Текст книги "Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942"

8. Контроль за строительством внутренней зоны оборонительной полосы и содействие строительству возложить на комиссию по строительству оборонительных сооружений.

Главком войск СЗН, командующий Ленинградским фронтом Маршал Советского Союза (К. ВОРОШИЛОВ)

Члены Военного Совета:

Секретарь ЦК ВКП(б) (А. ЖДАНОВ), адмирал (ИСАКОВ), корпусный комиссар (КЛЕМЕНТЬЕВ), дивизионный комиссар (КУЗНЕЦОВ)

Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 51–53.

Запись переговоров по прямому проводу Верховного Главнокомандующего и начальника Генерального Штаба с командующим Войсками и членом Военного Совета Ленинградского фронта

4 сентября 1941 г.

У аппарата ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ.

У аппарата СТАЛИН, ШАПОШНИКОВ. Здравствуйте.

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. Здравствуйте, товарищ Сталин и товарищ Шапошников.

СТАЛИН. Я хотел бы, чтобы больше никого не было у аппарата, кроме вас.

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. У аппарата, кроме нас и двух телеграфистов, никого нет.

СТАЛИН. 1. Нам не внушает доверия ваш начальник штаба как в военном, так и в политическом отношении. Найдите ему сегодня же замену и направьте его в наше распоряжение.

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. Есть, будет сегодня же в точности выполнено.

СТАЛИН. 2. В Тихвине стоят две авиадивизии – 39-я и 2-я, обе они находятся в вашем распоряжении, но они не получают от вас заданий. В чем дело, неужели вы не нуждаетесь в авиации?

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. Для нас это неожиданная и приятная новость. Сегодня нам начальник штаба ВВС фронта доложил, что Тихвинский аэродром маршалом Куликом забронирован для каких-то специальных целей, и наши фронтовые части получили приказание от Кулика оттуда убраться. Нас никто не информировал об авиадивизиях в Тихвине, предназначенных нашему фронту. Сегодня же будут отданы [соответствующие распоряжения].

СТАЛИН. Вы нас не поняли. Обе эти авиадивизии являются вашими старыми дивизиями. Ваш фронт просто не знает или забыл об их существовании. Это характеризует бывшего командующего Северным фронтом, а ныне начальника штаба Ленинградского фронта, а также командующего ВВС Ленинградского фронта. Вы просто не знаете или не знали, а теперь от нас узнаете, что в районе Тихвина, а не в самом Тихвине сидят ваши две дивизии, которые до сих пор не получали заданий. Кулик нашел эти дивизии. Вот так обстоит дело.

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. Нет, мы не забыли о существовании этих дивизий, но эти дивизии получали и получают задания от начальника воздушных сил, и только нелетная погода последних двух дней мешала использовать эти дивизии. Кулик потребовал от этих дивизий перебазироваться в другое место. Все.

СТАЛИН. Одно из двух – либо эти дивизии представляют для вас приятную неожиданность, либо они давно известны вам были. Что-нибудь одно из двух. В чьих руках теперь станция Мга?

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ. Повторяем о том, что в районе Тихвина располагаются наши авиачасти. Мы знаем, но сегодня наши летчики жаловались на то, что снаряженные нам пять авиаполков до сих пор не прибыли из центра, вот почему мы и сочли, что речь идет о новых частях.

Станция Мга полностью еще не очищена, юго-восточная часть станции занимается противником.

Товарищ Сталин, мы очень просим ускорить посылку нам намеченных авиаполков. Противник за последнее время еще больше усилил свои авиационные действия против наших наземных войск. Наша истребительная авиация в целом действует хорошо, бомбардировочная ввиду низкой облачности за последние дни лишена возможности, хотя целей для ее действий очень много. Сегодня утром противник налетел на Дубровский аэродром крупными силами бомбардировщиков. Наши зенитки встретили противника организованным огнем и сбили пятнадцать [самолетов].

