Текст книги "Чернила, железо и стекло"

– В Германии живет ученый, который изобретает поразительные вещи с полезной теплоотдачей, – тараторил Лео. – Но в прошлом году он в некотором смысле потерпел неудачу… чуть не взорвался, но…

– Ты называешь это неудачей? – перебила она.

– А разве можно выразиться как-то по-другому? – возразил Лео и помахал рукой, мол, какая разница! – Если механизмы иногда взрываются, значит, ты плохо над ними поработал, – и юноша ухмыльнулся.

Эльза сжала кулаки и взволнованно взглянула на саквояж.

– Если твой «паук» сейчас взорвется, я буду очень расстроена, – ответила она в тон Лео. – Поломка экипажа обойдется мне существенной задержкой.

– С машинной теорией – у меня полный порядок, поэтому у тебя нет повода для беспокойства, – ответил Лео и скорчил гримасу.

Может, он думал, что его «паук» мог вызывать у пассажиров только безоговорочное восхищение?

Экипаж остановился прямо перед широким портиком Центрального железнодорожного вокзала Пизы. Эльза пристально наблюдала, как он развернулся и зашагал прочь, удаляясь без водителя.

– Автопилот, – объяснил Лео. – Он запрограммирован следовать самонаводящемуся маячку, чтобы вернуться в дом Казы.

Эльза поежилась. Девушка почувствовала себя беззащитной. Сидеть на высокой скамье «паука» было удобно: казалось, что экипаж защищает Эльзу от итальянских зевак.

По спине забегали мурашки. Что, если в нее будут тыкать пальцами? Люди наверняка заинтересуются темнокожей иностранкой! А может, она выглядела слишком чужой, и народ станет кричать ей вслед?

Но пока ничего не предвещало разоблачения: они с Лео прошли под аркой портика и оказались на вокзале.

Эльза с облегчением вздохнула. Хорошо все-таки, что рядом был Лео! Он может купить билеты и довести ее до нужной платформы.

Эльза огляделась вокруг. Повсюду сновали люди: пассажиры искали поезда, носильщики таскали чемоданы и саквояжи.

Эльзу ошеломил шум и незнакомые запахи: она не ожидала, что даже обычный вокзал в Пизе настолько потрясет ее воображение.

Лео же, наоборот, был уверен в себе. Он пересчитал сдачу около кассы и вернулся к Эльзе, после чего увлек девушку за собой. Похоже, он знал вокзал как свои пять пальцев.

Они прошли мимо мужчины с шарманкой. Лео протянул монету обезьянке музыканта. Зверек был одет в пальто получше, чем у самого шарманщика.

Лео наклонился к Эльзе и вполголоса произнес:

– Полагаю, это худшее исполнение «La donna è mobile»[3]3
  «Женщина непостоянна» (итал.).


[Закрыть].

Эльза смутилась и покраснела, хотя она и понятия не имела, о чем он говорит.

По этой же причине она не знала, что на вокзале оказался шарманщик с обезьянкой – или почему Лео дал обезьяне монету.

– «La donna è mobile», – повторил Лео терпелило, словно разговаривал с маленьким ребенком. – Из «Риголетто». Тебе надо как-нибудь послушать.

Эльза переборола желание спросить, что такое «Риголетто». По крайней мере, она не пыталась путешествовать по совершенно незнакомой Италии в одиночку.

В итоге Эльза была вынуждена признать, что, приняв помощь Лео, она избежала неприятностей.

Лео оказался впечатляюще компетентным спутником.

Когда они сели в вагон поезда, Лео ловко поставил ее саквояж на высокую багажную полку. Эльза устроилась на плюшевой скамье напротив Лео, чувствуя дискомфорт из-за «взятой напрокат» одежды. Косточки от корсета впивались ей в спину, и ссутулиться было невозможно.

Зато она привлекала меньше взглядов.

– Ты когда-нибудь ездила на поезде? – спросил Лео, неправильно истолковав причину ее дискомфорта.

– Когда была помладше, навещая де Вриса в Амстердаме.

И прежде чем она создала книгу пути, но данный факт Эльза опустила.

