Текст книги "Тирания Ночи"

Глен Кук
Орудия Ночи. Книга 1. Тирания Ночи

© Д. Кальницкая, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается моей жене Кэрол в благодарность за тридцать пять замечательных лет

Эта эпоха шатко скользит по краю темной пропасти, в ужасе вглядывается в пустые глаза хаоса, словно дрожащая, загнанная в угол крыса – в глаза голодной кобры. Боги беспрестанно ворочаются во сне, то и дело просыпаясь, чтобы учинить очередное коварство. Их низкое отродье – бессчетные духи скал, ручьев и деревьев, пространства, времени и чувств – пробуют на прочность древние заржавевшие оковы. Судьба замерла возле приоткрытой задней двери. Это эпоха страха, раздора, могучей ворожбы, великих перемен и еще более великого отчаяния, поразившего смертных. Меж тем землю медленно сковывает ледяной панцирь.

Великие правители неизбежно вступают в борьбу друг с другом. Великие идеи разносятся по обитаемому миру, который становится все меньше и меньше, и неминуемо сеют страх и ненависть среди последователей различных учений.

И, как всегда, расплачиваться и страдать приходится людям, живущим каждодневным трудом.

Хаос пишет эту историю, не заботясь о сюжете и точной хронологии. События в Андорегии, на закате эры стурлангеров, когда ледяные стены еще были далекой диковиной, предшествуют здесь тому, что происходило в Фиральдии, Кальзире, Дринджере, Святых Землях и Коннеке два века спустя.

Случай возле Кладезей Ихрейна на первый взгляд будто бы и не связан с основным повествованием. В тех краях всегда неспокойно. И у каждого города-государства, где только могут сколотить собственную армию, своя правда.

Правое дело всегда зиждется на вере, личные побуждения – на алчности, властолюбии, тяге к наживе или желании отомстить старому врагу за прошлогодний священный поход. Но грызущиеся меж собою правители и первосвященники зачастую искренне верят в своего бога.

Все так же враждуют Граальский император и патриарх. Все так же патриарх читает проповеди о войне за святую веру. С новой силой разгорается братоубийственная схватка между Сантерином и Арнгендом, чьи знатные семейства связаны вассальной присягой с властителями обоих государств. И в воцарившейся неразберихе на поле брани отцу порой приходится скрещивать меч с собственным сыном.

Коварны интриги богов, но и у них все идет не так уж гладко. История эта совсем не похожа на хорошо смазанный механизм – о нет, скорее, на безумную тарантеллу на вселенской городской площади, где пьяные танцоры постоянно забывают шаги и бродят в беспамятстве, шатаясь и налетая на углы.

А люди, живущие каждодневным трудом, подобно муравьям, собирающим соломинки на мостовой, то и дело попадают под ноги непредсказуемым одурманенным плясунам.

1

Скугафьорд, Андорегия

Приглушенно, словно кучка старых сплетниц, ворчали барабаны. Нужны они были лишь для того, чтобы дети не путались под ногами у взрослых и те смогли посмотреть, как старейшины проводят похоронный обряд. Опустилась ночь. Вспыхнули огни факелов. Старый Трюгг швырнул свой факел в кучу хвороста – крайнюю слева в длинном ряду. Пламя взвилось в ночное небо. Дозорные на вершинах по обе стороны Скугафьорда затрубили в рог, и им ответили с башен на берегу.

Сегодня отправлялся в последний морской поход великий человек.

Стоявший у самой кромки воды скальд Брига запел морю свою песню, напоминая о скором отливе.

И море послушно отступило – каждая новая волна откатывалась чуть дальше от босых ног скальда.

Жрец Пулла махнул рукой молодым воинам, застывшим по колено в ледяной воде.

Барабаны застучали чуть тише. Бывшие гребцы с ладьи Эрифа Эрильсона, последние великие стурлангеры, столкнули судно в темную воду.

Развернулось на ветру безыскусное полосатое красно-белое знамя. Люди затаили дыхание. Добрый знак: попутный ветер подхватит корабль и повлечет его прочь из фьорда.

Ночь снова огласили горестные звуки рога. Им вторили барабаны. Воины Эрифа выпустили по кораблю тучу горящих стрел, но неожиданно вокруг судна словно воздвиглась стена тумана.