СТАЛИН. Вы это сообщите нам в специальном донесении. Никаких новых авиаполков Ставка не предназначала для Ленинградского фронта. Все, что было вам назначено, вы уже получили. Неверно, что при облачности бомбардировщики не могут летать, «Илы» тоже бомбардировщики, они не боятся облачности, так как они могут летать на высоте 150 метров, а то и ниже. Как бы то ни было – это факт, что, несмотря на облачность, сегодня авиация из Тихвина по заданию Кулика успешно бомбардировала немцев южнее станции Мга. Потрясите хорошенько вашего Новикова, и тогда он найдет средство для бомбежки при облачности. Все. До свидания.

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. СПб., 2005. С. 29–31.

Из воспоминаний начальника Инженерного управления Ленинградского фронта Б. В. Бычевского

…Теперь над Ленинградом каждую ночь встает зарево. Днем немецкая авиация бомбит боевые порядки войск, а вечером и ночью – город. Кроме того, противник начал вести артиллерийский обстрел из осадных орудий, на улицах стали рваться первые тяжелые снаряды.

Возник гигантский пожар на продовольственных складах. Я был у М. В. Басова с заявками на взрывчатку, когда к нему вошел заместитель председателя Ленгорисполкома H. Н. Шеховцев, только что вернувшийся с пожара. Широкое лицо прорезали угрюмые складки. Одежда покрыта копотью. Шеховцев опустился на стул. Крупные сильные руки тяжело уперлись в колени. Был шестой час утра, а борьба с огнем, начавшаяся с вечера, все еще продолжалась.

– Горят? – спросил Басов, имея ввиду запасы муки, сахара и других продуктов, хранившихся на Бадаевских складах.

– Горят, – устало ответил Шеховцев. – Держали мы все это богатство в деревянных помещениях, притулившихся вплотную друг к другу, вот и расплачиваемся теперь за беспечность… Огонь поднялся метров на двадцать. Море пламени. Сахар течет расплавленной лавой. Две с половиной тысячи тонн!

– Может, что-нибудь удастся спасти? – Басов постукивал карандашом, его холодноватые серые глаза потемнели.

– Вряд ли. Сгорит, наверное, все.

Николай Николаевич Шеховцев потянулся к графину с водой. Басов бросил карандаш на стол:

– Нет, не деревяшки виноваты, а руководители, в том числе и мы!… У народа есть все основания помянуть нас недобрым словом…

Бычевский Б. В. Город-фронт. Л., 1967. С. 91.

Телеграмма И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. П. Берии К. Е. Ворошилову и А. А. Жданову

9 сентября 1941 г.

Сов. секретно

Шифром

г. ЛЕНИНГРАД, ВОРОШИЛОВУ, ЖДАНОВУ

Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград? Куда девались танки КВ, где вы их расставили, и почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков КВ у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества КВ, какое имеется у вас на фронте. Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия наших войск на поле? Подошла к вам помощь дивизий Кулика – как вы используете эту помощь? Можно ли надеяться на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками КВ? Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и о принимаемых вам мерах.

СТАЛИН, МОЛОТОВ, МАЛЕНКОВ, БЕРИЯ

Известия ЦК КПСС. 1990. № 10. С. 217.

ДОКЛАД

штаба Ленинградского фронта в Народный Комиссариат Обороны о причинах неудач и замысле предстоящих действий

11 сентября 1941 г. 13 ч 40 мин

Ваше возмущение нам понятно. Положение на нашем фронте очень тяжелое, о чем и в сводках штаба, и наших донесениях мы ежедневно сообщаем.

На протяжении двух месяцев все наши усилия были направлены к созданию сильной ударной группировки с тем, чтобы, вырвав у противника инициативу, перейти к активным действиям. Казалось, этому способствовали сформированные нами четыре ДНО, три гвардейских ДНО, сд НКВД и четыре сд, присланные нам Ставкой.

