Текст книги "Уголовная ответственность за геноцид (статья 357 УК РФ)"

Мы уже приводили определения национальной, этнической, расовой и религиозной группы, указывая их отличительные характеристики. Членами той или иной группы следует признавать лиц, обладающих признаками принадлежности, соответственно, к этносу, нации, расе или религиозной группе.

Вопрос установления расовой принадлежности лица, на наш взгляд, не должен представлять трудностей. В основе расовой идентификации лежат внешние физиологические черты человека, что позволяет объективно оценить его принадлежность к европеоидной, негроидной или монголоидной расе.

Проблему может представлять отнесение лица к той или иной нации, религии, этносу, поскольку их дифференциация основана на различных культурных отличиях, достоверно и объективно установить которые в полной мере не всегда возможно. Подобные затруднения, возникающие в доктрине и зачастую не находящие решения178178
  См.: Тюрин А.И. Правовые основы государственной политики Российской Федерации по реализации норм Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. // Российский военно-правовой сборник. 2006. № 8. – URL: http://www.voenprav.ru/doc-4309-3.htm (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть], будучи обнаруженными в практике международных уголовных трибуналов, потенциально возможны и в случае применения ст. 357 УК РФ. Отмечается, что Международный трибунал по Руанде в своей ранней практике использовал строгие, несколько упрощенные за счет исключения признака общности культуры определения для данных групп. В деле Акайезу национальная группа определялась по признаку общности гражданства, этническая – по общности языка, а религиозная – вероисповедания179179
  См.: Amann D. M. Group Mentality, Expressivism, and Genocide // International Criminal Law Review. 2002. № 2. P. 104.


[Закрыть].

В более поздних решениях трибунал счел, что группы могут определяться по субъективному критерию180180
  См.: Jorgensen N.H.B. The definition of genocide: Joining the dots in the light of recent practice // International Criminal Law Review. 2001. № 1. P. 289; Szpak A. National, Ethnic, Racial, and Religious Groups Protected against Genocide in the Jurisprudence of the ad hoc International Criminal Tribunals // The European Journal of International Law. 2012. № 1. P. 173.


[Закрыть]. Иными словами, человек будет являться членом группы в случае, если лицо, совершившее геноцид, рассматривало его как члена данной группы181181
  См.: Aptel C. The intent to commit genocide in the case law of the International criminal tribunal for Rwanda // Criminal Law Forum. 2002. № 13. P. 285.


[Закрыть].

С таким субъективным критерием определения принадлежности лица к названным группам нельзя согласиться. Как международная, так и российская норма об уголовной ответственности за геноцид охраняют объективную безопасность этих групп. Существование членов групп и их принадлежность к какой-либо этнорелигиозной группе также объективно182182
  С этим тезисом применительно к международной норме соглашаются и некоторые зарубежные авторы. См.: Szpak A. National, Ethnic, Racial, and Religious Groups Protected against Genocide in the Jurisprudence of the ad hoc International Criminal Tribunals. P. 173.


[Закрыть]. Осознание недопустимости определения принадлежности лица к той или иной группе через субъективные критерии привело к нормативному закреплению в Элементах преступлений к Римскому статуту МУС 1998 года в ч. 2 ст. 6(а)-6(е) требования принадлежности потерпевшего к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе183183
  Элементы преступлений от 09.09.2002 (Приняты Ассамблеей государств-участников Международного уголовного суда).


[Закрыть]. Определенный субъективный момент заключается в том, что человек может повлиять на свою этническую, национальную или религиозную принадлежность. При этом принадлежность лица к той или иной группе станет объективным фактом, а его идентификация со стороны других людей будет также производиться на основе неких внешних, объективных признаков. Например, о принадлежности лица к определенной религиозной группе мы можем объективно судить, исходя из специфики отправления им религиозных обрядов, ношения символов принадлежности к конфессии, особенностей религиозной символики, изображенной на аксессуарах одежды или представленной в интерьере жилища, и т. д. Такой подход целесообразен еще и потому, что установление цели виновного на уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы в большинстве случаев будет возможным лишь при проведении синтеза данных о потерпевших, а определить принадлежность потерпевшего к той или иной социальной группе виновный сможет, лишь опираясь на объективные внешние данные о нем.

