Текст книги "Иван Грозный. Победы и враги первого русского царя"

Идеолог Ивана Грозного

Иван Пересветов – таинственная фигура и один из самых ярких русских политических писателей XVI века. Его перу принадлежат две челобитные царю Ивану Васильевичу. Одна – так называемая Малая – служит во многом для реконструкции его биографии. Другая – Большая – указывает на недостатки в управлении и излагает программу политических реформ. Кроме того, он создал несколько «сказаний», напоминающих по пафосу политические памфлеты: «О Магмете-султане», «О царе Константине» и «О взятии Царьграда турками». Главным сюжетом их всех является покорение Константинополя турками, потрясшее христианский мир. В связи с этим великим и трагическим событием Пересветов размышляет о причинах гибели и возвышения государств.

Марк Антокольский. Иван Грозный

Главной причиной падения царств Пересветов считал несправедливость правления, всевластие сильных мира сего – бояр, местных князьков, олигархов – и беззащитность слабых. Спасением от этого он считал централизованную власть монарха. Единственной силой, которая может обуздать вельмож и дать защиту неродовитым и простолюдинам от боярского произвола, может быть только самодержавный царь.

Важнейшим качеством царя является «гроза», то есть страх, который он внушает своим подданным, но прежде всего – родовитой знати. «Царство без грозы, что конь без узды» – этот афоризм Пересветова стал крылатым.

Пересветов пытался донести до царя мысль, что его надёжной опорой в государстве может быть только служилое неродовитое дворянство, целиком зависящее от царской милости. Такое дворянство не станет заводить мятежей, пытаться расколоть государство. Источником содержания дворянства должна быть земля с живущими на ней крестьянами. Землю надо давать дворянам – «воиникам», несущим военную службу, – и они станут верной опорой для царя и государства. Пересветов был настоящим идеологом создания на Руси дворянства. И эту программу Иван Грозный стал проводить в жизнь.

Также Пересветов считал, что необходимо ограничить в правах наместников, запретить им поборы («кормления») и давать жалованье только из казны. Для этого нужно централизовать и упорядочить сбор налогов. Все денежные средства, собираемые с населения, должны поступать в государеву казну и оттуда распределяться чиновникам.

Судьи должны быть независимы от наместников и подчинены только государю. В судах должны заседать местные мелкие землевладельцы, что послужит им защитой от боярского произвола. Сам же царь должен быть доступен для сигналов с мест – челобитных, и быстро вершить суд и расправу над ослушниками своих указов. Между царём и подданными не должно быть боярской стены, пагубной для государства.

И… царь как будто начал воплощать в жизнь идеи Пересветова. В 1549 или 1550 году (в источниках есть разночтения) Иван IV созвал первый в истории России Земский собор – собрание сословных представителей. При их участии в 1550 году был выработан новый Судебник – свод уголовно-процессуальных норм. Тогда же царь учредил Челобитный приказ – учреждение, которое должно было без задержки и лицеприятия принимать жалобы от населения на царское имя и доводить о них до сведения государя. Земские соборы ещё дважды созывались в царствование Ивана Грозного, и при этом они обсуждали политические вопросы, в том числе вопросы внешней политики, войны и мира.

1550-е годы стали временем широких реформ местного управления и суда в Русском государстве. Были отменены «кормления» – право наместников наживаться на отданном им в управление населении. Сначала в Псковской земле, а потом и по другим областям России был введён суд целовальников – присяжных заседателей, избиравшихся местными дворянами, а при нехватке дворян в местности – также и крестьянами. Эти суды действовали при наместниках, имели право производить предварительное следствие, и без них не могло быть вынесено приговора. Целовальники заседали также в земской избе, ведавшей раскладкой податей, их сбором и учётом.

Проводится и поместная система – дворяне владеют населёнными землями при условии несения военной службы. Кроме того, царь учреждает стрелецкое войско – регулярную гвардию, дав стрельцам ранг мелких землевладельцев. Прямо по Пересветову!

Также Пересветов считал необходимым расширение границ Русского царства – чтобы устоять перед Османской угрозой. Ответом стало завоевание Казани. Пересветов отмечал, что подвластные туркам славянские народы симпатизируют Москве – и предсказывал их освобождение в случае усиления русской державы. Он, как и наш царь, придавал огромное значение книгам и философской «мудрости», которыми должен руководствоваться самодержец при проведении преобразований.

Кем же он был, этот загадочный политический писатель – первый на Руси, если не считать князей и митрополитов, которым положено высказываться о судьбах страны?

