Текст книги "Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944"

Важным оборонительным мероприятием в мае 1942 г. стала дальнейшая эвакуация несамодеятельного населения. 24 мая 1942 г. Государственный Комитет Обороны утвердил предложение Военного Совета Ленинградского фронта и Ленгорисполкома об эвакуации из Ленинграда в течение весенне-летнего периода 1942 г. 300 тыс. человек. Этим же постановлением ГКО был определен и срок начала эвакуации – 25 мая 1942 г.[428]428
  Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. С. 111.


[Закрыть] В число 300 тыс. человек, которых намечалось эвакуировать в летний период, вошли 175 тыс. женщин, имевших двух и более детей, нетрудоспособные лица, члены семей рабочих и служащих, ранее эвакуированных с предприятиями; 75 тыс. членов семей военнослужащих; 25 тыс. детей из детских домов; 6 тыс. инвалидов войны; 19 тыс. рабочих и служащих различных организаций, которые по характеру своей деятельности не могли быть использованы в условиях блокированного города. Было также решено эвакуировать 30 тыс. раненых[429]429
  Ковальчук В. М. Ленинград и Большая Земля. История Ладожской коммуникации блокированного Ленинграда в 1941-1943 гг. С. 258–259.


[Закрыть].

С самого начала весенне-летней навигации по Ладожскому озеру немецко-фашистское командование попыталось сорвать эвакуацию населения из осажденного города и транспортировку боеприпасов и живой силы для его обороны. «Так как 2,5 млн жителей Ленинграда могло быть эвакуировано за 10 недель, – отмечалось 26 мая 1942 г. в дневнике верховного командования вермахта, – фюрер приказал воспрепятствовать всеми средствами этой эвакуации для того, чтобы в Ленинграде не улучшилось продовольственное положение. Это помешает также укреплению позиций на других участках фронта благодаря вывозу войск и оборонительным работам. Штабу группы „Север“ указывается, чтобы финское командование провело те же мероприятия». В связи с этим командующий 1-м воздушным флотом генерал-полковник Келлер получил директиву из гитлеровской ставки сорвать эвакуацию из Ленинграда всеми средствами и в первую очередь воздушными налетами на Ладожский район судоходства, чтобы не позволить усилить оборону блокированного города путем переброски войск, укрепить продовольственное положение и тем самым обороноспособность Ленинграда[430]430
  Там же.


[Закрыть]. Однако выполнить эту варварскую директиву командованию группы армий «Север» не удалось. Еще в апреле 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта утвердил распределение зенитных средств и план защиты Ладожской коммуникации истребительной авиацией. Станции и базы на западном берегу Ладожского озера прикрывала Осиновецкая зенитная артиллерийская группа, на восточном берегу – Кобонская зенитная артиллерийская группа. Всего в прикрытии Ладожской коммуникации участвовало 150 зенитных орудий среднего калибра, 40 орудий мелкого калибра, более 70 пулеметов, 25 станций «Прожзвук» и 65 прожекторных станций. Авиационное прикрытие Ладожской коммуникации осуществляли 123-й истребительный авиаполк 7-го истребительного авиационного корпуса ПВО, 3-й и 4-й гвардейские истребительные авиаполки ВВС КБФ и три истребительных авиаполка ВВС Ленинградского фронта[431]431
  Комаров Н. Я. Противовоздушная оборона Ладожской коммуникации // История СССР. 1973. № 3. С. 94.


[Закрыть].

Хотя сразу же после открытия навигации по Ладоге фашистская авиация начала наносить массированные удары по ладожским портам, а также железнодорожным узлам, складам и другим объектам, наша противовоздушная оборона оказалась на высоте: только за 28 и 29 мая противник потерял 76 самолетов, а ущерб, нанесенный ладожским портам, был незначительным[432]432
  Ковальчук В. М. Ленинград и Большая Земля. История Ладожской коммуникации блокированного Ленинграда в 1941-1943 гг. С. 269–270.


[Закрыть]. Борьба против попыток немецкого командования прервать связь Ленинграда с Большой землей носила упорный и длительный характер, но гитлеровской ставке так и не удалось осуществить задуманный план – нарушить Ладожскую коммуникацию и тем самым задушить блокированный Ленинград голодом. За время навигации 1942 г. в Ленинград было доставлено 790 тыс. т различных грузов, из которых почти половину – 353 тыс. т – составляло продовольствие[433]433
  Там же. С. 285.


