Текст книги "Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах"

Скрипучий смешок горбуна заставил спину Малоуна покрыться ледяными мурашками. Сатана вытащил из кармана кожаного передника пару острых шпор с коркой засохшей крови и пристегнул их к своим грязным, изношенным сапогам.

Малоун зажмурился, чтобы не видеть того, что последовало.

Кровавая дьявольская скачка продолжалась долго, и прекратил ее лишь резкий окрик явно измененного голоса.

Безумный садист отскочил от своей жертвы, и стонущее изуродованное существо, еще совсем недавно бывшее Нэн Саммерс, проползло несколько шагов и безжизненно распласталось на полу. Проследив за взглядом карлика, Малоун заметил на верхней площадке лестницы человека в черном. Глухая маска надежно скрывала лицо, а свободный плащ не позволял разглядеть фигуру.

– Черт бы тебя побрал! – прорычал незнакомец все тем же фальшивым голосом, сверкнув глазами сквозь узкие щели в маске. – А этот как тут оказался? – Он ткнул пальцем в сторону пленника.

– Я его поймал, – заискивающе произнес горбун, кланяясь. – Он отыскал проход вниз и…

– Заткнись, болван! Видишь, она пришла в себя! – Человек в маске кивнул на бледную как мел Дженет и продолжил, не слушая объяснений: – Небось уже узнала от него, где пещера. Мы не можем рисковать…

Поняв, что тот имеет в виду, Малоун отчаянно выкрикнул:

– Она не знает! Я ничего ей не говорил! Отпустите ее, она будет молчать!..

– Заткнись! – взвизгнул карлик, повернув к нему оскаленную пасть.

– Рисковать нельзя, – повторил человек в черном. – Ты меня понял, Сатана?

Уродливое лицо безумца осветилось жутким предвкушением.

– Значит, я могу…

– Да! – Холодный взгляд незнакомца остановился на карлике. – Мне она больше не… Короче, забудь!

Горбун опять виновато забормотал, но человек в черном плаще уже исчез с лестницы, и его слуга тотчас отбросил смирение. Сверкнув желтыми глазами, он в два обезьяньих прыжка подскочил к Дженет, отстегнул цепь и потащил отчаянно отбивавшуюся девушку к наковальне, не обращая внимания на угрозы и проклятия Малоуна. С леденящим ужасом тот глядел, как Сатана бросил новую жертву на пол, привязал к кольцам и разорвал на ней платье, злорадно ощерив широкую пасть. При мысли о раскаленном железе и страшных кровавых шпорах, вонзающихся в нежную девичью кожу, молодого человека бросило в дрожь.

Внезапно карлик замер, держа в клещах подкову, и стал растерянно озираться. Затем сунул ее обратно в угли и засеменил в другой конец пещеры, словно гигантский уродливый паук. Там виднелось отверстие туннеля, к которому тянулся кровавый след. Очевидно, несчастная актриса незаметно уползла в темноту прохода, пытаясь спастись.

Малоун изо всех сил ударил плечом в грубую деревянную крышку своей тесной тюрьмы, но лишь скривился от боли.

– Дженет! – хрипло позвал он. – Ты можешь освободиться? Попытайся!

Однако распластанная на полу девушка была не в силах ничего сделать. С искаженным от ужаса лицом она покачала головой.

Фред зарычал, сжав зубы. Мерзавец скоро вернется, и тогда…

Какое-то движение наверху привлекло взгляд, Малоуна, и он поднял голову. С лестницы смотрел вниз человек, но уже другой! Это был владелец «Платанов» Стивенс, чье тощее лицо еще больше вытянулось от изумления. Сбежав по ступенькам, он поспешил к пленнику.

– Помогите мне вылезти из ямы, живее! – прохрипел Малоун. – Сатана может вернуться в любую минуту!

Стивенс присел и взялся за железные стержни.

– Что за дела? – ошарашенно пробормотал он. – Я был в деревне и вдруг вспомнил об этом подвале… Однажды спускался, когда только купил дом, но тут все кишело крысами, так что я с тех пор не заглядывал.

– Как же нам повезло, что вы решили заглянуть сегодня! – проговорил Малоун, с трудом разгибая затекшие колени.

