Текст книги "Оценщик. Невидимая сторона"

Я не рискнул лезть со своими пожеланиями к странно ведущему себя сегодня орку, но он проявил удивительную тактичность, посадив магокар прямо на набережной Роны, в самом начале улицы художников. Конечно, мне придется пройти немаленькое расстояние пешком, но лучше так, чем лишний раз светиться на фоне явно жандармской машины.

Вежливо и осторожно поблагодарив Бенедиктуса за помощь, я пошел по ночной улице, которая, в отличие от многих в этом районе, и не думала засыпать. Гулянка в парке как раз набрала максимальные обороты, но Бисквита я почему-то не увидел. Так что срочно пришлось искать Заряну. Она нашлась практически на том же месте, где я ее оставил, причем вместе с Ленкой. Похоже, танцовщицы все-таки оттерли готку от крепкого зеленого тела, и сейчас она пребывала в не самом радужном настроении.

Я лишь успел спросить, где мой друг, и получить уверения в том, что с ним все в порядке, как девушки тут же начали кружить вокруг меня как стайка пираний.

– Ты опять испортил костюм, – заявила Лена с явным укором, а вот Заряна, за что я был ей безмерно благодарен, высматривала не дырки в своем любимом творении, а повреждения на теле своего бывшего любовника.

– Что с тобой случилось? – тревожно спросила рыжая.

– Секретная информация, – заявил я, но таким тоном, что было понятно: расколоть меня можно, приложив для этого определенные усилия и без широкой аудитории слушателей.

Девушки тут же утащили меня за собой, причем не в собственные апартаменты и даже не в мастерскую Заряны, а в барбершоп Лены. Как оказалось, кроме всяких примочек, увлажняющих масок и завитушек для бород, она очень неплохо справлялась с применением магических средств скорой медицинской помощи.

За пару минут я был раздет практически догола, причем выйти за рамки приличия не позволила именно Заряна, хотя по озорным взглядам Лены было видно, что она бы меня точно вогнала в краску. Но после этого я все же сумел оценить ловкость и умения брюнетки.

Девушка быстро нашла все повреждения на моей коже, обработала их и залепила специальными пластырями. Рана на плече оказалась не такой уж серьезной, ну или это последствия воздействий одаренного лекаря.

В это время Заряна сбегала в свой магазин и притащила широкие брюки и распашонку для художников. В зеркале я увидел очень непривычную картину, но смешной и нелепой она не казалась. Ну а затем они принялись колоть меня, и я все же сдался в обмен на обещание до утра обеспечить мне нормальный внешний вид. Что-то подсказывало, что долго отдыхать не получится.

– Ну что же, детишки, – тоном сказочника заявил я двум взрослым дамам, внезапно превратившимся в притихших девочек. – Сейчас я расскажу вам страшную историю.

Ну и пустился в такие дебри сочинительства, смешивая правду с фантазиями, что даже сам себе поверил. По максимуму убрал персоналии, сконцентрировавшись на перестрелке и особенно на древней истории создания картин с использованием явно какого-то мистического кровавого ритуала.

Заболтались мы практически до трех ночи, но затем я все же вырубился. Девочки поступили предельно тактично: Заряна уложила меня спать на собственной кровати, но сама не осталась. Не уверен, что смог бы сдержаться, но даже в состоянии адреналинового отката я понимал пагубность последствий такого загула.

Плавали, знаем. Бесплатный секс бывает только в сказках, причем самых наивных. А тут цена обещала быть непозволительно высокой.

Лучше потерплю и завтра оторвусь с Птичкой.

Глава 3

Несмотря на то, что поспать удалось всего-навсего два с половиной часа, чувствовал я себя не так уж плохо. Конечно, бодрым меня назвать было ну очень сложно, но и снулой камбалой тоже не выглядел. Разбудивший меня в пять тридцать будильник чуть подпортил настроение своей назойливостью, но я быстро разогнал хандру и бодро вскочил с кровати. Облачившись в костюм бедного художника, вышел из спальни. Так как душ принял по большому счету всего пару часов назад, то решил ограничиться лишь умыванием и чисткой зубов. Заодно выгрузил в пластиковый стакан зубные щетки Заряны и Лены, тем самым освободив огромную глиняную кружку, подаренную рыжей кем-то из местных скульпторов. Затем на кухне в медной кастрюльке сварил сразу пять порций кофе. По одной нам с Заряной и три в глиняного монстра для моего зеленокожего друга. Конечно, до Иваныча в приготовлении кофе мне очень далеко, но Бисквит вроде ценит мой оригинальный рецепт, с добавлением особого декокта.

