Текст книги "Библейские чтения: Пятикнижие"

23. Книга Бытия. Гл. 32. Ст. 24–30

И остался Иаков один. И боролся Некто с ним, до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его, и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал (ему): отпусти Меня; ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал (ему): отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков, говоря: скажи (мне) имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? (Оно чудно.) И благословил его там. И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя.

Быт 32:24–30

В этом рассказе в очень простой, в очень, на первый взгляд, наивной, а на самом деле – в иконописной форме, в рассказе, который можно не только прочитать, но и увидеть, как будто в Библии он не словами написан, а нарисован, – в этом рассказе речь идет о духовной борьбе. О той борьбе, о которой потом будет неоднократно упоминать апостол Павел, о той борьбе, о которой речь идет и в Нагорной проповеди в Евангелии от Матфея, о той борьбе, в которой мы, каждый из нас, открываем Бога. Духовная борьба – это не война против всех, это не борьба с еретиками, не разоблачение инаковерующих, не поиски врагов; нет, – это именно единоборство с Богом. Человек противится Богу. И это, наверное, заложено в природе человеческой. Но чем дальше, чем больше противится человек Богу, тем ярче открывает он в этой борьбе, в этом единоборстве – как ни парадоксально и ни странно это – Бога, Его присутствие в мире и в нашей жизни, и тем больше он узнает Бога.

Как два борца на ковре узнают друг друга, когда хватают друг друга руками и в какой-то момент уже начинают чувствовать не только каждый мускул друг друга, но и биение сердца, и дыхание (мы называем это шестым чувством), – так люди, которые становятся соперниками друг другу, именно в единоборстве очень хорошо друг друга узнают. В самом процессе борьбы. Это, я думаю, знает каждый. Более того, дети скажут, – а мы все тоже были детьми, поэтому вспомним, – что крайне редко мальчишки могут подружиться, никогда прежде не подравшись друг с другом. В этой детской драке, в этой детской потасовке очень часто маленькие люди открывают для себя один другого.

Нечто подобное происходит и в наших отношениях с Богом. Очень ярко рассказывается об этом в том тексте, который мы сейчас читаем. Иаков борется с Богом всю ночь, и к утру, к наступлению зари, понимает, что же это такое – встреча с Создателем лицом к лицу, что же это такое – Бог, и каково место, занимаемое Им в нашей жизни.

Поль Клодель, знаменитый французский поэт конца ХIХ – первой половины ХХ века, поэт, который глубоко и тонко, как мало кто другой, сумел рассказать в своих стихах о вере, о Боге, о Его присутствии в жизни, рассказывает в своих биографических записях о том, что в юности он был совсем неверующим человеком, как очень многие его современники из числа декадентов, символистов младшего поколения и уже, наверное, подражателей французских символистов, их читателей и почитателей. Однажды ночью, накануне Рождества Христова, пришел юный поэт в Нотр Дам – Собор Парижской Богоматери. Пришел не для того, чтобы участвовать в богослужении, а чтобы, посмотрев на эти древние своды, послушав пение, посмотрев на процессию, на духовенство в белых облачениях, на мальчиков со свечами, найти, как он говорил, новые темы для своей поэзии. Пришел, встал у колонны, наблюдал за богослужением – и вдруг почувствовал, что Кто-то его коснулся. Как потом он скажет: почувствовал, что Бог здесь.

Почувствовал, пережил это прикосновение, вышел из храма и затем в течение трех лет пытался бороться с Богом. Он нашел Библию, которой в доме у них не было, потому что и родители тоже были людьми неверующими. Библия оказалась у сестры, которая дружила с художницей-протестанткой, и эта девушка, протестантка, подарила ей Библию на французском языке. Клодель нашел эту Книгу, стал ее читать; то пытался, читая ее, молиться, то искал возражения каждому слову, которое в ней видел. И так в этой борьбе с Богом прошло три года. Не одна ночь, как в случае с Иаковом, а целых три года. Он не выпускал из рук Библию, но и не хотел принять Бога. И продолжал читать эту Книгу, и не пускал Создателя в сердце.

Но, когда три года минули, поэт вдруг понял, что битва закончена. Бог вошел в сердце его и открылся ему во всей Своей красоте, во всей Своей силе и во всей Своей немощи. Клодель пошел в храм, на исповедь, первый раз после этой исповеди участвовал в Литургии и принял Святые Христовы Тайны; стал христианином.

