Текст книги "Чудолесье. Наследница флейты"

– Ты о чём, отец? Слухи о войне – это бредни знахарей.

– Порой бывает так, что самый безумный становится правым. Надо быть готовым к худшему, сын мой. Я войтх и обязан заботиться о своём народе.

– Тогда я отправлюсь с отрядом в Стражеч, – уверенно заявил Престан.

– Нет, сын мой! – отрезал отец. – Для тебя есть более важное дело. Бери самых лучших своих наездников, кого посчитаешь нужным, но не больше четырёх и отправляйтесь как можно скорей в Верам. Там разыщите корабельных дел мастера по имени Бран, это твой дядька, и расскажешь ему в деталях, что поведал мне. Это важно! Дальше делай, как он скажет… И ещё одно запомни! Для привалов выбирайте места необитаемые, укромные. Избегайте поселений и любых дорог. И ни с кем не говори о своей миссии, кто бы ни повстречался на пути. Ты понял, Престан? Как можно скорей и как можно незаметней.

– Да, отец, – твёрдо ответил Престан.

– Вот и прекрасно. Тогда поспеши, сынок. Придётся вам вылетать как можно раньше. Надо успеть в Верам до летнего Коловрата2323
  Летний Коловрат – Летнее солнцестояние по берендеевскому календарю


[Закрыть]. Берите самых быстрых и сильных сиринов, и да помогут тебе Лады. Запомни сынок, не останавливайтесь в поселениях! Недолго ты погостил дома, прости. – Войтх взглянул на сына любящим взглядом, хотел что-то добавить, но не решился.

Некоторое мгновение они стояли и смотрели друг на друга. Затем крепко обнялись и попрощались. Престан вышел из залы и поспешил предупредить Батуру и Пира.

⁂

Дрыхала и Бермяшь расположились на узком балконе, который выходил из их комнаты на большую городскую площадь, чтобы понаблюдать за каменным сводом пещеры. Весь свод был усеян россыпью ярких огоньков. Их мерцание напоминало звёздное небо, только лишь изредка, в некоторых местах, пробегали волны света.

Они поначалу сидели тихо и молча любовались пещерным небом. Дрыхала глубоко вздохнула и, не отрываясь от созерцания купола пещеры, начала рассказывать историю:

– Глубоко в лесу протекал маленький ручей. Он бежал сквозь коряги и корни, камни и густую траву. Кустарники боярышника и кизильника обступали его плотной стеной, а плакучие ивы омывали в нём свои длинные волосы. И настолько густым был лес, что ручей с огромным трудом пробивался через него. Однажды пришла к нему Берегиня, что звалась Рада, испить из ручья водицы. Наклонилась к ручью Берегиня, уже хотела почерпнуть ладонями прохладную воду, а ручей ей молвит:

– Берегиня, слышал я, что ты деревья лечишь, животным помогаешь, травы оживляешь, не могла бы ты и мне помочь в беде моей?

– Отчего не помочь, помогу. – отвечала Рада

Обрадовался ручей словам Берегини, напоил её водицей своей сладкой. Испив, Рада пошла по ручью, не касаясь вод его. Шла и танцевала. От танца её все кустарники отползали от ручья, камни и коряги да боярышник с ивами отходили в стороны, позволяя ручью бежать быстрей и свободней. Прошла Берегиня от самого севера до юга и в танце своём много кружилась, отчего превратился ручей в извилистую могучую реку. Широка и красива стала та река с изгибами плавными, с берегами пологими и берегами высокими. В каком месте скала подопрёт бережок, а где мягким травяным ковром постелено. Воды её сладкие, чистые как слеза. Вся она чарующая и прекрасная стала. За то прозвала берегиня эту реку Чарушею. Поблагодарила река Берегиню и пообещала поить водами своими весь лес, всех обитателей его. Так и сделала. Для многих она стала уютным домом и верной подругою. Тихие воды её и сегодня нежно ласкают берега чудо-леса.

Дрыхала замолчала. Её лицо лучилось от удовольствия: ей нравилась эта история, которую она много раз слышала от хранительницы Холёмы. Юная дрёма почувствовала теплоту в груди от внезапно нахлынувших воспоминаний и тут же вспомнила о своей матери.

