Текст книги "Билет в один конец"

– Я сама долго думала над этим, со мной же раньше ничего подобного не случалось…

– Может что-нибудь предшествовало этому? Можете вспомнить, что было перед тем, как вы упали в обморок?

– Думаю да… Обычная рабочая суета… было очень много людей, в тот день был финальный матч детской бейсбольной лиги… Я помню, что какой-то молодой человек сказал, будто меня спрашивают по телефону…

– И что было дальше?

– Затем я подошла к телефону и подняла трубку…

Элизабет замолчала и почти не реагировала на слова Абрансона:

– Мисс Фостер, мисс Фостер. – безуспешно пытался достучаться до неё Дэвид. – Что же дальше?

– А дальше я не помню… – вернулась из забытья Элизабет. – Наверно в тот момент, когда зазвучал голос из телефона, я и потеряла сознание.

Абрансон после услышанного стал менее сдержанным, его слова посыпались с большим воодушевлением:

– А вы услышали, что он вам говорил? Может быть, вы узнали голос?

– Нет… ничего из этого я не помню…

– Очень жаль, впрочем, вы мне очень сильно помогли.

– Помогла?

– Да, на этом пока всё.

Следующим, вошедшим в эту комнату, был Колин Янг. Из всех своих предшественников он более всего нервничал. Казалось, что его даже пробивала мелкая дрожь.

– Колин Янг значит… – начал детектив, со свойственной ему манерой говорить, не смотря в глаза. – Кем вы работаете?

– На р-р-радио… – он сейчас ещё больше обычного заикался.

– На радио? Интересно… мне как-то не доводилось слышать вашу фамилию.

– Я р-редко веду эф-фиры.

– Это из-за вашей дикции?

Для Колина, похоже, это была больная тема, отчего он помедлил с ответом:

– Не т-только…

– Интересно… – перебил его детектив. – А этот дефект у вас с рождения?

– Да…

– Наверно это вам сильно мешает. – вновь опередил детектив слова Янга. – Могу представить, сколько вы натерпелись унижения за свою жизнь…

– Что вы такое г-говорите?

Абрансон, как будто не слыша его слова продолжал не останавливаясь:

– И это всё долгое время копилось внутри вас, пока в один момент чаша терпения не переполнилась, и вы не потеряли над собой контроль.

– Да кто в-вы такой, чтобы об этом г-говорить! – вскочил на ноги Янг. – Вы даже п-понятия не имеете, что значит жить, когда ты не такой как в-все остальные.

Прищурив глаза, детектив с довольным блеском в них наблюдал за его реакцией. Лицо Янга налилось кровью, как переспелый помидор, грозившийся взорваться от малейшего прикосновения к нему. Немного помедлив, детектив продолжил с беззаботной улыбкой:

– Ну, зачем же так заводиться, я же просто спросил.

– Т-только мне кажется, что в в-вашем вопросе не было и в-вопроса относящегося к в-вашему делу.

– Отнюдь, в таком деле не может быть ничего лишнего. А раз вам хочется обычных вопросов, пожалуйста. – он сел за стол, предлагая рукой ему сделать тоже самое. – Где вы были 23 сентября.

Колин нехотя, но всё же уселся на место, вздувшиеся паутинкой вены на его лбу уже почти были не заметны.

– Работал. – резко ответил Янг, даже показалось, что у него и нет никаких проблем с дикцией.

– Дайте угадаю, а после работы вы пришли домой, и пробыли там абсолютно одни.

– Нет… – Янг потупил взгляд.

– Мы теперь в молчанку будем играть? Раньше ты хоть говорил.

Но слова детектива не смогли пробиться до ушей Янга.

– Эй. – снова начал Дэвид. – Ты ещё здесь?

Сдвинув брови и всматриваясь в лицо, сидевшего напротив него парня, детектив заметил, как пара капель быстро выросли на его глазах и, скатываясь вдоль носа, упали на металлический стол. Абрансон не ожидавший подобного опешил, он даже не знал, что это сейчас происходит с Янгом.

– Послушай, я не хотел… – начал детектив чувствую свою вину.

– Я ш-шёл домой после р-работы, но не дошёл – меня остановила п-парочка бандитов, я даже не сопротивлялся им – ведь так с-советуете вы, ф-ф-федералы? Но им были нужны не с-столько мои деньги, сколько я сам. П-после этой встречи я п-провёл в больнице 3 недели.

Янг говорил безэмоционально, на одном дыхании, даже не поднимая головы, а смотря на стол, на капли его слёз на нём:

– Вы спросили, з-зол ли я? – я отвечу – я в-всегда зол, но зол лишь на с-себя, ведь это я не такой как в-все…

Больше Янг не произнёс ни слова и быстро поднявшись, выскочил из кабинета, чуть не снеся дверь с петель. Откинувшись на стуле детектив, посмотрел в коридор.

Через открытую дверь он видел, как Колин не обращая ни на кого внимания, прошёл сквозь людей. Ему определённо что-то говорили, возможно, даже пытались утешить, но он, натянув капюшон на голову, уселся подальше от остальных.

