Текст книги "Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства"
Автор книги: Георгий Гинс
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Часть первая
Сибирское правительство
Глава 1
Большевизм в начале 1918 года
Со второй половины 1917 года начинается бегство из голодного Петрограда в хлебные места. Оно особенно усилилось после Октябрьского переворота. Над Петроградом нависла грозная туча. Каждый интеллигент чувствовал себя «буржуем», которого окружают подозрение и злоба. Бежали на Кавказ и в Сибирь – туда, где казалось безопаснее и сытнее.
Преобладающее большинство русской интеллигенции, не привыкшее в царский период к свободной политической жизни, довольно наивно относилось к происходившим со времени революции событиям, не подозревая их глубокого социального содержания. Победа большевизма казалась случайной и кратковременной. О большевиках представление было самое смутное. Социал-демократы, которые хотят «большего», чем меньшевики, – вот обычное представление о тех, кто уже три года правит огромной Россией. Желание «большего», то есть стремление осуществить социализм, казалось настолько нереальным, что даже в среде партийных политиков находилось мало лиц, которые относились с достаточной серьезностью к изучению методов большевистской работы и приемов борьбы с нею.
Этим объясняется неожиданность для большинства русской интеллигенции успеха большевистской революции.
Большевики и меньшевики
Краткая справка из истории социал-демократической партии в России не бесполезна и теперь, когда мы изучили большевизм на практике. Эта справка создает фон общему повествованию.
Раскол социал-демократии на большевиков и меньшевиков произошел в 1903 году на II съезде партии. Название большевиков произошло не от размера их политических требований, а от слова «большинство», которое получила резолюция Ленина.
Разногласия большинства и меньшинства сказались очень резко и чем дальше, тем становились глубже. Меньшевики оставались правоверными последователями марксизма, веровавшими в неуклонность экономического прогресса и параллельное нарастание революционного сознания пролетариата. Они, согласно учению К. Маркса, не собирались насильственно перестраивать современный капиталистический строй, а хотели быть только акушером для содействия своевременному появлению на свет уже созревшего нового строя. Учение марксизма диктует такую революционную выдержку, что крайние наши революционеры считали его косным консерватизмом.
Большинство русских социал-демократов оказалось состоящим из крайних. Его тактическая программа была революционным заговором. Вот ее характерные особенности.
Стремление к «централизму организации».
«Руководящие органы отнюдь не должны строиться на началах избрания их» широкими слоями пролетариата, они должны составляться из сознательных революционных вождей, которые будут управлять движением, а не идти за массой, выжидая, когда она осознает свои интересы.
Большевики считают необходимым, чтобы в момент революции, не считаясь с политическим ее характером, их вожди стремились достичь власти в интересах полного демократического переворота и осуществления «диктатуры пролетариата и крестьянства».
Большевики считают необходимым включить в свою тактику грубые и вредные действия, которые могли бы воспламенить массу, возбудив в ней революционный энтузиазм.
Для привлечения на сторону пролетариата мелкобуржуазной, чуждой социализму крестьянской массы предоставить ей свободное расхищение и распределение всех помещичьих земель. Тактическая резолюция большевиков на III съезде гласила по этому вопросу буквально следующее: «Оказывать самую широкую поддержку всем революционным мероприятиям крестьянства, способным улучшить его положение, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель».
Резолюции большевиков по вопросу о партизанских выступлениях заключали в себе, еще в 1906 году, признание их необходимости «для боевого воспитания и военного обучения боевых дружин». Они допускают экспроприацию капиталов, разрушение и порчу казенных зданий, железных дорог и других сооружений, казенных и частных, и ставят своею целью «разрушение правительственного, полицейского и военного аппаратов».
Отступая от классовой идеологии марксистов, большевики считали в 1906 году необходимым организовать «советы», но не как органы исключительно рабочего пролетариата и не для одной только борьбы за свои интересы, а как основные ячейки новой власти, состоящие из представителей всей революционной демократии, «особенно крестьян, солдат и матросов». Большевики при этом подчеркивали, что при расширении деятельности и сферы влияния советов рабочих депутатов должно быть отмечаемо, что советы, если они не опираются на революционную армию и не свергают правительственных властей (то есть не превращаются во временные революционные правительства), неизбежно осуждены на падение.
