Текст книги "Кто свистит в ночи"

Глава 14

Хэл вернулся домой затемно. На подъездной дорожке стоял белый «форд-фалкон» компании «Прайм фудс». Хэл проехал мимо и прислонил велосипед к стене гаража. Боковая дверь была чуть приоткрыта, и оттуда слышался встревоженный голос мамы.

– Нет… убери ты его, бога ради!

Хэл заглянул в щелку. Мама с Дугом стояли за «студебекером». Дуг держал в руках папино ружье, направив его в потолок. Он нажал на курок, и ружье сухо щелкнуло. Мама вздохнула.

– Говорил я Джону, что ты ни за что им не воспользуешься! – Дуг пожал плечами и положил ружье на скамейку. – Попробуй хотя бы это.

Он бросил маме маленькую трубочку со следами ржавчины. Мама поймала ее, криво улыбнулась.

– Скаутский свисток? Грозное оружие…

– Просто попробуй, больше ничего не прошу.

Хэл услышал мамин вздох:

– Мужчины, мужчины…

– Если этот подонок позвонит еще раз, сделай глубокий вдох и дунь изо всех сил. Только свисток должен быть прижат к трубке. Одного раза ему хватит.

Хэла разобрало любопытство, и он проскочил в дверь.

– Что за подонок?

Мама с Дугом уставились на него, точно напуганные школьники. Впрочем, мама тут же опомнилась.

– Господи, посмотри на себя! Ты где так извозился, Хэл?

– Ходил на раков, – насмешливо прищурился Дуг.

– Как ты догадался? – У Хэла отвалилась челюсть.

– Тоже мне загадка! – Дуг вытащил за петлю грязную леску, свисавшую у Хэла из бокового кармана, и усмехнулся. – У твоей мамы как раз духовка разогрелась. Сколько наловил?

– Да немного. Все отдал другу.

– Другу? И как его зовут? – Маму точно подменили.

Хэл на секунду примолк. Ему хотелось на некоторое время сохранить знакомство с Али в секрете.

– Неважно, просто познакомились в парке.

– Приглашай его домой, Хэл, когда захочешь. – Мама вроде бы обрадовалась.

– Ладно, мам. – Он не отрывал взгляда от ружья. – Дуг, хочешь на время взять папино ружье?

– А… ну да…

– Нет-нет… Дуг хотел…

Врунишки из мамы не выйдет. Лицо ее тут же выдает.

– Пытаюсь уговорить твою маму поохотиться на уток, – подоспел на помощь Дуг со спасительной сказочкой.

– Утки? Здесь? – Хэл наслаждался. Не каждый день получается поставить взрослых на место, и он с удовольствием ждал, как мама будет выкручиваться.

Она украдкой сунула свисток в карман, словно стащила его с прилавка.

– А свисток-то зачем? – с невинным удивлением осведомился Хэл.

– Ну, Корри подумала… подумала, может, ты хочешь вступить в отряд скаутов? Вот я и принес свой старый свисток. Что скажешь?

– Гм… ну уж нет. – В ряды скаутов Хэлу хотелось вступать еще меньше, чем в местный клуб крикета. – Хотя за предложение спасибо.

– Ладно. – Мама вытерла руки и заторопилась к выходу. – Ужин поспеет минут через десять.

Хэл наблюдал за Дугом. Тот убрал ружье в шкаф и обернулся к нему.

– Значит, не берешь оружие?

– После ужина, парень.

Хэл поспешил за Дугом к выходу из гаража, ухватил его за рукав.

– Дуг…

– Да, приятель?

– Ты что-нибудь слышал о семье, которую убили в автоприцепе?

– Это очень старая история, Хэл. – Дуг нахмурился. – Я тогда был еще ребенком. Жуткое дело.

– А мальчика ты знал? Того, который скрылся?

Дуг отвел взгляд, поскреб щетину на подбородке и вздохнул.

– Они особо ни с кем не общались. – Он покрутил головой, словно пытался отогнать неприятные воспоминания, и наконец улыбнулся. – Между прочим, твоя мама готовит «Павлову» – торт со сливками и фруктами!

Дуг погладил живот, покряхтел и открыл дверь в дом. Хэл последовал за ним, с трудом сдерживая смех.

