Текст книги "Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия"

Глава 6

…Остальное в тот вечер едва ли заслуживает упоминания. Молли старалась, как могла. Была любезна и весела. Обменивалась визитками. Разговорилась наконец с кое-какими девчонками – нашлись общие знакомые, а у многих, особенно дочерей военных, отцов лечил или вовсе спасал доктор Блэкуотер.

Сейчас Молли мучилась сомнениями, наблюдали ли за ней департаментские, пока она говорила с Таньшей. И чем больше думала, тем крепче убеждалась, что это рискованное дело, похоже, выходило самым надёжным.

В Пушечном клубе, как и во всех прочих аристократических, благородных заведениях, не имелось женской прислуги – значит, не переоденешься горничной. В Пушечном клубе работали только мужчины; но Медведь, увы, с трудом мог связать на имперском дюжину-другую слов, да и то – исключительно в инфинитиве; значит, и его не пошлёшь.

Но именно здесь, в Пушечном клубе, строже всего придерживались традиций. Если улицы могли кишеть соглядатаями Департамента, нагнать их сюда было бы несколько затруднительно. Одно дело – единственный доктор Блэкуотер, которого, оказывается, знают почти все офицеры Горного Корпуса, и совсем другое – департаментские шакалы. Конечно, если вспомнить о влиянии лорда Спенсера (никогда бы папе не бывать членом Пушечного клуба, если б не он!), всё может быть, но всё-таки, всё-таки…

И, самое главное, именно здесь они меньше всего ожидают появления «варваров». Они могут подумать про Таньшу что угодно, но только не то, что она – из Rooskies.

…А лорд Спенсер, едва отделавшись от храброго не по виду мистера Питтвика, как раз поспешил именно к ней, Молли. И весь остаток вечера наблюдал за ней – она уже научилась распознавать этот его холодный, буравящий взгляд. Таньша, та и того лучше умела, эх, эх, надо бы самой так выучиться!..

И Молли старалась. Улыбалась коммодорам и коммандерам, полковникам и даже генерал-майорам. Смущённо отводила глаза, когда её спрашивали о «пережитых ужасах». Разводила руками, если начинали допытываться о тех загадочных «егерях», что её спасли. Офицеры понимающе переглядывались, и чуткое ухо Молли уловило, как один из коммодоров полушёпотом бросил другому: «Нетопыри Спенсера, не иначе».

Молли это запомнила. И запомнила крепко.

Ах да. И ещё она станцевала с папой.

Мистер Питтвик мелькал то тут, то там, но на Молли взглянул всего раз и совершенно равнодушно.

* * *

«…а также от коммодора Гриммельсона услышала, что ожидается присылка новых броневагонов для всех старых бронепоездов. Все говорят о большом наступлении, что должно начаться, как только окончательно растает снег и просохнут дороги…»

Молли досадливо потрясла уставшей кистью. Письмо лорду Спенсеру она села писать, едва они с папой вернулись из Пушечного клуба.

Мама и Фанни забросали их тысячами вопросов о еде и нарядах, об обстановке и обществе, о музыке и танцах. Молли отвечала кое-как, невпопад, радуясь, правда, тому, что мама изрядно оживилась и выглядела куда лучше.

Молли косилась на братца. Тот опять пришёл спать к ней в комнату. Похоже, рядом с сестрой он чувствовал себя в безопасности.

И сейчас, накрыв его одеялом, усевшись, по обыкновению, на краю кровати, Молли стала ждать пустоглазов.

Но – не дождалась. Словно пробудившаяся её сила и в самом деле скрыла Билли от жадных и голодных взглядов. И это было хорошо, потому что оставляло Молли немного времени, чтобы наконец придумать, что же ей делать с братцем…

Внизу стукнула, сыто отфыркнулась паропочта. Молли не сомневалась, от кого это могло быть.

…Разумеется, она не ошиблась.

В конверте с гербом оказался листок со скупым сообщением:

«Завтра. Три часа пополудни. Шестой док. Локомобиль с занавешенными окнами. Вас будут сопровождать. Если обнаружится слежка варваров за вами, локомобиль ждать не станет».

И ни подписи, ни инструкций.

Молли старательно пожала плечами. Дескать, она не боится, совершенно не боится!

