Текст книги "Неуловимые мстители. Конец банды Бурнаша"

23

Серый рассвет поднялся над вчерашним кострищем. Игнат прутиком разворошил потухшие угли и выкатил несколько печеных картошек.

– Батьков казачок, выходит дело, – засланный… Слышь, Игнат, а? – рассуждал один казак.

– Кинь мальцу картошки, – попросил Игнат Савелия, – а то не ровен час – помрет с голоду.

Савелий взял пару еще теплых картофелин и, отперев дверь, вошел в баню. Картошка покатилась по полу.

– Нечистая! – услыхали его вопль снаружи. – Сила нечистая!

За Савелием в баню вбежал казак повыше и приложился лбом в висящий над дверью ушат. Но это – меньшая из бед, которые ходят парами. Одного взгляда было довольно, чтобы понять – дело плохо.

– Игнат! – позвал казак.

– Нечистая! Братцы! – продолжал кричать Савелий уже на улице. – Нечистая тута!

Игнат забежал в предбанник, выскочил и выпалил в воздух из ружья.

– Убег! Убег!!

Караульные тоже стали палить, все кроме Савелия.

– Нечистая, спасайся кто может! – по-прежнему голосил тот.

Игнат побежал к атаману.

– Что случилось?! – кричали встречные бурнаши и тоже, для острастки, палили вверх.

– Убег! Убег! – крикнул Игнат, завидев атамана на крыльце штаба.

Бурнаш дважды выстрелил в упор. Раненый согнулся, припал к земле и все твердил:

– Убег он, убег лазутчик… убег.

– Догнать! – грозно приказал атаман. – Взять живьем!

Все, кто были у штаба, вскочили на коней и мгновенно умчались. Кому ж охота помирать от руки озверевшего от ненависти батьки?

* * *

Мстители перепрыгнули через низкий забор у Сидоровой хаты и прижались к нему спиной. Хлопцы находились на задах центральной улицы станицы.

– К разъезду поскачем, – сказал Данька. – Яшка, стой!

– Я догоню вас, – цыган нырнул за угол и скрылся в противоположной стороне.

Данька и Валерка бросились к опушке.

Пока караульный у коновязи старался рассмот реть, что происходит и почему стрельба, Яшка прошмыгнул за его спиной к лошадям. Не поднимаясь, он прополз под лошадиными животами и разрезал ножом седельные подпруги.

– Красные! – завопил кто-то уже совсем рядом.

– В ружье!

– Убег!

– По коням!

Цыган прыгнул в последнее целое седло и пришпорил лошадь. Бурнаши добрались наконец до коновязи, расхватали коней и попытались сесть верхом. Седла катились по гладким спинам животных, а казаки – сыпались в пыль.

– Вот он, гад! Вон он! – Пасюк заметил цыгана, посылающего лошадь через изгородь, и выстрелил вслед.

– Коня мне! Живей, живей! – раздался яростный крик Лютого, размахивающего маузером. Видно, второпях Яшка плохо связал сотника.

Сидор вскочил в седло подвернувшейся лошади и, как остальные, сверзился на землю.

– Коня! Догнать! Догнать, живьем взять! – бесился Лютый. – Живьем! Догнать!

Все-таки нашлись кони с исправными седлами, и несколько бурнашей рысью помчались в погоню. Одного коня подвели сотнику. Лютый пришпорил его так, что на боках проступила кровь. В несколько прыжков обезумевшее от боли животное догнало и возглавило погоню.

* * *

Валерка и Данька не успели добежать до опушки леса. Услышав стрельбу, Ксанка выехала им навстречу, ведя остальных коней за собой. Мстители вскочили в седла.

– А Яшка? – тревожно спросила девушка.

– Догонит, – сказал Данька, направляя коня. – Вперед!

Они далеко обогнали погоню и выехали к железной дороге. Эта территория уже не подчинялась войску Бурнаша.

На разъезде как раз стоял поезд. Но подъехав ближе, Мстители поняли, что он стоит не просто так: рядом были телеги и сновали люди в папахах и с оружием – тащили мешки.

– У-у, псы, – сказал Данька, – буденовский поезд грабят! Угнать бы, а, Валерка?

– Как?

– Я еще и сам не знаю…

Бурнаши заметили всадников, один поднял винтовку и передернул затвор.

