Текст книги "Чудолесье. Наследница флейты"

Пир молча развёл руками и смиренно согласился. Они все вместе навалились на очередную дверь, и та с трудом открылась. Ланы с дрёмами очутились на похожей галерее на самом верху стены. Прямо от двери, где они стояли, шёл такой же крытый широкий мост, как и на других ярусах, к центральной квадратной башне с узкими и высокими дверями. Когда дрёмы приблизились к ним, флейта засияла ещё ярче. Ланы попытались открыть двери, но безуспешно: те словно вросли в стену.

– Ну хотя бы появилась дверь, это уже что-то, – удовлетворенно произнес Престан.

Дрыхала, недолго думая, поднесла волшебную флейту к устам и стала играть. Нежная музыка разлилась по округе, заполняя собой одинокие коридоры старой крепости. Казалось, что стены Мирина начали оживать и звонким эхом подпевать флейте. Серебряное облачко, исходящее из флейты, тонким ручейком проникло сквозь замочную скважину двери, после чего вся дверь засияла изнутри и свободно приоткрылась.

Дрыхала спрятала флейту обратно в сумку. Пир и Престан молча переглянулись, затем внимательно посмотрели на Дрыхалу.

– Что? – удивилась Дрыхала. Впрочем, тут же невозмутимо предположила: – Вероятно, флейта желает нам что-то показать?

Бермяшь, который сам был не менее потрясен увиденным, всё же не подал виду и первым уверенно шагнул через порог, после чего, повернувшись к еленорцам, гордо заявил:

– Проходите, здесь красиво.

Ланы молча последовали за дрёмами внутрь башни. За дверью их ждало светлое и просторное помещение, украшенное цветными гобеленами с изображением важных событий из жизни волшебников в Чудолесье. Они висели между тремя дверями, на каждой из которых был свой символ: сирин, птица гамаюн и лепия-алконост. Подёргав двери и убедившись, что они закрыты, Престан обратился к Дрыхале:

– Право слово, я удивлён. Нам никогда не удавалась проникнуть в терем… Эти двери закрыты, может, попробовать ещё раз сыграть на волшебной флейте?

Дрыхала молча достала флейту и наиграла мелодию вновь. Серебряное облачко проникло в среднюю дверь и открыло её.

– Похоже, твоя флейта не только дарит сны, – загадочно посмотрев на Дрыхалу, сказал Пир.

За второй дверью, с изображением птицы гамаюн, они очутились в большой круглой зале, с колоннами и четырьмя статуями волшебников в полный рост. Их лица были красивы и мужественны. Дрёмы, никогда прежде не видевшие волшебников, вглядывались в величественные каменные изваяния, открыв рты от изумления. По центру комнаты стоял круглый стол и восемь изящных стульев с высокими резными спинками. Посредине на столе находилась большая чаша на высокой ножке. Вокруг неё стояло ещё восемь малых чаш, по числу стульев. На стене, между статуями, висел красивый гобелен от потолка до пола. На нём была изображена группа из восьми берендеев, сидевших за тем самым круглым столом и держащих в руках чаши. От всех чаш шли верх лучи и соединялись в центре в одно большое солнце.

Обойдя помещение по кругу и не найдя ничего интересного, ланы решили уже покинуть комнату. Но флейта в руке Дрыхалы опять засияла, когда дрёма стояла возле гобелена. Дрыхала аккуратно поднесла флейту к устам и вновь заиграла. Серебряное облачко словно с нетерпением вырвалось из флейты и залетело тонкой струйкой за гобелен. Заглянув туда, ланы и дрёмы обнаружили узкий проход. Он спускался на пять ступеней ниже и был освещён тусклым серебряным светом. Спустившись вниз, исследователи увидели дверь. Она вся светилась, и по контуру, как и на самой флейте, сияли те же самые руны.

– Опять дверь? – удивился Бермяшь.

– Что это за дверь? – заинтересовался Престан.

– Она сияет, как моя флейта! – воскликнула Дрыхала.

Пир медленно подошёл ближе и нерешительно прикоснулся к двери:

– Она тёплая, но вполне себе приятна на ощупь.

