Текст книги "Креахоновая крепость. Водовороты времени"

– Надеюсь, она там намертво? – произнёс Гермес.

– А вот и нет! – Яналия легко вынула решётку из пазов. Передав её Гермесу, девушка заглянула в проём. Не обнаружив бабочку, она достала коммуникатор и посветила им сначала налево, потом направо. Квадратная шахта была пустой, беглянка не стала тут задерживаться. Знать бы ещё, в каком направлении она полетела! Положившись на удачу, Яналия решила двинуться налево.

– Будет весело, если нас за этим застукают, – резонно заметил Гермес.

– Ага, чего доброго, испортим нашу безупречную репутацию! – пробормотала Яналия и начала протискиваться в отверстие.

Шахта была узкой, Тиша бы сюда не пролезла, не говоря уже о Гае или Гермесе. Работая локтями и бёдрами, Яналия поползла вперёд. Ей стало любопытно, нарушает ли она сейчас какие-нибудь правила. Она сомневалась, что обитателям корабля было запрещено ползать по вентиляционным шахтам. Просто никому в здравом уме такое бы в голову не пришло.

Капсулу Яналия держала в одной руке, а в другой – коммуникатор, используя его как фонарик. Она проползла довольно приличное расстояние, когда впереди что-то промелькнуло. Лич!

– Ну всё, попался, – процедила Яналия.

Она прибавила ходу, не обращая внимания, что сдирает кожу на локтях. Расстояние понемногу сокращалось. Бабочка уже порхала в луче от экрана коммуникатора, отбрасывая на стены шахты рваные тени. Яналия прицелилась и активировала капсулу. Мимо! Девушка продолжила давить кнопку снова и снова, но силовой луч не находил цель. Она как будто вела стрельбу из бластера по вражескому космолёту. И тут, словно по команде «Замри!», Лич застыл в воздухе. Яналия разглядела пиратские узоры на крыльях и хищные челюсти, созданные, чтобы дробить панцири омикронских жуков. В следующий миг бабочка очутилась в капсуле.

Яналия дыша как загнанный экин, растянулась на полу. Стёсанные до крови локти саднили, но это была мелочь, недостойная внимания. Теперь Яналии предстояло подумать, как выбраться из вентиляции.

«В крайнем случае, снова буду звонить Расулу, – подумала она. – Он, конечно, оценит мои таланты – не успела выбраться из мусоросборника, как застряла в вентиляции!»

– А что вы теперь скажете? Что это снова была телепатическая атака?!

Голос прозвучал совсем рядом. От неожиданности Яналия попыталась подняться и стукнулась головой о низкий потолок.

– Мне нечего сказать! Такие феномены не входят в круг моих научных интересов!

– А телепатия в этот круг, значит, входит?

– Нет! С какой стати?!

Яналия узнала оба голоса. Первый – холодный и надменный – принадлежал Гору Ламию. Второй – ворчливый – Теадемису Боффину. Скорее всего, учителя беседовали стоя прямо под вентиляционным отверстием, а звук по шахте распространялся далеко. Яналия притихла. Она знала, что металл, из которого было сделано всё вокруг, не мешал оргулам читать чужие мысли. Защититься от телепата можно было только при помощи электрических помех. Ламий, вероятно, чувствовал присутствие Яналии… как и присутствие десятков других циркачей, находившихся за стенами. Главное, он не знал, что в этот момент Яналия подслушивала его разговор с Боффином.

«А если я успокою мысли, то и не узнает», – подумала девушка. Надо было всего лишь сосредоточиться на чём-нибудь постороннем.

Первое, что пришло Яналии на ум, – Мерцающий Дворец. Его предстояло починить. Наверно, придётся попросить Расула, ему это раз плюнуть…

– Ну конечно, вы же преподаватель химии, с чего вам интересоваться телепатией, – прошипел Гор Ламий.

– Вот именно! Я не понимаю, чего вы ко мне пристали!

Яналия невольно навострила уши. Она никогда не слышала, чтобы Боффин говорил с таким раздражением.

– Не прикидывайтесь, профессор Боффин! Я знаю, почему вы оказались на этом корабле! И то, что я не могу читать ваши мысли, кое о чём говорит!

– Может о том, что вы никчёмный телепат?! – взорвался Боффин. – А ещё жалкий пасквилянт и скандалист, которого не стали терпеть даже на собственной планете!

Повисла напряжённая тишина. Яналия живо представила, как Ламий сначала хватает Боффина за грудки, но потом всё-таки отпускает.