– Я даже не сказала маме, что ухожу так надолго… – с грустью произнесла Дрыхала.

Бермяшь, внимательно слушая её историю, тоже представлял родной Дремуш, свой маленький и уютный домик, любимое кресло, где он часто присаживался у камина и предавался мечтам. Внезапная фраза Дрыхалы о матери выдернула его из плавного течения приятных мыслей. Он повернулся к подруге и поспешил её успокоить:

– Не переживай так: мы немного погостим здесь и отправимся домой. Возможно, даже на сиринах. На совах будет гораздо быстрее, и вот когда мы приземлимся на могучих птицах прямо на центральную площадь Дремуша, все дрёмы сбегутся посмотреть на такое диво, а может, и попрячутся от страха, потому как никогда не видели столь великих и грозных птиц. А мы сойдём на землю и поприветствуем всех соседей. Затем закатим пир и расскажем о своих приключениях. Уверен, что таких историй там никто не слышал, с времён великого Баруша.

Дрыхала улыбнулась. Она нежно и с благодарностью посмотрела на Бермяша и подумала, как ей повезло, что у неё есть такой друг, который всегда поддержит её, даже когда другие промолчат. Затем Дрыхала толкнула Бермяша в плечо и, указывая пальцем на свод, с умным и деловым видом стала пояснять:

– Скалены – это живые минералы, тарфии пещер. Когда скалены просыпаются, а они могут спать, – подчеркнула Дрыхала, – от них исходит настолько яркий свет, что даже в самой тёмной и большой пещере становится светло как днём. И свет этот не слепит глаза, он мягкий и целительный.

Бермяшь молчал и внимательно слушал рассказ Дрыхалы, не смея даже перебивать. Ему действительно было очень интересно, так как в Дремуше вообще не было пещер и тем более таких созданий, как скалены. А ещё он понял, что Дрыхала оценила его поддержку и идею вернуться на сиринах домой. Бермяшь задрал голову и под слова Дрыхалы с восторгом рассматривал всю эту красоту.

– Эти скалены, – продолжала Дрыхала, – по-видимому, как-то связаны с деревьями наверху. Потому что, насколько я знаю, им нужен солнечный свет. Удивительно, не правда ли, Бермяшь?

– Ещё бы! – с умным видом поддакнул дрёма. Затем задумался и спросил: – Но если им нужен солнечный свет, то почему они живут в пещерах?

Тут к ним незаметно подошёл Престан и, встав за их спинами, тихо ответил на вопрос Бермяша:

– Потому что это подземные существа, и прямые солнечные лучи им вредны.

– О, Престан! Ты не спишь? – обернувшись, обрадовалась Дрыхала

– Не спится, – Престан уселся между дрёмами и посмотрел на свод. – Ты права, Дрыхала, они имеют прямую связь с золотыми соснами. Скалены питают деревья своей магией, как ты и говорила, а взамен получают солнечную энергию через корни деревьев. Таким образом они взаимодействуют. А вообще, я хотел показать вам это…

И он поднял руку, указывая на пробуждающийся свод пещеры. Время подходило к рассвету. Купол пещеры постепенно засиял приятным ярким светом. Медленно, большими волнами, перемещался он от одного края к другому, подобно северному сеянию. Только сейчас стало возможно разглядеть эту огромную пещеру с высоченными потолками, которые уже через считаные мгновения пропали из виду, растворившись в сиянии. Здесь не ощущалось никакого стеснения или чувства замкнутого пространства. Всё выглядело, как если бы это была не пещера, а открытое место. Пещера действительно была необъятной, в ней вмещалось две трети всего Еленора со множеством улочек, садиков, симпатичных домиков. И всё это великолепие со жгучим любопытством наблюдали дрёмы, такого необычайно красивого чуда они ещё не видели. Какое-то время все молча, подняв головы, любовались пещерным рассветом.

– Вот и утро, – прервал тишину Престан. – Хотелось показать вам здесь столько интересного, но, к сожалению, я должен покинуть вас. Вы же можете погостить, сколько пожелаете, а затем вас проводят до вашего дома. Я обещал, что верну вас обратно. Сам, увы, не могу исполнить обещанного, но о вас позаботятся. – Престан тепло и немного грустно улыбнулся.

