Текст книги "Бог и современный мир. Размышления над страницами Евангелия"

Убить образ Божий

Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований… Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга…

Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание́

Грозно для человечества звучат слова: «…наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16: 2). Это предсказание относится не только к ученикам Христа и Его Церкви, но пронизывает всю человеческую историю в ее развитии – от начала до конца. Человек, оказывается, может убивать человека, стремясь тем самым угождать Богу. Совершаются уголовные преступления, например убийства преднамеренные или непреднамеренные. Много жертв приносит война, во время которой люди убивают друг друга. Но в этих случаях всякий, если он остается человеком, убивая другого, пусть даже своего противника, понимает, что он делает нечто такое, что противоречит его собственной жизни на этой земле. Пусть неосознанно, но человек в здравом уме все-таки расценивает убийство как деяние, направленное против Бога и человечности. Действительно, Бог создал человека по Своему образу и подобию, поэтому убить живущего человека, означает, по сути, лишить жизненной силы или, проще говоря, убить образ Божий.

Насколько должна увеличиться пропасть непонимания между Богом и человеком, чтобы люди стали помышлять, что Бог дал им повеление убивать других людей? Настолько, что в человеке перестанут замечать малейшие следы Божьего образа, ведь не станет же Бог уничтожать Свой след в творении. До конца перестанут верить в то, что Бог стал Человеком, потому что Он покажется бесконечно далеким и абсолютно противоположным человеку. Убийство тогда окажется не просто безразличным Богу, а даже, как будут считать, войдет в Его план. Убивший же другого человека из каких-то своих побуждений подумает, что тем послужил Богу и исполнил Его волю. Таков страшный прогноз для человеческого рода. К этому может привести не только отрицание веры в Воплотившегося Бога, но и безразличие к ней. Когда большинству людей вера станет не нужна, нечто подобное совершится.

Лишить человека жизни можно по-разному. В начале истории были войны, когда люди сражались, используя ножи, мечи и копья. Лук со стрелами уже поражал противника на расстоянии. Потом изобрели оружие, в котором использовался порох и которое действовало на расстоянии более «эффективно». Затем открыли свойства динамита, одним взрывом поражавшего десятки и сотни людей. Химическое оружие массового поражения, примененное в годы Первой мировой войны, уже без всякого взрыва убивало сотни и тысячи. Вдыхание смертоносного газа приводило к смерти в страшных мучениях. Газ стлался по земле и, попадая в окопы противника, уничтожал солдат нечеловечески ужасной смертью. Потом мировое сообщество пришло к выводу, что использование подобных средств массового поражения недопустимо даже в войне. Международными конвенция ми химическое оружие было запрещено и больше не применялось, но использовалось другое оружие – бомбы и ракеты всевозрастающей мощности. В конце концов была изобретена атомная бомба, которая, взрываясь, могла буквально стереть с лица земли несколько больших городов.

Много лет прошло с того времени, и опять мы видим, что человек ставит военные цели и задачи, руководствуясь «благими» помыслами и «мирными» намерениями: утвердить ценности своей цивилизации, правильной и устроенной лучше, чем другие. На земле надо установить свой порядок, тогда всем будет хорошо. Но сначала тех, кто сопротивляется этой цивилизации, следует жестко наказать или просто уничтожить. Возвращаясь к сказанным выше словам Евангелия, мы понимаем, что пророчество Христа сбывается. Как ни страшно об этом думать, подобное уже происходит. Ради благих целей, высоких идей и даже Божественных предметов идут на уничтожение сотен и тысяч неповинных людей. В местах человеческого скопления совершают террористические акты и полагают, что служат Богу. Что будет дальше и куда пойдет мир и его цивилизация, когда служение Богу и человеку легко оправдывает массовое убийство и уничтожение целых народов? Стоит глубоко вдуматься в евангельские слова и проникнуться их смыслом.