– Хорошо же! – произнёс Ламий. – Послушайте напоследок совет. Будьте осторожны со своими экспериментами. Я внимательно слежу за вами!

Яналия не знала, кто такой пасквилянт, но подозревала, что это как-то связано с блогом, который вёл Гор Ламий. Удивительно, что учитель истории, не признававший печатный текст, в то же время являлся заядлым блогером. Его заметки говорили об одном на разные лады – что оргулов окружают подлые завистники. Больше всего доставалось людям.

Учитель Ламий писал и про себя тоже. Ознакомившись с его автобиографическими заметками, Яналия поняла, в чём причина ненависти Ламия к землянам.

Когда-то Гор Ламий был подающим надежды юношей, в равной степени способным к точным и гуманитарным наукам. Окончив школу, он выиграл стипендию и улетел с родной планеты. Тут Яналию ждал сюрприз – оказывается, историческое образование Гор Ламий получил на Земле! Именно там у него сформировалась стойкая неприязнь к людям. Земляне казались Ламию суетливыми, шумными, поверхностными существами. Яналия сделала вывод, что к этому примешивалась зависть – молодой оргул видел благоустроенную планету, комфорт, высокий уровень сервиса, медицины, развитую индустрию развлечений. Всего этого была лишена его собственная планета. Люди, охочие до пустых утех, были чужды менталитету истинного оргула. Гор Ламий писал: «Если взгляд людей направлен вовне, то взгляд оргулов – внутрь себя, здесь принципиальная разница в психологии похожих рас».

Закончив учёбу, Гор Ламий вернулся на Тенебрис. С космическим дипломом он получил престижную должность в университете, стал заведующим кафедрой. И даже – кто бы мог подумать! – женился на своей лаборантке. На этом фрагменте Яналия расхохоталась. Она представила оргульскую свадьбу – те же похороны, только главные действующие лица ещё живы!

На родине Гор Ламий провёл всего три года. Его угнетала политическая ситуация и техническая отсталость планеты. Мысли занимала Земля, так непохожая на мрачный Тенебрис. Лекции Ламия всё больше сводились к превосходству оргулов над инопланетянами, их особой роли в истории Вселенной. Он написал скандальную книгу «Мы и они: взгляд в небо», ставшую популярной среди оргулов, но вскоре запрещённую. Гор Ламий потерял работу, от него ушла жена (Яналия усмехнулась – как та решилась оставить такого приятного джентльмена?). Ламий окончательно обозлился и покинул планету, устроившись историком в цирк. Тут он мог спокойно поливать грязью своих врагов, находясь в недосягаемости для них.

Похоже, Теадемис Боффин был в курсе, что Ламий писал о землянах, потому и назвал его скандалистом. Яналия заведомо встала на сторону учителя химии. Ламий не мог прочесть мысли Боффина и поэтому злился, сыпал неясными обвинениями. В который раз Яналия пришла к выводу, что оргулы – опасные существа, которым не место в цивилизованном обществе.

Выждав немного, Яналия поползла вперёд. Довольно скоро она обнаружила ещё одно отверстие, закрытое решёткой – видимо, под ним Боффин и Ламий выясняли отношения. Выскользнув наружу, Яналия приладила на место решётку и обзвонила друзей. Через несколько минут вся компания собралась в комнате у Яналии. Гай принёс двух бабочек, Тиша – одну, а Гермес пришёл с пустыми руками. Четыре бабочки исчезли бесследно, но Яналия решила, что это потери в пределах допустимого.

* * *

Следующим утром на коммуникатор Яналии пришло оповещение: «Срочное собрание в 9:00. Явка для всех обязательна! Место: зрительный зал». Испытывая смешанные чувства – радость по поводу того, что отменился урок ксенолингвистики, и лёгкую тревогу по той причине, что срочное собрание обычно означало какое-нибудь ЧП, – Яналия отправилась на кухню.

Мама уже приготовила смузи и сварила личинки омикронских жуков-короедов. Яналия поморщилась – по вкусу они напоминали куриные яйца, но имели свойство противно лопаться во рту. Отец смотрел новости, прислонив коммуникатор к миксеру. Ведущий рассказывал о каком-то благотворительном фонде, открывшем на планете Аура лечебницу для малоимущих. Увидев мелькнувшую на экране оргульскую физиономию, девушка отвернулась.

– Доброе утро! – поздоровалась она. – Вас тоже вызвали на собрание?