– Ты уходишь? – хором переспросили дрёмы.

– Да, есть дела, которые не терпят отлагательства. До восхода солнца я с парнями покину Еленор.

– Мы с тобой, Престан! – твердо заявила Дрыхала.

– Нет-нет-нет! Вам со мной нельзя! – замахал руками Престан.

– Но почему? – недоумённо спросила дрёма.

– Со мной небезопасно, Дрыхала.

– И когда она меня пугала, эта опасность? – гордо задрав свой маленький носик, ответила Дрыхала.

– Что? – Растерялся Престан. – Ну… да, с этим нельзя не согласиться, таких бесстрашных ещё сыскать надо, но я не могу вас взять с собой. Поймите, это опасный путь.

– Мы можем сгодиться тебе в этом походе. Мы незаметные, – похвастался Бермяшь.

Престан немного помялся и наконец сказал:

– Давайте так сделаем. Пойдёмте со мной, я покажу вам кое-что. А там и решим.

Дрыхала и Бермяшь радостно закивали головами.

Выйдя из пещеры, друзья отправились прямиком к каменной лестнице, которую они видели ночью при входе в пещеру. Рядом стоял подъёмный механизм. Забравшись в него, они поднялись на самую вершину утёса, к сторожевой башне. На улице было свежее, чем внутри пещеры, прохладный утренний ветерок бодрил. Небо было чистым и голубым, ни облачка. Утро сулило хорошую погоду и это не могло не радовать Престана, так как полёт намечался долгим и сложным.

По пути наверх, он думал о дрёмах, что-то внутри подсказывало ему, что Дрыхала пока не сказала своего последнего слова в этой истории и свою роль она ещё сыграет. Какую роль? И какие события их ждут в дальнейшем? Слова отца пробуждали в нём чувство долга и заставляли быть рассудительным. И эта часть Престана восставала против мысли взять их с собой, считая эту идею авантюрой. Но с другой стороны, его чувства к дрёмам были глубже, чем просто ответственность за них. За короткое время знакомства Престан успел привязаться к ним и даже полюбить этих маленьких, забавных и абсолютно бесстрашных тарфий.

С вершины утёса открывался великолепный вид. Широкое плато, густо заросшее могучими золотыми соснами, уходило круто вниз, а затем постепенно, где-то далеко внизу, плавно выравнивалось. Высокие и стройные сосны с кудрявыми зелёными шевелюрами тесными рядами обступали весь утёс. Свет, отражающийся от золотых стволов деревьев, манил своей красотой и загадочностью. А где-то вдалеке, сменив золотые сосны, щетинились густые старые ели. Отсюда, с вершины утёса, было видно, как изумрудным ковром стелется еловый лес далеко на север, ныряя за следующие холмы, а затем и за следующие, и дальше, до самого горизонта, подобно бесконечному хвойному океану с его могучими волнами, застывшими во времени. Где-то там начинались Чарадорские леса. Они завораживали своим видом, как бы желая показать всем вокруг свою бескрайнюю мощь и безмятежность.

С другой стороны вершины утёса открывался вид на Златобор с его юго-восточной стороны. Вдоль реки Тихой, на противоположном берегу от Еленора, росли пышные красные клёны, иногда встречались берёзы и липы. Ближний берег реки был пологим, островки красочных деревьев сменялись зелёными полянами и цветущими лугами.

Строго на востоке, вдалеке, где горизонт утопал в белой дымке утреннего тумана, можно было кое-где различить множество прожилок разлившийся реки Чаруши, Вода поблескивала на свету еле заметной рябью. Стаи диких журавлей грациозно перелетали с места на место в поисках пропитания. Там же, на высокой цветущей горе возвышался Терем-Град Мирин. Впрочем, и сама крепость напоминала высокую одинокую гору, серой тенью торчащую из молочного тумана. Отсюда всё выглядело безмятежным и умиротворенным. Густой еловый запах, пропитанный мёдом, просто опьянял.

