Текст книги "Дон Кихот или Иван Грозный"

10. Дон Кихот временно возводит на престол своего оруженосца Санчо Пансу, а Иван Грозный временно вручает престол своему подданному Симеону

Центром второй части пародии Сервантеса является известная история о том, как Дон Кихот возводит на престол правителя «острова» своего слугу – оруженосца Санчо Пансу, рис. 1.17. Оказывается, этот яркий сюжет является фантомным отражением важного события из истории Руси-Орды, когда Иван Грозный якобы возвел на свой собственный трон хана Симеона, своего подданного. Вкратце напомним еще раз суть дела.

Рис. 1.17. Дон Кихот = Герцог назначает Санчо Пансу правителем «острова». Красивая картинка Гюстава Доре. Видно, что суть дела давно забыта. Взято из [765:2], ч. 2, вклейка между с. 256–257.

В традиционной версии, Иван IV «Грозный» отрекся от престола в 1575 году и посадил на престол татарского хана Саина Булата Бекбулатовича. Считается, что Грозный царь крестил Саина и переименовал его в Симеона [776], с. 201. Тот въехал в царские хоромы, а Грозный переселился на Арбат и ездил по Москве как простой боярин. В Кремлевском дворце устраивался поодаль от Симеона, восседавшего на троне, и смиренно выслушивал его указы [776], с. 195. Так продолжалось около года, после чего Симеон, дескать, утратил верховную власть и остался лишь Тверским князем.

Историки трактуют эти «действия Грозного» как шизофрению. На самом же деле, документы рассказывают здесь о реальном восшествии на престол реального русско-ордынского хана Симеона. После победы Орды. Никакого «второго Грозного царя» рядом с ним нет. Есть лишь «Грозная Эпоха», персонифицированная позднее Романовыми в лице «Грозного царя».

После возврата Ордынской династии к власти в 1572 году фактическим правителем стал глава земской Думы хан ордынец Симеон. В 1575 году 22-летнего царя Ивана Ивановича заставили отречься от престола в пользу Симеона. Это и есть известное «отречение Грозного» 1575 года. На престол взошел Симеон, правивший до 1584 года.

Посмотрим теперь, как эта история описана Сервантесом. Путешествуя, Дон Кихот и Санчо Панса неожиданно встречают Герцога с Герцогиней. Те много слышали о Дон Кихоте и приглашают его в свой замок. Дон Кихота встречают как важную особу, надевают на него великолепную алую мантию и выказывают всяческие знаки уважения. Дон Кихот оказывается в богатом зале, «где его уже ожидали девушки, выстроившиеся в два ряда и державшие сосуды для омовения рук; весь этот обряд был совершен с множеством поклонов и разных церемоний. Затем явились двенадцать пажей, и с ними дворецкий, дабы отвести Дон Кихота в столовую, где его дожидались владельцы замка. Обступив Дон Кихота, пажи торжественно и весьма почтительно провели его в другую залу, где стоял роскошно убранный стол, накрытый всего лишь на четыре прибора. У порога встретили его герцог, герцогиня и некий важный священник… Герцог предложил Дон Кихоту занять почетное место…

При сем присутствовавший Санчо был ошеломлен и огорошен теми почестями, какие столь знатными особами воздавались его господину», ч. 2, с. 232.

Интересно, что на протяжении всей этой довольно длинной истории (а мы находимся пока лишь в ее начале) имена Герцога и Герцогини ни разу не упоминаются. Что довольно странно. Все остальные важные персонажи романа снабжены собственными именами. А тут постоянно говорится лишь о «Герцоге» и

«Герцогине». В чем дело? Исходя из того, что нам уже стало известно о книге Сервантеса, выскажем мысль, что фактически здесь нам рассказывают о царе-правителе Дон Кихоте = Иване Грозном, которого именовали также ГЕРЦОГОМ. Иными словами, Иван Грозный отразился в романе и как Дон Кихот, и как Герцог. Вероятно, Сервантес соединил вместе (и насмешливо обработал) несколько различных попавших ему в руки, повествований о Грозном, где тот упоминался под разными «именами». В результате, Сервантес, не разобравшись (или намеренно), раздвоил одного царя-хана на двух персонажей. Одного назвал Дон Кихотом, а другому имя не придумал, и ограничился титулом Герцог. Причем постоянно подчеркивает, что этот Герцог – очень могущественный правитель.