К сожалению, эти дивизии, сформированные разновременно, к тому же совершенно необученные и слабо вооруженные автоматическим оружием, по необходимости приходилось бросать на наиболее угрожаемые участки фронта. Так было во второй половине июля при одновременных ударах противника на Петрозаводск, Олонец и Ивановское.

В середине августа это повторилось в большем масштабе, когда противник одновременно с прорывом фронта на новгородском направлении разорвал фронт 8-й армии и повел наступление на участке Ивановское, Сабек и на Карперешейке (Сортавала, Кексгольм).

В конце августа и первых числах сентября распространение противника силами своих 18, 20 мд, 94 пд и 12 тд от Саблино на Ивановское, Мга произошло одновременно с беспорядочным отступлением нашей 23-й армии и на Кар[ельском]перешейке, с потерей всего артминометного вооружения тремя дивизиями и отходом под сильным нажимом противника на новый рубеж.

В этой обстановке, повторяю, нельзя было создать необходимого кулака, и все, что имелось в виде небольших резервов, пришлось бросить на ликвидацию наиболее опасных очагов. Основные причины наших неудач усугублялись явным и все возрастающим превосходством авиации противника, главным образом бомбардировочной, преимущества противника в танковом вооружении, а, главное, в автоматическом оружии.

С выходом противника к левому берегу р. Нева мы решили из наиболее боеспособной 168 сд, спешно восстанавливаемой 10 сд (таллинской), морской бригады, тоже прибывшей из Таллина, и 500 сп создать группу для разгрома противника ударом на Саблино, Ульяновка, Мга с одновременным наступлением 48-й армии с востока на эти же пункты, но сейчас, в связи с прорывом противника на Красное Село, этот замысел срывается. Для разгрома прорвавшегося противника в Красное Село организован удар силами морской бригады, 500 сп, 1 тд и отдельного тб при поддержке судовой артиллерии и всей авиации Ленинградского фронта и КБФ. Сейчас для нас ликвидация этого прорыва – важнейшая и неотложная задача. Вновь сформированная сд НКВД должна была очистить ст. Мга, за которую она в течение нескольких дней билась совместно с 4 ДНО. Взятие противником Шлиссельбурга произошло вследствие массовых и систематических бомбардировок б и 7 сентября его авиацией по боевым порядкам сд НКВД.

Из 275 имеющихся у нас самолетов только 50 бомбардировщиков. Противник, пользуясь широкой аэродромной сетью, бросает свои бомбардировочные силы после того, как наши истребители уходят на заправку. Кроме того, в связи с интенсивными попытками противника бомбардировать Ленинград приходится значительную часть истребительной авиации держать на прикрытии города.

Фронт имеет на 11 сентября 1941 г. 240 танков всех типов, из них 112 танков КВ. В число 112 КВ входят и 60 КВ, поданные Кировским заводом с 30 августа по 2 сентября включительно.

Эти танки сведены в отдельные батальоны и предназначены для расстановки на линии фронта, согласно указаний. Этой расстановки не произведено, так как намеченное очищение от противника территории Саблино, Ульяновка, Мга еще не сделано и 60 КВ являются резервом фронта. Остальные 52 КВ распределены: в 1 тд– 20 шт, в 55 А в двух батальонах – 25 шт и 7 шт приданы 115 сд, поставленной на прикрытие правого берега р. Нева.

КВ являются главной опорой Красногвардейского УР и во всех отражениях атакующего противника играют важнейшую роль.

О помощи дивизий т. Кулика Ленинградскому фронту мы до сих пор ничего не знаем. Товарищ Кулик ни одним словом не сообщал нам о своих действиях. На наши запросы Генеральному штабу о задачах дивизий т. Кулика мы не получили ответа. Просим приказать т. Кулику информировать нас о действиях его армии и держать с нами постоянную связь.

