Текст книги "Двойник Бога"

Тяжелая рука вышибалы опустилась Пейну на плечо. Джордж офигел, когда Пейн выхватил нож…

Вышибала приложил Пейна лицом о стол и выкрутил ему руку. Подоспевший помощник отнял нож. Вдвоем они вышвырнули наемника на улицу, как мешок с мусором.

– Приглядывай за своим приятелем, – сказал первый амбал Джорджу, – еще раз здесь увижу – пока леч у.

– Я оставлю это себе, – другой взвесил на ладони нож.

– Пусти! – Пейн вырвался, когда Джордж помог ему встать.

Но наемник в драку не рвался. Где его прежняя сила, ловкость, скорость? Он ощущал себя тяжеловесным и неповоротливым. Будто размякшим от праздной жизни. Ни на что не годным…

Джордж протянул Пейну платок. Когда кровь из носа наконец перестала идти, Джордж купил гамбургеры и пиво. Они ели, сидя на скамье в парке.

– Зачем прятать бутылку в бумажный пакет? – с полным ртом спросил Пейн.

Джордж так на него посмотрел, что тот заткнулся.

Вечерело, и Джордж решил, что вскоре здесь будет небезопасно.

– А ну вали отсюда! – Пейн швырнул бутылкой в бомжа.

– Пошли, – Джордж со вздохом встал.

* * *

Музыка оглушала, вспышки кислотного света резали глаза, разгоряченные потные тела дергались, словно под электрическим током. Пейну вначале эта картина напомнила ад. Но ад, где он мечтал бы оказаться.

Джордж все же смилостивился, и они пошли в данс-клуб. В это низкопробное заведение их пустили без проблем. Джордж выбрал его, потому что знал, как здесь достать порошка и «колес» на любой вкус.

– Подожди меня, – Джордж взял деньги Пейна и затерялся в толпе.

Зажав в кулаке двадцатку, которую Джордж оставил ему, Пейн навалился на стойку. Бармен презрительно глянул на него, не торопясь обслужить.

– Виски, – потребовал Пейн, когда до него наконец дошла очередь.

Мрачно проследил, как двадцатка испарилась в никуда, и опрокинул выпивку в себя. Бармен не предложил повторить, догадавшись, что Пейн без денег.

– Давай за мной, – вернувшийся Джордж куда-то потащил его.

В туалетной кабинке он с победным видом вытащил пакетик.

– Чего это за поро…

– Тихо! – Джордж зажал ему рот ладонью.

В соседней кабинке кто-то громко сопел. Из другой доносились стоны и толчки. Снаружи матерились. Воняло мочой, спермой и блевотиной. Кто-то громко мочился в писсуар…

– Я тоже так хочу, – Пейн ткнул пальцем в сторону стонов и толчков.

Его ничуть не смущало, что они пробирались сюда по грязному коридору, топча окурки и битое стекло. Переступая через тела и лужи мочи. Его не напрягала грязь и вонь. Он поискал дырку, чтобы заглянуть в кабинку рядом.

– Сюда посмотри, – Джордж дернул его за рукав.

Он высыпал порошок на пластиковую карточку и свернул купюру. Вдохнул одной ноздрей, потом второй. И протянул остатки Пейну.

– Будут тебе девки, – Джордж дебильно улыбался, – здесь полно шлюх, брат. Не тормози.

Пейн вдохнул порошок, как это делал Джордж. Нос онемел.

Разбодяжили по самое не могу! Том многое бы отдал, чтобы не видеть и не слышать. Отключиться. Но нет! Такой кристальной ясности мысли у него не было уже давно.

Когда его накрыл приход, Пейн ощутил себя, как в раю. Он парил по коридору, а стены пульсировали, раздаваясь в стороны. Он влился в толпу, как капля в океан. Задергался вместе со всеми в едином ритме. Сполохи освещали лицо Джорджа, похожего на грешника в аду. Девушки казались обнаженными, а свет соблазнительно очерчивал их разгоряченные тела. Руки Пейна легли на чью-то задницу…

У малышки оказался шкафообразный приятель. Он положил свою граблю Пейну на плечо, нарываясь на драку. Кулаки так и чесались ему врезать. Но кто-то взял Пейна под руку, ловко утаскивая в толпу.