– Нам повезло! В королевстве Сардиния – прекрасная железнодорожная система. Современная инфраструктура гораздо скуднее в других провинциях Италии. Кстати, я считаю, все дело в том, что гениев отправляют в армию или в тюрьму. Прогрессивное человечество нуждается в интеллектуальной свободе.

– Угу. – Эльза мало знала о роли гениев в европейском обществе и о том, как они могли влиять на правительство.

Она никогда раньше даже не задумывалась над тем, как изобретения превращаются из эскиза в реальные вещи, используемые на Земле. Вельдана была создана не слишком давно, и полезных современных механизмов там было пока маловато.

Поезд покатил по рельсам, постепенно набирая скорость. Эльза смотрела в окно, когда поезд пересек мост через реку, направляясь на север, и выехал из Пизы.

Теперь мимо проносились зеленые холмы Тосканы, сменявшиеся полями, где росли красные цветы. Они показались Эльзе замерзшим морем пурпурного цвета.

Цветы были весьма необычны, но Эльзу волновал вопрос, почему кому-то в голову пришло начертать такую устойчивую агрокультуру. Но потом она вспомнила, что никто ничего подобного, конечно, на Земле не делал.

Какой странный мир, созданный по воле случая и не способный к усовершенствованию!

Эльза посмотрела на Лео. Теперь, когда юноша находился в замкнутом пространстве вагона, Эльза предположила, что он будет носиться взад-вперед в поисках каких-либо занятий, но Лео вел себя на удивление тихо и спокойно.

Ей показалось, что его близость просто-напросто иллюзия и если она протянет руку, то наткнется лишь на пустоту.

Ей не хотелось отпускать Лео в бездну его собственных мыслей – особенно после их недавнего разговора и вечернего сбора в библиотеке. Кроме того, сейчас она почувствовала легкость в общении с ним.

Это был бы несправедливый поворот: оставлять Лео наедине с его воспоминаниями.

Эльза задумалась и тихо произнесла:

– Теперь, когда ты и твои близкие друзья знают мою тайну, наступил твой черед. Я тебя внимательно слушаю, Лео…

Юноша наклонился вперед, серьезно посмотрел на Эльзу и водрузил локти на колени.

– Итак, мой отец являлся главным криптографом короля Сардинии, а мама австрийской шпионкой, поэтому их любовная связь с самого начала была обречена, и неизбежное предательство со стороны матери…

Эльза подняла руку, жестом попросив его замолчать.

Он был таким милым, когда погрузился в рассказ, таким искренним!.. Его темно-карие глаза с золотистыми крапинками и ровный тембр голоса завораживали ее.

А Реван был ужасным лгуном. Когда они – еще в детстве – попадали в переделки, он вечно пытался выпутаться, но Банину всегда выводила его на чистую воду. Реван волновался, когда врал. Ему было необходимо время, чтобы изловчиться и вымолвить слово, зато речь Лео лилась безо всякой остановки.

Похоже, он с легкостью погрузился в выдуманную историю.

На минуту между ними воцарилась тишина, но потом Эльза осмелилась нарушить паузу.

– Ты когда-нибудь поведаешь мне правду – или ты собираешься выдумывать страшилки? Мы ведь оба понимаем, что это ложь.

– Определенно второй вариант, – ухмыльнулся он и отвернулся к окну, защищаясь от колкого вопроса, который словно мог ранить его как рапира.

– Мне известно, что все, кто тебе был дорог, мертвы.

Лео дернулся и посмотрел на девушку в упор, заставив ее внезапно усомниться в правильности сказанного.

Однако Эльза неуверенно продолжала:

– Значит, ты… м-м-м… не должен притворяться…

Лео ничего ей не ответил, и Эльза подумала, что разговор уже окончен, но потом юноша негромко произнес:

– Иногда притворство – единственное надежное оружие против мира.

– Но ты до сих пор носишь на себе памятную вещь, – сказала она, бросая многозначительный взгляд на цепочку от карманных часов, подвешенную на петлице его жилета.

Лео опустил глаза.

– Я видел их мертвыми. А часы… они были на моем отце, когда он умер. – Лео вытащил часы из кармана. – Нет, забвение никогда не входило в мои планы.

