Текст книги "Раскол Империи: От Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана."

2. Борьба Грозного с теткой Евфросиньей

• ВРАЖДА К МАТЕРИ ИЛИ ТЕТКЕ. ЕЕ ГИБЕЛЬ. – Как мы показали ранее, история Есфири, преломляясь на страницах «античных» источников, иногда включала в себя отдельный рассказ о вражде царя-императора к своей матери или к своей тетке. Например, именно такой сюжет мы подробно обсуждали во второй главе, когда говорили о Нероне о его матери Агриппине. Нерон возненавидел свою властную мать и коварно убил ее. Напомним, что оригиналом здесь служит известная борьба Ивана Грозного со своей властной теткой Евфросиньей, неистово стремившейся к власти. В конце концов она проиграла и погибла. Оказывается, вполне аналогичный сюжет сообщает Светоний и про Тиберия.

«ЛИВИЯ, МАТЬ ЕГО, СТАЛА ЕМУ В ТЯГОСТЬ: КАЗАЛОСЬ, ЧТО ОНА ПРИТЯЗАЕТ НА РАВНУЮ С НИМ ВЛАСТЬ. Он начал избегать частых свиданий с нею и долгих бесед наедине, чтобы не подумали, будто он руководится ее советами; а он в них нуждался и нередко ими пользовался. Когда сенат предложил ему именоваться не только "сыном Августа", но и "сыном Ливии", он этим был глубоко оскорблен. Поэтому он не допустил, чтобы ее величали "матерью отечества" и чтобы ей оказывали от государства великие почести; напротив, ОН НЕ РАЗ УВЕЩЕВАЛ ЕЕ НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ В ВАЖНЫЕ ДЕЛА…

ВСКОРЕ ВРАЖДА ИХ СТАЛА ОТКРЫТОЙ: причина тому, говорят, была такова. Она все время уговаривала его зачислить в судейские декурии одного человека… а он соглашался лишь с тем условием, чтобы в списке было помечено: "по настоянию матери". Тогда она в негодовании… огласила некоторые давние письма Августа, где тот жаловался на его жестокость и упрямство. Он был безмерно оскорблен тем, что эти письма хранились так долго и были обращены против него так злостно…

За все три года от его отъезда до ее кончины он виделся с нею один только раз, всего один день и лишь несколько часов. Он и потом не посетил ее, когда она заболела, и заставил напрасно ждать себя, когда она умерла, так что тело ее было погребено лишь много дней спустя, уже разлагающееся и гниющее. Обожествление ее он запретил, уверяя, что такова была ее воля. Завещание ее он объявил недействительным; со всеми ее друзьями и близкими… он расправился очень скоро» [760], с. 94–95.

Мы узнаём здесь все основные моменты истории борьбы Ивана Грозного с теткой Евфросиньей. Она претендовала на власть, хотела возвести на трон Владимира Старицкого, была властной, умной женщиной. Грозный опасался ее и стоящих за ней сил. Борьба была длительной и тяжелой. Кончилась она трагически для Евфросиньи и Владимира Старицкого.

Рис. 3.10. Ливия. Мрамор. Копенгаген. Глиптотека Новый Карлсберг. Бюст изображает западно-европейские представления либо о матери, либо о тетке, либо о жене Ивана Грозного. Взято из [874], илл. 7.

Рис. 3.11. Ливия. Это либо мать, либо тетка, либо жена Грозного, согласно смутным западно-европейским представлениям. Мрамор. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Взято из [874], илл. 7а.

По одним сведениям Евфросинью отравили, по другим – утопили в реке. Владимира казнили вместе с семьей [776].

Таким образом, обнаруживается неплохое соответствие между «античным» Тиберием и Иваном IV Грозным.

На рис. 3.10 и 3.11 приведены «античные» бюсты Ливии, а на рис. 3.12 – ее изображение на «античной» камее. Как мы начинаем понимать, так западные европейцы представляли себе либо Елену Глинскую, мать Ивана Грозного, либо Евфросинью, тетку Грозного. Либо же это одна из жен Грозного.