Рядом с башней располагалась большая деревянная площадка, частично перекрытая навесом. Вокруг площадки, на толстых вбитых в землю брёвнах закреплялись толстые жерди, на которых гордо, и спокойно сидели, переминаясь с лапы на лапу, белые совы. Сирины являлись обитателями Волотовых лесов, или, как их ещё называли, – Великаньих лесов, что находились далеко за Лиховодьем. Белые совы страшны и суровы в битвах, бесшумны в полётах, а своими гигантскими размерами могли поспорить даже с горными орлами на юге. Но и мудрости им было не занимать. И для дрём оставалось загадкой, как так получилось, что малорослые ланы сумели их приручить.

Наверху их уже ждали Пир и Батура. Поприветствовав соратников, Престан показал дрёмам на стол, накрытый различными яствами, который находился тут же, под навесом, сам же отправился проверить снаряжение и заодно посовещаться по поводу маленьких тарфий. Бермяшь обрадовался еде и, не дожидаясь подругу, поспешил за стол, воздать должное угощению, которое ему показалось очень даже ничего. Дрыхала не спеша шла следом. Обернувшись посмотреть на золотой бор, она приметила неподалёку на ветке знакомого грача. Взяв ломоть хлеба, решила его покормить и пошла в глубь бора. Вдруг краем глаза она увидела, что кто-то или что-то куда больших размеров промелькнуло между деревьев и исчезло. Она резко обернулась. Никого. Ветка, где сидела птица, оказалась пустой.

«Может, показался мне этот грач?» – подумала Дрыхала и совсем уж было собралась идти обратно, когда послышался незнакомый ласковый женский голос:

– Дрыхала! Дрыхала!

Дрёма вновь огляделась по сторонам – никого. А повернувшись обратно, вдруг увидела перед собой красивую деву. Высокая и стройная девушка была одета в белоснежное платье. Кожа девы была тоже белой, и казалось, что она сияла и искрилась в первых лучах солнца.

– Кто ты? – вполголоса спросила Дрыхала.

– Я берегиня. Зовут меня Ярна. – Голос берегини как будто проникал в самую душу Дрыхалы, и казалось, что он звучит у неё внутри.

– Откуда ты знаешь меня, Ярна? – как бы очнувшись, спросила дрёма.

– Я берегиня, как же мне не знать, кто ты?

Ярна внимательно разглядывала Дрыхалу. Дрёма удивлённо всматривалась в ответ.

– Твой путь, Дрыхала, ещё не закончен. Флейта, что ты носишь с собой, сыграет ещё свою финальную песнь. Беги и скажи Престану, что ты летишь с ним.

– Он, скорее всего, не сможет нас взять… Постойте, откуда вы знаете, что Престан улетает?

Берегиня нежно улыбнулась.

– Ах да, простите… – вспомнив ответ Ярны, который ей ни о чём не говорил, Дрыхала замолчала.

– Без вас Престан не справится, – коротко ответила Ярна.

– Как мне сказать ему? К тому же мы будем для него обузой. Скорее всего, он так думает, – грустно ответила Дрыхала.

– Не бойся, он возьмёт и тебя, и Бермяша, – успокоила Ярна.

Затем берегиня наклонилась к дрёме, протянула руку и развернула ладонь. На её ладони медленно кружилось серое пёрышко. Ярна протянула его Дрыхале и сказала:

– Вот, возьми это пёрышко финиста, оно укажет вам путь.

– Финиста? – удивилась Дрыхала.

– Птица финист обитает в Высоких мирах, поэтому перо его всегда будет показывать в сторону своего дома. Так вы сможете отыскать нужный вам путь.

Дрыхала с благодарностью приняла дар от берегини, внимательно глядя, как перо завораживающе кружится на её ладошках, подобно осеннему листочку. В этом сереньком пёрышке чувствовалась огромная сила.

«Какая же должна быть сама птица, если одно её маленькое пёрышко хранит в себе такую мощь?» – подумала Дрыхала.

Дрёма подняла взгляд и не успела спросить берегиню:

– Но зачем нам Высокие миры?..

…Как Ярна тихо исчезла. Лишь её изумрудные глаза, наполненные мудростью и нежностью, какое-то время оставались перед взором Дрыхалы, медленно растворяясь в воздухе.