Он уже было хотел навалиться на дверь и открыть её, но вдруг послышались чьи-то тяжёлые шаги и вроде как голоса. Престан тут же знаком потребовал тишины, затем жестом приказал Дрыхале спрятать флейту.

– Мы здесь, похоже, не одни, – медленно и очень тихо проговорил Престан.

– А кто здесь ещё может быть? – испуганно прошептала Дрыхала.

– Хорошо, если кто из наших, но это вряд ли, – ответил Пир.

– Может, Батура? – предположил Бермяшь.

– Нет, он ещё в пути, – уверенно ответил Престан.

– А если не из ваших? – Бермяшь говорил едва слышно, но в глазах его довольно явственно светилась тревога.

– Тогда то, о чем мы вас предупреждали… Надо срочно закрыть эту комнату, чтобы про эту дверь никто не знал, пока не разберёмся сами, куда она ведёт и для чего нужна. Надеюсь, только мы смогли её найти, – обеспокоенно отозвался Престан.

Они выбежали из квадратной башни и закрыли за собой двери. Сработал внутренний засов, и дверь опять закрылась наглухо. Друзья спрятались за большими резными колоннами. Затаившись, они вслушивались в тишину, которую нарушали незнакомые шорохи. Здесь, на мосту, шорохи и голоса были более отчётливы и различимы.

Да, несомненно, это были чьи-то увесистые шаги и низкий голос, который принадлежал явно не малону, а кому-то намного более крупному. Выглянув из-за колонны, Престан разглядел две большие фигуры, идущие по галерее в стене. Одна из фигур была тощей и высокой, слегка сутулой. Шаг обладателя этой фигуры был тяжёлым и немного шаркающим. А со второй всё было гораздо сложнее. Престан с трудом мог понять, кто это или что это. Вторая фигура постоянно менялась, то становилась высокой, то сжималась и как бы стелилась вдоль пола, плыла, не касаясь его, и была похожа на тень, только объёмную. Путь к стене напрямик был отрезан. Престан вернулся к друзьям. По его лицу было понятно, что хороших новостей нет. Он молча думал, лихорадочно пытаясь изобрести спасительный план.

– Что там? – поинтересовался Пир.

– Не знаю, пока не знаю, но это очень нехорошо.

Пир выглянул на короткое время и вернулся обратно. Его выражение лица было схоже с выражением Престана.

– Ну что же, друзья, – выдохнул Престан. – Нам всё так же необходимо попасть на западную сторону стены. Из плюсов – мы пока не спешим. Батура будет не раньше чем через час-два, а потому можем затаиться на время здесь. И, если повезёт, то останемся не замеченными. Из минусов – проход напрямик нам на данный момент закрыт. Думаю, всё очевидно и так. Есть вариант идти в обход, но это займёт немало времени.

Тень и высокая фигура остановились у моста. Немного постояв, повернули в сторону, где скрывались ланы и дрёмы, и пошли по мосту к квадратной башне. Шаги приближались. Высокий, чей голос был низким и тихим, сказал:

– Наконец-то я освободился, хоть и не полностью, но чары слабеют, а я становлюсь сильней. Мне осталось уже немного, и я обрету неслыханную мощь. Раздобудь мне её!

– Да, господин, мои шпионы повсюду. Мы обязательно отыщем её, и у вас будет её сила, – отвечал хрипловатый, почти шипящий голос Тени.

Высокий остановился у входа в башню. Потоптавшись на месте, он подошёл к двери и попытался открыть её, но безуспешно – та даже не шелохнулась.

– Здесь была магия… – высокий обернулся, его лицо прятал большой капюшон, из-под которого виднелась только редкая длинная борода, седыми локонами спускающаяся на его грудь.

– Смерг! – устало и раздражённо окликнул он Тень. – Здесь кто-то был и, возможно, ещё остаётся в крепости. Отыщи и приведи его ко мне.

– Да, мой господин! – Тень бесшумно скользнула прочь.

Высокий старик ещё какое-то время стоял у двери и рассуждал:

– Это древняя магия, но этого не может быть: в нынешнем Чудолесье никто не может ей владеть. Разве что… берендеи? – предположил старик и тут же осёкся.

