Текст книги "Росмерcхольм"

Росмер. Ах, Ребекка! Как же я могу вполне верить тебе? Тебе, раз ты все время так скрытничала, столько затаивала в себе!.. Теперь ты открываешь мне это новое. Если и за этим скрывается что-нибудь, так скажи мне лучше прямо. Быть может, ты желаешь чего-нибудь добиться этим? Я ведь так охотно сделаю для тебя все, что только в моих силах.

Ребекка (ломая руки). Ах, это убийственное сомнение!.. Росмер!.. Росмер!..

Росмер. Да, не ужасно ли это? Но я ничего не могу поделать. Мне никогда уж не избавиться от сомнения. Никогда не убедиться, что принадлежишь мне в силу чистой, беспредельной любви.

Ребекка. Да разве в тебе самом ничто не говорит, не свидетельствует, что со мной действительно совершился перелом? И что перелом этот вызван тобой… одним тобой!

Росмер. Ах, не верю я больше в свою способность переделывать людей. Не верю в себя ни в каком смысле. Ни в себя, ни в тебя.

Ребекка (мрачно глядит на него). Как же ты будешь жить после этого?

Росмер. Сам не знаю… не понимаю. Не думаю, что смогу… и не знаю ничего такого на свете, для чего стоило бы жить.

Ребекка. О-о, жизнь – в ней самой обновление. Будем твердо держаться за нее. Проститься с нею всегда успеем.

Росмер (вскакивая в волнении). Так верни мне веру! Веру в тебя, Ребекка! Веру в твою любовь! Доказательство! Дай мне доказательство!

Ребекка. Доказательство? Какое же я могу дать тебе доказательство?..

Росмер. А надо! (Бродит по комнате.) Я не вынесу этой пустоты… этой ужасной пустоты… этой… этой…

Раздается резкий стук в дверь передней.

Ребекка (вскакивая со стула). А!.. Ты слышал? Дверь отворяется, и входит Ульрик Брендель. Он в крахмальной рубашке, черном сюртуке и крепких, хороших сапогах, в которые заправлены брюки. Остальной костюм тот же, что в первый раз. Вид у него какой-то растерянный.

Росмер. А, это вы, господин Брендель!

Брендель. Йуханнес, мой мальчик… привет тебе… и прости!

Росмер. Куда вы так поздно?

Брендель. Вниз, под гору.

Росмер. Как?

Брендель. Домой, мой дражайший ученик. Я стосковался по великом «ничто».

Росмер. С вами что-то случилось, господин Брендель! Что такое?

Брендель. Так от тебя не ускользает метаморфоза? Да, вероятно, заметно. Когда я в последний раз вступил в эту залу… я предстал перед тобой богачом, горделиво хлопающим себя по карману.

Росмер. Как? Я не совсем понимаю…

Брендель. А теперь, в эту ночь, ты видишь меня низверженным королем на пепелище моего сгоревшего дворца.

Росмер. Если я могу чем помочь вам…

Брендель. Ты сохранил свое детское сердце, Йуханнес. Не одолжишь ли ты мне взаймы…

Росмер. Да, да, с удовольствием!

Брендель. Не найдется ли у тебя лишнего идеала – или парочки?

Росмер. Что такое вы говорите?

Брендель. Мне бы парочку подержанных идеалов. Ты сделал бы доброе дело. Я теперь по этой части обнищал, милый мой мальчик. Хоть шаром покати.

Ребекка. Так вам не удалось прочесть своих лекций?

Брендель. Нет, обворожительная дама. Как вам покажется! Собираясь опорожнить свой рог изобилия, я вдруг сделал досадное открытие, что я банкрот.

Ребекка. Но все ваши ненаписанные произведения?

Брендель. Двадцать пять лет просидел я, как скряга, на запертом сундуке. И вот вчера… когда я открыл его, чтобы извлечь сокровища, там не оказалось ничего. Зубы времени источили все в прах. Ничего, nichts!

