Текст книги "Цивилизаtiоn"
Автор книги: Гном
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 16
Мне пришлось изрядно поломать голову, придумывая командную игру для туземцев. Футбол отпал по причине отсутствия технологий для хорошего круглого надувного мяча. По этой же причине отвалились волейбол и баскетбол. Экзотика вроде гольфа или крокета не привлекала вследствие отсутствия зрелищности, и мой выбор пал на смесь регби и гандбола. Пятеро игроков на поле за каждую команду. Один вратарь, остальные пытаются закинуть руками кожаный мяч в виде дыни в ворота размером примерно три с половиной на два метра. Рядом с воротами есть зона, куда забегать игрокам нельзя. Тот, кто с мячом вылетел за пределы поля или в зону вратаря, отдает пас другой команде. Можно отбирать, толкаться, но нельзя бить и калечить. За увечье сопернику – дисквалификация в этой и следующей игре. Поначалу нарушений будет много, я в этом не сомневался. Так что для судейства пришлось смастерить свистульку из тростника. Свистеть в два пальца к тридцати годам я так и не научился.
Помимо таких нехитрых правил, я придумал еще два нововведения, призванные поддерживать равновесие в играх. Мне не нужны были фавориты и дополнительные конфликты на почве обид и воспаленного самолюбия.
В игре было три тайма примерно по двадцать минут каждый. В каждом периоде выходила играть новая пятерка. То есть априори были слабые и сильные отряды, и какой именно поставить в тот или иной период, капитан решал заранее, причем втемную.
Каждый забитый мяч обозначался камнем, выставленным на специальное место. И, если выигрывала команда апачей, то в следующей игре на полке нашего племени уже стоял один мяч – своеобразная фора. Если снова выигрывали апачи, мяча было уже два. Обратный же выигрыш нашего племени снимал один камень форы. Таким образом, результаты команд через пару месяцев уравнялись.
На первый матч пришли смотреть почти все туземцы обоих племен, включая женщин. Чтобы соблюсти справедливость, я предварительно провел две совместные тренировки, на которых объяснил и закрепил правила, а также снабдил минимальным тактическим набором обе команды. Впрочем, это не сильно помогло. В первом же матче было удалено четверо игроков, потерявших, в пылу азарта, контроль над собой. А основная тактика заключалась в хватании мяча в охапку и беге напролом, не думая о возможных пасах остальным членам своей команды.
И все-таки зрелище было великолепное. Болельщики ревели от восторга, когда их команда закидывала мяч в ворота. С минимальным отрывом все-таки победило наше племя, и опять благодаря неудержимому Быку, который просто сметал игроков могучими толчками в солнечное сплетение. Победитель получил подобие кубка, а проигравшие апачи – утешительные четыре горшка молока, две корзины еды и мяч для тренировки. Я на «отлично» выполнил второй пункт из списка «хлеба и зрелищ».
Жесткая игра навела меня на мысль о необходимости защиты в предстоящем походе. Поскольку ковать латы было выше моих сил, да и вес их был бы неподъемным, я решил попробовать сделать броню из шкуры горных буйволов. Редкая удача позволяла иногда отбить от стада одно животное и загнать его к обрыву, так что за долгие годы у горных кожевников скопилось пара дюжин больших выделанных кусков. Апачи дубили кожу диких коров так, что она выдерживала удар кинжала. Пробить ее можно было только копьем с бронзовым наконечником или стрелой с близкого расстояния. Поселившись у Ыкаты на неделю и проведя с портными десятки утомительных часов, я смог сшить что-то вроде защитной жилетки.
Затем из обрезков сделали наручи и поножи. Общий вес доспехов не превышал трех-пяти килограммов, защищал от большинства видов кремневого оружия и при этом не сковывал движения.
После того как апачи вышли на игру обряженными в кожаные жилеты, наши продули с позорным счетом. Причина была скорее психологическая – похожие на роботов соперники, не в пример голым нашим, смотрелись угрожающе. Но стоит признать, что броня дала не только моральный перевес: удары и толчки в живот теперь не вызывали у апачей перехватывания дыхания. Мое племя немедленно попросило такую же амуницию. Пришлось меняться, вооружив племя Ыкаты пятью бронзовыми боевыми топорами по курсу один к одному к комплекту из кожаных лат и защите на руки и ноги. Ыкатины работники рьяно взялись за изготовление новых костюмов, и окрестные буйволы немедленно ощутили повышенный интерес к своим толстокожим бокам.
Для себя и Тыкто я сделал усиленный бронежилет с легкой медной пластиной на груди. После того, как Бык, чтобы проверить прочность амуниции, проткнул кинжалом кожаный доспех насквозь (хорошо, что без человека внутри), я решил добавить брони топ-менеджменту.