Рядом с оскалившимся на носу ладьи деревянным медведем вынырнула келпи. Ее длинные зеленые волосы блестели в свете факелов.

В цель попали только две или три стрелы, будто луки натягивали не опытные воины, а жалкие неумехи. И корабль не загорелся, хотя весь был пропитан маслом, а тело Эрифа покоилось на куче дров.

Не к добру все это.

Уже около десятка морских созданий плавало возле ладьи. Может, пламени не дает вспыхнуть их волшба? Без волшбы точно не обошлось, ведь никого из келпи не задело стрелой.

– Стойте! – закричал Пулла. – Вы что – хотите пробудить проклятие морских владык?

Воины опустили луки.

Корабль медленно уплывал в туман. По Эрифу Эрильсону скорбели многие. Этому искусному военачальнику и дипломату удалось объединить под своими знаменами разобщенные семейные кланы и племена андорежских фьордов, впервые со времен битвы в Нехском проливе.

– Пойте все! – закричал Брига. – «Прига Кеда»! И пусть поет сама душа!

Голос у скальда был испуганный. Скорбящие затянули «Прига Кеда» – ту единственную песню, которая умоляла Орудия Ночи отвернуться от Скугафьорда, даже если им не терпелось поиграть жизнями смертных.

Старейшие боги, боги лесов и небес, боги севера не отвечали на молитвы людей. Они просто существовали. Они царили, и их не трогали человеческие страдания. В отличие от южных богов, они почти ничего не требовали, хотя прекрасно знали, что происходит в мире. Старейшие примечали тех, кто жил в достатке, да и всех остальных тоже, и иногда посылали удачу или неудачу.

Но времена менялись. Менялись даже для Старейших.

Первым среди них был Всеотец, Внимающий – тот, кого еще величали Странником или Серым Странником. И вот Странник узнал об убийстве Эрифа Эрильсона.

Неожиданно качавшиеся на волнах келпи вскрикнули и скрылись в глубине.

Жители Снэфельса и Скугафьорда снова затихли. Теперь уже от испуга и зловещего предчувствия. Приближалось нечто могущественное, нечто ужасное.

Раздался пронзительный визг, и небо распороли два черных росчерка. Две тени, похожие на развевающиеся на ветру полотнища, устремились вниз к ладье и закружились вокруг нее.

– Похитительницы Павших! Похитительницы Павших! – разнесся по толпе испуганный шепот.

Все знали о безумных полубогинях, но видел их лишь старый Трюгг. Они являлись после битвы тысячи кораблей в Нехском проливе возле Могнхагна. Трюггу тогда было всего четырнадцать.

– Но их только двое, – прошептал кто-то. – Где же третья?

– Может, правду рассказывают об Арленсуль?

Одна из безумных дочерей Странника отправилась в изгнание за то, что полюбила смертного.

Стало холодно, будто с севера, с дальних ледяных земель, повеяло морозом. Черные тени опустились на корабль и теперь что-то делили там, будто две огромные птицы. Потом они улетели.

Огонь с ревом охватил ладью.

Вот он начал угасать, а люди все стояли и смотрели. Судно отнесло далеко от берега, и вокруг снова покачивался на волнах морской народец.

Пулла призвал к себе старейшин Скугафьорда.

– Пришла пора наказать убийц Эрифа.

Эрильсон погиб от предательской руки, а вот чьей именно – точно не знал никто.

По закону сначала нужно было проводить усопшего в мир иной, а уж потом вершить суд или месть – пусть горячие головы поостынут.

– Похитительницы Павших, – ошарашенно повторил Брига. – Они снова пришли. Они здесь.

Трюгг кивнул, вместе с ним кивнули Харл и Кел.

– Но ведь не было никакой битвы, – продолжал Брига. – Его просто подло зарезали.

– Фрисландцы, – влез Пулла.

Все знали: еще одно лето – и Эриф объединил бы таки Андорегию и непременно развязал бы войну с Фрисландией. Ведь тамошние владыки сами пыталась прибрать Андорегию к рукам, даже после Нехской битвы.

Старейшины – несколько стариков и две старухи, Борбьорг и Видгис – изумленно уставились на Пуллу. Сами они придерживались другого мнения.