– Да постой ты, – схватился за ствол другой бандит, – Гриня это, батьков казачок.

Заметив это движение, Данька пришпорил коня и сказал:

– Спрячь наган.

Мстители подлетели к распахнутым вагонам.

– А ну, скидывай мешки назад! – приказал Данька, спешиваясь.

– А это еще зачем?

– Да вы что? Смерти дожидаетесь? Красные на хвосте! – махнул хлопец в сторону погони.

С насыпи, где оставлен был охранник, раздался свист.

– Красные скачут! – закричал казак и, потрясая винтовкой, побежал к вагонам. Бурнаши собрались на насыпи, испуганно глядя назад. Вдали и одновременно по флангам показались всадники.

– Окружают!

– По вагонам! – скомандовал старший. – А ну живей, живей, братва, принимай оборону!

Бурнаши полезли в вагон, туда же втащили пулемет с тачанки. Когда все они оказались внутри, к дверному проему подбежал Данька.

– Давай, казачок, лезь скорей в теплушку! – позвал его старший и шагнул вглубь, освобождая место.

Данька сделал знак, и Валерка с Ксанкой толк нули тяжелую дверь. Прыгая в сторону, командир Мстителей закрыл защелку.

– Открой! Измена! – забарабанили в доски бурнаши и тут же полоснули сквозь них пулеметной очередью.

У паровоза ребята нашли связанного старика-ма шиниста, освободили его от веревок и помогли залезть в кабину. Данька встал к топке и открыл дверцу, а Валерка принялся кидать в раскаленное чрево паровоза березовые поленья. Горячий котел дал пар, машинист – свисток, и колеса начали поступательное движение. Ксанка высунулась из кабины и с беспокойством глядела назад…

* * *

Погоня преследовала Яшку по пятам, видно, лошадь ему досталась не самая лучшая. Он отстреливался, но это не могло остановить бурнашей, они и сами палить умеют. Тут нужно что-то другое…

Пересекая жидкий лесок, который все-таки скрыл его от преследователей на минуту, цыган сдержал кобылу. Выбрал место, схватил притороченный к седлу бич и ловко захлестнул его вокруг дерева. Рукоять бича он за петлю надел на обрубок ветки по другую сторону тропинки и снова пришпорил лошадь. В горячке погони бурнаши налетели на веревку и во второй уже раз полетели на землю не по своей воле.

Яшка полностью использовал полученную фору и, обогнав бандитов, добрался до разъезда, когда поезд стал набирать ход. Ксанка облегченно вздохнула, увидев, что цыган из седла запрыгнул на площадку последнего вагона. Он забрался на крышу и побежал к голове состава, прыгая с вагона на вагон.

– Данька! – позвала сестра и сменила его у топки.

Командир выглянул и заметил, что лавина бурнашей приближается к поезду с обеих сторон – встретились обе погони. Впереди всех мчался Сидор Лютый с маузером в руке. Бандиты догнали состав, все еще набирающий ход, и стали перелезать на тормозную площадку последнего вагона.

Тем временем Яшка добежал до тендера и спустился в кабину к друзьям.

– Бурнаши на крыше! – сообщил Данька, следя за бандитами из тендера. Рядом с ним занял позицию Валерка. – Пусть ближе подлезут.

Казаки из сотни Лютого бежали по вагонам, стреляя на ходу из винтовок. Сам сотник скакал вдоль поезда и уже почти добрался до паровоза.

Ксанка выглянула из кабины и увидела Сидора. Тот тоже заметил девочку и поднял маузер.

– Яшка!

Вместе с цыганом высунулся машинист и успел оттолкнуть Ксанку внутрь. В это мгновение Лютый выстрелил, старик схватился за плечо и опустился на пол.

Данька услышал выстрел и открыл огонь с тендера. Лютый, хищно ощерясь, стал палить в ответ. Но в следующий раз Даниил прицелится лучше. Сидор взмахнул рукой, роняя маузер, и мешком упал с седла.

Ксанка оторвала подол рубахи и перевязала старику рану.

– До моста дотянем – дальше они не сунутся, – сказал машинист, снова вставая на свое место. – Там свои.

Валерка стрелял в бурнашей с крыши, не давая им подбежать к паровозу, Яшка разряжал обойму прямо из кабины в тех, кто скакал следом за Лютым. Данька старался поспеть и тут и там. Но несколько бандитов, у которых были лучшие кони, обогнали мчащийся поезд и добрались до реки первыми.

