Текст книги "И сотворил Бог нефть…"

– Знаете, Кристина, просто больно слышать эти слова от такой красивой девушки. Жаль, что я здесь проездом, а то бы стал ухаживать за вами. В Европе считают, доложу я вам, что самые красивые девушки в Польше, а самые надежные мужчины в Ирландии. Вот вы из Польши, а я, между прочим, ирландец. Но проездом. Ну, а парни стоящие здесь есть? У вас есть бойфренд?

Габриэль усмехнулся – «ирландец, но проездом». Ну и логика. Интересно, куда он клонит?

– Бойфренд есть. И очень хороший. Но он сейчас далеко. Как только найдет работу, я к нему уеду.

– Ну, мне кажется, ваш хороший бойфренд очень рискует. Оставить такую девушку! Он не боится, что его кто-то опередит? Он что – местный парень, а уехал куда-то искать работу?

– Нет, он не местный. Он здесь работал недолго. А потом работа кончилась, и он уехал домой.

– Где же он здесь, в этом богом забытом городке, работал?

– Не в городе. Отсюда на север еще двести километров. Там, где сейчас нефть ищут.

– Так он у вас нефтяник? Я тоже нефтяник. Почему же он уехал, когда сейчас здесь для нефтяников есть работа?

Разговор начал принимать какое-то новое направление, и Габриэль включил магнитофон.

– Нет, он не нефтяник. Он работал для одной фирмы. Есть такой инструмент – ручной электробур. Так вот он этим буром работал. Он по специальности электромеханик.

– Постойте, постойте, Кристина. Я что-то не понимаю. На какую же глубину он этим буром бурил?

– Ну, я не знаю точно. Он говорил, на два метра.

– А зачем?

– Этого я не знаю. Да и он не знал. Просто фирма его наняла и хорошо заплатила. А с самого низа они поднимали песок или глину и собирали в маленькие коробочки. Вот и все, что он говорил.

– Вот вы сказали, Кристина, что ваш друг работал там, где сейчас нефть ищут. Это ведь сейчас ищут. А тогда уже искали? Скважину уже бурили?

– Нет, это было еще до скважины.

Габриэль почувствовал, что голос рыжего внезапно изменился. До него, видимо, стал доходить смысл того, что говорила Кристина. Он перестал задавать вопросы, засуетился и начал быстро импровизировать, стараясь казаться убедительным и доброжелательным.

– Знаете, Кристина, я ведь работаю в очень большой фирме, доложу я вам. И мы как раз сейчас купили несколько электробуров, но у нас нет специалиста, который в них разбирается. И скажу вам прямо, Кристина, – зачем же вашему другу где-то далеко искать работу, когда он может работать в нашей фирме. Я просто хочу ему помочь. Клянусь Гиппократом. Как с ним связаться?

– Это было бы замечательно, Джим. Могу дать вам его телефон. Я запишу вот здесь, на листке. Вот номер, а вот имя.

– Имя не очень разборчиво. Как его зовут?

– Пьер. Пьер Леже.

– Он что, из Квебека?

– Да, он оттуда. И сейчас он там.

– Кристина, вам очень повезло. Вот видите, как в жизни бывает – случайная встреча, разговор о том, о сем. А в результате – работа для вашего Пьера. И вы с ним будете вместе. Такие дела, Кристина, доложу я вам.

– Я так вам благодарна, Джим. Так благодарна.

– Не стоит, Кристина, не стоит. Ну, у меня еще много дел. Рад был познакомиться. До свидания, Кристина. – Джим расплатился и торопливо вышел из ресторана.

Габриэль отключил магнитофон и быстро доел остывший обед. Потом подошел к бару, купил коробку спичек и снял «жучок». Он не стал подниматься к себе в комнату, а решил прогуляться. Выйдя из гостиницы, он вынул мобильный телефон и набрал код Алекса.

– Мистер Франк, где вы сейчас? В дороге? Приедете через два часа? Хорошо. У меня есть новости. Какие именно? Ну, если коротко, то наш джип-вермиллион припаркован рядом с моим «лендровером». А теперь у меня к вам вопрос – знакомо ли вам имя Пьер Леже?

