Текст книги "Билет в один конец"

Глава 4

– Так, – Кингсли встав, швырнул скомканный билет себе под ноги, – Мне это всё уже осточертело.

– И что же вы сделаете? Снова пустите в ход кулаки?

Как ему не хотелось ещё раз пройтись по довольной физиономии детектива, но он выбрал другое:

– Нет, я просто уйду.

– Ты ведь прекрасно понимаешь, что это не выход.

– То, что творится здесь – это не выход, а там, – он указал пальцем в сторону выхода, – вот там выход, и вам меня не остановить.

Пробираясь через людей Майкл упёрся в детектива, который загораживал ему проход.

– Странный вы человек Майкл Кингсли… Я столько распинался не для того, чтобы вот так вас отпускать. Пока мы не найдём убийцу никто не покинет это место.

– убийцу? Какого убийцу? – не выдержав сорвался Майкл. – Я даже не знаю кого убили, я уже сомневаюсь в том коп ли вы вообще или это всё какой-то розыгрыш, как с вашими билетами.

– Это была вынужденная мера, а то, что вы сейчас делаете это глупость.

Кингсли настроен был решительно, он вытянул руку в направлении Мэридит:

– Поднимайся, мы уходим.

Юная мисс недолго думая встала и начала пытаться взять свою поклажу.

Кингсли не намерен был дожидаться окончания этой немой сценки:

– Да сколько можно? Оставь эти чёртовы сумки здесь.

Слова Кингсли действовали на Мэридит гипнотическим образом, отчего она беспрекословно взяла лишь свою сумочку и подошла к Майклу, взяв его за руку.

– А ведь он прав. – почувствовав некоторую свободу, заговорила Жаклин. – Какое право он имеет нас тут удерживать?

Детектив бросил усталый взгляд в сторону мисс Уайт:

– И что вы предлагаете? Разойтись по домам и забыть обо всём?

– Почему бы и нет? Я пришла сюда исключительно на самолёт, а раз его нет, то и нет никакого смысла мне тут оставаться…

Слова Жаклин были подкреплены неестественным смехом, служившим только для убеждения её в её же правоте.

– … и потом, если это расследование, то где мой адвокат?

Почему не вызвать в участок и там всё оформить?

Майкл бросил довольный взгляд в сторону Жаклин:

– Похоже, не у одного меня такие мысли.

– Мисс Уайт, – нехотя начал детектив, – если вы хотите по всей строгости закона? Я только за, но в таком случае я должен уже был давно надеть на вас наручники.

Брайан демонстративно похлопал по правому карману пиджака, в котором лежал небольшой пакетик с белым порошком, после чего Жаклин, быстро сменив позу, сделала вид, что ничего и не говорила.

– А что касается вас мистер Кингсли, то советую одуматься – вы сейчас совершаете ошибку.

– Единственная ошибка, которую я сделал – это когда остановился. – пальцы Кингсли сжались в кулак с такой силой, что было слышно, как хрустят все его косточки.

– Подумай, – детектив прищурил глаза и слегка покачал головой из стороны в сторону, – если ты уйдёшь, то автоматически признаешь себя виновным, ещё и девушку тянешь в соучастники.

– А что ты можешь мне сделать? – Кингсли решительно двинулся напролом, чем заставил подняться Брайана и Стенли.

Не став долго растягивать, Майкл отпустил руку Мэридит, и не сбавляя хода, выстрелил кулаком в сторону детектива. Малое расстояние и быстрота руки Кингсли грозились нокаутом для Дэвида, но у него как всегда было своё решение. Сделав всего пару движений, не сходя даже с места, детектив обвился соей рукой вокруг руки Кингсли, и, пропуская его вперёд, заломал его руку с такой лёгкостью, будто боролся с ребёнком. От дикой боли Кингсли вынужден был склониться, но это его только раззадорило, прильнувшая кровь к его голове быстро надула все вены. Превозмогая боль, он попытался выпрямиться, издавая при этом нечеловеческий вопль, что в корне не нравилось Абрансону, почему он ещё сильнее задрал его руку вверх, прибив его гордость вместе с ним к полу.