То, что утро для орка будет тяжелым, я понимал и без дара прорицания, так что еще с вечера попросил Лену выделить мне пару капель из ее запасов. Когда, удерживая в руках поднос, спустился в мастерскую, то увидел, что Заряна, как и предполагал, уснула прямо за раскройным столом. Перед девушкой лежал мой костюм, который даже на первый взгляд выглядел идеально.

– Заряна, – тихо позвал я девушку и осторожно коснулся ее плеча.

Она вздрогнула и подняла голову. Пару секунд сонно моргала, явно не совсем понимая, где находится, а затем улыбнулась.

– Вроде все сделала, – сказала рыжая, принимая у меня чашку с кофе.

Поставив поднос на среднем столике, я начал быстро одеваться. В процессе, когда надевал жилет, случилась заминка. Он почему-то оказался жестче и тяжелее, чем раньше. На вопросительно поднятую бровь девушка ответила:

– У меня тут был незаконченный заказ на бронежилет скрытого ношения. Взяла оттуда пару пластин ультрапластика.

– Проблем не будет? – на всякий случай уточнил я.

– Естественно, – ехидно улыбнулась рыжая. – Ты мне, конечно, дорог, но не настолько, чтобы рисковать репутацией.

Когда я полностью оделся, то увидел, что мой наряд абсолютно чист и полностью цел. Даже разорванный пулей рукав выглядел как новый. Мелькнула мысль доплатить ей за ремонт и усовершенствования, но тут почему-то вспомнилась пусть заезженная и банальная, но все же мудрая истина: поступай с людьми так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Лично у меня в такой ситуации предложение денег вызвало бы обиду.

– Большое тебе спасибо. С меня, как любил говорить наш завхоз, магарыч, то есть посиделка в любом месте на твой выбор. И можешь не скромничать, ну разве что чуть-чуть. – Для наглядности я показал где-то сантиметровый просвет между пальцами.

– Назар, ты уверен, что хочешь проводить со мной время, раз уж у нас не сложилось? Ведь не зря говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, – грустно улыбнувшись, сказала рыжая.

– А что такое, по-твоему, дружба?

В ответ Заряна лишь мило пожала плечами.

– Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, дружба – это когда ты по слабо объяснимым причинам относишься к какому-нибудь человеку лучше, чем ко всем остальным, – продолжил я излагать осенившую меня мысль. – Добавь сюда страсть, и получится любовь, ну или что-то похожее на нее. Что же касается невозможности дружбы между мужчиной и женщиной, то так говорят любители двойных стандартов. Если два мужика вдруг поссорятся, то скажут, что так сложились обстоятельства, ну или кто-то третий подгадил. А если разлад случится у хорошо относящихся друг другу мужчины и женщины, все с презрением фыркнут: иначе ведь и быть не могло, потому что дружба между ними невозможна. Лично мне нравится другой подход: пока сам не попробуешь, не узнаешь.

На этом мы решили свернуть разборки наших отношений. Я быстро допил все еще горячий кофе, подхватил монструозную кружку, и мы направились будить орка. Так как мое знакомство с двумя танцовщицами было шапочным, вваливаться в их жилище в одиночку было бы неправильно, поэтому Заряна составила мне компанию. Вот как раз она совершенно без малейшего стеснения просто открыла дверь и вошла внутрь.

Хорошо они здесь живут, даже не запираются.

По большому счету, планировка дома была практически такой же, как и у моих подруг. Внизу весь этаж занимала танцевальная студия, где подружки-танцовщицы давали уроки всем, кому не лень. А на втором этаже размещались жилые комнаты. Вот в одной из них, на широкой кровати мы и нашли мирно спящую в обнимку троицу. Бисквит выглядел героем женского романа, ну или мужского, учитывая факт тройничка.