Таковы были черты большевизма, как они определились еще в 1905–1906 годах, во время первой русской революции. Все резолюции большевиков печатались тогда в подпольной газете «Искра» и далеко не были известны широким кругам, которые, не будучи знакомы с грандиозностью разрушительных планов революции и с безнравственностью ее тактики, относились довольно безучастно к ее развитию.
Большевики и Департамент полиции
Роковую роль в развитии большевизма сыграл, между прочим, Департамент полиции. Из опубликованных после переворота 1917 года документов видно, что Департамент предложил всем разыскным учреждениям «безотлагательно внушить подведомственным им секретным сотрудникам, чтобы они, участвуя в разного рода партийных совещаниях, неуклонно и настойчиво проводили и убедительно отстаивали идею полной невозможности какого бы то ни было организационного слияния, а в особенности объединения большевиков с меньшевиками» (циркуляр № 190, 791).
Выполняя эту инструкцию, наемные правительственные провокаторы, и в их числе депутат Государственной думы четвертого созыва Малиновский[3]3
Малиновский Р.В. – член РСДРП(б) с 1906 г., член ЦК РСДРП(б), член Государственной думы, глава думской фракции большевиков. С 1910 г. сотрудничал с органами полиции, с 1912 г. штатный сотрудник охранного отделения Департамента полиции. Считался настолько ценным сотрудником, что его жалованье как агента приближалось по размеру к жалованью директора Департамента полиции, а иногда и превышало его. В 1914 г., боясь разоблачения, Малиновский сложил с себя все полномочия и уехал за границу. Слухи о его предательстве циркулировали в революционных кругах, были даже попытки расследования, но Ленин и Сталин не верили в то, что Малиновский провокатор. После начала Первой мировой войны Малиновский вступил в армию и попал в плен. В 1917 г. Временное правительство вернулось к расследованию деятельности Малиновского и раскрыло его связи с охранкой, подтвердив все документально. После освобождения из плена Малиновский в 1918 г. вернулся в Россию, попал под революционный трибунал и был приговорен к расстрелу.
[Закрыть], прошедший при содействии полиции от московских рабочих, деятельно агитировали в пользу большевиков, ослабляя влияние и без того не сильного меньшинства социал-демократической партии, в котором были разумные, трезвые деятели. Так, например, Малиновский, принадлежность которого к провокаторам доказал Бурцев[4]4
Бурцев В.Л. – революционный деятель и журналист, основным жизненным интересом которого стало расследование и разоблачение провокационной работы секретных агентов полиции (Евно Азефа, Романа Малиновского и др.), принадлежавших к различным политическим партиям.
[Закрыть], расколол в Государственной думе социал-демократическую фракцию и увлек в большевизм почти всех депутатов-рабочих, а затем, незадолго до войны, скрылся за границу.
Царское правительство не понимало, что делало. Мудрые политики поступали иначе. На Урале, в одном из крупных горнозаводских округов, искусственно насаждался меньшевизм, и удары большевистской революции оказались там гораздо менее тяжкими.
Большевики и Германия
На Ленине и Троцком повисли пломбы от того вагона, в котором они проезжали Германию[5]5
В отличие от В.И. Ленина Л.Д. Троцкий добирался из эмиграции в Россию не через Германию, а другим маршрутом. В США он оформил необходимые визы и на трансатлантическом пароходе 27 марта 1917 г. отправился в Европу. По пути следования в канадском городе Галифакс Троцкий был арестован по представлению британских властей и несколько недель провел в лагере для интернированных. Временное правительство и российские политики, прежде всего лидер большевиков В.И. Ленин, активно добивались его освобождения. Получив свободу, Троцкий продолжил путь в Россию, добравшись морем до Швеции, а оттуда поездом через Финляндию выехал в Петроград, куда прибыл в мае 1917 г.
[Закрыть], пользуясь любезностью враждебного России государства в тот момент, когда все русское население пылало ненавистью к виновникам мировой бойни.
Печать государственной измены отталкивала всех, кто честно мыслил, от вождей большевизма и их последователей, и никто не выражал сомнения в истинности тех обвинений, которые повсюду открыто раздавались по адресу большевиков, – обвинений в получении ими денег от германского Имперского банка, о существовании в Смольном комиссии офицеров немецкого Генерального штаба, о выполнении большевиками всех требований Берлина.
В 1918 году Американское правительственное бюро печати опубликовало сенсационные разоблачения. Все, что раньше передавалось как слух, было обосновано документально. В Смольном действительно были немецкие офицеры.