Пересветов был и автором первой русской политической утопии – «Сказания о Магмете-султане», в котором обрисовал идеальную, по его мнению, государственную систему.

Иван Семёнович Пересветов рассказывает о себе как о потомке знаменитого богатыря Пересвета, павшего на Куликовом поле в поединке с Челубеем. Был он литовским (то есть западнорусским) землевладельцем. По его словам, до прихода на службу к московскому царю он служил трём государям – королю польско-литовскому, королю венгерскому и господарю молдавскому, сохранил приверженность православию – и из Молдавии выехал на Русь. Принимал участие во многих войнах, главным образом – против турок. Такая биография могла быть и в реальности, но очень уж напоминает литературную выдумку.

Годы его жизни неизвестны. Его судьба после нескольких лет бурной литературной деятельности тоже покрыта мраком. Потомства Пересветова на московской службе не отмечено.

Многие историки (например, крупный исследователь Средневековья Иван Полосин) считали фигуру Пересветова выдуманной, а его сочинения – принадлежащими в действительности перу либо самого Ивана Грозного, либо кого-либо из его ближайшего окружения первых лет царствования (например, Алексея Адашева).

Действительно, многое в литературном стиле Пересветова сопоставимо со стилем сохранившихся произведений Грозного – писем Курбскому, Грязному и т. д. Отметим и имя писателя – Иван. Наш первый царь несколько раз менял «маски», литературные и политические псевдонимы, прозвания. Был и Иванцом Московским, и Иваном Уродивым. Но всегда сохранял свое царское имя! Он мог стать и Иваном Пересветовым. Наверняка такая игра потешила бы государя: запустить в народ письма и трактаты от имени некоего опытного воина и мыслителя – и потом проводить в жизнь эту программу. Получается, что Грозный сам создал себе идеолога и союзника, которого никто не видел.

Есть и другая версия, по которой Иван Пересветов был «коллективным проектом» кружка советников и друзей молодого Грозного. То есть соавторами этих произведений были сам царь, Алексей Адашев, протопоп Сильвестр и, возможно, Андрей Курбский (хотя позже, в письмах Грозному, Курбский высказывал противоположные идеи).

Cуществовали ли в нашей стране до этого те или иные идеологические системы, которым следовали великие князья? Да. К таковым можно отнести и летописи, которые зачастую идеализировали князей, которые выступали в роли заказчиков хроникального повествования. И политическую концепцию старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, который в своем послании, адресованном отцу Ивана Грозного – великому князю Василию III, обосновал концепцию «Москва – Третий Рим», возвышавшую историческую миссию Московской Руси и правящей династии. Это послание было известно и Ивану Грозному. Он принимал концепцию Филофея. Но такого широкого распространения, как произведения Пересветова, послания Филофея при Василии III не получили. Таким образом, настоящая политическая публицистика зародилась в нашей стране именно при царе Иване IV.

Можно провести немало аналогий между Пересветовым и сюжетами мировой литературы. Вспомним шекспировский вопрос. Огромное наследие Уильяма Шекспира, скорее всего, принадлежит нескольким авторам, среди которых называют и философа Френсиса Бэкона, и графа Ратленда, и Эдуарда де Вера, графа Оксфорда. Все они были людьми гораздо более образованными, чем Уильям Шекспир. Как и Иван Грозный явно был просвещеннее Пересветова, если поверить в официальную биографию последнего.

Первый русский утопист Пересветов сопоставим с Френсисом Бэконом и как мыслитель. Английский философ тоже размышлял об идеальной стране, об идеальном правителе. Таковы были веяния времени – и для России, и для Британии.

Итак, скорее всего Иван Васильевич был либо автором, либо соавтором идеологического трактата, который определил его политику. Мы задумались, а были ли у него предшественники среди монархов русской и мировой истории? Константин Багрянородный и наш Владимир Мономах оставили поучения детям, но не руководство для самих себя. С Грозным-Пересветовым сопоставим британский мыслитель Томас Мор, которому Генрих VIII дал возможность оказывать влияние на политику. Можно вспомнить и Чингисхана, скорее всего, создавшего свод законов Яссы. Говорят, в Древней Элладе были попытки построить идеальные полисы по Солону и Платону. Безусловно, огромное влияние на государственное и социальное устройство Китая оказал Конфуций.

Истинные предшественники нашего самодержца, который воспринимал себя как Богом данного царя, – создатели религий Будда, Христос, Мохаммед. Грозный не отважился сравнять себя с мессией (пророком), посланником Бога на земле и напрямую учить людей жизни – и предпочел скрыться за псевдонимом и судьбой опытного, знающего человека.