– Если ты так близок со своими друзьями, то почему ты никогда не делишься своей историей даже с теми людьми, которым, по твоему мнению, можно доверять?

Он прокашлялся.

– Они уже достаточно знают.

Эльза скептически улыбнулась.

– Мне даже стало интересно, кого ты стараешься убедить? Меня или себя?

И теперь Лео тоже ей не ответил. Он нахмурился и снова уставился в окно, за которым проносились загородные окрестности.

Эльза прикусила язык, боясь, что зашла слишком далеко. Ей не следовало быть такой дерзкой – не здесь и не сейчас – и не с Лео, в чьей поддержке, она, оказывается, отчаянно нуждалась.

Но мама учила ее прямолинейно высказывать собственную точку зрения.

«Никогда не забывай, что слова имеют силу», – бывало, говорила Джуми, меряя шагами комнату их домика в Вельдане, пока Эльза прилежно трудилась за письменным столом.

«Мы используем их, чтобы воссоздать мир. Слова – наша истинная сила».

Джуми говорила ей, что войну можно развязать при помощи слов, но не сказала дочери, как наладить мир после кровопролитных сражений.

А сейчас Эльза поняла, что война, начатая со слов, имеет две стороны.

7

Разливая моря повсюду, океан окатывает землю и заполняет более глубокие ущелья.

Николай Коперник

Лео пришел к выводу, что он не способен долго смотреть Эльзе в глаза: что-то в ее взгляде приводило в замешательство. Может, контраст с темной кожей, которая делала ее зеленые глаза похожими на светлые и яркие прожектора в оперном театре. Или, быть может, то, как Эльза смотрела прямо сквозь него, как будто она с легкостью могла читать его мысли, как открытую книгу.

В общем, эта девушка пугала его: Эльза оказалась чересчур проницательной и понимала, лжет Лео или нет.

Он мог как угодно замаскировать правду – все было бесполезно. Эльза чуяла любой его подвох.

Но Лео совершенно не тянуло разбираться, почему он так часто испытывал желание быть скрытным. Он не хотел признавать, что таким образом он мог обидеть своих близких друзей и, возможно, даже причинить им вред. Он твердил себе, что ему не стоит стремиться к откровенности. Зачем говорить с ними начистоту?

Кроме того, с некоторых пор Лео ценил собственную безопасность. Поделиться своим прошлым с друзьями означало бы снова воплотить свои страхи в жизнь – в жизнь, которая часто была невыносимой и слишком непредсказуемой.

Поэтому Лео прибег к самому простому способу избежать взгляда Эльзы. Он таращился в окно и лишь иногда украдкой посматривал на свою спутницу.

Она была красива своеобразной, нездешней красотой. Лео подумал, что если ее красота подобна острому ножу, то он, пожалуй, мог бы порезаться, если бы глазел на девушку дольше минуты. Сперва Лео хотел использовать слово «экзотичная». Надо отметить, что Фараз испытывал к таким оборотам отвращение (сам Фараз, например, назвал бы экзотичным человека, который никогда и ни при каких обстоятельствах не будет считаться «одним из нас»). Но, по правде сказать, Эльза и впрямь оказалась экзотична, причем настолько экзотична, насколько это можно вообразить: она родилась не на Земле. И если он «читал» ее должным образом, Эльза просто мечтала поскорее вернуться к себе на родину.

Вот вам очередная причина держаться от нее на приличном расстоянии и не подпускать к себе поближе.

Лео задумался. А ведь все они ушли. Арис, который был страстен, как сама неудержимая сила природы – ровно до того момента, пока его не остановят. Малыш Паска, восхитительный и чувствительный. Отец, который порой витал в облаках – и который был гораздо разностороннее своих сыновей.

Все они покинули Лео.

Даже Розалинда, вытащившая Лео из горящего дома в Венеции при помощи пинков и оплеух. Та самая Розалинда, которая после этого неделями сидела рядом с ним, пока Лео вскрикивал от кошмаров, а потом проваливался в беспамятство. Розалинда дала Лео полную свободу выбора, когда Орден настаивал на опеке (члены Ордена проявляли бдительность, в особенности, когда дело касалось безумных сирот).