По поводу «Герцога» добавим еще вот что. По-видимому, этот титул вовсе не случайно употреблен здесь Сервантесом применительно к Ивану Грозному. Дело в том, что в книге <<Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков>>, в главе 7, мы показали, что знаменитая греко-персидская война якобы V века до н. э. и неудачный карательный поход «античного» персидского царя Ксеркса на Элладу – это неудавшаяся Ливонская война Ивана Грозного в XVI веке. В частности, на страницах «античных классиков» (например, Плутарха и Геродота) Иван Грозный отразился под именем КСЕРКС. Но слова КСЕРКС и ГЕРЦОГ звучат похоже, и могли путаться. Так что не исключено, что «Герцог» у Сервантеса – это и есть одно из западно-европейских прозвищ царя Ксеркса = Ивана Грозного.

Пойдем далее. Если во второй части романа Герцог – это Иван Грозный (а точнее, один из четырех правителей «Грозной» эпохи), то в таком случае Герцогиня – это, скорее всего, Софья Палеолог, законная жена Ивана III = IV Грозного. Выходит, что в этом важном фрагменте романа Сервантеса Дон Кихот и его госпожа Дульсинея Тобосская представлена на фоне Герцога (Ивана Грозного) и Герцогини (Софьи Палеолог). Так что недаром Сервантес уклонился от того, чтобы назвать их имена. А ограничился просто титулами – Герцог и Герцогиня.

Но вернемся к тому, как именно Дон Кихот и Герцог возвели на престол правителя «острова» оруженосца Санчо Пансу. Якобы Дон Кихот давно лелеял эту мысль. Духовник при дворе Герцога спрашивает Санчо Пансу: «А ты, любезный, уж не Санчо ли Панса, о котором пишут, будто Дон Кихот обещал пожаловать ему остров?…

– Я самый, – отвечал Санчо, – …СКОРО САМ СТАНУ ВРОДЕ НЕГО и ему хорошо, и мне хорошо: что там ни говори: БЫТЬ ЕМУ ИМПЕРАТОРОМ, А МНЕ – ГУБЕРНАТОРОМ.

– Разумеется, друг Санчо, – прервал его тут герцог, – из уважения к сеньору Дон Кихоту Я ПЕРЕДАМ ТЕБЕ ВО ВЛАДЕНИЕ ОДИН СВОБОДНЫЙ ОСТРОВ довольно хорошего качества.

– На колени, Санчо! – сказал Дон Кихот. Припади к стопам его светлости за оказанную тебе милость», ч. 2, ч. 237–238.

И далее сказано (устами «герцогини»): «Итак, Санчо, воспрянь духом: в один прекрасный день ТЫ БУДЕШЬ ВОЗВЕДЕН НА ПРЕСТОЛ СВОЕГО ОСТРОВА И ГОСУДАРСТВА, ПРИМЕШЬ БРАЗДЫ ПРАВЛЕНИЯ и станешь жить, поживать да добра наживать. Единственно, что я вменяю тебе в обязанность, это как можно лучше управлять своими вассалами», ч. 2, с. 252.

А вот еще одно заявление. Самсон Карраско, обращаясь к Санчо, говорит: «Положись на бога и на сеньора Дон Кихота, и сеньор Дон Кихот ПОЖАЛУЕТ ТЕБЕ НЕ ТОЛЬКО ОСТРОВ, А И ЦЕЛОЕ КОРОЛЕВСТВО», ч. 2, с. 38. Отсюда, кстати, следует, что сам Дон Кихот является императором.

Санчо отвечает: «Королевство, которое моему господину угодно будет мне пожаловать, со мной не пропадет… у меня хватит здоровья, чтобы править королевствами и островами, – я уж столько раз говорил моему господину», ч. 2, с. 38–39.