– Может, я и ошибаюсь, – покачал головой тот. – Но думаю именно так.

– Эриф был великим правителем, – сказал Трюгг (о мертвых ведь не говорят плохо). – Может, потому Странник и захотел прибрать его к рукам. Кто еще мог послать Похитительниц? Никто не видел его воронов? Нет?

– Я брошу кости и спрошу у рун, – пообещал Пулла. – Наверное, Ночь хочет нам что-то сказать. Но сначала решим, что делать с пришлыми.

Закон свершился, похороны закончились, но горячие головы так и не остыли.

Не успел еще факел осветить темницу, а Пулла уже почувствовал: что-то неладно.

– Стойте! – гаркнул он. – Не иначе хульдринами несет.

Слово «хульдрин» означало «сокрытый». Но Пулла, конечно, говорил о волшебных созданиях – отпрысках Орудий Ночи, жителях Сокрытых Пределов. Хульдра, сокрытый народец, были привычной частью жизни фьордов, хоть и редко показывались на глаза. Говорить о них с пренебрежением не стоило.

Жрец остановился и потряс над головой мешочком с костями, чтобы отпугнуть ночных созданий, а потом двинулся вперед. Преодолев с десяток ступеней, он споткнулся и попросил Бригу посветить.

Тот опустил факел, и все увидели толстую палку, о которую и запнулся жрец. Пулла едва не рухнул прямо в яму, где полагалось сидеть пленникам.

– Пропали, – протянул Брига; это было, в общем-то, всем и так очевидно, но он славился подобными замечаниями.

Чужеземцы с далекого юга, где палящее солнце размягчает людям мозги, явились в Снэфельс и Скугафьорд три недели назад и поначалу казались довольно безобидными. Проповедовали какую-то чепуху, плели разные небылицы, над которыми все смеялись. Ни один взрослый андорежец, достаточно сообразительный, чтобы поймать на себе блоху, не поверил бы в подобные россказни. Телосложение у южан было такое хлипкое, что с ними легко могла бы справиться даже малая девчонка. Вот только к особам женского пола, хоть малым, хоть большим, они и близко не подходили.

А прошлой ночью кто-то вонзил в грудь спящего Эрифа кинжал. Оружие убийца так и не вынул.

Клинок был нездешний, такие на севере не делают. Даже Трюгг таких не видел, а уж он-то в юности побывал во многих далеких землях.

Пришлых сразу же бросили в яму, хотя они и кричали о своей невиновности.

Трюгг им верил, но остальные его веры не разделяли. Южные проповедники подвернулись как нельзя кстати.

– Эти чужаки наверняка могущественные колдуны, – сказал Пулла собравшимся вокруг старейшинам. – Разбросали тут палки, а сами исчезли.

– Им кто-то помог выбраться, – насмешливо фыркнул Трюгг. – Убийца Эрифа. Хульдрин.

Разгорелся горячий спор: кто виноват и достаточно ли сильно поколотили пленных, перед тем как бросить в яму. Ведь если достаточно, то вылезти они оттуда никак не могли, пусть даже и с чьей-либо помощью.

– Довольно воздух сотрясать! – осадила их Херва, древняя карга, рядом с которой даже Трюгг казался мальчишкой. – Какая теперь разница! Они сбежали, их надо вернуть и учинить суд. Найдите Шагота Выродка и его братца.

Старейшины Снэфельса вняли ее словам. Шагот и его брат служили под началом Эрифа. Этих жестоких, бессердечных воинов побаивались даже их собственные товарищи. А теперь Эриф умер и некому было больше держать их в узде. Так почему бы ради полезного дела не выпроводить их подальше?

Со склона горы донесся крик. В темноте кто-то рассмеялся.

Сокрытый народец всегда был поблизости.

2

Лес Эсфири, Святые Земли

Элс проснулся. Кто-то крадучись подбирался к его палатке. Ша-луг схватился за рукоять кинжала, и тут в отсветах горящего снаружи костра на тканой стенке проступил темный силуэт.

– Элс! Капитан, вы нам нужны! – Полог чуть приоткрылся, и отсветы пламени заплясали уже внутри шатра.

– Костыль?

– Так точно. У нас неприятности.