Но в итоге Лео выбрал Пизу. Не то чтобы Каза оказалась плохим пристанищем, но тогда Лео был испуганным, травмированным десятилетним ребенком – он не хотел быть оторванным от своих знакомых и очутиться среди чужаков.

Ну а Эльза не желала задерживаться на Земле.

Поэтому Лео понимал, что ему нужно держать дистанцию.

Они пересели на другой поезд на станции Ла Специя, и к тому времени, когда они подъезжали к станции Чинкве-Терре, Эльзе показалось, что Лео немного приободрился.

Теперь за окном проносились холмы, сменяющиеся остроконечными горами.

Поезд нырнул в один туннель, затем в другой – и Эльзе в глаза ударил слепящий солнечный свет, отражающийся от морских волн. У Эльзы перехватило дыхание.

«Невероятно!» – подумала Эльза. Ее разум с трудом мог осознать, что в мире существует столько соленой воды: небольшое море Вельданы казалось лужицей.

Небо и далекая линия горизонта заставили Эльзу затрепетать от восторга, граничащего со страхом.

Когда поезд остановился, Лео сказал, что ему хочется размять ноги, и направился к выходу. Эльза бросилась за ним. Они сошли с поезда и направились к головному вагону. Остальные пассажиры возились со своим багажом, внезапно Лео схватил Эльзу за руку и увлек ее к другому вагону.

Лео зашел в вагон и заглянул в пустое купе с видом на противоположную от перрона сторону.

Эльза была слишком шокирована физическим контактом и не сопротивлялась. После прикосновения Лео ее словно ударило током, у нее загудела голова, как будто она вслушивалась в раскрытую книгу мира.

– У нас нет ни минуты на обзор достопримечательностей, но тебе стоит хотя бы полюбоваться Риомаджоре, – заявил он.

Яркие разноцветные здания расположились прямо в живописной долине: красные, оранжевые, оранжево-розовые и белые. Железнодорожные пути перекрывал узкий пролив: в бирюзовой воде покачивались рыбацкие лодки. Неподалеку виднелись серые утесы, за ними темнела сочная зелень, а над деревушкой возвышалась гора: можно было подумать, что она защищает поселение от остального мира.

Поезд засвистел, и Лео с Эльзой вернулись в свой вагон.

Поезд отправился вдоль побережья, иногда ныряя в туннели, иногда приближаясь к громадным утесам, возле которых волновалась уже изумрудная вода.

Вскоре поезд прибыл на станцию Корнилья. Лео встал и достал с багажной полки саквояж.

Они сошли с поезда. Эльза огляделась по сторонам. Здание станции было маленьким и одиноким. Его построили неподалеку от берега, у подножия крутого подъема, ведущего в деревушку. В отличие от других прибрежных поселений, которые они проезжали, Корнилья примостилась не внизу, а на самой вершине скалистого холма.

– Боюсь, нам придется продолжить путь пешком, – сказал Лео. – Местные не очень часто используют двухколесный экипаж нужного размера. Все нормально?

Эльза подняла голову. Похоже, им предстоит забираться по длиннющей кирпичной лестнице, проложенной в скале! Надо будет преодолеть нешуточное расстояние в несколько сотен метров. Ничего страшного.

Хотя странно, но Лео не упоминал, что они займутся практически скалолазанием.

– Это не проблема, – произнесла Эльза.

– Правда? – обеспокоенно уточнил он.

Его скептицизм докучал ей. Она же родом из Вельданы. Она, Эльза, может, и не благородная леди, но дело свое знает.

– Лестниц я не боюсь. И она, конечно, построена не для того, чтобы на ее ступеньках созерцали земные закаты.

Они начали подъем. Несмотря на самоуверенность Эльзы, трудности начались почти сразу. Корсет оказался даже большей помехой, чем она ожидала. В результате, когда они достигли вершины, Эльза сильно запыхалась. Тем не менее она во все глаза уставилась на деревушку.

Первые яркие домики жались друг к другу, расположившись у главной дороги, которая, впрочем, выглядела проселочной колеей.

Отдышавшись, Эльза и Лео направились в поселок.