Три года понадобилось Клоделю для того, чтобы он проделал этот путь – от безбожия к Богу. Три года борьбы, абсолютно той самой, о которой рассказано в Библии, в Книге Бытия, в ее тридцать второй главе, которую мы прочитали.

24. Книга Бытия. Гл. 35. Ст. 9–20

И явился Бог Иакову (в Лузе) по возвращении его из Месопотамии, и благословил его, и сказал ему Бог: имя твое Иаков; отныне ты не будешь называться Иаковом, но будет имя тебе: Израиль. И нарек ему имя: Израиль. И сказал ему Бог: Я Бог Всемогущий; плодись и умножайся; народ и множество народов будет от тебя, и цари произойдут из чресл твоих. Землю, которую Я дал Аврааму и Исааку, Я дам тебе, и потомству твоему по тебе дам землю сию. И восшел от него Бог с места, на котором говорил ему. И поставил Иаков памятник на месте, на котором говорил ему (Бог), памятник каменный; и возлил на него возлияние, и возлил на него елей. И нарек Иаков имя месту, на котором Бог говорил ему: Вефиль. И отправились из Вефиля. (И раскинул он шатер свой за башнею Гадер.) И когда еще оставалось некоторое расстояние земли до Ефрафы, Рахиль родила, и роды ее были трудны. Когда же она страдала в родах, повивальная бабка сказала ей: не бойся; ибо и это тебе сын. И когда выходила из нее душа, ибо она умирала; то нарекла ему имя: Бенони. Но отец его назвал его Вениамином. И умерла Рахиль, и погребена на дороге в Ефрафу, то есть Вифлеем. Иаков поставил над гробом ее памятник. Это надгробный памятник Рахили до сего дня.

Быт 35:9–20

Иаков становится отцом множества народов. От него происходят двенадцать колен Израилевых, от него и мы с вами тоже ведем свою духовную родословную, потому что чрез Сына Давидова, чрез Господа нашего Иисуса Христа, мы тоже стали его народом.

Иаков становится отцом множества народов, но теряет свою Рахиль, теряет жену, которую безмерно любил. Вспомните, как описывает Книга Бытия их первую встречу:

Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль (дочь Лавана) с мелким скотом отца своего, потому что она пасла (мелкий скот отца своего). Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей; то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя, и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал.

Быт 29:9–11

Так полюбил он ее, полюбил с первого взгляда, что не поколебался служить у Лавана, у ее отца, как раб, в течение семи лет. «И они, – говорит нам Книга Бытия, – показались ему за несколько дней, потому что он любил ее»[22]22
  Быт 29:20.


[Закрыть]. И вот теперь Рахиль умирает. Он, Иаков, ставит над ее гробом памятник. И – говорит нам Книга Бытия в 20-м стихе тридцать пятой главы – «это надгробный памятник Рахили до сего дня».

Сам библейский текст приглашает нас посмотреть на это древнее сооружение, прикоснуться к материальному свидетельству того, чтó было, чтобы удостовериться в реальности библейского рассказа. О многом можно услышать, что-то можно увидеть или на картине, или своими глазами. Но главное – коснуться; это заложено где-то очень глубоко в нашей психологии – желание прикоснуться. И через прикосновение надежнее убедиться в реальности того, о чем мы слышали, о чем мы читали. Именно поэтому целуем мы иконы или крышку гроба, в котором находятся мощи святого: для того, чтобы прикоснуться к реальности миссии этого святого, к реальности присутствия в Церкви Богородицы или кого-либо из угодников Божиих.

О чем говорит этот памятник? Памятник, который сохранялся и в те времена, когда была окончательно записана Книга Бытия, первоначально состоявшая из устных, передававшихся в незаписанном виде преданий; памятник, который сохраняется и доныне, до конца ХХ века.

Рахиль – кто была она? Какова роль ее в истории народа Израилева? Думается мне, что эта слабая и болезненная женщина, красивая, нежная и бесконечно любимая своим мужем, так рано умершая, говорит нам о том, что в сердцевине истории, в самой сердцевине исторического процесса лежит не война, не основание городов или строительство той или иной крепости, пусть даже знаменитой, не междоусобицы и не что-то другое. В сердцевине истории лежит любовь.