– Мост горит! – крикнул машинист.

– Бурнаши мост подожгли! – кинулся Яшка к командиру.

Все Мстители собрались в кабине и с тревогой смотрели на огонь впереди.

– Успеем? – спросил Данька.

– Попробуем, сынок, – старик до конца вывернул рычаг.

– Горит! Мост горит! Прыгай! – завопили бандиты, всего двух десятков метров не дошедшие до тендера, и, как пулеметные гильзы, очередью посыпались с крыши вниз.

Мстители отпрянули в глубь кабины и завороженно глядели на проносящиеся мимо пылающие фермы моста. Еще, еще немного… Наконец паровоз вынырнул из огненного коридора, унося на мазутных боках языки пламени, вытянул за собой дымящиеся уже теплушки с хлебом. Мост рухнул, словно ждал только этой секунды…

24

Неожиданно оробевшие Мстители вошли в высокие двери, распахнутые ординарцем. Наряженные в новую, не по размеру большую форму, ребята про шли на середину кабинета и встали в ряд. Валерка поправил очки, а Ксанка подтянула длиннющие рукава шинели.

– Что ж, хлопцы, давайте знакомиться, – сказал коренастый военный с пышными усами и орденом Красного Знамени на груди.

– Командарм Буденный, – представился он, пожимая руку командиру Мстителей.

– Данька Ларионов, – сказал тот и кивнул вбок, – сестра моя.

– Сестра?

– Ксанка Ларионова.

– Валерка Мещеряков.

– Яшка Цыган. Фамилии нет.

– Как фамилии нет? – удивился Семен Михайлович. – Слыхал? – обернулся он к начальнику штаба. – Фамилии нет!

Яшка пожал плечами.

– Цыган… Цыганков!.. Яков Цыганков – не возражаешь? – крепко пожимая мальчишескую руку, предложил камандарм.

– Нет, не возражаю.

– Ну вот и отлично, – улыбнулся Буденный, становясь на середину комнаты. – Расспрашивать о ваших подвигах я не стану – наслышан. А потом сами расскажите, когда мир наступит. Ну, приврете маленько – как полагается.

Мстители дружно рассмеялись на лукавую усмешку командарма.

– Красиво не соврать – истории не рассказать, – продолжал Семен Михайлович. – Но это после. А сейчас вы – бойцы регулярной Красной армии. Гордитесь таким званием и с честью его носите…

Конец банды Бурнаша

1

К сельсовету подъехал всадник на усталом коне, в пропыленной кожанке и с маузером на боку.

– Кто там? – глядя в окно, председатель нащупал приклад обреза, который привык держать под рукой еще с Гражданской.

До сих пор мечутся между станицами банды, стреляют, жгут почем зря. И, если удается захватить село врасплох, ни одного активиста в живых не оставят. Особенно старается банда атамана Бурнаша, который когда-то всю округу считал своей вотчиной. Чует батька, что недолго ему гулять осталось, вот и лютует напоследок.

– Кажись, опять уполномоченный, – пробормотал помощник председателя, разглядывая приезжего через кривое стекло. – Ужо развелось их на нашу голову…

Гость широким жестом распахнул дверь и вошел в дом.

– Кто председатель?

– Я буду председатель.

– Яков Цыганков, вот мой мандат.

– Ты правильно сделал, мил человек, – заметил помощник, – что зря подводы гонять не стал: хлеба у нас больше нет. И овса тоже нет.

– Да погоди ты, Василий Кузьмич, – сказал председатель. – Товарищ из ЧК.

– Мое почтение, – помощник уткнулся в бумаги.

– Михаил Петров, бывший красноармеец, – председатель встал и протянул руку. – А это мой секретарь-бухгалтер Василий Кузьмич, человек хоть и вредный, зато грамотный.

Яшка кивнул, пожал руку и присел к столу.

– Я по делу Илюхи Косого, он ведь местный?

– Так точно. Но…

– У нас есть оперативная информация, что он в доме сестры обретается.

– Не может быть, – сказал председатель. – Село у нас не маленькое, но ситуацию я всю досконально знаю. Илюха уж года три к родне не наведывался.