Сдавать Ленинград мы не собираемся, вы сами это отлично знаете. Все силы и средства города и армии сейчас брошены на защиту Ленинграда, и мы полны уверенности в нашей победе. Нам нужна срочная помощь и, главным образом, авиацией, оружием, о чем мы просили и снова просим.

Ваши требования о систематической информации 2–3 раза в день с сообщением наших намерений принимаем к точному исполнению.

К. ВОРОШИЛОВ

А. ЖДАНОВ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. СПб., 2005. С. 195–197.

ДИРЕКТИВА

Ставки ВГК командующим войсками Ленинградского и Резервного фронтов о смене командования Ленинградского фронта

Копия: начальнику управления кадров Красной Армии 11 сентября 1941 г. 19 ч 10 мин

1. Освободить Маршала Советского Союза товарища Ворошилова от обязанностей главнокомандующего Ленинградским фронтом.

2. Назначить командующим Ленинградским фронтом генерала армии товарища Жукова с освобождением его от обязанностей командующего Резервным фронтом.

3. Товарищу Ворошилову сдать дела фронта, а товарищу Жукову принять в течение 24 часов с часа прибытия в Ленинград товарища Жукова.

4. Заместителя начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Хозина назначить начальником штаба Ленинградского фронта.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. СТАЛИН Б. ШАПОШНИКОВ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. СПб., 2005. С. 34–35.

Из Постановления Политбюро ЦК ВКП(б)

«О работе тов. Ворошилова»

1 апреля 1942 г.

Строго секретно

… 2. В начале войны с Германией тов. Ворошилов был назначен Главнокомандующим Северо-Западным направлением, имеющего своею главною задачею защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, тов. Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. В своей работе в Ленинграде т. Ворошилов допустил серьезные ошибки: издал приказ о выборности батальонных командиров в частях народного ополчения, – этот приказ был отменен по указанию Ставки как ведущий к дезорганизации и ослаблению дисциплины в Красной Армии; организовал Военный Совет Обороны Ленинграда, но сам не вошел в его состав, – этот приказ также был отменен Ставкой, как неправильный и вредный, так как рабочие Ленинграда могли понять, что т. Ворошилов не вошел в Совет Обороны потому, что не верит в оборону Ленинграда; увлекся созданием рабочих батальонов со слабым вооружением (ружьями, пиками, кинжалами и т. д.), но упустил организацию артиллерийской обороны Ленинграда, к чему имелись особенно благоприятные возможности и т. д.

Ввиду всего этого, Государственный Комитет Обороны отозвал т. Ворошилова из Ленинграда и дал ему работу по новым воинским формированиям в тылу…

Источник. 1995. № 5. С. 41.

Из воспоминаний Маршала Советского Союза Г. К. Жукова

…Для нас потеря Ленинграда во всех отношениях была бы серьезным осложнением стратегической обстановки. В случае захвата города врагом и соединения здесь германских и финских войск нам пришлось бы создавать новый фронт, чтобы оборонять Москву с севера, и израсходовать при этом стратегические резервы, которые готовились Ставкой для защиты столицы. Кроме того, мы неизбежно потеряли бы мощный Балтийский флот. Для противника взятие Ленинграда означало, что группа армий «Север» и финские войска, действовавшие на Карельском перешейке, легко могли соединиться в районе реки Свири и перерезать наши коммуникации, идущие в Карелию и Мурманск. Все эти факторы, вместе взятые, обусловили крайнюю ожесточенность и напряженность борьбы за Ленинград.

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: в 3 т. 12-е изд. Т. 2. М., 1995. С. 166–167.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ВОЕННОГО СОВЕТА ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА ОБ ЭКОНОМИИ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

10 сентября 1941 г.