Нельзя согласиться и с высказанной в международно-правовой литературе позицией, что определять принадлежность человека к группам на основе объективных критериев невозможно в силу отсутствия единого, общепризнанного, понятия национальной, этнической и религиозной группы184184
  См.: Aptel C. The intent to commit genocide in the case law of the International criminal tribunal for Rwanda. P. 284.


[Закрыть]. В основе отнесения лица к названным группам лежат критерии, использованные в деле Акайезу и названные выше. Вокруг них строятся другие, более детальные определения, но основа, как правило, остается единой. Общепризнанности не достигается из-за частных признаков понятий национальной, этнической и религиозной группы. Признаки, лежащие в базе определений этих групп, и должны быть использованы при решении вопроса национальной, этнической и религиозной принадлежности лица. При этом не исключаются их отличия и по иным, более сложным в установлении, характеристикам, связанным, например, с устойчивой культурной самобытностью.

Существенной спецификой обладают потерпевшие от геноцида, совершаемого путем принудительной передачи детей. Понятие «дети», используемое для обозначения этого особого вида потерпевших как в ст. 357 УК РФ, так и в Конвенции 1948 года, не раскрывается ни в одном из названных актов. Но при отсутствии единообразного понимания содержания данного термина невозможно определить границы геноцида, совершаемого названным действием, так как теряется его обязательный признак.

Понятие «дети» имеет два наиболее распространенных определения. Во-первых, дети – это мальчики и (или) девочки в раннем возрасте, до отрочества185185
  См.: Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка [Электронный ресурс]. – URL: http://www.tolkslovar.ru/ (дата обращения: 11.12.2013).


[Закрыть]. Во-вторых, дети – это сыновья, дочери186186
  Там же.


[Закрыть]. Во втором значении термин «дети» характеризует лицо в контексте его связи с родителями. Данная связь не ограничивается сроком. Ребенок остается таковым для своих родителей вне зависимости от его возраста. Однако угроза безопасности национальной, этнической или религиозной группы создается в связи с передачей ребенка, еще не успевшего усвоить тех качеств, которые определяют его как представителя этих групп. В данном случае угроза безопасности расовой группы создаваться не может, поскольку отличительные признаки этой группы передаются по наследству и не переданными быть не могут. Указанное усвоение происходит преимущественно до определенного возраста. Следовательно, понятие «дети» интересует нас в первом своем значении. Совершая геноцид, лицо нацеливает свои действия на ребенка как представителя национальной, этнической или религиозной группы. Однако не все дети обладают качествами, которые позволили бы определить их подобным образом, например младенцы. Поэтому идентификация этих детей определяется через принадлежность их родителей. Так проявляется второе интересующее нас значение понятия «дети». Значит, ребенок, указанный в ст. 357 УК РФ, характеризуется как определенным возрастом, так и принадлежностью к этнической, национальной или религиозной группе в связи с принадлежностью своих родителей. Значит, для того, чтобы раскрыть содержание понятия «дети», необходимо ответить на вопросы: в силу каких обстоятельств родители ребенка рассматриваются как члены национальной, этнической или религиозной группы и до какого возраста лицо признается ребенком в смысле ст. 357 УК РФ.

Принадлежность родителей к одной из групп, указанных в ст. 357 УК РФ, определяется через наличие у них признаков, характерных для национальной, этнической или религиозной группы. Установление этой принадлежности происходит по уже предложенным выше признакам национальной, этнической или религиозной идентификации так же, как и для потерпевших от геноцида, совершенного любым иным действием. С помощью этих признаков можно определить и принадлежность некоторых детей. Например тех, кто стал свободно и устойчиво говорить на языке, можно идентифицировать как представителей соответствующей этнической группы.