По мере приближения похода я все больше осознавал преимущество защищенного и экипированного человека над обычным воином. Поэтому мы с Ыкатой организовали безвозмездное военное производство. Апачи делали доспехи и легкие круглые щиты, мы – копья и стрелы с бронзовыми наконечниками. Курса обмена уже не было. Все понимали, что это нужно для общего дела: требовалось снабдить амуницией воинов обоих племен.
Следующие два месяца были посвящены постоянным тренировкам: все бойцы занимались системным развитием навыков рукопашного боя с легкими деревянными топорами, обмотанными шкурами для смягчения ударов. Лучники, словно лесные эльфы, оттачивали умение стрельбы. Солдаты учились щитом отбивать летящее тупое копье или парировать удар топора. Отстающие перенимали боевые приемы у тех, кто интуитивно выполнял их хорошо.
Чук и Гек не даром были сыновьями вождя, получив от него сильнейшие гены, определившие и физическое, и интеллектуальное развитие. Парни не только стали главными тренерами по рукопашному бою, отлично справлявшимися с топором и щитом, но и во время нашего гандбола давали четкие указания своим игрокам, чтобы те пасовали мяч друг другу. Подобная тактика сразу же привела к тому, что точные передачи соперников через все поле оказались действеннее грубой силы наших бойцов. Хотя правила форы и не позволяли апачам постоянно забирать кубок, но я понимал, что стабильные шесть мячей, лежащие на полке еще до начала игры – это чересчур. Пришлось серьезно взяться за тренировки своей «дрим-тим».
После нескольких мастер-классов положение поправилось. Мои ребята уже не были столь прямолинейны. Использование простейших передач с фланга на фланг позволило выиграть несколько матчей подряд. Затем наступил черед обманных движений: туземец делал вид, что отдает мяч назад, а сам стремглав мчался с ним вперед к воротам. Поразительно, но соперники долго позволяли морочить их таким простым приемом и дружно поворачивали головы в другую сторону, позволяя провести результативную атаку. Преимущество апачей улетучилось, фора упала до нуля.
Благодаря запасам еды и наличию фермы я сократил время охоты до минимума, и пять дней из семи мы посвящали тренировкам. Игры в гандбол проходили раз в три дня, затем несколько часов были отведены урокам борьбы для бойцов и занятиям стрельбой для лучников. Было видно, как с каждой неделей росли ловкость и боевое умение племени. Я чувствовал себя по меньшей мере Спартаком.
Два раза в неделю лучники выходили в поле для оттачивания стрельбы по движущимся целям, но найти бегающее животное было непросто. Еще сложнее было попасть в него. Поэтому если первые полдня охотники искали зверя, то оставшееся время все собирали в траве свои стрелы, отчаянно споря, где чья. Нужна была искусственная мишень, и здесь впервые пригодилось колесо. До сего момента я не видел нужды в тачках или телегах, так как гористая местность и отсутствие дорог скорее затрудняли передвижение таких средств. Простые носилки были намного эффективнее. Но сейчас время пришло. Я сделал деревянные колесики, отрубив от круглого ствола толстые блины, прикрепил их к платформе, поставил на нее доску с нарисованным силуэтом человека и в завершение привязал к получившейся тележке веревки с двух концов.
Чтобы исключить случайное попадание в того, кто туда – сюда таскал мишень, пришлось перекинуть веревки через блок и вывести управление вперед, на уровень стрелка. В итоге у нас получилась своеобразная игра: один туземец сидел и держал в руках две веревки, которыми мог двигать мишень влево и вправо в диапазоне около двадцати шагов. Стрелок должен был поразить ее с расстояния пятидесяти метров. Задача первого – «бегать» чучелом так, чтобы стрел попало как можно меньше, но при этом ему следовало проявлять разумную аккуратность. Если из-за резкого обращения с веревками мишень падала, стрелок автоматически получал очко.
Как и следовало ожидать, сначала процент попадания был крайне небольшим, практический нулевым, но очень скоро туземцы освоили стрельбу с упреждением, «на ход», и ловили момент, когда нужно выстрелить, а когда стоит подождать. Лучшим из стрелков удавалось попадать семь – восемь раз из десяти независимо от того, насколько искусно хитрый игрок управлял мишенью. Постепенно я отодвигал мишень на большее расстояние, усложняя упражнение. Мастерство росло.
Глава 17
Приближался мой второй доисторический Новый год, когда я решил, что мы уже готовы для похода на запад. Я сформировал три отряда, сочтя подобную структуру оптимальной.