Вернувшись к остальным, которые поспешно завершали раннюю трапезу, она незаметно подсела за стол рядом с Бермяшем. Он тихонько спросил её:

– Ты где была? Уже самое вкусное съели, вот, держи, – он протянул ей большой кусок пирога.

– Спасибо, Бермяшь. Ну, что решили про нас?

– Престан ещё не говорил. Я видел, как он общался с Пиром и Батурой, и мне кажется, что вряд ли у них есть для нас место.

Дрыхала молча обдумывала слова берегини и пыталась придумать, как сказать Престану. После быстрого перекуса все поднялись из-за стола. Престан уже был готов сделать сообщение, но его перебила Дрыхала:

– Ты должен взять нас с собой! У меня есть волшебная флейта. Без неё вам не справиться, а играть могу только я. Мы вам нужны. К тому же мы незаметны и можем быть разведчиками.

Ланы переглянулись. Престан не спешил с ответом, он посмотрел внимательно на Дрыхалу и коротко кивнул головой:

– Я тоже об этом думал, просто боялся за вас.

– Их действительно трудно обнаружить. Если бы не тролль, вряд ли мы их тогда нашли бы, – одобрительно сказал Пир.

Престан посмотрел на Батуру. Здоровяк широко улыбнулся и посмотрел на Дрыхалу и Бермяша:

– Я с самого начала полюбил этих дрём. Если не боятся, пусть летят с нами.

– Тогда решено! Вы летите с нами, – коротко подытожил Престан.

От удивления и радости Бермяшь выронил пирог из рук. На его кругленьком личике просияла широкая улыбка. Он радостно воскликнул:

– Совы! Мы летим!

Дрыхала хоть и знала от берегини, что Престан возьмёт их, но скорее не верила и считала, что надеяться на это бесполезно. Такое быстрое решение лана застало её врасплох. Что повлияло на это? Берегиня? Или это он сам так решил? Сейчас это не имело никакого значения. После слов Престана Дрыхала на несколько мгновений застыла от удивления, но звонкий радостный голос Бермяша вернул её к реальности, и она, улыбаясь, подбежала к Престану и крепко обняла его.

– Спасибо!

– Только вы должны понимать, что путь будет опасным и сложным. И я не могу дать гарантии, что всегда смогу вас защитить, – тихо сказал Престан.

– Мы согласны! – уверенно заявил Бермяшь.

Совы были готовы, как и весь маленький отряд. Свежий утренний ветерок разгонял остатки бессонной ночи. Сердце волновалось. Будущее, окутанное пеленой неизвестности, заставляло его биться быстрей. Для дрём это уже было не просто путешествие, а часть великой истории. Они сумели преодолеть опасный путь до Надводья, добраться до Еленора, но их приключение не заканчивалось, а только набирало обороты.

С Батурой, на его сирине по имени Рого, собрался лететь Бермяшь. Дрыхала села с Престаном, его сирина звали Бока. А сову Пира звали Меро, она была навьючена необходимыми для похода вещами и припасами. Все было готово. Одна за другой огромные птицы раскрывали свои широченные крылья и бесшумно взлетали с высокого утёса. Путь их лежал на север, через дремучие леса Чарадора. Его величественные ели, растущие плотной, непроходимой стеной, сверху напоминали густую шерсть чарадорского волка. В отличие от восточной стороны Чудолесья, здесь, на левом берегу Чаруши, обитатели Чарадорских лесов никогда не покидали своих мест и не появлялись на правом берегу реки. И потому пролетать над величественными лесами Чарадора для дрём уже было большим приключением.

Первый привал был намечен в окрестностях Берелеса. Это было займище берендеев, небольшой двор со старыми срубами и той самой первой банькой, о которой рассказывал Кипрей. Находилось это займище на северной границе Надводья и, по сути, служило последней остановкой маленького отряда перед длинным перелётом через Чарадорские леса. Сейчас в займище никто не обитал. Ланы частенько его использовали в качестве привала для длительных путешествий. И потому в Берелесе всегда было тёплое и безопасное место для ночлега. Это было первое и, возможно, последнее пристанище на пути в Верам, путешественники могли воспользоваться благами добрых волшебников.