– В городе слух прошел, что всех кровных родст венников бандитов выселять будут. Косой мог на это сообщение клюнуть.

– Только слух? – между делом поинтересовался Василий Кузьмич.

Яшка на него внимательно посмотрел, и секретарь-бухгалтер от греха подальше отвернулся.

– Хорошо, а отряд скоро подойдет? – спросил Петров.

– Какой отряд? – не понял Цыганков.

– Илюху брать, коли он в доме окажется, – пояснил председатель. – Косой-то у самого Бурнаша в сотниках ходит!

Яшка пожал плечами.

– Вот вдвоем и возьмем. Оружие есть, бывший красноармеец Петров?

Михаил вытянул из-под стола обрез.

– Другой разговор, – одобрительно кивнул Яшка. – Мы тех сотников еще в 20-м с коней ссаживали. А ты, Василий Кузьмич, посиди здесь покуда. Если узнаю, что отлучался – лично пристрелю.

– Да бог с тобой, мил человек, – пробормотал секретарь-бухгалтер, – я что? Я ничего…

Председатель накинул шинель, чтобы скрыть под полой обрез, и они вышли.

Источник информации – Ксанкин беспризорник по кличке Кирпич – требовал, конечно, проверки, но другого выхода на банду Бурнаша у чекистов не имелось. Как и не было сотрудников для того, чтобы ловить одного Илюху целым отрядом. Если бы не людская недостача, разве бы чувствовали себя вольно всякие Косые? Самого батьку давно бы изловили! А выходит так, что поменялись они с атаманом ролями: когда-то Мстители были неуловимыми, а теперь таким стал Бурнаш. Но ничего забавного в такой метаморфозе не было. Атаман свои налеты планировал четко, всегда исчезал в степях и лесах задолго до появления отряда ЧК. И не было в его разбоях логики: то в богатое село заявится, то на бедный хутор; то на сутки останется, то на полчаса… Илюха был той верной ниточкой, за которую, если ловко потянуть, можно до Бурнаша добраться. Потому и помчался Яшка в Медянку, как только узнал от Ксанки новость. Даже с Данькой советоваться не стал. Повезет – так приволочет сотника, брошенного через седло, а нет – по другим делам ездил. Их, кстати, в чрезвычайке не переводится…

Хата Ольги – Илюхиной сестры – оказалась на дальнем краю деревни. Чтобы не привлекать внимания к чужому человеку (да еще одетому в кожаную куртку и с маузером через плечо), Петров провел Яшку задами – вдоль огородов.

– Вот этот дом, где еще Илюхин прадед жил, – указал Михаил на цель. – Разделимся или как?

– Смысла нет, – ответил чекист, – тем более, если Косой не один. Давай обойдем с той стороны, поглядим заодно, нет ли коней оседланных. А потом сразу в хату.

На огороде людей не наблюдалось, во дворе было тихо. Михаил и Яков перелезли через забор, вдоль стенки прокрались к дверям. Петров передернул затвор.

– Давай! – скомандовал Яшка и ударом ноги распахнул дверь. Михаил ворвался в сени и споткнулся о загремевшее колоколом ведро.

– Не к добру – пустое, – сказал он и крепче схватился за цевье обреза. – Теперь ты, чекист.

Цыганков кивнул и приготовился ворваться в комнаты. Петров пнул дверь. Та открылась и выдернула чеку старательно прилаженной гранаты. Не успел Яшка сделать и полшага, как прогремел взрыв. Его отбросило назад и оглушило, но он еще увидел, как медленно падал прибитый осколками Михаил.

В окна дома посыпались одна за другой гранаты. При каждом новом взрыве дом вздрагивал, штукатурка отвалилась со стен, иссеченных осколками. Наконец перекрытие потолка перекосилось, вниз посыпались доски и балки.

– Отставить!

С оружием наизготовку бандиты подошли к изуродованному дому. Оттуда не раздавалось ни одного живого звука. Тогда из задних рядов выступил вперед сам Гнат Бурнаш и заглянул в развороченные сени. Внимательно оглядел тело, запорошенное известью, скрывшей природную Яшкину смуглость, черные кудри, ставшие в миг седыми, лужу почерневшей от пыли крови.

– Один гаденыш готов! – с силой сказал атаман. – Долго же мне понадобилось его караулить, а погутарить не пришлось. Короток у нас с краснопузыми большевичками разговор.