Подскочившая Мэридит на этот раз заступалась за Майкла:

– Отпустите, вы ведь ему сейчас руку сломаете!

– Твоё счастье, что ты кому-то дорог…

Детектив отпустил его, отбросив на пол. Сидя на коленях, Майкл потирал едва не вырванное плечо. К нему быстро прильнула мисс Стоун, утешая своими женскими приёмами.

Подобного от детектива никто не ожидал, отчего Хоуп довольно заулыбался, увидев на что способен он. Похоже, что как бывший военный Хоуп уважал тех людей, которые способны на большее, чем простая болтовня.

– Мы ведь не можем просто так уйти. – начала Элизабет, смотря на разбитого Майкла. – Мне это тоже не по душе, но речь идёт об убийстве, и если моё присутствие поможет его найти, я остаюсь…

Одобрительно кивнув мисс Фостер, детектив обратился к остальным:

– Вы оказались здесь не просто так, и обратного пути у вас уже просто нет…

Посмотрев на свои часы, добавил:

– … впрочем, как и времени у меня…

– М-мистер Абрансон, – заговорил Колин, слегка заикаясь.

– Да…

Колин подошёл к детективу и начал едва слышно говорить:

– Вы оч-чень легко с-справились с Майклом, несмотря на то, что ф-физически он больше вас.

Детектив заулыбался:

– Чем больше увалень, тем легче его повалить.

– Я с-собственно, почему п-подошёл… – Колин замялся, отчего его заикание начало проявляться ещё больше. – Не могли бы вы мне как-нибудь, потом п-показать пару ваши приёмчиков?

Весьма странная просьба, учитывая то количество спортивных секций и различных видео-тренировок, блуждающих в интернете.

– Боюсь, потом у меня не будет возможности даже встретиться с тобой, что уж говорить о тренировке, да я и сам не так много знаю…

Колин потупил взгляд:

– Я так и думал.

– Эй, ты не думай, что я это специально, я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь…

– Откуда?

– Да оттуда, что я сам долгое время был боксёрской грушей, просто в один момент мне это надоело. Здесь ведь дело как с поимкой преступника – если ты в себя не поверишь и не проявишь упорство, то он улизнёт от тебя.

Детектив положил левую руку на плечо парню и из-под рукава пиджака показался краешек часов.

– Чёрт. – детектив спешно сдвинул рукав и посмотрел на часы.

Его большие круглы часы были простого покроя фирмы «Тиссо», но с некоторыми отличиями от базовой версии. Сами часы придерживались старого стиля: коричневый кожаный ремешок, затёртый от времени и придававший ему ещё более старый вид, большой циферблат с основой, напоминавшей полуразложившийся лист, когда он истончается настолько, что все его прожилки становятся видны, как вены у человека, а свет, проходящий сквозь этот лист, окрашивал его в благородное золото, почерневшее от времени.

Но самое примечательно в этих часах – так это узкий полукруг, проходивший в нижней части циферблата, и имевший свою градуированную шкалу. Только какое время она отмеряла было совершенно неясно. Но то, что оно уже закончилось, было очевидно. Зелёная часть, этой полоски, по всей видимости, служила каким-то индикатором, и сейчас эта зелёная полоска практически подошла к краю, где было отмечено «00».

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Элизабет.

– Да… нет, – он повернул голову в её сторону, но глазами по-прежнему смотря на часы, – всё в порядке.

Какое-то странное чувство овладело детективом, сведя брови, он поднял глаза вверх, немного пораскинув мозгами, он попытался понять, что же его так обеспокоило. В следующую секунду его брови растеклись на прежние места, а челюсть беспокойно заиграла. Он тут же повернул голову и стал ею быстро вертеть.

– Значит, не показалось…

– Вы о чём? – Хоуп подошёл к детективу.

– А вы сами не видите? – Абрансон указал рукой на пустые стулья. – Майкл и Мэридит всё же ускользнули.

И в самом деле, ни Майкла Кингсли, ни Мэридит Стоун сейчас нигде не было, куда можно было бы посмотреть.