«Соглашение» о совместных работах начинается следующими словами: «Согласно договору, заключенному в Кронштадте 6 июля месяца сего года (1917) между представителями нашего Генерального штаба и руководителями русской революционной армии и демократии: Лениным, Троцким, Раскольниковым и Дыбенко, отделение нашего Генерального штаба, оперирующее в Финляндии, назначает в Петроград офицеров, которые будут состоять в распоряжении Осведомительного отдела штаба».
Из «соглашения» проистекало все остальное: перевод денег большевикам, выдача немецким офицерам в России подложных паспортов для поездки в Англию и Францию, убийство русских патриотов, уничтожение польских легионов и т. д.
Большевики не опровергали этих обвинений, они защищались со свойственной им циничностью: «Цель оправдывает средства».
Под впечатлением всех этих разоблачений Американское бюро печати сделало вывод, который многими уже забыт: «Всех находящихся в руках правительства Соединенных Штатов доказательств совершенно достаточно, чтобы уничтожить в уме каждого человека последний остаток веры в искренность большевистских вождей и в их способность сделать что-нибудь хорошее для России».
(На русском языке эти разоблачения были напечатаны во Владивостоке, в типографии Приморской областной земской управы в 1918 г.)
Большевики застигают русскую интеллигенцию врасплох
Революция 1917 года происходила по программе, разработанной более чем за десять лет до этого. За время революционной передышки вожди коммунизма Ленин и Троцкий готовились к проведению своей программы в жизнь, а умеренная русская демократия, насильственно устраненная от политической жизни, утешалась одними теориями и книжностью. Естественно, что большевизм с его бессердечной, но практичной для достижения цели демагогией легко заразил массы, поднял на поверхность самые темные силы. Все, что было морально более устойчивого, с омерзением отвернулось от тех приемов и методов, которые употреблял большевизм, и от тех людей, которых он выдвинул на места комиссаров.
«Централизм», стоявший в основе тактической программы большевиков, удался им не сразу. Достаточного количества дисциплинированных и подготовленных комиссаров сразу не нашлось, и первый период истории Советской Федеративной Республики ознаменовался децентрализацией власти.
В Сибири Советы рабочих и солдатских депутатов приняли большевистский характер только к концу декабря 1917 года. В течение первых двух месяцев после Октябрьского переворота большевизм в Сибири не давал себя знать.
В начале 1918 года земства и думы почти повсеместно были разогнаны. В Томске была распущена после двух дней существования Сибирская областная дума. Правительственные учреждения стали перестраиваться. Большевизм начал пускать корни.
Когда в январе 1918 года я переехал из Петрограда в Омск, рассчитывая, что Сибирь переживет большевизм и скорее и легче, я нашел, что не ошибся.
Большевизм держался в Сибири только на поверхности. Огромное море сибирского крестьянства нисколько не было им задето. Бессилие большевиков чувствовалось во всем, но больше всего в их административной беспомощности.
Большевистские комиссары
Во главе всего управления Западной Сибирью стояли Косырев и Лобков. Первый, как передавали, – один из воспитанников Горького, из приюта на острове Капри, но это едва ли не легенда[6]6
Косырев В.М. действительно с 1909 по 1910 г. был слушателем социал-демократической школы для рабочих на Капри в Италии. После завершения учебы он участвовал в революционной деятельности в Санкт-Петербурге и был сослан на четыре года в Нарымский край. Продолжая революционную работу и в ссылке, он в результате попал в Томскую тюрьму. Пытался устроить побег, но был пойман и возвращен в Нарым. В 1916 г. был призван на военную службу. После Февральской революции Косырев занимал пост председателя Томского и Омского Совдепа, в 1919–1921 гг. был заместителем председателя Сибревкома. С 1922 г. работал в Москве, занимая различные руководящие должности в системе легкой промышленности и Рабоче-крестьянской инспекции.
[Закрыть]. Ко-сырев – типичный демагог, малоинтеллигентный солдат, который охотно прибегал к так называемой argumentatio baculina[7]7
Аргументация силы (лат.).
[Закрыть]. Помимо угроз, он находил мало аргументов.
Мне пришлось видеть его на открытии народного университета. Он предупреждал аудиторию об опасности увлечения буржуазной наукою, например «каким-нибудь Железновым[8]8
Железнов В.Я. – экономист, педагог и общественный деятель, профессор. В октябре 1917 г. был назначен директором Тимирязевской сельскохозяйственной академии в Москве, но через два года перешел на работу в Наркомат финансов, продолжая при этом преподавать в академии.