[Закрыть]. Осажденный город был полон решимости продолжать борьбу за свое освобождение.

Неудача Любаньской операции по прорыву блокады Ленинграда вынудила командование Ленинградского фронта приступить к неотложным мерам по укреплению обороны города. 1 июня 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта принял постановление «Об организации работ на оборонительных рубежах», для выполнения которого Ленгорисполком утвердил на следующий день решение «О мобилизации населения города на завершение оборонительных работ». Продолжительность рабочего дня устанавливалась в 10 часов.[434]434
  Ленинградская правда. 1942. 2 июня.


[Закрыть] Десяткам тысяч ленинградцев пришлось снова взять в руки лопаты, топоры, кирки, ломы и носилки. Объектом напряженного труда стали хорошо известные прежде населению пригородные дачные места и окраины города. В самом Ленинграде строились баррикады, доты, дзоты, сооружались и противотанковые препятствия. Пытаясь сорвать оборонительные работы, противник обрушил на строителей огонь артиллерии и бомбовые удары. «Итак, я опять строю доты, – записал 4 июня 1942 г. в своем дневнике главный инженер завода «Судомех» В. Ф. Чекризов. – Горячо взялись за них и, конечно, не справились бы, если бы не прислали краснофлотцев и красноармейцев. Среди них слесаря, разметчики, самое главное, они крепкие, здоровые физически люди. Чего нельзя еще сказать о большинстве наших рабочих. Отпечаток голодной зимы еще не у всех прошел»[435]435
  Чекризов В. Ф. Дневник блокадного времени. С. 81.


[Закрыть].

Еще одной важной мерой укрепления обороноспособности осажденного Ленинграда в июне 1942 г. было всеобщее военное обучение второй очереди, которое развернулось на 26 районных военно-учебных пунктах. Для улучшения методического руководства военно-учебными пунктами был открыт общегородской учебно-методический центр – Дом всевобуча. В помощь внутреннему гарнизону были организованы вооруженные рабочие отряды, основной задачей которых являлось уничтожение немецких войск в случае их вторжения в город. К 1 июля 1942 г. на предприятиях Ленинграда было организовано 77 таких отрядов общей численностью 8490 человек[436]436
  Карасев А. В. Ленинградцы в годы блокады. 1941-1943. С. 250, 252.


[Закрыть].

Эти и другие меры по укреплению обороны Ленинграда, как видно из недавно опубликованного письма А. А. Жданова И. В. Сталину от 9 июня 1942 г., исходили из определенной оборонительной концепции ленинградского руководства. Хотя это письмо было написано А. А. Ждановым в связи с предполагавшимся его назначением начальником Главного политического управления РККА, он излагал в нем свою оценку состояния и перспектив обороны города. «Я считаю, – писал он, – что пока Ленинград находится в блокаде, и притом в условиях непосредственного расположения противника в предместьях Ленинграда, немцы не ограничатся войной на коммуникации, а попытаются также штурмовать Ленинград с фронта»[437]437
  Газиева Л. Л. Из личной переписки А. А. Жданова с И. В. Сталиным в 1941-1942 гг. // Военно-исторический журнал. 2015. № 3. С. 32–33.


[Закрыть]. А. А. Жданову казалось, что «с этой точки зрения Ленинград является для противника лакомым куском», и его защитники стоят «перед горячими днями, которые должны встретить стойко и во всеоружии»[438]438
  Там же. С. 33.


[Закрыть]. Отвечая на вопрос «Как выглядит наша оборона?», он писал: «Конечно, мы выглядим много прочнее, чем осенью прошлого года. Беззащитного народа (женщины, дети) стало меньше. Дух защитников стал крепче. Улучшились артиллерийская и инженерная оборона и вооружение войск. Но у нас есть очень слабые места в обороне, которые внушают самые серьезные опасения». К этим «очень слабым местам» А. А. Жданов относил недокомплект стрелковых дивизий, слабость инженерной обороны, отсутствие в стрелковых отделениях пистолетов-пулеметов системы Дегтярева и системы Шпагина, а также недостаток станковых и ручных пулеметов. Особое внимание в письме А. А. Жданова уделено роли Ладожской коммуникации в жизнеобеспечении города-фронта. «Мало у нас муки и крупы. На полном исходе уголь, а угольная линия снабжения через озеро еще не налажена, – признавался он. – А каждый день возможны крупные налеты вражеской авиации. Пока есть возможность, надо возить и возить, чтобы создавать запасы»[439]439
  Там же.