Он резко развернулся и пошёл прочь от двери. Ланы с дрёмами, затаив дыхание, прятались неподалёку, в одной из огромных каменных чаш, что с двух сторон украшали вход в башню.

Дождавшись тишины и убедившись, что опасность миновала, малоны вылезли из своего убежища и направились к месту встречи с Батурой. Они прошмыгнули направо и побежали вдоль стены до следующего перехода, прячась за балясины. Дрыхала же решила задержаться, чтобы посмотреть, кого испугались бесстрашные ланы. Она повернула в противоположную сторону и нырнула в открытые кованые двери, ведущие на лестницу. Выглянув из-за угла, она увидела всё ту же тощую фигуру, только теперь уже откинутый капюшон позволял разглядеть лицо неизвестного. Это был старик с лицом настолько худым, что виднелись жилы и кожа туго обтягивала кости. Он был одет в длинную чёрную мантию. Под мантией виднелись стальные латы, полностью облегающие его тело, словно он был весь из стали. Старик что-то нашёптывал. Повеяло страхом, и по коже Дрыхалы пробежал мороз. Она решила последний раз взглянуть на тощего, чтобы разглядеть его глаза, которые тот держал постоянно опущенными. И вдруг старик их поднял и упёрся взглядом прямо в Дрыхалу, и её словно кипятком ошпарило. Глаза старика были чёрные как уголь. И юную дрёму охватил леденящий ужас, равного которому она до сих пор ещё не испытывала. Кто-то коснулся её руки и резко одёрнул. Дрыхала аж подскочила. Это был Престан.

– С ума сошла?! Бежим! – страшным шепотом проговорил лан.

Всё еще пребывая в шоке, Дрыхала механически рванула вслед за Престаном. Короткими перебежками, стараясь не шуметь, они устремились прочь. Бермяшь и Пир ждали их на вершине стены. Не успели Престан и Дрыхала добежать до конца перехода, как услышали позади низкий голос:

– Принеси мне их живыми или мёртвыми!

Оглянувшись, Дрыхала увидела в конце галереи старика, который указывал на них своим длинным костлявым пальцем. Быстрая тень тут же устремились вслед за Престаном и Дрыхалой.

– Беги! Беги! – прокричал Дрыхале лан.

А сам, развернувшись, прямо на ходу натянул лук и выпустил сразу пару стрел, одну за другой. Первая из них летела прямо в лоб старику, но тот одним движением руки ещё на подлёте превратил стрелу в прах. Вторая угодила в тень и застряла в ней. Тень замедлила движение и наконец остановилась. Появился шанс оторваться, и Престан тут же рванул вслед за Дрыхалой. Старик широкими шагами направился за ними. Тень пыталась двигаться, но её сковывала стрела лана. Проходя мимо, старик махнул рукой в сторону Тени со словами: «Переродись, мой смерг», и она тут же растворилась в воздухе и исчезла. На полу осталась лишь стрела Престана.

Старик, не останавливаясь, сделал ещё один резкий жест, и огромная молния пронеслась мимо Престана. Вскарабкавшись на край стены, молодой лан достал свой маленький рожок и громко в него вострубил. Звонкий голос рожка улетел и растворился эхом где-то вдали. Затем лан ещё и ещё раз повторил свой клич. Старик крепко сжал и с усилием разжал кулаки, после чего низким голосом приказал:

– Смерг, явись!

В руках колдуна появилось чёрное облако, и старик тут же выпустил его в сторону беглецов. Облако на лету стало формироваться в такую же Тень, как и прежде. Она с шипением бросилась на еленорца. Тень уже готова была поглотить его, как вдруг из-под стены взметнулся огромный белый силуэт. Он камнем обрушился на смерга и скинул его вниз. Это была гигантская белая сова. Она резко развернулась в воздухе и подлетела к своему хозяину, Престан на ходу вскочил на свою сову и атаковал старика, налетев на него гигантским сирином, который стал царапать острыми мощными когтями стальные латы колдуна и рвать на нем мантию. Это на мгновение обескуражило мага. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Отбросив сову одним движением руки, старик пустил молнию в Престана. Не медля ни секунды, сирин Престана стремительно нырнул под переход, уводя хозяина из-под удара, затем резко взмыл и скрылся за стеной. Тут же с разных сторон появились ещё два сирина, несущие на себе Батуру и Пира. Дрёмы, сидевшие за их спинами, от страха вцепились в седла, ни на секунду не разжимая своих рук. Еленорцы выпустили в колдуна по нескольку стрел, тем самым давая возможность скрыться Престану. Короткая молния ударила в то самое место, где только что был молодой лан. Следом за своим ватагом нырнули за стену и скрылись остальные стражи на своих сиринах. Одна из стрел ланов слегка задела старика, порезав ему щеку. Послышался низкий и злобный вопль, постепенно растаявший за спиной.