За ужином Дуг потчевал их историями о местных знаменитостях. Он прекрасно разыгрывал пантомимы, и все, даже мама, покатывались со смеху, глядя, как Дуг изображает миссис Курио. На какое-то время даже показалось, что вернулись старые добрые деньки. Хотя папе и раньше не удавалось так рассмешить маму.

Она уже убирала посуду, когда Дуг принес бумажный пакет и вытащил из него пару комиксов. Один из них – «Крошка Хью» – достался Эвану. Хэлу Дуг вручил издание «Классик иллюстрейтед» – комикс под названием «Вильгельм Телль». На обложке был изображен человек в средневековом наряде и с арбалетом. Стрелок целился в мальчика с яблоком на голове.

– А мальчик – это кто? – заинтересовался Хэл.

– Его сын. Фью! – Дуг натянул воображаемый арбалет, нацелив его в лоб Хэлу, и засмеялся. – Извини, сынок! Сам почитаешь.

– Да… Спасибо, Дуг.

Они сели пить кофе в гостиной, и Дуг, кивнув в сторону гаража, спросил:

– Не планируешь извлечь «студебекер» из рождественской упаковки, Корри?

Она выглянула в окно, на темную улицу, пробежала взглядом по домам, посмотрела на далекий горизонт.

– Да, думала съездить на нем в Париж на выходные. Потом быстренько прошвырнуться в Монте-Карло или в Сен-Тропе… – Она слабо улыбнулась и отхлебнула кофе. – Других планов нет…

– Прекрасный автомобиль, а стоит на приколе! – прищелкнул языком Дуг.

– Для меня он бесполезен, я же не умею водить.

– А может, Дуг тебя поучит? – поделился Хэл блестящей идеей.

– Мы тоже участвуем! – подхватил Эван.

– Джон не возражал бы, если бы я дал тебе между делом несколько уроков, правда? – Дуг выжидающе посмотрел на маму.

– Возьми еще торта, – уклонилась она от ответа, помешивая кофе.

Вечером, когда Эван уже спал, Хэл, укрывшись простыней, развернул комикс. Выяснилось, что Вильгельм Телль отказался снять шапку перед тираном, и его заставили стрелять по яблоку на голове сына. Он задумался: как бы повел себя папа, если ему приказать сбить из ружья яблоко с макушки Хэла. А если бы он за день до такого выстрела выпил пива? А вдруг Хэл чихнул бы?

Он прикидывал, каковы шансы, что пуля угодила бы ему прямо в лоб, и тут услышал, как открылась дверь в гостиную. Взрослые тихо прошли мимо его комнаты.

– Откуда он мог узнать? – прошептал Дуг.

– Наверное, приятели рассказали, – пробормотала мама. – Слушай, я не хочу, чтобы они думали об этих делах… ты меня понимаешь…

Хэл почти ничего не слышал, поэтому пришлось на цыпочках подойти к двери и прижаться ухом к филенке.

– …не нужно им говорить об этих звонках, – донесся до него голос Дуга.

Телефонные звонки. Что хотел сказать Дуг? Хэл неожиданно вспомнил, что вчера вечером кто-то ошибся номером. Мама еще была сильно взвинчена, встревожена из-за этого. Ему тут же пришло в голову, что накануне Рождества папа тоже отвечал на какой-то странный звонок.

Открылась входная дверь. Дуг что-то пробормотал насчет замечательной «Павловы», и они с мамой попрощались. От дома отъехала машина.

Хэл лег, уставился в потолок. Мама постояла у входа, и через некоторое время ее шаги раздались в коридоре.

Глава 15

Субботняя вечеринка у Эйлин прошла именно так, как и рассчитывал Мик. Пили гости не много, вели себя культурно и достаточно рано начали разъезжаться. К семи в доме остались лишь двое гостей: совершенно трезвый Мик Гудноу и недавно разведенный старший брат Эйлин, Дэнни Мерчисон. Худой как жердь Дэнни маячил в коридоре, уныло рассказывая отъезжающим, как его бросила жена и забрала всех троих детей. Желающих послушать было не много. Дэнни ныл, что ему тридцать шесть, жизнь кончена: никогда ему уже не встретить такой женщины, как Сюзи, и это еще мягко сказано…

Мик оставил Эйлин в коридоре утешать старшего брата. Она пыталась пристроить Дэнни в машину одной мужественной пары, которая согласна была доставить его домой. Мик понимал, что любое сочувствие имеет пределы, и ему совершенно не улыбалось присоединиться к клубу отвергнутых мужчин среднего возраста. Он был рад, что даже не пригубил спиртного и не стал никому рассказывать о своем семейном положении, вернее – о его отсутствии.