Морщась от боли в ногах, он стал снимать с головы деревянный люк…

Мимо просвистела пуля, и Стивенс испуганно вскинул голову. В тот же миг раздался второй выстрел, и во лбу хозяина гостиницы появилась дыра, вокруг которой расплылось кровавое пятно. Он отшатнулся, разинув рот, а затем свалился ничком. Горбун с дымящимся револьвером шагнул вперед, в искаженном яростью лице не было ничего человеческого.

У Малоуна оставался единственный шанс. Выскочив из узкой ямы, он прикрылся крышкой люка, как щитом, и ринулся навстречу безумцу. До слуха донесся скрежет пули, попавшей в стену, другая угодила в щит, но останавливаться было нельзя.

Карлик явно не ожидал, что жертва кинется на него, и это спасло Малоуна. Пули свистели мимо, но две врезались в деревянный щит, а затем бок обожгло, как раскаленным горячим утюгом. И наконец физиономия озверевшего Сатаны оказалась совсем близко.

Малоун ударил по револьверу снизу верх, ухватился за волосатое запястье и с силой вывернул. Взвизгнув от боли, карлик выронил оружие, и Малоун отшвырнул его ногой в сторону. В маленьком уродливом теле таилась удивительная сила. Сатане удалось вырвать руку и сунуть в карман. Блеснул знакомый нож, но кулак Фреда пронесся по дуге и врезался в тяжелый подбородок урода. С треском сломанной челюсти тот отлетел к стене и мешком осел на пол.

Торопливо подобрав револьвер, Малоун направил его на карлика, но тот лежал без сознания.

– Руки вверх, живо! – прозвучало за спиной.

Малоун резко развернулся, одновременно уходя в сторону. Пуля ударила в стену, и он успел укрыться за жаровней. Морщась от жара углей, он осторожно выглянул и увидел наверху лестницы человека в черном. Хозяин Сатаны вернулся!

Тщательно прицелившись, Малоун спустил курок, но раздался лишь сухой щелчок: закончились патроны. Карлик расстрелял весь барабан.

С лестницы донесся торжествующий хохот.

– Выходи оттуда, болван! – крикнул человек в черной маске. – Деваться тебе некуда.

– Сам иди сюда! – отозвался Малоун из-за наковальни.

– Зачем? Проще застрелить ее. – Незнакомец махнул револьвером в сторону распростертой на полу Дженет.

Она обернулась к Малоуну и помотала головой. Губы казались алой раной на белоснежном лице.

– Выходи, или я стреляю!

Малоун закусил губу.

– Не надо, Фред, – прошептала Дженет.

– Хорошо, – объявил он. – Я выхожу.

Отбросив оружие, он встал и вышел из-за наковальни. Револьвер в руке человека в черном, наведенный на Дженет, дрогнул и стал поворачиваться, чего Малоун и ждал. Клещи с зажатой в них раскаленной подковой торчали из жаровни совсем рядом. Он схватил их обеими руками и отпрыгнул назад.

Пуля чиркнула по каменному полу у самых ног. Загремели выстрелы, черное дуло револьвера искало цель, но Малоун успел размахнуться и швырнуть подкову в человека на лестнице, резко открыв клещи.

Прицел был точен, и мерцающий в сумраке раскаленный добела снаряд угодил прямо в черную фигуру. Противник отшатнулся с воплем и споткнулся о ступеньку. Малоун бросился вперед, но у подножия лестницы остановился, задрав голову. Незнакомец стоял, шатаясь, на самом краю площадки, пытаясь удержать равновесие… а затем обрушился вниз. Новый вопль завершился тошнотворным глухим стуком.

Вокруг распростершейся на бетоне темной фигуры растекалась багровым ореолом кровь. Черная ткань соскользнула с лица, застывшего гипсовой маской на расколотом черепе.

– Фред, – послышался голос Дженет, – это же… Джо Косби!

Полная картина событий сложилась позже, когда они нашли и освободили доктора Молтби и повара-негра, лежавших связанными наверху, в пустом номере гостиницы. Прибывшая вскоре полиция арестовала карлика Сатану и извлекла тело Нэн Саммерс из тоннеля, где та пыталась скрыться перед смертью.

– Похищение было задумано с целью выкупа, – сказал Малоун, осторожно ощупывая перевязанный бок.