Совершенно секретно

№ 00247

В целях экономии продовольственных товаров Военный Совет Ленинградского фронта постановляет:

1. Установить с 11 сентября с. г. следующие нормы продажи продовольственных товаров по карточкам (в граммах):

2. Обязать хлебовыпекающие организации Ленинграда использовать при выпечке хлеба в качестве примеси ячменную, овсяную, соевую и солодовую муку.

3. Обязать директоров заводов «Красная Бавария», им. Степана Разина, «Вена» и фруктовых вод передать Ленинградской городской конторе «Заготзерно» имеющиеся у них в наличии рожь, ячмень и 8000 т ячменного и ржаного солода; управляющему Главснаба Наркомпищепрома СССР передать «Заготзерно» сою-бобы 3500 т.

4. Обязать директоров мелькомбинатов им. Ленина и Кирова размолоть имеющиеся в наличии в «Заготзерно» овес, ячмень, ячменный и ржаной солод и сою-бобы.

5. Установить для контингентов, находящихся на котловом довольствии и не получающих карточек (учащиеся ремесленных и железнодорожных училищ и школ ФЗО, бойцы пожарных команд, военизированной пожарной охраны фабрик, заводов, ж. д. транспорта и формирований МПВО города), норму снабжения печеным хлебом 500 г в сутки на человека.

6. Установить норму снабжения печеным хлебом для мобилизованных на строительство оборонных укреплений 500 г в сутки.

7. Обязать исполкомы районных Советов депутатов трудящихся и руководителей предприятий и учреждений отбирать хлебные карточки от мобилизованных по трудовой повинности для работы за городом на время выполнения трудовой повинности.

8. Установить с 11 сентября с. г. продажу мясных блюд в столовых всех предприятий и учреждений по карточкам.

9. Сократить 35 предприятий общественного питания, торгующих по коммерческим ценам.

10. Временно прекратить выработку хлебобулочных и мучных изделий во всех предприятиях общественного питания Ленинграда, а также сократить выпуск мучных блюд на 50 %.

11. Аннулировать сентябрьские фонды на муку для производства сухарей из городских фондов «Заготзерно».

Обязать интендантское управление Ленинградского фронта установить необходимое количество сухарей для нужд фронта и обеспечить этот заказ мукой из своих ресурсов.

Командующий Ленинградским фронтом Маршал Советского Союза (К. ВОРОШИЛОВ)

Член Военного Совета секретарь ЦК ВКП(б) (А. ЖДАНОВ)

Член Военного Совета дивизионный комиссар (А. КУЗНЕЦОВ)

Резолюция: «Для руководства. Попков. 10.IX.41 г.»

Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 187–188.

ИЗ ПЕРЕДОВОЙ СТАТЬИ ГАЗЕТЫ «ЛЕНИНГРАДСКАЯ ПРАВДА» «ЛЕНИНГРАДЦЫ, С НАМИ ВСЯ СТРАНА!»

11 сентября 1941 г.

Фашисты изо всех сил рвутся к Ленинграду, пускают в ход все средства, чтобы прорвать нашу оборону. Сотни фашистских самолетов, сотни танков уже лежат разбитыми на подступах к нашему городу, десятки тысяч немецких солдат и офицеров нашли здесь себе могилу.

Наши силы с каждым днем крепнут, растет военная продукция наших заводов, пополняются ряды Народного ополчения, все граждане нашего города, способные носить оружие, осваивают военное дело. Вокруг Ленинграда воздвигается стена могучих укреплений. Одной мыслью – защитить во что бы то ни стало, отстоять родной, любимый Ленинград – живем сегодня мы.

Мы должны быть готовы к самой напряженной борьбе, ибо коварный враг еще силен, ресурсы его еще не иссякли. Мы должны быть готовы к самой напряженной борьбе, ибо мы защищаем великий город революции, мы защищаем себя!

И в этой суровой, тяжелой борьбе мы не одни. Миллионы трудящихся Советского Союза и всего мира с волнением следят за нашей обороной. Все советские люди готовы биться вместе с нами до последней капли крови, чтобы отстоять город, чье имя превозносится с гордостью и надеждой, город, так много послуживший на пользу человечества.