Вот она, гробница той, которую увидел некогда Иаков у колодца, «возвысил голос свой и заплакал». Не было бы этой встречи, не было бы тех семи лет, когда работал он у Лавана, чтобы тот отдал ему Рахиль в жены, – не было бы и всего остального. В этих простых, но светлых, чистых и радостных человеческих отношениях, действительно, заключено что-то, без чего не может быть истории. Любовь: любовь и боль, любовь и горе, любовь и утрата. Любовь и надгробный памятник той, с которой Иаков хотел бы прожить еще не один десяток лет, но которую так рано потерял.

Нам с вами надо задуматься над этой историей и попытаться прочитать ее именно как одну из сердцевинных в библейском повествовании, потому что этот памятник, надгробный памятник Рахили, неизменно сохраняли и оберегали все тысячелетия истории люди, жившие поблизости от него: и евреи, и мусульмане, и христиане, – все одинаково дорожили и дорожат этим древним сооружением. Это не крепость и не памятник царю или завоевателю, это не монумент в честь победы и не гробница воинов, погибших за свою родину или за своего царя. Это памятник над могилой просто женщины, которая прожила очень мало, которая, как можно предположить, всю жизнь была физически слабой и болезненной. Но оказалась в сердцевине всемирной истории, потому что не войны и не конфликты между государствами и правителями, не столкновения между политическими партиями и не строительство крепостей или машин, для того чтобы крепости эти брать и завоевывать, – нет, именно любовь лежит в сердцевине исторического процесса.

25. Книга Бытия. Гл. 39. Ст. 1–20

Иосиф же отведен был в Египет; и купил его из рук Измаильтян, приведших его туда, Египтянин Потифар, царедворец фараонов, начальник телохранителей. И был Господь с Иосифом: он был успешен в делах и жил в доме господина своего, Египтянина. И увидел господин его, что Господь с ним, и что всему, что он делает, Господь в руках его дает успех. И снискал Иосиф благоволение в очах его и служил ему. И он поставил его над домом своим, и всё, что имел, отдал на руки его. И с того времени, как он поставил его над домом своим и над всем, что имел, Господь благословил дом Египтянина ради Иосифа, и было благословение Господне на всём, что имел он в доме и в поле (его). И оставил он всё, что имел, в руках Иосифа; и не знал при нем ничего, кроме хлеба, который он ел. Иосиф же был красив станом и красив лицем. И обратила взоры на Иосифа жена господина его, и сказала: спи со мною. Но он отказался, и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и всё, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом? Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее, чтобы спать с нею и быть с нею, случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мной. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал, и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и побежал вон, кликнула домашних своих и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною; но я закричала громким голосом, и он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон. И оставила одежду его у себя до прихода господина его в дом свой. И пересказала ему те же слова, говоря: раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною (и говорил мне: «лягу я с тобою»); но, когда (услышал, что) я подняла вопль и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон. Когда господин его услышал слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: «так поступил со мною раб твой», то воспылал гневом; и взял Иосифа господин его, и отдал его в темницу, где заключены узники царя. И был он там в темнице.

Быт 39:1–20

История, подобная этой, была рассказана первый раз в египетской сказке о двух братьях, затем историю, очень похожую на историю Иосифа Прекрасного с женой Потифара и ее страстью, рассказывает греческий поэт Еврипид в своей трагедии об Ипполите.

Я напомню, что Ипполит был сыном Тесея, знаменитого афинского героя, который как раз в то время, когда Ипполит вырос, женился на женщине по имени Федра. Федра влюбилась в Ипполита. Еврипид изображает нам в своей трагедии, как мучается она от любви, как страдает, как переживает дикую, совершенно невероятную, заполняющую всё ее существо страсть. Поэт описывает любовные мучения Федры очень подробно. А о жене Потифара здесь, в Библии, говорится очень просто, что она стремится сделать Иосифа своим любовником, говорит: «Спи со мной». Никакого психологического анализа ее чувства не дается. Ипполит в трагедии у Еврипида страдает от тех чувств, которые испытывает к нему Федра, страдает и ненавидит ее. Ему противна и эта странная, с его точки зрения, ее любовь, и противна она сама, и противна женщина как таковая, потому что всё, что связано с женщиной, в его сознании отождествляется с Федрой и с ее дикой страстью. И вот эта ненависть, которой горит Ипполит по отношению к Федре, приводит его к гибели.