У всех лиц, охватываемых категорией «дети», в ст. 357 УК РФ отсутствуют такие признаки, которые отличают их от взрослых. Это те признаки, которые формируют устойчивую ориентацию лица как представителя группы и усваиваются с определенным возрастом. Отсюда и вытекает вторая, поставленная ранее, проблема, заключающаяся в определении максимального возраста детей в ст. 357 УК РФ. В самой статье конкретные возрастные границы не определяются. Решение этой проблемы отсутствует и в Конвенции 1948 года. Исследователи геноцида как международного преступления предлагают понимать ребенка в этом международном правовом акте аналогично определению, данному в Конвенции ООН «О правах ребенка» 1989 года187187
  Конвенция Организации Объединенных Наций «О правах ребенка» от 20.11.1989 (Принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН) // UN.ORG: официальный сайт Организации Объединённых Наций. – URL: http://www.un.org/ru/documents/ declconv/ conventions/childcon.shtml (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть], согласно ст. 1 которой ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста188188
  См.: Obote-Odora A. Complicity in genocide as understood through the ICTR experience // International Criminal Law Review. 2002. № 22. P. 396.


[Закрыть].Таким же возрастом характеризуется ребенок и в п. 5 ст. 6(е) Элементов преступлений Международного уголовного суда189189
  Элементы преступлений от 09.09.2002 (Приняты Ассамблеей государств-участников Международного уголовного суда) // UN.ORG: официальный сайт Организации Объединённых Наций. – URL: http://www.un.org/ru/documents/rules/icc_elements.pdf (дата обращения: 20.08.2013).


[Закрыть]. Однако при создании Конвенции 1948 года понимание ребенка, изложенное в Конвенции 1989 года и в Элементах преступлений, не могло быть принято во внимание. В то же время нельзя было не учитывать необходимости какого-либо определения понятия «дети». На наш взгляд, отсутствие этого определения в Конвенции 1948 года можно объяснить лишь тем, что решение данного вопроса должно быть осуществлено на уровне национального законодательства каждого государства самостоятельно. Такое решение представляется разумным: ведь процесс усвоения ребенком отличительных черт национальной, этнической или религиозной группы может быть различным в зависимости от национальной образовательной системы, традиций воспитания, принятых в стране, и многих других факторов, которые создают отличия. Поэтому ответ на поставленный вопрос предлагаем искать на уровне российского национального права.

Отраслевое законодательство России устанавливает аналогичную Конвенции 1989 года верхнюю возрастную границу. Согласно ст. 54 Семейного кодекса РФ ребенком признается лицо, не достигшее 18 лет190190
  Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 25.11.2013) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.


[Закрыть]. При этом нормы Конвенции 1989 года и Семейного кодекса РФ не имеют целью охрану безопасности национальных, этнических и религиозных групп и не учитывают процесс восприятия ребенком характеристик, позволяющих отнести его к одной из них.

Такой процесс, в частности, отражается в образовательных стандартах. Например, ныне действующий Федеральный государственный образовательный стандарт основного общего образования191191
  Приказ Министерства образования и науки РФ «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования» от 17.12.2010 № 1897 // МИНОБРНАУКИ. РФ: официальный сайт Министерства образования и науки РФ. – URL: http://минобрнауки.рф/документы/938 (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть] в разделе 2 устанавливает требования к результатам освоения образовательной программы этого уровня образования. В частности, по завершении программы должна достигаться способность к осознанию российской идентичности (ст. 8), этнической принадлежности (ч. 1 ст. 9), должно быть сформировано целостное мировоззрение, учитывающее социальное, культурное, языковое и духовное многообразие современного мира (ч. 3 ст. 9). Реализация данных требований возложена на различные предметы, изучаемые в процессе освоения программы. Изучение предметной области «Филология» должно формировать гражданскую, этническую и социальную идентичность (ст. 11.1), основы духовно-нравственной культуры дают знания о традиционных религиях, их роли в развитии культуры и истории России и человечества (ст. 11.4). В реализации указанных требований важнейшую роль играют общественно-научные предметы (ст. 11.2). Исторические дисциплины формируют основы этнонациональной, социальной, культурной самоидентификации и личности обучающегося (ч. 1 ст. 11.2), дают знания для осмысления сущности общественных явлений в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире (ч. 3). Обществознание формирует знания о межличностных отношениях, включая отношения между людьми различных национальностей и вероисповеданий (ч. 4).