Полицейский сержант согласно кивнул, но Дженет, сидевшая рядом, взглянула озадаченно. Доктор Молтби вопросительно кашлянул.

– А как же Сьюзен Вуд? – возразил он. – Зачем убивать собственную невесту?

– Горбун сообщил, что Косби влюбился в мисс Саммерс, – пояснил сержант.

– Вот именно, – кивнул Малоун. – Влюбился без памяти, а Сьюзен ему надоела. Однако платят деревенскому механику скупо, вот он и придумал, как достать большие деньги, чтобы заслужить благосклонность актрисы. В Пайнвуде проводят лето многие богатые семьи, так что идея похищения выглядела логично. А наткнувшись на тайную пещеру горбуна, Косби заставил его помогать.

– Мы прошли по туннелю, – вставил сержант. – Он заканчивается в кустах в полумиле от горы. Само собой, им требовался второй выход.

– Да, – согласился Малоун. – Карлик предавался своей отвратительной страсти с позволения Косби, к тому же гибель невесты помогала тому отвести подозрения от себя. Он полагал, что никто не узнает о его чувствах к Нэн Саммерс, а потому не тревожился за собственную безопасность. Главный план заключался в том, чтобы похитить несколько богатых наследниц, которые здесь отдыхали, – первой оказалась Дженет – и послать их семьям требование выкупа, угрожая чудовищными пытками. Узнав о судьбе Сьюзен Вуд, любой согласился бы заплатить. Однако тщеславие побудило Косби сболтнуть что-то Нэн Саммерс, и та обо всем догадалась. – Малоун смахнул пот со лба. – Это его голос я услышал возле номера Нэн, перед тем как карлик накинул мне на шею петлю. Бог знает, что она наговорила Косби… должно быть, угрожала донести. Обозленный, он отдал ее Сатане, чтобы потом спустить на веревке с утеса, как Сьюзен.

– У конца тоннеля высокий обрыв, – кивнул сержант.

– Да, я прошел по следам Сьюзен до его подножия, но там они обрывались. Уже потом, поразмыслив, я нашел единственное логичное объяснение.

Малоун ощутил дрожь прильнувшей к нему Дженет и ласково обнял ее за плечи, не думая о приличиях.

– Завтра мы вернемся в город, милая, и… Тебе не кажется, что мы уже достаточно долго помолвлены?

При виде его улыбки глаза девушки вспыхнули. Фред прижал ее к себе и забыл о боли в раненом боку.

Власть змеи

Глава 1

Змеиный пастырь

Неприятности начались через шесть часов после выезда из Флэгстаффа, на пустынном плато, где между раскаленными солнцем камнями, словно бурая змея, вилась грунтовая дорога. Мы с Барбарой отправились в свадебное путешествие и, опаздывая в Финикс из-за поломки машины, опрометчиво решили срезать путь. Теперь из радиатора вырывались струйки пара, двигатель кашлял, скрежетал, а затем и вовсе заглох. Я ничего не мог с ним поделать, а от ближайшего гаража нас отделяли многие мили.

Лежа на спине под машиной, я услышал скрип амортизаторов и увидел пару стройных ножек, затянутых в шелк. Барбара нагнулась и критически меня оглядела.

– Боже мой, Ральф! – прыснула она. – Ты прямо-таки чернокожий музыкант, до того перемазался!

Я обтер лицо, но это, похоже, не помогло: жена продолжала хихикать. В ее фиалковых глазах, столь редких у золотистых блондинок, прыгали чертики.

– Прогуляюсь немного по дороге, – сказала она, и я кивнул. Послышались удаляющиеся шаги.

Затем я увидел змею.

Крупный гремучник устроился под машиной буквально в шаге от меня – должно быть, спрятался от палящих солнечных лучей. Я застыл с отверткой в руке. Несмотря на невыносимую жару, леденящее дыхание ужаса заставило меня вздрогнуть, и трещотка на хвосте у змеи угрожающе завибрировала.

От страха я окоченел. Плоская уродливая голова вскинулась, чуть подрагивая; блестящие угольно-черные бусинки уставились в упор. Раздвоенный язык мелькал вперед-назад так быстро, что трудно было его разглядеть. Я знал, что никогда еще не был так близок к жуткой, мучительной смерти.