Детектив озадаченно начал чесать свой затылок, на секунду он закрыл глаза, прокручивая в голове последние минуты разговора с Колином. Сейчас он пытался понять, как это могло произойти, если во время всего разговора с ним он был развёрнут лицом в сторону выходу…

– Ну правильно, они не могли пройти незаметно… – невольно произнёс в слух, последнюю часть своих размышлений, детектив.

– Что простите? – Зазвучал голос Элизабет.

– Ну, да… я всё время стоял с Колином и смотрел на входную дверь, и был совершенно уверен, что никто не уйдёт… – Абрансон не отвечал на вопрос Элизабет, он говорил это отрешенно, только для того, чтобы услышать свои мысли.

– … а это значит, что они воспользовались служебным выходом в северной части аэропорта… Но как всё-таки это удачно сложилось…

– О чём это вы? – Хоуп, всё безуспешно пытался понять смысл слов детектива.

– Я думаю, это нам пояснит Колин.

– Ч-ч-что, что я должен п-пояснить? – несколько попятился парень.

– Ну, как же? Весь этот абсурдный диалог, и как ты ловко встал, заставив меня развернуться спиной к ним, но ты специально так стал, чтобы я смотрел на входные двери и тем самым думал, что всё по-прежнему под контролем…

– Я., не нас-столько хитёр… – проговорил неуверенно Янг.

– Действительно дружище, – Хоуп вступился за парня. – Он даже ни с кем и парой слов не перекидывался, а вы его сейчас обвиняете в таком коварном сговоре.

– Или… – детектив задумался.

Немного помолчав, Абрансон закусил нижнюю губу и его глаза быстро забегали, как будто перед ними ничего не было, на чём бы можно было остановиться:

– Хотя… так даже лучше…

– Что вы этим хотите сказать? – подключилась к диалогу Элизабет.

– То, почему я собрал именно вас, и именно здесь…

– Так почему же?

– Ещё рано, если я расскажу это сейчас, то мои слова покажутся вам бредом…

– По-другому я их итак не воспринимаю. – пробормотала себе под нос Жаклин.

– …лучше подождём пока вернётся эта парочка, вот тогда всё и расскажу.

Хоуп, стоящий подле Абрансона видел тот отрешённый его взгляд, смотревший далеко за пределы нашего мира, а вкупе с его слова это и вправду выглядит весьма настораживающе. Он переглянулся с Брайаном и понял, что ему виделось то же самое.

– Не думаю, что мы хоть когда-нибудь их теперь увидим. – Хоуп попытался получить от детектива пояснений.

Детектив довольно улыбнулся:

– Скажите это им… когда они сюда вернутся.

Слова Абрансона раз от раза вносили больше вопросы, чем давали ответы. Вот и сейчас его слова ввергли всех в молчание, погрузив в свои мысли. И вновь, во время воцарившейся тишины, пальму первенства перенял дождь, который то и дело усиливается. Бесконечная череда капель продолжала покрывать стёкла, разносясь по зданию глухим и в тоже время гулким звуком. Через прозрачные стены было видно, что количество воды, прибывавшей с небес, становилось всё больше и больше. В последний раз, когда глаза этой компании были обращены в сторону взлётной полосы, она лишь едва искрилась от сигнальных огней. Сейчас же даже поперечный уклон бетона взлётной полосы не справлялся с водой, погружая её как Атлантиду под толщу воды, даже простая земля уже была неспособна впитывать больше воды, отчего вся уличная территория аэропорта была наполнена бесконечным множеством отражений.

Тишина была настолько сильной, что было даже слышно, как трещала сигарета, съедаемая огнём, при каждом вдохе мисс Уайт.

Не в состоянии более этого слышать Брайан подошёл к детективу и, увлекая его за плечо, отвёл его на некоторое удаление от остальных.

– Я ведь вспомнил про то дело, о котором вы рассказывали. – Начал он.

– Господи, да сколько можно, я же уже говорил, что оно не имеет никакого отношения к нынешнему делу.

Детектив хотел было уже отделаться от Брайана, но тот не спешил его отпускать.

– Ну… нет, ещё как относится. В противном случае вы были не стали рассказывать о ней. Думаю, что вы, скорее всего, просто хотели увидеть чью-то реакцию.