– О черт! – вырвалось у Алекса. – Где ты его нашел? Он что, в городе?

– Нет, он в Квебеке. Значит, это тот парень, который с вами работал? Ну, не будем комкать разговор. Поговорим, когда приедете.

Меньше чем через два часа «лендровер» Алекса подлетел на большой скорости к «Звезде Вермиллиона». Красного джипа на паркинге уже не было. Алекс поднялся в комнату Габриэля. После короткого объяснения «глава службы безопасности» включил магнитофон. Алекс слушал молча, обхватив голову руками. Закончив прослушивание, он встал, прошелся по комнате и сказал:

– Хорошая работа, Габи. Спасибо. Да, это тот самый Пьер Леже, с которым я отбирал образцы. С ним нужно срочно связаться, но как раз номер телефона мы не знаем. Я думаю, они уже звонят ему. Не этот рыжий ирландец, а те, на кого он работает. У тебя есть какая-нибудь идея?

– Идея простая, мистер Франк. Надо поговорить с Кристиной. Она еще в баре. Скажите, что вам нужно срочно связаться с Пьером. Вы ведь знаете его. Она вам поверит. Я могу поговорить с ней по-польски. Знаете, здесь, на краю света, услышать родную речь – это сближает.

– Сколько времени прошло с того момента, как рыжий ушел из ресторана?

– Ровно два часа и десять минут, – ответил Габриэль, взглянув на часы.

– Уверен, что он уже позвонил боссу. А тот, наверное, успел связаться с Пьером. Но делать нечего. Идем в бар. Другого пути не вижу.

Ресторан был пуст. Кристина скучала за стойкой. Алекс и Габриэль подошли к бару. Девушка приветливо улыбнулась.

– Что желают джентльмены?

– Два джина с тоником, пожалуйста, – сказал Габриэль по-польски.

– Пан говорит по-польски? Пан из Польши? – Кристина не могла скрыть радостного удивления.

– Мои родители из Польши. А я родился в другом месте.

– А где сейчас ваши родители? – продолжала расспрашивать Кристина, приготавливая напиток.

– В Южной Африке.

– Так далеко. А мои родители живут в Галифаксе. Знаете, это Новая Шотландия, на Атлантическом побережье. А я вас запомнила – вы сегодня купили у меня сигареты и спички. Но как вы догадались, что я из Польши? – Кристина с подкупающей непосредственностью перескакивала с вопроса на вопрос.

– Во-первых, акцент. А во-вторых, такие красивые девушки есть только в Польше.

Кристина покраснела. Она действительно была очень привлекательна, с приятным лицом и хорошей фигурой.

– Меня зовут Кристина, а вас?

– Меня Габриэль. А сейчас, Кристина, мой коллега Алекс хотел бы поговорить с вами. Но только на английском, – с улыбкой закончил Габриэль свою часть беседы.

– Чем я могу помочь мистеру Алексу? – Кристине очень хотелось быть чем-нибудь полезной таким приятным посетителям.

– Я думаю, вы можете мне помочь. Дело в том, Кристина, что я знаю Пьера…

– Матка Боcка! Вы знаете Пьера? – Кристина была взволнована этими сюрпризами, которые следовали один за другим, – разговор по-польски, а теперь вот Алекс, который знает Пьера.

– Пьера Леже я знаю очень хорошо. Могу даже сказать, что благодаря мне вы с ним познакомились. Это ведь я привез его в Вермиллион. И мы вместе работали в поле. Если бы не он, я бы не справился с электробуром.

– А, так вы, мистер Алекс, из той фирмы, на которую он работал? Вы не представляете, как я рада с вами познакомиться. Пьер рассказывал про вас много хорошего. Он говорил, что за неделю в поле узнаешь человека больше, чем за целый год в городе.

– Спасибо, Кристина. Я тоже рад познакомиться с вами. О Пьере я самого лучшего мнения. Он надежный работник и хороший человек.