Юная Мэридит Стоун, стоявшая ближе всех к двери, смотрела на доведённого до ручки Колина, после чего перевела взгляд на детектива, который уже призывно махал ей рукой.

Мэридит Стоун с большой неохотой зашла в комнату, усевшись напротив детектива, она уставилась на него. Абрансон немного потянув время начал:

– Думаете это я злодей?

– Нет… С чего вы это взяли. – на лице Мэридит появилось недоумевающая улыбка.

– Ну как же – довел бедного парня до слёз… Я видел, как вы на него смотрели.

– Это простое любопытство, не более. – быстро протараторила та.

– О, как быстро вы начали отнекиваться, не думал, что угадал с этим.

Мэридит, хотела что-то возразить, но смогла сдержать себя.

– Ладно, – заговорил вновь детектив, – посмотрим… Мэридит Стоун… Значит вы у нас самая молоденькая…

– Вы и в правду думаете, что я могла совершить ваше преступление? – ни с того ни с сего начала Мэридит.

– Не стоит прятаться за свой возраст, и смазливое личико у меня были дела и более абсурдные. Продолжим, – детектив возвратил свой взгляд в блокнот, – если верить всему, что здесь написано, то вам как минимум светит место губернатора.

– И что же там написано?

– Отличница учёбы, посещает 4 дополнительных факультатива, учувствует в благотворительных акциях, и это всё не смотря на то, что ваша мать умерла, а отец большую часть дня употребляет спиртные напитки. Всё верно?

– В целом – да.

– Хорошо, – детектив сделал какую-то помарку в своём блокноте, – а 23 сентября вы, где находились.

– В тот день у меня был факультатив по испанскому языку. – без малейшей заминки проговорила Мэридит. – Это могут подтвердить как минимум 10 человек.

– А вы быстро себе алиби нашли, хотя я даже не сказал о времени.

Девушка поняла, что её слова показались слишком уверенными и подготовленными, и сейчас судорожно искала, чтобы ей ответить, отчего ещё больше вызывала подозрение.

– Время мало имеет значение, испанский по субботам длится с 15:15 до позднего вечера.

– А до 15:15?

– Не думаю, что преступления свершаются так рано. Да и просто так для сведения – мне вообще нет никакого дела до этого Янга.

Детектив только улыбнулся и, дописав последнее слово, поставил жирную точку, чем дал понять, что девушка может идти, что собственно та и сделала.

На место одной девушки пришла другая, хоть и не настолько молодая, но с таким шармом и походкой что многие модели сошли бы с ума от зависти. Жаклин Уайт уселась на этот металлический стул, как будто это был её трон. И с подобающим видом, вставив сигарету в мундштук, закинув ногу на ногу и упёршись локтём в стол, принялась наполнять свои лёгкие ядовитым дымом сигареты.

– Здесь не курят. – не поднимая на неё глаз начал детектив.

Жаклин демонстративно выпустила сигаретный дым прямиком на детектива и, вытащив сигарету, затушила её об стол и там же оставила тлеть её кончик.

– Вы сильно пожалеете молодой человек, если я из-за вас опоздаю на самолёт…

– Никуда вы не опоздаете. – тяжело выдохнул Дэвид.

– Вы хоть знаете, с кем вы имеете честь разговаривать?

Каждое её слово веяло пренебрежением к детективу и в тоже время выказывало честь и величие собственной персоны.

– Конечно, знаю. – всё так же вяло и незаинтересованно отвечал детектив. – Вы Жаклин Уайт – в прошлом довольно успешная актриса.

– Что значит в прошлом? – не скрывая своего возмущения, выпрямилась Жаклин.

– Сейчас не об этом. Давайте просто ответите на пару моих вопросов, и на этом закончим.

– С нетерпением этого жду.

Детектив посмотрел на неё, но ничего на это не ответил – каждый раз она оставляет за собой последнее слово.

– Где вы были 23-го сентября?

– Я точно не могу вспомнить.

Жаклин так демонстративно начала изображать мыслительную деятельность, что с трудом верилось, что она настоящая актриса.

– Не стоит прикидываться…

– Ну, хорошо… Может быть, я была в районе Джонс-парка…

– Что же вы, возможно, там делали?

– А вот это уже не ваше дело.

Абрансон даже не стал заострять внимание на том, что не в её положении так разговаривать.

– Хорошо, может, в таком случае вы расскажите что это? – Он достал из правого кармана пиджака небольшой прозрачный пакетик с белым порошком, при виде которого ни один мускул не выдал страх охвативший Жаклин, лишь её глаза были сейчас правдивы.

– Я не знаю, что это такое. – не шевелясь, произнесла Жаклин.

– И как он взялся в вашем кармане, вы тоже не знаете?

Она невольно дёрнулась – её рука хотела проверить своё содержимое карманов, но когда спохватилась, было уже поздно.

– Можете спокойно проверить, – продолжил детектив, – его там уже нет, и вы это прекрасно знаете.