Сказ седьмой.
Буря

День давно перевалил за полдень. Маленький отряд перелетел границы Берелеса и приблизился к займищу берендеев. Берёзовая роща сменилась широкой поляной, на которой красовались большие дома, огороженные ровным кругом частокола с огромными двустворчатыми воротами. Внутри частокола располагались: маленький амбар, баня и три жилых сруба, центральный из которых был больше и выше остальных, с широким крыльцом. К центральному срубу была пристроена высокая колокольня с шатровой крышей. На первом этаже башни были только глухие стены, и лишь со второго этажа начинались узкие и высокие окна, закрытые деревянными ставнями. Под шатровой крышей располагалось сама звонница с колоколами. Друзья приземлили птиц прямо во дворе у центральной избы и спешились.

Для дрём, никогда не видевших вживую берендеев или людов, были уже не в новинку большие размеры домов, особенно после Терем-Града Мирина. И всё же подобные постройки каждый раз потрясали маленьких тарфий и ввергали в немой восторг. Двор был широким и просторным, весь усеянный соломой. Огромные дома, нависавшие над маленькими странниками, украшала резьба. Когда-то они были яркими и разноцветными, но краски поблекли от времени. Крыльцо поднималось на три высоких ступени и венчалось двумя резными балясинами, подпиравшими двухскатную крышу. Батура и Престан поднялись по ступенькам к входной двери и с усилием открыли её. Пир же, сняв тюки со своей совы, запихал их под крыльцо и отпустил птицу. Затем взял самое необходимое из вещей и вместе с дрёмами зашёл в дом. Они очутились в огромной горнице. Тут было всё предельно просто и чем-то напоминало Дрыхале её дом. В дальнем правом углу находилась гигантская дровяная печь с лежанкой. За ней – дверь, по-видимому, ведущая в колокольню. Похоже, она была заперта. По середине стоял огромный дубовый стол со скамьями. Если бы не размеры, то изба ничем особенным не отличалась бы от тех, к которым дрёмы привыкли. Разве что одна странная вещь – все стены были исписаны рунами и различными обережными знаками. Да, этот дом был настоящим святилищем.

Разместившись около печи, ланы готовились к отдыху. Предполагалось переночевать и с рассветом отправиться дальше. Дрыхала с Бермяшем вышли на крыльцо осмотреть двор. Взобравшись на перила, Дрыхала стала всматриваться в лес, который торчал из-за частокола. Тишина вызывала странные ощущения: находясь внутри берендеева двора, дрёмы не слышали никакого шума, словно находились в доме, за плотно закрытыми дверями. А ведь они видели, что по макушкам деревьев гуляет ветер и, по идее, должна шуметь листва, но не слышно было даже пения птиц. Приглядевшись, Дрыхала увидела вдалеке грача, сидевшего на ветке раскидистого клёна. Ей показалась, что он похож на того самого грача, который следовал за ними ещё с Мирина. И его же она видела в Златоборе. Толкнув в бок Бермяша, Дрыхала, не отрывая от птицы взгляда, словно боясь потерять её из виду, спросила:

– Бермяшь, ты когда-нибудь видел одинокого грача без стаи?

– Нет. То есть не помню. А почему ты спрашиваешь об этом?

– Да вот, вроде как грач сидит на ветке. И мне кажется, я его уже видела.

– Наверняка его сородичи по земле собирают корм себе, а этот что-то вроде дозорного, – сделал вывод Бермяшь и широко зевнул.

– Может, и так… – задумчиво ответила Дрыхала и перевела взгляд во двор.

– Ну, и где твой грач? – поинтересовался Бермяшь

Дрыхала протянула руку, указывая пальцем на раскидистый клён, где видела птицу. Но грача там уже не было. Какое-то время поискав глазами и не найдя птицу, Дрыхала немного растерянно сказала:

– Ой, странно! Он точно был, вон на той длинной ветке.

– Ничего странного. По-видимому, улетел, – пожал плечами Бермяшь – Чего это тебя вдруг заинтересовали грачи?

– Да так, наверное, показалось что-то. Давай лучше чаю! Уж давно хочу согреться, – хлопнув Бермяша по плечу, Дрыхала спрыгнула с перил.

– Во! Это по-нашему! – Бермяшь радостно спрыгнул следом.