Фланговые отряды состояли из лучников, примерно по десять человек в каждом, плюс по пять бойцов с топорами и копьями. Командирами этих соединений были Чук и Гек. Фланги должны были держаться в стороне и по возможности не высовываться до условного крика.
Основная роль отводилась отряду, который возглавлял Тыкто. В нем было около двадцати обычных пехотинцев и пять лучников. Резерв состоял из десятка молодых бойцов в возрасте пятнадцати – восемнадцати лет. Все солдаты были облачены в кожаные доспехи и вооружены топорами или копьями с бронзовыми наконечниками. Также у парней на поясе были камнеметалки – по прошлому опыту я понимал, что до прямого столкновения с их помощью можно успеть вырубить одного – двух противников на каждую боевую единицу. Я прикидывал, что если противников будет менее пятидесяти, то потенциальный бой может пройти вообще без потерь с нашей стороны: всех перебьют лучники, и камнеметальщики еще на подходе. В случае, если врагов окажется около сотни – придется поучаствовать в рукопашном бою, который хотя и может повлечь за собой жертвы, но все же у нас будут прекрасные шансы на победу благодаря защите и умению драться. Более пессимистичный сценарий я предпочитал не рассматривать, предполагая, что все пройдет по отработанной схеме: приход Кавы, появление огня, преклонение и дружба.
В Новогоднюю ночь я поднял чашку молока и чокнулся с невидимым собутыльником:
– За удачу!
Надо признать, фортуна меня все-таки балует.
На следующий день мы вышли из лагеря задолго до рассвета. Январская ночь безжалостно покусывала оголенные части наших тел. Было зябко, как в мясном отделе. Забрав из племени практически всех мужчин, я оставил только кузнецов и столяров – было бы жалко потерять их опыт из-за какой-нибудь нелепой случайности. В утреннем сумраке войско выглядело грозно. Почти семьдесят человек в кожаной амуниции, увешанные оружием. Я был в сшитой апачами куртке, надетой поверх моего бронежилета. Отряды Чука и Гека сразу заняли фланговые позиции и шли чуть впереди. Молодняк нес за нами несколько факелов, обмотанных веревками и обмазанных смолой (их я планировал использовать для будущего шоу), а также носилки и несколько горшков с углями. Я старался поменьше использовать зажигалку Седого. Когда-то там должен кончиться бензин, и тогда Кава резко потеряет магическую силу.
Ыката хоть и указал направление движения, но с таким азимутом можно было промахнуться километров на десять. Поэтому каждые полчаса вперед по диагонали выбегало два разведчика, которые должны были заметить признаки поселения до того, как его жители заметят нас.
Около полудня был сделан привал. Мы уже прошли порядка тридцати километров, но пока никаких следов большого племени не обнаружили. Быстро перекусив, я поднял отдыхавших солдат. Нужно было двигаться дальше.
Зимой быстро смеркалось, и я уже приготовился искать место для ночлега, когда разведчик возбужденно доложил, что множество людей находится сразу за холмом.
Откладывать было нельзя, темнота в предстоящем огненном представлении играла мне на руку. Чук и Гек отправились вперед, занимая фланговые позиции, а я разжег факелы, сел на носилки, и четыре воина понесли меня, словно персидского падишаха. По краям шли колонны бойцов. Вся процессия, освещенная пламенем факелов, смотрелась довольно величественно.
У меня была заготовлена сухая трава, которую я планировал воспламенить в руках, так чтобы Кава явил свою колдовскую мощь во всей красе. Несмотря на уже хорошо проявивший себя сценарий и огромную подготовку, сердце бешено колотилось в ожидании неизвестного.
Мы перевалили через вершину холма и едва разглядели в темноте несколько пещер, расположенных друг за другом. Людей не было видно, и мы продолжили спускаться. Через минуту во мраке я увидел нечто такое, что заставило меня мгновенно покрыться ледяной испариной. На стенах пещеры мелькнули отблески очага. У этого племени уже был огонь.
Тыкто остановился, также заметив мерцание пламени. Глядя на вожака, остальные воины резко затормозили, в результате чего я чуть не слетел с носилок.
– Кава быть тут? – спросил он меня с удивлением.
Я на секунду растерялся. «Штирлиц был на грани провала…»
– Огонь падать небо, – я показал рукой траекторию падения. – Кава не быть тут.
Стараясь сохранять максимально равнодушное выражение лица, я повернулся вперед, показывая, что надо продолжить путь.
Между тем нас заметили. Перед пещерой вспыхнул и стал разгораться еще один костер, вероятно, подготовленный для отпугивания диких зверей. Свет его озарил силуэты десятков людей с копьями, которые стояли и смотрели в нашу сторону.