Если не считать поведения Дэнни, вечеринка прошла весьма достойно, особенно если сравнивать ее с выездами на барбекю, которые практиковались коллегами-полицейскими. Ни ссор, ни распрей, ни супружеских измен; никто не рвал на груди рубаху, никто, напившись, не лез в драку. Друзья и соседи Эйлин перекусывали, в меру выпивали, дружелюбно беседовали и разошлись в хорошем настроении.

Мик нашел себе занятие – почистил мангал, сбросил уголь в мусорное ведро. Потом нашел лопату, собрал золу и рассыпал по саду, пытаясь не завалить герань. В наступившем покое сел в шезлонг, любуясь потрясающим оранжевым закатом. В доме играл джаз, один из его любимых альбомов – Майлз Дэвис, «Kind of Blue». Мик заслушался ритмичной басовой партией и саксофоном Кэннонболла Эддерли, откинулся на спинку шезлонга, вздохнул – и тут же ощутил присутствие Эйлин, уловив исходящий от нее аромат свежего лайма. Эйлин держала в руке бокал с джин-тоником.

– Совершенно необязательно было это делать, – кивнула она на вычищенную площадку для барбекю. – Впрочем, спасибо.

– Показалось, что вам не до этого.

– Да, бедняга Дэнни совсем расклеился, – вздохнула Эйлин. – Не знаю, что он будет делать без детей. Он действительно хороший отец.

– Понимаю.

– Неужели? – Ее фиолетовые глаза внимательно изучали Мика.

Мику не хотелось портить чудесный вечер, и он промолчал.

– Чего-нибудь выпьете?

– Нет, спасибо. Выпил столько имбирного пива, что вполне могу затушить небольшой лесной пожар.

Не самая смешная шутка, но Эйлин рассмеялась. Ее смех вплелся в низкие аккорды пианино Билла Эванса, напомнив Мику звон водопада, падающего в горное озерцо. Ему представилось это озеро – глубокое, прозрачное, холодное. В такое нырнешь – и не захочешь вылезать на берег. Он так задумался, что даже не понял, в какой момент Эйлин уселась к нему на колени и поцеловала.

– Вот такой сюрприз, – сказала она, отодвинувшись.

– И не говорите… – Мик словно со стороны услышал свой бессвязный лепет.

Эйлин поднялась, протянула ему руку. Мик принял ее помощь, выдернул себя из шезлонга и не стал сопротивляться, когда девушка повела его в дом. В коридоре возле ее спальни он остановился. Эйлин выжидающе глянула на него; в сгущающихся сумерках ее фиолетовые глаза стали почти черными.

– Останешься?

– Даже представить не можешь, как мне этого хочется, – проговорил Мик. – Но… наверное, я еще не готов.

Эйлин не отрывала взгляда от его лица. Она медленно улыбнулась, видимо, удовлетворенная тем, что удалось разглядеть.

– Никто никуда не спешит.

Мик поцеловал ее у дверей, нехотя вышел из дома и направился к машине. Он оглянулся. Эйлин стояла в дверях, и за ее спиной рыдал саксофон Колтрейна. «Воплощенное желание», – подумал Мик.

Через пять минут он уже ехал по Бервуд-стрит. Прямо впереди на дорогу выскочила кошка, и Мик резко, с визгом покрышек, затормозил. Автомобиль замер на месте. Животное продефилировало перед капотом, зыркнуло на Мика засветившимися в лучах фар глазищами. Сиамская кошка. Тощая. Мик подумал, что в городе их, наверное, немало. Хотя кто знает? Вдруг это как раз и есть Баттонс, пропавшая кошка миссис Фэй Дункан? Бежевая бестия метнулась через дорогу и исчезла в воротах ближайшего дома, старого строения, обшитого желтой вагонкой. Домик притулился между двумя новыми типовыми коттеджами. Визитная карточка «Курио констракшнз», догадался Мик.

Он съехал на обочину и подошел к воротам. Негромко позвал: «Эй, киса… киса, иди сюда… Баттонс, ты?» Кошка неторопливо, хозяйской поступью, прошла вдоль дома. Мик почувствовал себя неловко, услышав, как во дворе кашляет женщина. От крыльца оторвалось колечко табачного дыма.