Абрансон наконец-то соизволил поднять, впервые за всю беседу, на неё глаза.

– Да, я их у вас стащил, ещё тогда когда вы так увлечённо слушали историю Элизабет Фостер. В тот момент я был уверен, что вы меня заметили. Но как бы то ни было, думаю, у нас теперь получится нормальный диалог. А поэтому задам вопрос ещё раз: Что вы делали в районе Джонс-парка?

Как не хотелось рассказывать всей правды, но у Жаклин просто не было другого выбора.

– У нас был небольшой корпоратив, думаю, вы догадываетесь, как коротают время люди, у которых всё есть. – на этих словах её взгляд упал на этот злополучный пакетик.

– И, конечно же, бессмысленно искать кого-либо с вашего «корпоратива».

– Да… это действительно бессмысленно. – в голосе Жаклин чувствовалось неподдельная тревога за свою шкуру.

На лице детектива появилась беззаботная улыбка, он сунул пакетик в свой карман:

– Ну что ж, на этом пока всё. Можете ступать.

Не понимающая, почему он её не задерживает, она не стала возражать и поспешила покинуть комнату.

– Проходите, я всё ждал, когда смогу, наконец, с вами поговорить. – заговорил детектив, увидев в дверном проёме статную фигуру Брайана.

Он вошел в комнату, но предпочёл стулу возможность стоять, и быть тем самым на одном уровне с детективом, облокотившимся о стол.

– И чем же моя скромная персона могла так заинтересовать?

– Вот именно об этом я и говорю.

– Простите, но я вас не понимаю.

– Да, – закачал головой детектив, – все ваши словечки и выдержка, всё указывает на то, что из всей этой компании не сыскать более благородного человека, чем вы.

– Даже не знаю, как и реагировать на такие слова.

– Что лишний раз подтверждает мои слова. – Дэвид довольно заулыбался и, встав на ноги, начал медленно мерить комнату шагами.

Брайан молча наблюдал за детективом. Он не впервые общается с представителями законами, и страха перед ними у него нет. Но каждый раз такой разговор это настоящая игра, это целое искусство, и пусть эта фраза в фильмах «все, что вы скажете, будет использовано против вас» и звучит избито, но так оно и есть. Каждое предложение не рождается просто для поддержания разговора и прочей вежливости, в каждом вопросе кроется совсем другой смысл, смысл который может привести вас либо в «дамки» либо в тупик. Вот и сейчас Брайан прокручивал в голове всё сказанное детективом, и пытался понять какую же по-настоящему, тот ведёт игру.

– И к чему вы всё это говорите?

– Я говорю это лишь с той надеждой, что вы не будите мне врать, как все остальные.

– Это ваша работа подозревать. – Брайан сменил опорную ногу и, поправив волосы рукой, сунул её в карман. – Не думаю, что мои слова будут звучать для вас более убедительно.

– Может быть, это всего моя надежда… в прочем, что вы можете рассказать о вечере 23 сентября?

Брайан заиграл челюстью, при упоминании этого дня:

– Ничего существенно, скорее всего… я был на работе.

– Интересная у вас профессия, что заставляет даже вечер проводить не в окружении родных и близких, а за рабочим столом.

– Издержки журналистки.

Немного помедлив, он добавил.

– Да, я определённо был на работе.

– Вы в этом так уверены? Ведь немало времени прошло с того времени.

– Да… ну, конечно же! Я же в тот день получил это дело по сумасшедшему. Из-за него мне пришлось не одни выходные провести в конторе.

– И дело этого сумасшедшего оказалось настолько интересным, что вы запомнили даже день? – детектив спрашивал почти не глядя на Брайана.

– Дело и вправду оказалось очень занятным, да и потом могу поспорить, что вы сами сможете перечислить все дела, которые доводилось вам вести.

– Вот тут вы меня поймали. – заулыбался детектив. – И что же такого занятного было в вашем сумасшедшем?

– Да, в общем-то, всё. Вам-то должно наверно быть известно дело Руперта Грина, о том как он якобы убил две дюжины людей собственными руками и теперь прикрывается маской безумия.

При упоминании имени сумасшедшего, детектив ледяным взглядом посмотрел на Брайана:

– Известно, но похоже не так много, как вам.

– Не прикидывайтесь, информация, которой владеют журналисты – это лишь крохи от вашей.

– Вот тут мне есть о чём с вами поспорить. – вернув ясность взгляда, заулыбался детектив – Но у меня мало времени, поэтому вернёмся к этому разговору как-нибудь в другой раз, а на этом всё.

Абрансон, сунув блокнот в пиджак, пропустил Брайана вперёд и сам направился вслед за ним. Выйдя в общий зал ожидания, детектив беглым взглядом оглядел всех. Все сидели на тех же местах, что и раньше, единственное – это Колин, забившийся как можно дальше всех. Его глаза уже давно высохли, и от недавней истерики уже не было и следа, но его по-прежнему переполняла злоба и ненависть к человеку доведшего его до этого состояния.

– А где Майкл Кингсли? – нервно заговорил детектив и принялся беспорядочно смотреть по сторонам.