– Да, – ответил Александр, оторвавшись от коммуникатора. – Думаю, это по поводу вчерашнего. Надеюсь, на этот раз Валрус соизволит объяснить, что за чертовщина здесь творится!

Как правило, Александр Молодцов избегал резких суждений и высказываний. Вчера, вернувшись с охоты на бабочек, Яналия, можно сказать, впервые в жизни увидела отца по-настоящему злым. Как он сказал позже, когда немного остыл: «Я не могу защитить вас от того, чего сам не понимаю!» И хотя вчера никто не пострадал, всем и каждому стало ясно – ситуация на Корот не была случайностью. Это могло повторяться снова и снова.

– Такое происходит уже второй раз, – будто прочитав мысли дочери, произнесла Майя. – Страшно представить, что будет дальше. А если мы застрянем в прошлом?

Яналия села за стол и, пользуясь китайскими палочками, нехотя положила себе в тарелку пару варёных личинок.

– Вот и я об этом же! – Александр убрал коммуникатор в карман и подвинул к себе миску с личинками. – Ничего, сегодня мы зададим все эти вопросы директору!

Яналия промолчала. Она сомневалась, что Валрус знает о прыжках в прошлое больше, чем любой другой обитатель «Юрия Гагарина».

* * *

В зрительном зале стоял приглушённый гул – циркачи, балаганщики и техперсонал возбуждённо переговаривались, строили догадки и обсуждали вчерашний скачок. Посреди манежа, в луче яркого прожектора, стоял металлический столик и стул, рассчитанный на габариты пангоида. Нижние пять-шесть рядов были забиты под завязку.

– Аншлаг, – прокомментировал Александр. – Давайте поднимемся выше.

– Вы идите, а я к друзьям, – сказала Яналия, заметив Тишу, махавшую ей с соседней трибуны.

Протиснувшись между рядами, девушка плюхнулась в кресло между Гермесом и Тишей.

– Привет! – бросила она. – Какие новости?

– Ждём, – пожал плечами Гермес.

– Как думаешь, всё наладится?.. – спросила Тиша таким тоном, словно от решения Яналии зависел исход собрания.

– Тиш! Ты удивишься, но я знаю не больше тебя! Как раз сегодня Валрус забыл отчитаться мне о своих делах!

Тиша расстроенно потупила взгляд. Сообразив, что это прозвучало излишне грубо, Яналия добавила:

– Да не трусь ты, всё будет хорошо!

– Дамы и господа, леди и джентльмены, – сказал Гермес тоном заправского шпрехшталейстера. – А вот и гвоздь нашей программы, невероятный Валрус со своими дрессированными роботами-секретарями!

На манеже появился директор в серебристом костюме и тёмно-синей бабочке. Над его головой кружили Айзек и Чапек, мигая индикаторами, а за спиной маячил Роджер Моррисон.

– Доброе утро всем! – пробасил Валрус, обведя присутствующих маленькими, широко посаженными глазами. Его голос транслировал в колонки один из роботов-секретарей, из корпуса которого появился тонкий металлический щуп с микрофоном на конце. – Думаю, ни для кого не секрет, по какому поводу мы здесь собрались. Но прежде чем я продолжу, хотелось бы предоставить слово Роджеру Моррисону.

Директор грузно опустился на стул, а начальник охраны приблизился к микрофону и произнёс:

– Хочу предупредить – никто не должен записывать этот разговор ни на камеру, ни на диктофон. И тем более транслировать собрание в Космонет. Всё, что здесь будет сказано, – сугубо конфиденциально и касается только присутствующих. Чтобы вам стало совсем понятно, добавлю, что от соблюдения этого условия будет зависеть ваш трудовой контракт.

Яналия заметила, как Игорь Ланде, сидевший прямо перед ней, выругался и убрал коммуникатор в рюкзак. Он, конечно же, хотел взорвать «UniTub» шокирующим видео «Цирк швыряет в прошлое. Исповедь директора», но решил, что работа дороже.

– Итак, – произнёс директор, когда робот-секретарь развернул микрофон в его сторону. – Как всем вам известно, вчера повторилось событие, имевшее место на Корот. По непонятным причинам нас снова отправило в прошлое и обратно. После первого инцидента наш корабль посетили агенты Службы Космической Безопасности. Многие из вас побывали на допросе, но больше всех досталось мне и, конечно же, нашему уважаемому начальнику охраны. Буду откровенен, нам стоило больших усилий убедить СКБ, что дело вовсе не в корабле и нас не надо ставить на карантин.