Не Джордж…

Девица, соблазнительно улыбаясь, принялась тереться о наемника, как кошка. Ее пальцы вдруг скользнули ему под пиджак. Пейн схватил ее за руку.

– Это ищешь? – он помахал перед ее носом пачкой денег, которую забрал у Джорджа.

Том собирал их долго, в основном мелкими купюрами – потому пачка по толщине все еще выглядела внушительно.

– Получишь их, если отсосешь для начала. – Пейн кивнул в направлении туалета.

– Может, ты хочешь большего? – шепнула девушка, ничуть не смутившись.

Пейн по опыту знал, что все шлюхи – воровки. Просто надо держать с ними ухо востро – тогда в два счета получишь, что нужно.

– Я бы не прочь, – ухмыльнулся он.

Из толпы выплыл Джордж с дебильной улыбкой – и девицей, висящей у него на руке.

– Мы живем неподалеку, – защебетала первая.

«Неподалеку» оказалось у черта на куличках. Впрочем Пейн не жаловался – девица всю дорогу гладила его член сквозь брюки. Когда ему это наскучило, он просто нагнул ее голову вниз…

Придурок – да у них же пасть хуже помойки! Блин, мое бедное тело!

Загаженная квартирка больше напоминала бомжатник. Вторая девица сразу куда-то увела Джорджа. Пейн хотел возмутиться – он намеревался попробовать и подружку.

Оставшаяся девушка налила ему выпивки и подала с соблазнительной улыбкой.

– Сама лучше запей, – хихикнул Пейн, – тебе нужнее.

Он забрал у нее стакан, к которому та не притронулась – и толкнул на кровать. Кровать выглядела как и остальное – скомканные серые простыни с засохшими пятнами, дурно пахнущие подушки, окурки, обертки от жвачек и презервативов. Пейн разозлился, когда девица вдруг начала вырываться. Вначале он ей врезал, потом сорвал одежду и нетерпеливо засадил так, что она дернулась и замычала.

Вдавив ее лицом в подушку и заломив руки, Пейн яростно трахал ее. Он подошел к финалу так быстро, что в голове все поплыло. Поэтому не сразу услышал шум. Оборачиваясь, получил удар. Метили по затылку, чтобы вырубить – а попали в челюсть. Пейн сплюнул кровь на простыни. Как сквозь вату услышал щелчок затвора. Обернувшись, увидел направленный на себя пистолет в руке чернокожего.

– Где бабло? – приблизился еще один, рыжий и бледный, – чего ты возишься?

– Он не вырубился! – сквозь зубы просипел черный.

– Какого? Там на слона хватило бы… Блядь! – рыжий наконец увидел избитую шлюху и непочатый стакан.

– Урою! – заорал он, направляя пистолет на Пейна.

У Пейна заложило уши от грохота – пуля ушла вбок. На груди рыжего расползалось темное пятно, изо рта выплеснулась кровь. Он вдруг дернулся назад и сложился пополам, вывернутая рука хрустнула. За его спиной Пейн увидел Некроса. Раздался выстрел. Некрос качнулся.

Попали.

Пейн увидел его окровавленную руку с удлинившимися ногтями. Черный принялся палить снова, лихорадочно нажимая спуск. Некрос пригнулся к полу, как тигр – смазанный темный силуэт мелькнул перед глазами Пейна. Запах пороха, мешающийся с кровавым смрадом, ударил ему в ноздри. Кровь брызнула на стену, а к кровати подкатилась черная курчавая голова. Визг девчонки из соседней комнаты оборвался на булькающей ноте. Потом в квартиру ворвались какие-то люди.

Пейн тихонько отползал назад. Чужаки были вооружены до зубов. Серьезные парни.

