Текст книги "Поражения, которых могло не быть. Эпоха мировых войн"

То, что сделал Д. Хейг, действительно похоже на игру с высокой степенью риска, если учесть, что против западных союзников в июле Германия имела на Западном фронте 3 млн 273 тыс. человек, из них 1 млн 865 тыс. человек в пехоте[101]101
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть] (превосходством в людских ресурсах во многом можно и объяснить то, что немцы прекратили в июле 1918 г. перебрасывать на Западный фронт пополнения). У командующего БЭС были три козыря – танки, авиация и артиллерия. Первые два козыря были расходованы 8—10 августа, когда бронетанковые силы и авиация БЭС понесли большие потери. Но оставалась артиллерия, которая обладала большим на вторую половину августа – сентября 1918 г. боезапасом и лучшим качеством стволов, чем у немцев.

Едва ли советы Фоша имели большой действенный эффект, если посмотреть на статистику потерь БЭС, в принципе, рекомендации Фоша имели целью сокращение людских потерь, этот вопрос был критическим для западных союзников в сентябре 1918 г. С 7 августа по 11 ноября включительно БЭС потеряли 314 206 человек[102]102
  Travers Tim. The Evolution of British Strategy and Tactics on the Western Front in 1918: GHQ, Manpower, and Technology // The Journal of Military History. Vol. 54. 1990. Apr. No. 2. Р. 198.


[Закрыть]. Таким образом, к 11 ноября 1918 г. БЭС был почти обескровлен, если учесть, что в июле БЭС насчитывал менее 1,2 млн человек, из них 680 тыс. человек были в пехоте[103]103
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть].

Положение Франции с людскими ресурсами было еще более тяжелым, чем у англичан. Во Франции призывом в армию были охвачены к лету 1918 г. уже практически все здоровые мужчины в возрасте моложе 42 лет. Этим объясняется нерешительность французов в вопросе о наступлении в июле 1918 г., как и британцы, они планировали ограничиться до 1919 г. лишь отдельными тактическими операциями. Фош возлагал особые надежды на американские войска, но Д. Хейг потребовал американцев в свое подчинение, считая сектор фронта БЭС приоритетным и наиболее перспективным для решительного удара по немцам. Лишь после угрозы Л. Джорджа, что англичане прекратят переброску американских войск через Атлантику, Фош уступил[104]104
  Greenhalgh Elizabeth. David Lloyd George, Georges Clemenceau, and the 1918 Manpower Crisis // The Historical Journal. Vol. 50. 2007. Jun. No. 2. Р. 413.


[Закрыть]. Правда, численность американских войск во Франции в начале июля 1918 г. еще не была значительной, 618 388 солдат и офицеров, но из них в пехоте – 393 705 человек[105]105
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть].

С 8 августа по 11 ноября 1918 г. Франция потеряла 427 269 убитыми[106]106
  Greenhalgh Elizabeth. David Lloyd George, Georges Clemenceau, and the 1918 Manpower Crisis // The Historical Journal. Vol. 50. 2007. Jun. No. 2. Р. 397–421.


[Закрыть], ранеными, пленными и пропавшими без вести из 1 675 481 первоначальной численности действующих войск[107]107
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть] (по состоянию на 19 июля 1918 г.). Вся французская пехота на главном, то есть Западноевропейском ТВД, насчитывала около 2,1 млн человек[108]108
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть] (в это число входили многочисленные учебные батальоны). Это были огромные потери, причиной тому стало во многом то, что Э. Людендорф долгое время даже после катастрофы 8 августа считал французский участок фронта наиболее значимым и, соответственно, опасным для Германии.

Фош имел на 17 июля 1918 г. в своем распоряжении 540 легких и 240 средних танков. Однако французские танки уступали по огневой мощи английским и были хуже бронированы.