Христос предупреждает в первую очередь Своих учеников, а через них Церковь, что ради «служения Богу» будут стремиться убивать именно тех, кто исповедует воплотившегося и пришедшего в человеческом образе Божьего Сына. Он прожил среди людей короткую и яркую жизнь, засвидетельствовал Отца, явил действие Святого Духа, был схвачен людьми и распят, умер и воскрес. Именно проповедь Слова и свидетельство о том, каков Бог Отец, явленный в Своем Сыне, вызывает желание физически устранить самих свидетелей и тем самым «послужить Богу». Можно полагать, что Христос в Своем пророчестве прежде всего имел в виду ближайшие исторические события, когда начались гонения на христианскую Церковь со стороны иудеев. Они гнали и убивали христиан, полагая, что служат Богу. Даже Савл – будущий апостол Павел – одобрял гонения на христиан. Не сказано, что он принимал прямое участие в убийстве, но, когда их побивали камнями, он стерег одежду тех, кто это делал. Позднее Павел и сам пошел в Дамаск, чтобы арестовывать христиан и вести их в Иерусалим на истязания и возможную смерть (см.: Деян. 22: 5), но был остановлен на этом пути Христом, Который раскрыл в нем подлинный Божий образ.

Есть укорененное в падшей человеческой природе сопротивление тому, чтобы принять Бога, пришедшего во плоти, то есть в таком образе, какой имеют все смертные люди. Что-то внутри восстает, говоря, что Бог быть таким не может. Значит, это обман, и если так, то совершается великое кощунство и богохульство, за которое, собственно, и следует предать смерти тех, кто «богохульствует». Бог создал мир с его законами, и бывает, что Он действует в жизни человека очень жестко. Кроме того, невероятно трудно представить, что бессмертный Бог может принять «образ раба» – уничиженного человека, который живет, а потом умирает. Нечто внутри человеческой природы восстает против этого и смущает людей – одного, другого, третьего, а четвертого доводит до исступления, в котором совершается убийство несущих благую весть о Воплотившемся Боге.

Двое гергесинских бесноватых встретили Христа со словами: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8: 29). Мучения, подобные тем, что почувствовали бесы с приближением Божьего Сына, испытывают и люди. Только человек не отдает полностью в этом отчета, так как не имеет чисто духовной сущности, как бесы. Бесы или ангелы просты в своей природе, они либо за, либо против Бога. В них нет сложности, которой можно было бы прикрыться, и не возникают разнообразные ощущения. Они «одномерные» создания, и о них Сыну Человеческому все известно. Бесы пали во лжи, и всякая правда их обличает, от чего им тяжело и мучительно; это для них естественно. Но человек так вещи не видит; он может прожить целую жизнь во лжи, принимая ее за правду и воспроизводя как правду, при этом не осознавая, что это ложь. Христос как бы подчеркивает, что в своей ревности люди даже могут не отдавать себе отчета в том, что они убивают и преследуют подлинных свидетелей, а не лжецов. Однако человеческая агрессия против подлинного свидетельства приводит к обратному результату, потому что Бог и Его образ в человеке неустранимы. Бог воскресит из мертвых всякого человека, имеющего на себе этот образ, чтобы Сын Человеческий совершил Свой Суд. Поэтому убить образ Божий невозможно, как невозможно до Божьего Суда устранить его носителя – человека.

Многообразие путей

 
Брошусь на́ землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.
 
 
Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?
 
 
Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.
 

Б. Л. Пастернак. Магдалина

Многое сотворил Иисус для того, чтобы люди поверили в Него (см.: Ин. 20: 30–31). Когда Петр и Иоанн пришли к Гробу, то увидели, что Гроб пуст. Первым туда стремительно вошел Петр, за ним – Иоанн. При виде пустого Гроба и лежащих пелен Иоанн поверил всему, сказанному о Христе. Но раньше их у Гроба побывала Мария Магдалина, которая, придя плакать и увидев отваленный камень, побежала сказать ученикам, что тело кто-то унес. Следом за ними она вернулась и осталась у Гроба, оплакивая любимого Учителя. Склоняясь к входу и видя внутри ангелов, она открывает им причину своего плача – Мария не знает, где тело Господа. Именно тогда, обернувшись, она видит воскресшего в теле Христа, который явился ей в ином виде, другим по внешности. Он встал рядом, и Мария подумала, что это садовник. Только после того, как Иисус назвал ее по имени, она почувствовала радость и поняла, что это Господь. «Раввуни», – ответила она Христу, что означает не просто «учитель», но «самый близкий, почти родной человек». Этим ласковым и нежным обращением она признала, что видит перед собой Того, Которого так любила, и состоялась их личная встреча. В это время ученики собрались в закрытой комнате, из страха прячась от иудеев: Учителя распяли, значит, доберутся и до них, потому что их видели вместе с Ним. Христос явился апостолам при запертых дверях и, став посреди комнаты, показал Свои раны и вдохновил их. Фомы там не было, и когда ему рассказали, он ответил: «Не поверю, пока все не увижу сам». Христос явился и ему, позволив даже вложить руку в Свои ребра, чтобы тот не сомневался.