Все было ясно даже без объяснений – слишком уж ярко горели костры.

– Что за неприятности?

Когда в ночи пылают огни, ничего хорошего не жди.

– Колдовство.

Ну конечно. Здесь, в диких, пустынных Святых Землях, возле Кладезей Ихрейна, в самом колдовском месте на земле, по ночам стоило опасаться вовсе не людей.

Элс быстро оделся и по-кошачьи бесшумно выскользнул из палатки. Это был высокий, стройный, мускулистый человек в самом расцвете сил, с голубыми глазами и копной светлых волос.

– Где?

Ша-луг бросил взгляд на лошадей, но те еще не почуяли опасности.

– Вон там.

Костыль с трудом поспевал за своим капитаном. Он вообще был уже слишком дряхл для походов, ему бы дома сидеть да молодежь учить, вот только никто лучше старика не знал Святые Земли. Двадцать лет сражался он здесь с руннами, пусть те времена и давным-давно миновали.

Быстрым шагом Элс подошел к своему мастеру призраков. Аль-Азер эр-Селим сидел, уставившись куда-то в темноту.

– Что у нас тут? Ничего не вижу.

– Вон там, где темное облако заслонило деревья.

Да, теперь Элс видел.

– Что это?

Глаза постепенно привыкали к темноте. Ша-луг различил неясные силуэты волков, рыскавших на самой границе света и тени.

– Богон, владыка местных духов. В обитаемых землях его сочли бы божеством и запечатали в храмовой статуе, чтобы не причинял вреда. Но здесь никто не живет. Поэтому такие, как он, обычно рассеиваются по окрестностям.

– Понятно.

Темное облако приняло очертания человека, только вдвое шире и добрых четырнадцати футов высотой.

– Он воплощается, но почему?

– Его заставили. Кто-то или что-то призвало его сюда. Когда богон воплотится полностью, он нападет. И убьет нас. С такой силищей нашему талисману не совладать.

Волчьи тени кружили вокруг лагеря, ожидая, когда рухнет защитный барьер.

– Так я и думал. Слишком уж все гладко прошло. Что же делать?

– Мы можем лишь приготовиться. Пока он не явится целиком, вреда причинить не сумеет. После воплощения богон еще несколько мгновений будет осознавать себя. Тогда-то и надо действовать. Так что готовьтесь.

– Я?

– Вы же капитан.

– Сколько у меня времени?

– Минут пять.

Элс развернулся. В лагере уже никто не спал. У одних на лицах был испуг, у других – покорность. В чужих, объятых войной краях они уже не столь рьяно верили в своего бога. Тут рождались и жили иные боги. И не только боги, но и демоны.

Солдаты не отрываясь смотрели на призрачных волков, которые с каждым мгновением становились все явственнее, все наглее.

– Мокам, Акир, живо тащите фальконет.

– Что вы задумали, капитан?

– Спасти ваши жалкие шкуры я задумал. Нечего толпиться без дела и задавать глупые вопросы. Хегед, Агбан, сундук с деньгами сюда. Костыль, собери ведро мелких камней. Нортс, достань бочонок с огненным порошком. Аз, раздобудь факел, да чтоб не погас. Бегом, шевелитесь. Иначе через пять минут от нас один пшик останется.

Элс старался не обращать внимания на то, как колотится его собственное сердце, и не смотреть на волчьи тени. Уже точь-в-точь как настоящие. Твари огрызались друг на друга и нетерпеливо щелкали зубами. И все же они были вдвое меньше обычных волков, которых истребили в этих краях давным-давно. Людей они не боялись. Орудия Ночи напускали подобных демонов чаще прочих – еще с древнейших времен, когда первый человек, сидя возле костра, настороженно смотрел в глаза Ночи. Бояться нужно, если соберется целая стая. Любой деревенский колдун-недоучка мог легко отпугнуть одного или не дать своре прорваться в круг света. С одной тварью справился бы, проявив должную смекалку, даже обычный человек. Призраки боялись толченой волчьей травы.

Мокам и Акир торопливо прикатили фальконет. Эта небольшая медная пушка могла умертвить не только врага, но и самих артиллеристов. Стреляли из нее всего лишь раз – прямо в цеху сразу после отливки. Это было новое, секретное оружие, которое следует использовать только в самом крайнем случае.