– Так значит, агенты так и не разобрались, почему нас кидает в прошлое?! – закричал кто-то с трибуны.

– К сожалению, нет, – нехотя произнёс Валрус.

Зал недовольно загудел.

– Кто бы сомневался! – фыркнул Гермес.

– Так это что, нас теперь каждую неделю швырять в прошлое будет?! – послышался возмущённый голос Абир, сидящей неподалёку.

– Зачем нас вообще тогда собрали?.. – пропищала Алисия Эм.

– Сейчас мы проводим внутреннее расследование и пытаемся разобраться в ситуации, – повысил голос Валрус. – Прошу тишины!

Когда все более-менее успокоились, он продолжил:

– Итак. Я собрал вас, чтобы… просить об одолжении. Вчерашнюю ситуацию нельзя афишировать, если мы хотим дальше работать и давать представления.

– Но как работать, если каждое выступление под угрозой срыва? – послышался голос Александра Молодцова.

– Поверьте, это главный вопрос, которым я сейчас занимаюсь. Для меня это не менее важно, чем для каждого из вас!

Яналия немного сочувствовала Валрусу, привыкшему раздавать приказы, а не просить. Если уж он уговаривает народ потерпеть и дать ему возможность всё разрулить, ситуация действительно из ряда вон!

– Сейчас важно не потерять контроль над ситуацией, – произнёс Валрус. – Представьте, что будет, если СКБ узнает о втором скачке? Это же настоящее путешествие во времени! Спецслужбы, военные, все захотят узнать, каким образом мы это делаем! Они поставят корабль на карантин и, скорее всего, разберут его по винтику. И конец нашему цирку! А если они решат, что дело не в корабле, а в ком-то из нас? Допустим, кто-то из обитателей корабля обладает сверхспособностями, о которых раньше никто не слышал? Нас всех запрут в секретных лабораториях, превратят в подопытных крыс! Роджер Моррисон имеет опыт в таких вопросах, и он считает, что это вполне возможно. Всё, что касается путешествий во времени и прочих аномалий, проходит в СКБ под грифом «особо секретно».

Начальник охраны кивнул, а директор замолчал, давая циркачам возможность переварить услышанное. По залу шёл лёгкий гул, но больше никто не кричал и не возмущался. Похоже, всех напугала нарисованная директором перспектива.

– Поэтому, – продолжил Валрус, – если вдруг вы успели выложить какие-то сведения о вчерашнем инциденте в сеть, я прошу немедленно всё это убрать. Любая утечка информации может закончиться катастрофой для нашего цирка!

Ланде вытащил коммуникатор из рюкзака и, бормоча проклятия, принялся удалять со своей страницы какие-то посты.

– Как только будут новости, я вам незамедлительно сообщу, – подытожил Валрус. – А пока давайте жить и работать, как прежде. Собрание окончено!

Один за другим обитатели корабля начали вставать с кресел и двигаться к выходам. Конечно, Яналия не особо рассчитывала получить ответы, но кто бы мог подумать, что встреча пройдёт в формате «а давайте у нас будет свой маленький цирковой секрет?»

– Что скажете? – спросила она у друзей.

Тиша посмотрела на Гермеса, и тот произнёс:

– Ясно одно. Никто ничего не знает, но об этом надо помалкивать!

Яналия кивнула. Покинув зрительный зал, друзья отправились на занятия. По пути к лифтам Гермес произнёс:

– Теперь я уверен, что никакого звонка с угрозами не было. Валрус выдумал его, чтобы отбрехаться от агентов.

– Наверняка, – кивнула Яналия.

Тиша, не знавшая про разговор, который Яналия и Гермес подслушали при помощи коммуникатора, бросила на друзей удивлённо-испуганный взгляд, но вопросов задавать не стала.

Глава 9
Копья и алебарды

17.08.2813. Открытый космос.

Едва выдался свободный вечер, Яналия прихватила на кухне кружку горячего шоколада и полезла в космонет. По запросу «путешествия во времени» поисковик выдал несколько миллионов ссылок.

– Да уж… – пробормотала Яналия.

Её интересовали научно-популярные статьи, написанные понятным языком. Обнаруживая нагромождение формул и длинные математические выкладки, она сразу же закрывала сайт. Вскоре Яналия убедилась, что официальная наука не отрицает возможности путешествий во времени.