Множество разных обстоятельств побуждает человека к вере, – каждому необходимо что-то свое, чтобы верить. Откликаясь, Бог идет навстречу лично каждому из нас. При этом часто совершаются действия противоположного характера. Мария, узнав Христа, хотела прикоснуться, обнять Его, а Он не допустил ее со словами, что еще не взошел к Отцу. Вместо этого Иисус предложил Марии идти и рассказать обо всем ученикам. В другом случае Христос не просто разрешил апостолу Фоме прикоснуться к Себе, но Сам взял его руки и вложил в Свои ребра, и Фома поверил. Марии не дал прикоснуться, а тут, можно сказать, принудил к этому. Бывают люди рационального склада, – пока лично не потрогают и не почувствуют, не уразумеют и не поверят. Таков был Фома, и ему Господь открылся до конца, хотя это могло показаться кощунством, – не веришь и еще хочешь свои пальцы вложить в раны от гвоздей на теле Того, Которого любил. Христос не отверг и не обличил его, но все выполнил, как тот «требовал».

Бог приводит к вере различными путями и удерживает ее в нас многими способами. Немало возможностей дано человеку для личного общения с Богом во Христе. Все это говорит о том, что Ему дорог этот мир во всем его многообразии и той красоте, которую оно порождает. Человеку дано все, чтобы от сомнения перейти к вере, и выбор остается за ним. Что было бы, если бы Фома промолчал и ничего не сказал, решив, что, хотя апостолы и поверили, он этого сделать не может и говорить не станет, ведь нельзя же действительно увидеть раны Того, Который умер и был погребен? Тогда, может быть, не случилось бы так, что неверующий Фома стал верующим, и Церковь не назвала бы его неверие «благим». Если бы мы, дерзая, не искали, как обрести веру, то и не нашли бы ее, по крайней мере до определенной поры. Бог отвечает тем людям, которые с дерзновением приступают к Нему. Собираясь у Христовой чаши, мы не можем помышлять, что причащаемся самого божества, но при этом вкушаем Пречистых Тела и Крови Воплотившегося Бога. Разуму это недоступно, но тем не менее Причастие совершается. Подобно тому как Он вложил руки Фомы в Свои ребра, заставив его прикоснуться к Себе, Христос Сам подводит человека к Чаше, открывая ему уста и вкладывая Себя в него.

Какой еще может быть цель человеческой жизни, если нет намерения обрести общение с Богом? Иной цели нет – в этом каждый убеждается в свое время. Если кто-то уже понял это, то и другие люди поймут. Когда жизнь подходит к концу, человек понимает, что было бы странно и необъяснимо, если бы за ее порогом ничего не было. Есть великая цель, для которой Бог создал человека и привел его в мир. Это наше общение друг с другом во имя Того, Кто послан в мир Богом – его Творцом и Создателем. Общение будет продолжаться всегда. Начавшись на земле, оно перейдет в вечность. Чем больше радости теперь мы испытываем от богообщения и общения друг с другом во имя Христа, тем больше способностей радоваться у нас будет и дальше. Пересекая порог жизни и смерти, мы сохраним лишь веру и общение в любви, остальное станет ненужным и отпадет. Пока еще нам многое предстоит: трудиться и созидать свои дома и семьи, рождать и воспитывать детей. Это важно, но перед Богом не самое главное.