И в самом деле, Медведь и Волка уже узнали всё о лорде Спенсере, о его вере в «связного варваров», что якобы забирает письма из тайника. Они узнали, что сама Молли – под непрерывным почти что надзором. Они знают всё. Они будут осторожны, они не попадутся…

* * *

Норд-Йорк словно не мог поверить в наставшую наконец весну. Но свежий ветер дул по-прежнему, и – о чудо! – на улицах дышалось легко и свободно безо всяких масок. Солнце сияло, небо радовало безоблачной синевой, а мисс Молли Блэкуотер в исполосованной молниями куртке (уже полегче, чем зимняя), в высоких ботинках и любимом машинистском шлеме стояла на неровной брусчатке широкого грузового проезда подле дока номер шесть в норд-йоркском порту.

Пар трудился здесь на всю катушку. Громадные котлы на берегу, паронагнетатели, пароперегреватели, паропроводы… Змеи толстенных труб тянулись к стрелам кранов, пар толкал плоские платформы, подаваемые под разгрузку, рельсы расходились веерами, и на каждом из путей пыхтело по маневровому паровозику. Грохот и лязг, крики, запах ржавчины и горячей воды, сердитый посвист пара, вырывающегося из сочленений и прорех в трубах, и скрип на зубах угольной пыли – рядом с доком распахнул грязные створки ворот угольный склад.

Под разгрузкой стояло сразу несколько пароходов, крыши над трюмами раскрыты, стрелы кранов нагибаются, поднимая вверх опутанные стропами длинные броневагоны, все обшитые досками на время перевозки. Видны обмотанные толстыми слоями ватина стволы орудий – броневагон полностью собран, сбей с него деревянный бушлат, сдёрни чехлы с пушек, и хоть завтра в бой…

Как же сильна Империя! Сколько ж она способна послать на север таких вот бронированных чудовищ, сколько паровых шагоходов, сколько полевых пушек и гаубиц, сколько дестроеров и мониторов? И кто встанет против всей этой мощи?! Три женщины, три волшебницы Rooskies? Да, имелись и ещё чародеи, но как же их мало по сравнению с мёртвой механической армадой, накапливающейся сейчас в Норд-Йорке и готовой, как болтали офицеры в Пушечном клубе, вот-вот ринуться на север, «пусть только просохнут дороги»!

Однако вот и локомобиль. Всё, как и сказано в послании лорда Спенсера…

Значит, за ней не следили. Или же департаментские не заметили слежки, если она была. Например, если за ней следовала Ди – умная, умная кошка, такой молодец! Не пропала, не потерялась, нашла дорогу к друзьям!

Ждать больше было нечего, и Молли решительно направилась к локомобилю.

– Мисс Моллинэр, – холодный голос лорда, вновь самолично отправившегося на встречу с ней.

– Ваша светлость, вы оказываете мне высокую честь…

– Оставьте, мисс, оставьте, я уже имел возможность убедиться, что ваша наставница изящных манер, миссис О’Лири, своё дело знает. – Лорд смотрел всегдашним своим ледяным взглядом. – С вашим посланием я ознакомился. Джентльмены в Пушечном клубе всегда отличались невоздержанностью в речах, но, гм, ваш рассказ… – Он покачал головой. – Варвары получили бы полный план летней кампании, приди им в голову… – Граф вдруг осёкся. – Полагаю, мисс Моллинэр, области нашей совместной работы… расширятся, скажем так. Но сейчас – вам надлежит вызвать связного Rooskies для немедленной личной встречи. Сообщите им, что не доверяете больше тайнику и вообще переписке. Что не исключена слежка за вами. Что, быть может, вам вообще потребуется исчезнуть из Норд-Йорка. Короче говоря, пишите что угодно, лишь бы их связной согласился на встречу!

Молли сидела ни жива ни мертва. Магия с готовностью ворохнулась в груди, словно лесная рысь, потягиваясь перед броском на добычу.

Встреча? Со связным?

А, ну конечно. Несмотря на все усилия, Департамент так и не понял, куда и как исчезают её записки из тайника. Ни Волку, ни Медведя они так и не выследили. И вот решили пойти ва-банк, как говорится в адвентюрных романах…

– Но… ваша светлость… если связного схватят… они же… варвары то есть… поймут, что это я его выдала…

– Вы правильно мыслите, мисс Моллинэр. Вновь и вновь убеждаюсь, что в вашем лице Департамент обрёл очень, очень ценного сотрудника. Но положение таково, что нам нужен этот варвар. Немедленно.