[Закрыть]». Из этого видно было, что правитель Западной Сибири никогда не читал Железнова, профессора-марксиста, подвергавшегося преследованиям в царское время за социал-демократическое направление.
Внешность Косырева производила отталкивающее впечатление. Очень маленькое лицо с выдающимися скулами и злыми блестящими глазками производило впечатление ломброзовского типа. Когда из уст его раздалась угроза: «Буржуазия еще хрипит, но мы ее скоро совсем задушим», руки его сжались в кулаки, лицо вытянулось, – казалось, в этого человека вселился вампир. Впечатление было жуткое.
Ближайшим сотрудником Косырева был Лобков, еврей, сын местного омского лавочника, всего лишь двадцати лет от роду[9]9
Лобков З.И., несмотря на молодость, играл в революционный период в Сибири вполне самостоятельную роль. Он с шестнадцати лет подвергался арестам, а в 1916 г. в возрасте восемнадцати лет вступил в РСДРП(б) и тогда же женился на «партийном товарище», большевичке Ольге Даниловне Гержеван-Лати. После Февральской революции Лобков – один из организаторов Омского Совдепа, после Октябрьской революции – председатель Омского городского комитета РСДРП(б) и комиссар финансов. В декабре 1917 г. на III съезде Советов рабочих и солдатских депутатов Западной Сибири именно Лобков провозгласил установление советской власти на Западно-Сибирской территории. В период восстания Чехословацкого корпуса Лобков участвовал в боях под Омском, позже эвакуировался в Тюмень. В 1919 г. был направлен на нелегальную работу в тылу белых с целью создания подпольного центра для антиколчаковского восстания. 28 марта 1919 г. был арестован. На допросах он сломался и дал показания на своих товарищей, в том числе и на жену (которая на тот момент находилась на подпольной работе в Екатеринбурге). Из-за этого последовал крупный провал большевистского подполья на Урале. Ольга Гержеван-Лати в числе других подпольщиков была арестована, приговорена к бессрочной каторге, но ей удалось бежать. А З.И. Лобков в мае 1919 г. был расстрелян.
[Закрыть], с большим темпераментом, но, конечно, без всякого опыта и знаний.
Видную роль играл еще комиссар юстиции Вороновский, он же председатель Революционного трибунала. Этого деятеля я знал лучше других, так как участвовал в товарищеском суде кооператоров, постановившем исключить Вороновского за клеветнические доносы и корыстолюбие. Ему было около двадцати пяти лет.
Другие комиссары не отличались даже качествами первых трех, они лишены были и темперамента.
Наиболее образованным сотрудником Омского Совдепа был присяжный поверенный Попов, которому выпало впоследствии на долю стать видным участником следственной комиссии, допрашивавшей адмирала Колчака в Иркутске перед расстрелом его в феврале 1920 года.
Несколько чиновников из обиженных и обойденных дополняли картину. Таков был состав людей, в руках которых находилось управление всей Западной Сибирью. Каковы же должны были быть правители отдельных областей и уездов? Скудость интеллигентных сил в России вообще известна, большевики же в тот период оттолкнули от себя всю интеллигенцию.
Между тем период разрушения не мог длиться слишком долго. Центральная советская власть начала издавать декреты, коренным образом изменявшие прежний строй и требовавшие большой сознательности и творчества на местах.
Народный суд
Вся юстиция, согласно декрету народных комиссаров, возложена была на выборные судебные коллегии, причем решениям их, как по уголовным, так и по гражданским делам, присвоена была сила окончательных. Апелляция совершенно отменялась.
Такой порядок возможен лишь при большой опытности и вдумчивости судей и при наличии гарантий, что выборы судей будут обставлены условиями, обеспечивающими компетентность избираемых лиц. Но таких гарантий и условий не было установлено.
Усмотрению судей открывался самый широкий простор. Декрет предоставил им руководствоваться судебными уставами 1864 года «постольку, поскольку таковые не противоречат правосознанию трудящихся классов… В этом последнем случае в решениях и приговорах должны быть указаны мотивы отмены судом устарелых или буржуазных законов» (ст. 8 декрета «О суде»). Такая же свобода предоставлена была суду и в отношениях норм материального права (ст. 36). И это новшество предполагало тоже основательную подготовку судей, но так как фактически ее у выборных судей могло и не быть, то декрет предоставил суду и сторонам право широкого привлечения в судебное присутствие сведущих лиц, с правом совещательного голоса.