– Даже если это так, то какое вам до этого дело?

– Ну, я вынужден находиться здесь, но в стороне я стоять не намерен. Да и потом, разве вы видели журналиста, который бы просто стоял без дела?

Брайан искусственно засмеялся, пытаясь вовлечь Дэвида в тоже занятие.

– И что же вы хотите от меня?

– Тоже, что и вы от нас – «немного правды».

Абрансон доселе не воспринимавший разговор с ним в серьёз, напряг лоб:

– О чём это ты?

– Я же уже говорил, что вспомнил то дело об убийстве Стеллы Стоун.

– И что с того? Я бы больше удивился, если бы это дело осталось без освещения в прессе.

Брайан улыбнулся на одну сторону:

– Да нет… я не к тому веду разговор.

– Может, тогда сразу перейдём к делу?

Детектив уже изрядно начинал волноваться, от чего его лоб пробили едва различимые капельки пота. Он посмотрел на часы, зелёная полоска которых уже была практически на нуле, и слегка дрожащей рукой вытер лоб. Состояние детектива сразу же бросилось в глаза Брайана.

– Можно и сразу перейти к делу. – он посмотрел по сторонам, и убедился, что никто их не слушает.

– Дело в том, что вы говорили, что это дело узнали из архивных папок, правильно?

– Ну, да, говорил. Вообще к чему эти вопросы?

– А к тому, что я больше чем уверен, что помню вашу фамилию как одного из главных следователей этого дела. И готов поклясться, что на некоторых фотографиях, которые есть в нашей редакции, найдутся те, где вы запечатлены.

– Что? – детектива пробила новая волна пота. – Это вздор.

Безуспешно попытавшись высвободиться из его рук добавил:

– Да и какое это вообще имеет дело?

– Согласен, это мало имеет отношение, но есть ещё одно… – Брайан на секунду замолчал, он прижал пальцы к виску, чтобы унять внезапную головную боль.

Пытаясь сконцентрироваться на своих мыслях Моррис, с закрытыми глазами начал выдавливать из себя каждое слово:

– ….я… не знаю, как это описать…

– Да о чём ты толкуешь?

– … я не помню обстоятельств одного убийства… вроде бы оно было в отеле, я даже не помню, как звали убитую… но я точно помню, что по этому делу вы проходили как единственный свидетель.

– Что за ерунду ты сейчас несёшь? С тобой вообще всё в порядке?

– Я знаю, что мои слова сейчас неубедительно звучат, но я знаю, что это правда.

Детектив с трудом скрывал своё состояние, он уже хотел отцепиться от этого Брайана, но тот его всё не отпускал:

– Ну, и что же ты ещё знаешь?

– То, что убийцу так и не нашли, и будь главным свидетелем не коп, а простой смертный, то именно он стал бы главным подозреваемым…

К великому счастью Дэвида их разговор был перебит удивлёнными возгласами людей. Повернув голову в сторону их изумления, трудно было не раскрыть ртов. Возле северного коридора стояли опешившие, от не меньшего изумления, Майкл и Мэридит.

Такого изумления раньше видеть не приходилось, а уж подделать его и подавно. Эти двое стояли абсолютно мокрые посреди коридора и глазели по сторонам.

Именно благодаря этому обстоятельству Абрансон смог улизнуть от цепких когтей Брайана.

– Я же говорил, что они вернутся! – довольно произнёс детектив, направляясь к остальным.

Кингсли смотрел на довольное лицо детектива, но он сейчас не испытывал и грамма ярости – всё его естество было поглощено лишь одной эмоцией – удивлением.

– Какого черта это было? – только и смог из себя выдавить Кингсли.

Никто и не знал, что ему ответить, конечно же, кроме детектива, но Майкл этот вопрос, похоже, задал в первую очередь самому себе.

– Как это возможно? – прошептала Мэридит.

– А я готов был поклясться, что мы вас больше не увидим. – Заголосил Хоуп, направляясь к вновь прибывшим.

– Мы и не собирались… – Кингсли провёл рукой по мокрым волосам.

Хоуп немного помялся, но всё же спросил:

– Так зачем же вы вернулись?

– Да не возвращались мы! – сорвался Кингсли.