Он поморщился.

– Мне тоже это не нравится, – вдруг сказал он, не глядя на девочку. – Это, скажу больше, изрядная, гм, неумность. Не хочу сейчас лукавить, мисс Моллинэр, с вами надо разговаривать, как со взрослой. Но, прежде чем я пущусь в совершенно мне несвойственные разговоры, скажу просто – этот приказ мы с вами должны выполнить.

Мы. Мы должны выполнить. Молли мысленно схватилась за голову.

– Да, ваша светлость, – кротко отмолвила она вслух.

Лорд помолчал, раздражённо барабаня пальцами по подлокотнику – у него, похоже, это было привычкой.

– Мисс Моллинэр. Вы умны и отважны, как я уже говорил, не по годам. Но сейчас решается вопрос, как Особый Департамент поступит с вашей семьёй. У меня есть известное влияние, но не я командую всеми, кто носит красно-бело-чёрную эмблему; есть пэры Королевства, придерживающиеся иного мнения, нежели я. Они считают, что вас и всю вашу родню надлежит немедля подвергнуть… релокации.

– Что?! – содрогнулась Молли. Ледяной ужас вцепился ей в горло.

– Мои решения многими ставятся под сомнение, – глухо проговорил лорд Спенсер. – Особый Департамент Норд-Йорка вообще и вашего покорного слугу в частности обвиняют в утрате инициативы, в бездействии. Требуют немедленного успеха. Любой ценой. Чтобы показать, как… неважно, впрочем. Поэтому мне приходится идти на это, хотя, должен признаться честно, мисс Моллинэр, сам бы я этого ни за что не сделал. Как и вы, я считаю, что проваливать вас как нашего агента у варваров – недопустимая глу… расточительность. Но из столицы идут иные приказы.

– Да, ваша светлость, – повторила Молли, сочтя за лучшее склонить сейчас голову. Она никогда ещё не видела лорда таким раздражённым и в то же время склонным к разглагольствованиям.

Тебе прищемили хвост, девятый эрл. Есть пэры и познатнее тебя, хоть их и совсем немного. Кейти б спросить, она эти генеалогические таблицы Королевства наизусть знает…

– Как видите, я таки стал отвечать на ваши вопросы, – едва заметно улыбнулся лорд.

Странная у него была улыбка, какая-то неживая. Уж лучше бы хмурил брови и цедил слова сквозь зубы полным ненависти голосом…

– Я уже сказал, с вами, мисс Моллинэр, надо говорить, как со взрослой. И я говорю сейчас именно так. Соответственно, вам нужно немедля – вот прямо сейчас – написать это проклятое послание. Я прочитаю. После этого подвезу вас до скоростного паровика. Билет можете сохранить и представить потом в бухгалтерию Департамента, вам возместят расходы…

Молли слушала лорда и не слышала. Если бы никакого «связника варваров» не существовало, она просто написала бы письмо, а потом отпёрлась, что, дескать, не сработало. Ничего не поделаешь, ваша светлость, варвары, они ведь такие подозрительные…

Но если письмо попадёт в руки Волке и Медведю… неведомо как, но попадёт… они же в и самом деле явятся и…

И будут схвачены.

Молли пробил холодный пот.

Лорд Спенсер тронул блестящий рычажок, послышалось шипение. Прямо из стенки локомобиля выдвинулся складной столик, рядом с ним другая рычажная пара протянула Молли пенал с чернильницей и стопку бумаги. Не был забыт и конверт.

– Пишите, мисс Моллинэр.

– Ч-что именно, ваша светлость?

– Я же сказал – что угодно! – Резкий голос хлестнул, словно ледяным бичом. – Что угодно, лишь бы шпион варваров пришёл на встречу. Место выбирайте сами, главное – он должен туда прийти. Что вам непонятно, мисс?

Молли прикусила губу.