Рис. 8. Изменение линии фронта с 25 сентября по 11 ноября 1918 года

Если мы посмотрим на карту на рис. 8, то увидим, что большая часть французского участка фронта осталась неизменной в период с конца сентября 1918 г. до перемирия. Наиболее динамичным оказался участок фронта от р. Лис до Арраса, где действовали преимущественно БЭС. Однако на участке под Верденом, где сражались французы, наступление развивалось теми же примерно темпами, что и на участке БЭС. Французам в основном в этом секторе удалось захватить много пленных, всего было взято в плен французской стороной с 15 июля 1918 г. до перемирия 159 743 немцев, когда БЭС взяли в плен, по разным оценкам, от 188 до 200 тыс. немцев за этот же период[109]109
  Greenhalgh Elizabeth. David Lloyd George, Georges Clemenceau, and the 1918 Manpower Crisis // The Historical Journal. Vol. 50. 2007. Jun. No. 2. Р. 418.


[Закрыть]. У служивших в Лотарингии немецких солдат и офицеров 11 ноября 1918 г. сложилось впечатление, что Германию предали, так как французам в этом районе так и не удалось прорвать фронт на протяженности почти 300 км.

Немецкие генералы и исследователи-современники тех событий объясняли катастрофу Германии осени 1918 г. как результат во многом дефицита резервов. Действительно, в учебных батальонах, приписанных во второй половине лета 1918 г., было не более 300 тыс. немцев, преимущественно это были подростки 17–18 лет. Однако в распоряжении Людендорфа только на Французском ТВД были 60 тыс. кавалеристов, которых легко можно было перевести в пехоту, около 50 тыс. солдат и офицеров частей ПВО, многие из которых проходили службу в глубоком тылу, около 0,9 млн артиллеристов, часть которых тоже можно было перевести в пехоту по мере сокращения числа орудий на фронте, около 300 тыс. инженеров, потребность фронта в которых снижалась по мере сокращения его протяженности и перехода к маневренной войне в лесах на границе Франции с Бельгией. 450 тыс. человек находились на запасных пунктах для пополнений в августе 1918 г. (в эту цифру не входят призванные в армию по возрасту юноши). Таким образом, только обученные и необученные резервисты насчитывали в германской армии к осени 1918 г. 750 тыс. человек.

Э. Людендорф сохранил к осени 1918 г. на Восточном фронте многочисленные контингенты. Две полноценные, по меркам Вост. фронта 1918 года, дивизии находились под командованием генерала фон дер Гольца в Финляндии. В Прибалтике и Белоруссии немцы имели 23 дивизии, из них 6 кавалерийских, под командованием фон Фалькенгайна, их целью было создание на этих территориях прогерманских политических режимов. Группировка фон Эйхгорна на Украине насчитывала 19 дивизий, из них две кавалерийские (правда, эти дивизии имели неполный состав, слабое вооружение и испытывали трудности со снабжением). В Румынии немцы развернули оккупационный корпус фельдмаршала фон Маккензена, две дивизии. Одна немецкая дивизия была на Балканском фронте[110]110
  Контрнаступление Антанты на Западном фронте в 1918 году (18 июля – 7 августа). М.: Воениздат НКО СССР, 1936.


[Закрыть].

Таким образом, с учетом призванных в армию кавалерийских, артиллерийских и инженерных частей, которые могли быть «конвертированы» в пехоту, а также войск на других ТВД Германия располагала для обороны к осени 1918 г. достаточными людскими резервами.

Исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что Брестский мир стал тем моментом, после которого чаша весов вполне могла склониться в пользу Германии, не будь решение о наступлении предпринято столь поспешно, как это произошло на самом деле. Не расходуй германская армия свои запасы химического оружия в непродуманных действиях марта-апреля 1918 г., и накопленный арсенал химических снарядов стал бы к августу 1918 г. столь велик, что остановить немецкое наступление, начнись оно где-то в десятых числах августа, было бы намного сложнее, что стоило бы западным союзникам больших потерь, чем это реально произошло весной.

Что могло произойти, если бы Брестский мир не состоялся бы по каким-либо причинам? В таком случае наступление на Западе Гинденбург и Людендорф должны были предпринять, как и планировалось изначально, где-то в 1919 г., Германия к тому времени могла получить несколько сотен своих танков, производство которых уже было начато зимой 1918 г. Кроме того, у немцев к зиме 1919 г. должно было появиться больше цельнометаллических «Юнкерсов», которых германская промышленность могла в конце войны производить по 80—100 штук в месяц. Проведя очередное генеральное наступление на Восточном фронте с захватом Петрограда и Одессы, германские силы вполне могли к 1919 г. получить свободу действий во Франции, уже не беспокоясь за свои восточные рубежи. Разумеется, и западные союзники не сидели бы сложа руки. В итоге в 1919 г. при условии отсутствия Брестского мира западный фронт мог получить ужасную бойню, в которой Германия едва ли добилась бы решительной победы, но Антанта, скорее всего, могла в таком случае пойти на мир без уступок Центру, но и без требований репараций.