Перед нами – яркое отражение на страницах Сервантеса миллеровско-романовской версии, будто Иван Грозный (Дон Кихот = Герцог) возвел на трон своего подданного – хана Симеона Бекбулатовича. Очень любопытно, что здесь мы сталкиваемся именно с романовской трактовкой этого события. Ведь романовские историки уже забыли, что на самом деле трон по праву занял Симеон, который и есть «четвертый период Грозного царя». А забыв, решили, что всё это есть проявление шизофрении, безумия Ивана Грозного. И вот Сервантес, почти буквально следуя этой ошибочной романовской точке зрения XVII века, послушно рассуждает, будто такое решение Герцога и Дон Кихота – является проявлением «их» безумия. Вот что сообщает Сервантес. Присутствовавший при «возведении Санчо на престол» священник-духовник Герцога страшно возмутился.

«Тут священник вскипел и, встав из-за стола, обратился к герцогу с такими словами:

– Мой сан повелевает мне сказать Вам, ваша светлость, ЧТО ВЫ ТАК ЖЕ ТОЧНО ПОМЕШАНЫ, КАК И ЭТИ ГРЕХОВОДНИКИ. Да как же им и не быть безумными, когда люди здравомыслящие потакают их безумствам!…

И, не прибавив более ни слова и так и не кончив обеда, духовник удалился, невзирая на уговоры герцога», ч. 2, с. 238.

Мы видим, что устами священника ГЕРЦОГ ТОЖЕ ОБЪЯВЛЕН БЕЗУМЦЕМ. Но ведь так и должно быть! Ведь, как мы теперь понимаем, Герцог у Сервантеса – это и есть второе отражение (дубликат) безумного, Блаженного Ивана Грозного = Дон Кихота. Всё это косвенно подтверждает обнаруженную «склейку персонажей» – Дон Кихот = Герцог. Кроме того мы видим, что пасквиль Сервантеса написан уже после того, как искаженная романовская точка зрения на правление Ивана Грозного сложилась и стала распространяться по Западной Европе. Но это произошло уже ПОЗЖЕ начала XVII века, то есть после Великой Смуты, когда Романовы пришли к власти. Так что роман Сервантеса в действительности создан не в начале XVII века (напомним, что вторая часть была якобы написана в 1613 и опубликована будто бы в 1615 году), а позже. Когда подлинная история второй половины XVI века была основательно подзабыта и искажена в угоду Романовым и их западно-европейским наставникам-покровителям.

Итак, по Сервантесу, Санчо Панса получает в управление некий «остров» и выезжает туда, чтобы начать свое правление. Фактически он оказывается соправителем Герцога = Дон Кихота. Это прекрасно отвечает ситуации второй половины XVI века, когда Иван Грозный якобы сам лично (по версии Романовых) возводит на престол хана Саина-Симеона. Выходит, что в этих главах романа Санчо Панса является фантомным отражением Саина-Симеона Бекбулатовича. Кстати, может быть, имена САНЧО и САИН или СИМЕОН считались когда-то близкими и могли путаться, переходить друг в друга ввиду близости М и Н.

Далее Дон Кихот произносит большое напутствие Санчо Пансе, детально объясняя ему правила поведения правителя и механизмы управления государством. Это рассуждение занимает у Сервантеса целых две главы (XLII–XLIII), всего около одиннадцати страниц, ч. 2, с. 305–316. Скорее всего, весь этот текст придуман Сервантесом «из головы». Ничего подобного в старинных русских летописях этого периода не зафиксировано. Мы также не нашли в более поздних романовских хрониках никаких следов бесед Ивана Грозного с возводимым им на русский престол Симеоном. Уцелело только одно короткое письмо Грозного к Симеону. Тем более, что, как мы уже понимаем, никакого «поставления своего слуги на трон» не было. А было естественное восшествие на престол очередного ордынского царя-хана Симеона в 1572 году. Так что на самом деле никакой напутственной беседы Грозного с Симеоном не было и в помине. Вероятно, эти две главы Сервантес изобрел, дабы пышнее украсить романовскую версию о том, что Дон Кихот = Грозный поставил на царство своего подданного Санчо = Симеона. При этом, дескать, отечески и многословно напутствовал своего оруженосца.