… Вся советская страна с нами, героические ленинградцы! С нами рабочие Москвы и Урала, Донбасса и Баку, Киева и Харькова, колхозники Кубани и Украины, Поволжья и Сибири, с нами горцы Кавказа и охотники Заполярья, хлопководы Азербайджана и Узбекистана. Защита города Ленина – всенародное дело.

«Помните, – обращаются к ленинградцам старые производственники московского завода «Красный пролетарий», – помните, что за вашей мужественной борьбой следит весь мир, жаждущий уничтожения проклятой коричневой чумы, любовно следит вся наша великая страна».

«Вся страна, стар и млад, подымутся вместе с вами, родные, на защиту нашего дорогого Ленинграда от фашистского хищника», – пишут рабочие Красной Пресни, участники боев 1905 и 1917 гг.

– Пускай нас отделяют тысячекилометровые пространства, но наши мысли, наши сердца – с вами, мужественные ленинградцы. Мы сделаем все, чтобы нанести сокрушительный удар фашистским людоедам, – заявляют героические киевляне, рабочие уральских заводов, нефтяники Баку, горьковчане, ташкентские текстильщики, рабочие и служащие Киргизской ССР, трудящиеся Тувинской Народной республики, колхозники-марийцы и многие другие. Академики, писатели, артисты, инженеры, рабочие, колхозники, служащие – все люди необъятного Советского Союза с нами, все помогают нам ежедневным трудом, все поддерживают нас в нашей напряженной борьбе за город Ленина.

Из самых отдаленных пунктов доходит до нас братский привет. Из города Аяна на дальнем Севере пишут советские люди: мы находимся далеко, но и для нас также близок призыв товарищей Ворошилова, Жданова и Попкова – защищать любимый город страны – Ленинград!

Все эти чувства хорошо объяснил в своем слове московский рабочий тов. Ульянов, сказавший:

– Уж мы-то ленинградцев знаем. Никогда они никакому врагу города своего не отдавали, не отдадут и теперь. А мы, москвичи, им поможем. Это наше дело прийти им всеми силами на помощь. Поможем нашей продукцией, а если потребуется, возьмем винтовки и поддержим!

А разве мало уже сейчас на подступах к Ленинграду сражается в частях Красной Армии, в Воздушном и Морском флоте москвичей, тбилисцев, киевлян, свердловцев, ташкентцев, туляков.

Украинцу, младшему сержанту Ёжикову, никогда не забыть, как немцы в 1918 г. убили его отца. Он говорит: – «Я буду защищать Ленинград до последней капли крови. Город Ленина – мой город!».

«Город Ленина – мой город!» – повторяют и подтверждают это боевыми славными делами и адыгеец артиллерист Абадзе, прямой наводкой уничтожающий вражьи танки, и горец лейтенант Тазаев, поражающий самолеты врага своим метким огнем, и азербайджанец Кулузаде – связист, и многие другие герои нашего Ленинградского фронта.

 
Иль мало нас?
Или от Перми
До Тавриды,
От финских хладных скал
до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля? —
 

писал великий Пушкин. Нет, нас не мало, и пусть злобствующий враг посылает все новые и новые свои резервы, истощая себя с каждым днем. Никогда силам фашистко-немецких мерзавцев не сравниться с неисчислимыми силами нашей страны, расправляющей плечи для того, чтобы нанести врагу окончательный и смертельный удар.

Фашистские стервятники пытаются с воздуха разрушить наш прекрасный город. Они стремятся сломить мужество ленинградцев воздушной бомбежкой. Нет, не сломить вам, озверелые мерзавцы, нашей воли, не поколебать вам нашего единства! Город Ленина мы защитим. Это наше кровное дело, это наш священный долг перед советским народом, перед нашими предками и нашими потомками. Ленинградцы свой долг выполнят с честью…

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ВОЕННОГО СОВЕТА ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА О ВЫКЛЮЧЕНИИ ТЕЛЕФОНОВ ОБЩЕСТВЕННОГО И ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

13 сентября 1941 г.