Дрыхала, пропустив друга вперёд, сама ещё раз оглянулась и внимательно всмотрелась в густую крону клёна. Кроме бесшумно колышущейся на ветру листвы никого не было видно. Дрыхала поспешила присоединиться к шумной и весёлой компании ланов, уже слыша, как Бермяшь козыряет своими учтивыми манерами.

Не успела она переступить порог, как с грохотом захлопнулась входная дверь. Все разом от неожиданности отскочили. Ланы обнажили свои клинки и насторожились, как дикие звери. Дрыхалу потоком воздуха от этого хлопка отбросило далеко в глубь горницы. Бермяша также повалило с ног, но больше от испуга, чем от сквозняка, и волосы у него встали дыбом. Он сидел у ножки дубового стола с выпученными от страха глазами.

Престан подбежал к Дрыхале и помог ей подняться:

– Ты как? – шёпотом поинтересовался он.

Глаза Дрыхалы были широко раскрыты, она почти окаменела от шока. Дрёма лишь медленно и тяжело сглотнула в ответ.

– Давай помогу. – Престан помог подняться дрёме и медленно повёл её к остальным под стол. Её ноги ещё были вялыми и ватными. Она неуклюже перебирала ими, путаясь и спотыкаясь.

– Что это было, Престан? – в полном недоумении воскликнул Батура. – Ветер?

– Нет, дружище. Это не ветер, – тихо и напряжённо проговорил Престан, помогая Дрыхале забраться глубже под широкий стол. Он внимательно смотрел на дверь, как будто желал кого-то сквозь неё разглядеть.

– Куда ты смотришь Престан? – В голосе Батуры проскальзывали нотки страха, он почти шептал, оглядываясь по сторонам и тщетно пытаясь понять, что происходит.

Бермяшь всё так же неподвижно сидел возле дальней ножки стола. Взгляд был исполнен страха, как у маленькой полёвки, когда она чувствует опасность. Дрыхала, придя в себя, подбежала к нему и крепко его обняла. Она не могла допустить, чтобы что-то случилось с её лучшим другом. Она боялась за него, потому что чувствовала ответственность. Ведь, в конце концов, это она его уговорила отправиться в это дальнее путешествие. И потом, Дрыхала не представляла себе, как она сможет жить дальше без такого преданного друга. Нет-нет, никогда! Она обнимала его, готовая на всё, только бы Бермяшь остался с ней живой и здоровый.

– Дрыхала, ты меня задушишь… – послышался хриплый голос Бермяша.

– Ой, Бермяшь, прости! – чуть не плача от избытка чувств, воскликнула Дрыхала.

– Что это было? – оглядывая горницу, спросил Бермяшь.

– Не знаю, может, дверь сама захлопнулась? – удивлённо ответила Дрыхала.

– Тише, ребята! Будьте внимательны. Скорее всего, здесь мы не одни, – строго сказал Престан. И вся горница погрузилась в глубокую тишину.

Друзья, затаив дыхание, внимательно следили за Престаном. Он продолжал напряжённо вглядываться в пустоту и медленно, еле слышно проговаривал какие-то слова, похожие на заклинания. Затем он резко выпрямился, вложил меч в ножны, уверенным шагом подошёл ко входной двери и навалился на неё плечом, желая открыть.

– А ну-ка, ребята, подсобите!

Батура и Пир переглянулись и подбежали помочь, также навалившись на дверь, но она не поддавалась. Тогда подбежали Бермяшь с Дрыхалой и попытались ещё раз, уже все вместе. Тщетно: она оставалась неподвижной.

– Думаешь, заклинило? – поинтересовался Пир.

– Возможно. Удар был резким и сильным. Но я склоняюсь к тому, что мы тут всё же не одни, – нахмурившись, ответил Престан.

– Может, ты не будешь говорить загадками? А то мне от твоих слов как-то не по себе, – поёживаясь, попросил Батура.

– Не волнуйся, брат, эту ночь мы переживём, – Престан с улыбкой похлопал товарища по плечу.

– Умеешь ободрить… – проворчал Батура и задумчиво почесал затылок. – Может, есть другой выход?

– Да вряд ли. Волшебники даже избы делали крепостями. Хотя можно попробовать через дымоход, – неуверенно предложил Престан.

