Текст книги "Самая большая Луна. Испытание светом и тьмой"

Глава 6

– НЕ СМЕЙ! – крикнул Глеб, подскочил к Кате и попытался стащить с нее шлем, но его сшибли с ног, заломили руки за спину и отволокли в сторону.

Макеев улыбнулся и с сочувствием взглянул на него.

– Почему? Чему ты сопротивляешься? Ведь ты именно этого и хотел. А теперь все вышло даже лучше. Ты разбил дочери сердце, потому что считал, что только неразделенная любовь даст ей огромную силу. Но это принесло ей только страшную боль. Ты же сам знаешь. Привык жить с раной в сердце и считаешь это нормой. Ты сам не понимаешь, что настолько уродлив, настолько травмирован, что хочешь калечить других только потому, что не мыслишь жизнь без боли. Хотя именно она-то тебя и выжгла. А теперь посмотри на нее!

Макеев показал на Катю:

– Ей хорошо. Ей не больно. Но парня рядом нет. Ее сила в порядке, она не замкнулась на любимом, но пребывает в перманентном состоянии счастья. Для нас с тобой это все равно что вечный двигатель. Обернись!

Глеб оглянулся. Зал постепенно наполнялся эмерами, которых он так долго собирал в своем доме. Они выстраивались вокруг Кати большим полукругом, протягивали к ней руки и впитывали исходящее от нее белое свечение, потому что каждый находил в нем свой оттенок.

– Видишь? – продолжил Макеев, – Они получают то, чего им раньше не хватало. Все разом. Они замыкают свой спектр, получают удовлетворение и чувствуют себя полноценными.

– Но ты выключишь прибор, и все исчезнет! Я собирался излечить их навсегда, а ты лишь подсадил на свет, без которого им теперь не обойтись… – возразил Глеб.

– Именно. И значит, они будут готовы платить, пока получают этот свет. Вы получили то, что хотели. А я прокачаю ЭМРОН и продам его инвесторам. К тому же весь город сейчас становится чуть счастливее. Все довольны. И, главное, как видишь, она счастлива. Это в сто раз лучше, чем то, что мог дать ей ты.

– Да какое же это счастье?! – возмутился Глеб. – Это обман! Иллюзия! Фейк!

– А счастье и есть иллюзия, – горько ухмыльнулся Макеев. – Обман мозга, считающего, что мгновение, когда ты достиг цели и получил то, что хотел, будет длиться вечно. В реальной жизни его нельзя ощущать постоянно, а твоей дочери повезло. А истина… ее вообще не существует. Весь этот мир – чертова иллюзия, в которой мы трепыхаемся, как бабочки, летим на обманчивый свет в поисках кратких моментов счастья. Истина – то, что мы чувствуем и во что верим. Посмотри на нее. Еще раз посмотри. Она счастлива. Это и есть правда. Единственная истина, которая имеет значение.

Глеб, не отрываясь, смотрел на безмятежное улыбающееся лицо Кати и не знал, что ответить.

* * *

Катина фантазия продолжала рисовать для нее новые картинки, искажая и улучшая воспоминания:

Они с Денисом сидят на крыше ангара и любуются закатом. Где-то под ними бушуют мощные волны рейва, доносящиеся до них слабой вибрацией крыши от самых мощных басов.

Денис вытягивает руку:

– Посмотри на восход. Любовь – это такой же свет, который приходит, освещает все и делает ярким и осмысленным. Посмотри – он везде. Насколько же это красиво!

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Катя. – Ты не можешь любить.

– Могу, – улыбается Денис и поворачивается к ней. – Могу. И я люблю тебя.

* * *

На экране оператора в зале управления ЭМРОНом по городу разливались волны белого цвета. Они, словно восходящее солнце, проявляли все краски в чужих спектрах, а каждый эмер, которого достигало свечение, вспыхивал, словно лампочка, транслировал белый цвет дальше, на всех, кто его окружал.

Спектрограммы ЭМРОНа на каждом устройстве вспыхивали белым, а их владельцы смотрели влюбленным взглядом на своих спутников, коллег или даже случайных прохожих. Волна разливалась все дальше и наконец выплеснулась за черту города.