Вот, кстати, различные имена Санчо Пансы, упомянутые Сервантесом. Как он сам пишет, в старинной рукописи, которой он пользовался, на одной из иллюстраций, <<под фигурой бискайца было написано: «Дон Санчо де Аспейтья, – очевидно именно так его и звали, а под Росинантом – «Дон Кихот»… Поодаль Санчо Панса держал под узцы своего осла, под которым было написано: «Санчо Санкас»>>, ч. 1, с. 100–101.

Авторы «Дон Кихота» вволю поиздевались над Санчо = Симеоном. Придумали даже письмо к нему от его жены, выдержанное в таком стиле: «Право, миленький, как услыхала я, что ты – губернатор, ну, думаю: вот сейчас упаду замертво от одной только радости… А дочка твоя Санчика от восторга даже обмочилась», ч. 2, с. 388. Бурные аплодисменты зрительного зала. Особенно нравилась моча.

11. Почему царство, которое Дон Кихот = герцог вручил во владение Санчо Пансе, названо островом

Задумаемся вот над чем. Из текста Сервантеса ясно видно, что название «остров», придуманное для обозначения царства, дарованного Санчо, условно. Ведь далее Дон Кихот говорит следующее: «Я считаю, что за эти последние твои слова тебя можно назначить губернатором ТЫСЯЧИ ОСТРОВОВ», ч. 2, с. 316.

А после того, как Санчо завершил свое правление, он встречается с односельчанином Рикоте и рассказывает ему, как он отказался от губернаторства на острове. Далее происходит любопытный диалог.

«– А где же этот остров? – осведомился Рикоте. – Где? – переспросил Санчо. – В двух милях отсюда, и зовется он островом Баратарией.

– Помилуй, Санчо, – возразил Рикоте, – ОСТРОВА БЫВАЮТ СРЕДИ МОРЯ, А НА СУШЕ НИКАКИХ ОСТРОВОВ НЕТ», ч. 2, с. 402–403.

Таким образом, Сервантес абсолютно четко дал понять, что «остров Санчо» – никакой не остров в море или океане, а некая часть большой суши. Но почему же, тем не менее, Сервантес употребляет слово «остров» или «острова», во множественном числе? И тут мы вспоминаем, что подобная картина нам уже встречалась. Оказывается, по мнению некоторых хронистов, например, английских, РОССИЯ НАХОДИТСЯ НА ОСТРОВЕ. См. подробности в нашей книге «Тайна русской истории», гл. 6:5. Вот, в частности, известный хронист Бенуа де Сент-Мор в своей «Хронике герцогов норманских», написанной якобы в XII веке н. э. [1030], утверждает следующее:

«Там есть ОСТРОВ, называемый КАНСИ, и я полагаю, что это РОСИ (ROSIE, в другом списке: Россия = RUSSIE – Авт.), огромным соленым морем окруженная со всех сторон» [1030]. В.И. Матузова, поместившая этот текст в свою книгу «Английские средневековые источники», так комментирует это место: «Роси – Русь. Сообщение о Руси КАК ОБ ОСТРОВЕ напоминает известия…» [517], с. 244. И далее В.И. Матузова указывает также и других летописцев, считавших Россию – ОСТРОВОМ.

Далее, Россию помещает на остров и «Хроника монастыря Святого Эдмунда», якобы XIII век, сообщая, что ТАТАРЫ нахлынули на Венгрию С ОСТРОВОВ! [1446], а также [517], с. 100–101.

В чем же дело? Вроде бы татары-казаки жили не на островах, а на материке. Самое простое – обвинить старых авторов в дремучем невежестве. Что обычно и делают историки, с облегчением отворачиваясь тем самым от проблемы.