[Закрыть]. Пожалуй, самое главное в этом письме – оценка А. А. Ждановым роли своей личности в обороне Ленинграда. «Распределить правильно продовольствие, горючее, сырье, электроэнергию, рабочую силу между отраслями войны и хозяйства обязан Военный Совет. И вот поскольку это дело находится, главным образом, под моим присмотром, перевалить его на другие плечи очень трудно, – писал он. – Народ считает, раз руководители здесь – все в порядке. В этом отношении мой отъезд в такое горячее время может вызвать настроения неуверенности»[440]440
  Там же. С. 34.


[Закрыть]. Поэтому А. А. Жданов просил И. В. Сталина, в случае его возможного перемещения в Москву, разрешить ему задержаться в Ленинграде до 1 июля 1942 г. для того, чтобы «закончить все необходимые меры по инженерной и войсковой обороне» и «помочь т. Кузнецову войти в курс дела и набить руку на решении всех дел Военного Совета, если он будет оставлен [вместо меня] 1-м секретарем Ленинградского OK и ГК, а другого кандидата, кроме т. Кузнецова, я не вижу»[441]441
  Там же.


[Закрыть]. Сам факт того, что А. А. Жданов оставался пока в Ленинграде в качестве первого лица, мог указывать на то, что И. В. Сталин принял во внимание возможные «настроения неуверенности» в Ленинграде в случае отзыва А. А. Жданова в Москву.

Стратегическое значение для обороны Ленинграда имело введение в строй Ладожского трубопровода, построенного в короткие сроки в сложных условиях. Решение Государственного Комитета Обороны о строительстве трубопровода, проходящего по дну Ладоги, состоялось 25 апреля 1942 г., а 18 июня 1942 г. блокированный город получил первые тонны керосина. Перекачка топлива по трубопроводу, уложенному по дну Ладожского озера, не только высвобождала транспорт, но и делала снабжение Ленинграда горючим независимым от погодных условий, сводила на нет угрозу воздействия вражеской авиации и артиллерии, освобождала тыл фронта от необходимости строить новые наливные средства, экономила большое количество автоцистерн. Ладожский трубопровод был значительным инженерным сооружением, состоявшим из головной перекачивающей станции, линейной части трубопровода, приемной станции и запасного наливного пункта. Головная станция, находившаяся на восточном берегу озера, на мысе Кареджи, состояла из резервуаров для горючего, двух насосных станций, двух электростанций и устройства для приема горючего одновременно с 12 железнодорожных цистерн. Линейный трубопровод общей длиной около 30 км в своей большей части (21,5 км) проходил по дну озера. Конечный пункт трубопровода включал приемную станцию в Борисовой Гриве и резервный наливной пункт в Ваганово. Хотя строительство Ладожского трубопровода велось большим коллективом военных и гражданских строителей и именовалось оно «особым строительством № 6 Наркомстроя», в его сооружении была и доля самого Ленинграда: Ижорскому заводу было поручено поставить 600 т 4-5-дюймовых труб[442]442
  Ковальчук В. М. Ленинград и Большая Земля. История Ладожской коммуникации блокированного Ленинграда в 1941-1943 гг. С. 233–237.


[Закрыть].

С введением в строй Ладожского нефтяного провода значительно расширились возможности оборонной промышленности осажденного Ленинграда. Бели в апреле 1942 г. ленинградские предприятия вооружения практически не производили, а в мае смогли выпустить всего 250 минометов, то к концу июня 1942 г. помимо минометов, пулеметов «Максим-ленинградец» и автоматов были собраны из деталей и агрегатов старых заделов 10 танков и 54 полковые пушки. Из 75 возобновивших военное производство предприятий 45 выполнили план выпуска оборонной продукции. Подавляющая часть действовавших в июне 1942 г. предприятий изготовляла боеприпасы. Занятые их выпуском более 60 предприятий произвели в этот месяц свыше 235 тыс. снарядных и минных корпусов, более 2 тыс. стокилограммовых фугасных бомб, более 8 т взрывчатого вещества «АК» и еще много другой боевой продукции[443]443
  На защите Невской твердыни / отв. ред. Ю. Н. Яблочкин. С. 366; Демидов В. И. Снаряды для фронта. С. 191.


