Текст книги "Люблю твои прекрасные создания"

Хаджарат Джикирба
Люблю твои прекрасные созданияю Сборник стихотворений

© Х. Джикирба, текст, 2024

© Издательство «Четыре», 2024

Луна и звёзды

 
Тёмной ночью снежный шёпот
Клонит в сон меня легко.
Где-то в небе звёздный хохот
Слышен очень высоко.
 
 
Там, на вечном небосводе,
Будто бледная княжна,
Снова светит на восходе
Горделивая луна.
 
 
И наступит в тёмном царстве
Сразу светлая пора,
Даже хохот в звёздном братстве
Поутихнет до утра.
 
 
Звёзды, звёзды, не спешите
Прятать взоры при луне,
На меня смелей глядите:
Я на вашей стороне.
 

Разлука

 
Каким губительным пожаром
С тобою мы разлучены?
Ты мне казалась Божьим даром
В плену чарующей весны.
 
 
Теперь, обиду проклиная,
Пред Богом голову клоню,
Кого винить за то, не зная,
Опять себя во всём виню.
 
 
Как я устал за эти годы
К тебе с надеждою идти,
Писать восторженные оды
И рифмы дивные плести.
 
 
Напрасно я мечтал с тобою
Шептать тайком любви слова:
Как ты могла любить душою,
Что для любви была мертва?!
 

«В ауле ночь в права вступает…»

 
В ауле ночь в права вступает,
Мороз свирепствует кругом,
И лишь одна луна пылает
На небе тёмно-голубом.
 
 
Пришла зима, пора томленья,
Не знаю дальше, как мне быть,
Где взять достаточно терпенья,
Чтоб эту зиму пережить?
 
 
«Терпи, поэт, весна вернётся,
И белизна родной глуши
Опять цветеньем обернётся!» —
Я слышу зов своей души.
 
 
Весна, весна, о наша радость,
Под снегом сберегу себя,
Зиме оставив сердца тяжесть,
И встречу радостно тебя!
 

Приглашение на свидание

 
Если будешь ты в Сухуме,
В вихре летней суеты
Иль в плену тревожной думы,
Сядь в кафе у моря ты,
 
 
Чтобы выпить здесь со мною
Чудо-кофе «на песке»
И расстаться вдруг с тоскою
Целой жизни налегке.
 
 
Только здесь в любую пору
У зелёного шатра
Всякий день доступны взору
Море, солнце и гора.
 
 
Здесь же пальмы и платаны
Что-то шепчут второпях;
Плещут чудные фонтаны
На мощёных площадях.
 
 
Ну а подле белой арки
И внушительных колонн
Зеленеют наши парки
И звучит цикады звон.
 
 
Жаркий месяц наступает,
Так как май изжил себя,
Всё цветёт, душа пылает,
Не хватает лишь тебя!
 

Лжец

 
Сколько можно ухмыляясь,
Подбоченясь у крыльца,
Возмущенья не стесняясь,
Лгать народу без конца?
 
 
Кто ж из нас чистосердечно,
Не читая по лицу,
Будет верить бесконечно
Лицемерному лжецу?!
 

«Восстань, великий стихотворец…»

 
Восстань, великий стихотворец,
Круша бессмысленных певцов
И всех им преданных чтецов,
Восстань, как мудрый чудотворец.
 
 
Вдохнув бодрящие зефиры,
Восстань, поэт. Уже пора
Воспеть Россию на ура,
Настроив струны верной лиры!
 

Карета судьбы

 
Ведёт от отчего порога
Меня тернистая дорога
Туда, где ждёт c тех детских лет
Тобой обещанный рассвет.
 
 
Скажи-ка мне, судьба-карета,
Как долго мне ещё идти?
Гляжу вперёд, но нет просвета —
Один туман царит в пути.
 

Екатерине Великой

 
Словно дочь земной Паллады,
Как богиня славных дум,
К нам явилась из Эллады,
Просвещая дикий ум.
 
 
Царственным очарованьем
И умом смогла сразить
И глубокие познанья
Простодушным подарить.
 