* * *

Когда Денис мчался по ночным улицам, его зрение вдруг помутилось. Мир сузился до светящегося тоннеля, который затягивал внимание. Вести скутер в таком состоянии было совершенно невозможно. Он остановился, прижимаясь к поребрику, и помотал головой, но наваждение не исчезло. Он как будто летел по светящемуся лабиринту, который на каждом повороте подкидывал какие-то чудовищно искаженные воспоминания.

Они стоят у заправки. Катя в отчаянии кричит:

– Ты меня любишь! Я же вижу!

Он с улыбкой смотрит на нее, берет ее руки в свои.

– Да, люблю.

Нет! Все было не так! Что с ним? Денис помотал головой, и картинка развеялась, уступая место другой.

Он на руках спускает ее с балкона, и Катя оказывается в его объятиях. Они, смеясь, перебираются через стену и безмятежно бегут по ночному лесу. Катя смеется. Денис держит ее за руку, и ему тоже хорошо и радостно…

– Нет. Это тоже неправда, – прошептал он, но тут же врезался в следующее воспоминание.

Они несутся на скутере. Он сидит позади, и ее светлые волосы в лучах солнца светятся, как нимб. Это невероятно красиво, и Денис любуется девушкой. Он переводит взгляд в зеркало заднего вида и встречает ее счастливые влюбленные глаза.

А вот это было. Не совсем так, но что-то очень похожее точно было…

Катя встревоженно просыпается на темной лесной поляне, резко вскакивает, оглядывается:

– Денис! Денис!

– Ты чего? – удивляется он.

Она поворачивается на звук его голоса и робко улыбается. Денис лежит рядом. Он протягивает к ней руки:

– Все хорошо! – говорит он.

А так… могло бы быть.

Денис сейчас видел эту сцену как будто по телевизору, со стороны, не ощущая себя участником. Он прекрасно осознавал, что стоит у поребрика, держась за руль мопеда.

Катя смотрит на лежащего на земле Дениса и хмурится:

– Нет. Это не ты!

Она еще раз внимательно оглядывается и как будто ощущает взгляд настоящего Дениса. Катя встает с земли, игнорируя протянутые руки того, кто лежит рядом, и идет по направлению к мопеду.

Она подходит вплотную и заглядывает ему в глаза. Ему, который затаил дыхание, не зная, как реагировать.

– Катя! – проговорил он.

– Нет! – сказала она и закрыла лицо руками.

Бегущая по городу волна белого цвета докатилась до Дениса. Он ощутил укол боли в сердце, и наваждение развеялось.

– Катя, Катя… что же с тобой происходит? – прошептал он, повернул ручку газа и помчался обратно к особняку.

* * *

Катя пристально посмотрела в полные боли и отчаяния глаза настоящего Дениса. Затем обернулась и взглянула на неправдоподобно счастливого парня, лежавшего на поляне и тянувшего к ней руки. Тот, воображаемый Денис влюбленно улыбался, как пластиковый Кен с застывшим выражением вечного счастья на лице.

– Нет! Это фальшивка! – сказала Катя вслух и сорвала с себя шлем виртуальной реальности.

Исходившая от нее волна белого света опала.

Катя перехватила удивленный взгляд Макеева.

– Я так не хочу! Это неправда. Фальшивое счастье. Оно не только заглушает боль. Оно стирает саму меня.

– Я знал, что ты поймешь! Что ты победишь! – воскликнул Глеб.

Катя с неприязнью взглянула на него.

– Не надо за меня что-то знать и решать. Вы оба меня используете, и ничего больше! Вам важна не я, а только моя сила. На меня, на мою душу, на мои чувства вам обоим плевать. Вы тешите свое эго, желаете достичь своих целей и все твердите: «Сила, сила, сила». Она мне не нужна. Забирайте! Она приносит только боль и горе. Я хочу быть обычным человеком! Счастливым нормальным человеком, а не чертовым эмером! У меня есть чувства. Мои чувства. И я имею на них право. Право быть счастливой! Так что… пошли вы оба!

Она вскочила с кресла и направилась к выходу.

– Держите ее! – приказал Макеев.

– Прости меня, дочка, – растерянно прошептал Глеб. – Ты права. Будь хоть ты счастлива.