О размерах рептилии можно было только догадываться: она свернулась в бесформенный клубок, подняв лишь хвост с трещоткой и голову в форме лопаты величиной в половину моей ладони.

Рука, которой я стиснул отвертку, заныла от напряжения. Может, попробовать внезапным ударом пригвоздить змею к земле? Однако мне приходилось наблюдать, как молниеносно атакует гремучая змея. Нет, лучше не рисковать.

Я ждал, глаза щипало от едкого пота. В стороне раздались шаги, и рептилия подняла голову еще выше, но трещотка смолкла.

Меня пронзил новый страх. Барбара, а я не сомневался, что это были ее шаги, наверняка присядет перед машиной, чтобы окликнуть меня, – и что тогда? Кого змея укусит первым, меня или мою жену?

Шаги приблизились.

– Ральф! – послышался голос Барбары. – У тебя все нормально?

Наверное, боится, что мне стало плохо от жары. Боже мой! Жена подошла уже почти вплотную, и змея повела головой туда-сюда, сверкая бусинками глаз. Если заговорить, точно нападет, но если Барбара присядет перед машиной, а она вот-вот так и сделает…

Все-таки придется действовать отверткой: не получится, так хотя бы приму удар на себя. А получится вряд ли, потому что никакая человеческая реакция не сравнится со змеиной.

Я решительно сжал в кулаке свое оружие. Рептилия зловеще откинула голову, приоткрыв пасть… Внезапно шаги Барбары смолкли. Увидела змею?

Наступившую тишину прорезал негромкий протяжный свист. Он звучал в душном неподвижном воздухе с какой-то необыкновенной печалью, и хищник, который уже изготовился к броску, вдруг повернул голову, будто прислушиваясь. Раздвоенный язык вновь затрепетал… а затем тугой чешуйчатый клубок начал разматываться в дорожной пыли – рептилия уползала прочь!

От невероятного облегчения меня охватила нервная дрожь. Едва дождавшись, когда смертельная угроза отдалится, я выкатился из-под машины и вскочил на ноги. Одежда насквозь промокла от пота, рубашка прилипла к спине.

Только теперь я понял, что меня спасло.

Взгляд Барбары, стоявшей рядом, был прикован к странной фигуре. Коричневое лицо незнакомца было покрыто сеткой тонких морщин, а сложенные трубочкой губы издавали тот самый монотонный свист. Змея ползла прямо к старику! Однако ни единым движением он не выказывал страха.

Индеец, никаких сомнений. Высокие скулы, тонкий орлиный нос и красноватая, будто обгоревшая на солнце кожа. Вместо рубашки цвета хаки и джинсов ему куда больше подошли бы набедренная повязка и орлиное перо, знак вождя.

Змея подползла к самым его ногам, и он медленно, не переставая свистеть, нагнулся и дотронулся до блестящих чешуек. И смертельно ядовитый гад, вовсе не выказывая враждебности, обвился вокруг его руки!

Костлявые пальцы старика поглаживали извилистое тело и плоскую уродливую голову с жутковатой нежностью. Охваченный странным предчувствием опасности, я стоял как истукан и, даже когда индеец вернул змею на землю и та уползла прочь, не сразу отыскал нужные слова.

Первой подала голос Барбара:

– О Ральф! – Она бросилась ко мне; я обнял ее и погладил по золотистым волосам. – Ральф! Этот человек спас тебе жизнь! А подойди я сама ближе к машине… Он приблизился сзади, коснулся моего плеча… Я глянула ему в глаза и не могла больше пошевелиться! Я… О Ральф! Если бы змея…

Она всхлипнула, прижимаясь к моей груди. Я глянул поверх ее головы на индейца – и вздрогнул. Мне невольно вспомнился взгляд змеи, черные, холодные, как ледниковый лед, глаза рептилии. Точно такие же, как у этого незнакомца. Кто он такой, что имеет столь невероятную власть над смертельно опасным хищником?

– Следует быть осторожнее, – произнес старик на удивительно правильном в его устах английском: я ожидал услышать гортанный индейский выговор.

Голос у него был звучный, но какой-то безжизненный, лишенный чувств. Так бы мог, наверное, говорить мертвец.

– На этой земле живет много змеиного народа, – негромко продолжал он. – Они вредят только тем, кто их… не понимает.