Увидев вооруженную толпу, я вдруг понял, что совсем не подумал о том, что если нам все-таки придется принять бой, то ночная стрельба будет не так эффективна, а в рукопашной куче-мале может быть много случайностей. Стало страшновато. Но пути назад уже не было.
Мы продолжали приближаться до тех пор, пока в свете костра не стали отчетливо видны мрачные лица людей. Я тихо попросил остановиться. Несмотря на огромную толпу, уходящую в темноту, в воздухе стояла звенящая тишина. Я слышал только звук своего бешено бьющегося сердца. Надо было брать инициативу в свои руки, чтобы всё не пошло не по тем рельсам, и я встал на носилках в полный рост, освещаемый факелами. Воины чужого племени вздрогнули, вцепившись в копья. Напряжение в воздухе можно было резать ломтями.
– Кава, – сказал я, привычно ткнув себя в грудь. Голос звучал нетвердо, и я откашлял хрипотцу.
– Хоц тамА. Цага ыын, – мне хватало словарного запаса, чтобы сказать «Убивать нет, дары давать» без переводчика.
Я взял приготовленную сухую траву, поднял над головой двумя руками, словно шар, и незаметно чиркнул зажигалкой. Огня не было.
Упс.
Дрожащими пальцами я чиркнул еще и еще. Искры от кремня блестели в темноте, но фитиль не загорался. Когда-то это должно было произойти, но почему именно сейчас? Я взял зажигалку, спрятанную в клубке травы, и провел колесиком по руке, долго рассыпая белые искры. Это произвело впечатление, но эффект был, конечно, не тот.
– Кава! – Я еще раз стукнул себя в грудь и спрыгнул с носилок.
Племя чужаков дернулось, расступилось и из глубины к нам вышли трое мужчин, одетые в одинаковые шкуры до пят. На головах у них были уборы из веток, перьев и других висюлек. Это напомнило мне непонятную вещь, поднесенную в качестве «цаги» от Тыкто в момент нашей самой первой встречи. Лица троицы украшал дикий белый окрас, делая их похожими на уродливых мимов. У среднего, похоже, был выбит глаз, и теперь он глядел на меня уцелевшим прищуренным оком, словно циклоп. В руках у него была короткая деревянная дубина с черепом птицы на конце. Палка была украшена такими же странными аксессуарами, как и голова шамана. Двое стоявших по краям держали руки под шкурой так, что их не было видно.
После паузы средний начал говорить, медленно протягивая звуки:
– Сыыхо Иилао Кава тамА.
– Сыхо верить нет, что ты Кава, – тихо сказал мне Тыкто, но я уже понял смысл фразы без перевода.
Жаль, что я не знаю, как сказать: «Каве плевать, верят в него или нет» мелькнула дерзкая мысль. Главный шаман был омерзителен необыкновенно. Редкие зубы цвета переспелого банана напоминали стену старого замка. Рыбий глаз смотрел не моргая. Безобразие Сыхо с легкостью дало бы фору таким образчикам красоты, как Фредди Крюгер или Азазелло. Но не внешность пугала меня. Оштукатуренный дикарь мог не думая отдать приказ лишить нас жизни, если я не найду мгновенного решения.
Я медленно наклонился и поднял камень размером с голубиное яйцо, после чего, выставив вперед левую руку с камнем, показал классический фокус, именуемый «французский сброс». Я сделал вид, что взял кусочек известняка правой рукой, и повел ее перед собой по дуге, провожая глазами. Пользуясь тем, что туземцы следили за правой рукой, на которую падал мой взгляд, я аккуратно положил камень, оставшийся в левой руке, в карман пуховика. После этого я медленно разжал пальцы правой ладони, показывая, что предмет исчез. Вздох изумления прошел по недоверчивой толпе.
Видя, что взгляд среднего шамана вцепился в мою левую руку, я точно так же медленно поднял ее и показал, что она пуста.
– Кава! – крикнул я еще раз, взял с носилок отполированный бронзовый топор и аккуратно положил его на землю, после чего отошел назад шагов на пять.
– Кава ыым цага, – повторил я и тихо велел Тыкто: «Скажи ему, что этот топор из камня Кавы горит, как солнце и острый, как зуб медведя».
Тыкто старательно перевел.
Сыхо взял топор, и лезвие блеснуло в лучах костра и факелов. Он подошел к двум другим ряженым, и те, вынув руки из-за пазухи, начали изучать диковинную вещь. Я молча смотрел, как инспектируется наше бронзовое творение. Один из шаманов провел пальцем по острию, и по металлу потекла капелька черной крови. Все трое тут же одобрительно забубнили. Похоже, подарок пришелся им по душе.