О том, что шагнуть в прошлое или будущее возможно, говорили ещё учёные древности, Эйнштейн и Розен. К такому выводу они пришли, изучая чёрные дыры. Известно, что чёрная дыра обладает такой плотностью и массой, что деформирует само пространство и время. Из-за этого образуется прореха в пространственно-временном континууме, так называемый мост Эйнштейна-Розена. Яналия понятия не имела, как это выглядело в действительности, но воображение нарисовало ей пульсирующий, как вена, тоннель, ведущий сквозь плотный мрак. К сожалению, ни один космический корабль не мог совершить перелёт по мосту Эйнштейна-Розена – его бы попросту смяла гравитация чёрной дыры.

Множество учёных не только на Земле, но и на других планетах, опираясь на уравнения Эйнштейна и Розена, пытались проектировать машину времени. Но пока что создать аппарат, разрывающий пространственно-временной континуум, как это делает чёрная дыра, никому не удалось.

Так ли уж никому? – засомневалась Яналия. Некоторые сайты упоминали имя современного физика Андрея Романова, который занимался вопросами телепортации и путешествий во времени. Считалось, что он приблизился к техническому решению проблемы, но скончался, не доведя работу до конца. Исследования продолжила его дочь, Елена Романова. Надо прочитать про неё, решила Яналия и забила в строку поиска «Физик Елена Андреевна Романова». Поисковик выдал всего несколько ссылок и дюжину фотографий рыжеволосой молодой женщины, весьма хитрой на вид. Оказалось, дочь знаменитого учёного была осуждена за промышленный шпионаж и отбыла срок на планете Кибо. О её научных работах даже не упоминалось.

Яналия разглядывала фотографии Романовой, когда в комнату вкатился робот-дворецкий.

– К вам посетитель, – сообщил он. – Пригласить?

– Ну да, приглашай, – сказала Яналия. В такое время и без предупреждения к ней мог заявиться только Гермес Гудини. Тиша регулярно заходила в гости, но перед этим всегда спрашивала разрешения.

– Привет! – поздоровался Гермес. – Чем занимаешься?

– Наукой, – сказала Яналия, напустив на себя умный вид. – Ты знаешь, что такое мост Эйнштейна-Розена?

– Разумеется, – Гермес устроился в кресле, закинув ногу на ногу. – Что, про путешествия во времени читаешь?

– Ну да…

– И что интересного узнала?

– Теоретически путешествовать во времени можно. Только никто не придумал способ, как это провернуть на деле.

– Я придумал, – сказал Гермес.

Яналия уставилась на приятеля, не понимая, шутит он или говорит серьёзно.

– Да, и не такой уж сложный, – продолжил Гермес. – Надо устроиться на работу в наш цирк.

– Ага! – согласилась Яналия. – Удивительно, что об этом до сих пор никто не знает!

– А я не вижу ничего удивительного. Даже если до учёных дойдут слухи, кто поверит? Яналия, мы же циркачи!

В этом была доля истины – какой учёный станет слушать клоунов и акробатов? Кроме того, странствующий цирк был замкнутой системой – всё, что происходило в его стенах, там же и оставалось.

– Вообще, я не об этом хотел поговорить, – сказал Гермес. Судя по его тону, разговор предстоял серьёзный.

– Что-то случилось?

– Нам пора пробиваться на манеж. Хватит прятаться, надоело. Я хочу поставить грандиозный номер и выступать в основной программе!

С детства Яналия и Гермес мечтали создать собственное цирковое шоу, нечто совершенно не похожее на современный цирк. Мастера прошлого, которыми восхищался Гермес, не стеснялись шокировать публику опасными трюками. В то время не было дорогостоящих спецэффектов, зато был адреналин и острота ощущений. Но пока всё, что делали Яналия и Гермес, – втайне ставили любительские номера, подобные «Натянутому хлысту».

– Давно пора, – согласилась Яналия. – У тебя уже есть какие-то мысли?

– Есть. Идём, прогуляемся – я хочу тебе кое-что показать.

Гермес привёл Яналию на склад циркового оборудования. Это был длинный полутёмный ангар, заполненный громоздким реквизитом. Они остановились возле некоего предмета, приземистого и накрытого брезентом.

– Смотри, – Гермес одним рывком сорвал покров, и взору Яналии предстала круглая металлическая платформа, по краю которой шли выступы-зубцы. Яналия решила, что конструкция должна вращаться.

– Это антигравитационная платформа, – сказал Гермес. – Отец когда-то приобрёл её, чтобы делать фокусы с левитацией. Правда из этого ничего не вышло – платформа слишком большая и тяжёлая для ярмарочной сцены.