– Да, наверное, – кивнул я. – Как вовремя вы здесь оказались! Я… Ну, просто сказать вам спасибо было бы маловато…

– Не будем об этом, – небрежно отмахнулся он. – Со змеиным народом я знаком всю жизнь. Мы, племя зуни, хорошо их понимаем… У вас поломка? – Он обернулся к машине.

Я объяснил, что случилось, и спросил, где найти механика.

– Нет ни одного на много миль вокруг, – покачал головой индеец, – но я живу неподалеку, а мой внук разбирается в таких вещах. Он вам поможет.

Я с облегчением поблагодарил его, ощущая странную неловкость. Незнакомец ничего не ответил, лишь жестом пригласил нас, и мы зашагали по дороге вслед за ним.

Глава 2

Святая святых

Хижина индейца походила на серый прямоугольный камень, стоящий посреди выжженной солнцем пустыни. Оказалась она, впрочем, деревянной и совсем ветхой, словно готова была вот-вот обрушиться. Вокруг копались в пыли истощенные куры, а высоко в небе хищно выписывал круги ястреб.

В десятке шагов позади лачуги виднелось строение из камня и глины, наполовину заглубленное в землю. Мне сразу бросилось в глаза, что куры, жадно рыскавшие повсюду в поисках корма, к тому месту не приближались, однако рассмотреть как следует странный домик я не успел.

Из-за угла хижины вышел мужчина, и Барбара пораженно ахнула. Изумленного восклицания не сдержал и я сам.

Перед нами стоял настоящий монстр! Двухметрового роста, с приплюснутой головой и крошечными ушами, он не уступал сложением горилле. Грубая черная шерсть на лице и мощных руках также походила на обезьянью, а кожа под ней виднелась красная, будто от ожога. Маленькие глазки злобно сверкали, разглядывая гостей. Из-под запыленного синего комбинезона торчали босые ноги с ненормально длинными пальцами.

Наш провожатый бросил что-то на гортанном индейском наречии, и человек-горилла, шагнув вперед, неловко коснулся лба корявой лапой.

Мне удивительно было слышать от него человеческую речь – грозный обезьяний рык из этой слюнявой звериной пасти показался бы куда уместнее.

– Я жрать готовлю, – буркнул монстр, уставившись на нас. – Чего надо?

– Это мой внук Джоэль, – повернулся к нам провожатый. – Мы одни тут живем. Да, совсем забыл, меня зовут… – Он выдал непонятный набор звуков и криво усмехнулся при виде наших озадаченных лиц. – На вашем языке это значит Серый Ястреб, – пояснил он и повернулся к внуку, который продолжал тупо моргать.

Старик негромко сказал что-то, и Джоэль вернулся в дом. Серый Ястреб жестом пригласил нас туда же. Внутри хижины все буквально вопило о крайней нищете. Две незастеленные койки, допотопная дровяная печь, пара стульев и стол – вот и вся обстановка. Указав нам на стулья, хозяин подождал, глядя на внука, который возился в углу, а когда тот, взяв инструменты, направился к двери, последовал за ним.

На пороге Серый Ястреб обернулся:

– У меня своя работа. Джоэль пригонит вам машину, когда починит.

Я кивнул, и он вышел. В наступившей тишине Барбара вопросительно глянула на меня.

– Не нравится мне все это, – задумчиво произнесла она. – Что-то здесь не так, Ральф, ты сам не чувствуешь?

– Да ну, ничего такого, – поспешил я ее успокоить. – Разве бедняга Джоэль виноват в своем уродстве?

– Я не его имею в виду, хотя… взгляд его мне не очень-то понравился. Просто… вся атмосфера этого места… – Она помолчала. – Ненормальность какая-то. Когда старик спас тебя, я слишком радовалась, чтобы об этом думать… Но, Ральф, ты же видел, как змея его слушалась! Ни один человек на такое не способен.

Я обнял ее за талию и притянул к себе:

– Способен, и не один. Заклинатели змей зарабатывают этим на жизнь.

– Они ничем не рискуют. Цирковые змеи не опасны, а здесь…

Она умолкла, задумчиво глядя перед собой. Я нахмурился, потому что и сам ощущал некую странность всего окружающего. Ничего особенного, ничего такого, что противоречило бы законам природы, одно лишь смутное чувство, будто где-то рядом затаилось нечто опасное. Это действовало на нервы.