– Да, он такой хороший! – глаза Кристины заблестели, казалось, еще немного, и она заплачет от волнения.

– Понимаете, Кристина, получилось так, что перед отъездом я не успел взять у него адрес и телефон. А сейчас мне нужно срочно с ним связаться. Это касается работы. У вас, конечно, есть его телефон?

– Да, конечно, мистер Алекс. И вы знаете, как раз сегодня один человек уже попросил его. Он сказал, что поможет Пьеру с работой.

– Очень может быть. Такие специалисты, как Пьер, нужны многим фирмам. А кто этот человек? Он сейчас здесь?

– Нет, уехал час назад. Он заходил попрощаться и сказал, что его босс уже знает о Пьере и очень им заинтересовался. Это какая-то большая нефтяная фирма.

– Ну что ж, надеюсь, у Пьера будет хорошая работа. Так вы мне дадите телефон?

– Да, конечно, мистер Алекс. Я его знаю наизусть. – Кристина продиктовала номер.

– Спасибо, Кристина.

– До свидания, Кристина. Мы желаем вам с Пьером большого счастья, – Габриэль сказал это по-польски, и Кристина благодарно улыбнулась.

– Спасибо, мистер Алекс, спасибо, мистер Габриэль. Да хранит вас Святая Богородица. – Девушка перекрестила их в воздухе.

Как только они переступили порог комнаты, Алекс набрал номер в Квебеке. Ответил женский голос: «Пьера нет дома. Он будет не скоро. А кто его спрашивает? Мистер Франк? Простите, но я вас не знаю. Я его мама. Куда он уехал? Он улетел в Калгари. Ему позвонили насчет работы и попросили срочно приехать. Что ему передать? Вы потом позвоните? Хорошо. До свидания».

Глава 6

Билл Дэвис сам встретил Пьера в аэропорту и отвез в гостиницу компании, занимавшую несколько квартир в многоэтажном доме.

– Располагайтесь, мистер Леже. Отдыхайте. Завтра утром за вами заедут, и мы встретимся в офисе компании. Могу я называть вас Пьер?

– Да, конечно, мистер Дэвис. Но мне все-таки не совсем понятно…

– Потом, потом, – остановил его Дэвис, – обо всем поговорим в офисе. А пока отдыхайте. До встречи.

* * *

Пьера не покидало ощущение, что произошла какая-то ошибка, что его принимают за кого-то другого. Когда ему позвонили и сказали, что его рекомендовали как опытного электромеханика и что фирма хотела бы пригласить его на интервью, он больше обрадовался, чем удивился. Но когда последовала просьба вылететь в Калгари ближайшим рейсом, к радости добавилось недоумение. Однако он рассудил, что в любом случае не должен отказываться от этого приглашения. На месте все выяснится, подумал Пьер, к тому же фирма оплачивает поездку, так что он ничего не теряет. А если все сложится удачно, то можно будет повидаться с Кристиной. Мысль о Кристине рассеяла последние сомнения.

Встретивший его Билл Дэвис, отрекомендовавшийся сотрудником компании, вел себя просто и дружелюбно. По пути из аэропорта в город он говорил только о погоде и недавно закончившемся калгарийском родео. Пьер посчитал невежливым во время такой беседы задавать вопросы о работе.

* * *

В большом кабинете на тридцать втором этаже небоскреба кроме Дэвиса были еще два человека. Дэвис представил их Пьеру.

– Мистер Норман Флеминг, мистер Джек Тэйлор. – Должности Дэвис не назвал. – Познакомьтесь, джентльмены, это мистер Пьер Леже. Я полагаю, его знания и опыт будут полезны нашей компании.

Пьер не на шутку растерялся. Все трое были явно не рядовые работники. Да и в таких кабинетах ему не приходилось бывать. А последние слова Дэвиса звучали так, будто речь идет не о простом электромеханике, а о крупном инженере.