А кого мы могли бы назвать последователями Грозного в этом смысле? В XVIII веке – Фридриха Прусского, который был и философом государства, и правителем, и полководцем. Он создал государство-машину и людей-винтиков.

В ХХ веке таких деятелей было несколько: Владимир Ленин, вождь русской революции, с его программной работой «Государство и революция», отчасти – его последователь Сталин, автор книги «Вопросы ленинизма» и «Краткого курса истории ВКПб». В Китае – Мао, в Северной Корее – Ким Ир Сен, в Индии – Махатма Ганди. Они создавали схему развития государства – а потом преобразовывали государство по задуманному образу, от теории быстро переходили к практике. Почти все они революционеры, а не цари.

Но для XVI века публицистическая активность самодержца была в новинку. Он и в этом был смелым новатором.

Основатель регулярной армии

Как часто мы забываем имя создателя русской регулярной армии, по крайней мере её очевидного прообраза. А им был никто иной, как царь Иван Васильевич… Эти лавры мы, как правило, присуждаем Петру Великому. Он действительно расширил и реформировал армию, к его времени стрелецкая система, созданная Иваном Грозным, просто устарела и разложилась при вялом правлении первых Романовых. К тому времени с её создания прошло 150 лет, а любой механизм требует смазки и ремонта. Но это не умаляет заслуг нашего первого царя!

Стрельцы Ивана Грозного

Иван Васильевич с юности хорошо знал военное дело, владел оружием, хорошо ездил верхом. Участвовал в походах, крупнейшим из которых было взятие Казани. Позже он реже лично возглавлял военные экспедиции, поручая это своим воеводам, а ролью царя считал общее стратегическое командование.

Планируя укрепление и расширение своего государства, он понимал, что главным инструментом для реализации этих планов являются войска. Прежняя система набора войск: небольших дружин – великокняжеской и поместных, к которым добавлялось ополчение, его не устраивала. Эта система то и дело давала сбои, во многом зависела от воли бояр и князьков. Для укрепления единовластия необходимо было войско мощное, профессиональное, владеющее огнестрельным оружием. Воины, владевшие огнестрельным оружием – пищальники, не имели должной подготовки и дисциплины. Это Грозный приметил во время первых походов под Казань. Вот он и решил создать воинство, которое посвящало бы своему ремеслу всю жизнь, отдавало бы ему все силы и способности.

И – «В лето 7058 (скорее всего речь о 1550 годе – прим. авторов) учинил у себя Царь и Великий князь Иван Васильевич выборных стрельцов с пищалей три тысячи человек и велел им жити в Воробьевской слободе, а головы у них учинил детей боярских; <…> Да и жалования стрельцам велел давати по четыре рубля на год».

Первым примером регулярной армии считается учрежденная в 1025 году Кнутом Великим, королем Дании, Англии и Норвегии, шеститысячная гвардия. Но она скорее напоминала крупную княжескую дружину, которые бывали и на Руси.

В мире наиболее эффективной в те годы было турецкое войско, стержнем которого была так называемая новая армия – янычары. У них были свои особенности – полная погруженность в военное дело, отсутствие семьи (так было до конца XVI века). Янычары хорошо владели и холодным, и огнестрельным оружием и, подобно стрельцам, кроме военных, выполняли полицейские функции. В турецкой армии соблюдалась строгая иерархия, она умела выдерживать дальние походы.

Наши соседи – поляки и литовцы – стали держать постоянный воинский контингент только в XVII веке. До этого они располагали дружинами и ополчениями различных знатных землевладельцев, магнатов, которых непросто было объединить для большого похода. С этим и боролся в своем царстве Грозный…

Французская армия к середине XVI века стала самой многочисленной в Европе. Именно численное превосходство позволяло им выдерживать постоянные войны – и гражданские (против гугенотов), и завоевательные. Но постоянное военное сословие было невелико, уступало московскому. Постоянно действующая рекрутская армия возникла во Франции только в 1567 году, почти на 20 лет позже русской.

В Англии, делавшей успехи в развитии флота, армия оставалась не на передовых позициях: огнестрельным оружием владели слабо, носили достаточно тяжелые доспехи, делали ставку на лучников.