Совершенно секретно

№ 00258

1. Предложить Управлению Ленинградской городской телефонной сети (т. Шаркову) немедленно выключить до особого распоряжения телефоны индивидуального и коллективного пользования, за исключением телефонов абонентов, указанных в прилагаемой номенклатуре.

2. Выключить телефоны-автоматы общественного пользования на улицах города, в ресторанах, пивных, столовых, магазинах, театрах и других местах, а также телефоны общего пользования в учреждениях и организациях, оборудовав дополнительно в 5-дневнй срок в районах города по 4–5 переговорных комнат с телефонами-автоматами для пользования граждан. В переговорных комнатах организовать постоянное дежурство работников городской телефонной сети.

3. Предоставить право начальнику Управления Ленинградской городской телефонной сети т. Шаркову в отдельных случаях, с санкции исполкома Ленгорсовета депутатов трудящихся, сохранить в индивидуальном пользовании телефоны и за абонентами, непредусмотренными в прилагаемой номенклатуре.

4. Обязать исполкомы райсоветов депутатов трудящихся в двухдневный срок предоставить Управлению городской телефонной сети помещения для оборудования переговорных комнат.

Командующий войсками Ленинградского фронта, Маршал Советского Союза (К. ВОРОШИЛОВ)

Член Военного Совета, секретарь ЦК ВКП(б) (А. ЖДАНОВ)

Член Военного Совета (А. КУЗНЕЦОВ)

Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 55.

Из воспоминаний народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова

… Задержавшись по флотским делам, я вылетел из Ленинграда на сутки позднее других членов комиссии. К этому времени кольцо блокады фактически уже было замкнуто. 4 сентября стали падать в городе первые снаряды противника. Поднявшись в воздух, летчик на бреющем полете, почти чиркая колесами оводу Ладожского озера, пролетел десяток минут и, не доходя до берега, взмыл вверх, в черное дождливое облако. С правого борта блеснула молния, капли воды потекли по стеклам окна самолета, который продолжал набирать высоту.

Обстановка на других фронтах также осложнилась.

Но самым серьезным было, конечно, положение в Ленинграде, и собравшемуся в Кронштадте – Ленинграде Балтфлоту предстояло пережить тяжелые месяцы блокады. Я не знал подробностей разговоров представителей центра с К. Е. Ворошиловым и А. А. Ждановым, но догадывался, что они, составив какое-то впечатление, будут докладывать Сталину о положении в Ленинграде. Мне до сих пор неизвестно, что они докладывали, вернувшись из Ленинграда, но могу о характере их докладов судить по своему разговору со Сталиным сразу по возвращении из Ленинграда. Этот разговор имеет прямое отношение к описываемым здесь событиям <…>