[Закрыть].

22 июня 1942 г. исполнился год со дня нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, и эта дата послужила для ленинградцев толчком подвести итоги тому, что принес им первый год войны. Камертоном их официальной оценки должна была стать речь А. А. Жданова на заседании Верховного Совета СССР 18 июня 1942 г. Впервые за время войны публично выступавший Жданов говорил: «Истекший год явился трудным экзаменом для каждого ленинградца. Чем больше были трудности, которые возникали перед нами, тем выше были требования, которые предъявлялись каждому рабочему, инженеру, хозяйственнику, советскому работнику. Ленинградцы должны были найти в себе силы и умение для того, чтобы справляться с самыми непредвиденными и необычными трудностями и новыми задачами, которые вставали в ходе борьбы»[444]444
  Правда. 1942. 19 июня.


[Закрыть]. В заключение Жданов выразил глубокую признательность «за братскую помощь Ленинграду», которая шла «со всех концов нашей великой Родины». Эта речь, опубликованная на следующий день в «Правде», лейтмотивом которой был тезис о том, что «жестокие трудности не сломили энергии и мужества ленинградцев», получила, таким образом, официальное одобрение со стороны политического руководства страны во главе с И. В. Сталиным.

Размышления ленинградцев об итогах первого года войны нашли свое отражение на страницах их дневников, правда, с различной степенью откровенности. Главный инженер завода «Судомех» В. Ф. Чекризов закончил свое обозрение важнейших событий за прошедший год так: «Великий Ленинград выиграл битву и себя. Он победил. Он не будет побежден. Нога немца не ступила и не ступит на его чистые улицы»[445]445
  Чекризов В. Ф. Дневник блокадного времени. С. 86.


[Закрыть]. Директор архива АН СССР Г. А. Князев 22 июня 1942 г. записал в своем дневнике: «Пошел второй год войны! Позади 365 кровавых дней, наполненных ужасом, небывалым по размерам мировой истории. Мы в осажденном городе. Впереди, может быть, еще более страшные кровавые дни»[446]446
  Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941-1945. С. 749.


[Закрыть].

Увы, оптимистические надежды на скорое избавление от вражеской осады в июньских записях ленинградцев, как правило, не присутствовали. Да и откуда им было появиться, если 2-я ударная армия, с которой связывались в первую очередь эти надежды, в июне 1942 г. оказалась в отчаянном положении. 8 июня 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования, признавая фактически ошибочность принятого ею в апреле 1942 г. решения об объединении Ленинградского и Волховского фронтов в единый Ленинградский фронт, постановила «разделить войска Ленинградского фронта на два самостоятельных фронта». Командующим войсками Волховского фронта назначался генерал армии К. А. Мерецков, Ленинградского фронта – генерал-лейтенант Л. А. Говоров. Прежний командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М. С. Хозин был отстранен от этой должности «за невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение…»[447]447
  Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. С 111.


[Закрыть] На вызванного 8 июня 1942 г. в Ставку нового командующего войсками Волховского фронта К. А. Мерецкова была возложена задача во что бы то ни стало вывести 2-ю ударную армию из окружения. Хотя эта задача была практически невыполнима из-за отсутствия реальных сил, были предприняты отчаянные попытки спасти армию. 21 июня 1942 г. совместными ударами частей 59-й и 2-й ударной армий был прорван фронт противника на путях подвоза 2-й ударной армии и образован коридор шириною до 1 км, через который начали выходить ее части.

С утра 24 июня 1942 г. в соединения 2-й ударной армии поступил последний приказ на прорыв и вывод живой силы через р. Полисть на Мясной Бор. Атака была назначена на 22.30 24 июня. Все командиры были предупреждены командармом, что это будет последняя атака, и потому он требовал смелости и решительности, не считаясь с потерями. Одновременно с рассылкой соединениям последнего приказа командарма был отдан приказ штабу армии о порядке выхода штаба в район Борисово. Военный Совет в сопровождении роты особого отдела и роты охраны должен был следовать самостоятельно. Приказ о порядке выхода штаба армии был отдан на последнем, третьем по счету командном пункте штаба армии утром 24 июня. Все три командных пункта, которые пришлось сменить штабу армии, противник подвергал бомбардировке с воздуха[448]448
  Там же. С 515.