Орк, раскинув руки, занял практически все пространство кровати, а две миниатюрные девчушки прилепились к нему с двух сторон и мирно посапывали куда-то в район подмышек. Заряна тихо кашлянула и даже немного покраснела, отведя взгляд от голого здоровяка. Ну а мне краснеть нечего, у меня латентного гомосексуализма не имеется даже в зачаточном виде, так что голый мужик смутить не может. Зато озадачил вопрос, как все это будить. Сильно сомневаюсь, что мягкие методы здесь сработают. Орк храпел так, что стены дрожали, а его умотанные веселой ночью партнерши на это совершенно не реагировали. Глянув на часы, я понял, что до шести осталось всего три минуты, так что тут уж не до нежностей. Нарушать данные Иванычу обещания – это не самая умная идея. Я решил не заморачиваться и, залихватски свистнув, заорал:

– Полундра!

Над Косарем или Йоханом и уж тем более Беней я бы так шутить поостерегся, а мой зеленокожий друг, по большому счету, был безобиден, как плюшевый мишка. Но тут он сумел удивить. После моего крика девушки почему-то не проснулись, зато из царства Морфея вынырнул орк, причем так резко, что досталось всем.

Бисквит от неожиданности и, скорее всего, страха вдруг издал такой звероподобный рык, что даже у меня мороз пробежался по коже. Пискнувшая Заряна моментально спряталась за моей спиной, а дико завизжавшие подружки орка стартовали с кровати как две ракеты и тут же врезались в противоположные стены спальни. Хорошо, что левая не попала в проем окна, иначе могла выпасть наружу, и все закончилось бы очень плачевно. Да и меня самого, если честно, эта сцена чуток напрягла, потому что рука инстинктивно выдернула из чехла щитовик. Я даже начал формирование печати силового поля, но вовремя опомнился, сбросил каст и тихо ругнулся себе под нос.

Орк наконец-то осознал себя в этой вселенной. Сначала виновато по очереди посмотрел на своих подружек, а затем уперся в меня максимально злобным для его доброй натуры взглядом:

– Это была твоя самая тупая шутка, залетчик!

– Знаю, виноват, исправлюсь, – с максимальным покаянием в голосе сказал я, решив пропустить мимо ушей крайне нелюбимый мной эпитет. – Ну а что делать? Иваныч приказал, чтобы ты в шесть ноль-ноль врубил свой телефон. Осталось двадцать секунд. – С этими словами я ткнул орку под нос кружку с кофе.

Бисквит вцепился в нее, как утопающий – в соломинку. Сделал пару глотков и недовольно сморщившись, заявил:

– Остыло.

Но после этого, зараза такая, все же допил кофе до конца. Затем начал шарить в разбросанных по полу вещах, добрался до телефона и включил его. На пару секунд мы оба замерли, ожидая звонка от шефа, но, как ни странно, не дождались его ни через минуту, ни через две. Только позвякивали сообщения о пропущенных за ночь вызовах.

Так и стояли, пока спрятавшаяся за мной Заряна не тыкнула мне пальцем куда-то в район поясницы. Я тут же догадался, на что именно она намекает.

– Бисквит, ты бы прикрылся. Здесь все же дамы, и не у всех с тобой настолько близкие отношения, чтобы наблюдать такие вот картины.

Орк сдавленно хрюкнул и прикрыл свое хозяйство тут же подхваченной с пола рубашкой. При этом он весь, от пяток до макушки, потемнел практически до черноты, утратив сочно-зеленый цвет. Орки так краснели, а бледнели они до нежно-салатового цвета. По крайне мере в исполнении Бисквита я наблюдал подобное цветовое шоу достаточно часто.

Наконец-то пришедшие в себя танцовщицы дружно захихикали, а вот Заряна откровенно начала ржать. Чтобы ее не было слышно, рыжая уткнулась лицом мне между лопаток. И именно в этот момент прозвучала мелодия из телефона. Бисквит когда-то услышал, какой рингтон я поставил на гоблина, и тоже прикрепил к его контакту марш имперских штурмовиков.