Опасность осталась позади. Дрыхала оглянулась: там, вдалеке, тонули в вечерней дымке могучие стены Мирина. Лёгкий морозец ещё гулял по телу юной дрёмы, её мелко трясло от напряжения и страха. Но сердце постепенно успокаивалось, а свежий ветер словно выметал из головы колдовской дурман, напоминая, что они спаслись. Дрыхала прижалась к седлу и спряталась за широкую спину Пира.

«Как же все быстро произошло!» – подумала она, не успев ничего толком и понять. Единственное, что чётко врезалось в её память, – это чёрные, как пропасть, глаза старика и его жёсткий, пронизывающий взгляд. Дрыхала медленно и тихо дышала, стараясь полностью успокоиться и прийти в себя. Ветер трепал её серебряные волосы. Она посмотрела на сову Батуры, где за его спиной сидел ошеломлённый Бермяшь. По его лицу были хорошо видны все его переживания. Сейчас он даже не старался выглядеть смелым или сильным. Он просто отходил от всего произошедшего и был рад остаться живым в этом приключении. Ланы направляли своих сиринов на запад, в Златобор.

Дрыхала обернулась в другую сторону – убедиться, что Престан летит с ними. Его сова была крупнее остальных, и Дрыхала залюбовалась, как она грациозно и бесшумно несла своего наездника, казалось, не прилагая никаких усилий. Слева от совы Престана появилась чёрная точка. Приглядевшись, Дрыхала узнала в ней одинокого грача. Он летел поодаль, вероятно, не желая привлекать к себе внимания. Иногда грачи появлялись и в Дремуше, но, как правило, это были стаи. И почему-то Дрыхала подумала:

«Этот грач, скорее всего, отбился от своей стаи и летит её нагнать. А такая компания, как мы, будет хорошей защитой в это непростое время».

Впереди солнце пряталось за высокий, густо поросший деревьями холм, рассылая во все стороны свои оранжевые лучи. На горизонте небо было чистым. Внизу показался лес, он становился всё гуще и темнее, словно изумрудный ковёр. Изредка его прорезали ручьи и небольшие островки цветочных полян. До Златобора было рукой подать. Вдалеке виднелись его золотые корабельные сосны. Их стройные стволы заметно возвышались над молодым лесом. Золотой бор выглядел подобно прекрасному граду. Он весь сиял в лучах заходящего солнца. Дрыхала и Бермяшь постепенно успокоились: при виде такой красоты тревога понемногу покидала их сердца и возвращались уверенность и безмятежность.

Сказ шестой.
Златобор

Когда ланы с дрёмами подлетали к Еленору, солнце уже совсем спряталось за горизонт. Город, погружённый в сумерки наступающей ночи, с высоты птичьего полёта смотрелся как россыпь сияющих огней под склоном большого скалистого утёса. Сверху было видно, что Еленор тянулся вдоль чёрной полоски реки, мягко огибающей высокую гору. От высокой части утёса до его покатого склона весь город был огорожен деревянными стенами со смотровыми башнями. В городе было два входа: с пологого склона располагались большие Северные врата, они выходили на лесной такт, который какое-то время шёл вдоль реки, затем резко поворачивал налево, в глубь леса, и терялся среди стройных сосен. Вторые врата находились со стороны причала и назывались Речными.