Требования этого стандарта должны быть освоены по окончании ребенком 9-го класса, то есть в 15–16 лет. Таким образом, согласно рассмотренным требованиям, 16-летний ребенок должен уже наверняка уметь не только определять себя с точки зрения национальной, этнической и религиозной принадлежности, но и ориентироваться в многообразии социальных «явлений в современном поликультурном, полиэтничном и многоконфессиональном мире»192192
  Приказ Министерства образования и науки РФ «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования» от 17.12.2010 № 1897 // МИНОБРНАУКИ. РФ: официальный сайт Министерства образования и науки РФ. – URL: http://минобрнауки.рф/документы/938 (дата обращения: 10.11.2013).


[Закрыть], руководствуясь своим «целостным мировоззрением». Это тот пласт культуры, который уже нельзя легко потерять, будучи переданным в другую группу. Он составляет устойчивую основу личности, характеризующую представителя национальной, этнической или религиозной группы, и выступает в качестве основы, которая и отличает взрослого от ребенка в ст. 357 УК РФ.

Подтверждение фактического наличия такой устойчивой основы личности можно получить методами социологического исследования. Опрос был проведен среди двухсот шестнадцатилетних учеников 10-х классов четырех общеобразовательных школ г. Красноярска. Школы намеренно выбирались из разных частей рейтинга общеобразовательных учреждений города, публикуемого Главным управлением образования администрации Красноярска193193
  Рейтинг образовательных учреждений города Красноярска по блоку №1 (качество образования по итогам 2012–2013 учебного года) // Официальный сайт Главного управления образования администрации города Красноярска (дата обращения: 28.11.2013).


[Закрыть]. Для ответа каждому из двухсот респондентов было предложено девять открытых вопросов, направленных на выявление их способности к этнорелигиозной самоидентификации, в основе которой лежит возможность определить свою принадлежность, отличить ее от принадлежности других лиц и установить критерии такого отличия. Свою этническую принадлежность смогли указать 186 респондентов (178 русских, 2 еврея, 2 украинца, поляк, немец, ингуш и узбек), лишь 14 человек затруднились с ответом на этот вопрос. Назвать несколько других известных этнических групп сумели 172 опрошенных. Факторы, определяющие этническую принадлежность опрашиваемого, успешно указали 156 респондентов. Из них 76 респондентов отметили отличия в языке и культуре как определяющие этническую принадлежность; 80 посчитали принадлежность родителей главным фактором этнической идентификации. Лишь 44 человека затруднились ответить.

Вопросы о национальной принадлежности перед респондентами не ставились, так как ранее было указано, что национальная группа является разновидностью этнической. Свою религиозную принадлежность успешно сумели указать 152 человека из числа опрошенных (6 мусульман, 8 католиков, 36 атеистов, 102 православных). Другие известные религиозные группы смогли назвать 176 респондентов. Факторы, отличающие религиозную принадлежность опрашиваемого, успешно указали 150 респондентов. Так, 68 человек отметили, что на религиозную идентификацию влияют внутренние убеждения; 82 респондента отметили соблюдение религиозных обрядов как критерий, влияющий на определение лица к религиозной группе. Таким образом более 75 % респондентов успешно показали возможность к этнорелигиозной самоидентификации.

Анализ требований образовательного стандарта позволяет заключить, что в современной России в 16 лет у человека уже сформирована характеризующая ребенка как представителя национальной, этнической или религиозной группы устойчивая основа личности. Ее фактическое наличие у школьников г. Красноярска показали данные социологического исследования.

Считаем важным подчеркнуть, что вывод о возрасте детей в ст. 357 УК РФ получен не как результат проведения анкетирования, а по итогам анализа положений ведомственных актов Министерства образования и науки РФ. Проведенное анкетирование позволило устранить сомнения в принципиальной возможности формирования соответствующих характеристик личности у лиц, достигших 16 лет.

Таким образом, безопасность этих групп может быть поставлена под угрозу путем принудительной передачи лиц, не достигших 16 лет и являющихся представителями национальной, этнической или религиозной группы по признакам, выделенным в данной работе. Именно такие лица и составляют объем понятия «дети» в ст. 357 УК РФ.