– Да, шеф, – откликнулся на вызов артефактор.

В ответ ему понеслась различимая лишь из-за рокочущих звуков оркского языка речь Иваныча. Говорил он минуты две, и наверняка не самые лестные для орка вещи, но, к моему удивлению, Бисквит умудрился впихнуть в конце речи шефа свои пять копеек.

– Я есть хочу, – заявил орк тоном большого ребенка, что без его голосового модулятора звучало крайне экзотично.

Иваныч рыкнул то-то в ответ и прервал соединение. Орк повернулся ко мне и повторил то же, что сказал гоблину:

– Я есть хочу. И хочу твою фриттату.

– Фриттата? – тут же оживилась одна из танцовщиц, которую, кажется, звали Настя, и добавила сразу за двоих: – Мы тоже хотим. У нас есть плита и сковородка.

– А продукты у вас есть, свиристелки? – едва сдерживая смех, заявила наконец-то выбравшаяся из-за меня Заряна. – Ваш холодильник кроме мартини и чипсов в жизни ничего не видел. Ладно, все идем к нам. Думаю, на фриттату у меня продуктов хватит.

– О, как раз разбудим Ленку, пусть завидует, – заявила вторая танцовщица, имя которой я так и не вспомнил.

Мы вышли из спальни, чтобы дать троице любовников нормально одеться. Надеюсь, они там не устроят второй раунд, вряд ли гоблин дал слишком много времени на оркский завтрак. К счастью, Бисквит все прекрасно понимал, и они управились минуты за две, затем мы всей дружной компанией перебрались в апартаменты Заряны.

Ленку мы-таки разбудили. Иначе и быть не могло, потом что танцовщицы разговаривали и смеялись на повышенных тонах и даже с повизгиванием. Уверен, делали они это специально.

Первую порцию сложного итальянского омлета пришлось делать на скорую руку, и он, конечно же, получился не таким пышным, как хотелось бы, но времени на нормальную готовку не было. Компания в кухне собралась крайне шумная, и поговорить с орком по душам вряд ли получится. Я покосился на Заряну, и точно так же, как несколько минут назад, она поняла все правильно. С видом строгой хозяйки рыжая быстро разделила омлет на четыре части, разложила по тарелкам и, сунув посуду в руки подружкам, погнала их с кухни в комнату Лены. Все возмущения были пресечены самым радикальным способом. Ленка даже отхватила полотенцем по пятой точке.

– Ты вообще как? – осторожно спросил я, взбивая последние шесть яиц из холодильника Заряны.

– Знаешь, теперь хорошо. Вчера думал, в петлю полезу, а теперь хорошо. Спасибо тебе, друг.

Благодаря голосовому модулятору, который занял свое место на шее орка, его речь звучала не так угрожающе и вполне чувственно.

– Ну а что было-то? Свадьбу хоть нормально сыграли? Меня ты так и не пригласил. Расскажи хотя бы, как там у вас все происходит.

Блин, это я, кажется, зря. Вполне нормальная, если привыкнуть, морда орка вдруг исказилась, словно он сожрал лимон.

– Ну вот зачем ты все испортил? Если хочешь, расскажу. Кстати, ты там мог оказаться только в виде блюда, да и то не самого главного.

– Ты сейчас серьезно?

– Более чем.

Если честно, мне так и не удалось понять, правду он сказал или просто троллит в отместку за экстремальную побудку. Пока я обдумывал его слова, Бисквит продолжил свой печальный рассказ:

– Позавчера утром, где-то в девять часов, ко мне в дом явились два родственника в статусе паградов. Сам понимаешь, с такими через дверь не поговоришь. Выломают даже мою усиленную и выдернут, как суслика из норки. К тому же с ними был один сааград, который сказал, что теперь я тоже ему родной. Честно, чуть не обделался. В общем, они взяли меня под ручки, запихнули в какой-то фургон и повезли в стойбище родного племени. Саму свадьбу я не помню, потому что обожрался вашими мухоморами, да так, что, как ты любишь говорить, чуть кони не двинул. Ну а когда немножко отошел, мне показали невесту. Честно, лучше бы я отравился мухоморами. Какая же она страшная!