Совы стали снижаться, описывая круги над городом. С каждым разом круг сужался и наконец три белых совы приземлились на большую деревянную пристань. По краям её горели ночные фонари, освещая массивное, крепкое сооружение, добротно сложенное из прочной лиственницы. Еленор имел свою маленькую верфь и с десяток небольших ладей. Верфь служила для починки этих кораблей и для их оснащения. Несмотря на то, что Еленор находился на реке, он не считался полноценным речным городом. Его ладьи были приобретены в портовом городе Вераме и служили для грузовых перевозок. Но вот что действительно прославило Еленор, так это гигантские белые совы, сирины, и их наездники. Только еленорцы знали секрет приручения этих гордых и свободолюбивых птиц. Здесь были самые искусные летуны Чудолесья, элита стражей.

Одним из важных общественных зданий здесь было хранилище для упряжи сов и по совместительству одна из городских ратуш – она называлась ризницей. В ризнице, одноэтажном продолговатом здании, располагалась мастерская, которая служила, собственно, для хранения и починки упряжи, а также для изготовления новой. Седла и всё снаряжение были настоящими произведениями искусства. Сбруя частично прикрывала птицам и грудь, и спину, а потому в некотором смысле напоминала ризы. Одновременно ризы служили их бронёй. Вся упряжь была лёгкой и крайне практичной.

Но изготовлением и хранением сбруи функции ризницы не ограничивались. В круглой широкой башне собирался Малый совет стражей. Она была пристроена к основному зданию. Внутри башни находилась светлица, где собирались войтхи наездников и решали важные дела.

Ближе к скале, слева, шла извилистой змейкой лестница к самой высокой части утёса. Она была выдолблена в самой скале и в ночное время освещалась факелами. Рядом с каменной лестницей располагался подъёмный механизм. На вершине большой горы, среди золотых сосен, находились высокая сторожевая башня и площадка для сиринов. Там горел большой факел, который зажигался с наступлением темноты и служил маяком для ночных полётов наездников. Основным транспортом еленорцев были сирины, и эта привилегия намертво закрепилась за ланами Златобора. Они очень гордились этим и никому не раскрывали своего секрета.

Сойдя с сов, Дрыхала и Бермяшь задирали головы вверх и с любопытством разглядывали мощные стены города, сложенные из толстых брёвен. Для дрём, видевших лишь сельские скуфы чуров, город ланов казался большим и просторным с великолепной архитектурой. Конечно, с крепостью Мирин, его было не сравнить, но то крепость берендеев, а это всё же целый город ланов. Снизу город выглядел внушительным, а яркие огоньки, что виднелись сверху, оказались фонарными столбами, которые на ночь зажигали для освещения просторных и уютных улиц. Пройдя в город через высокие Речные врата, путешественники оказались на широкой площади. По краям располагались общественные здания: верфь, ризница и большой крытый рынок. Сразу за рынком виднелась таверна и множество мастерских. Направо, к северным воротам, уходила длинная и широкая улица. Она была также освещена фонарями, установленными на узорчатых кованых столбах. Вдоль каменной мостовой, выложенной плоскими, аккуратно подогнанными друг к другу булыжниками, располагались уютные домики с высокими крышами. В основном дома были одноэтажные, но изредка встречались и с двумя и даже с тремя этажами. Их фасады украшали фиалки, чистотел, медуница и прочие яркие полевые цветы. Рядом с каждым домом стояла резная скамейка, а у некоторых домов были даже целые беседки. Все утопало в густой, цветущей зелени.

Престан и двое его товарищей распрягли сов и отпустили их. К ним подошёл юноша по имени Храбр, сын хозяина ризницы, он поздоровался и провёл их к своему отцу, Горану. Внутри ризницы стоял широкий прилавок, за ним сидел пожилой седовласый лан крепкого телосложения.

– Здравы будьте! – радостно поприветствовал вошедших Горан. – Всё ль хорошо? Припозднились вы совсем.

– Наслаждались видами, дядь Горан, – приветливо ответил Престан.

– Ну-ну, – многозначительно протянул Горан. – Давайте-ка свои ризы.

Ланы положили на прилавок упряжь и вышли из ризницы. Горан, провожая взглядом молодых наездников, заметил внизу двух дрём, которые были ниже его прилавка.

– А это кто? – удивился старик.