По пути Эльза заметила ухоженные виноградники, огороженные невысоким заборчиком. Эльза подошла поближе и уставилась на незрелые лозы с кистями пока еще крошечного молодого винограда. Девушка была поражена.

Как же сложно все устроено на Земле!

Корнилья вмещала двести-триста жителей (примерно как и население деревни в Вельдане), и крестьяне трудились не покладая рук. Они умело вписали в окружающий скалистый ландшафт свои дома и даже обустроили здесь настоящие виноградники!

– Но почему деревня построена именно тут? Это ведь непостижимо глупо жить в таком… безжалостном месте.

– Но ты не в своей Вельдане! – парировал Лео. – Мы не можем создавать плодородную землю по своему собственную желанию. У нас каждый акр на счету. Нам приходится работать с тем, что у нас есть. Кроме того, многие местные семьи, наверное, жили здесь испокон веков. Может, тысячу лет тому назад кто-то решил, что скала станет отличным убежищем – крепостью и защитой от врагов. Вот так и повелось… Они продолжают жить здесь, потому что это их дом. И имей в виду, теперь нам надо спуститься, чтобы очутиться на другой стороне.

Эльза кивнула и напоследок постаралась кратко изложить ему свои мысли насчет различий Вельданы и Земли. Девушка старалась приводить в пример такие города, как Париж, Амстердам и Пиза, и пыталась сопоставить их многовековую историю с событиями, которые развернулись в Вельдане.

Последнее удалось ей с трудом. Земная история буквально пестрела долгосрочными последствиями, которые никто не мог предугадать. В конце концов у Эльзы даже разболелась голова.

– Ваша земля какая-то странная, – заключила она и посмотрела на равнину, лежащую внизу.

Там раскинулись поля, засеянные пшеницей или чем-то еще. Местные жители действительно без устали возделывали каждый клочок плодородного пространства.

Лео направился вниз, держась вблизи деревьев, которые давали хоть какую-то тень. Эльза кинулась за ним. Удивительно, но Лео выглядел свежим и полным сил: вероятно, их «пешая прогулка» совершенно не утомила юношу. Струйка пота, стекавшая по его шее, стала единственным доказательством полуденной жары, хотя парчовый золотисто-коричневый жилет Лео был застегнут наглухо.

Подъем не был серьезным испытанием и для нее, несмотря на корсет. Эльза частенько изучала окрестности Вельданы и привыкла к извилистым тропинкам.

Ну а такой спуск вообще ерунда, подумала Эльза.

Спустя некоторое время она снова залюбовалась морем. Лазурная вода так и сверкала на солнце.

Лео остановился у небольшого скального выступа с пластами осадочных пород и положил саквояж на валун.

Потом юноша схватился за выступ – Эльза увидела, как напряглись его бицепсы под рубашкой – и потянул его на себя.

На землю посыпалась каменная крошка: выступ видоизменился и стал напоминать Эльзе что-то вроде крышки сундука.

– Ну и ну! – воскликнула Эльза, приблизившись и наклонившись к выступу.

Она увидела полость, в которой лежала медная панель управления с отверстием для ключа, прикрепленная горизонтально внутри выдолбленной скалы.

– Тайник с рычагами управления?

– Ага, – кратко отозвался Лео и вздохнул. – Я и забыл, как тяжело ворочать скалы! Ты не возьмешь ключи? Они в моем левом кармане.

Эльза полезла в карман его жилета: связка ключей оказалась зажата рядом с отцовскими часами Лео, и ей едва хватило места для пальцев. Сквозь ткань она могла почувствовать крепкие мышцы Лео и жар его кожи. Она нащупала связку и тотчас вытащила руку: ее лицо зарумянилось, пока она искала в связке нужный ключ, подходящий к отверстию в панели управления.

– Этот? – спросила она, протягивая Лео ключ, чтобы он мог посмотреть.

Ее голос слегка дрожал.

– Да. – На его лбу выступили капельки пота. – Поверни ключ, щелкни все переключатели по порядку, сверху вниз.

Бороздки вошли в паз. Ключ повернулся с лязгом. Медные переключатели заклинило, но Эльза справилась со всеми, после чего быстро вынула ключ.