– Я думаю, джентльмены, мы начнем с того, что мистер Леже расскажет нам о своем прошлом опыте – с каким электрооборудованием и силовыми агрегатами ему приходилось иметь дело. Прошу вас, Пьер. – Дэвис дружески и ободряюще улыбнулся.

– В общем-то я электромеханик, – начал Пьер в сильном смущении, – по специальности работаю шесть лет. Знаком с электроподстанциями, электрооборудованием на транспорте, на буровых установках. Ну, и знаю, конечно, многие малогабаритные агрегаты с электроприводом. Например, электробуры разных систем. Вот, пожалуй, и все.

– Ну что ж, прекрасно, Пьер, – сказал Дэвис. – Как я вам уже говорил, наша компания нефтяная. Поэтому нас прежде всего интересует то, что связано с изучением геологических пластов, в том числе почвы. Вот вы упомянули буровые установки и электробуры. Не могли бы вы уточнить, с какими именно агрегатами вы знакомы?

– Мне приходилось работать только на маломощных мобильных установках, смонтированных на траках. Они бурят на небольшую глубину, всего несколько сот метров. На тяжелых стационарных установках я не работал.

– Хорошо. А как насчет ручных электробуров, которые бурят на глубину нескольких метров?

– О, с этим инструментом я знаком хорошо. Знаю пять-шесть разных систем, но принцип действия у них одинаковый. Так что можно сказать, если знаешь одну систему, то знаешь их все. Полгода назад я работал этим инструментом для одной фирмы на севере Альберты.

– Фирма канадская или иностранная?

– Этого я не знаю, мистер Дэвис.

В разговор вступил Джек Тэйлор, самый молодой из троих.

– То, что вы сейчас сказали, Пьер, очень интересно. Дело в том, что при строительстве легких наземных сооружений, таких, например, как складские помещения или мастерские, нужно знать свойства верхнего слоя грунта. На севере грунт своеобразный. Там, как вы знаете, встречается заболоченная почва. Поэтому перед началом строительства грунт проверяется электробуром. Наша компания планирует в скором времени строительство в тех районах. Хотелось бы знать, где именно вы работали и какой там грунт. Ваш опыт очень важен для нас. Не могли бы вы показать этот район на карте?

Все трое вместе с Пьером подошли к большому столу, на котором уже была приготовлена детальная карта северной части провинции. Пьер увидел знакомые названия – река Стин, холмы Камерон, озера Маргарет, Зама и Бисчо. Все эти места он исколесил с мистером Франком полгода назад.

– Вы знаете, мистер Тэйлор, у меня ведь не было карты. Карта находилась у работника фирмы. Мне просто показывали точку, и я на ней работал.

– Понятно, Пьер. Но мы и не просим показать точки. Покажите только районы. Вот, например, вам знакомо озеро Маргарет и его окрестности? Вы там работали?

– Да, там было около тридцати точек.

– Прекрасно, Пьер. Это именно то, что нас интересует. Ну, а озеро Зама и вот этот участок реки Стин?

– Да, и там тоже были точки.

– Сколько?

– Примерно двадцать пять – тридцать.

– Замечательно. Теперь переходим вот в этот угол, где находятся озеро Бисчо и холмы Камерон. Что вы могли бы сказать об этом районе?

– На этих холмах мы сначала работали два дня на тридцати точках, а потом вернулись и сделали около двадцати дополнительных.

– А почему вернулись?

– Не знаю. Мне сказали, что надо что-то уточнить.

– Вернулись сразу или через какое-то время?

– Через семь дней.

– Теперь такой вопрос, Пьер. Чтобы определить свойства грунта, нужно отобрать образцы и отправить их на анализ в лабораторию. Вы это делали?

– Да, это и была главная цель бурения. С самого низа отбирали грунт – песок или глину – и насыпали его в пластмассовые цилиндры, в каких продается фотопленка.

– Спасибо, Пьер. Очень интересные вещи вы нам рассказали, – закончил Джек Тэйлор.

– Норман, вы хотите что-нибудь спросить? – обратился Дэвис к Флемингу.