– Лорд Спенсер, ваша светлость, но… связной не придёт. Ни под каким видом. Мне это говорили…

– Меня не интересует, что вам говорили! – яростно зашипел эрл. – Судьба вашей семьи, мисс Моллинэр, висит на исчезающе тонком волоске, и я уже не могу вас прикрывать! Говорю вам, им – не мне! – нужен этот связной! И все, кто ему помогает! Кто его укрывает, снабжает всем необходимым… и так далее! – Он резко выдохнул, одёрнул лацканы фрака. – В ваших интересах, мисс Моллинэр, написать письмо как можно более убедительно. Равным образом в ваших интересах и то, чтобы я оставался вашим куратором.

Молли растерянно смотрела на придвинувшийся к ней столик. Очень настойчиво и недвусмысленно придвинувшийся.

– Но… ваша светлость… что бы я ни написала… никто не придёт… – Она старательно всхлипнула. – Вы не знаете варваров, ваша светлость… а я жила среди них…

– Во всяком случае, напишите, – мрачно буркнул лорд, яростно выбивая дробь пальцами по подлокотнику. Длинные ногти издавали сухие, острые звуки, словно что-то лопалось у Молли в ушах. – Придёт – хорошо, не придёт…

– В наши обязанности входит прокричать «кукареку!», а последующий восход солнца – уже не наше дело… – Молли сама не поняла, как это у неё вырвалось.

– Что-что, простите, мисс?

– Ах, пустяки, ваша светлость, вспомнила одну из поговорок Rooskies в пересказе мистера Картрайта.

– Хорошая поговорка, – проворчал граф. – Но вы всё равно не забывайте писать, мисс.

– Я… я напишу, ваша светлость. Но всё равно никто не придёт… можно сколько угодно повторять «напишите так, чтобы пришёл», но варварам до меня нет дела… я их враг, всё равно враг, если меня не станет – они просто пожмут плечами и украдут ещё кого-нибудь… Это ведь варвары, ваша светлость…

– Пишите, мисс Моллинэр, – только и ответил достойный лорд. – Пишите. Вы даже сами не представляете, насколько правы. Сказать вам честно, я тоже думаю, что связной не явится. Варвары не дураки, отнюдь. Складывать два и три, как я успел убедиться, они умеют. Мы ничего не достигнем, а вас, скорее всего, раскроем. В кои-то веки нам удалось заполучить агента, связанного с ними… – Он досадливо даже не покачал, а аж потряс головой. – Эх. Всё равно. Пишите, мисс.

Молли пожала плечами, надеясь, что это получилось разом и загадочно, и независимо.

Принялась писать.

– Дайте сюда. – Лорд Спенсер почти вырвал бумагу у неё из-под пальцев. – Так… м-м-м… «Имею сведения особой важности… не могу доверить посланию…» Неплохо, мисс, неплохо, у вас есть слог для подобного рода случаев… «Необходима встреча, вопрос жизни и смерти…» Пожалуй, несколько пережимаете с трагедийностью, но, с другой стороны, варвары любят яркие цвета и сильные чувства… Не назначено место, мисс.

– Я подумала, ваша светлость, что вы сами…

– Нет-нет-нет, – замахал руками лорд. – Я же вам сказал! Только вы сможете выбрать место, что не вызовет у них подозрений.

– Хорошо, мой лорд, – послушно кивнула Молли. И бестрепетно вывела:

«На углу Геаршифт-стрит и Пистон».

Она знала эти места как свои пять пальцев и даже, наверное, лучше. Сплетение эстакад, действующих и заброшенных, строящихся и разбираемых. Пистон вела в трущобы, в «плохие кварталы», где Молли, тем не менее, отлично ориентировалась. Там множество проходных дворов, скрытых лазов, выходящих на поверхность труб и странных закоулков. Там много входов в подземелья, в подземные коллекторы, в системы сообщающихся подвалов, где частенько лазили они с Сэмми. Особому Департаменту придётся повозиться, чтобы заткнуть все дыры, но даже им за оставшиеся часы не успеть.

Лорд Спенсер, похоже, придерживался схожего мнения.

– Другого места не могли предложить? – скривился он. – Хотя понимаю, понимаю. Будь я связным варваров, тоже выбрал бы это место. Настоящий лабиринт! Не понимаю, как у мэрии получается не обращать внимания на эту… клоаку, простите, мисс Моллинэр… Что ж, пусть будет так. Пожалуй, оно даже и лучше… – Глаза его сузились. – Да, да, так определённо лучше. Я отвезу вас, мисс Моллинэр, как и сказал. Письмо должно попасть в тайник немедленно!..