В империю с «черного хода»

Вальтер Ратенау в конце Первой мировой войны высказал мысль, что Германия проиграла войну империй, потому что сама не была империей, а если точнее, Германия не имела империи. Соответственно, единственной полноценной империей была Англия, победа над которой и могла бы обеспечить почетный мир для Германии. По мнению «отца» немецкой военной экономики, Германия могла спасти себя от коллапса в октябре 1918 г., провозгласив народную войну[111]111
  Rathenau Walther. Die dunkelste Stunde // Die Zukunft.1919. No. 27/14. P. 50–54.


[Закрыть] в противоположность той, что она вела ранее, то есть войну за расширение своих владений. Именно еврей, социал-демократ и сын крупного промышленника, создавшего известную в мире фирму AEG, Вальтер Ратенау выдвинул концепцию нового типа войны немецкого народа против западных захватчиков. Эта концепция была скептически встречена высшим командованием Германии. Однако идеи Вальтера Ратенау, по иронии судьбы, вошли в состав национал-социалистической доктрины войны, созданной в 1920-х гг. врагом евреев и социал-демократов Адольфом Гитлером. Но Гитлер взял на вооружение также и другую концепцию войны с Британией – удар по Британской империи через Ближний Восток и Персию, эта концепция была разработана Оскаром фон Нидермайером, профессором-востоковедом из Мюнхена, ставшим в годы Первой мировой войны офицером, выполнявшим особые поручения Генштаба на Ближнем Востоке. К маю 1918 г. он был в чине капитана, что, впрочем, не мешало ему быть вхожим в кабинет самого Людендорфа.

У Оскара Нидермайера была необычная судьба. Несмотря на звание «рыцарь», О. Нидермайер не принадлежал к аристократии, являясь выходцем из мюнхенской буржуазии. Дворянское звание он получил уже после Первой мировой войны за заслуги, О. Нидермайер сражался в Палестине против самого Лоуренса Аравийского, поэтому Оскара и прозвали в Европе «немецким Лоуренсом». О. Нидермайеру принадлежит идея броска германских войск через Закавказье, Персию и Афганистан в Индию. Правда, этот марш был невозможен без поддержки короля Афганистана, в чем Нидермайер был уверен практически с самого начала Первой мировой войны. Совместно с афганскими войсками и антианглийски настроенными политическими кругами Персии германские войска вполне могли, по мнению Нидермайера, поставить точку в войне не на полях Фландрии, а в Индии, часть населения которой готова была поддержать государства «Центра». 29 января 1918 г. на эту тему им было написано письмо в Министерство иностранных дел, письмо было направлено из знаменитого города Назарет, однако Оскар так и не получил оттуда никакого ответа. Ему пришлось не без поддержки фон Секта пробиваться непосредственно к Людендорфу. После участия в Первой мировой войне Оскар служил с 1924 по 1932 г. в отделе рейхсвера «Москва центральная», который располагался в Москве и отвечал за секретное военное сотрудничество по линии Рапальского договора. В конце Второй мировой войны О. Нидермайер попал в советский плен, причем сдавшись абсолютно добровольно. О. Нидермайер умер в 1948 г. во Владимирском централе.

Уже с весны 1918 г. в Министерстве иностранных дел Германии вынашивались планы заключения мира с Антантой, мира без аннексий и контрибуций. В этой связи Рихард фон Кюльман предлагал ограничиться в продвижении германских войск на Восток после заключения Брест-Литовского мира и сконцентрироваться на Западном фронте и поиске путей для мирных переговоров с западными союзниками.