Рис. 3.12. Ливия. «Античная» камея. Взято из [304:1], т. 1, с. 667.

3. Изверг

Иван Грозный и Нерон описываются как особо жестокие правители. Похожим образом рассуждали и про Тиберия. Правда, о его зверствах говорится чуть меньше, то есть на меньшем количестве страниц, однако тоже очень эффектно. Якобы еще Август предвидел жестокость Тиберия. Светоний говорит: «Я знаю, что есть ходячий рассказ, будто после тайной беседы с Тиберием, когда тот ушел, спальники услышали голос Августа: „Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти!“… По некоторым сообщениям Август открыто и не таясь осуждал жестокий нрав Тиберия» [760], с. 84–85.

«Его природная жестокость и хладнокровие были заметны еще в детстве. Феодор Гадарский, обучавший его красноречию, раньше и зорче всех разглядел это и едва ли не лучше всех определил, когда, браня, всегда называл его: "грязь, замешанная кровью". Но еще ярче стало это видно в правителе – даже на первых порах, когда он пытался привлечь людей притворной умеренностью» [760], с. 96–97.

Далее следует описание конкретных зверств Тиберия. Затем Светоний подводит итог. «Много и других жестоких и зверских поступков совершил он под предлогом строгости и исправления нравов, а на деле – только в угоду своим природным наклонностям. Некоторые даже в стихах клеймили его тогдашние злодеяния и предрекали будущие…

Он даже говорил то и дело: "Пусть ненавидят, лишь бы соглашались"…

Наконец, он дал полную волю всем возможным жестокостям. В поводах недостатка не было: он преследовал друзей и даже знакомых сперва матери, потом внуков и невестки, потом Сеяна, – после гибели Сеяна он, пожалуй, стал особенно свиреп…

Перечислять его злодеяния по отдельности слишком долго: довольно будет показать примеры его свирепости на самых общих случаях. Дня не проходило без казни, будь то праздник или заповедный день: даже в новый год был казнен человек. Со многими вместе обвинялись и осуждались их дети и дети их детей. Родственникам казненных запрещено было их оплакивать. Обвинителям, а часто и свидетелям назначались любые награды. Никакому доносу не отказывали в доверии. Всякое преступление считалось уголовным, даже несколько невинных слов…

Из тех, кого звали на суд, многие закалывали себя дома, уверенные в осуждении, избегая травли и позора, многие принимали яд в самой курии; но и тех, с перевязанными ранами, полуживых, еще трепещущих, волокли в темницу. Никто из казненных не миновал крюка и Гемоний: в один день двадцать человек были так сброшены в Тибр, среди них – женщины и дети. Девственниц старинный обычай запрещал убивать удавкой – поэтому несовершеннолетних девочек перед казнью растлевал палач. Кто хотел умереть, того силой заставляли жить. Смерть казалась Тиберию слишком легким наказанием… Когда он обходил застенки, кто-то стал умолять его ускорить казнь – он ответил: "Я тебя еще не простил"…

Еще сильней и безудержней стал он свирепствовать, разъяренный вестью о смерти сына своего Друза… Когда он узнал, что его погубило отравой коварство жены его Ливиллы и Сеяна, то не было больше никому спасенья от пыток и казней. Дни напролет проводил он, целиком погруженный в это дознание…

На Капри до сих пор показывают место его бойни: отсюда осужденных после долгих и изощренных пыток сбрасывали в море у него на глазах, а внизу матросы подхватывали и дробили баграми и веслами трупы, чтобы ни в ком не осталось жизни. Он даже придумал новый способ пытки (далее следует описание изощренного издевательства, которое мы опустим – Авт.)…

Но среди всех этих злодеяний, окруженный ненавистью и отвращением, он не только вечно трепетал за свою жизнь, но даже терзался оскорблениями» [760], с. 97–99.