Несомненным прогрессом в этом декрете, с точки зрения неимущих классов, следует признать предоставление в процессе активной роли судьям.
Так, например, ст. 14 декрета гласит, что «относительно доказательств суд не стеснен никакими формальными соображениями, и от него зависит, по обстоятельствам дела, допустить те или иные доказательства». Ст. 36 разрешает в интересах справедливости отвергать всякую ссылку на давностные и другие сроки.
Следует отметить и стремление к ускорению процесса. Но это достигается упразднением всех формальных отводов, встречных исков, привлечения третьих лиц и т. п. (ст. 12).
Однако эти тонкости судебного процесса существовали не для запутывания дел, а для обеспечения интересов ответчика и удобства рассмотрения спорных дел, и столь решительное и упрощенное их уничтожение свидетельствовало либо о недостаточном понимании авторами декрета политики процессуального права, либо о неспособности найти законодательные улучшения. Известный критик существующей системы права с точки зрения социализма, австрийский профессор Антон Менгер не шел так далеко в осуждении начал современного процесса и рекомендовал социалистическому государству не отмену, а изменение законов в смысле большего обеспечения малосведущего и неопытного в процессе лица от злоупотреблений другой стороны.
В дело предварительного следствия Декрет тоже вносил существенные новшества. Оно поручалось декретом особой выборной коллегии из трех лиц, в обязанность которых входило и составление обвинительного акта.
Если принять во внимание, что в России не хватало следователей и при системе единоличного следствия, то можно себе представить, в какой степени осуществима идея коллегиального следствия и насколько должно было тормозиться уголовное судопроизводство при такой коллегиальной системе следствия и обвинения.
Наконец, интересным нововведением декрета о суде было создание коллегии правозаступников при Советах солдатских и рабочих депутатов из числа лиц, опять-таки избираемых последними. Только из коллегии мог быть приглашен защитник и самим обвиняемым. Но, «кроме указанных обвинителей и защитников, могут принять участие в судебных прениях один обвинитель и один защитник из присутствующих на заседании» (ст. 28). В этом нововведении декрета оригинально осуществляется идея непосредственного участия в суде самого народа.
Общая оценка декрета должна быть такова: он неплох только в стране очень высокого правосознания и хорошо обеспеченной богатыми кадрами юристов. Нужно ли говорить, что этого не было…
Совнархоз
Организация народного хозяйства и государственных финансов возложена была Советом народных комиссаров на так называемый Совнархоз (Совет народного хозяйства). Ему предоставлено вырабатывать общие нормы и план регулирования экономической жизни, согласовать и объединять деятельность центральных и местных регулирующих учреждений, устанавливать конфискацию, реквизицию, секвестр, принудительное синдицирование.
На местах были организованы районные (областные) совнархозы. Кто же входил в состав столь важных органов хозяйственного управления? Представители профессиональных союзов, фабрично-заводских и земельных комитетов, представители Советов рабочих и крестьянских депутатов, и не более трети общего числа отводилось представителям административного и коммерческого управления предприятий.
Деятельность Совнархоза в Москве давала себя чувствовать многочисленными, но однообразными постановлениями, национализировавшими все отрасли промышленности и создававшими центральные органы управления ими. В короткое время появилось множество «центров»: Центрочай, Центромыло, Центроткань, Центронитка, Центротук и т. д. Начались учеты, развивалась статистика, но во всем этом, кроме бюрократизации, ничего не было.
Местные органы, составленные из невежественных людей, лишены были способности наладить промышленную жизнь, а в центральных развивалась такая канцелярщина, какой не видывало петроградское чиновничество в его худшие времена. Эти факты удостоверены и статистикой падения производительности, и большевистской прессой периода успехов Колчака и Деникина, решившегося в то время открыть «маленькие дефекты» советского строя.
В газете «Наш век» от 4 апреля 1918 года в заметке под заглавием «Закрытие фабрик и заводов» приводятся следующие данные:
«Акционерное общество Кулотинской мануфактуры сообщает Обществу фабрикантов и заводчиков, что вследствие отсутствия минерального топлива и масла, необходимого при обработке джута, оно вынуждено закрыть фабрику и объявить расчет рабочим. Вследствие недостатка сырья и других материалов закрыть механический завод С.И. Растеряева».