– Да… вроде тут был. – последовал примеру детектива Хоуп и принялся пристально выискивать Майкла.

– Разве никто не видел, куда он делся?

Из всех лишь Жаклин надменно произнесла «нет», а все остальные лишь молчаливо произнесли тоже самое.

– Не думал, что у нас дойдёт до этого. – детектив достал пистолет из кобуры и снял его с предохранителя.

Этот поступок заставил не на шутку испугаться даже видавшего Хоупа, попятившего от детектива, слегка приподняв руки.

– Разве в этом есть необходимость? – произнесла дрожащим голосом Элизабет.

Абрансон даже не стал разъяснять свой поступок и то насколько может быть опасен преступник, что молча направился в сторону восточного крыла. Как неожиданно для всех ему навстречу вышел Кингсли. Детектив непроизвольно направил на него пистолет.

– Полегче, я на словах ещё вас понял. – Майкл сделал жесть руками, чтобы тот опустил пистолет.

– Я тоже так думал.

– Так в чём же дело?

– Где ты был?

– Да в туалет я ходил, или для этого теперь у нас надо брать разрешение?

Глаза детектива забегали, в них появилось сомнение, отчего рука с пистолетом начала опускаться, но тут же сова напряглась:

– И туфли у вас мокрые тоже от пребывания в туалете? Или быть может вы зачем-то ходили на улицу?

– Эй! – Кингсли снова поднял руки. – А мне есть смысл в такую погоду туда выходить?

– Это уж лучше ты мне расскажи.

– Да говорю же, я был в туалете, там кран испорчен – весь пол залит. Если не верите, можете сами сходить и убедиться в этом.

– Звучит убедительно. – вставила свои две копейки Жаклин, единственная оставшаяся сидеть на стуле.

Майкл понимая, что ему ничего не грозит, не без опаски, двинулся к остальным. Проходя мимо детектива можно было видеть, как его верхняя губа немного подрагивает от волнения и негодования. Кингсли же довольный этим фактом уселся в первом ряду и закинул ногу на ногу:

– Ну, что? Надеюсь, вы нашли своего преступника, и теперь мы можем идти?

Абрансон, убрав палец с курка, сунул пистолет в нагрудную кобуру и, поправив пиджак, повернулся к нему:

– Мы только начали…

– Это значит, нет? – довольно произнёс Кингсли. – Я уж было понадеялся, что больше вас никогда не увижу.

– Это потому что среди нас нету преступника. – вклинилась Элизабет.

– Не стоит так говорить. – детектив недоверчиво покачал головой из стороны в сторону.

– Ну, вы хоть что-то выяснили или дело стоит на месте?

– Выяснил, и очень много. – Дэвид улыбнулся на одну сторону. – Например, то, что никто из вас так и не сказал мне правду.

Глава 3

– Что это ещё за ерунда? – зазвучал недоумевающий голос Кингсли.

– И как прикажите понимать это? – также не сдержал своего возмущения Хоуп.

Высказать своё недовольство хотели все, но по какой-то неведомой причине погрузились в свои мысли. Наверняка им просто не хотелось создавать бессмысленный галдёж, но со стороны это выглядело совсем по-другому. Казалось, будто все они и в самом деле что-то утаили. Если бы в эту секунду каждый из них мог видеть свою гримасу, то они удивились бы не на шутку – состроить подобное выражение лица не под силу ни одному актёру. На их лицах сметание и усталость смешались с недоверием и злобой, местами имел место и неподдельный страх.

Слова, сказанные детективом, звучали для каждого обидного, но более всего они задели Майкла Кингсли. Отчего тот даже подскочил на ноги. Ещё пару секунд назад его лицо светилось от небольшого инцидента с Абрансоном, из которого он вышел в лавровом венке, и от предвкушения, что вот-вот всё должно закончиться, но теперь получается, что пройденное здесь – это лишь начало. Толи от всего этого, толи от того, что он так резко поднялся, но Майкл на время потерял ориентацию и не в силах был произнести подошедшую к его горлу речь, не двусмысленного содержания.

– Но если так как вы говорите. – переняла инициативу Майкла, Элизабет. – То выходит, что мы все преступники?

После этого даже пришедший в себя Кингсли не стал озвучивать свои мысли. Элизабет поняла смысл своих слов, лишь когда их произнесла. Оглядываясь по сторонам, она видела, что во взгляде каждого появилось что-то звериное, что-то такое чего раньше там не было и то, чего возможно и нет. Но теперь каждый глядел с опаской – в каждом виделся преступник, впрочем, как и сама Элизабет в глазах остальных.

Гнетущей атмосфере так же поспособствовал вновь пустившийся дождь. О котором, как о главном виновнике задержки самолёта и как следствие всего этого разговора с детективом, уже не думали. А он тем временем, поднакопив силы, начал покрывать окна пулями из капель. Порывистый ветер временами усиливал этот шквал, от одних звуков которых становилось холоднее.

Затянувшееся молчание разрушил гром вместе с молнией, раздавшиеся почти синхронно.