– Нужна помощь, констебль? – прозвучал в сумерках скрипучий голос.

– Простите, мэм. Ищу сиамскую кошку. Нам сообщили, что она пропала в районе Федерал-стрит накануне Рождества. Девочка, кличка – Баттонс.

– Нет, эту зовут Могги. Сто лет у меня живет. Что-нибудь еще?

М-да, дамочка не из болтливых.

– Что ж, берегите… – У него едва не вырвалось: «Берегитесь похитителей кошек!» – Всего хорошего. Извините, что побеспокоил.

Мик сел в машину и поехал домой. Миссис Дункан пока сообщать нечего.

Глава 16

Хэл и Али шли по разбитой улице, где он встретил того неприятного парня, который послал его подальше. Велосипед они вели за руль. Хэл пытался разговорить девочку, но ее, похоже, больше интересовала пустая жестянка, которую она пинала перед собой.

– Он работает в библиотеке, так?

– Сегодня выходной. – Али снова поддала банку. – Уехал на кладбище. Хочет навестить… кое-кого. Вернется в понедельник.

– Это твоя мама? Он к ней?..

– Уже пару лет прошло.

– О… наверное, было тяжело.

– А что ты хочешь в библиотеке? – Она продолжала пинать банку, словно на остальное ей было в высшей степени наплевать.

– Почитать про мальчика из прицепа.

– Про мальчика из прицепа?

Их догоняли двое ребят постарше; приблизившись, они остановили велосипеды. Али последним быстрым ударом с грохотом послала банку на обочину.

– Как думаешь, поможет мне твой папа что-нибудь найти в понедельник?

– Он будет очень занят.

– Ну ладно. Когда мне удобнее к нему обратиться?

Двое подростков – аккуратный блондин и пухленькая девочка – снова закрутили педали и проехали мимо.

– Фу, черномазая, – буркнула девочка, оставив Хэ-ла и Али за спиной.

Хэл решил было, что ослышался.

– Извини, что?

Мальчик повернул велосипед, ухмыльнулся в их сторону.

– Эй ты, мудак! Любишь черномазых, а? – Он продолжал презрительно улыбаться, описывая круги.

Хэл схватил жестянку и швырнул в блондина, уронив свой велосипед. Банка прошла далеко от цели, но толстая девочка взвизгнула:

– Задай им хорошенько, Билл!

Подросток кружил вокруг них, явно замышляя какую-то пакость. Из-за спины Хэла неожиданно вылетел камень, и блондин с криком схватился за ухо. Камни посыпались градом, так и свистели над головой Хэла, обрушиваясь на Билла и его толстую подружку.

Сзади послышался знакомый пронзительный голос:

– А ну валите отфуда, твари! Увижу еще, и ты труп!

Хэл обернулся. За спиной стоял давешний мерзкий пацан с рогаткой; багровые угри так и пылали на его лице. Мальчишка заряжал в рогатку новый камень.

Биллу дополнительного приглашения не потребовалось. Вскочив на велосипед, он выкрикнул:

– Увидимся в школе, ты, мудак!

Сплюнул и покатил по улице. Раскрасневшаяся девочка держалась сзади.

Хэл испуганно уставился на мальчишку с рогаткой, но тот, словно не заметив его взгляда, сунул рогатку в карман и скрылся у себя во дворе.

– Кто это? – спросил Хэл.

– Ллойд. Местная зажигалка. Противный типчик. Мне повезло – я ему почему-то нравлюсь. – Али усмехнулась и помогла Хэлу поднять велосипед. – Поищу для тебя в понедельник что-нибудь в библиотеке. – Она снова начала футболить банку по дороге, будто ничего не произошло. – Заглянем в магазин?