Стрельцы стали настоящим сословием служилых людей, дворянской гвардией Грозного. Неслучайно иностранцы называли их мушкетерами. Первоначально стрелецкое войско состояло из 3 тысяч человек, разделённых на шесть «статей», по 500 человек в каждой. Набор производился из «гулящих» людей: «не тяглых, и не пашенных, и не крепостных», «молодых и резвых и из самопалов стрелять гораздых». Командирами – статейными и сотниками – были боярские дети. Боевое крещение московские стрельцы приняли во время осады и штурма Казани в 1552 году и после этого участвовали во всех военных кампаниях – вплоть до первых лет правления Петра Великого. О казанской победе летописец писал: «И присоединил он к ним новых воинов – многочисленные отряды пищальников, хорошо обученных ратному делу, и голов своих не щадящих в трудное время, и забывающих отцов и матерей своих, и жен, и детей, и смерти не боящихся. И устремлялись они на каждый бой, словно за богатой добычей или к медовой царской чаше, друг друга опережая. И мужественно бились они, и честно слагали храбрые свои головы за христианскую веру и за большую любовь к ним царя, и за дары его, и за почести, из-за которых пренебрегали они любовью отцов своих и матерей. И забывали они родителей своих, и приходили к нему, как к чадолюбивому отцу, всегда получая все необходимое».

В мирное время они выполняли функции городовых и пожарных, а «стремянные» стрельцы стали личной охраной государя. Войско постоянно пополнялось, вскоре его разделили на полки. К концу правления Ивана Грозного стрельцов было не менее 20 тысяч. Появились стрелецкие династии, отличавшиеся воинским профессионализмом.

Особенно эффективны были стрельцы при штурмах крепостей, когда действовали совместно с артиллерией. Это сказалось во время войны с ливонцами, дрогнувшими под напором русского войска.

Для управления войском Грозный основал так называемую Стрелецкую избу – штаб, который занимался и тактическими вопросами, и снабжением, и учениями, и дисциплиной. На вооружении стрелецкого войска были пищали и мушкеты, бердыши, клинковое оружие – сабли и шпаги. Стрельцы чаще сражались в пешем строю, но среди них были и умелые кавалеристы.

Стрелецкое войско первым в России (а, возможно, и в мире) получило единую форму – «цветное платье». Изначальный цвет их кафтанов – красный. Когда полков стало много, каждый полк имел свой цвет. Они носили одинаковые шапки с меховыми околышами, штаны и сапоги, а также краги из коричневой кожи. У стрельцов имелась парадная и носильная форма. Носильную, каждодневную, шили из более дешевых материалов. Такое оснащение достаточно многочисленного войска говорит о росте промышленности уже в первые годы правления Ивана Грозного. Отметим, что знаменитые французские мушкетеры того времени были одеты кто во что горазд. Грозный же требовал единообразия военной формы. Да и появились мушкетеры намного позже времен Ивана Васильевича – в 1622 году.

Появление стрельцов повлекло за собой рождение новых родов войск. 16 февраля 1571 года был утвержден «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе». Специальная комиссия по указу Ивана Грозного разработала правила несения пограничной службы, которая зародилась в нашей стране именно в то время. Это тоже было новшеством мирового уровня. На всех рубежах страны – особенно на юге и востоке, откуда постоянно нужно было ждать набегов крымской и ногайской конницы, – возникли подвижные сторожевые заставы. Заведовал этим войском Михаил Иванович Воротынский – один из талантливейших полководцев своего времени, проявивший себя и при взятии Казани, и в битве при Молодях. Он был человеком стойким, бесстрашным. Настоящим соратником Ивана Грозного. Существует легенда, что царь чуть ли не лично пытал Воротынского и его убили по приказу Грозного. Это одна из лживых «чёрных легенд», придуманных для демонизации нашего царя. В Синодике царя он не упоминается, а в год смерти великого полководца (1573) старший сын князя был назначен воеводой в Муром, что было знаком царского доверия.

И таких случаев в историографии немало: жертвами Грозного «назначают» известных людей того времени, умерших, как говорится, своей смертью. А военная реформа первого русского царя сработала. Она надолго определила развитие нашей армии. И даже Пётр Великий, перестраивая армию на новый лад (к тому времени в этом проявилась явная необходимость), использовал опыт своего коронованного предшественника. 

Создатель регулярной артиллерии

Из многих реформ Ивана Грозного, имевших отношение к армии, самой эффективной по праву считается создание артиллерии как особого рода войск. Царь уважал искусство пушкарей и понимал решающее значение «бога войны» в большинстве сражений того времени.