– Дымоход? А что, это хорошая мысль! – оживился Пир. – К тому же, я смотрю, печь тут попроще, чем в теремах, а значит, и дымоход проще.

– Тогда я пролезу по дымоходу первый и проверю, можно ли там пролезть, – разглядывая печь, Престан уже намеревался залезть в неё.

– Извини, Престан, но полезу я. Я ниже тебя и худее – мне это будет проще, – возразил Пир. – И надо убедиться, что мы все сможем пройти этим путём. За наших дрём я не переживаю, а вот за некоторых… – Пир лукаво посмотрел на Батуру и улыбнулся. – Без обид, дружище.

– А что я? У меня просто кость широкая. Зато я гибкий, – с серьёзным выражением лица оправдался Батура.

– А что, если мне попробовать сыграть на моей флейте? – неожиданно прервала Дрыхала рассуждения ланов.

Тут же все замолчали и переглянулись. Ещё не до конца уверенный в этом решении, Престан всё же согласился:

– Флейта волшебная, да и в крепости с её помощью мы сорвали печать и вошли в башню. Почему бы и нет?

– Я только за. Предпочту выйти через дверь, а не через дымоход, – немного застенчиво поддержал Батура.

– И я согласен, – присоединился к остальным Пир и добавил: – Сегодня буду отдыхать в амбаре. Хватит с меня этих берендеевских шуток.

Дрыхала достала свою волшебную флейту и стала играть. Вдруг одна за другой, словно по указке невидимой руки, руны на стенах начали сиять нежным голубоватым светом. Через мгновение оказалось, что, помимо видимых, начертанных рун, было множество невидимых, буквально все стены были испещрены ими. И все они сияли, переливаясь подобно пробуждающимся скаленам в Еленоре. Это зрелище было неожиданным и пробирало до мурашек. Как будто весь дом проснулся и ожил. Волшебная флейта, как таинственный дирижёр, заставляла руны вибрировать и сиять так, что они начинали звучать в унисон с флейтой, подобно множеству голосов. Звуки слагались в слова. Слова во фразы, начинала звучать песня на языке Великих Ладов. Казалось, она пронизала всё и вся. Звучала в каждой клеточке, в каждой частице, пробуждая некогда дремлющую магию внутри каждого предмета, каждой души. А затем всё так же неожиданно стихло. Тишина не казалась пустой, нет, напротив, она была умиротворённой и наполненной смыслом, который каждый понимал по-своему.

Дрыхала отложила флейту. Все вокруг стояли, застывшие в потрясении от случившегося, не смея обронить и слово. Что произошло, никто не понял, но казалось, мир изменился или изменились они. Бермяшь молча, медленно и уверенно подошёл к входной двери и с небольшим усилием толкнул её. Дверь отворилась легко и непринуждённо. Ещё несколько мгновений никто не смел пошевельнуться.

– Всё, больше я здесь не останусь! – нарушил безмолвие Пир. Он взял свои вещи и уверенно направился к выходу.

Но вдруг за их спинами послышался скрип. Обернувшись одновременно, все замерли от удивления. Эта была запертая дверь в колокольню. На ней по контуру косяков светились руны. Престан смотрел то на Дрыхалу, то на дверь.

– Неожиданный поворот, – тихо пробормотал Батура.

– А что это? – не понимая, спросил Бермяшь.

– Насколько мне известно, эта дверь была всегда заперта. Волшебники частенько так делают, оставляют тайны. Думаю, надо посмотреть, что там, – Престан резко выдохнул и решительно направился в сторону входа в колокольню.

– О! Это уже интересно, – поддержал Батура.

– Надеюсь, что это просто колокольня, – буркнул Пир.

Стоя на пороге, они удивились увиденному: внутри была лестница, круто спускающаяся вниз. Никакого входа в башню не было, по крайней мере, на колокольню это не походило совершенно. Там, внизу, в полной темноте еле виднелось голубоватое свечение.

– Зачем строить высокую башню без входа в неё? Я всегда считал, что эта дверь ведёт в колокольню, а не под неё, – удивился Престан.

– Так и будем смотреть? – поторопил ватага Пир, перелезая через порог.