– Не обязательно, – начал детектив, с довольным выражением на лице. – Я совсем не это имел в виду.

– А что же в таком случае имели? – произнесла Жаклин, всё той же интонацией, с которой она вошла в аэропорт, и с которой она наверно произносила свои самые первые слова в этом мире.

Детектив, скрестив руки за спиной, сделал пару мерных шагов вперёд, и слегка наклонился к Жаклин:

– А то, многоуважаемая мисс Уайт, что мне кажется, вы просто меня дурите.

От такой конкретики её глаза округлились ещё больше чем у страуса, и движение головой в этот момент чем-то было сродни с этой австралийской птицей:

– Да как вы смеете…

– Прощу, не стоит устраивать для меня спектакль, приберегите это для своих поклонников. – детектив специально выделил последние слово, произнеся его чуть ли не по слогам, чтобы Жаклин поняла весь смысл, который он вложил в это слово. – Тем более сказанное относилось не только к вам, а ко всем присутствующим здесь.

– Но как такое возможно? – вновь зазвучал голос Элизабет. – Мы ведь даже не знакомы, чтобы всем вместе вас дурачить.

Сделав пару шагов теперь в сторону мисс Фостер, на лице детектива мелькнула неестественная улыбка, бывающая лишь у душевнобольных людей:

– О… Я бы не стал говорить.

– Интересно почему?

– Да потому что вы все знает друг друга куда лучше, чем думаете.

Каждое новое слово Дэвида подливало масло в не гаснущий костёр недоумения и недомолвок. Собравшиеся здесь и без этого уже не знали, что им думать, а последние слова окончательно ввергли их в ступор.

– Что вы говорите? – зазвучал дрожащий голос Элизабет.

Видя, какой резонанс имели его слова, детектив, приложив не дюжие усилия, попытался выкрутить из этой ситуации.

– Я имею в виду… – его глаза с нечеловеческой скоростью забегали по лицам людей, ждавших от него разъяснений.

Лишь одно лицо выбивалось из всей массы – лицо Мэридит Стоун, совсем безэмоционально смотревшей на него. Казалось, ей нет никакого дела до того, что здесь происходит и, задержав на ней взгляд на секунду дольше, чем на остальных продолжил:

– Я имею в виду Мэридит Стоун и Майкла Кингсли.

Голос детектива прозвучал с нарастающей уверенностью. Но ни одной заминке в его голосе никто не заметил, так как все сразу устремили глаза на эти парочку.

– Что за чушь вы несёте? – напряжённо произнёс Кингсли.

– А что вас так не устраивает?

Кингсли сунул одну руку в карман брюк, а другой подкурил сигарету, зажатую в зубах. Не смотря на то, что он пытался сдерживать свои эмоции, беглый огонёк сигареты выдавал дрожь в его губах.

– Что не устраивает? – он вытащил сигарету и ярко начал жестикулировать ею. – Меня многое не устраивает, сначала я застрял в этом чёртовом месте, затем мне угрожали пистолетом, а теперь меня и ещё в другом обвиняют.

– Я вас ни в чём пока не обвиняю, просто говорю, что вы знакомы с мисс Стоун.

– Хорошо, может я не так выразился, пускай не обвиняете, но это клевета!

– Ну конечно не знакомы, именно поэтому вы так яростно это доказываете. – Абрансон кивнул в сторону сигареты.

– Да чтоб вас… – Кингсли с большой силой швырнул её на пол, маленькие искорки огня мгновенно рассыпались у его ног и так же мгновенно исчезли. – Я её впервые вижу.

– Ваша позиция мне ясна, – детектив со странной ухмылкой на лице, развернулся и направился к мисс Стоун, – только я не пойму, зачем вы это отрицаете…

От переполнявшей его злобы, Кингсли сжал руку в кулак, а верхняя губа слегка подрагивала. Звериная натура рвалась наружу, и только большое количество людей сдерживало его от того, чтобы не сорваться и не вцепиться ему в глотку.

– Ну, а вы, мисс Стоун, тоже будите отрицать факт знакомства с Майклом Кингсли?

– А разве может быть иначе? – ответила Мэридит, не поднимаясь со стула.

Лицо юной мисс было преисполнено надменности, ей определённо не хотелось ничего отвечать. Даже взгляды окружающих, направленные на неё и которые она чувствовала каждой частью своего тела, не могли поколебить её спокойствие.

– Да, например вы можете сказать, что уже давно знаете друг друга… или не так давно… или, что нам всё понятно, и мы не будем больше вам врать.

Слова детектива смогли вызвать лишь ироничную улыбку на юном личике.

– Не думаю, что я могу быть знакома с человеком, который не знаком со мной. Вам самому это не кажется глупым?

Последнее слово очень сильно задело детектива, скажи это кто-либо другой эффект оказался бы совсем иным, но когда тебя как маленького котёнка тыкает лицом девушка, которая пряталась всю свою жизнь за своим смазливым личиком и родительскими деньгами, которая не сделала ещё ничего толкового в этом мире и привыкшая вести себя подобным образом… Детектив едва сдерживался, чтобы не сказать лишнего, к его счастью этот ход мыслей разорвал голос Кингсли:

– Может, хватит уже?