Двое охранников подскочили к Кате и попытались поймать ее за руки. Она растерялась и была не готова сопротивляться, но люди Макеева вдруг разом вскрикнули и схватились за головы.

Захлестнувшие их потоки боли исходили от Глеба.

– Беги, Катя. Беги… Я их долго не продержу, – прошептал он, стиснув от напряжения зубы. У него на лбу выступила испарина.

Макеев смотрел на происходящее с отстраненным любопытством. Катя с удивлением заметила, что волны боли и паники, которые распространял ее отец, разбиваются о бизнесмена, не принося ему никакого вреда.

Два таких похожих человека. Оба называли себя ее отцами. Оба были одержимы великой идеей, и каждый по-своему хотел с ее помощью изменить мир к лучшему. Но только один из них понял ее боль и решил пожертвовать собой ради того, чтобы дать ей возможность быть счастливой.

– Папа… а как же ты?

– Беги! – приказал Глеб.

Катя повернулась к двери. Остальные эмеры тут же преградили ей путь.

– Не оставляй нас! Ты куда?! Ты давала такое тепло! Останься! Мы хотим еще, – твердили они наперебой с надеждой и жадностью наркомана, который видит очередную дозу. Катя замешкалась, но потом принялась расталкивать их. Они не сопротивлялись, но молодых эмеров было слишком много. Катя снова посмотрела на Глеба. Волны страха от него уже слабели. Охранники вот-вот должны были прийти в себя.

Она наконец пробилась к двери, но путь ей преградила Вера.

– Ты никуда не пойдешь! – жестко произнесла она.

– Вера! – воскликнул Глеб, – отпусти ее! Я ее отпустил. Она имеет право на счастье!

– Нет. Ты не в себе и сам не понимаешь, что творишь. Все, что мы делали, было ради этого момента, а ты вдруг поддался чувствам! Я тебе помогу.

Окружающее пространство затопило розовым свечением. Вера наполнила комнату умилением. Глеб без сил опустился на пол, но охранники не бросились ни на него, ни на Катю. Они глупо улыбались и плакали. Даже Макеева не минула эта участь – он смотрел на Катю со слезами на глазах. Так как должен был бы смотреть отец.

Сила Веры не подействовала только на Катю. В ответ на внешнюю атаку в ней проснулась каннибальская тьма и легко впитала ту долю эмоциональной атаки, которая пришлась на нее. Катя растерянно огляделась. Ее некому было защитить. Некому, кроме нее самой. В ней уже не было той ярости, которой она била Веру на входе. В ауре Кати еще преобладал белый, и воспользоваться темной силой она не могла. Но у нее было еще одно преимущество. Она умела причинять физическую боль, а ее соперница – нет.

Катя обернулась, схватила стул и швырнула его в Веру. Та инстинктивно отшатнулась, на миг потеряла контроль и, главное, открыла путь к бегству. Катя успела сделать несколько шагов, но как будто уперлась в невидимую стену.

Стену чужой страшной энергии.

Вера тоже ощутила ее и испуганно обернулась на дверь.

По ту сторону раздался звонкий стук острых каблуков. Спустя несколько мгновений в зал вошла высокая светловолосая женщина в строгом деловом костюме кремового цвета, но угроза исходила не от нее. Следом за ней появился мужчина в черной рясе до пят. Он двигался в густом облаке синего мистического тумана. Катя прочла много книг, в том числе по физике, и уже давно подозревала, что кроме спектра у эмеров должно существовать такое понятие, как емкость. Важен не только цвет, который эмер способен впитывать и испускать, но и то, в каком количестве этот цвет накапливается. Вошедший монах не был универсалом, как Катя или ее отец, но это был эмер невероятной силы, накачанный энергией по самую макушку.

– Уберите их! – крикнул Макеев охране, которая наконец избавилась от контроля Веры.

Щелк!

С таким звуком передвинулись четки с черепами в руке монаха.

– Эти люди использовали силу эмеров. Канон нарушен! – торжественно произнесла незнакомка непонятную для Кати фразу.

Щелк.

В зале было довольно шумно, но этот звук все равно резко бил по нервам, словно стук молотка судьи при оглашении приговора.

Из синего тумана вылетели быстрые стрелы, и двое охранников Макеева, бросившиеся к женщине, скорчились, хватаясь за грудь, и замертво упали на пол. Остальные стояли в оцепенении.