– Но вы же… сейчас тут, не так ли? – не унимался Хоуп.

Вслед за Стенли, эту парочку, окружили и прочие, засыпавшие их бессмысленными вопросами, ответа, на который они сами и не знали.

Подойдя к этой толпе, детектив только и услышал удивлённый голос Хоупа:

– … то есть, что это значит, оказались здесь?

– Да то и значит, что не знаю, как мы тут очутились. – Кингсли продолжал искать хоть какое-то объяснение произошедшему.

– Может расскажите наконец, что всё-таки произошло? – спросила Элизабет, с не меньшим любопытством, которое сейчас испытывали Майкл и Мэридит.

Продираясь сквозь людей детектив, вышел на передовую и довольно посмотрел на Кингсли, на его замешательство и сощурил глаза от удовольствия этой картины:

– Ну, что же вы так молчите? Расскажите, что же произошло с вами?

Майкл сейчас даже не посчитал его слова издёвкой, так как сам не знал, что произошло:

– Да в том то и дело, что ничего не произошло… мы прошли через служебный выход в северной крыле… затем направились в сторону шоссе, чтобы поймать машину, а потом… – Слова Майкла неожиданно оборвались.

– Так что же потом произошло? – почти в унисон сказали Стенли и Элизабет.

Но слова не сразу добрались до ушей Кингсли, он некоторое время безучастно всматривался в окружавшие его лица.

– … потом, пройдя около 30 ярдов, под дождём, мы оказались в этом коридоре…

– В смысле оказались здесь? – на лице Хоупа поселилась странная улыбка – Вы что, даже не помните, как сюда пришли?

– Да в том то и дело, что мы сюда не пели! – Кингсли едва не кричал. – Мы просто в один момент очутились здесь.

Слова Кингсли не смогли убедить Хоупа в их истинности, отчего тот снова начал:

– Что за чушь вы несёте? Так и скажи, что под дождём голова немного остыла и ты вернулся, чтобы закончить это дело.

– Не собирался я сюда возвращаться! – Кингсли схватил Хоупа за руки.

– И мы должны поверить в эту «телепортацию»?

Кингсли отпустил Хоупа и немного попятился:

– Я не знаю… не знаю… – всё тише повторяя слова, как сумасшедший, но увидев довольное лицо детектива, тут же вытянул руку в его сторону. – Но я знаю кто знает…

Приблизившись к детективу, Майкл ткнул в его грудь пальцем:

– Точно, вы это всё устроили… Что здесь за чертовщина творится? Это ваших рук дело?

– Ну, что ж, как я и обещал, я всё расскажу, что здесь творится, тем более, что мы снова все вместе. – он язвительно посмотрел на недоумевающее лицо Кингсли.

– Видите ли… – начал детектив, но в туже секунду замолчал.

Абрансон закрыв глаза, отвёл голову в сторону, по его выражению, было видно, что с ним что-то не так.

– Просто… – вновь попытался начать детектив, но дело дальше пары слов снова не пошло.

Он одной рукой оттянул удавку от глеи и, расстегнув верхние пуговицы, устало провёл ладонью по горлу.

– С вами всё в порядке? – видя состояние детектива, озадачилась Элизабет.

– Да всё в норме… – едва смог из себя вжать Дэвид.

Посмотрев на часы, глаза детектива тут же округлились, в них поселился неописуемый страх, а лицо, шея и даже кисти рук уже блистали от пота.

– Мне нужно отлучиться… – детектив направился подольше от людей. – Я сейчас вернусь и всё расскажу…

Удаляясь от всех, Абрансон несколько раз встряхнул головой, пытаясь удержать сознание в трезвости. Видно было, что он спешно потянулся в карман пиджака и что-то достал.

– С вами точно всё в порядке? – Элизабет пошла вслед за ним.

Детектив быстро скользнул за первый же угол, оставив слова Элизабет без ответа. Но мисс Фостер неуверенной поступью продолжала идти к детективу, вновь справившись о его самочувствии.

Дойдя до того места куда свернул детектив Элизабет осторожно заглянула, но уже через секунду озабоченность на её лице сменилась удивлением и она тут же поспешила свернуть за детективом.