– И как это работает? – спросила Яналия.

– Да очень просто, – Гермес наклонился и нажал какую-то кнопку.

Между зубцами вспыхнули круглые синие лампы, платформа загудела и пришла в движение. Её верхняя часть вращалась по часовой стрелке, нижняя – против. Агрегат отдалённо напоминал космические корабли греев – летающие тарелки, как говорили земляне.

– Платформа создаёт антигравитационное поле, – Гермес снял с плеча сумку и бросил её на платформу.

Как и следовало ожидать, сумка повисла в воздухе, а потом начала медленно подниматься вверх, пока не достигла потолка.

– Впечатляет, – сказала Яналия. – А в чём суть трюка?

– Освобождение из цепей в невесомости.

Неподалёку от платформы лежал длинный и покрытый пылью кофр. Один его конец был развязан, и оттуда торчали какие-то круглые палки. Когда Гермес вытащил две из них, Яналия присвистнула. Это были копьё и алебарда с кривым лезвием. Гермес кинул Яналии копьё, и она поймала его за середину древка. Судя по весу, это было настоящее оружие, а не какая-нибудь пластиковая бутафория.

– Где взял? – спросила Яналия, пробуя пальцем наконечник.

– На складе списанного реквизита, – сказал Гермес. – Они уже никому не нужны, а нам пригодятся.

– Ладно, давай подробности!

– Представь, – произнёс Гермес, сделав театральный жест. – Я стою на платформе, у моих ног лежит длинная цепь с кандалами на конце. Ты заковываешь меня по рукам и ногам и включаешь машину.

Яналия кивнула – в трюках с освобождением ей всегда отводилась роль ассистентки.

– Звучит торжественная музыка, и я поднимаюсь вверх, – Гермес глянул туда, где висела его сумка.

– Насколько высоко? – уточнила Яналия.

– Зависит от длины цепи. Метров десять, я думаю. У меня будет минута, чтобы снять оковы, подняться выше и уцепиться за перекладину, прежде чем машина выключится. Аплодисменты, занавес!

– А это зачем? – спросила Яналия, приподняв копьё.

– Это небольшая деталь, которая прибавит номеру драматизма, – сказал Гермес. – Мы придумаем какие-нибудь крепления, и ты будешь вставлять в них копья, одно за другим. Как свечки в торт. Если я не справлюсь, то не просто разобьюсь, а буду заколот!

– А когда время выйдет, я должна буду отключить платформу?

– Она отключится автоматически.

– Почему это не могу сделать я?

– А ты дёрнешь рычаг, если я не успею сбросить цепь? – спросил Гермес.

– Разумеется, нет! А что, лучше пускай тебя продырявит этими штуками? – Яналия пнула ногой кофр.

– Да, лучше пускай продырявит, – сказал Гермес. В его глубоких серых глазах не было и намёка на браваду. – Всё должно быть по-честному, а освободился фокусник или погиб, вопрос десятый. Это игра со смертью, ты же понимаешь. А иначе всё теряет смысл.

Это говорил настоящий, истинный Гермес. В эту секунду он даже выглядел старше, уж никак не на четырнадцать лет. Яналия почувствовала, как к горлу подступает душный комок.

– Ладно, как хочешь! – сердито бросила она и отвернулась, делая вид, что разглядывает платформу.

– Всё будет нормально, – сказал Гермес. – Мы всегда справлялись и теперь справимся.

– Само собой.

– Идём, у нас куча дел! – Гермес выключил платформу и подхватил рухнувшую из-под потолка сумку. – Надо составить подробный сценарий, подобрать музыку…

* * *

Мистер Валрус подписал поданную Гермесом заявку и назначил дату худсовета. С этого дня друзья начали готовиться к сдаче номера. В комиссию входили руководители секций и сам директор; они решали, подходит ли предложенный номер в основную программу «Олимпа» или нет.

– В комиссии будет твой отец, – сказал Гермес, показывая Яналии подписанную мистером Валрусом бумагу. – Это хорошо!

– Это не хорошо и не плохо, – пожала плечами Яналия. – Если ему не понравится номер, он проголосует против.

Яналии и Гермесу полагалось время для репетиций на манеже. Этим заведовал Альфред Грег, нервный и склочный инспектор манежа. Он открыто заявил, что считает затею Гермеса детским баловством, и выделил им время в четыре утра. Юным циркачам оставалось одно – смириться.