Опасения Р. Кюльмана были вполне обоснованными, империалистическая экспансия Германии могла создать для немецкой внешней политики ряд новых сложностей, которые, в свою очередь, затруднили бы заключение почетного мира. Р. Кюльман сомневался, что Германия имеет возможности и перспективы на Востоке, поэтому он выступал против развития интервенции на территории бывшей Российской империи[112]112
  Baumgart Winfried. Das «Kaspi-Unternehmen» – Größenwahn Ludendorffs oder Routineplanung des deutschen Generalstabs? Erster Teil: Ein kritischer Rückblick auf die deutsche militärische Intervention im Kaukasus am Ende des Ersten Weltkriegs // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Neue Folge. 1970. März. Bd. 18. H. 1. Р. 76.


[Закрыть]. Однако у Р. Кюльмана были оппоненты, считавшие восточное направление более перспективным, нежели окопная война на Западном фронте. Железные дороги России и Каспийское море должны были вывести Германию к «воротам» в Индию, что заставило бы Форен Офис всерьез задуматься именно о той модели мирного договора с Германией, какую хотели видеть в Берлине.

Когда к маю 1918 г. начальнику Генштаба вермахта Э. Людендорфу стало ясно, что наступление на Западе выдохлось и в обозримом будущем Германии будет сложно даже оборонять свои позиции в Эльзасе и Лотарингии, он обратился к идее удара по Британии через Персию. В принципе, эта идея была выдвинута Оскаром Нидермайером еще в начале войны, но не получила поддержки ни в МИДе рейха, ни в высшем командовании. Только в конце апреля 1918 г. у О. Нидермайера через фон Лоссова (военный атташе Германии в Стамбуле) запросили прогноз возможного развития событий в Афганистане на случай, если Германия обратится к эмиру Афганистана с предложением военного союза[113]113
  Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany‘s Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24. 2001. Feb. No. 1. Р. 7.


[Закрыть]. Высшее командование Германии предполагало, что для такого предложения эмиру настало удобное время, так как Россия уже не представляла угрозы для Афганистана и не являлась более союзницей Антанты, когда Британская империя перебросила основные индийские контингенты на фронты Великой войны[114]114
  Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany‘s Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24. 2001. Feb. No. 1. Р. 7.


[Закрыть]. При этом в письме фон Лоссову было четко сказано, что участие немецких войск в операции против Индии исключалось[115]115
  Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany‘s Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24. 2001. Feb. No. 1. Р. 7.


[Закрыть]. 23 апреля 1918 г. О. Нидермайер дал ответ, что втягивание Афганистана в войну на стороне государств Центра крайне маловероятно, если эмиру не будет оказана военно-техническая помощь, включая отправку немецких военных советников. При этом Нидермайер отметил, что афганские войска нуждаются для начала такой грандиозной операции в 100 000 новых ружей и, соответственно, патронов к ним[116]116
  Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany’s Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24. 2001. Feb. No. 1. Р. 7.


[Закрыть]. Грубо говоря, по О. Нидермайеру, получалось, что избежать прямого военного участия Германии в операции против Индии никак не представлялось возможным, поскольку для переброски такого объема вооружений и боеприпасов необходимо было пробить «коридор» через Закавказье и Персию.

В начале мая 1918 г. фон Сект сам поддержал идею немецкой интервенции в Закавказье и Персии, а также задумался о проведении военных операций в Туркестане с целью установления непосредственной связи с Афганистаном[117]117
  Seidt Hans-Ulrich. From Palestine to the Caucasus-Oskar Niedermayer and Germany’s Middle Eastern Strategy in 1918 // German Studies Review. Vol. 24.2001. Feb. No. 1. Р. 11.


[Закрыть]. Но эти планы фон Секта являлись, скорее всего, мечтами, немецкий генерал имел тогда слабые представления о масштабе средств, необходимых для проведения таких операций, само осуществление которых он ставил в зависимость от затягивания войны на Западе.