Особое понимание детей в ст. 357 УК не идет вразрез с подходом законодателя к решению аналогичного вопроса в других статьях Особенной части УК РФ. Различное наполнение понятия «дети» в зависимости от способности причинять вред или создавать угрозу причинения вреда основному непосредственному объекту того или иного преступления свойственно для уголовного закона России. Так, понятие «ребенок» имеет свое особое содержание применительно к ст. 153 УК РФ (Подмена ребенка). Согласно большинству комментариев194194
  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.А. Ашин [и др.]; под ред. А.И. Чучаева. М.: Контракт, 2010. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г.Н. Борзенков [и др.]; отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Юрайт-Издат, 2007. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.И. Булавин [и др.]; под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. М.: Юрайт-Издат, 2007. – Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»; и др.


[Закрыть] к данной статье и учебной литературе195195
  См.: Уголовное право России. Особенная часть: учебник / А. С. Балеев [и др.]; под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. С. 179; Уголовное право России. Особенная часть: учебник / С.И. Бушмин [и др.]; под ред. И.В. Шишко. М.: Проспект, 2012. С. 159; и др.


[Закрыть], под ребенком здесь должны пониматься лишь новорожденные дети, поскольку у них еще не проявились четко индивидуально определенные признаки либо родители еще не успели их осознать. Также УК РФ неодинаково охраняет лиц, не достигших 16 лет, и тех, кто уже достиг 16-ти, но еще не достиг 18 лет, не используя при этом термина «дети», хотя с точки зрения Семейного кодекса РФ они, безусловно, таковыми являются. Например, посягательство на половую неприкосновенность и нормальное физическое и нравственное развитие путем совершения преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ (развратные действия), возможно лишь, будучи направленным против лица, не достигшего 16 лет. Таким образом, определение верхней границы возраста ребенка в 16 лет применительно к ст. 357 УК РФ не является исключительным случаем для уголовного права.

В целях избежания разночтений при толковании признака «дети» в диспозиции ст. 357 УК РФ предлагается указать возрастную границу лиц, принудительная передача которых признается геноцидом в 16 лет.

Детально рассмотрев содержание объекта геноцида по УК РФ, отметим, что некоторые зарубежные страны расширяют список потерпевших от геноцида за счет членов «социальной группы, группы людей определенных общих убеждений»196196
  См.: Уголовный кодекс Латвийской республики от 01.04.1999 (ред. от 01.08.2001) / пер. с лат. А.И. Лукашова; науч. ред. А.И. Лукашова, Э.А. Саркисовой. СПб.: Юрид. центр-Пресс, 2001.


[Закрыть] в Латвии, «политических групп и групп с определенным мировоззрением»197197
  См.: Уголовный кодекс Республики Польша от 01.01.1997 (ред. от 01.08.2001) / пер. с польс. Д.А. Барилович; науч. ред. А.И. Лукашова, Н.Ф. Кузнецовой. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.


[Закрыть] в Польше и «групп, определенных на основе любого другого произвольного критерия»198198
  См.: Уголовный кодекс Республики Беларусь от 09.07.1999 / предисл. Б. В. Волженкина; обзорная ст. А.В. Баркова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.


[Закрыть] в Белоруссии. Таким образом увеличивается объем и объекта геноцида за счет безопасности не указанных в Конвенции 1948 года социальных групп. Можно говорить о тенденции на расширение понимания объекта геноцида в национальном законодательстве различных стран. Целесообразность такого расширения будет рассмотрена нами в главе, посвященной необходимости модернизации нормы об уголовной ответственности за геноцид.

2.2. Объективная сторона геноцида

Объективная сторона преступления – это процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны199199
  См.: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М.: Госюриздат, 1960. С. 9.


[Закрыть].

Объективную сторону преступления составляет целый ряд признаков, которые в теории уголовного права принято делить на обязательные и факультативные. Обязательным признаком, присущим всем составам преступления без исключения, является общественно опасное деяние200200
  См.: Малинин В.Б. Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления / В.Н. Кудрявцев, Н.И. Коржанский, В.Б. Малинин, В.Г. Павлов, А.И. Рарог; отв. ред. В.Б. Малинин. СПб.: Издание профессора Малинина, 2005. С. 245.