Хэл уже видел эту лавочку в пяти или шести кварталах от дома, если свернуть с Мейн-стрит. Над входом висела от руки намалеванная вывеска: «Продукты от Габора». Боковую стену магазина полностью закрывал выцветший рекламный плакат «Чаи «Бушелл». Они обошли стойку с фруктами и овощами, протиснулись мимо холодильника с молочкой и двинулись вглубь, вдоль центрального стеллажа с продуктами. Здесь приятно пахло специями. Под стеклянной витриной, где обычно раскладывают сигареты и леденцы, лежали наборы старых и новых почтовых марок, упакованных в целлофановые пакетики. Али сразу направилась к дальнему концу витрины, где были выставлены марки, разобранные по странам, и погрузилась в изучение этих сокровищ. Раздвинув полиэтиленовую занавеску, из-за прилавка в торговый зал вышел седой опрятный человек в жилетке, лет пятидесяти с хвостиком, на ходу закатывая рукава рубашки.

– Добрый день, – официально, но тепло поздоровался мужчина. – Достаточно тепло сегодня?

– Добрый, – кивнул в ответ Хэл.

Али не обращала на них никакого внимания, зависнув над марками. Хэл рассматривал отретушированные фотографии на стене. На снимках был изображен серый европейский город и какая-то компания в большом доме. Судя по нарядам и головным уборам, снимки были сделаны еще до войны.

– А что с Эфиопией, мистер Гарбо? Вы же не продали их? – обвинительным тоном обратилась к мужчине Али.

– Габор, юная леди, – поправил ее продавец с резким акцентом. – Нет, сохранил для вас. – Он выложил перед девочкой кляссер с марками.

Али просветлела, кинула на прилавок несколько монет и проговорила с нарочито утрированным акцентом:

– Эфио-пиарр, Га-борр, мой хороший! Э-эсли можно.

Мистер Габор рассмеялся без всякой обиды и подмигнул. Али глазела на марки с изображениями темных лиц на разноцветном фоне.

– Когда-нибудь поеду туда!

– Почему в Эфиопию? – поинтересовался Хэл.

– Там чернокожий император. – Она ткнула в одно из лиц на марке, будто не знать такого человека мог только полный недоумок. – Хайле Селассие, вот.

– Хайле Селассие, – повторил Хэл.

– Я с ним познакомлюсь. Все выспрошу – как он пришел к власти, как прогнал белых.

– Угу, – поддакнул Хэл, не желая спорить. Он уловил странный пыльный запах, исходивший от упаковки со старыми британскими марками, и придвинулся ближе.

– Знаете, что это за запах? – спросил Габор.

– Я-то? Нет, не знаю.

Габор вынул пинцетом ветхую бордовую марку с лицом королевы Виктории и опустил на ладонь Хэла.

– Восемьдесят лет назад эту марку держал один человек из Лондона. Тридцать лет назад она оказалась у моего отца в Будапеште. А теперь лежит на ладони юноши из Мурабула. Чувствуете, какой запах? Нравится?

Хэл кивнул.

– Это запах истории.

– Запах его истории, – встряла Али. – Не моей.

– Это наша общая история, душа моя. Наши судьбы переплетены, как пряди в косичке. И никуда от этого не денешься, хоть я и пытался. – Серые глаза Габора лучились загадочной, печальной улыбкой.

Хэл задумался над словами продавца, а Али тем временем нетерпеливо попросила два фунта картошки и фунт лука. Габор ушел набирать овощи.

Хэл оглядел полки; его взгляд остановился на бамбуковом луке с комплектом стрел, подвешенном на стене за стойкой. Он сразу вспомнил Вильгельма Телля и его арбалет, и в голову пришла отличная мысль.

– Сколько стоит лук со стрелами, мистер Гар… Габор?

Габор уже открыл рот для ответа, но тут звякнул колокольчик на двери и вошла посетительница – нарядно одетая Дженна Риксон. Она подошла к прилавку, встала рядом. Хэл во все глаза смотрел на ее жемчужные серьги.

– Вы сегодня очень элегантны, миссис Риксон.

– Есть кое-какие дела в городе, мистер Габор, – улыбнулась Дженна. – Кев просил поставить два доллара на Красную Саломею на ближайшие скачки.

– Красная Саломея… Пятнадцать к одному. Думаю, это хороший выбор. – Габор сунул руку под прилавок и вытащил книжку с талонами.

– Будем надеяться.

Дженна осматривалась по сторонам, словно находилась в магазине одна, хотя Хэла было трудно не заметить – он стоял всего в двух футах от девушки.

– Привет, миссис Риксон!

Дженна посмотрела на Хэла, и ее глаза прояснились, как будто она только что его увидела. Али она пока взглядом не удостоила.