Дело в том, что Германия фактически и не пыталась до 1918 г., не имея к этому, так сказать, возможностей, вести полномасштабную имперскую войну. Для такой войны необходима была мобилизация ресурсов колоний, которые были слабо развиты до войны и оказались быстро отрезаны Британским флотом от метрополии. Захват территорий бывшей Российской империи в 1918 г. мог позволить Германии развернуть настоящую войну империй против Антанты, но имелись политические и технические препятствия к этому: в 1918 г. доминирующую роль в рейхе стали приобретать социал-демократы, настаивавшие на оборонительной войне, ряд высокопоставленных германских военных не видел перспектив на Востоке из-за дефицита войск и ресурсов, которые поглощались Западным фронтом. Не предприми Э. Людендорф операцию «Михель» – и сил для экспансии на Восток вполне могло хватить, но до мая 1918 г. начальник германского Генштаба практически не задумывался всерьез о перспективах в России, отложив их в долгий ящик. Эти перспективы заключались не только в остро необходимый рейх бакинской нефти и украинском зерне, но и в дополнительных людских ресурсах.

Когда весной 1918 г. были приняты первые решения о переброске в Закавказье германских контингентов, германская бюрократическая машина стала вяло реагировать на инициативы отдельных энтузиастов, планировавших удар по Британской империи через Персию. Тут же возникли внешнеполитические сложности: Османская империя не собиралась соблюдать условия Брест-Литовского договора или даже создавать видимость соблюдения такового. Турецкие войска, наладив снабжение в районе Батуми, стали постепенно выдвигаться во внутренние области Грузии уже в первой половине весны 1918 г. К счастью для грузин и армян, а также для еще остававшихся в Закавказье русских войск, турецкая армия перед этим была «нокаутирована» несколько раз британскими войсками в Месопотамии и в Палестине. Турецкое командование вынуждено было сконцентрировать на севере Ирака и в Сирии значительные силы, чтобы держать фронт. Поэтому стягивание турецких войск в Грузию шло очень медленно. Однако сформированные в Закавказье правительства Грузии и Армении не имели достаточно ресурсов для создания собственных армий. Грузинские социалисты, заполнившие вакуум власти в Тбилиси в конце 1917 г., обратились к Берлину за помощью.

Однако грузины и армяне вполне могли переметнуться на сторону Антанты, сложись неблагоприятная для «Центра» на Ближнем Востоке военная ситуация. Англичане усиливали свои позиции в Северном Иране. Несоблюдение Османской империей Брестского мира вполне могло привести к повышению популярности большевиков в Закавказье и ответным действиям красногвардейских формирований против войск «Центра», не исключался также временный локальный союз между «красными» в Закавказье, которые сохраняли весной 1918 г. контроль над Баку, и британскими экспедиционными силами в Персии. Антибольшевистские силы в Закавказье и на Северном Кавказе также могли прекратить войну против правительства Ленина и выступить против войск «Центра» в одном строю с красногвардейцами и британскими войсками, такой сценарий чуть не был реализован в первом полугодии 1918 г., о чем ниже.

Таким образом, для Германии на Востоке сложились благоприятные условия для наступления, но также и негативные обстоятельства, созданные их турецкими союзниками. Власть на Украине взяла местная буржуазия, обратившаяся к кайзеру за помощью против большевиков, на что вермахт ответил вводом войск в Киев, Харьков и другие украинские города, заодно были заняты Таганрог и Ростов-на-Дону. В Прибалтике немцев не любили, но страх перед большевиками заставил в итоге местную буржуазию пойти на союз с кайзером. В Финляндии к маю 1918 г. победило прогерманское правительство, войска которого возглавил бывший царский генерал Карл Густав Маннергейм. Однако бюрократическая машина рейха и методы управления оккупированными территориями не позволили Берлину реализовать открывшиеся возможности.

Итак, как развивалась во времени германская интервенция. Отметим особо важную деталь событий 1918 г. в России: Красная армия (официально РККА) возникла 23 февраля 1918 г. как результат операций войск Советской России в районе Пскова. Никакой официальной армии до этого у правительства большевиков не было. Старая армия почти не сохранилась и декретом от декабря 1917 г. подлежала демобилизации. Переводу на мирные рельсы подлежала уже с конца 1917 г. российская промышленность. Отсюда становится ясно, что Ленин воевать с Германией не собирался, а для борьбы с «белыми бандами» было вполне достаточно оружия, накопленного на складах в конце Первой мировой войны.