Орк замер, явно заново переживая позавчерашние страдания.

– И что дальше? – напомнил я о себе, потому что Бисквит так и сидел с застывшим взглядом.

– А дальше были танцы, пили всякую дрянь. Потом эта бегемотица утащила меня в шатер и изнасиловала.

– Ну прям-таки изнасиловала, – недоверчиво фыркнул я. – Ты же вроде у нас мальчик крупный.

– Да она размером с ее братца сааграда! – сорвался на крик Бисквит, но опомнился и продолжил значительно тише: – Я ниже нее на пол головы и сильно уже плечах.

Орк так разволновался, что вторую порцию фриттаты пришлось делать еще быстрее, и получился в итоге просто перевернутый омлет со всякой всячиной внутри. Но все равно такое подношение вернуло моего друга хотя бы в относительно нормальное состояние.

Все, что было на сковороде, он, конечно же, сожрал в одно рыло, но я понимал, что ему нужнее. Наконец-то хоть немного утолив голод, Бисквит грустно вздохнул:

– Поверь, мне так тошно стало, что, когда утром вернулся домой, до одури захотелось простой ласки от кого-нибудь, кто меньше меня по габаритам. Вот я и позвонил тебе.

– Не-не-не, я на такую ласку не способен, – сделал я неуклюжую попытку пошутить, но Бисквит лишь безнадежно отмахнулся.

– Да иди ты. И без тебя справились. Девчонки буквально вернули меня к жизни.

– Слушай, а какие вся эта хрень накладывает на тебя обязательства? – все же не удержался я, мысленно ругая себя за любопытство. – Что, теперь переедешь в шатер и, чтобы прокормить большую жену и десяток детишек, будешь бегать с копьем за… Блин, даже не знаю, за чем вы там бегаете.

– Да никто ни за кем не бегает, – коротко хохотнул явно оживающий орк. – Жрут мороженную говядину и в ус не дуют. Жену свою, бегемотицу, чтобы ее харашта лягнула, я буду видеть раз в году во время брачного сезона.

– А дети?

– А что дети? – совершенно искренне удивился Бисквит. – До пяти лет будут с матерью. После пяти мальчиков отдадут на обучение старейшинам. Я-то тут при чем?

– Какие высокие у вас там семейные отношения, – проворчал я, заглядывая в холодильник, надеясь перекусить хоть чем-нибудь.

Сам же почему-то думал о собственном детстве. Может, мой неизвестный папашка тоже так рассуждал. Похоже, орк что-то почувствовал и тут же сменил тему:

– Ладно, хватит о моей свадьбе. Говори, чего там Иваныч так возбудился, будто это не я, а он женился на сестрице сааграда. Что-то мне подсказывает, что это ты постарался.

– Ну конечно! Если что-то где-то пошло наперекосяк, то это обязательно Назар виноват.

– Чего ты кокетничаешь? Колись давай… – Было видно, что орк хочет назвать меня залетчиком, но, натолкнувшись на предупреждающе-недобрый взгляд, проглотил последнее слово.

Судя по поведению Бисквита, время у нас еще было, так что я достаточно подробно пересказал свои ночные приключения.

– Утурхар, – пораженно и как-то восхищенно ругнулся орк. – Вот везет же тебе на приключения.

– Ага, – печально улыбнулся я. – Кого попало залетчиком не назовут.

– Заметь, это ты сказал, а не я, – ткнул в меня когтистым пальцем орк и тоже принялся оглядываться в поисках, чего бы еще сожрать. Но это он точно не по адресу. Ни хомячеством, ни чрезмерным аппетитом хозяйки этой кухни не страдали. Жаль, что блинная еще закрыта.

Выбросив ненужные в данный момент мысли из головы, я спохватился и спросил:

– Слушай, а Иваныч говорил что-то насчет меня? Думаешь, дернет для дополнительной экспертизы или я могу нормально поспать?