Но ведь возможно и другое объяснение. Английское слово ОСТРОВ сегодня пишется как ISLAND. Что означало оно в древности? Возможно, это ASIA-LAND, то есть АЗИАТСКАЯ СТРАНА. То есть страна, расположенная в Азии? Без огласовок мы имеем: asialand = SLND, island = SLND. Перед нами один и тот же костяк согласных. Напомним, что гласные в собственных именах и названиях были очень неустойчивы в допечатную эпоху, см. книгу «Числа против Лжи», гл. 1:8. Они легко менялись, переходили друг в друга.

И теперь всё мгновенно становится на свои места. Россия действительно могла считаться, с точки зрения западно-европейцев, далекой АЗИАТСКОЙ страной. Да и сегодня она больше расположена в Азии, чем в Европе. Следовательно, средневековые английские летописцы были абсолютно правы, называя Россию ISLAND. Что означало для них в данном случае не ОСТРОВ, а АЗИАТСКАЯ СТРАНА. Так что исчезает очередной повод обвинять их в невежестве.

Но ведь Сервантеса считают испанцем. А как по-испански звучит слово «остров»? Оказывается, ISLA, то есть похоже на английское слово.

Итак, резюмируем. Слово island или isla могло в древности обозначать как остров, так и АЗИАТСКУЮ СТРАНУ.

Следовательно, «остров» или «острова», врученные Санчо Пансе Дон Кихотом = Герцогом, вполне могли быть Русью-Ордой, на трон которой, как мы знаем, и взошел царь-хан Си-меон Бекбулатович в 1572 году.

Этот вывод подтверждается также названием «острова», а именно, БАРАТАРИЯ. Сказано так: «Санчо Пансе сообщили, что остров называется Баратарией: быть может, название это было образовано от названия городка, а быть может, оно намекало на то, что губернаторство досталось Санчо Пансе дешево. Как скоро губернатор приблизился к воротам обнесенного стеною города, навстречу вышли местные власти, зазвонили колокола, жители, единодушно изъявлявшие свой восторг, с великою торжественностью повели Санчо в собор, и там было совершено благодарственное молебствие, а засим с уморительными церемониями (насмешливо вставляет тут Сервантес – Авт.) вручили ему ключи от города и объявили его пожизненным губернатором острова Баратарии», ч. 2, с. 327.

Название БАРАТАРИЯ (то есть БРТР без огласовок) могло произойти от слова ТАРТАРИЯ (то есть ТРТР без огласовок). А Тартарией или Татарией именовали Русь-Орду, метрополию Великой Империи.

Отметьте далее, что пышное поставление Санчо Пансы (то есть Симеона Бекбулатовича) на престол Баратарии-Тартарии описано здесь вполне уважительно. Тем не менее, чтобы снова превратить реальные имперские события в фарс, Сервантес (или его редактор) услужливо вставляет словечко «уморительные» (церемонии). Дескать, не воспринимайте всё сказанное всерьез. Просто люди издевались над Санчо Пансой, веселились над глуповатым «правителем». А он этого не понимал и принимал как должное.

12. Согласно романовской версии, хан Симеон правил совсем недолго, после чего был отстранен от верховной власти. Санчо Панса тоже правил недолго и был смещен с престола

Романовско-миллеровская версия русской истории считает, будто Симеон Бекбулатович, возведенный, дескать, Грозным на престол, правил всего лишь один год (1575–1576), после чего был смещен и остался всего лишь Тверским князем, см. выше. На самом деле, как мы говорили, это не так. Симеон правил, как «четвертый период Грозного», вплоть до 1584 года, когда умер. Но, как мы уже видели, Сервантес во многом следует именно романовскому искаженному рассказу о событиях конца XVI века. Это проявляется, в частности, также в том, что, говоря о правлении Санчо Пансы, Сервантес отводит ему совсем короткий период – всего лишь семь (или десять) дней, ч. 2, с. 391. После чего произошел заговор, и Санчо Панса был свергнут. Этому посвящена специальная глава под названием «О злополучном конце и исходе губернаторства Санчо Пансы», ч. 2, с. 391–396. Здесь Сервантес опять упоминает, что этот рассказ взят им из текста Сида Ахмета, философа магометанского. Сказано так: «Многие… возвышались до понимания скоротечности и непостоянства жизни земной… впрочем, в сем случае автор наш рассуждает об этом применительно к той быстроте, с какою окончилось, рухнуло, распалось, рассеялось, словно тень или дым, губернаторство Санчо», ч. 2, с. 391.