– Да, я бы хотел узнать вот о чем. Состояние грунта зависит от времени года. Когда именно вы работали в этом районе, Пьер?

– Могу сказать точно: мы начали восемнадцатого февраля, а закончили двадцать восьмого.

– Спасибо, Пьер.

– Ну, с вопросами как будто все. Мы вам очень благодарны, Пьер. А сейчас подошло время ланча. К сожалению, мы не сможем составить вам компанию. Но что-то придумаем.

С этими словами Билл Дэвис вызвал молодого сотрудника.

– Знакомьтесь. Это Патрик Диксон, а это мистер Пьер Леже. Патрик, у меня к вам большая просьба – не могли бы вы составить компанию нашему гостю в каком-нибудь хорошем ресторане? Я, к сожалению, очень занят и не могу это сделать сам. Пьер, после ланча мы продолжим разговор. Желаю приятно провести время.

После ухода Пьера и Патрика Дэвис вызвал секретаря и распорядился приготовить чек на имя Пьера Леже. Он назвал сумму.

Когда Дэвис, Флеминг и Тэйлор остались одни, в кабинете наступило долгое молчание. Наконец, Дэвис прервал его.

– Норман, вы научный консультант компании. Я бы хотел услышать ваше мнение, – обратился он к профессору Флемингу.

– У меня еще нет определенного мнения, Билл. И я не хотел бы сейчас делать поспешные выводы. Но две вещи очевидны, и на них следует обратить внимание. Первое – отбор образцов или, как мы это называем, почвенная съемка была проведена на всех шести блоках, включая наш. И второе – съемка выполнялась почти за два месяца до тендера, когда, строго говоря, никто не имел права работать на этой территории.

– Спасибо, Норман. Мы будем иметь это в виду. Но вряд ли сейчас можно привлечь кого-то к ответственности за нарушение закона о земельной собственности. Что скажет начальник отдела разведки? – обратился Дэвис к Джеку Тэйлору.

– Джентльмены, я полагаю, что, сопоставив все факты, мы уже сейчас можем прийти к вполне определенным выводам. Итак, что мы знаем? Первое – некая неизвестная компания проводит детальную почвенную съемку всех шести блоков за два месяца до тендера. Второе – она выбирает для себя блок, который, по общему мнению, бесперспективен. Обратите внимание – именно на этом блоке они провели дополнительный отбор образцов через семь дней после первого отбора. Не назавтра, а через семь дней. Это значит, что первая партия образцов уже была проанализирована и только тогда возникла необходимость что-то уточнить. А после уточнения они приняли окончательное решение в пользу приобретения блока. Как мы все хорошо знаем, так бывает только в процессе разведки. Поэтому я убежден, что с помощью почвенной съемки они уже вели разведку. На пяти других блоках они ничего не уточняли. Им все было ясно после первого отбора. И они не сделали заявку ни на один из них. Третье – сразу после тендера они начинают бурение на этом так называемом бесперспективном блоке и получают нефть. Никто не слышал, что до бурения они проводили сейсморазведку. У них для этого просто не было времени. Четвертое – сейчас они бурят две новых скважины по классической треугольной сетке, как будто им уже заранее известно, что там тоже есть нефть. Мы это хорошо видели с вертолета. Пятое – беспрецедентные меры секретности, когда простой рабочий мгновенно замолкает, как только его спрашивают о скважине. И, наконец, шестое – никто в нефтеразведочном бизнесе никогда не слышал о компании «Дабл Эй» из Гибралтара. Хотите знать мое мнение, джентльмены? Мы имеем дело с методом прямого обнаружения нефти, – Тэйлор сделал ударение на этих словах, – разработанным в условиях секретности одной из хорошо известных международных корпораций, которая предпочитает укрываться под вымышленным названием, чтобы сбить с толку конкурентов. И если я прав, то на пяти других блоках, включая наш, нефти нет.