[Закрыть].

Днем 25 июня 1942 г. старший офицер Генерального Штаба при штабе 59-й армии Тарелкин сообщил начальнику Генерального Штаба Красной Армии Б. М. Шапошникову, что «в ночь на 25 июня 1942 г. из 2-й ударной армии вышло 6000 человек с оружием. С 9.30 движение прекратилось сильным обстрелом противника»[449]449
  Там же. С. 508.


[Закрыть]. К исходу 25 июня эта безрадостная информация получила подтверждение в донесении штаба Волховского фронта начальнику Генерального Штаба. В нем сообщалось, что в ночь на 25 июня под сильным артиллерийско-минометным огнем и нараставшим воздействием авиации противника из окружения по предварительным оценкам вышло около 6 тыс. человек, в том числе 1500 раненых. В донесении отмечалось, что «связи в течение дня с командованием 2-й ударной армией не было. Первоначальные сведения о выходе Военсовета армии на восточный берег не подтвердились. По словам командиров и комиссара 709-го батальона связи Пескова, двигавшихся в одной группе с командармом, они при подходе к р. Полисть попали под сильный минометных огонь, их группа расчленилась и они больше Власова не видели»[450]450
  Там же С. 508–509.


[Закрыть].

В результате замкнувшегося окончательно 25 июня 1942 г. вокруг 2-й ударной армии кольца тысячи измученных многодневными боями в лесисто-болотистой местности и обессиленных голодом и болезнями бойцов оказались не по своей воле в немецком плену. Известные на сегодня данные достаточно противоречивы и нуждаются в уточнении. 28 июня 1942 г. по центральной сети германского радио было передано сообщение Верховного командования вермахта о победе на Волхове и пленении 32 759 солдат и офицеров Красной Армии[451]451
  Стахов Хассо Г. Трагедия на Неве. Неизвестные страницы блокады Ленинграда 1941-1944 / пер. с нем. М., 2012. С. 181–182.


[Закрыть]. В сообщении Советского Информбюро от 29 июня 1942 г. утверждалось, что потери 2-й ударной армии составили до 10 тыс. убитыми и около 10 тыс. пропавшими без вести. К. А Мерецков приводил в 60-е годы в своих воспоминаниях другие данные – 6 тыс. человек убитыми и 8 тыс. пропавших без вести[452]452
  Мерецков К. А. На службе народу. Страницы воспоминаний. С. 275.


[Закрыть].

В начале июля 1942 г. после выхода 2-й ударной армии из окружения в ней насчитывалось всего 19 898 командиров и красноармейцев. Это было все, что осталось от входивших в ее состав 7 дивизий, 6 бригад и 1 батальона. По опубликованным в 1993 г. официальным данным, в ходе операции по выводу из окружения 2-й ударной армии с 13 мая по 10 июля 1942 г. (2-я ударная армия, 52-я и 59-я армии Волховского фронта) безвозвратные потери составили 54 774 человека, санитарные – 39 977, всего – 94 751 человек[453]453
  Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах / под ред. Г. Ф. Кривошеева. С. 225.


[Закрыть]. Трагическая судьба 2-й ударной армии, оказавшейся в «Волховском котле» и отчаянно сражавшейся в течение 165 дней, не может бросить тень на ее воинов только потому, что принявший командование армией незадолго до ее окружения генерал A. A. Власов в июле 1942 г. был взят в плен и встал на путь предательства.

5 июля 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта принял постановление № 001048 «О необходимых мероприятиях по превращению Ленинграда в военный город», которое подписали командующий войсками Ленинградского фронта генерал-лейтенант артиллерии Л. А. Говоров и члены Военного Совета Ленинградского фронта А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, Н. В. Соловьев, Т. Ф. Штыков[454]454
  Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. С. 287–290.