За этим поворотом был небольшой коридор, с замурованным проходом, всего в 5 ярдах от Элизабет. Но никого здесь не было… Походив и внимательно осмотрев всё Элизабет уже начала думать, что ей показалось, будто он свернул сюда. Но как это возможно?

– Я ведь сама видела, как он сюда повернул… – невольно вырвались мысли Элизабет.

Ещё раз, поглазев по сторонам, мисс Фостер направилась к выходу, как под её каблуком что-то прохрустело. Отведя ногу в сторону, она подняла с пола какой-то прозрачный цилиндр, немного подумав, она уже со стопроцентной уверенностью знала, что это колпачок от медицинского шприца. Держа его в руках, в голове Элизабет почему-то всплыла картина, когда детектив так быстро отлучился, и то, как он за чем-то полез в карман, и как ей сейчас казалось, именно шприц блеснул в ту секунду в его руке…

Глава 5

Детектив быстро открыл глаза, отчего его зрачки моментально сжались от резкого удара света. Вздымающаяся грудная клетка, едва поспевая за скоростью биения сердца, усиленно гоняя воздух. Мутный, размывчатый взгляд его был направлен неподвижно вверх, постепенно привыкая, пелена начала спадать с его глаз и перед ним оказался уныло-серый потолок, неумело сложенный из квадратов плитки, разбавляемые лишь холодным жужжанием люминесцентных ламп, навешанных без какого-либо порядка на нём. Этот потолок чем-то отдалённо напоминал потолок аэропорта, но какие-то нотки фальши просматривались в нём.

Повернув голову в сторону, детектив увидел никого иного как Руперта Грина, сидевшего в полулежащем состоянии, на точно такой же кушетке, что и детектив. Его глаза были закрыты, но глаза под тонкой кожей век беспокойно метались из стороны в сторону. Всё лицо Руперта было с каким-то южным акцентом. Трудно сказать, чем создавалось это ощущение, толи его приглаженными и блестящими чёрными волосами, толи этот загар или может потому что, несмотря на его возраст, на его лице не было и намёка на морщины, они мистическим образом были сокрыты от него. Слегка вытянутое лицо, в купе с его крупностью делали его похожим на огромный кирпич, а густые брови так высоко окаймляли глаза, чем лишний раз создавали ощущение этой ассоциации.

Левый рукав Руперта был закатан по самое плечо, на предплечье, как и у детектива, были надеты несколько датчиков, тонкие провода которых тянулись вниз и, проходя по кафельному полу, терялись среди множества других, сплетавшихся возле небольшого стола. На этом столе, который и столом-то назвать можно с большой натяжкой, уместилась целая свора всевозможной техники. О смысле и назначении которой можно было только догадываться. Несколько металлических ящиков, стоявших друг на друге, создавали дополнительную площадь для приборов, на которых помимо прочего расположилось два монитора.

И отвечал за всё это обилие электроники, по всей видимости, молодой парень, сидевший сейчас за этим самым столом.

Увидев, что детектив пришёл в себя, он тут же подбежал к нему:

– Ну, ты меня и напугал…

Абрансон, привстав, посмотрел на себя. У него, как и Руперта были подключены датчики. Вялым движением руки он их посрывал с себя и кряхтя, уселся на край кушетки.

– А по-моему всё прошло отлично. – на лице детектива появилась фальшивая улыбка, скрывавшая ту боль, которая сейчас блуждала по его телу.

Самое странное, что сейчас казалось Дэвиду, так это то, что его конечности были будто набиты ватой. Он конечно же мог ими двигать, но никакой отдачи с их стороны не получал. Отчего и часть слов этого парня он просто не услышал.

– Отлично?! – разразился он. – Да ты же был на волоске от смерти, ещё бы секунда…

– И чтобы тогда случилось? – перебил его Абрансон.

– Ты ведь сам прекрасно знаешь что тогда.

Детектив невольно улыбнулся и посмотрел на свою правую руку, то и дело сжимаемую в кулак к которой возвращалась чувствительность.

– Раз мы все всё прекрасно знаем, то зачем об этом говорить?