Катя невольно сделала пару шагов назад.

– Не бойся, девочка моя, – холодно улыбнулась женщина, – Я знаю, что с тобой сделали эти монстры. Уроды способны видеть мир только в разрезе своего уродства и калечат все, до чего дотягиваются их руки. Со мной тебе это не грозит. Ты будешь жить в безопасности.

– Жанна? – изумленно выдохнул Глеб.

Вера широко распахнула и без того огромные глаза и пораженно уставилась на незнакомку.

Катя оглянулась на отца. Тот еле держался на ногах, пошатываясь от усталости.

– Да, братик. Я наконец тебя нашла, – произнесла женщина с ядовитой улыбкой и повернулась к Кате. – Не буду скрывать, племянница, мне тоже нужна твоя сила. Но как равному партнеру. Я невольно подслушала твою гневную речь, и ты совершенно права, дорогая. Слабые духом и телом хотят тебя использовать. Так пойдем же туда, где живут равные тебе. Там ты будешь чувствовать себя в безопасности.

– Не слушай ее! Она лжет! – выкрикнул Глеб.

Макеев с непонятным Кате любопытством наблюдал за разворачивающейся сценой. На него, похоже, никак не действовало то, что парализовало его охранников и помощников. Глеб в ярости и отчаянии смотрел на сестру, понимая, что сейчас он точно проиграл и ничего не может противопоставить ей и той силе, которую она с собой привела. Монах медленно обходил Катю по кругу, держа под контролем людей. Кучка молодых эмеров столпилась в углу зала, стараясь держаться подальше от намечавшейся схватки.

Катя стояла в центре этой странной многогранной фигуры.

Кому доверять?

Только тому, кто был готов пожертвовать собой ради ее счастья, забыв про свою великую миссию по спасению всех эмеров. Родному отцу.

– Дорогая моя, ты избранная. И это значит, что я сделаю все, чтобы ты жила в безопасности и была счастлива. – Тетя улыбнулась, но Катя не поверила ее словам. Потому что отец сказал, что эта дама лжет.

По залу снова внезапно разлилась волна розового. Вера взяла себя в руки и нанесла удар.

Умиление и горе схлестнулись, нейтрализуя друг друга. Монах был намного сильнее, но Вера обладала уникальной способностью пробивать защиту эмеров, так что противник дрогнул. Монах тут же опомнился и усилил давление, но тех секунд, когда его контроль ослаб, оказалось достаточно, чтобы охрана Макеева пришла в себя и выхватила оружие.

А когда Димитрий снова попытался ударить по ним горем, они открыли огонь.

Глеб поспешно бросился к Кате. В три прыжка он настиг ее, схватил в охапку и повалил на пол.

Стрельба стихла.

Щелк. Щелк, – монотонно и грозно пропели четки.

Катя попыталась поднять отца, но он навалился на нее всем телом и не шевелился. Она перевернула его и уставилась на безжизненное лицо, на котором застыла странная растерянная улыбка. Из-под его тела медленно растекалась красная лужа.

Катя в растерянности обернулась, ища помощи…

Жанна медленно поднималась с пола, к которому прижималась, спасаясь от выстрелов. Невредимый Димитрий стоял на прежнем месте. Мертвые охранники растянулись на полу. Бледная Вера сползала по стене, оставляя на ней красные полосы. На плече у нее была кровь, но ослабла она не от физической боли, которую все равно не чувствовала. Вера смотрела на Глеба.

Катя еще раз взглянула на отца.

Он был мертв.

Девушка пока не могла этого осознать. Она только обрела его… только начала узнавать… только поверила ему.

Последним его желанием было спасти ее.

Так чего же она ждет?

Тут больше не осталось никого, кто был бы ей дорог. Только враги.

И Катя, как бегун, с низкого старта рванула прочь из зала. Ей что-то кричали вдогонку, но она не разобрала слов.

Как птица, она слетела по лестнице, выскочила во двор и побежала в сторону парка…

– Блоп-блоп, – раздалось позади, и что-то кольнуло ее в спину.

Она на бегу оглянулась: возле одного из черных внедорожников стояли люди Макеева со странными пистолетами в руках.