«Тревожные сведения получены Обществом о положении промышленности в Донецком бассейне. Совершенно прекратились работы почти в 5/6 всего числа рудников. В Таганроге прекращены работы на 9 наиболее крупных заводах и фабриках, с общим количеством 60 000 рабочих».
«Во Владикавказе стоят все заводы, вплоть до железнодорожных мастерских. В Екатеринодаре закрыты все предприятия, работающие с нефтью, ввиду того что подача нефти из Грозного и из Майкопа прекращена. Закрыт и крупнейший на Северном Кавказе завод для выделки снарядов в Екатеринодаре. В Армавире закрыты все мельницы и маслобойные заводы».
Там же цитируется официоз Петроградской коммуны «Петроградская правда», который констатирует, что «планы различных секций Совета народного хозяйства Северного района, широко разработанные и переустраивающие народное хозяйство на новых началах, грозят остаться только на бумаге. Нет места оптимизму. От иллюзий надо освободиться!».
«Положение с топливом, как с жидким, так и с твердым, – указывает газета, – сугубо печально. Неясны перспективы с донецким углем. Коксовая половина Донецкого бассейна совершенно отрезана; она в руках Украино-Австрии. С нефтью не лучше. Привоз бакинской нефти оборвался».
Хлебный паек в Петрограде доведен был в это время до одной восьмой фунта на человека[10]10
В Петрограде в 1918 г. дневной паек включал всего 1/4 фунта хлеба (105 г), а в наиболее кризисные моменты – 1/8 фунта (51). Выдача продуктов по карточкам для ряда категорий («нетрудовые элементы», лица свободных профессий и т. д.) периодически вообще прекращалась.
[Закрыть]. Выдавалась тоненькая плитка плохого темного хлеба с примесью, напоминающая по размеру кусочек шоколада.
Отношения к деревне
Весною 1918 года уже начались походы городских Советов на деревню. Описание их дают и буржуазные, и пролетарские издания. Обычная картина этих походов такова. Реквизиционный отряд требует выдачи продовольственных запасов. Ему отказывают. Отряд начинает насильственную реквизицию. Крестьяне бьют в набат и нападают всею деревнею на тридцать – сорок человек отряда.
Перед нами брошюра [Л.С.] Сосновского «Весь хлеб – всему народу», издание Всероссийского Центрального исполнительного комитета Советов (Москва, 1919 г.).
В этой брошюре описывается деятельность продовольственного рабочего отряда. Описание очень интересно. Оно взято из жизни. Автор называет и место действия: село Куликово Усманского уезда Тамбовской губернии.
«Большую там силу, – говорит он, – кулаки забрали. Бедняки пикнуть не смеют. Отправили туда из г. Усмани небольшой отряд».
«ЗВОНИТЬ НЕ ДАВАЙ![11]11
Сохраняется орфография подлинника. (Примеч. авт.)
[Закрыть]
Первым делом отряд направился к церкви, окружил ее и запер колокольню. А то у кулаков привычка завелась. Когда хотят всю кулацкую братию собрать на какую-нибудь подлость, так сейчас бегут на колокольню и бьют в набат, поднимают суматоху и народ с толку сбивают. Вот, зная их повадку, местные бедняки и посоветовали отряду: не давайте им звонить.
Прежде чем по амбарам пойти за хлебом, стали ребята искать по избам у кулаков: где у них оружие. Потому что кулаки запаслись оружием и, чуть что, грозят беднякам расправой. Имея толстый карман, кулаки скупали у фронтовиков оружие, а те по глупости и по нужде продавали.
Так вот, в селе Куликове в избах кулаков нашли десять винтовок, бомбы и револьверы. Отобрали, конечно.
Теперь можно за хлебом пойти. В одном только селе Куликове в течение 12 часов продовольственный отряд нашел следующее количество излишков продовольствия: ржи 4073 пуда, овса 1006 пуд, проса 428 пудов, муки 188 пуд. Всего в селе Куликове излишков оказалось у нескольких кулаков 5695 пудов. В том же селе десятки дворов не имеют ни пуда хлеба и просят из уезда, чтобы им привезли муки. Вот какая бывает несправедливость».