Нехотя прекратив этот диалог, парень укорительно смотрел на детектива, который, в свою очередь, чтобы показать, что у него всё хорошо, попытался встать, но попытка оказалась неудачной. Сделав вид, будто этого не было, Абрансон начал неторопливо приводить себя в порядок, ватными пальцами он застёгивал пуговицы и приводил свою причёску в обычное состояние.

Во время всех этих манипуляций он смотрел на этого парня. Его звали Энтони Прайс, и уже некоторое время они были коллегами, работавшими над проектом, который должен был произвести революцию в мире криминалистики, как это было в XIX веке с идеей Уильяма Гершеля об уникальности отпечатков пальцев каждого человека.

По всему внешнему виду Энтони и не сразу скажешь, что он полжизни провёл за компьютером, а оставшуюся часть за микроскопом. Лишь белый халат и тонкие прозрачные очки, выдавали его. Бледное лицо северянина, сильно контрастировала с его русыми короткими волосами, уложенные хаотическим образом, но при этом не создавалось ощущения небрежности в его внешнем виде. В целом же он был неказист и неприметен, разве, что его глаза были утоплены в черепе более чем нужно, но за стёклами очков это обстоятельство было совсем невидимо.

Энтони Прайс не состоял в оперативном отделе, даже оружие он держал только в лаборатории, что уж говорить о боевых операциях, но, тем не менее, именно он разработал рабочую модель под названием «Фантас», названную в честь одного из трёх сыновей греческого бога Гипноса, который обладал одной удивительной особенностью – он мог создавать осознанные сновидения.

Именно этим и занимался Энтони, суть его теории, заключалась в том, что можно создавать управляемый сон. Если правильно всё сделать, то можно повлиять на то, что будет сниться человеку на место, на время и даже на погоду. Но самое главное, так это «совместный сон». Суть этого явления понимал только сам Энтони, все его попытки объяснить Абрансону заканчивались ещё большим непониманием происходящего. Если простыми словами, минуя специфичные обороты, то сознание одного человека можно погрузить в сон другого. Чем, собственно сейчас они и были заняты.

– Так что там с показателями? – первым заговорил Дэвид.

– С показателями? – Энтони на секунду замешкался.

Ещё несколько раз, проговорив это про себя, он подошёл к мониторам и что-то посмотрев, продолжил:

– С ними всё в порядке, единственное, что меня настораживает, – он что-то быстро набрал на клавиатуре, – так это высокое содержание норадреналина в его крови.

– Я же просил тебя говорить попроще.

– Куда уж проще? Даже дети сейчас знают больше чем ты…

Разминая руки, детектив, закатив глаза, вверх сделал вид очень бурной мозговой деятельности:

– А знаешь… ты прав. – его лицо тут же растянулось в улыбке.

– … в общем содержанием норадреналина или, как его ещё называют, гормона страха сейчас превышает обычную норму в два раза.

Глядя на Руперта могло было показаться, что ему сейчас и в правду снится кошмар – его грудная клетка то бешено поднималась, то замирала на некоторое время в одном положении, а руки то и дело сжимали обивку кушетки с такой силой, что казалось, будто она долго не протянет.

– Это ведь не смертельно? – хладнокровно произнёс детектив.

– Да, но…

Абрансон даже не дал возможности выразить Тони своё возражение:

– Так что меньше о нём волнуйся, он это заслужил.

Потерев свой нос Энтони одним жестом руки сказал «Как знаешь» и направился к своему оборудованию.

– Главное чтобы он мог продолжать. – вновь заговорил Абрансон.

– Погоди, ты ещё раз хочешь туда отправиться? – на лице Энтони появилось недоумение.

– А ты сам как думаешь?

Но уже спустя пару секунд он резко посмотрел на Руперта, на его закатанный рукав и остолбеневшего Энтони.

– Ты что? – едва не перешёл на крик Абрансон. – Ты его ещё не заморозил?

– Конечно же нет!

Детектив, будто забыв про свою прошлую неудачную попытку встать, подскочил на ноги, ощущения к ним едва начали возвращаться, отчего было совершенно невероятно, что он мог так спокойно стоять.

– Немедленно вводи эму, этот свой «Эстроген».