 
Есть она и свет, и слава,
Солнце, полная луна…
Держится на ней держава,
Держится на ней страна!
 

Твори, твори, поэт державный!

 
Твори, твори, поэт державный,
Твори на зависть всем льстецам,
Всем недругам или лжецам,
Твори сполна, мой гений славный.
 
 
Твори, как зрелые поэты,
Красноречив, как Цицерон,
Чтобы поныне царь и трон
Твоим пером были воспеты.
 
 
Твори, поэт, в пылу возмездья
Неистовому Сатане,
Твори, укрывшись в тишине,
Пока с небес глядят созвездья.
 
 
Твори, надеясь на венец,
Твори, как гений вдохновлённый,
Как принц, в поэзию влюблённый,
Твори без устали, творец!
 

«Будь подобен ты Мамзышхе…»

 
Будь подобен ты Мамзышхе,
Равен будь её хребту,
Чтоб отныне на Пшегишхе,
Покоряя высоту,
 
 
Сам ты стал такой вершиной,
Поднимаясь в небеса,
И не падал вниз лавиной,
На ущелья и леса.
 
 
Будь подобен ты Кавказу,
Чтоб в веселье и в беде
Называть себя абхазом
С честью в гордой Кабарде.
 
 
Будь подобен Ахибаху,
Покоряя высоту,
Вровень стань с самим Эрцаху,
Будь подобен ты хребту.
 
 
В миг печали улыбайся
И с усмешкой на лице
Никогда не преклоняйся,
Коль беда ждёт на крыльце.
 

Весеннее цветение

 
Я так люблю весеннее цветенье,
Простор и гладь сверкающих прудов,
Как не пленяться пышностью цветов,
Коль создал Бог для глаз сие творенье?
 
 
Цветут каштан и благородный бук
И на пруды отбрасывают тени,
А рядом раскрываются сирени —
Люблю цветенье их ветвистых рук.
 
 
И вот весна, души очарованье,
Играет юной радостью во мне.
Как зря зимой искал я ликованье,
Ведь ликованье кроется в весне!
 

Непокорённая вершина

Посвящается президенту Клуба писателей Кавказа М.Ш. Муслимовой

 
Непокорённая вершина,
В зените гордая луна,
Вы –  всемогущая Афина,
Вы –  лучезарная весна.
 
 
Отныне горные обрывы
Даже бездонной глубины,
Как музы вечные порывы,
Лишь Вам одной подчинены.
 
 
С Востоком Запад Вы стихами
Давно уж мирите легко
И, как Ахматова, над нами
Парите где-то высоко!
 

«Седой поэт покинул наш Сухум…»

 
Седой поэт покинул наш Сухум
И на чужбине странствует отныне.
Видать, он был в плену фантомных дум,
Видать, его Сухум ввергал в унынье.
 
 
Зачем среди бескрайней пустоты
Он колесит без устали по свету?
Неужто не хватало высоты
Кавказских гор великому поэту?!
 

Пленён я был в боях за Крым

Джикирба Ремзе Кягусовичу (1922–1944 гг.)

 
Взлетал до неба чёрный дым:
Так Севастополь полыхал!
Пленён я был в боях за Крым
И в заключенье смерти ждал.
 
 
Снаряды в море всё рвались,
Кипела мутная вода.
Душа вновь выбирала жизнь,
В глазах царила лишь беда.
 
 
Несносных мук и злых утрат
Нам стоил год сорок второй.
Пройдя через плененья ад,
Я встретил час свой роковой!
 

Накрыла лавина весенней тревоги

 
Прохладным рассветом на наши дороги
Спустилась лавина весенней тревоги…
Неясно теперь, по какому пути
К вершине величья поэту идти?
Неужто поэту расстаться пора
С горячностью лиры, с волненьем пера?
Неужто тревога с души не сойдёт
И Муза с восторгом ко мне не придёт?!
 

В предвкушении поездки на мыс Фиолент в Крыму

 
Люблю твои прекрасные созданья
При шёпоте играющей волны,
С тобой мои волшебные свиданья
Восторгом отзовутся в час весны.
 
 
Там море, сочетаясь с небесами,
Мечтает Севастополь поразить,
Своими первозданными цветами
Души его порывы разбудить.
 