И вдруг мир вокруг нее потерял четкость и закружился. Катя сильно ударилась скулой об непонятно откуда взявшийся асфальт и потеряла сознание.

* * *

Жанна посмотрела вслед Кате.

– Ничего… далеко не убежит. Я ее почувствую везде, – сказала она и повернулась к Макееву. – А вы, значит, у нас полукровка? Ну что ж. Формально это вас спасет. Канон по отношению к подобным вам более благосклонен.

Макеев скрестил руки на груди и продолжил молча смотреть на нее с пренебрежительной и ироничной полуулыбкой.

Остальные эмеры поспешно выбежали из зала. Следом за ними, пошатываясь, вышла Вера. Ее никто не останавливал.

– Скорее четвертькровка, хотя это и для меня явилось сюрпризом. Изначально идею представлять эмоции в виде цветов мне подсказал дед. Теперь я, кажется, понимаю почему, – спокойно произнес Макеев, не обращая внимания на то, что все его люди мертвы. – Не жалко? – Он кивнул на Глеба.

– Предателя и убийцу моей матери? – Жанна усмехнулась. – Скорее наоборот: чувствую облегчение от давно задуманной мести. А вы поразительно спокойны для того, кто только что проиграл все. У вас больше нет сильного эмера для этого дурацкого приложения.

Макеев демонстративно посмотрел на часы:

– Ой ли.

Жанна неуверенно обернулась к окну.

Макеев захохотал.

Она быстрым шагом подошла к окну и выглянула во двор.

Катю как раз запихнули в черный внедорожник, который вместе с машиной сопровождения сорвался с места и выехал со двора.

В тот же момент к особняку подлетел на мопеде Денис.

– Черт! – выругалась Жанна и повернулась к бизнесмену: – Все равно скрыть источник такой мощности у вас не выйдет!

– Мне удавалось прятать ее от вас семнадцать лет, так что как-нибудь справлюсь, – усмехнулся Макеев. – Я, пожалуй, тоже пойду. Дела, знаете ли. Но впредь не советую стоять у меня на пути. Потому что я буду уже не так добр.

Макеев демонстративно наклонился, поднял с пола пистолет и направил его на Жанну. Она побледнела. Его аура была абсолютно спокойной, а в глазах читалась решимость. Такой мог убить, глазом не моргнув.

Димитрий дернулся к Жанне, чтобы прикрыть ее собой, но Макеев, не обращая на него внимания, убрал пистолет за пояс и быстрым шагом покинул зал.

– Что ж. По крайней мере половина дела сделана. – Жанна подошла к телу брата и опустила на него равнодушный взгляд.

Глава 7

ДЕНИС ПОДЪЕХАЛ К ОСОБНЯКУ, едва не угодив под колеса выезжавших со двора внедорожников. Он бросил мопед у крыльца и побежал по ступенькам, но в дверях столкнулся с Верой. Она прижимала окровавленный цветастый платок к ране на плече и смотрела на Дениса совершенно пустым, невидящим взглядом.

– Что? Что случилось?! – крикнул он.

– Глеба убили, – прошептала она.

– Как?! Кто?!

– Люди Макеева. Разве это важно? Ничего уже не важно. Все кончено.

Вера говорила абсолютно безэмоционально и несколько заторможенно.

– А Катя?! Что с Катей?! – крикнул Денис.

– Ее увезли. Только что. Ты разминулся с ними.

– Тебе нужно в больницу, – сказал Денис, посмотрев на рану, и побежал к мопеду.

– Не сейчас. Догони их. Спаси хотя бы ее, – сказала ему вслед Вера.

Денис вскочил на мопед и рванул вслед за внедорожниками.

На небольших улочках он имел серьезное преимущество в маневренности: мог нестись по тротуару, если поток машин был слишком плотным, и срезать углы через проходные дворы, так что уже достаточно скоро Денис увидел впереди два знакомых черных внедорожника. Он выкрутил газ на полную.

Расстояние с увозившими Катю автомобилями сокращалось, но потом они вдруг повернули на шоссе.

Денис вылетел на трассу практически сразу после них – ему оставалось нагнать всего метров пятнадцать, когда водители мощных джипов нажали на газ, и машины начали стремительно удаляться. Денис отчаянно выкрутил ручку, но маломощный мопед выжимал не больше семидесяти километров в час, а охрана Макеева, наплевав на штрафы и правила, мчалась по трассе чуть ли не вдвое быстрее.