Я решительно поднялся со стула:

– Давай-ка выйдем на солнышко.

Однако снаружи приятнее не стало. Голая бескрайняя пустыня жарилась под свирепыми лучами. Ни единой живой души, лишь подбежавшие куры вытягивали тощие шеи в надежде чем-нибудь поживиться.

Барбара внезапно вскрикнула. Когда я повернулся, она с сердитым смехом показала вниз:

– Застежка от туфли!

Ближайшая курица и в самом деле трясла в клюве что-то блестящее. Очевидно, измученные голодом птицы клевали все, что казалось им съедобным.

– Сейчас достану, – бросил я через плечо и нагнулся, чтобы схватить курицу.

Однако та ловко увернулась и с возмущенным кудахтаньем побежала за угол хижины. Я кинулся следом и увидел, что птица исчезла в низком строении, замеченном мною прежде. Обрадовавшись, что поймать ее там будет легче, я устремился ко входу и сбежал вниз по каменным ступенькам.

В сумраке полуподземного помещения стояла странная тишина. Когда глаза привыкли к темноте, я различил на низком алтаре в углу несколько уродливых индейских идолов. Застежка от туфли обнаружилась на полу, я поднял ее, а курица проскочила у меня между ног и выбежала наружу.

В дверях послышался голос Барбары. Окликнув меня, она подошла ближе.

– Это кива, – объяснил я, – индейский храм. Видишь маски?

Причудливо вырезанные и раскрашенные маски на стенах представляли Черепаху, Великого Змея и Женщину-Койота. Повсюду виднелись принадлежности индейских ритуалов: трещотки гремучих змей, барабаны и жутковатые каменные фигурки богов.

Внезапно алтарь дрогнул и сдвинулся в сторону. Из темного провала в полу высунулись смуглые морщинистые руки. Они вцепились в край ямы; человек подтянулся и выбрался наружу. Я узнал Серого Ястреба. Его глаза под набухшими старческими веками вспыхнули гневом.

– Здесь священное место! – прошипел он угрожающе, шагнув к нам. – А вы… Вон отсюда!

Заслонив Барбару, я открыл было рот, чтобы объясниться, но индеец оборвал меня:

– Эта кива посвящена Великому Змею! Вы оскверняете ее, как ваш народ – все наши святыни! Сюда еще не ступала нога бледнолицего…

Он продолжал свою обличительную речь, а я пятился к выходу, обнимая жену и ощущая ее дрожь. Одолеть изможденного старика было бы нетрудно, однако полумрак святилища, где племя зуни поклонялось своим зловещим богам, внушал непонятную жуть.

Запнувшись о нижнюю ступеньку лестницы, я поспешно развернулся и ударился локтем о каменную скульптуру свернувшейся змеи, склонившейся над глиняным блюдом с запекшейся красноватой жидкостью. Фигурка упала на пол, и голова у нее отломилась.

Серый Ястреб издал пронзительный яростный вопль. Повернулся, сорвал что-то со стены и бросился вперед. Я удостоверился, что Барбара стоит позади меня, и приготовился отбиваться, но старик всего лишь направил на меня толстый, покрытый перьями жезл и стал выкрикивать длинные заунывные фразы, смысл которых был ясен без слов. Зуни взывал к богам, моля их отомстить чужеземцам. От его звучного рокочущего голоса я невольно содрогнулся.

Будто в ответ, снаружи донесся тяжелый топот, и я ощутил дрожь в коленях от приступа суеверного страха. Какое мрачное колдовство кроется за древними заклинаниями? Неужто старые боги могут вновь явиться на землю по призыву своих жрецов? Кто сейчас торопится в языческий храм, где застыли, похолодев от ужаса, двое незадачливых бледнолицых?

Обернувшись, я увидел наверху лестницы звероподобного внука Серого Ястреба с искаженным злобой волосатым лицом. Я едва успел оттолкнуть Барбару в сторону, как он налетел на меня.

Сцепившись в схватке, мы катались по полу, натыкаясь на стены и сшибая уродливых индейских идолов. Свирепо рычащая морда Джоэля надвинулась на меня, и в распахнутой пасти блеснули длинные желтые клыки, целясь мне в горло. Барбара вскрикнула.