– Вроде ничего такого не было, но телефон все равно не отключай. Второго такого косяка шеф точно не выдержит. И догадайся, на ком он отыграется?

На этом мы и решили завершить завтрак и отправились на выход, предварительно поблагодарив хозяек. Точнее, попытались. Когда мы заглянули в спальню Лены, то увидели, что все четверо, образовав эдакий клубок змей, посапывают на широкой кровати. Хмыкнув друг другу, мы покинули здание и направились к двум уже поджидавшим нас такси.

По дороге домой даже успел прикорнуть на заднем сидении, несмотря на то что ехали мы всего лишь несколько минут. Еще с минуту провозился с замками бронированной двери, аналог которой, по словам орка, его родичи могли вскрыть как консервную банку. Очень надеюсь, что это было художественное преувеличение.

Как только открыл дверь, в проем тут же юркнула Фа. Она явно сидела в засаде на соседнем дереве. Оказавшись в гостиной, маленькая фейка тут же принялась выписывать под потолком фигуры высшего пилотажа. Может была, рада видеть меня, но, скорее всего, выпрашивала очередную порцию Живой силы. Не поощрить такое выступление с моей стороны было бы кощунством, так что я зажег над ладонью шарик концентрированной энергии и позволил фейке поглотить ее.

– Все, теперь не мешай, я иду спать. Если хочешь, оставайся внутри или вали нафиг, оставлять форточку открытой я не собираюсь.

Это мы с ней уже проходили. Однажды притащила с собой компанию крылатых друзей, и они устроили тут настоящий бедлам. Пришлось гоняться за фуки с метлой; хорошо хоть, никого не убил. Жизнь низших фей в этом городе ценилась очень мало. Они здесь занимали социальную нишу голубей. Но я никак не мог относиться к мелким проказницам столь презрительно, потому что никогда не забуду поцелуй высшей феи, которым она наградила меня за отвагу и одновременно наделила даром оценщика. А ведь и эта малышка когда-нибудь, пройдя стадию русалки, тоже станет высшей феей.

Фа явно решила остаться в доме и демонстративно уселась на старинную люстру. Я же отправился в спальню и заперся там, чтобы она не мешала. Быстро разделся, забрался под плед и потянулся в сладкой истоме.

Вот сейчас наконец-то высплюсь!

Как говориться, накаркал. Что, вы думаете, случилось, как только я закрыл глаза? Правильно, позвонил телефон! Конечно, было жгучее желание проигнорировать звонок, тем более это был рингтон, реагирующий на незнакомые номера. Но все равно пришлось вставать. Как любил говаривать наш физкультурник, бывший жокей: «Так уж заведено, что ты либо сыто живешь, либо сладко спишь. Вместе получается редко».

– Алло, чем обязан? – ответив на вызов, сказал я на всеобщем.

Старался, чтобы мой голос не звучал хамовато, при этом вложил в него все свое недовольство столь ранним звонком. Часы показывали начало девятого.

– Привет, – тоже на низшем эльфийском произнес знакомый и неприятно бодрый голос. Говоривший явно не заметил тонкие нотки недовольства в моем вопросе. Или ему было попросту плевать. – Это Йохан. Помнишь такого?

Да уж, его забудешь.

– Конечно помню, что-то случилось?

– Ничего серьезного, но мне нужна твоя помощь.

– В каком смысле? – насторожился я.

– Даже не знаю, как объяснить, и разговор не телефонный. Ты можешь приехать?

Капец, ну вот что тут скажешь? Знай я суть проблемы, возможно, сумел бы отбояриться до вечера, но он явно не собирался обсуждать дело по телефону, да и голос у здоровяка был какой-то… смущенный, что ли.

Что уж тут поделаешь. Если цитировать нашего завхоза, «отоспимся на том свете». Юмор у него был местами мрачноватый, так что смеялись мы над шутками старика очень редко.

– Хорошо, я сейчас вызову такси и подъеду.

– Не надо, такси уже ждет у твоего дома. Я сказал, куда отвести.

Вот он, конечно, резкий. Что же у него такое случилось?