– Готово, – сказала она и отошла в сторонку, чтобы не мешать Лео.

Он с трудом опустил «крышку» и потряс руками, чтобы расслабить мышцы.

Эльза посмотрела наверх и невольно ахнула от изумления.

Прямо над ней вздымались вверх остроконечные башенки замка, стоящего на крутом склоне.

Он выглядел по-настоящему древним. Темный камень выветрился и покрылся лишайником. Одна из башен разрушилась, и ее обломки валялись у мощной стены.

– А обломки… это иллюзия? – робко спросила Эльза.

– Да, – признался Лео. – Лучшая маскировка, которую я когда-либо видел. А замок создан самим Френелем… или Джиа просто хвастается.

Эльза не представляла, кто такой Френель, но само творение ее ошеломило. Поразительно. Какое мастерство! Чудо – да и только! И сколько же лет этому замку?

Строение было величавым и впечатляющим. Лео поднялся на склон и подошел к кованым дверям. Эльза медленно побрела за ним следом, вытягивая шею и вертя головой.

– Он такой… старый, – тихо произнесла она, не желая нарушать тишину.

– Девятьсот лет или около того. Итальянские руины… Он построен гением-архитектором. Кстати, легко удвоить эту цифру.

Эльза осторожно дотронулась до каменной кладки.

– У нас в Вельдане нет ничего старого. Наш мир – новый.

– А на Земле издавна творится круговорот истории. Вообще, кое-кто утверждает, что замок возвели по чертежам самого Архимеда, но это, конечно, вряд ли, архитектура – не та… Короче говоря, семья Пизано сделала его первым официальным храмом для гениев в Европе, он относится к Средневековью, когда церковь любила сжигать и обезглавливать гениев за еретические мысли. Начиная с эпохи Ренессанса он стал менее обитаем – тогда ведь уже построили «дом безумцев». Сама понимаешь, что нашей Казе тоже немало лет…

– И у вас на Земле возраст придает вещам значимость? – спросила Эльза, думая об отце Порции во Флоренции. – И людям, да? Я имею в виду семью Пизано.

Лео пожал плечами.

– Уважение, конечно, не повредит, но политическое влияние – сложный вопрос.

Эльза потерла лоб, злясь на себя за то, что она не постигает здешнюю реальность.

Она изучила Вельдану вдоль и поперек. Девушка знала имя каждого жителя Вельданы и выучила от корки до корки книгу мира. Словом, Эльза являлась истинной хозяйкой Вельданы. Но вот Земля оказалась настолько огромной и сложной!.. Неважно, как усердно она занималась и сколько лет училась, она никогда полностью не поймет Землю. Потому что ее никто не мог понять, даже сами земляне.

И эта мысль наполнила ее ужасом, который, она боялась, никогда не покинет ее.

Эльза почувствовала внезапное острое желание убежать. Очутиться бы у себя дома, в своем маленьком и уютном мирке! Хорошо бы быть уверенной в том, что Вельдана до сих существует и не разрушена.

Но что Эльза будет делать, если узнает, что уничтожена? Вдруг огонь пожара уничтожил ее мир?

Лео воспользовался другим ключом из связки, чтобы открыть входную бронзовую дверь.

Они зашли в просторный холл со сводчатым потолком и широкой величественной лестницей, которая резко обрывалась, зависнув прямо в воздухе на высоте второго этажа.

На каменном полу были разбросаны груды булыжников. Воздух в замке показался Эльзе сырым и заплесневелым. Солнечные лучи проникали сквозь витражные стекла четырех стрельчатых окон. При каждом шаге Эльзы и Лео вверх вздымались облачка пыли. Эльза чихнула, а пылинки продолжали свою буйную пляску.

Лео предусмотрительно закрывал за собой все двери, пропуская Эльзу вперед.

Створки грохотали. Скрежет петель отдавался гулким эхом, а затем в замке наступала гробовая тишина.

Вскоре Эльза и Лео вступили в коридор с арками довольно зловещего вида.

Вдруг рядом раздалась чья-то поступь. Эльза вздрогнула и едва не вскрикнула от испуга, но тут же зажала ладонью рот.

