощи. Цель достигается:

а) последовательной сменой растительности, распределенной во времени;

б) постоянной подрезкой деревьев – накоплением органики для почвы.

Органика деревьев постоянно напластовывается на почву. Нам не надо заботиться об удобрениях – они не кончаются никогда. Совмещая нужные виды, мы даже можем направленно обогащать почву дефицитными элементами. Об азоте говорить не нужно – его тут избыток. Никаких удобрений извне – никакой потери средств и энергии. Уже со второго года быстрорастущие виды деревьев начинают давать первые ветки.

Агролесоводство превращает свои удобрения 1 в 500 (внося тонну щепы, мы можем вырастить 500 тонн леса), а традиционное – 1 в 0,3, а потом уже понадобится 2 для 0,3 (внося 2 кг органики, мы получаем 0,3 кг зерна).

Здесь же мы создаем главный двигатель жизни планеты – лес. Мы поражены новыми возможностями – это применение экологии в деле, а не скандирование лозунгов!

Понимая, как работает смена растений друг другом и комбинируя это с выращиванием однолетников, мы становимся частью естественного механизма изобилия жизни. Это так и работает».

Эрнст использует силу двигателя планеты – леса, понимая его динамику. Это – путь к изобилию. «Вместо охраны территории от людей, я привлекаю людей на территорию», – говорит Эрнст.

Возле Сан-Пауло создана крупная ферма, где исследуются аспекты биоразнообразия в крупных агроценозах. На ней применяют посев лесопосадок вне зависимости от наличия органики в почве.

Эрнст придумал сажать саженцы в подложку из соломы – и рост деревьев почти удвоился. Более молодая посадка выглядит сильнее более старой.

Это была бедная супесь, но Эрнст сказал: бедных почв не бывает! И вот через 18 месяцев они добились невероятного: почва стала структурной и темной, везде растут деревья по 3–4 метра высотой. Ученые, изучающие восстановительное земледелие и почвы, поражены тем, что происходит на ферме Да-Тока. Они никогда не видели восстановления почв в таких масштабах.

Врага фермеров – траву – Эрнст сделал сотрудником системы. И подрезка деревьев – это накопление топлива для трансформации. Обрезка заставляет растения вырабатывать больше гиббереллинов, наращивать больше органики, больше микробов и грибов. Подрезка усиливает рост и фотосинтез. И к тому же деревья хорошо притеняют почву, удерживая влагу. Сколько плюсов – и все бесплатно.

Не нужно выдумывать проблем с СО₂. У нас уже есть совершенный механизм поглощения СО₂ и производства продуктов и топлива. Надо только им пользоваться!

Это нужно понять всем крупным агропроизводителям. Это новый, рациональный и созидательный взгляд на сельское хозяйство. Да-Тока – ферма-контроль, образец. И такое может создать каждый.

Эрнст купил вырубленную пустыню в 1984 году. Ветра и сушь – вот все, что тут было. Несмотря на это, он начал сажать растения в соответствии с сукцессией – естественной сменой видов в лесу. Через несколько лет он стал прореживать и подрезать деревья – и вот тогда все изменилось. Почва приняла органику, и агроценоз стал богатейшим биоценозом. Сейчас эти 500 га – самый биологически богатый лес в регионе.

Климат изменился – смягчился. Все 17 ручьев восстановились и полноводны даже в сухой сезон. Почва преобразилась полностью – сейчас тут никто не вспоминает ни о каких удобрениях. Трудно осознать, что этот тропический лес, целиком видный только с вертолета, – управляемое и продуктивное хозяйство. Но помимо фруктов и овощей, тут выращивают одни из лучших какао-бобов в мире. Сейчас этот лес дает саженцы и для соседних районов – его влияние распространяется.

«Мы можем примириться с планетой – стать для нее желанными. Для этого мы должны понять простую вещь: разумные существа – не мы. Разумна – планета. Мы – лишь крохотная часть этого огромного разумного механизма».

О «Терра Прета» и ферме Готча я раньше не знал. Я учился у валаамских монахов, о которых еще расскажу. Высаживал семена густо, всходы прививал, постоянно прореживал молодые приросты, вырезая волчки; веточки оставлял под кроной, прикрывая органикой. Прирост древесины на следующий год усиливался, и обрезков накапливалось больше. В конце концов, ненужные мне яблони я срезал и все перерабатывал чиппером. Через 10 лет безжизненный песчаный холм превратился в сад-оазис.

Джефф Лоутон – великий эколог из Австралии. Если вы хотите приобщиться к настоящему органическому земледелию, читайте книги и смотрите фильмы этого ученого.