Пришлось опять одеваться, а еще потратить пару минут на то, чтобы выгнать Фа из дома. Нет, я не против того, чтобы она осталось внутри, но, уверен, долгое сиденье взаперти ей не понравится, а что-то мне подсказывало, что обратно я вернусь нескоро. Даже если справлюсь с проблемами Йохана достаточно быстро, то, уверен, объявится Иваныч. Если верить доводам Бисквита, ни гоблинские шаманы, ни эльфийские ученые до сих пор толком не разобрались в том, что именно происходит с произведениями человеческих гениев, наполненными серьезным зарядом энергии творения. Они даже внятно измерить ничего не могут. Подобное явление могут ощутить и хоть как-то понять только такие, как я и мои коллеги, а других оценщиков под рукой у гоблина нет. Ну, по крайней мере таких, которыми он может помыкать как ему вздумается.

Что ни говори, а ночная Женева и дневная – это два разных города. Ночью и Серый, и тем более Белый город казались эдакой сказкой с серьезным налетом нереальности. Нутро громады человейника тоже имело волшебно-загадочный флер, но с мрачноватым окрасом. А вот днем Серый город выглядел как-то заштатно, пусть и очень уютно, но все равно скучновато. Что же касается человейника, в который после двадцати минут езды доставило меня заказанное Йоханом такси, то сейчас он напоминал похмельную красотку. Ну ту, которая ближе к семи утра, старательно огибая идущих на работу пекарей и торговцев, возвращается с гулянки. Да, все еще красивая мордашка, но сильно подпорченная размазанными по ней тушью и помадой, а то и чем похуже.

Я когда-то слышал, что человейник – это не царство людей, как можно подумать из названия. Но поговаривают, что на самом деле здесь правят мышоуры. Именно сейчас я понял, что это вполне похоже на правду. Когда мы съехали с Серпантина и двинулись по знакомому маршруту, я увидел, как по улицам и между домов снуют одетые в комбинезончики невысокие, похожие на прямоходящих мышей существа. Они сноровисто убирали мусор и чинили то, что было повреждено за ночь. А в это время все люди, номинальные хозяева этого места, спали или вообще находились в наркотической отключке. Точнее, почти все, за исключением вот таких вот неугомонных жаворонков, как Йохан. Мне, конечно, интересно узнать, что именно настолько обеспокоило опасного, как заведенная бензопила, боевика, но ответы я ожидал больше с раздражением, чем с любопытством.

Здоровяк ждал меня прямо под главной аркой на въезде в бывшие владения голландской группировки.

– Спасибо, что приехал, – протянул мне руку скандинав.

– Без проблем, – ответил я на рукопожатие.

Было видно, что он сжимает мою кисть очень аккуратно, но все равно пальцы после таких тисков немного ныли.

– Ну и что у тебя случилось? – решил я не затягивать дело.

– Даже не знаю, как сказать, – замялся Йохан.

В этот момент он напомнил мне Бисквита, но тот с рождения был робок, а чего мнется эта машина смерти, реально непонятно и, что самое главное, сильно настораживает.

– Как есть, так и говори. Представь, что я доктор, к которому ты явился со срамной болячкой. То, за что тебя может осудить кто-то из своих, я точно восприму со всей серьезностью и предложу варианты решения проблемы. Конечно, если это вообще мой профиль.

– Твой это профиль, – как-то совсем грустно вздохнул Йохан. Затем вздохнул еще раз, но теперь уже с оттенком решительности. – Понимаешь, На́зар, – продолжил скандинав, почему-то сделав ударение на первом слоге. – Наши решили поставить меня старшим в бывших владениях голландцев. А я-то видел, с какими мордами легавые вытаскивали наружу те картины. Они их до жути боялись. Поверишь, я всю ночь пытался выяснить, чем мне это грозит. И все знакомые в один голос говорили, что ту хрень, которая поселилась в картинах, способен почувствовать только оценщик. Это правда?

– Да, так и есть, – кивнул я, уже понимая к чему идет этот разговор.

– Вот я и подумал: может, ты проверишь тут все, чтобы не было еще какой-то мерзости?