Когда двое из них грубо поставили его на ноги, тыча стволами под ребра, Пейн и не думал сопротивляться. Брюки сползли к лодыжкам – но сейчас это мало его волновало. Эти парни могли раздавить наемника, как вошь.

Его взгляд задержался на расползающемся от рыжего кровавом пятне. В спине того зияла дыра. У Пейна по позвоночнику пробежал холодок.

Одетые в дорогие туфли ноги перешагнули через труп и ступили в кровавую лужу, оказавшись перед Пейном. Державшие Пейна парни поставили его на колени. Наемник успел увидеть останавливающий жест. Длинные когти на этой руке уменьшились на глазах. Пейн вскинул голову. Дорогой костюм Некроса был заляпан кровью, а сам он – бледен, как смерть. На равнодушном лице горели ужасные глаза.

– С собой, – он указал на Пейна и развернулся к выходу.

Ошалевшего Пейна выволокли на лестничную площадку. Никто из соседей похабной квартирки носа не показал – жизнь здесь приучила при разборках сидеть, как мышь под веником.

Внизу ждали черный микроавтобус, джип и лимузин. Пейн успел заметить, что бесчувственного Джорджа в чем мать родила закинули в микроавтобус, куда залезла и большая часть вооруженных парней. Некоторые запрыгнули в джип. Один открыл для Некроса дверь лимузина. Пейна по его жесту зашвырнули туда же на пол. Дверь захлопнулась, автомобиль тронулся.

Пейн извернулся и натянул наконец брюки. На лоб упала липкая горячая капля. Пальцы Пейна машинально размазали ее – кровь.

– Черт! – Пейн увидел, что рукав пиджака Некроса намок от крови. – Дай-ка я…

– Не прикасайся ко мне.

Под взглядом Некроса Пейн отодвинулся, вжавшись в дверь. Ему вдруг захотелось оказаться отсюда подальше…

Дверь открылась так неожиданно, что Пейн вывалился наружу. Он даже не заметил, как лимузин остановился.

Снова знакомо щелкнул затвор. Тяжелый ботинок одного из «серьезных парней» впечатался наемнику в живот – тот инстинктивно успел сгруппироваться.

Пейн закрыл голову и пах перед следующим ударом, но парня с пистолетом будто снесла невидимая сила. Наемник выпучил глаза, позабыв об осторожности. Некрос застыл между ним и опасными парнями, пригнувшись, как хищник перед прыжком. Почти напополам разорванное тело того, кто ударил Пейна, лежало у его ног.

Выпрямившись, Некрос будто мгновенно преобразился из чудовища в именитого члена клуба избранных. Парни никак не отреагировали на смерть одного из них…

* * *

В доме никто не спал.

Здесь стало чертовски многолюдно.

Некрос был там, где ярче всего горел свет и слышались разговоры – в гостиной. Мачеха причитала с аптечкой в руках:

– Пожалуйста… тебе нужен врач. Это серьезная рана.

– Лучше налей мне выпить. – Сказал Некрос.

Сесиль, притаившаяся здесь же, сорвалась с места. Через пару секунд она уже протягивала ему стакан.

Вокруг Некроса не прекращалось движение – парни таскали кейсы, подключали какую-то аппаратуру. Один, в дорогом костюме, что-то шепнул на ухо Некросу. Тот едва заметно кивнул.

Согласованность и скорость происходящего неприятно поразили Тома. Игры закончились.

Отчим тихонько выскользнул из комнаты. А мама все еще копалась в аптечке.

– Это очень хорошие таблетки. Они помогут. Пожалуйста, возьми… – Она насыпала в ладонь Некроса горсть пилюль из разных флаконов.

Некрос опустил руку, и таблетки высыпались на пол. Он словно находился не здесь. Над мирком суетящихся людишек. И мог раздавить их походя, даже не заметив. Как человек давит муравьев на тропинке…

Казалось, что сквозь ставшую почти прозрачной кожу полыхает сжигающий его огонь.

Пейн увлек за собой маму. Он привязался к ней. И не хотел вот так потерять все, что обрел в ее лице. Вытолкав растерянную женщину из комнаты, наемник закрыл дверь.