– Помните меня? Я Хэл Хэмфрис, мы познакомились на…

– Конечно, я тебя знаю, Хэл. – Дженна нехотя улыбнулась. – Мама поручила сходить в магазин?

– Нет.

Хэл не знал, что еще сказать, и стоял молча, пока Габор проставлял номера на билетиках. Дженна будто бы вдруг поняла, что рядом стоит Али, и слегка кивнула девочке. Али, не обращая на нее внимания, ткнула Хэла в бок.

– Пойдем? – Она собрала покупки и заторопилась к выходу.

Хэл протянул старую марку Габору, тот снова ее спрятал и повторил:

– История…

– Спасибо, мистер Габор, – попрощался Хэл. – Пока, миссис Риксон.

– До скорого, – рассеянно отозвалась Дженна, выуживая из кошелька монеты.

В дверях Хэл едва не столкнулся с огромным полицейским с сержантскими нашивками на рукавах.

– Осторожно, парень. – Сержант остановился, пропуская Хэла.

Хэл закрыл за собой дверь и услышал, как в магазине приглушенно загромыхал голос полицейского:

– Что задумала, Дженна? Профукиваешь денежки мужа на лошадок?

– Это мои деньги, мистер Брэдли. Я у детишек последний кусок не отнимаю.

– Слава богу, у тебя пока их и нет, – съязвил сержант, сделав вид, будто не замечает ярость и обиду, промелькнувшие на лице женщины.

Секундой позже, выпрямившись в струнку от гнева, Дженна выскочила из магазина.

– Ты с ней знакома? – спросил Хэл.

Али забавлялась с игрушечным пистолетом, который чудесным образом появился из сумки с картошкой.

– Нет, она из Кемпси. Белая семейка. Для нас – слишком белая.

– Слишком белая? – посмотрел вслед Дженне заинтригованный Хэл.

– Она даже не знает, что ее предки – народ дунгутти, – объяснила Али, пальнула ему в голову кусочком картошки из пистолетика и, захихикав, припустила со всех ног.

– Эй, подожди! – крикнул Хэл.

Глава 17

Несмотря на распахнутые окна, жара была просто удушающей. Слабый ветерок лишь перемещал горячий воздух из комнаты в комнату. Папа не давал о себе знать уже пять дней, но сегодня должен был добраться до Брокен-Хилл, где планировал остановиться в большом отеле. Вряд ли у него могли найтись уважительные причины не позвонить оттуда маме. Впрочем, зная папу, Хэл предполагал, что он что-нибудь да придумает. Мама явно решила, что торчать у телефона, ждать и надеяться не стоит, и присоединилась к Хэлу с Эваном, которые пошли гулять на пустующий участок рядом с домом.

Поиграть в пятнашки Эван никогда не отказывался. Его не смущало ни время, ни погода на улице: он носился как угорелый, стараясь осалить то маму, то Хэла. Мама все пыталась уклониться, однако на пятый раз не выдержала, сама осалила его и бросилась бежать. Хэлу тоже пришлось вступить в игру, так что они втроем скакали по двору, хлопали друг друга по спинам и хохотали во все горло, пока подсвеченное розовым небо не сменило оттенок на сиреневый. Каждый раз, когда Хэлу случалось водить, он сразу бежал за мамой. Ей всегда удавалось в последний миг ловко поменять направление и увернуться, так что Хэл даже терял равновесие. Наверное, вся эта беготня и веселье ударили маме в голову. Она расцвела в улыбке и закружилась, раскинув руки, словно пятнадцатилетняя девочка.

Взошла луна, чудесным образом повиснув прямо у них над головами; небо тычинками усеяли ранние звезды. Мама, похоже, веселилась до упаду – бегала, описывала невообразимые круги и восьмерки, кружила между кустами по всему участку.

– Мы – юные жеребята, мы ищем новые луга! – кричала она сыновьям и, подражая лошади, ржала. Мальчики только рты разевали от изумления.

– Мама, какая ты чудна я сегодня, просто сумасшедшая! – закричал Хэл и, тут же испугавшись, что может ей проиграть, кинулся за мамой, загнал ее в угол забора.

Она остановилась, прыснула от смеха, и тут подлетел Эван, отчаянно махая рукой в сторону дома.

– Телефон, телефон!

– Кто последний, тот проиграл!