[Закрыть]. Все остальные признаки, такие как общественно опасные последствия, причинная связь, время, место, обстановка, способ и др., именуются факультативными. Факультативные признаки присутствуют лишь в некоторых составах преступлений. Однако если эти признаки указаны в конкретном составе преступления, то они становятся для него обязательными.

Общественно опасное деяние может совершаться в двух формах: в активной (действие) и пассивной (бездействие). Объективная сторона геноцида, согласно законодательной формулировки ст. 357 УК РФ, характеризуется только активной деятельностью, которая должна быть направлена на уничтожение национальной, расовой, этнической или религиозной группы. В диспозиции приведенной статьи указываются различные действия, путем осуществления которых реализуется уничтожение этих групп:

1) убийство членов такой группы;

2) причинение тяжкого вреда их здоровью;

3) насильственное воспрепятствование деторождению;

4) принудительная передача детей;

5) насильственное переселение или иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов такой группы.

Приведенный список практически полностью повторяет перечень деяний, образующих геноцид согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, что обусловлено генетической связью между отечественной и международной нормой о геноциде. Важно, чтобы все запрещенные в Конвенции 1948 года деяния нашли отражение и в содержании нормы российского УК. Вопрос о соблюдении этого требования может быть решен при анализе каждого отдельного действия, закрепленного в ст. 357 УК РФ.

Первым из них является убийство членов группы. Поскольку понятие убийства раскрывается в ч. 1 ст. 105 УК РФ, то ряд авторов предлагает под убийством в ст. 357 УК РФ понимать любое деяние, подпадающее под признаки ст. 105 УК РФ201201
  См.: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Уголовная ответственность за геноцид. С. 36; Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: дис. … канд. юрид. наук. С. 105.


[Закрыть]. Однако преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, может совершаться как действием, так и бездействием202202
  См.: Долголенко Т.В. Преступления против личности: учеб. пособие. Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2011. С. 13.


[Закрыть]. Объективная сторона геноцида характеризуется только действием, и, соответственно, убийство в ст. 357 УК РФ по объему уже, чем в ч. 1 ст. 105 УК РФ, поскольку исключает причинение смерти путем бездействия.

В остальном же, действительно, с точки зрения объективной стороны убийство в рассматриваемых статьях не отличается. Так же как и в ст. 105 УК РФ, при совершении геноцида путем убийства необходимы наступление смерти потерпевшего и причинная связь между этим последствием и совершенным действием.

Важно заметить, что для признания деяния геноцидом необходимо совершение как минимум двух убийств. Такой вывод исходит из буквального толкования этого признака в ст. 357 УК РФ, где говорится об убийстве членов групп. То есть потерпевшие указываются во множественном числе. Данная формулировка не является ошибкой, возникшей при имплементации понятия геноцида Конвенции 1948 года в российское законодательство, поскольку этот международно-правовой акт также говорит о членах групп, в отношении которых совершается геноцид путем убийства, во множественном числе. Предусмотренная нормой и международного, и национального права возможность совершения геноцида небольшим количеством противоправных действий позволяет защитить не только большие, но и малые национальные, этнические и религиозные группы. Для их безопасности уничтожение даже двух представителей может представлять существенную угрозу.

Поскольку для признания деяния геноцидом необходимо совершение, как минимум, двух убийств, убийство одного лица или покушение на убийство при наличии субъективных признаков преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, должно квалифицироваться со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ в качестве покушения на геноцид.

Может сложиться впечатление, что изложенный подход к квалификации свидетельствует о том, что общественная опасность геноцида по сравнению с другими преступлениями против жизни понижается. Например, если лицо, преследуя цель геноцида, одновременно действует с экстремистским мотивом, то уже первое убийство обладает всеми признаками оконченного состава по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, санкция за совершение которого предусматривает максимальное наказание в виде пожизненного лишения свободы и смертной казни. При этом квалификация содеянного по ст. 357 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ, в соответствии с ч. 4 ст. 66 УК РФ, исключает возможность назначить наказание за покушение на геноцид в виде смертной казни и пожизненного лишения свободы.