Я изо всех сил ударил противника головой в лицо. Лоб резануло, глаза стала заливать кровь. Джоэль взвыл от боли, хватка его ослабла, но, едва я попробовал вывернуться, он вновь стиснул меня так, что затрещали ребра. Дышать стало трудно, перед глазами поплыли черные пятна. Голова шла кругом, и меня охватило чувство безысходности при мысли о том, что Барбара останется беззащитной во власти этого монстра.

Внезапно грянул выстрел, и Джоэль с оглушительным ревом разжал лапы. Я с трудом поднялся на ноги. Барбара прижималась к стене, тараща полные ужаса глаза. Серый Ястреб с оперенным жезлом в руке склонился над внуком, который корчился на полу, зажимая пробитое плечо. Кровь сочилась у него между пальцами и капала на пол.

В дверях над лестницей стоял человек. На фоне яркого света снаружи он казался черным силуэтом, в небрежно опущенной руке дымился револьвер. Однако, стоило Серому Ястребу шевельнуться, оружие вскинулось и нацелилось на него.

– Что тут происходит? – спросил незнакомец. – Вы ранены?

Я не видел его глаз, но ощутил на себе пристальный взгляд.

– Нет, – ответил я, подавляя дрожь в голосе. – Этот человек напал на нас, когда я нечаянно разбил…

Я указал на валявшуюся на полу каменную змею, но Серый Ястреб прервал меня, разразившись потоком гортанной речи. Наш спаситель что-то бросил в ответ и вновь обратился к нам:

– Пойдемте со мной, в этих индейских кивах легко потерять здоровье. С хозяином я разберусь.

Повинуясь его властному жесту, мы с Барбарой поднялись по ступеням и вышли наружу.

При солнечном свете я наконец разглядел его: коренастый, с жестким обветренным лицом и странно бледными голубыми глазами под выгоревшими бровями.

Он указал на дорогу:

– Идите, я догоню.

– Но наша машина… она в другой стороне, – возразила Барбара.

– Знаю, – кивнул незнакомец, – но так будет лучше. Моя хижина – самое безопасное место для вас… во всяком случае, пока. Скажите, этот старик, Серый Ястреб, что делал с жезлом, который у него в руке?

– Направил на меня и прокричал что-то на своем языке, я не понял. Похоже на заклинания…

Наш спаситель присвистнул.

– Ну ладно, идите, – торопливо сказал он. – Я поговорю с ним, попробую… – Не закончив, он развернулся, чтобы уйти, но Барбара, испуганно глянув на меня, схватила его за руку:

– Что он сделал? Неужели…

– Проклял вас, – кивнул незнакомец.

Я недоверчиво хмыкнул, и он бросил на меня холодный взгляд.

– Зуни народ особенный, молодой человек… очень необычный народ. Я тут такое видывал… – Пожав плечами, он вновь отвернулся, бросив через плечо странные слова: – Берегитесь змей, теперь они вам станут попадаться часто.

Глава 3

Они являются ночью

Наш спаситель представился Джимом Крамером. Его простая, но крепкая хижина пряталась в русле высохшего ручья рядом с бьющим из-под земли крошечным ключом. Когда мы пришли туда, солнце уже спряталось за край лощины и дневная жара сменилась вечерней прохладой высокогорья. Унылый свист ветра в сухом русле довершал картину мрачной глуши. Даже огонь, разведенный Крамером в очаге, не мог рассеять ощущения таинственной колдовской угрозы.

Крамер был золотоискателем, и хижина служила ему пристанищем между частыми старательскими экспедициями в горы к северу и западу от плато. Впрочем, судя по бедности экипировки, удача его не баловала.

После обычной болтовни наша беседа вновь свернула к теме индейцев.

– Серый Ястреб не так уж плох, – заметил Крамер, попыхивая короткой, хорошо обкуренной трубкой. – Прежде был шаманом племени, лечил людей. Только вот малость подвинулся на своей языческой вере, особенно по части змеиных богов. Не знаю, какими тайнами он владеет, но со змеями творит настоящие чудеса – просто мурашки по коже. Ну, вы сами видели… – Он уже знал о нашем первом знакомстве с индейцем. – Я постарался успокоить старика, – продолжал Крамер, – сказал, что вы не хотели оскорбить богов, что извиняетесь и все такое. Так что завтра сможете отправиться в путь: Джоэль починит машину и пригонит сюда. Короче, дело вроде как улажено… хотя трудно сказать наверняка. От индейских идолов лучше держаться подальше.