В конце концов, и жена Потифара, и Федра поступают одинаково. Федра своему мужу, Тесею, а жена Потифара – своему супругу, вернувшемуся домой, говорят о том, что Ипполит – в одном случае, Иосиф – в другом, пытались ими овладеть. Как Тесей, так и Потифар приходят в ярость. Только Тесей прогоняет своего сына, а Потифар просто сажает своего домоправителя в тюрьму. Ненависть, именно ненависть, которой горит Ипполит, приводит его к гибели. Он выбегает из дому, прыгает на колесницу и стремится как можно скорее покинуть город, с которым связано в его жизни столько нечистого, столько грязного, столько мерзкого. Плохо владея собой, он не удерживает коней, которые рвутся куда-то и губят седока.

Иосиф поступает по-другому. Он не пытается понять, что за чувство питает к нему эта женщина. Он не пытается вдумываться в ее психологию. Он совсем не горит к ней ненавистью. Нет, он просто отодвигает ее от себя, не вникая в суть ее переживаний. Отодвигает ее от себя и, в конце концов, садится в тюрьму. Потом, когда проходит время, выйдя из тюрьмы, он возвышается и становится правителем в Египте.

Какой урок преподносит нам здесь Книга Бытия, особенно если сравнить то, что мы имеем здесь, в Библии, с великолепной, удивительной по мастерству, глубочайшей по психологии трагедией Еврипида?

Напомню, что эта трагедия будет уже в XVII веке сильно переработана знаменитым Жаном Расином и увидит свет на французском языке под названием «Федра». Именно в этом, французском, варианте «Федра» обойдет все сцены мира, и самые знаменитые актрисы, включая Сару Бернар, будут выступать в заглавной роли. «Я не увижу знаменитой “Федры”», – воскликнет в своих стихах по поводу именно этой пьесы Осип Мандельштам.

Итак, Еврипид изображает нам психологию этой женщины, страдающей от дикой животной страсти к своему пасынку. Библия в психологию жены Потифара даже не пытается вникать. Библейский автор смотрит на происходящее здесь, в тридцать девятой главе Книги Бытия, как бы со стороны. Он изображает только то, чтó видит, не проникая в душу этой женщины, не проникая в этом случае и во внутренний мир Иосифа. Мы видим только то, что Иосиф испытывает сильнейшую психологическую агрессию жены Потифара, агрессию женщины, которая хочет сделать его своей собственностью, своей вещью, сделать его живой игрушкой, с которой она намерена спать в постели.

Иосиф в ответ на эту психологическую агрессию просто отодвигает от себя женщину, не раздражаясь, не приходя в ярость, без ненависти, без каких бы то ни было других чувств, – по отношению к ней он ничего не чувствует вообще. Повторяю: он просто отодвигает ее от себя. И остается жив. Мне думается, что в этом главный урок того библейского рассказа, который мы прочитали; главный урок, который становится тем виднее, чем внимательнее сравниваем мы две истории: историю прекрасного Ипполита с историей Иосифа из Книги Бытия.

В ответ на всякую психологическую агрессию, от кого бы она ни исходила, тем более на агрессию сексуальную, ответ наш должен заключаться в том, чтобы не вникать в суть психологии агрессора, а просто и спокойно отодвинуть его как можно дальше.

26. Книга Бытия. Гл. 37. Ст. 2–36

Иосиф, семнадцати лет, пас скот (отца своего) вместе с братьями своими, будучи отроком, с сыновьями Валлы и с сыновьями Зелфы, жен отца своего. И доводил Иосиф худые о них слухи до (Израиля,) отца их. Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его; и сделал ему разноцветную одежду. И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его, и не могли говорить с ним дружелюбно. И видел Иосиф сон, и рассказал (его) братьям своим: и они возненавидели его еще более. Он сказал им: выслушайте сон, который я видел: вот, мы вяжем снопы посреди поля; и вот, мой сноп встал, и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом, и поклонились моему снопу. И сказали ему братья его: неужели ты будешь царствовать над нами? Неужели будешь владеть нами? И возненавидели его еще более за сны его и за слова его. И видел он еще другой сон, и рассказал его (отцу своему и) братьям своим, говоря: вот, я видел еще сон: вот, солнце и луна и одиннадцать звезд поклоняются мне. И он рассказал отцу своему и братьям своим; и побранил его отец его, и сказал ему: что это за сон, который ты видел? Неужели я, и твоя мать, и твои братья придем поклониться тебе до земли? Братья его досадовали на него; а отец его заметил это слово.