Впрочем, Санчо Панса не пострадал, и самостоятельно отправился к Герцогу и Дон Кихоту, дабы отчитаться о своем правлении в Баратарии. Да и сам «заговор против Санчо» был, дескать, по Сервантесу, очередной шуткой Герцога, который играл своими подданными, как марионетками. После этого, Санчо Панса и Дон Кихот доброжелательно распрощались с Герцогом и снова отправились в странствия.

Отметим, что хан Симеон и Санчо Панса были отстранены от власти довольно мирно, без кровопролития, «оба» остались живы. Перед нами – два отражения одной и той же романовской версии реальных событий конца XVI века.

Итак, в целом, налицо яркое соответствие между версией Сервантеса и версией Романовых. Правитель-марионетка, возведенный на трон желанием своего «хозяина-царя», правил совсем недолго, после чего был смещен с должности (в той или иной форме). При этом остался жив, и продолжил служить своему господину-императору, как и прежде. На прощание, Герцог «обнял Санчо и сказал, что он весьма сожалеет, что Санчо ТАК СКОРО ушел с должности губернатора, но что он, со своей стороны, примет меры, чтобы в его владениях для Санчо подыскали какую-нибудь другую должность, менее тягостную и более выгодную», ч. 2, с. 411. Это опять-таки прекрасно отвечает именно романовско-миллеровской версии дальнейших событий. Якобы хан Симеон, сойдя с престола, остался Тверским князем. То есть оказался на другой должности, «менее тягостной».

Мы вновь видим, что узурпаторы Романовы и мятежники в Западной Европе старались говорить и действовать, в общем, одинаково, согласованно создавая новую версию истории. Договориться им было несложно, так как история писалась в узком кругу лиц, хорошо знавших друг друга в ту эпоху. Остальных заставляли механически выучивать новую версию, начиная со школы, с детства. Такое воспитание дало свои плоды.

13. Пара персонажей у Сервантеса: Дон Кихот + Санчо Панса, и пара персонажей у Шекспира: Король Лир + его шут, – это отражения одной и той же реальности, жизнеописания Ивана Грозного

В книге «О чем на самом деле писал Шекспир» мы обнаружили яркое и важное соответствие. Вот его краткая схема.

• Король Лир – это Иван Васильевич III = IV Грозный. Он же – император Карл V, он же – библейский царь Навуходоносор, он же – библейский царь Арта-Ксеркс.

• Отречение короля Лира от престола – это отречение хана Ивана IV Грозного (в пользу хана Симеона Бекбулатовича), то есть – отречение императора Карла V.

• Безумие Лира – это безумие Василия Блаженного, то есть Ивана Грозного, то есть – безумие библейского царя Навуходоносора.

• Шут, постоянно сопровождающий Лира, – это отражение Парфения Юродивого – крестного имени Ивана IV Грозного (Василия Блаженного). Потом историки ошибочно сочли это имя – «псевдонимом» Грозного.

• Нищенские скитания Лира – это нищенские скитания Василия Блаженного, то есть царя Навуходоносора.

Здесь обратите внимание на пару: король Лир и его шут. Напомним, что, по Шекспиру, шут неотлучно сопровождает своего повелителя и является как бы его «отражением», дубликатом, «тенью». Аналогичную картину мы видим и у Сервантеса. Рядом с Дон Кихотом постоянно присутствует Санчо Панса. Он выступает в роли слуги, оруженосца и часто в качестве шута. Над ним смеются окружающие, часто издеваются (как, впрочем, и над безумным Дон Кихотом). Скорее всего, и Сервантес, и Шекспир искаженно отразили на своих страницах одну и ту же реальность – жизнеописание царя Ивана Васильевича III = IV Грозного, «раздвоившегося» под пером романовских летописцев на Грозного царя и на «Парфения Юродивого». Или же – на Грозного царя и его «соправителя-марионетку» (по мнению Романовых) хана Симеона.