– Где огненный порошок? – закричал Элс. – Пошевеливайтесь! Костыль, ленивый ты старик! Бегом! Хегед! Агбан! Где вас носит? Живее! Приготовьте порошок, в пушку его, целый заряд и еще половину…

Солдаты, испуганно зыркнули на командира, но приказ выполнили. Подоспел Костыль с ведром камней.

– Как случится в поле ночевать, этой дряни навалом, а как приспичит – поди-ка раздобудь.

– Открывайте сундук. Нужно только серебро. Быстро. Перемешайте с камнями.

– Капитан, но как же…

– Ныть потом будете. Акир, готовь запал. Хегед, Агбан, заряжай. Живее. Живее.

Богон ждать не будет.

Спустя пару мгновений Агбан отскочил от фальконета:

– Готово.

– Вытаскивай прибойник.

– Слушаюсь.

– Прекрасно, – кивнул Элс. – Время еще есть. Аз, дуй сюда. Факел не забудь.

Волшебник не слишком уверенно пробормотал, что он мастер призраков, а не солдат.

– Но только ты знаешь, когда надо поджигать, – оборвал его Элс. – Давай, это твоя работа.

Волчьи тени уже не боялись света и проверяли на прочность барьер вокруг лагеря. Богон вырос до восемнадцати футов. Ужасная согбенная фигура напоминала обезьяну, можно было даже различить глаза.

– Аз!

На трясущихся ногах волшебник поковылял к фальконету.

– Остальные на землю. Спрячьтесь. Или пойдите успокойте лошадей и быков.

Хорошо хоть богон воплотился в стороне от вьючной и верховой скотины. Вот только случайность ли это?

Воплощение завершилось.

Аль-Азер эр-Селим поднес факел к жерлу пушки.

С громовым раскатом фальконет выплюнул облако огня и дыма. «Да, – подумал Элс, – не зря зарядили с запасом». Порошок отсырел и горел медленно. После выстрела все окутало дымом, и никто не мог понять, достиг ли он цели.

Есть! Изрешеченный картечью богон распростерся на земле, а из пробитых в нем дыр тонкими струйками вытекала чернота. Рядом с поверженным чудищем валялись останки волка. Выстрел начисто снес кусты, ободрал кору с деревьев. В изувеченной рощице кое-где горел огонь, но пламя быстро угасало. В лагере воцарилась тишина, такая глубокая, словно вокруг была пустота, из которой бог и сотворил небо и землю.

Кто-то из солдат приглушенно выругался.

– Костыль, Мокам, Акир, как там фальконет? Трещин нет? Угли выгребли? Пушка готова к следующему выстрелу, если он вдруг поднимется?

– Капитан, нас этот богон больше не потревожит, – сказал мастер призраков. – Да и вообще никого.

– Тогда, Аз, забудем о нем. Подумаем лучше о том, кто его наслал, – он-то еще жив.

– Да, так и есть. Он непременно узнает о своем провале. Слухи о поверженном богоне разлетятся в мгновение ока. Хотя никто и не поймет, как это случилось. А нам стоит помалкивать. Все решат, что его сразило могучее колдовство. Нужно поскорее убираться отсюда, пока не набежали любопытные. Нас здесь быть не должно.

– Но мы не можем сняться прямо сейчас. У нас же груз. А еще нужно собрать разлетевшееся серебро.

– Это не наши земли, капитан, что бы там ни говорили Гордимер и каиф. Рунны, арнгендцы и каифат Каср-аль-Зеда тоже претендуют на них. И сил у них побольше нашего. Всего в трех часах пути – несколько вражеских крепостей. А мастера призраков у неверных с запада тоже имеются. Скоро сюда устремится каждый, у кого есть лошадь. Богон повержен, это не шутка. На такое нельзя закрыть глаза.

– Ты прав, Аз. Прав во всем. А по Святым Землям ходят слухи о шайке чужеземцев.

Можно укрыться от человеческих глаз, но лишь самым могучим колдунам под силу избежать пристального взгляда Орудий Ночи. Элсу не скрыть свой отряд. Его главным оружием были скорость и скрытность, а не колдовство.