– Сыхо брать цага Кава, – Тыкто перевел мне слова шамана, который продолжал говорить, – Сыхо хотеть много такой топор. Что делать племя Сыхо для Кава?
Вот так с места в карьер. Сюда бы Седого, который был спец по жестким переговорам и встречам без репетиций. Мне же сейчас было очень непросто играть роль фальшивого божества, которому к тому же не сильно доверяли.
Я начал издалека, медленно подбирая слова и вытягивая время:
– Далеко есть хэв, в нем вождь Тыкто, – я показал на переводящего вождя.
– Кава пришел к Тыкто и научил его делать много новых вещей, – я подошел к носилкам и принялся доставать предметы.
– Канат. Фляга. Горшок. Оружие из камня Кавы, – я указал на топор в руках Сыхо.
Шаманы, на удивление, не спешили изучать вещи, по-прежнему глядя то на топор, то на наши копья, на которых так же блестели наконечники из бронзы.
– Делать топор из камня Кава надо много дней, – я старался подобрать правильные слова и донести мысль, которая, наконец, родилась в моей голове. – Племя Тыкто помогает делать топор. Но чтобы сделать его для Сыхо, мне нужно еще много людей.
Шаманы по бокам что-то постоянно мурлычили главному, и когда пауза в моих словах возникла такая, что окончание речи стало очевидно, он молвил:
– Сыхо давать муж, – он показал на свою ладонь с растопыренными пальцами.
– Всего пять человек? – тихо переспросил я Тыкто.
– Да, – подтвердил он мою догадку.
Я лихорадочно прикидывал, какая экономическая себестоимость топора. Только бы не прогадать…
– Одна рука муж не сможет помогать сделать топор, – и я поднял обе руки ладонями вперед.
– Мне нужно две руки муж и две руки жена. Они помогать Кава. Тогда Сыхо получать один топор через семь дней.
На этот раз переговоры внутри шаманской тройки проходили дольше. Я не знаю, какими были познания дикарей в математике, но после активного кудахтанья стало понятно, что предложение показалось им приемлемым.
– Ахомит! – резко крикнул один из шаманов.
Из толпы вышел ладный воин и сел перед шаманами на пятки.
– Сыхо сказать Ахомит брать две руки муж и две руки жена, – суфлировал мне Тыкто, – идти вместе с Кава.
Ахомит быстро умчался в темноту, и через пару минут вернулся с группой туземцев для депортации.
– Кава давать цага. Еда, – решил я добавить вишенку на торт, и мои подтащили три большие корзины, наполненные снедью. Но реакция шамана меня удивила.
– Племя Сыхо много еда. Кава идти делать топор, – сказал он и, развернувшись, ушел в сторону пещеры. С ним скрылись двое приспешников. Аудиенция была окончена.
Я чувствовал себя окунутым в дерьмо. По сути, шаман запряг меня, не взяв никаких подарков. Да, дал людей, но рабочей силы ему, похоже, не занимать. Что ж, надо возвращаться.
– Идем хэв, – скомандовал я Тыкто и залез на носилки. Факелы догорали. Мы скрылись за холмом, освещаемые тусклой луной. Вскоре к нам примкнули Чук и Гек, не выдавшие себя во время беседы с Сыхо.
Через час пути было решено сделать привал и расположиться на ночлег. Факелы давно потухли, и я с ужасом вспомнил, что зажигалка больше не работает. На мое счастье, в одном из четырех горшков остались красные угли. Раздув их, мы улеглись у костра. Тыкто посмотрел тем же взглядом недоуменного недоверия, которым он одарил меня, когда заметил огонь в пещере Сыхо. Я не стал ничего объяснять и молча лег спать, закутавшись в теплый пуховик.
Путь до команчей, как я обозвал племя Сыхо, занял около двенадцати часов. Наверное, найдя более удобные тропы, можно будет добираться быстрее. Примерно на середине пути апачи отделились и пошли в сторону гор.
Пока мы медленно пробирались через леса и быстро шагали по ровным горным склонам, я размышлял, куда определить свалившиеся на меня двадцать человек малограмотной рабочей силы. У меня давно зрел план строительства промежуточного лагеря между моим племенем и апачами. Там находилось засеянное поле, было ближе к горам, и относительно недалеко стоял лес. Можно направить людей на подготовку стройматериалов. Но перед этим следовало объяснить Тыкто и Ыкате, чего именно я добился этим походом. Четыре месяца изнурительной подготовки – и Кава идет обратно, делать топор местному вождю.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?