Росмер. Да так ли? Вполне ли вы уверены?

Брендель. Сомнениям нет места, мой любимец. Президент ясно доказал мне это.

Росмер. Президент?

Брендель. Ну да… его превосходительство. Ganz nach Belieben.

Росмер. Да кого вы подразумеваете?

Брендель. Разумеется, Педера Мортенсгора.

Росмер. Что!

Брендель (таинственно). Тс… тсс! Педер Мортенсгор – предводитель и господин будущего. Никогда я не стоял перед лицом более величественным. В Педере Мортенсгоре задатки всемогущества. Он может сделать все, что хочет.

Росмер. Ах, не верьте.

Брендель. Да, да, мой мальчик. Ибо Педер Мортенсгор никогда и не захочет более того, что сможет сделать. Педер Мортенсгор способен прожить жизнь без иде-алов. А в этом-то, видишь ли, в этом весь великий секрет действия и успеха. Вот итог земной мудрости. Баста!

Росмер (глухо). Теперь я понимаю… что вы уходите отсюда беднее, чем пришли.

Брендель. Bien! Поучайся же на примере своего старого учителя. Все насмарку, чему он тут учил тебя. Не строй своего замка на зыбком песке. Гляди в оба… хорошенько ощупай почву под ногами, прежде чем опереться на это очаровательное создание, которое тут услаждает твою жизнь.

Ребекка. Вы имеете в виду меня?

Брендель. Да, моя обворожительная морская дева.

Ребекка. Почему же на меня нельзя положиться?

Брендель (делая шаг к ней). Мне говорили, что у моего бывшего ученика есть миссия, дело, которому он хочет доставить победу.

Ребекка. И что же?..

Брендель. Победа ему обеспечена. Но заметьте себе хорошенько, при одном непременнейшем условии.

Ребекка. При каком?

Брендель (осторожно беря ее за кисть руки). Чтобы та женщина, которая любит его, с радостью пошла на кухню и отрубила себе нежный, беленький мизинчик… вот тут… как раз по этот средний суставчик… Item, чтобы упомянутая любящая женщина… с такой же радостью… отрубила себе несравненное по форме левое ушко. (Выпускает ее руку и оборачивается к Росмеру.) Прощай, Йуханнес-победитель!

Росмер. Вы хотите уйти? Теперь? Темной ночью?

Брендель. Темная ночь для меня как нельзя более кстати. Мир вам! (Уходит.)

В комнате с минуту полная тишина.

Ребекка (тяжело дыша). Как здесь душно!.. (Идет к окну, распахивает его и останавливается возле него.)

Росмер (силясь в кресло у печки). Да, пожалуй, ничего другого и не остается, Ребекка. Я вижу, тебе надо уехать.

Ребекка. Да, и я не вижу другого исхода.

Росмер. Воспользуемся же последними минутами. Поди сюда, сядь возле меня.

Ребекка (садится на диван). Что же ты скажешь мне, Росмер?

Росмер. Прежде всего я хочу сказать, что тебе нет нужды беспокоиться о своем будущем.

Ребекка (улыбаясь). Гм… о моем будущем!

Росмер. Я предвидел все случайности. Давно уже. Что бы ни случилось ты обеспечена.

Ребекка. И это еще, милый.

Росмер. Ты могла бы, кажется, догадаться.

Ребекка. Давным-давно перестала я думать о подобных вещах.

Росмер. Да, да… Ты, конечно, думала, что наши отношения не изменятся никогда.

Ребекка. Да, я так думала.

Росмер. И я тоже. Но на случай, если бы меня не стало…

Ребекка. О Росмер… ты проживешь дольше меня.

Росмер. Ну, верно, я властен распорядиться этой жалкой жизнью по-своему.

Ребекка. Что это значит! Не думаешь же ты?..