 
Там издали над волнами прольётся
Из храма песнопений чистый тон,
И благовест призывно разнесётся
Над городом, гудящим в унисон.
 
 
Мы встретимся с тобою за причалом,
Где я тебя с улыбкой обниму,
И станешь ты восторженным началом
Моих гуляний в праздничном Крыму.
 
 
Увижу твой белеющий акрополь —
Поэта всех поэтов монумент[1]1
  На мысе Фиолент возведён памятник А.С. Пушкину.


[Закрыть],
До встречи, мой любимый Севастополь
До встречи, мой чудесный Фиолент.
 

Как долго мне хранить молчанье?

Посвящается жертвам политических репрессий 1937 года

 
Как долго мне хранить молчанье
При свете дня, в ночной тиши,
Как долго мне скрывать страданье
И крик рыдающей души?
 
 
В лесных бараках Локчимлага,
Где властвовали в те года
Мороз и голод, снег и влага,
За что вас мучили тогда?
 
 
Не слышал я, чтоб вы продали
Свою страну, своих друзей,
Не слышал я, чтоб вы восстали
С врагами родины своей.
 
 
За что же вас сослать решили,
О наши гордые сыны,
И в чём же вас тогда винили,
Раз вашей не было вины?!
 

Афродита

 
Что же ты глядишь сердито,
Словно в гневе Афродита
Иль Деметра, Персефона
Из Олимпа и Афона?
Снова шлю тебе привет,
Ведь в любви сомнений нет!
 

«В зимнем поле ветер дует…»

 
В зимнем поле ветер дует,
Снег куда-то прочь летит,
Ночь над соснами колдует,
Хвоя мёрзлая звенит.
 
 
Что за странная тревога
В чистом поле при луне?
Убегает вдаль дорога,
Только страха нет во мне.
 
 
Может, в соснах, осторожно
Притаившись, страх царит,
Оттого всю ночь тревожно
Хвоя мёрзлая звенит?
 
 
Но как только ночь отпрянет
И сокроется луна,
В снежном поле день настанет
И наступит тишина.
 
 
А пока пусть вьюга вьётся,
Снег куда-то прочь летит,
Ночь над соснами смеётся,
Хвоя мёрзлая звенит.
 
 
Пусть звенит от той тревоги,
А меня не клонит в сон,
Среди скук ночной дороги
Мне приятен этот звон.
 

Корифей

 
Твори, великий корифей,
Махнув рукой на жизни беды,
России славные победы
Воспой, как вешний соловей.
 
 
Спой, как Суворов в бой повёл
Войска, противника сминая,
От всей Тавриды до Дуная,
Круша мечом врага, дошёл.
 
 
Хвалимый всеми корифей,
Воспой Румянцева сраженья,
Всех наших предков достиженья,
Воспой Кутузова. Смелей!
 
 
Назло врагам текущих лет
Явись нам новою звездою,
Над целой просияв страною,
Воспой Россию, мой поэт!
 

«Весна, наследница зимы…»

 
Весна, наследница зимы,
Явись подобно вдохновенью,
Предав морозище забвенью,
Встревожь писателей умы.
В краю дождей, в краю ветров
Явись скорей, пора цветенья.
Твои прекрасные даренья
Дороже мне зимы снегов.
 

Путь правды

Путь проляжет через горы,

Через скользкие мосты,

Где ты вступишь с ложью в споры,

Встав у края высоты.

С этой ложью в страшной схватке

Стой ты крепко на своём.

Словом горьким жги, не сладким,

Не тревожась ни о чём.

Путь свой долгий и тернистый

Гордо с честью ты пройди,

В новый мир войди лучистый,

Ложь оставив позади.

Знаю, правды ты добьёшься,

Целый мир тебя поймёт,

И лишь к славе доберёшься,

Ложь от зависти умрёт.

Холодный рассвет

 
Ты кинул тень, рассвет багровый,
На племя наших сонных гор,
Но взгляд твой резкий и суровый
Не страшен им с далёких пор.
 