Продовольственные походы
В той же книжке приводится хроника продовольственных походов на деревню. Вот выдержки из этой хроники:
«Егорьевск. Организованный местным Совдепом поход в деревню за хлебом дает блестящие результаты. В некоторых селениях уезда обнаружены колоссальные запасы припрятанного продовольствия. В одной из деревушек Горской волости обнаружена и реквизирована тысяча пудов муки, зарытой кулаками в землю. При приближении отряда во многих селах кулаки пытаются вызвать беспорядки, но крестьянская беднота, знающая намерения отряда, оказывает ему всяческое содействие и радушный прием, способствуя производству обысков. Хлеб немедленно распределяется между неимущими жителями деревни».
«Кромы Орловской губернии. Исполнительным комитетом постановлено принять самые энергичные меры к получению хлеба из волостей, в которых имеется излишек, употребив, главным образом, моральное воздействие, прибегая лишь в крайних случаях к вооруженной силе».
Как бы сознавая, что все эти сообщения малоутешительны, автор в конце книжки прибавляет: «Разумеется, помимо насильственного отбирания хлеба, советская власть принимает все меры, чтобы снабдить деревню всеми предметами первой необходимости по твердым ценам. Для этого обращены в собственность республики все мануфактурные и многие другие фабрики. Все товары поступают теперь на учет государства и государством распределяются. Полной свободы торговли нет и не будет».
Декрет о земле
Казалось бы, добрые отношения деревни с советской властью были обеспечены ее Земельным законом, который казался большевикам настолько важным, что они отметили не только день, но и час его принятия – 26 октября 1917 года, 2 часа ночи.
Основные его положения таковы:
«Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля – государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т. д. – отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней.
За пострадавшими от имущественного переворота признатся лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования» (ст. 1).
«Право пользования землею получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи или в товариществе, и только до той поры, пока они в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается» (ст. 6).
«Землепользование должно быть уравнительным, т. е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям, по трудовой или потребительной норме. Формы пользования землей должны быть совершенно свободны – надельная, хуторская, общественная, артельная, как решено будет в отдельных селениях и поселках» (ст. 7).
Результаты Декрета о земле
В газете М. Горького «Новая жизнь» от 31 декабря 1917 года помещена была беседа с народным комиссаром земледелия Калегаевым[12]12
Колегаев А.Л. (автор указывает его фамилию как Калегаев) – эсер с дореволюционным стажем, участвовал в террористических актах и экспроприациях, четырежды привлекался к ответственности по политическим делам. Участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. Депутат II съезда Советов. За участие в революции и отказ покинуть съезд был исключен из партии социалистов-революционеров. После этого стал организатором и лидером партии левых эсеров, тесно сотрудничавшей с большевиками. Был утвержден ВЦИК на должность наркома земледелия РСФСР, которую занимал в декабре 1917 г. – марте 1918 г. Заключение Брестского мира вызвало раскол в партии левых эсеров. Колегаев и другие наркомы-эсеры вышли из состава правительства в знак протеста, однако июльский мятеж левых эсеров он не поддержал и в ноябре 1918 г. вступил в РКП(б). Во время Гражданской войны был членом РВС и председателем Продовольственной комиссии Южного фронта. По окончании войны занимал различные руководящие должности. В 1935 г. Андрей Лукич Колегаев был арестован и в 1937 г. расстрелян как «враг народа».
[Закрыть]относительно хода осуществления декрета.
«Декрет о земле, – признается народный комиссар, – не является строго разработанным и продуманным законом. Это скорее лозунги, брошенные в массу. И нельзя отрицать, что в результате этого декрета процесс передачи земли земельным комитетам прошел далеко не планомерно и не безболезненно.
Помещичьего землевладения и класса помещиков уже не существует. Можно говорить только о бывших помещиках. Вся помещичья земля, безусловно, находится в руках крестьян. Мало того: помещичьи усадьбы и инвентарь также перешли к крестьянам, причем нередки случаи, когда помещичьи дома разбирались по бревнам и распределялись между крестьянами. Помещики часто просили разрешить им вывезти хотя бы белье, но и это не всегда разрешалось. Вообще, захват земель нередко сопровождался эксцессами, причем, как общее правило, можно отметить следующее: в тех местах, где захват земель был самочинно осуществлен земельными комитетами еще до Октябрьского переворота, эксцессов почти не наблюдалось; и наоборот: там, где частная собственность сохранилась в неприкосновенности, переход ее к крестьянству ознаменовался большими эксцессами. Во всяком случае, передача земли земельным комитетам – совершившийся факт, вырвать землю у крестьян теперь уже ни при каких условиях невозможно».