Кстати, по поводу фразы, которую любил повторять Тиберий: «Пусть ненавидят, лишь бы соглашались». Оказывается, ее любил повторять и император Калигула, тоже являющийся одним из отражений Ивана Грозного. В случае Калигулы летописцы цитируют фразу с таком виде: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись» [760], с. 116. При этом комментаторы сами подчеркивают, что данный, практически один и тот же лозунг, звучал из уст как Тиберия, так и Калигулы [760], с. 305. Это высказывание стало весьма известным. Оно попало, например, в «античную» трагедию Акция «Атрей» [760], с. 310.

По-видимому, Иван Грозный, то есть Нерон + Тиберий + Калигула + Клавдий, когда-то действительно произнес нечто подобное. Фраза понравилась, врезалась в память современникам, и пошла гулять по страницам «античных» хроник XVI–XVII веков. Но при этом на первых порах её вкладывали, в основном, в уста именно фантомных отражений Ивана Грозного. Все понятно. При дублировании «биографий» размножались и крылатые фразы.

Ограничимся сказанным о зверствах Тиберия. Еще раз отметим, что все это хорошо соответствует жизнеописанию «лютого» Ивана Грозного.

4. Блаженный, отошедший от дел

Мы уже неоднократно сталкивались с тем, что различные фантомные отражения Ивана «Грозного» через несколько лет правления отходят от дел, становятся «блаженными», «юродивыми», фактически сходят с ума. Как мы показали в книге «Новая хронология Руси», Иван IV действительно около 1553 года заболел, оставил престол и некоторое время жил и был известен как Василий Блаженный, то есть Блаженный Царь. Практически то же самое «античные» источники говорят и об императоре Тиберии. Мы цитируем.

«НО СРЕДИ ПОТОКА ЭТИХ УСПЕХОВ, В РАСЦВЕТЕ ЛЕТ И СИЛ ОН НЕОЖИДАННО РЕШИЛ ОТОЙТИ ОТ ДЕЛ И УДАЛИТЬСЯ КАК МОЖНО ДАЛЬШЕ…

Он просил отпустить его, ссылаясь лишь на усталость от государственных дел и на необходимость отдохновения от трудов. Ни просьбы матери, умолявшей его остаться, ни жалобы отчима в сенате на то, что он его покидает, не поколебали его; а встретив еще более решительное сопротивление, он на четыре дня отказался от пищи.

Добившись наконец соизволения уехать, он тотчас отправился в Остию, оставив в Риме жену и сына, не сказав никому из провожавших, и лишь с немногими поцеловавшись на прощание…

Он пустился в море почти что в самую бурю и достиг, наконец, Родоса… Здесь он стал жить, КАК ПРОСТОЙ ГРАЖДАНИН, довольствуясь скромным домом и немногим более просторной виллой. Без ликтора и без рассыльного он то и дело прогуливался по гимнасию и с местными греками общался почти как равный…

Он остался на Родосе против воли, с трудом добившись с помощью матери, чтобы ДЛЯ СОКРЫТИЯ ПОЗОРА ОН ХОТЯ БЫ ИМЕНОВАЛСЯ ПОСЛАННИКОМ АВГУСТА.

Теперь он жил не только как частный человек, но и как человек гонимый и трепещущий. ОН УДАЛИЛСЯ ВГЛУБЬ ОСТРОВА, чтобы избежать знаков почтения от проезжающих…

Он забросил обычные упражнения с конем и оружием, отказался от отеческой одежды, надел греческий плащ и сандалии и в таком виде прожил почти два года, с каждым днем все более презираемый и ненавидимый. Жители Немавса даже уничтожили его портреты и статуи, а… (один из римлян – Авт.) поклялся Гаю, что если тот прикажет, он тотчас поедет на Родос и привезет оттуда голову ССЫЛЬНОГО – вот как его называли…

Тиберию разрешено было вернуться, НО ПРИ УСЛОВИИ НЕ ПРИНИМАТЬ НИКАКОГО УЧАСТИЯ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЛАХ… Возвратился он на восьмом году после удаления…

По возвращении в Рим… он предался полному покою и занимался только частными делами, свободный от общественных должностей» [760], с. 80–83.