Таким образом, Ленин был абсолютно уверен в неуязвимости своей позиции с Запада, где стояли армии Германии и Австро-Венгрии. Он даже, к удивлению финских националистов, предоставил независимость Финляндии, определив границы этого нового субъекта международного права с Россией по административной границе 1812 года. Российские войска должны были очистить Финляндию, а их место, по замыслу Ленина, заняли бы финские красногвардейцы. При этом Ленин был почему-то уверен, что немцы позволят возникнуть в Финляндии независимой социалистической республике. Примечательно, что Германия в первые дни провозглашения абсолютно суверенной Финляндии не признала независимости этого государства, когда Франция пошла на признание. Грубо говоря, еще в декабре 1917 г. кайзеровский режим продолжал соблюдать территориальную целостность России.

Обратим внимание на третью деталь. Немцы вели переговоры в Брест-Литовске почти два месяца, когда летом-осенью 1917 г. их войска шли по территории России с ошеломляющей для того времени быстротой. Ничто не мешало им к январю 1918 г. взять Петроград либо отрезать российскую столицу от остальной страны. Однако, несмотря на то что правительство большевиков в ноябре-декабре 1917 г. создавало только видимость оборонительной войны, вермахт начал решительно продвигаться вглубь бывшей Российской империи лишь после подписания Брест-Литовского договора.

Теперь о причинах быстрого продвижения немецких войск, предшествовавшего Октябрьской революции. К осени 1915 г. российско-германский фронт на Северо-Западном направлении стабилизировался по реке Западная Двина. Форсировать эту реку было практически невозможно, если предмостовые укрепления действительно было кому защищать. Почти до осени 1917 г. 1-я, 5-я и 12-я русские армии удерживали северный берег Западной Двины, предмостовые укрепления на южном берегу у Крейцбурга и Истскуля, а также знаменитые болота Тируль к западу от Риги.

После Февральской революции 12-я армия сдала практически без боя Истскульский укрепрайон. Но это было половиной беды. 1 сентября 1917 г. немцы предприняли переправу. Несмотря на огонь русской артиллерии, им удалось форсировать Западную Двину в районе того же самого Истскуля. Причина, изложенная в белоэмигрантской версии событий, – прикрывавшие артиллеристов пехотинцы той же 12-й армии просто бежали. Такое поведение чуть не привело к уничтожению русских войск в самой Риге. Надо сказать, русские солдаты и офицеры в Риге и не предполагали сдавать свои позиции, а события под Истскулем стали для них неожиданностью.

По советской версии событий, немцы одержали просто военный успех, у 43-го русского корпуса (был укомплектован в основном сибиряками, сохранявшими относительно высокий уровень дисциплины) не хватило пехотных резервов, для того чтобы сбросить немцев (2-я гвардейская дивизия имперской армии) в Даугаву. От полного окружения 12-ю армию тогда спасла 2-я Латышская стрелковая бригада, которая выдержала последовавший за неудачной контратакой сил 43-го корпуса удар 2-й немецкой гвардейской дивизии. Затем последовал отход с позиций на реке Малый Егель (приток Даугавы) на третью линию обороны по реке Большой Егель (таким образом, никакого панического бегства не было, просто был произведен плановый отвод войск). По советской версии событий, русские войска еще могли удерживать оборону на Малом Егеле, где были намного лучше укрепленные позиции. Отход на недостаточно подготовленные позиции на Большом Егеле повлек за собой сдачу (без боя) Риги на начало общего отступления 12-й армии, которое превратилось в беспорядочный отход с оставлением военного имущества, что было вызвано во многом плохим состоянием шоссе на Венден, куда и уходили русские войска.

Германская кавалерия, по непонятным до сих пор причинам, организовала слабое преследование 12-й армии. Но с воздуха германская авиация поливала из пулеметов отходившие русские части и колонны беженцев, что и спровоцировало местами панику. Впрочем, панике было подвержено и Временное правительство, которое стало буквально паковать чемоданы для эвакуации в Москву. Генерал Корнилов тем временем требовал от Керенского особых полномочий для наведения порядка в тылу, проводя одновременно подготовку к мятежу с целью свержения Временного правительства, как будто от расстрелов дезертиров могло что-то кардинально измениться на фронте. Было очевидно, что в Латвии повторяется немецкое наступление лета 1915 г., только в еще худшем для России варианте.