Однако по приведенной ситуации следует сделать ряд замечаний. Во-первых, квалификация убийства одного лица с целью, предусмотренной ст. 357 УК РФ, как покушение на геноцид не означает, что наказание виновному будет менее суровым, чем для лица, совершившего преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 105 УК РФ. Верхняя граница наказания за покушение на геноцид, действительно, окажется ниже, чем для квалифицированного убийства, но нижняя его граница все равно останется более высокой (12 лет лишения свободы за покушение на геноцид против 8 за оконченное квалифицированное убийство). Можно предположить, что более широкие границы наказания по ч. 2 ст. 105 УК объясняются тем, что данной статьей охватывается совершение убийства не только с каким-либо одним квалифицирующим признаком, но и с их совокупностью.

Во-вторых, неполное соответствие границ наказания за покушение на квалифицированный состава преступления при покушении на его совершение и наказания за основной состав – проблема, касающаяся не только ст. 357 УК РФ как таковой. Этот вопрос в целом затрагивает применение специального правила назначения наказания, предусмотренного ч. 3 ст. 66 УК РФ для квалифицированных составов преступлений. Например, лицо, причиняя с прямым конкретизированным умыслом тяжкий вред здоровью малолетнего, то есть совершая преступление, предусмотренное п. б ч. 2 ст. 111 УК РФ, может ошибиться в характеристиках потерпевшего и причинить вред здоровью 15-летнего лица. Максимальная граница основного наказания для него составляет 7,5 лет лишения свободы, хотя при этом в содеянном присутствуют все признаки основного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, максимальная граница наказания за совершение которого составляет 8 лет. Подобная ситуация повторяется с покушением на совершение многих квалифицированных составов в УК РФ (например п. «в» ч. 2 ст. 241 УК РФ «Организация занятия проституцией с использованием для занятия проституцией несовершеннолетних»).

Таким образом, представленная ситуация – это не проблема уголовно-правовой регламентации геноцида, а проблема совершенствования назначения наказания за неоконченное преступление.

Решением этой проблемы не сможет стать и подход, аналогичный изложенному в п. 5 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве»203203
  Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (ред. от 03.12.2009) // Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. № 3.


[Закрыть], согласно которому убийство одного человека и покушение на убийство другого, независимо от последовательности преступных действий, нужно квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК РФ и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Экстраполируя данное правило на ситуацию с геноцидом, мы получим квалификацию по совокупности по п. «л» или п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ204204
  Корыстная или экстремистская мотивация наиболее характерна для геноцида, о чем будет подробнее написано далее.


[Закрыть] и ст. 357 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ. Оконченное квалифицированное убийство наказывается лишением свободы на срок от 8 до 20 лет с ограничением свободы на срок от года до 2 лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью. С учетом правил ст. 66 УК РФ наказание за покушение на геноцид составит от 12 до 20 лет с ограничением свободы на срок от года до двух лет. При этом пожизненное лишение свободы или смертная казнь применяться не будут. Далее наказание будет назначаться по правилам ст. 69 УК РФ. Наиболее суровым наказанием из применяемых на сегодняшний день в России по совокупности выступит пожизненное лишение свободы, поскольку данный вид наказания предусмотрен в качестве альтернативного в ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Минимальное основное наказание по совокупности составит 12 лет и 1 месяц лишения свободы. Такая ситуация возможна, если за покушение на геноцид судом будет назначено минимально возможное наказание в виде 12 лет лишения свободы (факт неоконченности преступления не влияет на нижний предел наказания по статье Особенной части УК), а по ч. 2 ст. 105 УК судом также будет избрана минимальная санкция в 8 лет лишения свободы. Далее, путем частичного сложения к наиболее строгому наказанию частично присоединится менее строгое, а в связи с тем, что срок наказания в виде лишения свободы исчисляется в месяцах, минимально допустимой к присоединению частью будет 1 месяц.