Росмер. По-твоему, это было бы странно? После того жалкого, плачевного поражения, которое я понес! Я-то мечтал о победе!.. И вот бежал с поля битвы… бежал еще до начала настоящей борьбы!

Ребекка. Возобнови борьбу, Росмер. Попытайся только, и ты увидишь, что победишь. Ты облагородишь сотни… тысячи умов! Попытайся только!

Росмер. О Ребекка… я сам больше не верю в свою миссию.

Ребекка. Да ведь ты уже выдержал испытание. Одного человека ты, во всяком случае, облагородил. Меня – на всю мою жизнь.

Росмер. Да, если бы я смел поверить этому.

Ребекка (ломая руки). О Росмер! Разве ты не знаешь, чем я могла бы заставить тебя поверить?

Росмер (вскакивая словно в испуге). Не затрагивай этого! Не спрашивай, Ребекка! Ни слова больше об этом!

Ребекка. Нет, это-то как раз и надо нам выяснить. Знаешь ли ты что-нибудь, что могло бы победить твое сомнение? Сама я не знаю ничего такого в мире.

Росмер. И лучше для тебя, чтобы ты не знала. Лучше для нас обоих.

Ребекка. Нет, нет, нет! На этом я не успокоюсь. Если ты знаешь, что может оправдать меня в твоих глазах, то я требую, имею право требовать, чтобы ты сказал мне.

Росмер (как бы невольно увлекаемый мыслью). Так посмотрим!.. Ты говоришь, что душа твоя познала великую любовь, что через меня душа твоя облагородилась. Так ли? Верно ли ты все решила? Что если сделать проверку? А?

Ребекка. Я готова.

Росмер. Когда бы то ни было?

Ребекка. Когда угодно. Чем скорее, тем лучше.

Росмер. Так докажи мне, Робекка… что ты… ради меня… сегодня же вечером… (Обрывая.) Нет, нет, нет!

Ребекка. Да, Росмер! Да, да! Скажи, и ты увидишь.

Росмер. Хватит ли у тебя духу… силы воли… с радостью, как сказал Ульрик Брендель, ради меня, сегодня же ночью… с радостью… уйти туда же, куда ушла Беата?

Ребекка (медленно встает с дивана и едва внятно говорит). Росмер!..

Росмер. Да, вот вопрос, от которого я никогда не смогу отделаться… когда ты уедешь. Каждый день, каждый час буду я возвращаться все к тому же. О, я как будто воочию вижу тебя перед собой. Ты стоишь на мостике. По самой середине. Перегибаешься через перила… Под тобой бешено несется поток… Тебя тянет в него, голова твоя готова закружиться… Нет! Ты отступаешь. У тебя не хватает духу на то, на что хватило у нее.

Ребекка. А если бы у меня хватило духу? И радостной воли? Что тогда?

Росмер. Тогда бы уж я не мог не поверить в тебя… не обрести вновь веру в свою миссию, в свою способность облагораживать человеческую душу… и в способность души человеческой к облагорожению.

Ребекка (медленно берет платок, набрасывает его на голову и говорит твердым голосом). Ты вернешь свою веру.

Росмер. У тебя хватит на это духу и силы воли, Ребекка?

Ребекка. Об этом суди завтра или потом… когда меня вытащат.

Росмер (проводя рукой по лбу). Какой в этом захватывающий ужас…

Ребекка. Мне бы не хотелось оставаться лежать там. Ни часу лишнего. Надо позаботиться, чтобы меня отыскали.

Росмер (вскакивая). Но ведь это… ведь это все… сущее безумие! Уезжай… или оставайся. Я поверю тебе на слово и на этот раз.

Ребекка. Фразы, Росмер. Нет, теперь нечего трусить, нечего уклоняться больше! Как можешь ты с этих пор верить мне на слово?

Росмер. Но я не хочу быть свидетелем твоего поражения, Ребекка!

Ребекка. Поражения не будет.