Пока они не привлекали внимания – сумели добыть то, за чем явились, и как раз направлялись домой.

– Здесь могут рыскать племена диких кочевников, – добавил Аз.

– Могут. Но они совсем из ума выжили, если считают нас легкой добычей.

Элсу достаточно было просто развернуть знамя ша-луг. Кочевники всегда выказывали воинам-рабам уважение. Гордимер Лев не потерпел бы иного, ведь он и сам был когда-то воином-рабом, великим воином, подчинившим могущественное древнее королевство Дринджер и преподавшим этим самым кочевникам кровавый урок.

Но Элс не хотел разворачивать знамя. Лучше действовать тайно, иначе появится слишком много вопросов, на которые непременно возьмется отвечать кто-нибудь из врагов. И тогда кто знает, к чему все это приведет?

– Чего нам ждать ночью? – спросил у волшебника Элс. – Еще одного чудовища?

– Вряд ли.

– Тогда остаемся. Нужно передохнуть. Костыль, двинемся на рассвете. Приготовься. Аз, ты проверил груз?

– Нет, но его уже проверяют. Фалак!

Конечно проверяют. У Элса в отряде лучшие из лучших, отборные ша-луг. Им не нужно объяснять, что делать.

Как только утренний свет разгорелся достаточно, чтобы припугнуть Ночь, Элс разослал разведчиков, выставил часовых на опушке и отправил солдат на поиски серебряных монет, поразивших богона. Много им, конечно, не собрать – времени не хватит. Аз прав: скоро в лес Эсфири устремятся воины из принадлежащих арнгендским захватчикам городов, да и не только они. Все, кого волнует судьба Кладезей Ихрейна, ринутся сюда, когда мастера призраков подтвердят, что опасность миновала.

– Эта земля, – заметил Элс, – вероятно, уже до заката оросится кровью.

– Может, стоит обратиться к богу? – предложил кто-то. – Попросить, чтобы кровь оказалась не наша?

Элс внимательно оглядел место, где рухнул богон. Там темнел круг диаметром футов пятнадцать, выжженная земля в нем обратилась в черную пыль, а в середине зияла воронка в фут глубиной. На дне ее лежало нечто вроде небольшого яйца из прозрачного обсидиана. Предмет излучал тепло, и время от времени от него поднимались струйки пара. Больше похоже на почку, подумал Элс. Внутри «почки» виднелись серебряные монеты, одна вплавилась прямо в поверхность, так что уж и не различить было чеканку.

– Аз, богон же не сможет воплотиться прямо из этой штуки? – спросил Элс. – Проклюнуться из яйца, словно феникс?

– Нет. Богон очень силен. Король среди духов, хоть и весьма примитивен. Получается, его легко убить в воплощенном состоянии. Надо только заранее подготовиться и иметь под рукой фальконет и серебро. Ну и конечно, ма`стера призраков, который не испугается.

Бесстрашный мастер призраков поднял яйцо с помощью двух толстых палок и завернул его в тряпицу, осторожно, не касаясь голыми руками.

– Понятно. Это не может не радовать.

На самом деле слова волшебника Элса не особенно успокоили. Колдуны, волшебство, Тирания Ночи – все это выходило за пределы его понимания. Даже если маги действовали на его стороне, ша-луг не верил в их искренность или добрые намерения. Эту неутешительную правду подтверждал весь его жизненный опыт.

– Капитан! – позвал один из тех солдат, что отправились на поиски серебра; глаза у него были вытаращены от удивления.

– Что там у вас?

– Мертвец. Притом свежий.

К обгорелой коже пристали обрывки чужеземной одежды. Украшения и оружие тоже чужеземные. Кавалеристская сабля. Вокруг трупа валялись какие-то инструменты, по всей видимости колдовские.

– Где-то здесь, – сказал аль-Азер, – должны быть его лошади. По ним многое можно узнать.

– Это то, о чем я думаю?

– Скорее всего. Далеко забрался от дома.

– Разыщите лошадей. Думаешь, шпионил за нами и его зацепило картечью?

– Похоже на то. Видимо, он не знал, что такое фальконет.

– Интересно. Это он вызвал богона?