Бандиты, довольные, что все уцелели в неравном бою, засмеялись.

– Что, батька, по коням? – спросил Илюха Косой. – Сестру с пацанами я на телегу посадил.

– Больно шустро ты убегать научился, – сдвинул брови Бурнаш. – Про сельсовет забыл?

– Я думал – раз председатель тут…

– Сжечь сельсовет, – приказал атаман. – Если там активисты какие – костер ярче выйдет.

2

Поезд медленно подкатился к перрону, опоздав на целый час.

– Первый! Второй! Третий! – декан факультета горного дела Пискунов считал вагоны старательно, как первоклассник – счетные палочки. Он боялся пропустить заветный 14-й вагон, где ехал долгожданный профессор из Германии.

– Валерий Михайлович, идите скорей, – замахал в сторону скамейки Пискунов.

Словно без него декан и вагоны сосчитать не сумеет! Валерка покинул тень и присоединился к Пискунову и группе преподавателей, встречающих гостя. Он и еще один парень – комсорг института, участвовали во встрече от имени студентов. Валерка с удовольствием предоставил бы эту сомнительную честь одному комсоргу, который подобные мероприятия любил, но декан настоял.

– Ваше присутствие весьма желательно, Валерий Михайлович!

– Но Виктор Викторович…

– Вы меня очень обяжете, Валерий Михай лович…

Валерка согласился, хотя давно догадался, что повышенное внимание декана к его персоне объясняется крайне просто: он пришел учиться горному делу после губчека. А его лучший друг Данька Ларионов является начальником отдела по борьбе с бандитизмом. Вот только Виктор Викторович зря опасается – он будет последним, кто вызовет подозрение Мстителей. Или за ним другие грешки водятся?

По-хорошему, конечно, Пискунова следовало тур нуть из Юзовского политехнического института (ЮПИ), но преподавательских кадров в Юзовке после Гражданской почти не осталось. Так что горкому приходилось использовать тех, кто был под рукой. Виктор Викторович, он, в общем, человек испуганный революцией, но потому и безобидный. А вот что квалификации маловато… Зато сообразительности с избытком: это он предложил выписать для института нескольких иностранных специалистов из-за границы. И вот сегодня они как раз встречают профессора из Германии, который будет читать лекции на Валеркином факультете.

Данька не хотел отпускать друга со службы, но Валера все-таки сумел его переубедить.

– Наступило время мирного строительства и револьвер до поры можно отложить, – говорил Мещеряков. – Белых разбили, бандитов попри жали, теперь индустрию развивать надо. Читал? – Валерка подсовывал Даниилу передовицу из «Правды».

– Сначала контру добить надо, – не соглашался командир.

– Вот вы и добьете, я уверен, – ссылался Валерий на остальных Мстителей, остававшихся в ЧК. – А я буду с разрухой бороться.

– Черт с тобой, – в конце концов согласился Ларионов, – но друзей не забывай!

Яшка и Ксанка участия в спорах не принимали, но чувствовалось, что они больше согласны с Данькой.

Так Валерка сделался студентом горно-геоло гического факультета. Учиться ему нравилось, вот только стать маркшейдером по одним книжкам трудно. Так что, несмотря на усталость от жары и долгого ожидания поезда, Мещеряков был рад приезду специалиста.

– Двенадцать! Тринадцать! Четырнадцать!.. Герр Эйдорф! Генрих Эйдорф, где вы?!

– Я, я! – вполне внятно отозвался высокий мужчина в шерстяном костюме и кепи с двумя чемоданами в руках.

– Понимает! – обрадовался Виктор Викторович. – Мы сможем сэкономить на переводчике.

– Guten Tag! – испортил все немец. – Sprechen Sie deutsch?

Комсорг помог спустить тяжелые чемоданы на перрон.

– А где ваш переводчик? – спросил озадаченный Пискунов. – Толмач где?

– Я не понимайт! – широко улыбнулся приезжий профессор и пожал всем встречающим руки.

– Ему должны были дать переводчика, – огорчился декан. – Зачем нам немец без перевод чика?

– Guten Tag, Willkommen! – сказал Валера. – Wo ist Dolmetscher?

Переводчика не оказалось. То ли пропал, то и не существовал вовсе.