Не успел я ознакомиться с обстановкой, как был вызван в Кремль. Было около 12 часов дня, в то время как обычно вызовы происходили вечером. Ставка вечерами и ночью находилась в особняке поблизости к подземному укрытию, но днем, когда воздушных тревог было мало, все разъезжались по своим обычным кабинетам. В своем кабинете в этот день находился и Сталин. Когда я вошел, он разговаривал с кем-то по телефону. Он был один. Как всегда, внешне спокойный он находился, видимо, под впечатлением неприятных известий с фронтов. Следы усталости были заметны на лице. Он поздоровался, протянув руку, что необычно было при встречах. Как правило, знаком поднятой руки Сталин приветствовал входящих к нему в кабинет, и мы занимали свои места. Я попытался доложить положение на Балтийском флоте, но он вскоре перебил меня и спросил, известно ли мне, что в Ленинград вместо К. Е. Ворошилова назначен Г. К. Жуков. Когда я ответил, что мне это неизвестно, он коротко, буквально в двух словах, рассказал, что только вчера состоялось такое решение и Г. К. Жуков уже, видимо, там. Походив по кабинету и совсем необычно присев на диван, который стоял у стены с окнами, он задал мне несколько вопросов: какие корабли у нас на Балтике, где они сейчас стоят и участвуют ли в обороне Ленинграда, который он назвал Питером. Я развернул морские карты с нанесенной на них обстановкой на Балтийском море. Между находившимися в наших руках островами Эзель и Даго и полуостровом Ханко на западе и островами Гогланд, Лавансари и другими в восточной части Финского залива в руках противника находились оба берега и все водное пространство. Я снова попытался завести разговор о положении на Балтийском море, но Сталин подошел к сухопутной карте мелкого масштаба, на которой линия фронта проходила непосредственно у самого Ленинграда, и перешел к вопросу, по которому я был так спешно вызван.

Он считал положение Ленинграда исключительно серьезным и сказал, что если фашистам удастся захватить город, нужно принять меры, чтобы ни один боевой корабль не попал в руки противника. Переспросив меня, понял ли я, что он говорит, подчеркнуто сказал, что в случае невыполнения этого приказа виновные будут строго наказаны. Я понимал, что обсуждать этот вопрос не время, и ждал дальнейших указаний.

«Составьте телеграмму командующему и отдайте приказание, чтобы все было подготовлено на случай уничтожения кораблей». «Я такой телеграммы подписать не могу», – как-то неожиданно для себя вырвалось у меня, а Сталин, очевидно, не ожидавший такого ответа, остановился и удивленно посмотрел. «Почему?» – спросил он. «Товарищ Сталин», – как обычно начал я и доложил, что флот оперативно подчинен командующему Ленинградским фронтом, что эту директиву можно дать только за его, Сталина, подписью, и, немного остановившись, добавил, что при выполнении такого ответственного задания требуется особый авторитет и одних указаний наркома ВМФ недостаточно. После короткого размышления Сталин приказал мне отправиться к начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову и заготовить эту телеграмму за двумя подписями: маршала Шапошникова как начальника Генерального штаба, и моей как наркома ВМФ. Против этого я уже возражать не мог, да к тому же и опасался перекалить обстановку…

Оборона Ленинграда. 1941–1944. Воспоминания и дневники участников. Л., 1968. С. 234–235.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПЛАН

мероприятий по организации и проведению в жизнь специальных мер по выводу из строя важнейших промышленных и иных предприятий города Ленинграда на случай вынужденного отхода наших войск

1. При каждом райкоме ВКП(б) г. Ленинграда создается тройка в составе первого секретаря райкома ВКП(б), начальника РО НКВД и представителя инженерных частей РККА по назначению Военного Совета Фронта.

2. Указанная в пункте 1-м тройка определяет перечень находящихся на территории района предприятий, подлежащих подрыву или уничтожению другими путями на случай вынужденного отхода наших войск.

3. На каждом внесенном в список предприятии для организации проведения специальных мер создается тройка в составе директора предприятия, секретаря партийного комитета и начальника секретного (спец.) отдела (если таковой на предприятии имеется).

4. Тройка на предприятии определяет перечень объектов, подлежащих уничтожению, и устанавливает очередность проведения мероприятий. В первую очередь должны быть уничтожены важнейшие узлы предприятий, являющиеся для предприятия жизненными центрами; во вторую очередь – все остальное.

5. Тройка на предприятии составляет, в двух экземплярах, детальный план уничтожения или вывода из строя предприятия, предусмотрев в этом плане:

а) перечень объектов, подлежащих уничтожению с разбивкой на очереди;

б) именной список людей (работников предприятия), ответственных за проведение соответствующих мероприятий на каждом отдельном узле или пункте предприятия;