– Это, дядь Горан, гости наши, – уже в дверях бросил Престан, пропуская дрём вперёд.

– Гости, говоришь? Мы всегда рады гостям! – широко улыбнулся старик.

– Благодарствуем, дяденька, – в один голос ответили дрёмы и проскочили в дверь. Престан улыбнулся и вышел следом.

– Гости… – многозначительно повторил Горан и ухмыльнулся.

Над городом небо было усеяно звёздами, а луна, запутавшись в кучерявых ветвях сосен, лукаво подглядывала за землёй.

Престан махнул рукой в сторону скалы:

– Нам туда. Это ещё не весь город, а лишь его треть. Сейчас увидите основную его часть.

Пир и Батура попрощались и свернули на широкую улицу, к своим домам. Престан же повёл дрём прямо по центральной улице, внутрь скалы. Дрёмы молча последовали за молодым ланом. Пройдя огромные открытые врата, ведущие в пещеру, они очутились в другой части города, которая пряталась в недрах большого утёса. Пещера оказалась невероятно больших размеров. Её купол тускло мерцал перламутровым светом. Тут было не так темно, как на улице. Пройдя центральную площадь, от которой разбегалось в разные стороны множество маленьких улочек, они свернули на цветущий бульвар, по обеим сторонам которого находились такие же освещённые уличными фонарями домики, как и снаружи.

– Ночью тут темно, так же как и у реки, зато к рассвету просыпаются скальные тарфии – скалены, и тогда вся пещера озаряется светом, – сообщил Престан, и добавил: – Я бы хотел, чтобы вы это увидели. Очень красиво! Скалены живут высоко под куполом пещеры и сияют, как самоцветы. За долгие века это место стало нашим домом.

– Я слышала про скаленов, в нашей библиотеке есть о них книга, – ответила Дрыхала, а немного помолчав, с важным видом, добавила: – Вероятно, поэтому сосны наверху имеют золотые стволы – скорее всего, скалены наполняют их своей магией.

– Да, – немного растерявшись, подтвердил Престан. – Я, конечно, не специалист по природе скаленов, но всё, по-видимому, так и происходит.

– Но я никогда прежде не видела скаленов в живую. Я очень хотела бы увидеть их пробуждение. Бермяшь, это должно быть потрясающе! – Лицо Дрыхалы засветилось от радости.

– Вот, считай, вам повезло. Только они очень рано просыпаются, – заметил Престан.

– Мы легки на подъём! – гордо заявил Бермяшь.

Пройдя до конца бульвара, они свернули на широкую улицу, и там показался высокий, в три этажа, терем. У него было арочное крыльцо, а массивные резные балясины подпирали квадратную крышу. Чудские терема отличались от берендеевских более скромным убранством. Их стены были белыми, а роспись встречалась лишь в цоколе и под козырьками крыши. Орнамент напоминал берендеевский мотив – вязью, но с рисунками, отличающимися от тех, что дрёмы видели в Мирине. В ланских орнаментах превалировали изображения птиц, кораблей и некоторых рун.

Войдя внутрь, они очутились в светлице. Престан снял с себя шапку и верхний кафтан, затем предложил дрёмам оставить вещи и следовать за ним. Светлица имела с одной стороны сплошную стену, всю расписанную различными сюжетами, вероятно, местных легенд или сказаний, а с другой располагались в ряд узкие арочные окна. Исходящий из них тусклый свет аккуратно падал на роспись так, что краски как бы немного подсвечивались изнутри. Пройдя дальше, дрёмы попали в просторную залу. По краям и по центру в два ряда располагались квадратные колонны. На них висели фонари и освещали всё помещение. Потолки в зале были сводчатые, высокие. Их украшала роспись в том же стиле, что и на крыльце и в светлице. Окна выходили на обе стороны. В другом конце залы стоял большой стол со стульями, за которым находилась ещё одна дверь, ведущая, похоже, во внутренние покои.

Эта дверь открылась, и оттуда вышел пожилой, седовласый, но достаточно крепкий на вид лан. С распростёртыми руками он радостно приветствовал Престана:

– Сын мой! Наконец-то ты добрался домой! Батура сообщил о ваших изменениях в планах.