Таньша предупреждена, она поймёт, конечно же, поймёт, терзалась Молли, когда уже потом, выполнив всё, потребованное лордом Спенсером, ворочалась без сна под одеялом. Она знает, что все эти письма – неправдивая неправда, никто из них не придёт… Я просто постою, подожду, потом разведу руками и уйду себе. Я не виновата, я не знаю, почему они не пришли – варвары, мой лорд…

Да, конечно, всё выйдет именно так. Ей совершенно не о чем беспокоиться, ведь Таньша всё знает…

Пустоглазы не появляются. Братец спокойно сопит. Молли следила весь вечер – но нет, никаких солдатиков он больше не двигал. Значит, всё хорошо. Всё хорошо, слышишь! Эх, ещё бы пушистую Ди под бок, и тогда…

Молли сидела, как обычно, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Сон наплывал лёгкими невесомыми волнами, её покачивало на глади меж явью и дрёмой, и на этой грани она видела, как большая пушистая бело-палевая кошка неслышно скользнула по гребню кирпичной стены, явно направляясь к…

К её тайнику!

Ди! Диана! Но почему её не видят, почему не замечают?! Департамент следит в оба глаза – во множество глаз! – за этой щелью, почему же они не в силах углядеть самую обыкновенную кошку, которая даже не прячется?!

Нет, разумеется, Ди – кошка очень умная и находчивая, умеющая не теряться и находить дорогу куда угодно, но всё-таки как она может достать письмо из тайника? Лапой? А потом утащить в зубах? Но откуда она знает?..

Молли резко выпрямилась, встряхнулась. Это было ошибкой – видение тотчас исчезло.

Вместе с мирным сном.

Молли закружилась по комнатке, не в силах сидеть, не в силах лежать, не в силах даже стоять на месте.

Она должна что-то сделать!

Локоть-ладонь-пальцы… А, ничего страшного, никто не заметит! Некому тут замечать! Едва ли у Особого Департамента здесь где-то спрятана их камера…

На сей раз она действовала осторожно, не торопясь, словно у госпожи Средней. Дала сгуститься теплу в кончиках пальцев, слегка напрягшись, обратила в сгусток пара – да не у себя на ладони, а за окнами.

Нет, это была не Жар-птица, но её полная противоположность. Крылатое создание, словно крошечное облачко, белое, клубистое, чуть пухлое, чем-то смахивающее на совёнка.

Оно сорвалось в полёт, разворачивая белые полупрозрачные крылья, и Молли поспешно зажмурилась. Она словно знала, что надо делать, чтобы смотреть сейчас глазами сотворённого ею разведчика.

Крыши домов, острые зубья кирпичных стен, жилы паропроводов, железные стяжки рельсов…

Созданию было трудно. Никогда ещё Молли не творила ничего подобного и понятия не имела, как такое делается. Всё исключительно по наитию, «naobum lazarya», как говаривала госпожа Старшая, хотя при чём здесь какой-то Лазарь, не знала даже она сама.

Это не был великий, стремительный, исполненный силы полёт Жар-птицы. Каждый взмах белых крыльев приходилось делать самой. Это было ужасно странно, неловко – словно бы пушистый совёнок вдруг разучился летать, и его приходилось теперь поддерживать в воздухе.

И всё-таки она дотянула до той самой стены со щелью тайника. Отчаянно заморгала – никого не видно… или видно? Слабая дрожь воздуха на кирпичном гребне – это что? Откуда?

Смутно, едва заметно угадывается кошачья тень, крадущаяся к тайнику…

Ди! Ди, прикрытая магией!

Ну конечно, Таньша и Медведь, они ведь тоже следят за тайником, следят всё время, и немедля, как только смогли, послали за письмом Диану, защитив её магией. Департамент в очередной раз оказался в дураках!..