Изложенное приводит нас к тому, что наказание за покушение на геноцид оказывается более строгим, чем за оконченное преступление, предусмотренное ст. 357 УК РФ. Ведь если бы виновный успел причинить смерть второму представителю национальной, этнической, расовой или религиозной группы, то наказание ему назначалось бы в пределах от 12 лет лишения свободы до пожизненного, тогда как в случае, когда виновный не сумел реализовать умысел по не зависящим от него обстоятельствам, наказание, как мы выяснили, не может быть менее 12 лет и месяца лишения свободы. Таким образом, перенос правила квалификации, указанного в п. 5 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве», на ситуацию, когда виновному, действующему с геноцидальной целью, удается убить лишь одного представителя национальной, этнической, расовой или религиозной группы, невозможен ввиду противоречия принципу справедливости. Еще раз отметим, что в изложенной ситуации квалификация должна осуществляться по ст. 357 УК РФ со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Говоря в целом о толковании признака состава преступления посредством анализа наказания за его совершение, мы не считаем такой подход правильным. Согласно разъяснениям Пленума Верховного суда РФ, данным в постановлении от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»205205
  Постановление Пленума Верховного суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2016. № 2.


[Закрыть], общественная опасность преступления, ее характер и степень не связываются с санкцией статьи Особенной части УК РФ. Характер общественной опасности зависит от признаков состава преступления, а степень – от конкретных обстоятельств содеянного. Уголовное наказание при этом преследует различные цели, помимо восстановления социальной справедливости. Например, в силу гуманизма границы наказания для женщины, совершившей геноцид, будут гораздо ýже, хотя очевидно, что общественная опасность совершенного ею деяния не ниже, чем в случае совершения его мужчиной. Наказание за те или иные преступления является следствием правильной квалификации совершенного деяния, а не наоборот. Таким образом, содержание признака состава преступления и соответствующая уголовно-правовая оценка деяния не должны зависеть от санкции статьи.

Недостатком ст. 357 УК РФ является то, что для уяснения объективной стороны геноцида требуется осуществление толкования нормы, которое позволяет установить необходимость совершения убийства минимум двух представителей национальной, расовой, этнической или религиозной группы для совершения этого преступления. Неоднозначность законодательной формулировки рассматриваемого действия, образующего геноцид, приводит к отсутствию в доктрине единого подхода относительно необходимого количества убийств для признания преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ, оконченным. Помимо изложенной нами позиции206206
  Данную позицию разделяет также Иногамова-Хегай Л.В. См.: Иногамова-Хегай Л.В. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. V / Т. Б. Басова [и др.]; под ред. А.И. Коробеева. С. 642.


[Закрыть], существует также и иная, согласно которой ст. 357 УК РФ может быть истолкована таким образом, что и однократное причинение смерти способно образовывать геноцид207207
  См.: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества. С. 95.


[Закрыть]. Удивительно, что приверженцы второй точки зрения зачастую ссылаются на положения Римского статута 1998 года208208
  См.: Бурячкова, Е.Г. Понятие геноцида, его новые формы // Российский судья. 2016. № 6. С. 45–49.


[Закрыть], в котором, действительно, указана возможность квалификации в качестве геноцида убийства и одного лица. Однако, как мы указывали ранее, данный международный акт не является источником российского права, а толкование на его основе нормы отечественного уголовного права категорически невозможно. Описанной ситуации с разночтением признака в ст. 357 УК РФ можно было бы избежать при использовании для характеристики рассматриваемого признака терминологии, употребляемой в других статьях действующего УК РФ. Так, для указания на необходимость совершения нескольких убийств законодатель использует формулировку «двух и более лиц». Следовательно, лучшему пониманию содержания рассматриваемого признака геноцида способствовало бы такое его описание законодателем, как «убийство двух или более членов этих групп».

Часто современными авторами ставится вопрос о целесообразности установления минимального количества жертв для квалификации деяния как геноцида. Особо актуализировалась эта проблема с принятием Элементов преступлений к Римскому статуту Международного уголовного суда, где в ч. 1 ст. 6(а) предусмотрена возможность признания геноцидом убийства даже одного лица. Нельзя не заметить, что в ч. 5 этой же статьи указывается на то, что деяние должно иметь место «в контексте явной линии аналогичного поведения»209209
  Элементы преступлений от 09.09.2002 (Приняты Ассамблеей государств-участников Международного уголовного суда).


[Закрыть]. Термин «явная» здесь является объективным, о чем говорится во введении к этому документу. Каким образом возможна ответственность за единичное убийство как за геноцид при отсутствии предшествующего объективно аналогичного поведения, то есть других убийств, остается неясным. С нашей точки зрения, подобная формулировка не дает возможности расценивать убийство одного лица как геноцид.