 
Напрасно ветер твой колючий
Ужасный холод им сулит —
Цепь наших белых гор могучих
Под этим ветром устоит!
 

Во мне живёт одна идея

 
Когда закат плывёт, алея,
Над пламенеющей водой,
Во мне живёт одна идея —
Лететь и встретиться с тобой.
 
 
С тобой одной в чудесной дали,
В плену чарующей тиши,
Покинув прежние печали,
Найти спокойствие души.
 
 
Давно души в тебе не чаю,
И в одиночестве ночей
Я наконец-то понимаю,
Что в мире нет тебя милей.
 

Под впечатлением от стихов А. Бестужева

 
Сегодня открытие вдруг совершилось:
Я словно впервые вошёл в Колизей,
Какие стихи и какой корифей!
Как будто неистовый горный ручей,
Блаженство потоком в куплетах носилось!
 
 
В душе у меня зародилось желанье
Остаться навеки всего лишь чтецом
И не состязаться отныне пером
С Поэтом могучего столь дарованья.
 

«В душе моей царила нега…»

 
В душе моей царила нега,
Когда вчера, ещё во сне,
Я видел много, много снега,
На подмерзающем окне.
 
 
Застыли ветхие берёзы
В плену волшебной красоты.
Казалось, это были грёзы
Неувядающей мечты.
 
 
Зима полмира покрывала
И заползала на порог…
Зачем она негодовала,
Хотел бы знать я, да не мог.
 

Графу Кутузову

 
О славный герой наш фельдмаршал Кутузов,
Спасли Вы Россию от лютых французов,
Во славу святого российского трона
Разбили великого Наполеона.
 
 
Мудрее манёвров не знало преданье,
От грохота пушек тряслось мирозданье.
Но лишь кавалерия в бой поскакала —
Французская рать до Парижа бежала.
 
 
И вот на чужбине, за Неман-рекою,
Вы с жизнью простились, не знавший покоя
Спаситель России от лютых французов,
Наш славный герой, наш фельдмаршал Кутузов.
 

Желтеют мимозы в весеннем саду

 
Любуюсь я видом на старом пруду:
Желтеют мимозы в весеннем саду,
Они, как богини чудесной весны,
Почти отовсюду в Афоне видны.
 
 
Хотят удивлять вновь мимозы меня
И в душу поэта добавить огня.
Но так ли легко им её покорить,
Заставив меня ни о чём не грустить?
 

Небосвод

 
О мой небосвод,
                       о мой вечный и славный,
Твои громы-молнии ярче огня.
В тебе утвердился мой дух
                                        православный,
Уверенный в том, что воскресну и я.
 
 
Свои я печали к тебе отпускаю
И знаю, что сможешь понять
                                            и простить.
Нечистого духа я не проклинаю,
Поскольку тебе его участь вершить!
 

Двуглавый орёл (из истории Византийской империи)

 
Что же ты, орёл двуглавый,
Нам сулишь с султаном мир?
Где твой гений величавый,
Где его победный пир?
 
 
Или предал ты забвенью
Всё, что предок добывал
И по царскому веленью
Рим у готов отобрал?
 
 
Ты ль забыл царя Оттона,
Что, точа свои мечи,
Встал осадою у трона,
Чтоб его заполучить?
 
 
Ты же дрался с ним упорно,
Дав ему победный бой,
Что ж теперь стоишь покорно
Пред турецкою ордой?
 
 
Как ты можешь покориться,
Если дух ещё силён?
Не обязан ты ль гордиться
Троном предков всех времён?!
 

«Сдавать Россию нам Суворов не позволит…»

 
Сдавать Россию нам Суворов не позволит,
Сдавать Россию Ушаков не разрешит,
Они-то знали, что отчизну кто позорит,
Тому отчизна никогда уж не простит.
 
 
Сдавать Россию нам Румянцев не позволит,
Россию сдать Кутузов нам не разрешит.
Противник гаубицы пусть на нас наводит,
Но он Россию никогда не победит!
 

Декабрь

 
Последний месяц вновь небрежно
И так безжалостно готов
Бросать отечества сынов
В огонь искристый и мятежный.
 