Снова наступило молчание. И снова Билл Дэвис, на правах старшего по должности, прервал его:

– Логично, черт побери! Хотя и звучит как приговор всем нам. Я имею в виду не только «Игл Корпорэйшн», но и сотни других компаний. И в первую очередь эти многочисленные сейсморазведочные сервисные фирмы. Но, может быть, не все так мрачно, Джек? Я не узнаю вас. Не замечал, чтобы раньше вы были таким пессимистом. Я сейчас как-то незаметно поддался этому вашему умению навязывать свою точку зрения. А нет ли во всем этом элемента случайности? Вспомним почти невероятную историю, когда в начале века на одном из разведочных участков скважина, за неимением лучших ориентиров, была пробурена в той точке, где опустилась на землю кружившая невдалеке ворона. И открыли крупное месторождение. Но после этого ни одна ворона не указала, где нужно бурить.

– Я бы хотел напомнить Джеку, – продолжил профессор Флеминг в манере университетского лектора, – что с тех пор, как в тридцатых годах русский геолог Василий Соколов впервые выдвинул идею прямых поисков нефти по газовым аномалиям в почве, были проверены и другие возможные индикаторы. Но все они, включая метод Соколова, оказались бесполезными, хотя каждая новая идея сопровождалась сенсационной шумихой и большими ожиданиями. Вспомним такие так называемые индикаторы в почве и в приповерхностном слое воздуха, как битумные, радиоактивные и магнитные аномалии и даже особый химический состав хвои и листьев деревьев, растущих над месторождениями. Выяснилось, что ни один из этих признаков индикатором нефти не является. Поэтому сегодня сама идея прямого обнаружения залежей отвергнута столь же безоговорочно, как идея вечного двигателя, заявки на изобретение которого уже давно не принимаются патентными бюро всего мира. В области прямого обнаружения дело обстоит точно так же – все, что можно, уже испробовано, и никаких прорывов здесь ждать не приходится.

– Джентльмены, вы подменяете объяснение конкретных и впечатляющих фактов, с которыми мы неожиданно столкнулись, теоретическими рассуждениями и экскурсами в прошлое, – твердо возразил Тэйлор. – Я бы не стал столь категорически утверждать, что отвергнута сама идея. Идея осталась. Просто ее пока не удалось реализовать. Невозможность решить проблему означает лишь то, что решение еще не найдено. Но наука не стоит на месте. Там, где одни потерпели неудачу, другие могут добиться успеха. Кроме того, нельзя утверждать, что в области прямого обнаружения совсем не было успехов. Они были, но носили частный характер и не приводили к кардинальному решению задачи. Проблема в том, что удачи приходят и уходят, а неудачи накапливаются. Это дискредитирует идею и препятствует ее разработке. Non progredi est regredi[2]2
  Не идти вперед – значит идти назад, лат.


[Закрыть]. Кстати, Норман забыл упомянуть еще один «индикатор», который используется в Израиле, – поиски нефти по «закодированным указаниям» Библии. Затея весьма одиозная, разумеется. Ничего, кроме смеха, вызвать не может. Тем не менее нашлись и у нее сторонники. Впрочем, у каждой нации свои галлюцинации. А что касается методов, основанных на природных физических и химических аномалиях, то в прошлом они действительно оказались безрезультатными. Это правда. Но утверждения, заключающие в себе некоторую долю правды, самые опасные. При поисках нефти, как и в любой творческой работе, вопросительный знак важнее восклицательного, которым обычно завершается категорическое утверждение. Вопросы и сомнения ведут к успеху. Чрезмерная уверенность нередко заканчивается конфузом. Прошу извинить меня, Норман, но ваши аргументы напоминают печально известное прошение об отставке, поданное директором патентного бюро США в семидесятых годах девятнадцатого века, в котором этот честный малый мотивировал свое решение тем, что все основные открытия и изобретения уже сделаны и поэтому ему нет смысла оставаться на своем посту. Можно привести еще более курьезный пример. Почти в то же время, более ста лет назад, будущий выдающийся немецкий физик и хороший пианист Макс Планк, которому было тогда двадцать лет, пришел к своему профессору Филиппу Калли и сказал, что решил посвятить себя физике, а не музыке. Калли ответил: «Мне жалко вас, молодой человек. В физике уже все сделано. Вам останется только стирать пыль вот с этих приборов». Как видим, фатально заблуждаться могут не только чиновники, но и профессора. Я абсолютно убежден, что в разведке нефти до «стирания пыли» еще далеко и в данном случае мы имеем дело с подлинным прорывом, с настоящим прямым обнаружением. Раньше или позже все мы будем положены на лопатки. Возможно, у нас остается не так уж много времени. Поэтому я считаю, что все это необходимо незамедлительно обсудить на Совете директоров в Чикаго. Ситуация очень серьезная. И проблема не только техническая, но и стратегическая. Наше преимущество в том, что мы узнали об этом раньше других компаний. И мы должны воспользоваться этим. Я еще не знаю как, но должны. Предусмотреть проблему – значит уже наполовину решить ее. А что касается моего пессимизма, как вы, Билл, это назвали, то позволю заметить – оптимисты изобрели самолет, а пессимисты – парашют. И когда у нашего самолета заглохнут двигатели, нам придется вспомнить об этом изобретении пессимистов.