Он обнял сына, затем, держа его за плечи, внимательно посмотрел ему в лицо и ещё раз крепко обнял. Отец Престана заметил на пороге двух дрём, подошёл к ним, отвесил низкий поклон и приветливо обратился:

– Рады вам, гости дорогие. Наслышан о вашем долгом путешествии. Издалека вы, однако, к нам!

Дрёмы уважительно поклонились в ответ.

– Отец, это Бермяшь и Дрыхала, дочь хранительницы Холёмы, из Дремуша, – тут же представил их отцу Престан. – А это войтх – глава города и мой родной отец, Борей.

– Нам очень приятно, – любезно произнесла Дрыхала.

– Что же, и мне приятно. Будем рады, если вы останетесь погостить у нас. Полагаю, вы никогда ещё не покидали своё селение? – поинтересовался Борей.

– Совершенно верно, это наше первое путешествие, – подтвердил Бермяшь.

– Мы с удовольствием погостим у вас! – обрадовалась Дрыхала.

Усталость и недавние приключения давали о себе знать, а уютные, тёплые стены терема сильно расслабляли. Дрёмы держались изо всех сил, не показывая своей утомлённости. Борей заметил это и вежливо обратился к дрёмам:

– Путешествие на сиринах требует сноровки и привычки. Я полагаю, вы никогда не летали раньше?

– Нет, – коротко ответила Дрыхала.

– Тогда вам следует отдохнуть и набраться сил. Воздух в пещере целебный, и вскоре вы себя почувствуете совершенно обновлёнными.

– Вы очень добры, – с признательностью отозвалось Дрыхала.

– Вот и ладно, – хлопнул в ладоши Борей.

Подойдя к столу, он позвонил в маленький колокольчик. Через некоторое время открылась дверь, и в ней показалась юная де́вица в длинном шёлковом платье. Она не спеша вошла в залу. Увидев Престана, скромно улыбнулась и поприветствовала лана:

– Здравствуй, Престан.

– Радана? Здравствуй… – Престан от неожиданности засмущался, но постарался не подать виду.

Борей указал на девицу и представил её дрёмам:

– Это вот Радана, любимица нашей семьи. Мне она как дочь. Она проводит вас в ваши покои.

Радана прошла мимо дрём и поманила их рукой, приглашая следовать за ней.

Дрёмы поблагодарили Борея и отправились вслед за де́вицей, оставив отца с сыном наедине.

– Ну что же, сын, рассказывай, что да как там?

– С чего бы начать отец… Наши попутчики направлялись в Мирин, и отговаривать было их бесполезно. Недооценил я их рвение. Они сбежали и сами направились в сторону крепости. Потому мы с Пиром намерены были найти дрём и ждать Батуру с совами в крепости. Заодно показать дрёмам Мирин.

– Да, мне Батура говорил об этом.

– Наши дрёмы угодили к болотному троллю, не далеко от Мирина. И, честно говоря, мы чудом успели их спасти от него.

– Я рад, что вам удалось их вовремя отыскать. То, что тролли стали так далеко заходить в Надводье, это уже не секрет, увы, мой мальчик. Да… Надводье становится постепенно всё опасней и опасней. – Войтх нахмурился и замолчал, готовый слушать дальше.

– Встреча с троллем – это не самое странное, что случилось, отец. Мы зашли на стены Мирина, и там произошли две неожиданные вещи. Как выяснилось, у Дрыхалы есть волшебная флейта, и, мне кажется, это одна из лата́ров2222
  Древний волшебный предмет Ладов, несущий в себе древнюю магию.


[Закрыть]… – Престан резко оборвал рассказ.

Борей поднял бровь и удивлённо спросил:

– Лата́ров? Ты имеешь в виду древние артефакты? Почему ты решил, что именно эта флейта – один из них, сын?

– Она каким-то образом сняла первую печать, и мы смогли зайти в одну из башен. Да, мы были внутри. Мне кажется, эта флейта связана с крепостью. Поэтому я больше чем уверен, что это лата́р.

– Что? У вас получилось войти? – удивился Борей.

– Да. В башне мы обнаружили странную дверь, но не успели проверить её.