 
Зачем, декабрь, к престолу рвёшься,
Грозя раздор внести в народ?
И по веленью чьих господ
С законной властью ты дерёшься?
 
 
О месяц страстный и жестокий,
Нет, не посеешь ты раскол:
Врагу не светит наш престол
В стране, где дух людей высокий!
 

«Ты, как луна, зимой сияешь…»

 
Ты, как луна, зимой сияешь
И, как сирень, весной цветёшь,
По мне ты больше не скучаешь,
Во мне всё меньше ты живёшь.
 
 
Ушла, не став со мной прощаться,
Своею собственной тропой.
Как будто дóлжно нам расстаться,
Чтоб снова встретиться с тобой.
 
 
Не знаю, может, не тоскуешь,
Не знаю, может, не придёшь,
Но ум поэта ты волнуешь
И сердце вновь печалью жжёшь.
 
 
Что это значит, я не знаю,
Хочу понять –  и не пойму.
И вновь, как прежде, я страдаю,
Хоть все страданья ни к чему.
 

Крым

 
О Крым, великий и цветущий,
Душа моя к тебе летит,
Мой край прекрасный и зовущий,
Вновь боль твоя во мне кипит.
 
 
Навечно связан я с тобою
Во дни боёв и тишины
Одной печальною судьбою
В дыму и ужасе войны.
 
 
Но и пылающей порою
Свободы вечной ты оплот,
Позволь воспеть с Сапун-горою
Меке́нзиевых ряд высот.
 
 
О Крым, лучистою тропою
Неси свой стяг из века в век!
Своею пламенной душою
Я краснофлотец твой навек!
 

Янтарный листопад

 
Вновь янтарный листопад,
Словно зимний снегопад,
Над землёю закружась
И на травы всё ложась,
Вдруг обрушился на сад,
Как гроза, как звездопад!
 
 
О чудесный листопад,
Рад тебе я и не рад,
Жаль тебя мне и цветов:
Ты –  предвестник холодов.
 

«Лети, моё стихотворенье…»

 
Лети, моё стихотворенье
И мирозданье покори,
Чтоб для людей твоё явленье
Равнялось проблеску зари.
 
 
Лети, крылатое, смелее
Туда, где я ещё не жил,
И ни о чём не сожалея,
Всю душу, что в тебя вложил,
 
 
Открой другим, стыда не зная,
Живым ручьём для них явись,
Богатым смыслом обладая,
Для всех ты в разум превратись.
 
 
Лети, лети и в дни сомненья
Мои тревоги усмири,
А всем другим вместо волненья
Восторг и радость подари!
 

«Я осень проклинаю…»

 
Я осень проклинаю,
Слоняясь по двору.
Тоску переживаю,
Вертясь в своём миру.
 
 
Ни ясного рассвета,
Ни солнечного дня
Нет больше для поэта,
Нет больше для меня.
 
 
Ты, осень, вызываешь
Лишь скуку и печаль,
На клёны надеваешь
Ты жёлтую вуаль.
 
 
Со мной в саду гуляешь
И, красками маня,
То ласково взираешь,
То грозно на меня.
 
 
И продолжаешь властно
Дождём бить по окну.
Но не трудись напрасно,
Ведь я люблю весну!
 

Поэту

 
Когда в душе звенел родник
Ещё неведомым мотивом,
Ты не был глух к её порывам,
И оттого теперь велик
И так прекрасен и высок
Твоей поэзии поток.
 
 
Ты быть звездой не уставай,
Когда пути грозят бедою,
Быть нелегко порой звездою,
Но лишь наступит месяц май,
Зажжётся вновь и навсегда
Твоей поэзии звезда.
 

Белая сирень

 
Белая сирень,
Ветви опусти,
Пенная цветень,
В сердце порази.
 
 
Как придёт рассвет,
Славь со мной весну,
Ведь душой поэт
У тебя в плену…
 
 
Гроздья расцвели —
Запахи слились,
Плавно потекли
В голубую высь.
 
 
Лучшей средь цветов
Стала в майский день
Ты, краса садов,
Пышная сирень!
 