Но почему? – немедля озадачилась Молли. Почему Департамент даже не предположил, что варвары могут добывать письма посредством магии? Они ведь знают, что «варвары» «до какой-то степени» владеют чарами. Или не понимают, до какой именно? Впрочем, сейчас неважно…

Мерцание исчезло, и вместе с ним – тень кошки Ди. Соглядатай Молли долго не протянул – растворился на воздусях с лёгким шелестом, словно пробежал едва заметный ветерок.

Всё.

Молли без сил плюхнулась на кровать, бесцеремонно пихнув братца. Билли, впрочем, даже не проснулся; здесь, у сестры, он спал крепче дубового полена.

Теперь она не сомневалась – оборотни получат её письмо. Но даже если и так, они же всё равно знают, что это ловушка, что идти на «встречу» ни в коем случае нельзя…

Ни в коем случае нельзя!..

Глава 7

Молли не запомнила, что она делала и чем занималась весь мучительный следующий день, до назначенного ею часа встречи. Всё слилось в сплошное мелькание и мельтешение, бессмысленные звуки и фразы, какие-то лица, жесты, взгляды – ничто не задерживалось в её сознании. Она вставала, садилась, спрашивала, отвечала, что-то делала – безо всяких раздумий, словно паровой шагоход Империи.

Она добралась до места встречи, трижды сменив паровики, всё, как наказывал лорд Спенсер. Всё должно было быть по-настоящему, повторял он.

Молли слушалась.

Угол Геаршифт и Пистон был мрачным местом. Даже сейчас, когда до вечера было ещё далеко и солнце не успело низко опуститься к крышам Норд-Йорка.

Здесь скучились, сбились вместе высокие дома в восемь и девять этажей, здесь протянулась изогнутыми спинами ферм эстакада скоростного паровика с ответвлением, а внизу тянулись рельсы паровичка обычного, городского.

На первых этажах – мелкие магазинчики и забегаловки, пабы «с дурной репутацией»; на самом перекрёстке торчит, как обычно, пара «бобби» в тяжёлых панцирях и, похоже, с чем-то новым за спинами, какой-то странной винтовкой с непропорционально раздутым дулом.

Молли остановилась напротив грязной и закопчённой витрины одного из пабов, уже на Пистоне. Штукатурка стен облупилась, открывая неровную кирпичную кладку, из заплат на паропроводах шипело и посвистывало – здесь никто всерьёз ничего не чинил.

Фигуры в длинных пальто и мятых кепках вваливались в двери паба; на Молли они косились, однако девочка сейчас ничего не замечала, только повторяя про себя: «Никто не придёт, никто никогда не придёт, они всё знают, они всё знают…»

Она вертела головой, нарушая тем самым инструкции самого лорда Спенсера. Департаментские должны были сейчас быть всюду. За мутными окнами баров, в магазинчиках у грязных прилавков, где втридорога продают подгнившую картошку и морковь, доставленные с юга; прятаться на крышах, под эстакадами… прикинувшись хотя бы вот этой кучкой рабочих в засаленных комбинезонах, что не слишком умело возились с грудой громыхающих железяк, делая вид, что чинят одну из опор эстакады; могли подъехать в вагоне городского паровика, могли выйти из узких парадных, могли спуститься по ржавым пожарным лестницам…

Молли вертела головой и в какой-то момент увидела их.

Большим усилием она заставила себя не глядеть на приближающуюся пару. Таньша держала Всеслава под руку, на них была обычная одежда обитателей рабочих кварталов Норд-Йорка, возвращающихся после смены; но достаточно было одного взгляда, чтобы понять – это кто угодно, только не обитатели тех самых «рабочих кварталов».

Они шли свободно и легко, и каждое движение выдавало в них варваров.

За миг до этого Молли уже почти перестала умирать от страха, устав отгонять мысли, «а вдруг они таки придут». Она почти уверилась, что не придут.

Что? Почему? Зачем?! Она же чётко сказала Таньше…

Однако они здесь. Шли прямо к Молли и улыбались ей. Оба.

Ох, лучше бы ей прямо сейчас провалиться сквозь землю, и желательно вместе с Медведем и Волкой!

Молли едва не бросилась наутёк, однако предательски задрожали колени, она застыла, парализованная ужасом.

Никогда ещё она так не боялась. Даже будучи у госпожи Старшей, даже выходя на смертное поле под стенами Мстиславля…

– Вот и свиделись, sestrichka, – улыбнулась ей Таньша.