Она увидела какого-то мужчину. Луч от фонаря, который нес незнакомец, метался из стороны в сторону.

Мужчина замер возле каменной ниши.

– Симо! – внезапно проскрипел он.

Повесив керосиновый фонарь на штифт в стене, он приблизился к ним.

Был он примерно лет пятидесяти-шестидесяти, с седеющими волосами и жилистыми руками, сцепленными пред собой, как у очень встревоженного слуги. Его некогда отлично сшитый костюм давно превратился в лохмотья.

Казалось, на его лице вырезана карикатура улыбки, и еще нечто странное было в его походке, хотя он и шел уверенным размашистым шагом.

Эльза посмотрела на Лео и хрипло произнесла:

– Я помню, ты сказал, что здесь никто не живет.

– А вот и нет! Но Симо просто заботится о замке. Он хороший парень, немного не в себе, конечно, но в принципе безвредный, – объяснил Лео.

– Такая формулировка заставляет нервничать. И что значит «в принципе безвредный»? – спросила Эльза.

– Симо был криптографом, но внезапно сделался текстологом, и сейчас трудно догадаться, в своем ли он уме. Правда, Симо?

– Симо! – охотно подтвердил тот.

Эльза никогда раньше не встречала человека, на чей разум столь сильно повлияла криптография, да и взгляд Симо вызывал у нее неприятные ощущения.

В свое время Джуми предупреждала дочь об опасности гравирования имен в книге мира: внести кого-то в текст становилось безоговорочным приговором и лишало человека даже намека на свободу воли. Книга мира контролировала его.

Объяснение Джуми, такое прагматичное и логичное, не испугало Эльзу, но теперь она была по-настоящему шокирована. Она воочию увидела результаты одержимости криптографией.

– А Симо живет в замке один? Но, по-моему… я не знаю, безответственно оставлять его в полном одиночестве.

Лео пожал плечами.

– Я думаю, что он справляется. В любом случае Пизано посчитали нужным дать ему работу.

Эльза недоуменно посмотрела на Лео.

– Моя уверенность в эффективности нашего плана не подкреплена никакими доказательствами… на данный момент.

– Посмотрим, что можно сделать, – беспечно отмахнулся Лео.

И юноша повел Эльзу дальше по арочному коридору.

Симо перегнал их и шагал впереди, зажигая керосиновые настенные канделябры.

– Мы на месте! – объявил Лео через несколько минут и распахнул деревянную дверь справа.

Лео переступил порог помещения и исчез, Эльза проскользнула за ним.

Она оказалась в старой заброшенной лаборатории. Узкие окна покрывал слой копоти, и если у прежнего обитателя – или обитателей замка – была привычка освещать помещение с помощью огня, то не было привычки убираться.

– И где аппарат для реставрации книг? – спросила Эльза.

– Вот он, – провозгласил Лео и указал на стену.

И действительно, у противоположной стены стояло нечто гигантское, покрытое полотнищами грязной парусины. Эльза догадалась, что перед ней – пресловутый реставрационный аппарат. Сама машина выглядела грузной и бесформенной, что стало для Эльзы очередным зловещим знаком.

– Я полагаю, ты уже поняла, почему никто не старался переносить машину в другое место, – сказал Лео.

– Да, – кивнула Эльза. – Вполне.

Лео начал снимать с аппарата полотнища парусины, и каждый раз в воздух взвивалась пыль.

– Похоже на работу конвейера – осмотр, отделка, подгонка. Ты устанавливаешь книгу здесь, – произнес Лео, похлопав по втулке машины. – Именно тут страницы и отделяются от переплета…

– Отделяются от переплета! – ошеломленно повторила Эльза.

– Да. – Лео бросил на нее извиняющийся взгляд. – Боюсь, что машине нужно «разобрать» книгу. Когда реставрация будет закончена, нужно будет сделать новый переплет.

Эльза не чувствовала никакого энтузиазма.

– Как жаль, что фолианты обгорели! Если с книгами что-то происходит, мы всегда стараемся сохранить их первоначальный облик. Мы не отдираем переплеты и никогда не убираем из текста не единого слова – иначе может измениться смысл книги мира! От контекста очень многое зависит, понимаешь?.. Может, есть какой-нибудь другой… более щадящий способ реставрации?