– Валерий Михайлович, выручайте! – взмолился Пискунов, косясь на иностранца. – Позор на всю Европу.

Валерка махнул рукой. Видно, действительно не зря декан притащил его на вокзал. Мещеряков решил говорить быстрее, авось профессор меньше станет переспрашивать.

Герр Эйдорф вовсю улыбался и ничего не переспрашивал, только кивал. Очень покладистый гражданин оказался. И совсем не заносчивый – на путаницу Валеры в падежах и прочие мелочи внимания не обращал.

Тяжелые чемоданы гостя отправили в гостиницу с комсоргом, а профессора сразу повезли на ознакомительную экскурсию. Больше всего герр Эйдорф крутил головой на Пролетарской улице, где стоял памятник Ленину и здание губчека в стиле ампир. Он внимательно выслушал попытку случайного переводчика объяснить обе достопримечательности, но в итоге только вежливо улыбнулся. Валерка поздоровался с караульными на дверях, которые знали его по недавней совместной службе, и они поехали дальше. Понравились Эйдорфу новый мост через реку Кальмиус и дом бывшего генерал-губернатора. Наконец культурная программа кончилась, и профессора привезли в институт, перестроенный из купеческого дома. Немец кивнул и проследовал внутрь. В аудитории, построенной амфитеатром, студенты уже скучали, но не расходились. Поглядеть на приезжего было интересно, многие студенты, прибывшие в город из деревень, живого иностранца вовсе не видали. Если им, конечно, не пришлось, как Валерке, повоевать в Гражданскую и с немцами, и с поляками.

Длинную речь декана Мещеряков сократил в переводе донельзя, а герра Эйдорфа перевел целиком:

– Благодарю вас за любезное приглашение и трогательную встречу, надеюсь, что мы станем все добрыми друзьями. Для меня большая честь преподавать свою науку в стенах современного института и на территории великой страны!

– До звиданья! – сказал еще профессор, заглянув в какую-то бумажку.

– А нам можно будет пользоваться шпаргалками? – тут же спросили из зала. Валера перевел, как мог.

– Можно, – кивнул Эйдорф, – но только до тех пор, пока я не стану говорить с вами по-русски!

В зале вспыхнули аплодисменты. «Смелый немец, – решили студенты, – но, – понадеялись они, – может быть, горное дело не такое сложное, как русский язык?»

После того как все начали расходиться, профессор схватил руку Мещерякова и долго ее тряс, благодаря за помощь. Если его просьба не покажется слишком обременительной, то гражданин Эйдорф надеется получить разрешение консультироваться у своего нового русского друга по поводу его родного языка. Он не хотел бы, чтобы его обещание выучить русский осталось пустым звуком. Ведь тогда и студенты будут иметь право не знать его предмет.

– Я тоже студент, – улыбнулся Валерка, – но с удовольствием помогу вам, герр Эйдорф. Но с одним условием.

– Все, что хотите, – обрадовался профессор.

– В обмен вы поможете мне с немецким.

– Согласен! – воскликнул Эйдорф и скрепил договор новым рукопожатием, словно боясь отказа. Пышущего доброжелательностью профессора едва оторвали от руки Валеры и оправили в гостиницу отдыхать.

А успешно дебютировавший переводчик вышел из аудитории и отправился к фонтанчику с питьевой водой, расположенному в фойе. Валерка испытывал такую жажду, что целую минуту не замечал девушку, сидящую в пустом зале на скамейке. Едва он оторвался от фонтанчика, как девушка встала и подошла.

– Здравствуй, Валера.

– Привет, Юля, – Мещеряков смущенно вытер тыльной стороной ладони губы.

– Я видела, как ты переводил, – сказала девушка.

– Не заставляй меня краснеть, – махнул рукой Валерка. – Я и половины не мог сказать, что нужно.

– А я видела, как тебя благодарил профессор. Поэтому… ты не мог бы помочь мне с немецким? По другим предметам я успеваю хорошо, но на стажировку без языка не пошлют.

– Конечно, помогу, – пообещал Валерка, чувствуя на щеках румянец.

– Большое спасибо.

– Не стоит. Ты домой?

Юля кивнула.

– Я провожу?

– Проводи, – без доли кокетства согласилась девушка.

Нет, сегодня определенно удачный день. По крайней мере – для Валерки…