[Закрыть]. Время принятия этого документа и, главное, его содержание говорили о том, что руководители обороны Ленинграда придают этому постановлению исключительно важное значение. В нем не только заявлялось, что «важнейшей и неотложной задачей Военного Совета фронта, городского комитета ВКП(б) и исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся является завершение в кратчайший срок всех мероприятий, обеспечивающих превращение Ленинграда в военный город», но и намечались конкретные меры ее достижения. Руководство обороной города считало, что «решение этой задачи требует оставления в Ленинграде только необходимого минимума самодеятельного населения» для промышленности, занятой выпуском боеприпасов и вооружения; для топливно-энергетической промышленности и транспорта, для бесперебойной работы основных отраслей городского хозяйства, для нужд МПВО и противопожарной охраны города, для продолжения необходимых оборонительных работ и др.[455]455
  Там же. С. 287.


[Закрыть]

Отметив, что намечаемые планы по эвакуации гражданского населения из Ленинграда систематически не выполняются, Военный Совет Ленинградского фронта первым же пунктом своего постановления обязал Исполком Ленинградского городского Совета и Ленинградскую эвакуационную комиссию начиная с 5 июля 1942 г. эвакуировать вглубь страны до 300 тыс. человек (вместе с ранеными). Эвакуации в обязательном порядке подлежали в первую очередь женщины, имеющие двух и более детей; пенсионеры и инвалиды труда с семьями; учащиеся ремесленных училищ; воспитанники детских домов; рабочие и служащие, временно потерявшие трудоспособность; рабочие и служащие эвакуируемых предприятий с семьями; студенты институтов и техникумов, преподаватели, артисты, писатели, ученые с семьями. Эвакуацию предлагалось в директивном порядке закончить к 15 августа 1942 г. «Военный Совет, – говорилось в связи с этим в постановлении, – считает вредным и опасным для обороны Ленинграда недооценку и пренебрежение к делу эвакуации и требует от эвакокомиссии, от первых секретарей райкомов ВКП(б) и председателей районных Советов депутатов трудящихся безоговорочного выполнения установленных планов эвакуации гражданского населения в соответствии с утвержденными контингентами»[456]456
  Там же. С. 288.


[Закрыть].

Определив и утвердив список действующих в Ленинграде промышленных предприятий (кроме местной и кооперативной промышленности), Военный Совет поручил городскому комитету ВКП(б) в 5-дневный срок решить вопрос об эвакуации либо ликвидации организаций и учреждений, характер деятельности которых не вызывается необходимостью их оставления в блокированном городе. Наконец, в постановлении Военного Совета определялись лимиты численного состава рабочих, инженерно-технических работников и служащих на действующих предприятиях. На оборонных предприятиях предполагалось иметь 117 тыс. человек; в пищевой промышленности – 29 тыс. человек; для выработки электроэнергии (700 тыс. кВт/ч ежесуточно) и сохранения энергетического оборудования на временно неработающих станциях – 6800 человек; в местной и кооперативной промышленности – 44 тыс. человек; для добычи местных видов топлива (на торфопредприятиях) – 14 тыс. человек и на лесозаготовках – 7 тыс. человек. Рабочих временно законсервированных предприятий намечалось частично перевести на действующие предприятия, а остальных – эвакуировать. Исполкому Ленгорсовета поручалось до 15 июля 1942 г. разработать план сокращения сети магазинов, столовых, сберегательных касс, судов и других учреждений по районам, а также план усиления МПВО и пожарной охраны города, предусмотрев в нем увеличение их личного состава[457]457
  Там же. С. 289.


[Закрыть].

В своем докладе 6 июля 1942 г. на расширенном заседании Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Жданов, касаясь вопроса «о военной обстановке вокруг Ленинграда», исходил из тех оценок, которые были им изложены в письме И. В. Сталину 9 июня 1942 г. Выступая в роли военного стратега, он утверждал, что «на крупное наступление противник не способен», но будет пытаться наступать «на отдельных участках фронта, где может иметь успех»[458]458
  Ленинград в осаде. Сб. документов и материалов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. 1941-1944. С. 89–90.