– «Эстолит». – недовольно произнёс Энтони.

– Да мне плевать, как он называется!

Нехотя Энтони поставил на стол небольшой алюминиевый чемодан и, открыв его, принялся доставать нужный ему пузырёк, впечатанный в защитную подушку из пенообразного пластика.

– Да быстрее же! – никак не унимался детектив.

– Я и так тороплюсь… хотя не понимаю зачем это нужно.

– Тебе и не нужно понимать. – непроизвольно сорвался Абрансон, но как только его углей коснулись его же слова он тут же замолчал.

Энтони, не без тени сомнения, подошёл к Руперту и ввёл ему в вену 5 кубиков синей жидкости из пузырька с надписью «Эстолит».

– Так лучше?

– Куда уж лучше… – детектив, смотря на часы, что-то бубнил себе под нос. – Мы сейчас из-за твоей халатности потеряли не меньше получаса!

– Из-за моей? Да откуда я вообще мог знать, что ты снова собирался туда отправиться?

– Зато теперь знаешь. – Абрансон вновь уселся на кушетку.

– Теперь? А может, в следующий раз, заранее будешь меня посвящать в свои дела?

– Да чего ты так взвёлся?

– Хм… дай подумать, может потому, что всё, что здесь творится в корне не правильно?

Но детектив предпочёл не отвечать на его вопрос, чем и заставил Прайса продолжить:

– Да и потом… мы ведь ещё ни разу не испытывали действие второго раза, ты даже из первого чудом вернулся.

– У меня всё было под контролем. – попытался разбавить, слова Прайса, своей улыбкой Дэвид.

– Под контролем? Видел бы ты свой контроль со стороны – я и вправду думал, что ты умираешь.

– Но ведь не умер же. А насчёт второго раза – ты ведь мне сам говорил, что можно будет много раз подряд это делать.

– Говорил, и когда-то это будет можно, но сейчас это имеет место быть только в теории…

– Ну вот, – довольно заговорил Абрансон, – вот и ещё один повод попробовать.

– Попробовать убить себя?

– Нет… проверить твою теорию.

– Ты хоть понимаешь, что всё не проходит бесследно, у тебя самого в крови почти критическое содержание «Фантаса».

Детектив, будто бы не слыша его слов, встал на ноги и осторожно ступая, направился в сторону небольшого бара. Несмотря на то, что он был почти пустой, но всё же смог найти бутылку виски и пустой стакан, который тут же поспешил наполнить.

– Это всё из-за неё? – снова зазвучал голос Прайса.

От его слов даже смолкло журчание наливавшегося в стакан виски. Детектив стоял спиной к Энтони, и поэтому тот не мог видеть, какое выражение боли проступило на его лице. С его ракурса было лишь видно, как он, понурив голову, продолжил наливать виски в стакан.

– Ты её видел? – всё продолжал Прайс.

Абрансон залпом отправил всю порцию виски в свой рот и упёрся руками в барную стойку, но всё так же продолжал молчать.

– Это значит «да»?

– Да, да, я видел её! – детектив не глядя на него взял бутылку со стаканом и отправился на прежнее место.

– Боже, зачем ты себя мучаешь? Ты ведь понимаешь, что она не настоящая?

Абрансон сел на стул. Отправив очередную порцию виски, он поставил бутылку и стакан на пол. После чего достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, открыв его, на самом видном месте, красовалась измятая и слегка выгоревшая фотография. На этой фотографии была запечатлена Элизабет Фостер, находившаяся в объятиях никого иного как Дэвида Абрансона. И если верить этой фотографии в тот момент эти двое были самыми счастливыми на всём свете, от тех чувств, которыми были объяты эти двое на фото, даже фотография становилась более яркой и жизнерадостной.

Энтони, похоже, уже вёл не диалог, а монолог:

– Зачем всё это? Ей ведь уже ничем не помочь.

Детектив напрочь отказывался слушать Энтони с его убеждениями, которые может быть и были более рациональны, но то, что задумал Абрансон, нравилось ему куда больше. Он всё продолжал смотреть на это фото, медленно проводя большим пальцем по лицу Элизабет.