Росмер. Будет. Никогда не хватит у тебя духу последовать за Беатой.

Ребекка. Ты не веришь?

Росмер. Никогда. Ты не Беата. Ты не находишься под властью болезненного взгляда на жизнь.

Ребекка. Но теперь я под властью росмеровского мировоззрения. Свой грех я должна искупить.

Росмер (глядит на нее в упор). Так вот ты к чему пришла?

Ребекка. Да.

Росмер (решительно). Ну, хорошо. А я под властью нашего свободного мировоззрения, Ребекка. Над нами нет судей. И поэтому нам приходится самим чинить над собой суд и расправу.

Ребекка (поняв его не так). И это. И это. Моя смерть спасет все лучшее в тебе.

Росмер. О, во мне нечего больше спасать.

Ребекка. Есть. Но я… я была бы с этих пор лишь водяным, который цепляется за корабль, чтобы задержать его, тогда как он должен победоносно нестись вперед. Меня следует отбросить. Или мне продолжать влачить тут жалкую, исковерканную жизнь? Оплакивать счастье, которое вырвано у меня моим прошлым? Мне надо совсем выйти из игры, Росмер.

Росмер. Если ты пойдешь – и я с тобой.

Ребекка (почти незаметно улыбается, смотрит на него и тихо говорит). Да, иди за мной, иди… и будь свидетелем.

Росмер. Я пойду с тобой, говорю я.

Ребекка. До мостика – да. Ступить на него ты ведь все-таки никогда не посмеешь.

Росмер. Ты заметила?

Ребекка (мрачно, надорванно). Да… Это-то и отняло надежды у моей любви.

Росмер. Ребекка… теперь я возложу руку на твою голову… (Делает то, что говорит.) И возьму тебя в жены, заключу с тобой истинный брачный союз.

Ребекка (схватив его руки, склоняет голову к нему на грудь). Благодарю, Росмер. (Выпуская его.) А теперь иду… с радостью.

Росмер. Муж с женой должны идти вместе.

Ребекка. Только до мостика, Росмер.

Росмер. И на мостик. Куда ты – туда и я. Теперь я посмею.

Ребекка. Ты твердо уверен, что это наилучший путь для тебя?

Росмер. Я знаю, что это единственный.

Ребекка. А если ты заблуждаешься? Что если это ослепление, мираж? Один из тех белых росмерсхольмских коней?

Росмер. Быть может. От них не уйти нам… здешним обитателям.

Ребекка. Так оставайся, Росмер!

Росмер. Муж должен следовать за женой, как жена за мужем.

Ребекка. Скажи мне сначала одно. Ты ли идешь за мной? Или я за тобой?

Росмер. В этом мы никогда не разберемся до конца.

Ребекка. А мне хотелось бы знать.

Росмер. Мы оба идем рука об руку, Ребекка. Я за тобой, ты за мной.

Ребекка. Я готова думать то же.

Росмер. Теперь мы слились воедино.

Ребекка. Да, теперь мы слились воедино. Идем. Идем с радостью.

Рука об руку они выходят через переднюю и заворачивают налево.

Дверь остается открытой.

Комната стоит несколько минут пустой. Затем мадам Хельсет отворяет дверь справа.

Мадам Хельсет. Фрекен… экипаж подан… (Озираясь.) Нету никого? Ушли вместе в такую пору? Однако, скажу я!.. Гм! (Выходит в переднюю, озирается и снова входит в комнату.) И на скамейке их нет. Нет и нет. (Идет к окну и выглядывает.) Господи Иисусе! Что это там белеет?.. Да, ей-богу, это они оба стоят на мостике! Прости их, господи, грешников! Никак они обнимаются! (Вскрикивает.) Ах!.. В воду… оба! В водопад! Помогите! Помогите! (Колени у нее подгибаются, она хватается дрожащими руками за спинку стула и говорит, едва шевеля губами.) Нет… Какая тут помощь… Покойница взяла их.