«Осень в гости к нам приходит…»

 
Осень в гости к нам приходит,
В сад заходит не спеша,
Войско туч с собой приводит,
Оттого грустит душа.
 
 
Осень смотрит в спину лету
И грозится… Ну и пусть!..
Надо быть большим поэтом,
Чтоб суметь излить ту грусть.
 

Не верю я, ещё не верю…

Джикирба Гудисе Кягусовичу, репрессированному в 1937 году

 
Не верю я, ещё не верю,
Что страх стоит уже за дверью
И грозно в эту дверь стучит,
Арест и ссылку мне сулит.
 
 
Как будто злое сновиденье,
Чудовищное наважденье,
Я слышу стук со всех сторон,
И в горле замерзает стон.
 
 
Не верю, всё ещё не верю,
Что смерть моя стоит за дверью,
Что суждено из рук страны
Её принять мне без вины.
 

«Ветер свищет в снежной дали…»

 
Ветер свищет в снежной дали,
Небо крася в чёрный цвет,
Оттого сидит в печали
Наш блистательный поэт.
 
 
Оттого наш пленник лиры
В размышлениях живёт —
И перо родит зефиры,
И глаголом души жжёт.
 
 
Скажет он спасибо ветру,
Что тот песнь свою завёл,
Что, как Зевса и Деметру,
С вдохновеньем его свёл…
 
 
И пока снег сеют тучи,
Славный гений пишет пусть
И в своих стихах кипучих
Изливает лиры грусть.
 
 
А она без укоризны
Поглядит издалека,
Как бы ни была капризна,
На него через века.
 

Графоману

 
Опять глаголы ты рифмуешь
И пишешь скучные стихи,
Хоть добрым именем рискуешь,
Но всё уверенней пируешь,
Забыв ошибки и грехи.
 
 
Однако ты грешишь строкою,
Считая гением себя.
Птенцы Державина метлою
Смели бы, глупого, тебя.
 
 
Придворный плут с беспечным взором,
Наглец и форменный болван,
Ты с трона свалишься с позором,
Как всеми проклятый тиран.
 

Победитель Наполеона

Графу Кутузову

 
Когда орда безудержным потоком
Носилась саранчою по стране,
Явился новоявленным пророком
Спаситель наш на пламенном коне.
 
 
Тирана всех тиранов сокрушая,
Разбил он ту громадную орду,
И из России, всё в пути бросая,
Враг, замерзая, убежал по льду.
 
 
А где-то там, у Немана и Двины,
Победой вдохновлённые войска
Вперёд бросал Орёл Екатерины,
Прославленный и чтимый на века.
 

Агепста

 
Там, где белеет
Седой Ацетук,
Лес зеленеет
Свободно вокруг.
 
 
Дремлет Агепста,
Клонясь головой,
Словно невеста
Под белой фатой.
 
 
Хоть и гордится
Она высотой,
Хочет смириться
С холодной зимой.
 
 
Днём ожидает
Метель и пургу,
Вновь засыпает
Под вечер в снегу.
 
 
Будет таиться
И силу копить.
Кто же решится
Её покорить?!
 

«Поверь, читатель, я стараюсь…»

 
Поверь, читатель, я стараюсь
Зажечь тебя своей строкой
И то в стихах воспеть пытаюсь,
Что не воспел поэт былой.
 
 
Рождённый матерью-державой,
Ей послужить пером спешу,
Нет, нет, я не бегу за славой,
Не ради славы я пишу!
 
 
О друг, не льсти моим твореньям,
Поэту лесть твоя вредна,
В пути к высоким достиженьям
Мне больше критика важна.
 

Душа

 
Хочется вырваться ей из оков,
Медленно встроиться в стан облаков,
Небу себя доверяя нести,
Этим свободу навек обрести.
 
 
Словно орлице, подобно орлу,
Хочется ей покорить злую мглу.
Хочется Господа ей повстречать
И о себе самой всё рассказать!
 

Бледные зори

 
Куда вы торопитесь, бледные зори,
Ещё не успев обагрить небеса?
Ещё в полудрёме Кавказские горы
И реки, озёра, поля и леса.
 