– Нет, слишком уж молод. Но наверняка служил тому, кто это сделал. С другой стороны, может быть, он шпионил за нами из-за мумий.

– Чересчур много неопределенностей, Аз. Как, хотел бы я знать, его занесло так далеко от Люсидии? Костыль! Мы готовы трогаться?

– Ждем только вашего приказа, капитан.

– Когда найдем лошадей, – сказал аль-Азер, – узнаем больше.

– Ты уверен, что лошадь была не одна?

– Если это тот, о ком мы думаем, лошадей было не меньше трех.

Донесся приглушенный сигнал тревоги. Рог трубил где-то недалеко. Элс и аль-Азер поспешили обратно в лагерь.

Юный Хагид (не следует путать его с канониром Хегедом) нес дозор на северо-восточной окраине леса Эсфири. Этот юноша был примечателен своим происхождением – ша-луг во втором поколении, сын приближенного к Гордимеру вельможи. В отряде Элса молодой солдат должен был возмужать и научиться уму-разуму, а его знатный батюшка надеялся, что сын вернется из похода живым и невредимым. Но Элс хорошо знал Гордимера и понимал, что успех предприятия для него гораздо важнее, чем жизнь одного, пусть и знатного, мальчишки.

Хагид вскинул руку. Вдали, в лучах восходящего солнца клубилось рыжее облако пыли. Ее взбил рассеявшийся по равнине отряд всадников. Солнце еще не поднялось высоко, и облако отлично просматривалась, днем его труднее было бы заметить.

– Посмотрите-ка туда, – сказал Аз.

Над пустыней поднималось еще одно облако, желтоватое и более явственное. Хотя логичнее было бы ожидать гостей не с востока, а с северо-востока. Элс зарычал от злости.

– Костыль! Куда же он подевался? Аз, как думаешь, кто эти всадники?

На востоке лежала необитаемая пустыня, основные маленькие княжества теснились ближе к морю, на западе и севере.

– Капитан, пора уходить, – сказал волшебник. – Ручаюсь, один из этих отрядов и заслал к нам шпиона. А во втором наверняка те, кто вызвал богона. И возможно, здесь не обошлось без каифа Каср-аль-Зеда.

Наконец подоспел Костыль.

– Мы нашли лошадей убитого. Трех. Вот все, что на них было.

Элс внимательно осмотрел уздечки, одеяла, седло, заглянул в седельные сумки. В них было немного вяленого мяса да несколько предметов, которые, по словам Аза, вполне могли принадлежать волшебнику. К седлу был приторочен закрытый колчан со стрелами и великолепный изогнутый лук из полированного рога, спрятанный в чехле.

– У люсидийцев такого добра не водится. Аз, проверь-ка, взгляни своим особым зрением.

– Капитан…

– Знаю. Не надо подробностей. Делай что должен, но будь осторожен. Он шпионил за нами, пока здесь хозяйничал твой король духов. Хагид, передай Агбану, чтобы снимался немедленно. Пусть едет на запад, к прибрежной дороге.

Да моря отсюда меньше тридцати миль.

Лес их прикроет – среди деревьев поднятая пыль не так заметна. А преследователям придется еще разбираться друг с другом.

Они вряд ли окажутся друзьями.

– Работа лошадников, – сказал Элс, разглядывая лук. – Наверное, послали разведчиков, чтобы разузнать, что разнюхивают люсидийцы.

– Капитан, их еще никому не удавалось одолеть, – сказал Костыль. – Последние лет двадцать уж точно.

– Просто они еще не сталкивались с ша-луг.

Увлекательная получилась бы схватка. Степные варвары-лошадники, разводившие скот, славились жестокостью, бесстрашием и дисциплиной. Говорили, что их несметная тьма, но это, конечно, вряд ли. Просто они искусно использовали то, что имели. А были они в первую очередь кочевниками.

Ша-луг не знали ничего кроме войны. На разных невольничьих рынках, но чаще всего в Каср-аль-Зеда, они скупали мальчишек, которые потом вырастали с оружием в руках. Сильнейшие становились ша-луг – рабами и владыками огромного богатого царства Дринджер в самом сердце каифата Аль-Минфета.