* * *

Алиса заехала во двор особняка и сразу поняла, что опоздала. На асфальте осталось множество темных следов, как будто здесь забавлялись дрифтеры или кто-то сорвался с места с пробуксовкой, но ни одной машины уже не было, а на крыльце, привалившись к стенке, сидела окровавленная женщина. Та самая, что приезжала к Кате и Денису, когда они остановились в доме с другими эмерами.

– Кажется, моя мамочка добралась сюда раньше меня, – с раздражением прокомментировала она вслух и соскочила с мотоцикла.

Она оглядела здание и заметила в окне второго этажа мать.

– Не снимай шлем, – тут же приказала она Алексею, – уезжай немедленно!

Но он ее не послушал: спешился и подошел к раненой.

– Ей нужна помощь. Надо вызвать скорую!

Жанна открыла окно.

– Алиса! Где тебя черти носят?! Ее увезли! Догони! Ты должна доставить Катю ко мне!

– Должна? – недобро ухмыльнулась Алиса.

Обида на мать, гнев и решимость изменить свою жизнь в этот миг достигли максимального накала:

– А не пошла бы ты! – фыркнула девушка, демонстративно развернулась и пошла к мотоциклу.

– Что? – задохнулась от возмущения Жанна.

– Я спасу ее. И позабочусь о том, чтобы ты никогда в жизни ее не нашла, – крикнула Алиса и показала матери кулак с поднятым средним пальцем.

– Езжай. Я догоню. В крайнем случае встретимся у того банкомата, – кивнул Алексей и поднес к уху телефон, чтобы вызвать скорую.

– Не задерживайся. Если из дома выйдет монах – беги. Это киллер. И уезжай немедленно, как только вызовешь врача, – сказала она и сорвалась с места.

Аура Кати была очень слаба: девушку либо вырубили ударом, либо накачали снотворным, но Алиса уже так хорошо умела настраиваться на нее, что даже на большом расстоянии интуитивно чувствовала направление. Между ней и Катей как будто образовалась невидимая связь.

* * *

Денис закричал от бессильной ярости. Он упустил Катю. Надежды больше не осталось. Черных внедорожников даже на горизонте не было видно. Он не знал, куда они едут. От трассы вели миллионы поворотов. Но он продолжал выжимать из маленького мотора последние силы, надеясь на чудо.

Позади раздался приближающийся зудящий звук. Денис приготовился было услышать характерное «взззяууу», когда байкер промчится мимо, но мотор мотоцикла неожиданно притих, сбавив обороты. Девушка в белом комбинезоне обогнала его и тормознула, прижимая к обочине.

Денис остановился и соскочил с мопеда.

– Ты что творишь?! – закричал он.

Девушка сняла шлем и встряхнула короткими белыми волосами:

– Садись, Ромео. Догоним их.

Он узнал ее. Именно эта девица когда-то промчалась мимо него на трассе Москва – Санкт-Петербург. А еще, кажется, он мельком видел ее в Борске на площади…

– Ты следила за мной?! Ты кто? – удивленно спросил он.

– Хорош трепаться. Нужно спасать сестренку. Ты со мной? – задорно спросила девушка, откинув непослушную асимметричную челку.

Денис кивнул и сел на мотоцикл позади нее.

– Держись крепче. Кстати, меня зовут Алиса, – крикнула девушка, надела шлем и рванула с места раньше, чем он успел ответить.

Сидеть на несущемся с такой скоростью мотоцикле без защиты было тем еще удовольствием. Когда Денис прижимался щекой к спине этой невысокой стройной девушки, то еще хоть как-то мог перевести дух, но как только пытался посмотреть на дорогу, от встречного потока воздуха перехватывало дыхание, а глаза тут же начинали слезиться. Да и нервы не выдерживали: он, конечно, любил гонять на мопеде, но то, что творила Алиса, было за пределами его понимания. Он мельком успел заметить цифру на спидометре: 298 километров в час.