Братья его пошли пасти скот отца своего в Сихем. И сказал Израиль Иосифу: братья твои не пасут ли в Сихеме? Пойди, я пошлю тебя к ним. Он отвечал ему: вот я. (Израиль) сказал ему: пойди, посмотри, здоровы ли братья твои и цел ли скот, и принеси мне ответ. И послал его из долины Хевронской; и он пришел в Сихем. И нашел его некто блуждающим в поле, и спросил его тот человек, говоря: чего ты ищешь? Он сказал: я ищу братьев моих; скажи мне, где они пасут? И сказал тот человек: они ушли отсюда; ибо я слышал, как они говорили: «пойдем в Дофан». И пошел Иосиф за братьями своими, и нашел их в Дофане. И увидели они его издали, и прежде нежели он приблизился к ним, стали умышлять против него, чтобы убить его. И сказали друг другу: вот, идет сновидец; пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его снов. И услышал сие Рувим, и избавил его от рук их, сказав: не убьем его. И сказал им Рувим: не проливайте крови; бросьте его в ров, который в пустыне, а руки не налагайте на него. Сие говорил он (с тем намерением), чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его. Когда Иосиф пришел к братьям своим, они сняли с Иосифа одежду его, одежду разноцветную, которая была на нем; и взяли его и бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было.

И сели они есть хлеб, и, взглянув, увидели, вот, идет из Галаада караван Измаильтян, и верблюды их несут стираксу, бальзам и ладан: идут они отвезти это в Египет. И сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем; ибо он брат наш, плоть наша. Братья его послушались. И, когда проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа изо рва, и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать сребреников; а они отвели Иосифа в Египет.

Рувим же пришел опять ко рву; и вот, нет Иосифа во рве. И разодрал он одежды свои, и возвратился к братьям своим, и сказал: отрока нет, а я, куда я денусь? И взяли одежду Иосифа, и закололи козла, и вымарали одежду кровью; и послали разноцветную одежду, и доставили к отцу своему, и сказали: мы это нашли; посмотри, сына ли твоего эта одежда, или нет. Он узнал ее, и сказал: это одежда сына моего; хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф. И разодрал Иаков одежды свои, и возложил вретище на чресла свои, и оплакивал сына своего многие дни. И собрались все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его; но он не хотел утешиться, и сказал: с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю. Так оплакивал его отец его. Мадианитяне же продали его в Египте Потифару, царедворцу фараонову, начальнику телохранителей.

Быт 37:2–36

Мы прочитали первую главу из большой истории Иосифа, из той истории, которая по объему составляет почти третью часть всей Книги Бытия и которая завершает эту Книгу. На первый взгляд, такая литературная схема, такая композиция выглядит парадоксально. Сначала в Книге рассказывается о сотворении неба и земли, о сотворении звезд и вселенной, затем о том, как эта Богом сотворенная земля заселяется, как начинается ее история.

И главы, продолжающие рассказ о сотворении мира, можно назвать главами о древнейшей истории человечества. И вдруг вся мысль авторов концентрируется на одной только фигуре – на Иосифе и его судьбе, на Иосифе и его братьях, на тех сложных отношениях, которые складываются между Иосифом и остальными сыновьями Иакова.

Иосиф продан братьями из зависти в рабство; хорошо, что не убит. Потому что, как мы только что прочитали, первоначально они всё-таки хотели его убить, первоначально они хотели, пусть не замарав руки кровью, всё-таки добиться его смерти. К счастью, этого не происходит. Он продан. Продан в Египет. И вся эта повесть об Иосифе, о фараоне, о братьях Иосифа, о семи тучных и семи голодных годах, о снах, которые толкует Иосиф, о его любимом брате Вениамине, о Потифаре и его жене, о том, как придет потом сам старец Иаков со всей своей семьей в Египет и поселится у младшего сына, о том, как состарится и умрет Иаков, – вся эта повесть, очень большая по объему, выдержана в стиле древнеегипетской литературы. Читаешь последнюю треть Книги Бытия и вспоминаешь сказки о том, как беседовал фараон Хуфу или Хеопс с чародеями, вспоминаешь о том, как описывается в другом египетском папирусе история двух братьев, вспоминаешь другие многочисленные тексты из древнеегипетской литературы.