Перед нами – слегка преломленный рассказ о судьбе Ивана IV, ставшего Блаженным и оставившего престол. Аналогия распространяется и далее. Напомним, что, согласно романовской версии, Иван IV заболел, был при смерти и все думали, что он вот-вот умрет. Но царь неожиданно выздоровел и, как удивленно говорили, сильно изменившись внешне, «продолжил» править. Как мы уже понимаем, на самом деле произошла смена правителя. Вместо серьезно заболевшего Ивана IV на престол взошел следующий хан – Дмитрий (1553–1563), рис. 1.6. При этом Иван (Василий) Блаженный какое-то время еще был жив. После смерти пышно погребен как святой «Василий Блаженный».

В полном соответствии с этим, «античные» источники сообщают, что Тиберий заболел, чуть было не умер, но потом неожиданно оправился и вновь вернулся к власти. Светоний говорит следующее. «Он (Тиберий – Авт.) отправился искать уединения в Кампанию. Едва ли не все тогда думали и говорили с полной уверенностью, что в Рим он уже не вернется и скоро умрет. И то и другое почти исполнилось. В Рим он более не вернулся, а несколько дней спустя, когда он обедал на вилле… с потолка вдруг посыпались градом огромные камни – много сотрапезников и слуг было раздавлено, НО САМ ОН ВОПРЕКИ ВСЯКОМУ ОЖИДАНИЮ СПАССЯ» [760], с. 91.

Согласно «античным классикам», после того, как Тиберий оказался на волосок от смерти, он «пришел в себя» и вернулся к власти. Начинается тот период его правления, который характеризуется лютыми жестокостями. А в романовской версии русской истории именно здесь начинается знаменитая опричнина Грозного, сопровождавшаяся невероятными погромами и казнями. Так что налицо хорошее соответствие между римской и русской версиями.

5. Якобы добровольно уступил власть Симеону Бекбулатовичу

В книге «Новая хронология Руси» мы подробно обсуждали известный сюжет из истории Ивана Грозного. Якобы в 1575 году Грозный добровольно «отрекся от короны и посадил на трон служилого татарского хана Симеона Бекбулатовича. Татарин въехал в царские хоромы, а „великий государь“ переселился на Арбат. Теперь он ездил по Москве „просто, что бояре“, в кремлевском дворце устраивался поодаль от „великого князя“, восседавшего на великолепном троне, и смиренно выслушивал его указы» [776], с. 195.

Романовские историки с трудом «объясняют» такой поворот событий. Трудно представить, чтобы всесильный правитель вдруг ни с того ни с сего отказался от власти и собственноручно возвел на трон вместо себя другого человека, превратившись в его подданного. Поэтому позднейшие комментаторы рассуждают о некоем «маскараде», говорят, что «церемония передачи власти Симеону носила двусмысленный характер. По замечанию летописи, царь посадил его на престол "своим произволением"… Грозный не спешил с окончанием маскарада» [776], с. 205.

Как мы показали ранее, на самом деле речь шла о вполне законном восшествии на престол четвертого хана из «Грозной» эпохи – Симеона Бекбулатовича, рис. 1.6. Никакого маскарада не было. Не было нелепой картины, когда всесильный царь будто бы смиренно восседал у подножия своего трона, куда сам же посадил марионетку.

Интересно, что данный сюжет отразился и в «античной» истории Рима. Оказывается, император Тиберий «тоже» добровольно уступил власть. Светоний сообщает следующее.

«Но среди потока этих успехов, в расцвете лет и сил ОН НЕОЖИДАННО РЕШИЛ ОТОЙТИ ОТ ДЕЛ и удалиться как можно дальше. Быть может, его толкнуло на это отвращение к жене… А по мнению некоторых, он, видя подросших внуков Августа, ДОБРОВОЛЬНО УСТУПИЛ ИМ МЕСТО и положение второго человека в государстве, занимаемое им так долго» [760], с. 80.