Денис вспомнил, как сидел на мопеде позади Кати, крепко обнимал ее и ловил ее взгляд в зеркале заднего вида, и вдруг с ужасом заметил, что у мотоцикла таких зеркал нет. Его хозяйка просто не предполагала, что ее могут догнать.

Алиса закладывала виражи между машинами так, что мотоцикл непрерывно наклонялся и иногда практически ложился на бок: то на левый, то на правый, как маятник. Легковые и фуры так стремительно оставались позади, как будто стояли на обочине. Денис подумал, что девушка, похоже, считает себя бессмертной. Хотя… в текущей ситуации только так и можно было действовать. Или пан, или пропал. Или он догонит Катю, или… дорожить жизнью ему будет ни к чему.

Они неожиданно свернули с трассы.

– Почему сюда? – крикнул Денис, прижавшись к ее шлему.

Алиса заложила крутой поворот, так что его колено чуть было не коснулось асфальта, но потом он увидел впереди красные огни внедорожников. Дорога в этом месте была абсолютно пустой: никаких других автомобилей не было.

– Она в задней машине, – услышал Денис голос из шлема.

Алиса ускорилась еще, подлетела к последнему внедорожнику и, поравнявшись с ним, чуть притормозила. Денис сквозь заднее стекло увидел Катю, зажатую между двумя амбалами. Ее глаза были закрыты.

– Держись! – вдруг крикнула Алиса и резко вильнула. Денис чуть не свалился и вцепился в ее талию как можно крепче.

Оказывается, в первой машине заметили их маневр. Водитель пристроился перед мотоциклом и резко дал по тормозам, надеясь, что девушка врежется в зад. Однако Алиса легко ушла от столкновения, вылетела на встречную, впритирку разминулась с отчаянно сигналившим микроавтобусом и вновь пристроилась возле автомобиля, в котором везли Катю.

Денис не понимал, что делать. Играть в кошки-мышки с бронированными внедорожниками было бессмысленно. Рано или поздно их скинут с дороги и хорошо, если потом не переедут. Но он был просто обязан спасти Катю! В конце концов, она оказалась в этой машине из-за него. Если бы он не бросил ее в особняке, ничего этого не произошло бы.

Впереди показался мост через реку.

Первый внедорожник опять начал перестраиваться, чтобы боднуть их.

Тогда Денис решился на отчаянный шаг.

Он заметил рукоять меча, схватился за нее и вытащил неожиданно длинное и легкое лезвие из ножен.

– Эй! Ты чего? Не дури! – крикнула Алиса.

Денис ее не послушал. Он крепко схватил меч двумя руками, наклонился и ткнул в переднюю шину внедорожника, в котором ехала Катя.

Алиса вильнула в сторону, но опоздала.

Воздух выбросился из колеса мгновенно с хлопком, напоминающем взрыв. Машина резко наклонилась вправо, вильнула сначала в сторону мотоцикла, потом, выправляя курс, слишком резко взяла влево. Водитель, еще не поняв, что произошло, ударил по тормозам. Покрышку сорвало с колеса, и диск начал высекать искры из асфальта. Левые колеса остановились, а правые нет. Не справилась даже умная электроника: внедорожник с Катей моментально занесло, он опрокинулся на бок и начал кувыркаться по дороге.

Алиса резко остановилась.

– Ты что наделал?! – крикнула она.

Денис в ужасе смотрел, как машина врезалась в отбойник у моста и наконец остановилась. Он соскочил с мотоцикла и помчался к Кате.

* * *

Катя пришла в себя от удара. Голова была словно набита ватой и напрочь отказывалась соображать. Она еще несколько секунд пыталась понять, где она, кто эти люди, которые сидят рядом с окровавленными физиономиями, и что вообще произошло.

Водитель ошеломленно мотал головой и пытался руками сдуть сработавшую подушку безопасности. Человека на пассажирском она не видела, но тот отчаянно стонал. А вот двое рослых мужчин рядом с ней на сиденье, похоже, пребывали в нокауте. Один из них разбил себе нос, а второй – лоб.

Неожиданно дверь машины распахнулась. Амбала рядом с ней кто-то выдернул наружу и уронил на землю, а потом в проеме двери появилось взволнованное бледное лицо Дениса.

– Жива! – выдохнул он.

– Зачем ты вернулся? – спросила она и прищурилась.