Блестящая с точки зрения литературной, повесть об Иосифе на самом деле затрагивает и очень важные богословские проблемы, очень важные проблемы самого нашего бытия.

Братья ненавидят младшего, ненавидят любимого отцом Иосифа. К счастью, не убивают, но продают его в Египет. Иосиф из раба становится царедворцем. Наступает семь голодных лет, а в то время еще никто, кроме Иосифа, не знает о том, что этих лет будет семь. И старец Иаков посылает своих сыновей в Египет за хлебом, потому что он услыхал о том, что в Египте есть хлеб. А хлеб есть только по одной причине: потому что об этом позаботился Иосиф. Посылает их за хлебом к своему сыну, которого, правда, считает умершим, убитым дикими зверями.

Свою семью, вернее, свой род (потому что семья Иакова – это целый огромный клан) от голодной смерти спасает младший брат, обреченный было своими старшими братьями на гибель. Казалось бы, в семье воцарился мир. Но мир этот обеспечивается только тем, что жив старик Иаков, которого любит младший его сын Иосиф, которого боятся остальные сыновья, и поэтому хрупкое равновесие в этом клане сохраняется.

И вот наступает момент, когда Иаков умирает. Братья приходят в отчаяние, потому что они думают, что Иосиф ненавидит их за то, что они его пытались убить, за то, что они продали его в рабство, за то, что они, в общем, его ненавидели. И братья считают, что он платит им той же монетой – ненавистью. Они пугаются и говорят: а если он «захочет отмстить нам за всё зло, которое мы ему сделали?»[23]23
  Быт 50:15.


[Закрыть]. Сами они настолько испуганы, что боятся идти к нему и посылают людей сказать: «Отец твой пред смертию своею завещал, говоря: так скажите Иосифу: “прости братьям твоим вину и грех их; так как они сделали тебе зло”»[24]24
  Быт 50:16–17.


[Закрыть]. И когда пришли слуги и сказали это Иосифу, он плакал. Тогда, наверное, услышав, узнав об этом, к Иосифу приходят его старшие братья, падают перед ним на колени и восклицают: «Вот, мы рабы тебе»[25]25
  Быт 50:18.


[Закрыть]. Для восточного человека это очень трудно, это настоящий подвиг – упасть на колени не перед старшим, а перед младшим из братьев.

И сказал Иосиф: не бойтесь; ибо я боюсь Бога. Вот, вы умышляли против меня зло; но Бог обратил это в добро, чтобы сделать то, что теперь есть: сохранить жизнь великому числу людей. Итак не бойтесь. Я буду питать вас и детей ваших.

Быт 50:19–21

Итак, не бойтесь, – говорит Иосиф братьям, – потому что я боюсь Бога. Да, вы умышляли против меня зло, но Он, Сам Творец и Создатель, обратил это зло в добро, чтобы сделать то, что теперь есть: отправил меня в Египет, поставил меня во главе этой страны, для того чтобы таким образом сохранить жизнь великому числу людей.

Огромная по объему, блестящая с точки зрения литературного мастерства своих авторов, очень яркая и рельефная, повесть об Иосифе и его братьях говорит о том, как важно научиться не платить за зло злом, как важно, как необходимо научиться побеждать зло добром[26]26
  Сравн. Рим 12:21.


[Закрыть] и отвечать на зло добром. Научиться этому можно только у одного учителя: имя этому учителю – Бог.

Вот, наверное, почему Книга Бытия кончается этим огромным рассказом, рассказом об Иосифе. Потому что это рассказ о ненасильственной победе добра над злом, победе, которая осуществляется без ненависти, без агрессии, без коварства, силами одной только веры в Бога, силами одной только любви и к отцу, и к своим бедным, заблудившимся в собственной ненависти братьям. Победителем в этой истории выходит Иосиф; выходит по одной только причине – потому что верит в Бога.