 
Куда вы торопитесь, не оглянувшись,
Холодные блёклые зори мои?
И скоро ли снова вы, в небо вернувшись,
С собой принесёте нам светлые дни?
 
 
Куда, от какой вы бежите угрозы,
Бесцветные тихие зори весны?
Без вас в небесах только ветры и грозы,
Без вас наши души грустны и темны.
 

Рица

 
Озеро Рица прекрасно всегда,
В нём изумрудная чудо-вода,
Высятся рядом, не зная разлук,
Агепста, Пшегишха, и Ацетук.
 
 
Гордые скалы безмолвно стоят,
В зеркало Рицы невольно глядят…
Вновь очарован тобою и я,
Вечнозелёная Рица моя!
 

Мечта святая

 
Где же ты, мечта святая,
Где ты, страстная любовь,
Что мне в душу проникая,
Взволновала бы всю кровь?
 
 
Может быть, Амур прекрасный
Невзначай тебя украл,
Потому сижу несчастный,
Потому и в горе впал?
 

Обращение к Музе, уходящей к бездарному поэту

 
Перо моё на скуку обрекая
И оседлав горячего коня,
Былую нашу дружбу разрушая,
Напрасно улетаешь от меня.
 
 
Опять, не веря мудрому совету,
Уйти решаешь вопреки всему.
Поверь, краса, бездарному поэту
Души твоей порывы ни к чему!
 

Аапста [2]2
  Река в Абхазии близ села Ачандара.


[Закрыть]

 
Зря ты горы покидаешь
И на юг, спеша, стекаешь,
Ведь на юге нет покоя:
Штормы, грозы, шум прибоя
Не снести тебе никак,
Морю вряд ли ты кунак.
 
 
Зря бежишь под тень чинары
По долинам Ачандары
К морю ты издалека!..
 
 
Но не повернёт река —
Сходу ринется в овраг,
Друг сама себе и враг!
 

Турецкая шапка [3]3
  Название одной из гор Бзыбского хребта.


[Закрыть]

 
Тобою венчан славный пик,
Он так высок и так велик,
Никем досель не покорим,
Каким когда-то был и Рим.
 
 
Среди заснеженных вершин
На всём Кавказе он один
Стоит, острее, чем кинжал,
За ним –  высокий перевал
Под оком пристальным вершин…
А там живёт джигит один,
Кто чтит твой царственный размер,
Слагая оды, как Гомер.
 

«Раскрашено небо малиновым цветом…»

 
Раскрашено небо малиновым цветом,
Ведь снова явилась с горячим приветом,
Под руку с грядущим весенним рассветом,
Великий, могучий Кавказ обнимая,
На небе сияя, заря молодая.
 
 
Какое блаженство родиться поэтом
И быть вдохновлённым безудержным светом
Желанной прекрасной апрельской зари,
Которая шепчет: «Гори и твори!..»
 

«Что ж ты стоишь, поэт сердитый…»

 
Что ж ты стоишь, поэт сердитый,
Понуро голову склоня,
Совсем не глядя на меня?
Ах да: твоей душе разбитой
Повсюду чудится беда,
Ведь скромные твои творенья
Давно отправились в забвенье
И не вернутся никогда.
 

«Там горы были высоки…»

 
Там горы были высоки,
Вдали виднелся перевал,
В густой тени отвесных скал
Сливались бурно две реки.
 
 
И тут же меж сплошных громад
Ветвистый бук в цвету стоял,
И неизменно взор пленял
Искристый Гегский водопад.
 
 
Я вдохновения искал,
Весь день бродя в тени теснин,
В ущельях тёмных меж вершин,
Едва найдя его, терял…
 
 
Но лишь поднялся я на склон,
На небе синь цвела кругом,
В душе восторг запел тайком,
Как будто я взошёл на трон.
 

Апрель

 
Пришёл апрель. Апрель, апрель,
И всюду здесь звучит капель
Под шелест статных тополей.
Снег с ромашковых полей
Сошёл у нас давным-давно —
Видать, так было суждено.
И нынче по уступам гор
Спустился к нам, лаская взор,
Неповторимый наш апрель,
И оттого звучит капель!