Мама грациозно сорвалась с места, точно и впрямь была жеребенком. Хэл поднажал что было сил и пришел с ней к воротам голова в голову. Они вместе забежали на подъездную дорожку, взлетели на крыльцо и проскочили в дом, распахнув москитную сетку. В коридоре Хэл опередил маму на полкорпуса. Он даже слушать не стал ее протесты: «Хэл! Подожди!» – и прыгнул к телефону.

– Алло! Папа?

В трубке молчали.

– Папа, папа! Алло!

На том конце линии кто-то тяжело дышал. Похоже, мужчина. Потом в трубке послышался свист. Это был мотив Элвиса Пресли «Are You Lonesome Tonight»[3]3
  «Одинока ли ты в эту ночь?» (англ.)


[Закрыть]. Папа частенько насвистывал эту мелодию.

– Это я, Хэл! Папа!

Снова свист в трубке. И тут до Хэла дошло.

– Это не он!

Мама потянулась к телефону, но Хэл отвел ее руку в сторону.

– Там кто-то свистит.

Свист прекратился, и снова раздалось тяжелое дыхание. Хэл еще сильнее прижал трубку к уху.

– Я слежу за тобой… Слежу за вами… – прошипел голос.

Хэл обернулся к открытой входной двери.

– Хэл! Дай сюда! – Мама сердито ухватилась за трубку.

– Подожди… – Хэл снова отвел ее руку.

Он прислушался. В трубке, помимо дыхания, слышался еще какой-то шум. Что-то слабо клокотало.

– Что вам нужно? – спросил Хэл, поглядывая на дверь, где стоял Эван.

– Хочу поболтать с папой! – взвизгнул брат.

Мама тут же прижала к губам палец, заставив Эвана замолчать, открыла ящик в телефонном столике и пошарила внутри.

Свист возобновился. Все та же сводящая с ума мелодия… И шум. Хэл наконец понял, что это. Какаду!

Мама нашла скаутский свисток, забрала у Хэла трубку и спокойно заговорила:

– Я хочу вам кое-что сказать. Если желаете послушать – вам придется перестать свистеть.

Свист прекратился.

Мама набрала полные легкие воздуха, приложила свисток к губам и дунула изо всех сил. Эван заранее зажал уши руками, но Хэл на добрых десять секунд оказался в зоне поражения. В ушах загудело. Мама перевела на него ошеломленный взгляд и выдавила усмешку. Хэл тоже рассмеялся, испытывая гордость за маму: достала подонка. Дуг же говорил, что она сможет.

Эван что-то сказал, но Хэл его едва слышал, скорее прочел по губам:

– Кто это был?

– Ошиблись номером, – вырвалось у Хэла.

– Нет! Ты все врешь!

– Да. Ошиблись. Просто ошиблись… – Мама убрала свисток в ящик и потрепала уставившегося на нее младшего сына за щеку. – А кто хочет ужинать? У нас сегодня сюрприз – тунец!

* * *

Хэл отлеживался в ванне, читал своего «Вильгельма Телля» и вдруг услышал странный звук: словно кто-то скребет ногтями по стеклу. Он испуганно присел, и комикс упал в мыльную воду. Хэл тут же выловил его, но книжечка успела превратиться в размокшую тряпку. Шрифт расплывался на глазах.

Раздались шаги, в окне промелькнула тень. Хэл снова выронил мокрую книжку, схватил полотенце, протер окно и выглянул во двор. В темном стекле отразились его испуганные глаза.

Он обернулся полотенцем и выскочил в спальню. Мама запирала окна. Увидев Хэла, она незаметно покачала головой. Эван шумно настаивал, что снаружи кто-то бродит, но мама твердо ответила:

– Никого там нет, просто ветер.

– Нет, не ветер, – прошептал Эван. – Там кто-то ходит.

– Это ветер, Эван, не бойся, – подхватил Хэл дрожащим голосом.

– Ложись, золотко, сейчас Хэл тоже придет. – Мама чмокнула Эвана, пожелала ему спокойной ночи и жестом попросила Хэла выйти.

Как только она закрыла дверь спальни, Хэл потянулся к ее уху и шепнул:

– Он снаружи…

Мама прижала палец к губам и прошептала в ответ:

– Позвоню в полицию, когда Эван уснет.