С одной стороны, ей сейчас меньше всего хотелось его видеть. После того, как он доставил ее своему хозяину, бросил там на растерзание и уехал. С другой, было почему-то очень важно, что именно он ответит.

– За тобой!

– Ты бросил меня. Зачем вернулся?!

Денис мельком настороженно обернулся. Катя проследила за его взглядом: от первой машины к ним бежали четверо охранников. Неожиданно на их пути встала светловолосая девушка в белом комбинезоне с красными всполохами. Она сделала неуловимо быстрое движение, и только тогда Катя заметила меч в ее руке. Охранники потянулись за пистолетами.

Катя узнала эту белую фигуру. В прошлый раз она приняла ее за ангела.

– Я вернулся, чтобы спасти тебя! – крикнул Денис и подал ей руку.

– Зачем? Я и сама справлюсь!

Катя ударила по бегущим к белой девушке людям волной черной боли, и те мгновенно попадали на асфальт.

– Да потому что я не могу без тебя! И с этим ничего не поделать! – крикнул он.

Катя пристально посмотрела ему в глаза, подала руку и позволила вытащить из машины. Они подбежали к Алисе.

– А тебе что от меня надо? – спросила Катя.

– Ни хрена мне от тебя не надо, сестренка! – огрызнулась та, глядя на корчащихся на земле охранников. – Лишь бы ты свалила подальше. Туда, где тебя никто не найдет. Ни эти, ни моя шибанутая мамаша.

В этот момент позади раздался выстрел. Пуля вжикнула совсем рядом, и мотоцикл девушки взорвался.

Катя стремительно обернулась и увидела, что пассажирская дверь той машины, из которой она только что вышла, открыта, а начальник охраны Макеева целится Денису в спину из пистолета.

«Щелк».

В ее памяти всплыли звук четок и фигура в черном, окруженная темно-синим туманом невыносимого горя.

Горя у нее сейчас было хоть отбавляй.

Она вспомнила безжизненное лицо отца и ударила, не раздумывая. Темно-синее копье пробило грудь начальника охраны насквозь. Однако он не рухнул на асфальт, как его сотрудники. Вместо этого он с выражением страдания на лице поднес руку с пистолетом к виску и нажал на спусковой крючок.

Катя отвернулась.

Девушка в белом растерянно наблюдала, как горит ее мотоцикл.

Денис оглянулся. Катя не смотрела в ту сторону, но услышала рев еще одного автомобильного мотора.

– Бежим! – крикнул он.

Катя поморщилась. Неужели он еще не понял, на что она способна? Кто тут может ее остановить?

Она не спеша обернулась. Третий черный внедорожник – собрат тех, что уже были на мосту, – остановился чуть поодаль.

Катя снова сконцентрировала синий цвет.

Дверь машины открылась, и оттуда вышел Макеев. Один.

Он спокойно пошел к Кате. Она медлила в нерешительности. Бить насмерть вот так, с ходу, она была не готова. Да и угрозы в его ауре она сейчас не видела.

Макеев, проходя мимо, взглянул на начальника своей охраны.

– Хочешь, убей и меня, – тихо сказал он, когда подошел ближе и взглянул Кате в глаза.

Она растерялась. С одной стороны, внутри клокотали ярость и обида, с другой… перед глазами у нее все еще стояло несколько обиженное лицо охранника за мгновение до того, как он застрелился. Катя представила вместо него человека, которого долгие годы называла папой, и поняла, что не сможет. Что больше не хочет никого и никогда убивать.

– Я… не хочу… – ответила она, делая шаг назад.

Макеев спокойно приближался.

– А чего ты хочешь? Ты об этом думала? Хочешь, вернемся домой? И все станет как раньше. Никто от тебя ничего не будет требовать.

Катя растерянно взглянула на нахмуренного Дениса. Он не вмешивался. Девушка поняла, что он примет любое ее решение. Макеев, заметив ее взгляд, добавил:

– Мальчик? Хочешь – и его возьмем с собой. Он останется рядом. Ты будешь счастлива.

Катя медленно пятилась, не в силах принять решение. Она не могла ударить этого человека болью, страхом или горем. Не хотела, чтобы он корчился у ее ног. Но и принять то, что он говорил, тоже не желала.