После решительного и эмоционального выступления Тэйлора снова на несколько минут воцарилось молчание.

– Хорошо, – сказал, наконец, Дэвис, – я проинформирую президента и предложу вынести этот вопрос на Совет директоров в Чикаго. Не возражаете, Норман?

– Как я могу возражать? Я всего лишь консервативный профессор, не верящий в прогресс науки. – Флеминг не мог скрыть обиды.

– Думаю, сегодня мы можем на этом закончить. Благодарю вас, джентльмены, – завершил дискуссию Дэвис.

После ухода Тэйлора и Флеминга секретарь принесла конверт с чеком и сообщила, что мистер Леже ожидает в приемной.

– Пригласите, – сказал Дэвис.

Он снова встретил Пьера дружеской улыбкой.

– Ну, как был ланч, Пьер? Вам понравилось?

– О да, мистер Дэвис. Все было очень хорошо. Спасибо.

– Очень рад. Теперь к делу. Мы здесь обсудили то, что вы нам рассказали. И пришли к выводу, что ваш опыт будет несомненно полезен компании, когда мы приступим к строительству, о котором говорил мистер Тэйлор. Но было бы неразумно задерживать вас в Калгари сейчас, до начала работ, и обрекать на вынужденное безделье. Мы понимаем, что этим неожиданным приглашением нарушили ваши планы и доставили определенные неудобства. Поэтому располагайте своим временем, а мы свяжемся с вами, как только определятся сроки строительства. И небольшая личная просьба, Пьер, – я бы не хотел, чтобы то, о чем здесь говорилось, вышло за пределы этого кабинета. Дело в том, что планы компании, включая строительство, – вещь сугубо конфиденциальная. Надеюсь, вы понимаете, – сказав это, Дэвис протянул Пьеру фирменный конверт компании: – Здесь чек, покрывающий расходы на проезд, и гонорар за то, что вы любезно проконсультировали нас в своей профессиональной области. Полагаю, вы найдете сумму удовлетворительной. Очень рад был познакомиться с вами, Пьер. И примите благодарность от моих коллег.

– Спасибо, мистер Дэвис. Я, право, не очень понимаю…

– Естественно, естественно… Иногда требуется время, чтобы все осмыслить.

С этими словами Дэвис мягко взял Пьера под локоть, и они направились к двери. Около лифта они попрощались, обменявшись крепким рукопожатием. В лифте Пьер открыл конверт, наполовину вытянул из него чек и прочитал: «Уплатить Пьеру Леже пять тысяч долларов». Увидев столь внушительную сумму, он лишь пожал плечами, как бы признавая, что не стоит и пытаться что-либо понять. Пьер вышел на Восьмую авеню, отыскал местное отделение своего банка, вложил чек и снял тысячу долларов наличными. После этого он отправился в гостиницу и забрал вещи.