– Подожди, сын, с помощью флейты вы открыли дверь?

– Да, – коротко подтвердил Престан.

– Тогда это действительно латар. Сын мой, это многое меняет, ты это понимаешь? У Дрыхалы в руках один из даров Ладов, – обрадовался Борей.

– Это не всё, отец, – хмуро сказал Престан. – Мы хотели проверить внутри, но нам помешали…

– Помешали? – перебил отец. – Кто помешал?

Престан замолчал, подыскивая слова.

– Как бы тебе сказать, отец… Похоже, Мирин теперь обитаем. Мы видели какого-то колдуна. Худой, как жердь, высок как берендей…

– Колдун, говоришь? Почему ты решил, что колдун? – удивлённо спросил Борей. – Может кто из людов?

– Нет, на люда он не похож. Слишком уж высок для люда. К тому же он обладал какой-то магией, метал в нас молнии…

– Он напал на вас? – обеспокоенно переспросил Борей.

– Да, в том-то и дело. И применял свои чары весьма умело.

– Тощий старик, говоришь? – повторил войтх и забормотал, как бы пытаясь вспомнить что-то.

– Да, именно. Ещё он был в железной броне и чёрной мантии…

– Ты уверен, сын? – насторожился отец.

– Да, совершенно, я был в шагах ста пятидесяти и хорошо разглядел его. Он был не один, с каким-то странным существом, похожим на тень. Она была настолько чёрной, что казалось, это бездна, готовая поглотить всего тебя, – вспоминал Престан.

– Боюсь, сын мой, слова твои звучат более чем невероятно и весьма печально, – заключил отец.

– Это как?

– Тот, кого ты видел, очень похож по описанию на древнего дэя. У нас они зовутся кощи – это могущественные маги не с наших Земель, сын. И они под стать берендеям, тоже из рода авов, – поглаживая свою седую и аккуратно сплетённую в косу бороду, медленно рассказывал Борей.

– Постой, отец, ты хочешь мне сказать, что тот, кого я видел, – это кощ, из наших сказок, тот самый кощ? – Престан замолчал, а затем не выдержал и рассмеялся в голос.

– Есть легенда одна. В древние времена был спор между двумя Верховными Ладами: Ведом и Дивом, – неожиданно начал Борей и прервал смех сына, – чьи потомки будут хранителями великой Тарры, матери всех миров. Лада Навь, супруга Дива, предложила своих детей – дэев. Они были мудры и сильны, но им не хватало великодушия и милосердия. Однако обитателям Тарры нужны были не правители, а отцы и матери, которые бы заботились о них, так же, как Лады, с душой и любовью. И совет Верховных Ладов решил отдать предпочтение потомкам Веда и супруги его Прави, их детям – берендеям. С тех самых пор дэи остались править в Долых мирах, а берендеи правили в остальных – Серединных и Высоких. Дэи всегда страстно желали владеть Высокими мирами, а возможно, и всей Таррой. По крайней мере, так говорят легенды, – Борей задумался, низко опустив голову.

Престан помотал головой и наконец перебил отца:

– Ты мне рассказываешь сказки, которые рассказывал в детстве. Это сказки, отец!

– Да, сынок, сказки… – все так же строго продолжил отец. – Я тоже не верю в сказки, но любые сказки имеют основание. Скорее всего, это кто-то другой, а может, это какая-то защитная магия берендеев? Ведь вы первые за столь долгое время, кто смог сорвать печать и войти внутрь терема. Вполне вероятно, какая-нибудь защитная магия волшебников породила этого «колдуна» и его Тень?

Некоторое время они сидели молча. Затем Борей наклонился к сыну и сказал:

– Сделаем так: отправим дозорных к Мирину, чтобы наблюдали за ним и докладывали о любых движениях в нём, даже самых незначительных. Затем надо послать отряд ратичей к границам Лиховодья, в малую крепость Стражеч. Подкрепление не помешает… не дай-то Вер, пробудится лихо, вот те ни перед чем не остановятся. – Борей помолчал немного, несколько раз пройдясь взад-вперёд, затем продолжил: – Сынок, грядут перемены. Что они сулят Чудолесью, никто не знает, но ходят слухи о великой войне.