Богу дорог каждый из нас. Он хочет, чтобы человек, как самостийное бытие, не погиб, но имел вечную жизнь. Христос нас ожидает, обращаясь к каждому в соответствии с его особенностями. Марии Он нежно и ласково сказал: «Мария», и она тут же откликнулась: «Раввуни». Петр и Иоанн увидели Гроб и пелены и поверили, а Фоме Он дал возможность вложить пальцы в раны. При Тивериадском море Иисус явился, предложив апостолам пищу, которую Сам приготовил. Многим ученикам являлся, и многие из людей уверовали, потому что в каждом Он нашел Свой путь. Этот путь есть Он Сам. Христос объемлет все творение и часть каждого из нас есть в Нем, а Он входит в нас целиком и не разделяется, когда «поглощает» нас в Причастии. Об этом стоит помнить, молитвенно ожидая того, что Бог приготовил для нас в Причастии святых Тела и Крови Своего Сына.

Священномученик Игнатий Антиохийский по пути в Рим на страдания и смерть писал, что в Причастии не он поглощает Христов хлеб, а хлеб Христов поглощает его. Бог делает нас во Христе богоподобными, иначе Евхаристия стала бы просто красивой традицией и произведением искусства. В действительности многообразно проявляется литургическое творчество: люди разных эпох и культур раскрывают в Литургии красоту своего сердца. Но этим Литургия не исчерпывается. Все совершается подлинным участием живого человека в Тайне Жертвы, и подтверждением тому, повторимся, является многообразие путей к вере. Иногда возникают сомнения, но потом опять приходит вера. Господь питает нас Небесным хлебом – Самим Собой, чтобы не только сохранить, но и умножить нашу веру. Он привел к Себе многих людей, созидая Церковь их жертвой, трудами и молитвой. Человек приносит на Литургию, что может, и жертвует; понемногу накапливаются нужные средства, и строится храм. Он будет видимым свидетельством того, что совершает вера, а также станет возможностью для многих собираться во имя Христа, переходя от сомнения к вере.

Соединить, а не разлучить

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских.

Л. Н. Толстой. Анна Каренина

По человеческому жестокосердию Моисей дал иудеям право разводиться и возможность писать разводное письмо, но «сначала не было так» (Мф. 19: 7–8). Это стало ответом Христа фарисеям, которые пришли к Нему спросить, по всякой ли причине можно разводиться со своей женой. Вопрос фарисеев был искушением для Христа, и вот почему. В ветхозаветной книге Второзакония сказано, что, если мужчина женится и жена «не найдет благоволения в глазах его», пусть напишет разводное письмо и «отпустит ее из дома своего» (Втор. 24: 1). Далее следуют ограничения, связанные с сохранением чистоты супружеских отношений: женщина может выйти замуж второй раз, но если второй муж тоже даст ей разводное письмо или умрет, то первый муж уже не должен принимать ее назад, чтобы не совершить «мерзость пред Господом» (Втор. 24: 4). Рассмотрим предписание Моисея о разводе подробнее.

Жена не находит «благоволения в глазах» мужа, когда становится ему чем-то противной. Причины могут быть разные, но право принятия решения в такой ситуации всегда остается за мужем. Книга Второзакония очень точно и последовательно объясняет все, что связано с исполнением заповеди. Заповедь «не прелюбодействуй» – одна из них, она является основополагающей для отношений между мужчиной и женщиной. Приведенное выше древнее истолкование оставляет для современного человека недоумение: неугодную жену можно прогнать в любой момент, оставаясь правым перед законом. Тогда же в этом видели проявление милости к женщине, ведь, выходя замуж, она становилась совершенно зависимой от своего мужа. Он мог поступить с ней как угодно, и, чтобы не убивал, Моисей повелел ему писать разводное письмо. Не причиняя зла, муж должен был отпустить неугодную жену, снабдив ее «документом о разводе». Этот документ действительно требовался, чтобы статус женщины был определен и всякий, кому вздумается, не мог совершить над ней насилие, пока она не найдет другого мужа, или, вернее, пока другой мужчина не возьмет ее себе в жены.

Остается непонятно, по какой все-таки причине можно разводиться. Пользуясь этим, фарисеи и спрашивают Христа, любой ли повод подходит для развода. Муж утром «встал не с той ноги» или жена «не так посмотрела на него», не причесалась или не оделась, как он хотел, – и он прогнал ее от себя, чтобы взять другую. Неужели в этом заключается исполнение заповеди «не прелюбодействуй»? Задавая свой вопрос, фарисеи искушали Иисуса, зная, что рационального объяснения здесь нет. Какую причину для развода ни называй – нарушается древнейшее установление Бога, а не Моисея. Сказано: «…будут два одной плотью», поэтому «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19: 5–6). Почему же сознательно была оставлена возможность для развода?