Капец, да он у нас суеверный, причем до крайности. Нет, люди такого типажа, конечно же, подвержены суевериям, но вот мне почему-то казалось, что напугать Йохана очень трудно. Теперь становились понятны его метания: здоровяку просто стыдно признаться в своей слабости. Ситуация довольно комичная. Впрочем, смеяться над таким грешно, к тому же решение подобных проблем действительно мой профиль, хоть и не основной.

– Хорошо, скажи, какие помещения мне нужно проверить.

Йохан опять смущенно сморщился и ошарашил меня заявлением:

– Все.

Я на секундочку представил, сколько предстоит работы, и, если честно, стало нехорошо. Затем задумался и все же решил не расстраивать нового знакомого. Судя по всему, для него это действительно важно.

– Давай сделаем так: сначала обойдем те помещения, в которых ты будешь либо спать, либо часто появляться, а потом уже займемся остальными. На все мне просто не хватит запаса Живой силы.

– Так давай я подброшу аккумуляторов, – не унимался чрезмерно суеверный здоровяк.

– Не будем торопиться и слишком тратиться там, где это не нужно. Сделаем все спокойно и качественно. Показывай, где тут у тебя теперь твоя личная берлога.

Пока шли по уже знакомому маршруту, я не мог не поразиться тем изменениям, которые произошли всего за несколько часов. Дырки от пуль в стенах исчезли, причем их не просто замазали, а полностью восстановили целостность общего ансамбля. Стало любопытно, что случилось с той рукотворной пещерой возле усиленного блокпоста. И мой интерес был удовлетворен сполна. Картина действительно впечатляла: по стенам и даже по потолку ползали мышоуры во все тех же комбинезончиках и, как муравьи, буквально вылепливали новые стены и перемычки.

Как минимум половина работы была уже сделана, и я не сомневался, что к ночи здесь все будет выглядеть точно так же, как и перед стычкой между двумя бандами. Рассмотреть все это я сумел потому, что у Йохана внезапно зазвонил телефон. Чтобы я не услышал лишнего, он отошел метров на десять к ближайшему выходу из пока еще существующей псевдопещеры. Я же продолжил глазеть на работающих пришлых. И тут идиллия эдакого трудового волшебства была нарушена.

Контролировавший происходящее скандинав с татуировкой на лице и автоматом в руках смотрел куда-то в пространство перед собой. Он, как и я, явно страдал от недосыпа. Сонное выражение и медленное жевание то ли жвачки, то ли какой-то дряни позабористей делало этого крепыша похожим на разморенного летней жарой бычка. Внезапно откуда-то сверху рядом с ним свалился с потолка явно что-то не рассчитавший мышоур. Мягкий бурдюк хлопнулся рядом с ним и лопнул, разбрызгивая сероватую массу. От этого происшествия у охранника пострадали только нервы, ну и пара брызг долетела до его ботинок. Но он почему-то взбесился. Сделав пару стремительных шагов, этот бычок пнул мышоура как футбольный мяч. Маленькие зверек пролетел в воздухе и шлепнулся метров в пяти справа от меня. Если бы на этом расправа над виноватым лишь в собственной неуклюжести пришлым закончилась, я бы, возможно, не полез в чужое дело. Увы, ругающийся на датском охранник направился к отлетевшему мышоуру с явным намерением продолжить вымещать на нем накопившуюся злобу.

– Эй! – крикнул я ему на общем. – Хватит.

– Ты кто такой? – так же на низшем эльфийском, но с жутким акцентом злобно рявкнул он на меня. – Не лезь не в свое дело.

Бычок явно искал ссоры. Меня же начала охватывать та веселая злоба, которая не раз выручала в подобных ситуациях, когда жил в детдоме. Но я уже не там и давно не тот, кем был раньше, так что быстро погасил в себя желание дать этому придурку по морде. Тем более к этому времени мышоур успел оклематься и юркнуть в какую-то норку. И все же пока я боролся со своими темными желаниями, сам не заметил, как положил левую руку на чехол со щитовиком. Почему-то этот жест так напряг скандинава, что он направил на меня ствол автомата.