Он не успел обернуться. Том вдруг почувствовал, будто на миг снова стал хозяином своего тела. Но тут же его словно парализовало. Крик родился в глубине и вырвался наружу…

Англия, год 15…

Если Филипп был тигром, то Елизавета – змеей.

Ты знаешь, что я знаю о вас. Все ваши тайны…

Мы втроем – соучастники.

Адриан был нужен Филиппу и Елизавете – этим двум половинкам одного целого. Меньше всего их волновало, что он продолжает жить за счет четы Норт.

Словно разделяя их тайну, он делал груз ужаса содеянного меньше.

Адриан восхищался расчетливостью Елизаветы и ее холодной решительностью. Ее такой отцовской бездушной рациональностью. Казалось, в ней есть то, чего недостает Филиппу. Они сочетались браком, едва похоронив Ричарда. Если за их спиной и шептались – то вслух никто ничего сказать не посмел.

Новоиспеченный граф Норт начинает с того, что женится и раздает щедрые пожертвования – прекрасно! А какие пиры – от яств ломится стол, вино льется рекой. Акробаты, жонглеры, шуты и менестрели из кожи вон лезут, театр играет пьесы. Игрища и танцы сменяют друг друга. И как идут Филиппу фамильные цвета и графская корона! И эта царственная печаль – как у скорбного ангела. И это буйное веселье – словно у довольного хищника. А какая красавица его жена! А ее туалеты по последней моде так невероятно роскошны!

Все это дало некоторым гостям повод судачить еще с полгода.

Адриан следовал за молодой четой всюду – в Лондон и по их обширным владениям. Хватка у Елизаветы оказалась не хуже отцовской – возможно, еще и поэтому она его так ненавидела. Новоиспеченная графиня наконец заполучила власть и Филиппа! Но не его сердце.

Возможно, вначале в нем и вспыхнула страсть к Елизавете. Страсть, замешанная на крови и магии. Но очень скоро Филипп начал тяготиться обществом жены. Ее расчетливостью, жестокостью, бессердечностью, похотью, неспособной скрыть жажду повелевать. Как тигр, который чует золотые оковы, Филипп отверг то, что вначале его так соблазняло.

Граф Норт стал предпочитать обществу жены своих собак, лошадей. И пажей… Адриан только ухмылялся, вспоминая свою роль в падении Филиппа – ту самую ночь после танцев около майского шеста. Окончательно гнусные склонности Дарси сформировались при дворе, где каждый готов был услужить Филиппу – будь то женщина или мужчина.

Когда твоя жена-ведьма стала для тебя единственной, ты перестал смотреть на других женщин. А отвергнув ее, все же остался ей верен – по-своему.

Елизавета не гнушалась ничем, чтобы вернуть мужа в свою постель. У нее были самые красивые служанки и придворные дамы – графиня согласна была и на роль «десерта». Вскоре Филипп пресытился этим первосортным женским мясом. Елизавета опаивала его приворотными зельями и без счета сыпала ему в вино порошок, вызывающий страсть. Неспособный бороться с наведенной похотью, Филипп превращался в дикого зверя. Елизавета готова была терпеть и грубость, и жестокость – только не его пренебрежение. Но очень скоро он стал ее презирать…

Адриан видел, как отношения Филиппа и Елизаветы перерастают в войну. Филипп ненавидел тем больше, чем сильнее жена старалась заставить его полюбить. Если Елизавете и удавалось заманить его на свое ложе, их любовь превращалась в схватку.

…Филипп ударил жену, и на губах графини показалась кровь. С пылающим взглядом она приникла к нему, как кошка, целуя с отчаянием и страстью. Он оттолкнул ее. Кровь горела у него на губах, когда он выбежал прочь.

Адриану всего-то и требовалось оказаться в нужное время в нужном месте.