Что означал прорыв фронта в годы Первой мировой войны? Так как мобильных соединений тогда было мало, а некоторые армии их вовсе не имели, то «затыкать» дыры во время крупных прорывов было достаточно сложно, еще сложнее было создавать на новых позициях укрепления. Тем более состояние путей сообщения в Латвии в 1917 г. было далеко не самым лучшим. Осенью 1918 г. немцы, обладая во Фландрии серьезной огневой мощью, не смогли остановить «каток» западных союзников, у которых было больше автотранспортных средств.

Уже по горячим следам тех событий большевики и антибольшевистские силы обвиняли друг друга. Первые в лице самого Ленина утверждали, что сдача Риги и открытие тем самым пути на Петроград были спланированы генералом Корниловым и его сторонниками в армии. Большевики ссылались на доклад генерала Корнилова на Государственном совете в Петрограде 13 августа 1917 г., когда генерал предложил сдать Ригу, то есть северный берег Даугавы и наиболее защищенную лесами и болотами часть Прибалтики. Чисто военный смысл этого предложения был действительно не понятен, учитывая, что в начале июля 1917 г. русская армия показала, что она еще даже способна наступать в Прибалтике. Большевики усмотрели в этом предложении Корнилова план задушить революцию руками германских войск[118]118
  Владимирова М. Контрреволюция в 1917 году. М., 1924. С. 107.


[Закрыть].

Германский Генеральный штаб, даже зная о плохом моральном и материальном состоянии противника, убеждал солдат за несколько дней до начала Рижской операции, что это наступление решит исход всей войны (соответственно, предполагалось, что это наступление не будет легкой прогулкой, поэтому в отношении солдат применялся данный пропагандистский прием). В августе 1917 г. начальник штаба Восточного фронта М. Гофман писал, что ситуация для наступления на Петроград созрела, и это наступление обещает полный развал России[119]119
  Гофман М. Записки и дневники. Л., 1929. С. 237.


[Закрыть].

Примерно то же самое, что и Гофман, понимал насчет событий под Ригой и Ленин, поэтому руководство большевиков обратилось к петроградским рабочим не предпринимать никаких действий, тем более уличных выступлений[120]120
  Пролетарий. 1917. 23 авг.


[Закрыть]. То есть, что примечательно, большевики готовы были пойти на примирение с правыми ради недопущения установления в европейской части страны немецкой оккупации. Положение под Ригой было спасено изменениями в неблагоприятную сторону для немцев положения на Западном фронте и необходимостью проведения государствами Центра наступательной операции в Италии, где для Австро-Венгрии возникла угрожающая обстановка, поэтому Людендорф остановил наступление в Латвии и перебросил части 8-й армии с Восточного фронта на Запад[121]121
  Кавтарадзе А. Г. Рижская операция 1917 года // Военно-исторический журнал. 1967. № 9. С. 122.


[Закрыть]. Кроме того, Временное правительство, которое как консервативные, так и большевистские авторы потом обвиняли в неспособности организовать оборону страны, перебросило под Венден из резервов шесть пехотных и три кавалерийские дивизии, что значительно усилило оборону на Петроградском направлении[122]122
  Кавтарадзе А. Г. Рижская операция 1917 года // Военно-исторический журнал. 1967. № 9. С. 122.


[Закрыть].

Рижская операция привела к разочарованию среди нижних чинов даже сохранявших дисциплину частей Временным правительством и высшим командным составом армии. Она также стала сигналом для большевиков, что затягивать вопрос с революцией более уже нельзя, так как Петроград и большая часть Европейской России могут оказаться в руках немцев, начни они снова наступать. Кроме того, Ленин опасался, что Корнилов договорится с кайзером[123]123
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 34. С. 146.


[Закрыть], и тогда немцы придут «по официальному приглашению», что после Октябрьской революции и произошло в ряде регионов бывшей Российской империи. Ниже мы увидим, что отношение к созданным Корниловым и Алексеевым официально антинемецким войскам Белого Юга было у германского командования неоднозначным.