Вот одна цитата из фильма (слова Лоутона): «…Для создания устойчивой экосистемы мы должны сотрудничать с почвенной жизнью.

В почве имеется удивительная сеть жизни. Это огромное разнообразие организмов. Они не способны к фотосинтезу и примыкают к растениям. А растения способы улавливать углерод в ходе фотосинтеза (крахмал плюс углерод – строительные элементы жизни!) и выделять через корни вещества, которые потребляют микроорганизмы в обмен на минеральные вещества.

Грибы, бактерии, одноклеточные, нематоды – все они примыкают к организмам покрупнее, таким, как черви, насекомые и т. д., вплоть до крупных млекопитающих. Все они взаимодействуют, обмениваясь углеродом. Это огромное многообразие, и все это многообразие обеспечивает выработку благотворной высококачественной почвы в большом количестве. Это потрясающая система, которую люди не очень хорошо понимают. Это живая система, живая почва. Вот что нужно восстанавливать, чтобы мир стал продуктивным!»

Я впервые именно изучая опыт этого ученого, открыл для себя главное: чем хороший компост отличается от плохого и как надо правильно его делать. Вот об этом и поговорим. Следите за его мыслью.

«…В природе почва всегда укрыта. В лесу укрытием служит листовая подстилка. В ней живут миллионы микроорганизмов, которые перерабатывают листья в гумус. Все они взаимодействуют, обмениваясь углеродом. Это огромное многообразие видов и взаимосвязей, и все это многообразие обеспечивает производство высококачественной почвы в большом количестве. Почва – живая в самом буквальном смысле этого слова. Именно такую почву нам нужно восстанавливать, если мы хотим жить в мире изобилия.

В почве, особенно истощенной сельским хозяйством, не всегда содержатся все полезные микроорганизмы. Поэтому для восстановления почвы мы должны вносить в нее органические материалы с высоким содержанием бактерий, грибов и других микроорганизмов. Такими инокулянтами могут быть: навоз и помет животных и птиц, высококачественный живой компост, биогумус, вермичай, компостный чай…»

У всех начинающих садоводов в голове путаница. Хочется все сразу и быстро. Чтобы биота в почве была правильная, хочется использовать органические методы сразу, с первого года освоения участка; чтобы болезней не было, хочется всех вредных грибков и паразитов убить, внести в почву пестициды и гербициды. Но ведь хочется и урожай в первый год получить на приобретенной земле.

Хорошую почву можно получить за три недели, для этого надо сделать компост в куче по особому методу, по методу Лоутона. Поделюсь главным его секретом.

Если температура в компосте при его горении будет ниже +50 °C, то разложение органики станет идти месяцами, а всякие глисты (их яйца) и опасные грибы погибнут через два года. Если температура выше +70 °C градусов, азот уйдет в атмосферу, паразиты погибнут, но исчезнет и вся аэробная биота. Значит, надо сделать кучу объемом до 1 м³, перелопачивать ее каждые два дня с момента начала горения и строго соблюдать правила, точнее, выдерживать пропорцию: в компостной куче на 1 часть азотистой органики должны быть 25 частей углеродистой.

Пропорция 1:25 обеспечивает разложение материалов в компостной куче, при этом куча не сократится в объеме, не перегреется и не остынет.

Если в куче будет слишком много азота, она перегорит слишком быстро, температура будет слишком высокой, куча сильно уменьшится в объеме и будет давать неприятный запах (запах выделяющегося метана). Так мы потеряем много углерода и азота.

Если в куче будет слишком мало азота, то она не наберет нужную температуру и компостирование будет неполноценным.

Для компостирования нужно использовать следующие материалы.

– Различные виды навоза и помета от домашних животных (отходы из компостного туалета – опилки и фекалии, отстоявшиеся в течение 3–4 месяцев). Это азотистый материал. Он вызывает «горение» компостной кучи.

– Сено, солома, свежескошенная трава – это углеродистый материал. Все материалы должны быть измельчены: слишком длинную траву, солому, сено тяжело переворачивать, к тому же микроорганизмам перерабатывать их труднее.

– Зеленая трава – любой зеленый материал – содержит почвенные микроорганизмы, именно с зеленым материалом они попадают в компостную кучу.

– Древесная мульча – пища для грибов, грибы любят перерабатывать древесное волокно.

– В середину компостной кучи можно добавить своего рода затравку – окопник, крапиву, тысячелистник, рыбу, пищевые отходы. Это ускорит общий процесс разложения. Это компостные активаторы, или ускорители, которые помогают разогреть кучу.

Можно экспериментировать и добавлять в компостную кучу любые биоразлагаемые материалы. Девиз компостирования: «Все, что было живым, снова будет жить…»