[Закрыть]. Учитывая стратегическое значение Ленинграда, рассуждал он, противнику выгодно избрать ленинградское направление для наступления. В данном случае он ссылался на авторитетное мнение Военного Совета Ленинградского фронта и разъяснял это мнение: во-первых, «наши возможности по пополнению войск, завозу снарядов, завозу продовольствия ограничены одной коммуникацией, которая может быть оборвана»; «во-вторых, противник находится в непосредственной близости от Ленинграда; в-третьих, Ленинград – это мировой политический и культурный центр». «Значит, – делал вывод А. А. Жданов, – противнику выгодно избрать этот участок для наступления и штурма. Другое дело, удастся ли, это не только от него зависит. Но что он будет щупать и пытаться добиться успеха на этом участке, можно это считать вполне вероятным». Однако на вопрос, будут ли совмещены штурм и блокада, А. А. Жданов ответить не брался. «Во всяком случае до тех пор, пока мы не пойдем в решительное наступление, – говорил он, – противник будет поддерживать блокаду и трудности блокады будут иметь место во все время, пока Ленинград находится в блокаде. Перейдет ли он от блокады к штурму, а блокаду он будет сохранять, если не будем прорывать, добровольно не откажется, нельзя на этот вопрос ответить»[459]459
  Там же. С. 90.


[Закрыть].

Отвечая на вопрос «Что значит выдержать осаду в нашем положении сейчас?», А. А. Жданов предпочел изложить мнение высшего партийного руководства страны: «И ЦК партии, лично товарищ Сталин перед нами ставит таким образом вопрос. Он говорит нам: снабжение Ленинграда сейчас не вполне надежное, так как базируется на одной коммуникации. Если вы хотите, чтобы у вас люди не страдали так, как страдали эту зиму, многие и умерли, если вы хотите, чтобы ваша армия и тыл жили лучше, чем сейчас, если вы хотите, наконец, чтобы у вас было больше войска, большее же количество войска означает и большее потребление для Ленинграда, а это потребление не является вполне надежным в условиях блокады, – поэтому ставится вопрос таким образом: усилить оборону Ленинграда – это означает, во-первых, дать больше войска»[460]460
  Там же. С. 91.


[Закрыть]. Здесь акцент сделан на заботе о простых ленинградцах товарища Сталина, который, оказывается, знает не только об их страданиях зимой 1941-1942 г., но и о том, что «многие умерли». Это утверждение, как мне представляется, имело для Жданова важное значение, поскольку он сам не без оснований предпочитал не высказываться о жертвах голодной зимы.

Десятки тысяч ленинградцев, которым предстояло выехать из родного города, находились в состоянии глубокого беспокойства, их страшила неопределенность в своей дальнейшей судьбе. Им должны были помочь и часто помогали работавшие при районных эвакокомиссиях агитаторы, партийные, советские и комсомольские активисты. В лучшем положении оказались квалифицированные специалисты, которые еще до своего отъезда заключили договоры с теми предприятиями, на которых им предстояло работать, и даже получили подъемные. На судостроительных заводах дали согласие работать 6400 специалистов, на авиационных – 4300, на танковых – около 1000. Всего промышленность тыловых районов страны получила от блокированного Ленинграда почти 23 тыс. квалифицированных рабочих, инженеров и техников[461]461
  На защите Невской твердыни / отв. ред. Ю. Н. Яблочкин. С. 348.


[Закрыть].

В целях рационального распределения рабочей силы горком партии образовал в июле 1942 г. специальную комиссию во главе с секретарем горкома Я. Ф. Капустиным. В комиссию вошли председатель Ленгорсовета П. С. Попков, уполномоченный Госплана СССР Л. М. Володарский и председатель плановой комиссии Исполкома Ленгорсовета Н. А. Манаков. По предложению комиссии были ликвидированы десятки различных учреждений, а тысячи освободившихся людей были направлены на работу в промышленность. Были закрыты 33 научно-исследовательских и проектных института, законсервированы 14 отделений центральных издательств и 17 типографий, эвакуированы 7 и ликвидированы 60 учебных заведений, закрыты 32 почтовых отделения, 58 сберегательных касс, около 900 магазинов и др.[462]462
  Там же. С. 349.