Итак, здесь тоже звучит тема ДОБРОВОЛЬНОЙ ПЕРЕДАЧИ ВЛАСТИ «внукам Августа». Вероятно, перед нами преломленный рассказ о передачи власти Иваном Грозным хану Симеону Бекбулатовичу во второй половине XVI века.

6. Переписка с князем Курбским

Хорошо известна переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Князь Курбский предал Грозного, перебежал к его врагам и оттуда писал письма Грозному, обвиняя его во множестве грехов, неправильном управлении царством и т. п. Грозный ответил ему посланиями, обвиняя Курбского в предательстве и измене общему делу укрепления государства [651]. Тональность писем была весьма напряженной. Видно, что их авторы близко к сердцу принимали события того времени. Как отмечают сами историки, переписка дошла до нас в поздних копиях, причем сильно отредактированная [651]. Как мы теперь понимаем, иначе и быть не могло. Не могли романовские историки пропустить мимо себя такие важные документы, как письма Грозного и Курбского. Конечно, они их отредактировали, вытерев следы Великой = «Монгольской» Империи, то есть библейского Израиля, со страниц этих посланий.

На рис. 3.13 – 3.17 приведены некоторые листы первого и второго посланий Грозного Курбскому. Это – копии, скорее всего, отредактированные. Причем все эти листы написаны существенно разными почерками. Здесь, очевидно, работали разные писцы. На рис. 3.18 приведен еще один текст: «Из переписки Грозного с Курбским», хранящийся сегодня в музее Александровской Слободы.

Как мы показали в книге «Библейская Русь», переписка Грозного с Курбским ярко отразилась на страницах ветхозаветной книги «Иудифь» в виде рассказа о предательстве Ахиора и обмене обвинениями между ним и Олоферном, ассирийским полководцем.

Более того, тема измены ведущего полководца Грозному царю отразилась во многих других «античных» источниках. Мы подробно рассказали об этом в книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами "древних" греков».

Рис. 3.13. Первое послание Грозного Курбскому. Оборот листа 39 из Погодинского списка. Взято из [676:2], вклейка между с. 256–257.

Рис. 3.14. Первое послание Грозного Курбскому. Оборотлиста 314 из списка Археографической комиссии. Взято из [676:2], вклейка между с. 256–257.

Следовательно, есть все основания ожидать, что измена князя Андрея Курбского отразится и в жизнеописании римского императора Тиберия, то есть Ивана Грозного. Такое ожидание оправдывается. Вот что рассказывает Светоний.

«Его мятущийся дух жгли еще больнее бесчисленные поношения со всех сторон. Не было такого оскорбления, которого бы осужденные не бросали ему в лицо или не рассыпали подметными письмами в театре. Принимал он их по-разному: то мучаясь стыдом, старался утаить их и скрыть, то из презрения сам разглашал их ко всеобщему сведению. ДАЖЕ АРТАБАН, ПАРФЯНСКИЙ ЦАРЬ, ПОЗОРИЛ ЕГО В ПОСЛАНИИ, ГДЕ ПОПРЕКАЛ ЕГО УБИЙСТВАМИ БЛИЗКИХ И ДАЛЬНИХ, ПРАЗДНОСТЬЮ И РАЗВРАТОМ, И ПРЕДЛАГАЛ ЕМУ СКОРЕЕ УТОЛИТЬ ВЕЛИЧАЙШУЮ И СПРАВЕДЛИВУЮ НЕНАВИСТЬ СОГРАЖДАН ДОБРОВОЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ. Наконец он сам себе стал постыл: всю тяжесть своих мучений выразил он в начале одного письма такими словами: "Как мне писать вам, отцы сенаторы, что писать и чего пока не писать?"…» [760], с. 100.

Рис. 3.15. Первое послание Грозного Курбскому. Оборот листа 123 из «сборников Курбского». Взято из [676:2], вклейка между с. 256–257.

Рис. 3.16. Первое послание Грозного Курбскому. Оборот листа 50 из списка Исторического Музея. Взято из [676:2], вклейка между с. 256–257.