– Я уже спрашивал у Порции, – сказал Лео. – «Теоретически – нет» – вот что она ответила.

Эльза поджала губы.

– Опять ты и твои отговорки!

– Эй!.. На сей раз я процитировал Порцию. И вообще, я умываю руки.

Эльза не была удивлена.

– Я надеюсь, ты осознаешь, что фолианты будут бесполезны. Говорю же тебе: при такой грубой реставрации весь контекст изменится. Если бы книги мира можно было подлатать, тогда другое дело. Но это очень кропотливая и длительная работа, – вздохнула Эльза и задумалась. – Кстати, какой бы смысл Монтень ни вложил в свои книги, сейчас они могут испортиться, причем уже навсегда… Я боюсь, что эта махина причинит им вред. И тогда все данные будут потеряны.

– Есть только один способ выяснить все наверняка, – заявил Лео, сдергивая с аппарата последнее полотно и сворачивая его в рулон. – Включаем?

Эльза нехотя поставила саквояж на пол – рядом с втулкой.

– Ладно.

– Симо! – позвал Лео и, когда тот появился в дверном проеме, спросил: – Есть уголь в агрегатной?

– Симо! – с воодушевлением проговорил Симо.

– Тогда займись бойлерами, – произнес Лео, и Симо кинулся в коридор.

Спустя пару минут пол лаборатории задрожал, и Эльза услышала, а точнее, всем телом ощутила, странный гул, который напоминал слабую вибрацию.

Лео, нетерпеливо возившийся с панелью, ухмыльнулся и бросился к большому электрическому переключателю аппарата.

– У нас есть напряжение! Сюда! – Лео схватил деревянную ручку переключателя и резко дернул в нужном направлении.

Из переключателя вылетел сноп искр. Лео быстро отпрыгнул в сторону, а машина заурчала.

– Готова? – спросил Лео.

Эльза открыла саквояж и извлекла книгу, которая, по ее мнению, была менее всего важна – старый томик, которым, как она надеялась, Монтень давно не пользовался. Неважно, что это была первая книга мира: если подтекст останется невредимым, они смогут восстановить и остальное.

Девушка на миг задержала дыхание и вручила томик Лео.

– Давай.

Лео поставил книгу на втулку машины, которая тотчас аккуратно распорола переплет и высыпала на рабочую поверхность кипу страниц. Лео осторожно положил страницы на следующую втулку.

Эльза стояла за спиной Лео, их плечи почти соприкасались, и она могла наблюдать за его действиями. Юноша бережно выравнивал страницы, одну за другой.

Неожиданно Эльза осознала, как близко он стоял – она практически чувствовала жар, исходящий от его кожи. Ей даже показалось, этот жар мог прогреть отсыревшую лабораторию насквозь.

Внезапно Лео повернулся к ней лицом и пристально посмотрел на Эльзу. Его глаза заблестели.

– Эльза, я…

Он собирается поцеловать меня, подумала она.

Но, прежде чем она смогла хоть что-то осознать, он пробормотал:

– Ничего, – и вернулся к работе.

И Эльза сразу почувствовала себя опустошенной. Как будто последняя самая спелая слива в сезоне очутилась перед ее носом… и вдруг исчезла.

Наверное, она неправильно прочитала его намерения. А может, она просто спроектировала собственные желания на него? Ее мама предупреждала, что отрицание желания может лишь многократно усилить его.

«Услышь свое желание, осознай и отпусти его» – вот чему Джуми научила ее в тот день, когда они сидели вместе у залива и наблюдали за волнами маленького моря их родной Вельданы.

«Если ты хочешь чего-то от кого-то, это дает ему силу над тобой», – твердила мама.

Сказать по правде, Эльза никогда не верила, что она будет нуждаться в материнских советах по поводу мужчин. Эльза любила одиночество и независимость.

И как вообще такие чувства могли зародиться в ее душе? Теперь там царит хаос. Должно быть, похищение матери, потеря Вельданы и прочие неурядицы сделали ее совсем беззащитной и слабой. А что ждет ее в будущем? Никто не сумеет ответить на этот вопрос.