– При… вет, – выдохнул Медведь. Он не улыбался, он глядел по сторонам. Ожидал драки и был готов к ней.

– Zachem… ty… prishla?! – яростным шёпотом выдохнула Молли на своем лучшем языке Rooskies.

– Ты позвала, мы пришли, – пожала плечами Таньша.

– Это западня! Я же говорила тебе!.. Нельзя верить ни единому…

– Мы знаем, – усмехнулась Волка. – Мы пришли за тобой, сестрица. Что может быть убедительнее для Департамента – схватим тебя в охапку и дадим дёру! Мы подумали, что, если не придём сейчас, тебе перестанут верить, снова схватят… и мы уже ничем не поможем. Мы похитили б тебя раньше, если б только смогли.

Молли даже рта не успела открыть, когда оборотни, внезапно подхватив её под локти, потащили вверх по Пистон-стрит, глубже в «плохие кварталы», где было куда бежать и где прятаться.

Рабочие, возившиеся у основания эстакадной опоры, дружно бросили работу. И столь же дружно кинулись следом.

– Что?.. Зачем вы?.. – выдохнула Молли, не понимая, то ли ей сопротивляться, то ли бежать в полную силу.

– Хватит тебе тут торчать, – хладнокровно заметила Таньша, оглядываясь на преследователей. – Иначе тебя, похоже, не уговоришь…

За спиной раздались крики и вопли, топот ног, свистки, какие-то команды…

– Skoree! – прошипела Таньша.

Теперь они бежали уже все трое, прямо по Пистону, а из пабов и магазинчиков, из дешёвых и грязных кофеен, из зеленных и бакалейных лавок – отовсюду им наперерез выбегали люди.

Молли этого ожидала, но не думала, что их будет так много! Здесь, похоже, собрался весь Особый Департамент, включая конторских клерков.

– Стоять! – загремело над головами, и, ломая кирпичную ограду, прямо им навстречу высунулось тупое рыло бронированного ползуна.

А вот и армия…

– Ne boysya, sestritsa. – Волка вдруг улыбнулась, останавливаясь. – Мы пробьёмся. Ой, как мы сейчас пробьёмся…

Молли не поверила своим глазам – Волка засмеялась, даже захохотала, радостно и свободно, словно сбросив с плеч тяжкий, давящий груз. Остановилась, принялась расстегивать уродливое пальто. Швырнула тяжёлый драп прямо наземь, расправила плечи, гордо вскинула подбородок.

Рядом с ней точно таким же движением сбросил верхнюю одежду Всеслав.

Оборотни словно дразнили смерть.

Которая, как известно, на миру красного цвета.

– Вы, трое! Лечь наземь! Руки за голову! – проревело из незримых громкоговорителей. – Немедленно! Выполнять!

Таньша и Всеслав переглянулись. И вроде бы начали выполнять приказ.

– Молли, мы тебя вытащим, – прошипела вервольфа. – Только не подвернись под пули!..

Едва заметный кивок – «согласна!» – и Молли ощутила горячий толчок в грудь, прямо перед ней всклубился плотный белый туман, а миг спустя из него вырвались волк с медведем.

На брусчатке остались брошенные пальто, а кроме них – и какие-то обрывки одежды.

Кто-то выстрелил – похоже, тощий парень в сером длинном пальто, стоявший у броневика. Пуля свистнула над головой Молли, а в следующий миг сам этот парень упал, потому что вывернувшийся у него из-за спины широкоплечий увалень с красно-бело-чёрной повязкой на рукаве огрел его по затылку дубинкой.

– Не стрелять! – взревело со всех сторон. – Не стрелять, брать только живыми! Кто выстрелит – на каторгу!

Оборотни огромными прыжками уже мчались прямо на преградивших им путь людей в гражданском, сгрудившихся вокруг ползуна.

Взлетели сети, растянутые на длинных шестах.

Особый Департамент, похоже, подготовился основательно.

Молли бежала следом, задыхаясь, изо всех сил стараясь не отстать, уже не думая, куда и зачем она бежит.

За спиной нарастал топот. Кто-то железным голосом выкрикивал в рупор приказы «добрым горожанам» оставаться в стороне, лечь наземь или не покидать своих квартир.