Каифом Аль-Минфета был Карим Касим аль-Бакр, и им крутил, как хотел, Гордимер Лев, верховный командующий Дринджера, военачальник ша-луг, тот, перед кем враги в страхе накладывают в штаны, и прочая, и прочая.

В отличие от многих других ша-луг, Элс относился к Гордимеру без особого трепета и не слишком верил в его благородство. Гордимер постоянно посылал воина в смертельно опасные походы, каждый раз требуя почти невозможного. Будто надеялся, что из очередного такого похода Элс не вернется.

Через несколько минут отряд уже направлялся к побережью, где их могли заметить и подобрать дружественные корабли.

А Элс, Костыль и аль-Азер задержались в лесу.

– А вы знаете, – спросил Костыль, – что перед нами Равнина Судного Дня?

Элс буркнул в ответ что-то неразборчивое. Знать-то он знал, но не особо задумывался об этом. В Святых Землях каждая скала, каждый высохший ручеек, каждая рощица и, конечно же, каждый колодец обязательно оказывались чьей-нибудь святыней. Все здесь тонкими нитями вплеталось в огромный древний ковер истории. Элса эта самая история не слишком занимала, но он понимал: Костыль и Аз все равно не уймутся, пока не расскажут.

– Битвы гремели здесь, – начал Костыль, – еще когда люди не умели вести летописи. Одиннадцать великих сражений произошло между Кладезем Горестей – тем, что к югу отсюда, и Кладезем Искупления – тем, что на севере.

– Это правда, – кивнул Аз. – В Писании сказано, что именно здесь господь и ворог сойдутся в последней битве. Некоторые древние и современные мудрецы утверждают, что история здесь началась и здесь же закончится.

Элс был набожен ровно настолько, насколько этого требовали обстоятельства. Ему, конечно, и в голову не пришло, что перед ним та самая Равнина Судного Дня из Писания.

Всадники, явившиеся с севера, приблизились к лесу, и теперь уже можно было разглядеть их получше. Облака с востока они еще не видели. Затаившиеся на опушке воины чувствовали, как отдается в земле топот копыт, но пока не слышали его.

– Нам пора, – сказал Аз. – Это явно дружки того типа, что погиб прошлой ночью.

Обычно Элс всегда прислушивался к словам своего мастера призраков – так гораздо безопаснее иметь дело с Орудиями Ночи. Трое ша-луг скрылись в лесу и не застали встречи степняков и всадников из северного каифата. Люсидийцев возглавлял знаменитый Индала аль-Суль Халаладин.

Но ничего особенно грандиозного не случилось. Ни одному из противников не удалось вынудить другого совершить глупость. В полдень подтянулись вантрадские арнгендцы. Два предыдущих отряда разъехались с наступлением сумерек.

Ведь в ночной темноте свободно действовали Орудия Ночи.

Ша-луг разбили лагерь поближе к морю. Они так долго странствовали по бездорожью, что повозки уже никуда не годились. Элс сомневался, что отряду удастся добраться до Дринджера.

– Что нам делать, если корабль не придет? – забеспокоился Костыль.

Гордимер клялся, что военные корабли будут патрулировать северные берега до самых вантрадских дорог до тех пор, пока не подберут Элса и его людей.

– Если корабль не придет, – ответил Элс, – я привяжу мумию тебе на спину. Как бабы привязывают детей, чтоб не мешали работать.

Костыль, как и Элс, не отличался особой набожностью. Впрочем, как и многие другие ша-луг. Слишком много воины повидали на своем веку – божье милосердие вызывало у них некоторые сомнения. И все же Костыль взмахнул рукой, оберегая себя от сглаза, а потом еще раз – моля о божьем заступничестве.

Мертвецов старый солдат не любил. Особенно таких, которые умерли давно. Мумии отряд Элса добыл в древних могилах Андесквелуза – про́клятые останки магов и владык царства демонов. Вопреки здравому смыслу Костыль их ненавидел и боялся. Дни царства демонов давно миновали и стали историей, подробности которой знали и помнили лишь ученые мужи, но отголоски ужасной правды все еще звучали в мифах и сказках.

Но Костыль был хорошим солдатом.

Любой ша-луг всегда хороший солдат.

Той ночью их никто не потревожил, но Элсу плохо спалось: ему все чудилось, что создания Ночи замыслили очередную пакость.