– А… понимаю, похоже, вам не нравится, что я с ней разговариваю в таком тоне?

– Мне просто надоел весь этот балаган, если вам есть что-то предъявить конкретное, то говорите, а так нечего мне голову морочить.

– Раз уж вы настаиваете, то я не смею вам отказать в этом, хотя если быть честным, то мне не хотелось это говорить.

Скрестив руки за спиной и удаляясь от всех детектив с нотками туманности и задумчивости начал:

– Вам ведь я насколько понимаю сейчас 19 лет…

Четырнадцатое июля две тысячи десятого года… Раздавшийся металлический звон сигнализировал об окончании занятий. Море молодых людей заполнило коридоры, лестницы и в последствии всю прилегающую территорию высшей школы изобразительных искусств штата Висконсин. И если какому-то заезжему туристу могло показаться, что здесь учится много людей, то он просто не видел это место во время семестра. Сейчас, в основном, занимались только по усиленной программе те, кому это было нужно, хотя те, кому это было не нужно, тоже приходили сюда, но больше от безделья и переизбытка свободного времени.

Главное учебное здание располагалось на небольшой возвышенности близ устья реки Дак-Крик, и, конечно же, первое, что приходит на ум при упоминании «школы» и «искусств» так это греческие театры и соборы, возводившиеся в честь своих богов, богато украшенные мраморными статуями, колоннами и точёными узорами антаблементов, и именно так выглядел главный корпус.

Богатая история этого особняка, начавшаяся ещё в 1643 году, не нуждалась в представлении, каждый житель городка Грин-Бей хоть раз, но слышал все эти истории, которые приписывают старым домам, от самых абсурдных как-то резиденция греческой элиты, до более приземлённых – вилла «белого господина». Как бы то ни было, сейчас это здание входит в число местных достопримечательностей, а поэтому ни о каких перепланировках и тем более заменах конструкций и речи быть не могло. И именно поэтому в этом здании мечтал побывать каждый.

К огромным входным дверям из белой древесины ясеня, вела не меньшая по масштабам лестница, расходившаяся к низу, будто оплавившаяся под лучами солнца. Веранда первого этажа подкреплялась массивными столбами, прямо над ней выходил балкон второго этажа, который также был окаймлён столбами, но уже меньшего диаметра и с большой изящностью в них.

Пожалуй, нет ни одного другого здания, которому так бы шли все вековые испытания, которые ему пришлось пережить. Все сколы, потёртости и «ссадины» на нём, все те растения, которые пробивались из каждой трещины, где было хоть небольшое количество земли, и которые старались как можно быстрее поглотить в своих зелёных объятиях этот дом, всё это делало его только более притягательным. Неудивительно, что первым пунктом у всех приезжих стоит посещение этого особняка.

И именно из этого здания, покончив с гранитом науки, вышла юная мисс Стоун со своими друзьями. Как это обычно бывает в подростковые годы все их разговоры были наполнены смехом, беззаботными издёвками друг друга и неумелыми кокетливыми разговорами с мальчиками. Юная мисс, хоть и вела себя как её сверстницы, но можно было заметить лёгкую фальшь в её глазах. Казалось будто ей и вовсе неинтересны эти типичные разговоры с её подругами, как будто она уже вышла из того возраста и её ум сейчас терзали куда большие проблемы, чем это могло показаться. Впрочем, это могло быть связанно, с тем, что сегодня у неё 16-ый день рождения и именно поэтому она такая задумчивая.

Наконец-то, распрощавшись с друзьями, Мэридит облегчённо вздохнула и свернула на Ленвуд-Авеню. Несмотря на то, что путь домой по этой улице занимал на порядок больше времени, но она не могла отказать себе в удовольствии прогуляться по этой улочке. В далёком прошлом именно эта улочка была единственной подъездной дорогой к школе, то есть вилле, и, конечно же, чтобы впечатлить всех подъезжавших сюда гостей, вдоль дороги были посажены бесчисленные деревья гинко, бука и тиса. В эпоху своей молодости эти деревья плотной оградой окаймляли края дороги, они как вечные часовые встречали всякого проезжавшего, но сейчас за тяжестью лет их ряды значительно поредели, а те что остались наклонились друг другу, сплетясь ветвями кроны таким образом, что образовался настоящий живой тоннель, уносивший всех в те старые времена, которые застали эти деревья. Даже дома, которые были здесь построены впоследствии, стояли на некотором расстоянии от дороги, чем на прочих улицах. Беспощадное солнце июля не трогало их, лишь немногочисленным лучам удавалось пробиться сквозь их листву и яркими пятнами играть на асфальте, как тут же деревья спохватывались и закрывали эти участки своей листвой, обнажая другие места, и в такой вечной борьбе улица блистала солнечными бликами, а шум листвы и её сочный запах наполнял воздух.