И вдруг Волка растянулась в великолепном, опрокидывающем все законы природы прыжке на полтора десятка ярдов[5]5
  Почти 14 метров.


[Закрыть]. Она словно нарочно кинулась в самую середину сетей, и верёвки жалобно затрещали от одного взмаха когтистой лапы.

И, не отставая от сестры, Медведь врезался в толпу живым тараном. Кто-то вновь выстрелил, несмотря на приказ, промахнулся, а ещё через секунду незадачливый стрелок взлетел высоко над головами, подброшенный могучим ударом медвежьей лапы.

Всеслав и Волка пробили завесу навылет, словно снаряды, пронзающие преграду из тонкой фанеры. Люди с воплями и стонами пытались отползти в стороны, брошенные шесты с сетями валялись на брусчатке. Вокруг оборотней вдруг возникло пустое пространство, попавшие под их первый удар – егеря, стрелки, департаментские – жались к стенам, кто-то истошно колотился в наглухо запертую дверь ближайшего парадного.

Волка и Медведь остановились и даже чуть отступили, хотя им было куда бежать. Меж высоких многоэтажных домов – узкие аллеи-проезды для мусорщиков, ведущие во внутренние дворы-колодцы. Они перекрыты – только сейчас Молли заметила, что оттуда торчат бронированные морды ползунов, но разве это преграда для волчицы и могучего медведя, оборотней, куда сильнее, быстрее и ловчее обычных зверей?

Они не хотят уходить, вдруг поняла Молли. Они не уйдут без меня. И ещё – они мстят. Здесь, без присмотра госпожи Предславы или хотя бы Вольховны Средней, они отводят душу.

Мстят за сожжённые деревни, за торчащие закопчённые трубы печей, в которых никогда больше не вспыхнет добрый огонь.

Но им всё равно не продержаться!

…Как не продержалась и хвалёная дисциплина солдат Империи. Хлопнул сперва один выстрел – из револьвера, потом другой, третий…

Молли замерла у стены какого-то доходного дома, превратившись почти что в глыбу льда. Впереди неё на Пистон-стрит высунулся полностью бронированный ползун, развёрнутый к оборотням правым бортом; над крышей его вспухло облако отработанного пара, что-то злобно зашипело, и сразу две решётчатых крановых стрелы мгновенно развернулись к оборотням; на них рухнула тяжёлая мелкоячистая сеть с гирляндой тяжёлых грузов-гирь по краям.

У Молли оборвалось сердце.

Она с ужасом воззрилась на оборотней, ожидая увидеть их покрытыми кровью, – поимщики палили в упор, казалось, промахнуться невозможно; однако же, похоже, промахнулись.

– Не стрелять! – вновь страшно заревел незримый рупор. – Брать только живыми!

Охотники разразились радостными воплями, но в этот миг Медведь резко перевернулся на спину, упираясь всеми четырьмя лапами; раздался резкий скрежет, словно сталь резала по стали.

Локоть-ладонь-пальцы, всплыло само собой в голове Молли. Колени её подогнулись, она осела на пятую точку, упираясь спиной в стену. Медвежьи когти резали, неведомо как, но резали опутавшие его стальные нити, однако осмелели и загонщики, подхватывая брошенные чуть раньше шесты с сетями.

Локоть-ладонь-пальцы, Молли Блэкуотер.

По стене дома напротив зазмеились трещины. Стальные скобы, что крепили к фасаду толстую трубу паропровода, одна за другой вырывались из гнёзд. Труба, местами проржавевшая, в истрепавшейся асбестовой рубашке, мотнулась, как живая, отделяясь от здания, и из её вдруг раскрывшегося зева хлынул поток раскалённого пара.

Хлынул прямо в спины поимщиков, окатил серый бронеползун с кранами, державшими сеть.

Вопли обваренных слышны были, наверное, во всём Норд-Йорке.

Не слушать, не слушать, не думать! Это бой! Локоть-ладонь-пальцы, все пули мимо, мимо все пули, пули не в вас…

Молли шептала яростно и горячо. Она словно проваливалась в бездонный чёрный колодец, кружок света над головой стремительно сужался, со всех сторон пялились на неё пустоглазы, но зато пули, направленные в Волку и Медведя, уходили в сторону.