Есть сведения, что в походе на волжских булгар в 1376 году русские впервые столкнулись с огнестрельным оружием, и после разгрома булгар пушки (их называли «тюфяками») были вывезены в Москву. У булгар они, скорее всего, появились от генуэзцев, базировавшихся в Крыму.

Первое упоминание о боевом применении артиллерии русскими воинами относится к 1382 году. В «Софийском временнике» имеется сообщение, что при обороне Москвы от войск хана Тохтамыша русские применяли огнестрельное оружие «тюфяки, пущаще в них… а иные великими пушками».

Чуть позже пушки стали закупать на Западе. Голицынская летопись сообщает, что в 1389 году «на Русь были привезены арматы». Вместе с орудиями приезжали и пушкари.

К началу XV века пушки имелись на вооружении и в Великом княжестве Московском, и в Новгороде, и в Твери. По словам Воскресенской летописи, первые пушки стреляли каменными ядрами такого веса, «яко можаку четыре мужи сильнии подъяти» и метали их на «полтора перестрела», то есть в полтора раза дальше полета стрелы. На Русь стали прибывать иностранцы, артиллеристы, сопровождавшие купленные за границей пушки. Своего пушкарского дела на Руси тогда не было. Да и пушек оставалось сравнительно немного.

В то время артиллерия еще была редким родом войск. Секрет приготовления пороха, изобретенного китайцами в IX веке нашей эры (по крайней мере впервые об этом говорится в даосском тексте середины IX века), оставался долгое время неизвестным для европейцев. Его раскрыл английский монах Роджер Бэкон только в 1216 году.

В XIII веке огнестрельное оружие уже использовали арабы. В 1308 году испанцы первые из европейских наций применили порох для военных целей, взяв с помощью пушек Гибралтар. С этого времени и ведет свое начало артиллерия.

Но вернемся к Руси. Первый артиллерист русского происхождения, упомянутый в летописи, – новгородец Упадыш, участвовавший в обороне Новгорода от войск великого князя Московского Ивана III в 1471 году.

В 1475 году князь Иван III пригласил в Москву из Болоньи итальянского литейщика и зодчего (возможно, греческого происхождения) Аристотеля Фиораванти. Как зодчий, Фиораванти знаменит постройкой великолепного Успенского собора в Московском Кремле. Как мастер пушечного дела, он воспитал многих русских литейщиков, имена которых дошли до нас вместе с пушками, отлитыми ими. Наиболее древняя из таких подписей, сделанных на орудиях русскими мастерами, хранится в Артиллерийском музее в Петербурге. В 1585 году на только что отлитой пищали увековечил свое имя мастер Яков.

Аполлинарий Васнецов. Пушечный двор в Москве

И все-таки до Ивана Грозного и артиллерия, и пушкарское дело пребывали в нашей стране в зачаточном состоянии. А Грозный уже в юности понимал высокое значение современного вооружения для армии. Во всех войнах, в которых Россия принимала участие в то время, артиллерия играла решающую роль. По приказу Ивана Грозного артиллерия была сформирована как отдельный род войск. Так, были созданы отдельные стрелецкие полки, в состав которых входила артиллерия. По своей сути, это было создание полковой артиллерии. В этом смысле русская военная мысль опережала западную. В Европе создателем полковой артиллерии (артиллерии, входящей в состав пехотных и кавалерийских полков) считается шведский король Густав-Адольф, живший почти на сто лет позже первого русского царя. При Грозном зародилось и объединенное общевойсковое управление артиллерией в виде так называемого Большого полкового наряда, существовавшего при «Разрядном шатре», то есть при командире войсковой части.

Для взятия казанской крепости было задействовано 150 тяжелых орудий. В Ливонской войне участвовали не менее 300 тяжелых пушек.

«Пушечные избы» (цеха по отливу пушек) были объединены в целый заводской комплекс – Пушечный двор на Неглинке. Развивалось литейное производство и в других крупных русских городах – хотя, конечно, не в таких масштабах, как в Москве. Начиная с 1570-х упоминается «Пушкарный приказ» – ведомство, отвечающее за организацию производства и развитие артиллерийского дела. Стреляла артиллерия железными и каменными ядрами, а также сечёным свинцом. Только в Москве в то время удавалось производить шесть крупных пушек в год. Им давались имена – «Волк», «Единорог», «Львова голова».