Сложившуюся тишину нарушил рокот 8-ми цилиндрового двигателя, громогласно доносившийся позади, но по мере приближения к Мэридит его обороты снижались, отчего урчание двигателя становилось сродни урчанию довольной пантеры. Поравнявшийся с ней капот автомобиля начал тихонько ехать рядом с девушкой.

Бросив косой взгляд в сторону авто Мэридит увидела натёртый до зеркального блеска капот Доджа Чарджера. Не став поворачивать голову в сторону водителя мисс Стоун ускорила шаг, чем заставила двигатель на секунды взвыть, чтобы её догнать и снова смолкнуть, оказавшись с ней на одной линии.

Скрип опускающегося стекла заставил всё же повернуть голову в сторону водителя.

– Привет, – начал водитель, докрутив стекло до упора, – как день прошёл?

– А ты сегодня отлично выглядишь. – вновь заговорил водитель.

Но, как и в первом случае слова водителя остались без ответа.

– Эй, я же с тобой разговариваю, неужели так сложно ответить?

Проехав ещё около полу квартала в полной тишине, водитель продолжил:

– Раньше ты была поразговорчивее, даже было и слова не вставить, что-то случилось? Или мне из тебя всё клещами тянуть надо?

– Думаю нам лучше вообще не разговаривать. – наконец ответила Мэридит.

– Ух, ты! Да ты говорящая. – довольно заулыбался водитель над своей шуткой, но видя, что она не пришлась по душе девушке, тут же добавил:

– Может, хоть пояснишь в чём дело?

– Я думаю, ты и сам понимаешь, в чём тут дело.

– Это даже не ответ. – недовольно воскликнул водитель.

Мэридит шла, смотря лишь себе под ноги, не поднимая головы в сторону автомобиля и говоря так тихо, чтобы её мог слышать только водитель, очевидно, что ей не хотелось афишировать на публике общение с этим парнем.

– И вообще, нам лучше больше не видеться… никогда.

– Ты ведь прекрасно сама понимаешь, что это невозможно, мы ведь уже практически родственники, одна семья. – он язвительно заулыбался.

Несмотря на то, что Мэридит не видела его лица, но эту усмешку она почувствовала своей кожей.

– Ещё ничего не известно, так что больше я не хочу с тобой разговаривать, ты получил, что хотел, а теперь катись к чёрту. – От злости маленькие скулы проступили на её лице.

Ускорив шаг чуть ли не до бега, Мэридит направилась как можно дальше от машины. Опешив на пару мгновений от сказанного, водитель остолбеневшим взглядом смотрел, как удаляется фигура девушки. Ловя себя на мысли, что она сейчас может скрыться, он сжал руль с такой силой, что кожаная обивка на нём застонала будто живая. Не щадя свой автомобиль он пустил его с диким свистом.

– Ну, уж нет… – скрежетал зубами водитель. – Ты от меня теперь никуда не денешься.

Догнав её, он резко вывернул руль в сторону девушки и, едва не задев её, заехал на бордюр, отчего машина слегка подпрыгнула и остановилась, перегородив весь тротуар.

От неожиданности Мэридит упёрлась руками в машину, но это не спасло её от пары ссадин на коленках.

Непонимающим взглядом она посмотрела на водителя и испугалась – он с нечеловеческой силой дёрнул ручной тормоз, и если бы в следующую секунду он оказался у него в руке вырванным – совсем бы не удивилась. Вихрем выскочив на улицу он направился к девушке, которая уже пятилась от автомобиля.

Подбежав к ней, он схватил её за плени и начал без устали трясти её, отчего даже сумка выпала из её рук:

– Если ты забыла девочка, то это ты ко мне пришла и сейчас ты сядешь ко мне в машину и поедешь со мной.

– Мне больно. – безуспешно пыталась вырваться девочка из его цепких рук.

– Больно? Больно? – забормотал водитель. – Да что ты можешь знать о боли?

Не сдержав себя, он швырнул её как игрушку в сторону автомобиля. От подобного Мэридит не смогла устоять на ногах и рухнула на землю.

Молодой парень, ставший невольным свидетелем этой картины, в силу того, что его дом располагается прямо напротив того места, где сейчас творилось это бесчинство, не смог стоять в стороне. Будучи не так близко знаком с Мэридит он всё же смог узнать её и поспешил ей на выручку.

– Эй! Полегче. – он перегородил дорогу водителю, который направлялся в сторону лежавшей девушки.

– Ты ещё кто такой? – сквозь зубы проговорил водитель и, не сбавляя шага, продолжил движение.

– Неважно, можешь считать меня бдительным гражданином, но я больше тебе не позволю сделать и шага.

От такого водитель даже остановился, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у этого парня против взрослого мужчины не было ни каких шансов. Улыбнувшись на одну сторону, он снял солнцезащитные очки в тонкой оправе и аккуратно сунул их в нагрудный карман. Наклоняясь в сторону, он посмотрел за парня на девушку, которая уже сидела на земле, опёршись руками:

– Ты знаешь его? – обратился он к ней. – Или мне сразу с ним покончить?