Операции во Фландрии и Италии надолго отвлекли германское командование от дел на Восточном фронте. 18 февраля 1918 г. Людендорф решил надавить на русских большевиков (переговоры в Бресте затягивались), и немецкие части начали наступление в Латвии, русская оборона в те январские дни рухнула как карточный домик, сопротивление оказывали только латышские стрелки, которые за год до этого смогли нанести немцам серьезное поражение к юго-западу от Риги, прорвав фронт германских позиций.

Латышские стрелки, которые ассоциируются многими россиянами с Ленинской гвардией в дни Октябрьской революции, на самом деле в большинстве своем оставались консерваторами, а некоторые из них – даже монархистами. Латышские дивизии входили в состав 12-й армии, но, к сожалению для России, латышей на позициях под Истскулем оказалось мало. В феврале 1918 г., за несколько дней до подписания Брест-Литовского мира, латышские части в полном порядки вынуждены были отступить на территорию Псковского уезда. Они сохранили дисциплину, но стоял вопрос о довольствии. Вернуться в свою страну латыши могли теперь только с помощью большевиков, которые вели переговоры с представителями кайзера. Таким образом, консерваторы оказались тесно связаны с ультралевыми. Ленин получил в свое распоряжение 8 дисциплинированных и имевших большой боевой опыт полков. Вскоре из латышских иммигрантов, не желавших оставаться под немцами, были сформированы еще 8 полков уже Красной армии. Латышским стрелкам был особенно рад Лев Троцкий, разочарованный революционными матросами товарища Дыбенко.

Прибалтийские большевики, некоторые из которых потом причисляли себя к тем самым латышским стрелкам, не смогли организовать оборону в регионе. Их деятельность в те февральские дни 1918 г. ограничилась в основном захватом в заложники 600 местных жителей (из буржуазии и помещиков), которых обещали расстрелять, если немецкие войска стали бы продолжать карательные акции против ультралевых. Заложников увезли в Сибирь, откуда дипломаты кайзера их истребовали назад весной 1918 г.

В марте 1918 г. окончательно установилась немецкая оккупация Прибалтики. И заметим еще одну важную деталь. Признанная 3 марта 1918 г. советским правительством новая граница пролегала от предместий Бреста (официально отошел тогда же к Украине, но вопрос о границах в этом месте не был еще окончательно решен) до Нарвы, то есть непосредственно восточнославянские этнические территории в состав оккупированных Германией земель официально не вошли. Граница к югу от северных предместий Бреста должна была определяться отдельным соглашением Советской России с правительством Украины.

Пока шли переговоры в Бресте, в Берлине набирали силу дебаты по поводу новых восточных границ. Социал-демократы настаивали на отказе от территориальных захватов. Даже германские умеренные монархисты признавали, что присоединение Прибалтики, кроме Курляндии, является ошибкой, так как Германия никогда не имела на своей территории достаточно сплоченных национальных меньшинств, у немецкой бюрократии, как показал опыт заморских колоний, напрочь отсутствовало умение управлять другими народами. Высшие немецкие военные чиновники предполагали, что после войны Германии удастся удержать только Курляндию, которую предполагалось колонизировать, переселив туда излишки аграрного населения рейха.

Теперь перенесемся на несколько месяцев вперед. Осень 1918 года. В Германии вовсю развивается кризис, и уже до отречения Вильгельма II началась эвакуация германских войск на Запад. Между Советской Россией и уже почти социал-демократической Германией заключается новое отдельное соглашение, по которому немецкие войска выводятся из России до границ, определенных Брестским договором от 3 марта 1918 г. Удивительно, но факт, Ленин готов был продолжать признавать Брест-Литовские протоколы, хотя к сентябрю 1918 г. ситуация вполне созрела для отказа от них, тем более Германией и особенно ее союзницей Османской империей условия мира были нарушены. Что мешало? Германская империя разрушалась на глазах, ее солдаты теперь сами братались с бойцами РККА и продавали последним оружие и патроны, дошло до того, что немецкие солдатские комитеты запрещали офицерам помогать русским антибольшевистским силам. У немцев почти исчез интерес к Прибалтике, удержать которую им уже не представлялось возможным. С конца 1918 г. в Таллине заседала британская военная миссия. Ленин осенью 1918 г. был ранен и восстанавливал здоровье. Решения в основном принимал Лев Троцкий, который, как никто другой, отлично знал о положении в РККА и ее возможностях.