Грозный способствовал созданию отечественной школы пушечного литья. С 1530-х по 1560-е за отливку орудий отвечали, главным образом, немецкие мастера во главе с Каспаром Ганусом. Пушки создавались по немецкому образцу и включали бомбарды, гаубицы, шарфмецы, шланги, полушланги, фальконеты. В этот период были отлиты самые крупные боевые бомбарды – «Кашпирова» (от имени Каспар) и «Павлин» (его сработал русский литейщик Степан Петров). Было налажено и массовое производство однотипных легких пищалей. Но с начала 1570-х годов производство стали возглавлять выучившиеся у иностранцев русские мастера. С этого времени русские пушки стали украшаться оригинальными орнаментами, а их внешний вид стал отличаться от западных образцов.

Андрей Чохов был наиболее выдающимся русским литейщиком периода царствования Ивана Грозного и его сына Федора. Отлитая Чоховым московская Царь-пушка – самое крупное в мире орудие той эпохи. Ее калибр – 35 дюймов, вес – 2400 пудов (40 тонн), длина – около 5 метров. Каменное ядро этой пушки весило 120 пудов. Англичанин Флетчер полагал, что, вероятно, «ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь». А посол римского императора при Иване Грозном доносил, что «Московское княжество имеет не менее двух тысяч орудий и такие снаряды, что не видавший их не поверит описанию».

Вокруг артиллерии сформировались специализированные типы войск, для поддержания которых царь вводил податные льготы: «С пушкарей и с пищальников, пищального зелья (пороха) имати государь не велел, потому что им быти самим на государевой службе». Мастера уже не ходили в бой, как это было во времена Василия III и Ивана III. Они занимались только своим ремеслом, а пушкари-артиллеристы – своим. Такое разделение труда существенно повышало качество изготовления и использования артиллерии.

Пушки отливались не только в Москве. Производство было налажено в литейных мастерских Александровской слободы. Об этом говорит надпись на семифунтовой пищали «Собака» 1573/1574 г. Повелением Ивана Васильевича она была «сделана … в Слободу в лето 7082, делал Микула Микулаев». В том же году Микулаев отлил небольшую пищаль «Ястреб». Пушки небольших размеров называли гафуницами. «Гафуница» (от немецкого Hauffnits, позднее Haubitzen) – гаубица, представляла собой мортиру с удлиненным стволом, как у бомбарды, но только небольших размеров. Самые мелкокалиберные орудия – сороковые и затинные пищали. Затинные – те, которые палили из укрытий, «из-за тына». Сороковые пищали могли делаться как из обрезков ружейных стволов, так и из соединенных на одном ложе небольших пищальных и пушечных стволов (от двух и более штук). Отсюда вариации названий – «шутихи», «органы», «органки». Их производили едва ли не во всех крупных русских городах.

Грозный гордился своей артиллерией, видел в ней один из символов царской власти. Поэтому, по приказу царя, неподалеку от нынешнего Новодевичьего монастыря, проходили первые артиллерийские смотры-парады, на которых, как правило, присутствовал самодержец. Целый день длилась потеха: пушкари состязались в быстроте и меткости стрельбы. Мишенями служили толстые бревенчатые срубы, набитые землей. Победители, наиболее искусно поразившие свои мишени, получали государеву награду.

В Ливонской войне пушкари показали себя героически. Артиллерия не раз сыграла решающую роль в сражениях. В 1558 году осажденная русскими Нарва после интенсивной бомбардировки запросила мира. С помощью артиллерии в том же году была взята крепость Дерпт, а в 1560 году боярин Морозов после нескольких часов артиллерийской канонады овладел Мариенбургом.

В 1578 году воеводы Голицын и Шереметев осаждали город Венден. Когда пришло известие, что к осажденным прибыла помощь, они покинули ночью свой лагерь и увели войско. Но горстка русских пушкарей не пожелала бросить осадные орудия и осталась при них. Наутро противник повел наступление на русский лагерь и был встречен залпами картечи. А потом выстрелы смолкли. В русском лагере все стихло. Каково же было изумление врагов, когда, ворвавшись в лагерь, они увидели, что он пуст. Лишь возле орудий нашли они нескольких пушкарей, повесившихся на своих пушках.

При Грозном и его сыне Фёдоре русская артиллерия стала одной из сильнейших в мире, а по организации дела – самой передовой. Смутное время сильно ударило по этой отрасли и по армии, которую создал наш первый царь. Но на фундаменте, созданном Грозным, русское пушкарское дело существовало вплоть до времен Петра Великого, когда потребовалась новая реформа армии и артиллерии.

Прошли века – и, увы, роль Ивана Грозного в создании русской артиллерии как особого рода войск была почти забыта. Надеемся, что современные российские артиллеристы будут почитать первого русского царя как своего великого предшественника.