Хэл вернулся в спальню, еще раз успокоил Эвана, сказал, чтобы тот засыпал, и сам собрался последовать его примеру. Эван уже храпел, а Хэл все продолжал прислушиваться – лежа в темноте, не смыкая глаз. Снаружи донесся стук – распахнулась внешняя дверь с москитной сеткой. Сердце Хэла ухнуло в груди. Он выскользнул из постели и прокрался на кухню. Мама стояла на заднем крыльце, размахивая ножом в темноте, точно пыталась выколоть кому-то глаз.

– Давай, беги, трус! – выкрикнула она и метнулась к забору. – Безмозглый ублюдок! Убирайся отсюда!

Хэл тихо перешагнул порог и на цыпочках двинулся к маме. Во дворе было пусто, словно чернильная тьма проглотила того, кто там только что бродил. Хэл подобрался ближе. Под ногой что-то хрустнуло. Мама мгновенно обернулась, сделав выпад ножом, и тут же замерла. Острие остановилось прямо у лица Хэла. Еще дюйм – и он остался бы без глаза.

– О господи боже мой! – Нож со звоном упал на плитку. Мама обхватила сына руками, прижала к себе что было сил. – Не рассказывай Эвану…

– А что я ему расскажу? Это же просто ветер… Мама? Мне больно…

Она выпустила Хэла, и они, спотыкаясь, вернулись в дом, точно пара лунатиков.

* * *

Лежа в кровати, он слышал, как мама набирает номер полиции. Шансов на то, что кто-то дежурит в участке поздно вечером, да еще и в пятницу, было не много. И все же через некоторое время до него донесся тихий разговор. Мама рассказала, что ее муж сейчас в отъезде, а вокруг дома час назад кто-то бродил, напугал ее и детей. Потом она надолго замолчала и наконец сказала «алло?», как будто линия разъединилась.

Хэл продолжал прислушиваться. «Опоссум?» – переспросила мама; похоже, коп – полный недоумок. «Он стучит в окна», – объяснила мама. «Я видела, как он ходит по двору, передвигается на двух ногах… Да, мужчина… Шляпа?»

Она снова помолчала, потом переспросила: «Динго?» Такой тон мама обычно приберегала для самых непробиваемых идиотов. «Если только это очень большая и умная собака, ведь она умеет звонить по телефону».

Хэл расхохотался бы в голос, но побоялся разбудить Эвана.

«Миссис Хэмфрис… И мне досаждают звонками… Да, три звонка», – с расстановкой говорила она, точно приходилось общаться с недалеким человеком. Или с недалеким и одновременно глухим человеком. «Да, от одного и того же… Три звонка за последнюю неделю». Снова длинная пауза. «Потому что он свистит в трубку… Один и тот же мотив», – медленно, терпеливо объяснила мама. «И говорит ужасные вещи… Каждый раз говорит». Еще пауза, покороче. «Да, вполне возможно, что меня преследуют совершенно разные люди, и все же кажется, что это один и тот же человек… Да, один, и очень озабоченный». Хэл мог поклясться, что терпение мамы на исходе. «Может кто-нибудь приехать и разобраться? Или что вы обычно делаете в таких случаях?»

Она снова помолчала. «А когда будет сержант Брэдли?» И через несколько секунд: «То есть он перезвонит мне завтра?»

Хэл услышал, как мама положила трубку и разочарованно застонала. Он сам поговорит завтра с копами. Заставит их помочь маме. Хотя бы на это он способен?

* * *

Хэл подскочил в постели посреди ночи от криков во сне. Визжала женщина, раза два или три; звуки неслись со стороны соседнего дома словно наяву. Он спустил ноги с кровати. Тишина… Хэл приоткрыл жалюзи и выглянул во двор; его била невольная дрожь. У миссис Соседний Дом было темно. Тишина стояла такая, что слышно было, как мотыльки бьются крылышками о стекло. В соседней кровати похрапывал брат; его крепкий сон крики, похоже, не нарушили. Из маминой спальни тоже не доносилось ни звука. А ведь он так отчетливо все это слышал… Разумеется, Хэл не собирался барабанить в дверь миссис Армстронг только для того, чтобы уточнить, все ли у нее в порядке. Он представил себе, как среагирует соседка. «А ну убирайся отсюда вместе с этим маленьким щенком, твоим братом!» Хэл улыбнулся в темноте и снова лег. Как странно, что приснилась миссис Соседний Дом…