Бог «верит» в человека и видит его лучше, чище и нравственней, чем он есть сейчас. Ожидается, что человек даже не пожелает причинять зло другому человеку. Жена дана помощником (см.: Быт. 2: 18) своему мужу, который не только не будет причинять ей зла, но, принимая ее перед Богом как свою жену, будет любить в ней Самого Бога. Как это происходит в жизни, человеку до конца не понятно. Можно ли распоряжаться своим помощником как угодно? Можно ли избавиться от Богом данного помощника и все равно остаться перед Богом чистым? Этот вопрос встает лишь тогда, когда человек настолько далек от Бога, что перестал воспринимать Его присутствие в своей жизни. Бог хочет нас соединить, а не разлучить. Первоначально людям не было оставлено никакой возможности разлучаться, поэтому Христос говорит, что «сначала не было так». Лишь потом, после разлуки с Богом, человек ожесточился сердцем, и через Моисея было сказано давать разводное письмо и не причинять зла жене, если она «больше не мила».

Создавая двух людей противоположного пола, Бог тем самым нас уже соединил в одно целое. Он сделал физиологически так, чтобы мы стремились к сближению друг с другом. Когда мужчина и женщина сошлись телесно по любви и согласию, то фактически их соединил Бог. Не стоит позволять себе разлучаться, чтобы потом продолжать соединение с разными людьми. Изначально такой возможности не было. Бог соединил именно физиологическим устроением человеческого существа, по его природе, но соединил ипостасно – конкретных людей, лично встретившихся и полюбивших друг друга. С кем встретил Бог, кого полюбил и предал себя ему или ей, с тем Бог и соединил. А человек, он или она, да не разлучает то, что соединил Бог. Двое стали одной плотью, соединившись и войдя друг с другом в общение любви. В этом мы можем уподобиться Богу Троице, всегда пребывающему в совершенстве ипостасной любви.

Обращаясь к ученикам, Христос говорит, что, если нет вины прелюбодеяния, никто не может разводиться со своей женой. Это понятно, потому что в случае прелюбодеяния, когда человек все-таки разлучил то, что Бог соединил, развод становится просто подтверждением разлуки как свершившегося факта. Кроме «вины прелюбодеяния», нет и не может быть никакого «законного» повода для развода без того, чтобы совершить тяжкий грех, нарушив Божью заповедь. Это оказалось трудно принять даже Христовым ученикам, которые, вероятно, посчитали малореальным для человека прожить всю свою жизнь с одной женой! Недоумевая, они полагают, что тогда лучше вообще не жениться, иначе может быть нарушена заповедь «не прелюбодействуй». «Не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф. 19: 10–11), – отвечает им Иисус.

Скопцами в Евангелии названы одинокие, не живущие брачной жизнью люди. Так бывает от рождения, когда человек не желает или не способен на брачное сожительство. Бывают «скопцы, которые оскоплены от людей», – род придворного служения, когда оскоплялись ради «карьеры» при дворе восточных правителей или вельмож для обслуживания женщин высокого сана. И есть те, которые оскопили себя ради Царства Божия, то есть сознательно лишились брачной жизни ради жизни с Богом. Имеется в виду, например, образ жизни в иночестве. Как мы видим, даже для учеников не была открыта подлинная суть заповеди «не прелюбодействуй», не говоря уже про фарисеев, которые искушали Христа. Книга Второзакония допускала множественность толкований и не давала определенного ответа, оставляя все на суд мужчины, взявшего себе жену. Давая эту заповедь, Господь «рассчитывает» на человеческое милосердие, на человечность как таковую и предоставляет нам «дорасти» до ее понимания. Человек – не холодное и рассудительное животное, чтобы, удовлетворив плотское желание, больше не интересоваться предметом своей любви. Человеком остается тот, кто хранит в себе человеческое достоинство и ценит, уважает и любит его в другом человеке – помощнике, данном ему Богом, – чтобы не разлучить, а соединить нас в Своей любви навсегда.