На вопрос о том, как отразится аграрный переворот на весенних сельскохозяйственных работах, Калегаев дает такой ответ: «Сокращения запашек, безусловно, быть не может. Мы имеем сведения о крайне бережном отношении крестьян к захватываемому помещичьему инвентарю. Конечно, сейчас трудно предсказать, как будут производиться сельскохозяйственные работы: будет ли земля обрабатываться индивидуально, силами отдельных семей или же целыми обществами. По всей вероятности, в разных местах этот вопрос будет решаться по-разному. Что касается наемного труда, то для семейств, в которых много ртов и мало рабочих рук, сделано исключение, и им разрешено пользоваться наемным трудом».
По поводу заявления [Марии] Спиридоновой на II Крестьянском съезде, что «к весне будет уже осуществлена социализация земли», Калегаев, улыбаясь, сказал: «Это, конечно, только радужные надежды».
Большевизм и сибирское крестьянство
Из интервью с Калегаевым видно, что в Европейской России, для которой Декрет о земле имел жизненное значение, большевизм к концу 1917 года еще не завязал никаких связей с деревней, а из предыдущего видно, что в последующее время эти отношения стали складываться неблагоприятно на почве продовольственной политики.
В Сибири земельный вопрос представлялся совершенно иным. Здесь предоставление земли всем желающим означало, за самыми незначительными исключениями, расхищение не частновладельческих, а казенных участков, участков, предназначенных для переселенцев, или же показательных хозяйств.
Коренное население Сибири относилось к земельному вопросу равнодушно, и аграрная демагогия не говорила ему ничего. Но зато сибирское крестьянство не испытало и какого-либо гнета нового режима. Ему стало житься спокойнее. Начальство перестало тревожить, налогов никто не взыскивал, солдат никто не призывал. Вернувшиеся с войны фронтовики, нахватавшиеся разных учений и политики, немного мутили деревню, но сибирские расстояния и холода охраняли ее и от местных, и от центральных заправил.
Продовольственные отряды еще не проникли в Сибирь, так как состояние транспорта не позволяло вывезти из нее и те запасы, которые были заготовлены еще раньше. Что же касается твердых цен и монополий, то деревня познакомилась с ними уже в первый период революции и отвечала на них уменьшением подвоза.
Больше ощущали социалистическую систему нового режима окрестные деревни крупных городов. В Омске, например, центре хлебного, мясного и масляного рынка, стал ощущаться весною 1918 года недостаток муки и особенно мяса и масла. Объяснялось это тем, что местный Совдеп, стремясь осуществить национализацию торговли, производил реквизицию всех привозившихся товаров и убил базарную торговлю. Крестьяне начали чувствовать здесь впервые тяжесть слишком последовательной регламентации. Но, повторяю, это коснулось лишь районов, близко примыкающих к городам.
Старожилы и новоселы
Были, однако, и среди сибирского крестьянства такие элементы, для которых большевизм оказался легковоспринимаемою заразою. Это – не устроившиеся или плохо устроившиеся переселенцы.
Для Сибири расслоение крестьянства на «старожилов», к которым обычно относятся и переселенцы, устроившиеся лет 10–15 тому назад, и «новоселов», еще не пустивших корней в сибирскую землю, почти равносильно классовому делению. Первые – баре, маленькие помещики, фермеры, живущие нередко в каменных домах с крашеными полами. Вторые – пролетариат, частью безземельный, частью безлошадный, ютящийся в землянках, пробивающийся батрачеством.
В некоторых районах, например Алтайском, где земельного фонда для переселенцев не хватало и куда все-таки инстинктивно стремился переселенец, чутьем угадывая богатства земли и недр, сосредоточилось перед войной и во время нее много таких «неблагополучных» новоселов, и среди них большевизм, как психология ненависти и злобы ко всякому превосходству в положении, свил прочное гнездо. В других, более восточных районах, например между Красноярском и Иркутском, большевизму покровительствовала природа. Суровая зима, тощая земля, упрямая неподатливость тайги делали условия жизни и борьбы за существование крайне тяжелыми, и новоселы теряли здесь обычное благодушие русского крестьянина и становились жестокими и озлобленными.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?