Крамер рассказал о необычной религии племени зуни, об алых богах, почти неизвестных белым людям. Барбара слушала зачарованно, да и я не пропускал ни единого слова. Местный старатель, должно быть, хорошо разбирался в таких вещах.

Он поведал нам о Великом Зайце, создавшем мир, когда еще не было ничего, кроме бурных вод изначального океана, и о земле Паука, самом нижнем из семи миров, откуда поднялись нынешние люди. О Великом Змее, древнем индейском боге, прекрасном и не стареющем, которому поклоняются пимы и юмы, ацтеки и атабаски.

О Великом Змее было ничего не известно, помимо того, что он застал еще жаркие болота доисторических эпох и положил начало змеиному роду. Смертоносная коралловая змейка, африканская гадюка, коварный гремучник – все они, от крошечной синей змейки до гигантской болотной анаконды, обязаны своим существованием змеиному богу.

Пока мы слушали, сумерки сгустились и настала ночь. Ветер таинственно шептал за стеной хижины, а когда он на миг замирал, мне мерещился зловещий шелест. Рука Барбары нашла мою в темноте. Становилось все холоднее, а Крамер знай рассказывал, тихо и монотонно, глядя в умирающий огонь, словно видел там причудливые образы первобытных богов.

По словам шаманов, Великий Змей удалился от людей в заветные подземные пещеры. Однако власть его не ослабла, и оскорблений он не терпит, так что редкий индеец решится убить змею. Ужасный змеиный культ жив, он распространился от болот Луизианы до тундр Аляски. Говорят, под этим самым плато находится его главный храм, но ни один белый пока не побывал там.

Наконец Крамер поднялся и подбросил в очаг полено.

– Никто не знает, сколько правды в этих легендах, – медленно проговорил он, наблюдая за пламенем. – Во всяком случае, Серый Ястреб в них верит. Что ж… – Старатель глянул на Барбару, которая уже клевала носом. – Вы, должно быть, устали. Можете занять мою спальню, а мы с вашим мужем переночуем здесь.

Он зажег масляную лампу и отворил дверь в крошечный закуток с единственной койкой. Я проводил туда жену и закрыл за нами дверь. Она обратила ко мне побледневшее лицо:

– Ральф, я… я боюсь. Машину никак нельзя починить сегодня?

Я обнял дрожащие плечи, прижал ее к себе и вздохнул:

– Не вижу возможности… И потом, здесь мы в безопасности, наш новый друг вроде как все уладил.

– Знаешь, у меня такое чувство, будто вот-вот случится что-то…

– Я буду рядом, за дверью, – заверил я. – Что может случиться? А если и так, тебе достаточно меня позвать.

Барбара кивнула, но ее губы дрожали. Я поцеловал жену и вышел. Крамер уже расстилал на полу одеяла.

– Кровать только одна, – обернулся он, – но мне не впервой спать на полу. Одну ночь выдержите?

– Конечно, – кивнул я и стал помогать ему.

Однако еще долго после того, как я услышал мерное сопение уснувшего хозяина, мой взгляд не отрывался от тлеющих углей в очаге, а в памяти проносились странные события прошедшего дня.

Мало-помалу я стал погружаться в сон, но, прежде чем уснул, успел заметить, что ветер стих, и ощутил в мертвом безмолвии какое-то странное ожидание, будто тишина вот-вот будет нарушена. Вскоре сон одолел меня окончательно.

Обычно я сплю крепко, но когда проснулся от криков, понял, что слышу их уже довольно долго. Я полежал, собираясь с мыслями. Звуки доносились снаружи, вокруг стояла непроглядная тьма. Тщетно попытавшись нашарить Крамера, я вскочил на ноги и ринулся в спальню к жене. Дверь была распахнута.

– Барбара! – выкрикнул я, держась за стену и стряхивая остатки сна, туманящего сознание. – Барбара!