[Закрыть]

Июль 1942 г. стал для блокированного Ленинграда самым «разгрузочным» от населения месяцем: было вывезено почти 300 тыс. человек. По данным переучета и перерегистрации паспортов в Ленинграде, Кронштадте и Колпино, на конец июля 1942 г. в них осталось 807 288 человек, в том числе 662 361 взрослых и 144 927 детей. В самом Ленинграде проживало теперь 775 364 человека, из них 640 750 взрослых и 134 614 детей до 16 лет[463]463
  Соболев Г. Я. Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 –январь 1943. С. 97–98.


[Закрыть]. В порядке «компенсации» гражданского населения в Ленинград с восточного берега Ладожского озера в июле 1942 г. было переправлено почти 43 тыс. человек для пополнения войск Ленинградского фронта. Одновременно осажденный город «разгружался» от своего промышленного оборудования: одних станков предстояло вывезти 17 тыс. 20 июля 1942 г. Государственный Комитет Обороны обязал Военный Совет Ленинградского фронта обеспечить вывоз из Ленинграда 23 467 единиц различного оборудования[464]464
  Карасев А. В. Ленинградцы в годы блокады 1941-1943. С. 257.


[Закрыть], которое должно было быть использовано в промышленности восточных районов страны.

В июле 1942 г. для усиления внутреннего гарнизона блокированного Ленинграда особенно актуальной была работа по вооружению имеющихся и созданию новых вооруженных рабочих отрядов. На начало июля их насчитывалось 77 общей численностью 8482 человека. В Кировском районе в 5 вооруженных рабочих отрядах состояло 1968 человек, на вооружении которых имелось ПО винтовок, 1 пулемет «Максим», 71 ручной пулемет, 51 автомат, 5 тыс. гранат и 10 тыс. бутылок с зажигательной жидкостью, 552 охотничьих ружья и 183 мелкокалиберные винтовки. Выросшее за июль 1942 г. почти в 3 раза число рабочих отрядов предполагалось вооружить за счет вооружения и боеприпасов, производимых на ленинградских оборонных заводах сверх плана, на субботниках[465]465
  Ленинград в осаде. Сб. документов и материалов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. 1941-1944. С. 95–96.


[Закрыть]. Реализуя замысел превратить весь Ленинград в укрепленный район, командование фронта разместило на южных подступах к городу в полосах обороны 42-й, 55-й и 67-й армий 25 отдельных противотанковых артиллерийских дивизионов, а в зданиях города было сооружено 8447 пулеметных и 932 артиллерийских дотов, 404 артиллерийских и 199 пулеметных дзотов. В черте города было также возведено почти 15 км противотанковых рвов, почти 40 км баррикад, свыше 50 км крытых ходов сообщений. В дальнейшем все это позволило командованию фронта маневрировать своими силами, без риска снимать часть войск из полосы обороны и сосредотачивать их в районе, избранном для прорыва обороны противника[466]466
  Там же. С. 96.


[Закрыть].

В июле 1942 г. осажденный Ленинград подвергался ожесточенному артиллерийскому обстрелу из дальнобойных орудий в течение 24 дней из 31. Почти ежедневно от обстрелов гибли сотни жителей города. Но к середине года войска Ленинградского фронта имели орудий и минометов в 2 раза больше, чем в сентябре 1941 г., и это позволило перейти в контрбатарейной борьбе с противником от оборонительной тактики к наступательной. Эффективности контрбатарейной борьбы с дальнобойной артиллерией противника способствовало выделение Верховным Главнокомандованием для этой цели двух специальных корректировочных эскадрилий. В результате в июле 1942 г. комбинированным ударом нашей артиллерии и авиации было уничтожено несколько дальнобойных батарей противника[467]467
  Жданов H. Н. Огневой щит Ленинграда. С. 75–76.


[Закрыть]. Мастерство артиллеристов помогало снизить интенсивность обстрелов: если в июне 1942 г. по городу было выпущено 6125 снарядов, то в июле – 4375, а в августе – 1500[468]468
  800 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941-1944 гг. С. 144.


[Закрыть].

К сожалению, еще большие потери население блокированного Ленинграда продолжало нести от голодного истощения. Хотя по сравнению с июнем 1942 г. смертность в июле сократилась почти в 2 раза, она все еще оставалась значительной: в этот месяц скончались 17 695 человек, притом что население сократилось до 800 тыс. человек[469]469
  Ломагин H.A. В тисках голода. Блокада в документах германских спецслужб и НКВД. С. 257.


[Закрыть].