Далее Светоний приводит фрагменты из письма Тиберия. С одной стороны Тиберий оправдывается, с другой стороны настаивает, что не собирается ничего менять в своем нраве и поведении.

Вероятно, перед нами – отражение переписки Грозного с Курбским. Князь Курбский назван здесь парфянским царем Артабаном. По-видимому, АРТА-БАН – это искаженное ОРДА-ИВАН, то есть Ордынский Иван. Наверное, западно-европейский летописец спутал царя Ивана Грозного с князем Андреем Курбским, поменял их местами и решил, что в переписку с Тиберием-Грозным вступил Ордынский Иван, то есть Арта-Бан (вместо Ордынского Андрея).

Важно, что, согласно Светонию, смысл писем Артабана к Тиберию практически совпадает с содержанием писем Курбского к Грозному. Как и князь Курбский, царь Артабан обвиняет царя-императора в убийствах близких, в праздности, разврате и т. п. Стоит отметить, что Тиберий, как и Грозный, реагирует на все эти обвинения очень болезненно. «Письма Курбского вызвали… пространные возражения Иоанна, написанные страстно и горячо» [578], кн. 2, с. 485.

Итак, мы видим хорошее соответствие между «античной» и русско-ордынской версиями.

Рис. 3.17. Второе послание Грозного Курбскому. Оборот листа 31 из списка ЦГАДА. Взято из [676:2], вклейка между с. 256–257.

Рис. 3.18. Из переписки Ивана Грозного с князем А.М. Курбским. Музей Кремля Александровской Слободы. Фотография сделана Т.Н. Фоменко в 2006 году.

7. Смерть

Тиберий умер в своем дворце, то есть не в бою, не в походе, а в сравнительно спокойной обстановке. Светоний сообщает, что Тиберий заболел. «В Астуре он занемог… Тотчас у него началась боль в боку, потом его разгоряченного, продуло ветром, и болезнь усилилась. Но некоторое время он еще держался» [760], с. 102. Сначала Тиберий скрывал свое состояние, но болезнь быстро усиливалась. Через некоторое время он скончался в своей постели [760], с. 103.

Аналогично описывается и смерть Ивана Грозного. Он тяжело заболел, тело начало пухнуть. Болезнь развивалась довольно быстро и вскоре царя не стало [578], кн. 2, с. 621–622.

Таким образом, версия Светония о смерти Тиберия и романовская версия о смерти Грозного достаточно схожи.

В то же время мы уже знаем, что разные источники, отброшенные в прошлое, описывали смерть Грозного по-разному. Например, в библейской версии смерть Грозного тесно переплелась с гибелью ассирийца Олоферна от руки женщины. Напомним, что Олоферн был коварно убит Иудифью: ночью, в спальне. Она отрубила ему голову. Так что следует ожидать, что и о смерти Тиберия должны были существовать различные версии. В том числе и говорящие о его убийстве. Наш прогноз оправдывается. Действительно, такая точка зрения дошла до нас. Вот что говорит Светоний.

«Некоторые полагали, что Гай подложил ему медленный разрушительный яд; другие – что после приступа простой лихорадки он попросил есть, а ему не дали; третьи – что его задушили подушкой, когда он вдруг очнулся» [760], с. 103.

В другом месте Светоний добавляет подробностей: «Он (Гай – Авт.) вкрался в доверие к Макрону и тогда, как полагают некоторые, извел Тиберия отравой. Умирающий еще дышал, когда Гай велел снять с него перстень; казалось, что он сопротивляется. Тогда Гай приказал накрыть его подушкой и своими руками стиснул ему горло; а вольноотпущенника, который вскрикнул при виде этого злодейства, тут же отправил на крест» [760], с. 108.

Так что в обоих летописных традициях – как в «античной», так и романовской, – основной считалась версия смерти царя-императора от болезни в своем дворце. Однако и там и там звучали другие мнения, будто бы его убили. Причем коварно, исподтишка.