С лица водителя не сходила злорадная улыбка садиста, а вот парень не на шутку струхнул от таких слов, но с места так и не сдвинулся.

– Мэри ты в порядке? – парень слегка повернул голову в её сторону.

Но для девушки все слова сейчас звенели в голове колокольным звоном и не первому, и не второму она могла дать ответ.

Выпрямившись в вертикальное положение, водитель направился на юношу:

– У тебя ещё есть шанс парень, когда я дойду до тебя, ты об этом пожалеешь «бдительный гражданин».

Видно было, как челюсть у парня заиграла от страха, а его кулаки уже были наготове, чем больше заводили водителя.

– Джейсон не надо, я сама во всём разберусь. – обратилась к нему Мэридит.

Джейсон машинально повернул голову в сторону девушки, она, потирая голову, неуверенно пыталась встать на ноги.

– Я предупреждал. – раздался слегка прокуренный бас водителя. И в тот миг, когда Джейсон повернул голову в его сторону, с левой стороны прилетел увесистый кулак водителя, отчего юноша как подкошенный отлетел в сторону.

– А я ведь предупреждал… – показывая своё превосходство, продолжал глумиться водитель.

Но силе воли парня можно было только позавидовать, от столь сокрушительного удара, который рассёк ему бровь, и кровь сейчас заливала правый глаз, он пытался встать.

– Парень, не надо, будет только хуже.

Джейсон как в тумане поднимался, он не понимал нигде он сейчас, ни что происходит и тем более не понимал, зачем он поднимается. Сейчас он даже не чувствовал боли, но он знал, что он должен встать. В таком тумане адреналина в его крови он не сразу, но всё же смог поставить себя на ноги и оторвать руки от земли. Как в тот же миг обрушился очередной удар, приковавший его к земле.

Вместе с тем ударом раздался пронзительный визг Мэридит:

– Хватит, ты же его убьёшь!

– Что ты так о нём переживаешь? Я ведь его предупреждал, но у этого шкета напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

Водитель вошёл во вкус и уже избивал Джейсона лишь для собственного удовлетворения:

– И потом, этого бы не случилось, если бы ты сразу села в машину, а так получается, что его кровь не в меньшей степень на твоих руках.

Мэридит подбежала к водителю и безуспешно пыталась оттащить его за руку, но одна рука водителя оказалась сильней всего тела юной девушки, отбросив её на прежнее место.

– Ты же прекрасно знаешь, что я могу это делать очень долго. – Водитель довольно посмотрел на девушку, – и в твоих силах всё это закончить.

Мисс Стоун с ужасом смотрела, во что превратил водитель Джейсона, от такой картины она просто немела, а её пальцы холодели.

– Будь по-твоему… – водитель перевёл взгляд на лежавшего парня и уже было занёс кулак, как раздался голос Мэридит:

– Стой! Будь ты проклят, я поеду с тобой, – она, опёршись о крыло автомобиля, поднялась на ноги, – а теперь оставь его в покое.

– Легко. – с довольной улыбкой он смотрел на парня, направляясь к машине.

Несмотря на то, что прохожих почти не было на этой улице, но ни один из них не стал вмешиваться в происходящее. Единственное, что они сделали, так это перешли на другую сторону улицу, конечно же, ведь это такая удобная отговорка, которой можно будет утешать себя по вечерам – «Что если бы я был на той же стороне улицы, то непременно помог, а так просто ничего не заметил»… Пожалуй, нет ни одного животного, которое предаст свою стаю и уйдёт в сторону, когда она будет в беде, и поэтому очень уж удивительно, что именно человек считает себя венцом творенья и королём мира.

Впрочем, в туманном сознании Джейсона летали куда более локальные мысли. Ему тяжело было двигаться, даже каждый вдох вызывал нечеловеческую боль во всём теле, полуоткрытыми глазами он видел, как удаляются туфли Мэридит в сторону машины, и она садится в неё. Джейсон, вытянув руку, пытался дотянуться до неё, остановить её, он что-то пытался сказать, но в его словах не было ни единого звука.

Кровь Джейсона лениво стекала через бордюр на асфальт, разбавляя его обычный чёрный вид красными красками. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь листву, всё так же продолжали изредка освещать землю, как будто ничего и не случилось, только теперь эти блики искрились в луже крови. Пару мгновений и восемь цилиндров заставили полторы тонны железа сорваться с места, окатив при этом юношу пылью.

Сделав небольшую передышку для себя, детектив, увлечённо занимаясь своими наручными часами, незаметно следил за окружающими. Уставшие от столь долгого дня физиономии людей на первый взгляд казались прежними, но это только на первый взгляд. В каждом выражении лица читалось искусственное спокойствие, хотя и эмоции переполняли их. Майкл Кингсли, как выяснилось, совсем не умеет держать свои эмоции под контролем. Сам он себя считал отличным игроком в покер, где своим «мастерством» игры никто не мог сказать наверняка, блефует он или нет, но со стороны виделось совсем иное…