Он нашел Филиппа там же, где они прогуливались в первую ночь Адриана в замке. Дарси подставил пылающее лицо дождю. Ярость его уже остыла, а похоть и не думала успокаиваться. Адриан приблизился и накинул плащ ему на плечи. Филипп обернулся, и Адриан возликовал – граф Норт не сможет обойтись без него! Ни в эту ночь, ни после.

Мрачное торжество все так же переполняло Адриана, когда он глядел в потолок, стараясь не шевелиться на своем ложе. Голова Филиппа покоилась у него на груди. Тигр спал. Слабое тело Адриана болело, но он улыбался. Филипп весь промок, но Адриан знал, что соленые капли, которые он слизывал со щек Дарси, были вовсе не дождем. Ему досталось то, что не видел никто и никогда…

Его улыбка увяла, когда он заметил горящие глаза, смотрящие прямо на него. Точно такие, как у Филиппа. ЕЕ глаза!

Елизавета не стала уничтожать Адриана. Она хотела, чтобы Филипп был счастлив, но хотела по-своему. Адриан же был тем, кого она могла контролировать. Кем могла управлять. О ком она знала.

Адриан старался не подавать виду, что наслаждается тем, насколько унизительна для Елизаветы эта ситуация.

Я буду вашим посредником, моя дорога леди.

И Елизавета терпела Адриана. Более того, в нем леди нашла умного собеседника, которого ей так недоставало. Адриан не забыл слова покойного Ричарда Дарси, сказанные перед смертью. Он мечтал выведать все известные Елизавете тайны. И хоть она не собиралась делиться с ним своими планами или подносить ключи от знаний, ему временами удавалось кое-что узнать.

Он снова обратился к магическим книгам. И с удивлением обнаружил, что теперь может прочесть те из них, которые были написаны на неведомом языке. Словно с тех пор, как прикоснулся к границе магического круга на той поляне, он приобрел новые способности. Или ему открылось ранее неведомое…

Смерть Ричарда от руки сына была предрешена. Проклятые Дарси не гнушаются жениться на сестрах. И убивать отцов, потому что так сыновья получают иное наследие – неведомую темную силу. Они становятся вдвое сильнее – и смерти приходится стучаться к ним дважды.

Были в этих книгах вещи настолько ужасные, что Адриан не отваживался их читать – несмотря на жадное любопытство. А были и такие, сути которые он не понимал, хотя мог прочесть написанное.

Кто научил тебя ненавидеть, Елизавета? Отец, сделавший тебя орудием, или опекун, жаждущий власти?

Однажды Адриан подсмотрел, как Елизавета совершает магический ритуал, начертив круг. Линдсей сбежал, опасаясь, что ведьма заметит его.

Насколько ты сильна? И кто такой Филипп, раз твоя сила против него – ничто?

Он знал ответ. Но тот был настолько ужасен, что Адриан старался не думать об этом. Такие знания разрушают того, кто к ним прикоснулся…

Довольно и того, что он узнал – на груди в кожаном мешочке Елизавета носит сердце Варго.

Она не расстается с ним, даже когда спит…

Подземелья были все те же – скользкие ступени, холодные стены. Карлик, чья кожа не видит солнца. Адриан следил за ней. Елизавета спускалась туда. Красавица шла разбудить чудовище, если оно было ей нужно. Все остальное время Варго был заперт в подземельях замка с золотой маской на лице. Неподвижный, как труп.

Демон. У него много имен. Но Варго – так назвала его ты. Или Мордерн.

Елизавета обнаружила магические книги и сожгла их – все до единой. Все, что не могла использовать, она уничтожала. И желая остаться единовластным обладателем темных тайн, тем самым будто следовала замыслам Хранителей. Если они хотели уничтожить запретные знания, то сами не могли бы найти способа вернее.

Если Адриан и страшился что-то прочесть, то теперь ему было уже не суждено.

Но ведь и то, что прочел, ты постарался забыть. Но оно не изглаживается из памяти, тревожа тебя.

Адриан вспоминал слова Ричарда. Великое Делание. Чтобы завершить его – нужны двое. Завершить?

Хранитель Мордерн нуждался в Елизавете. Чтобы управлять демоном, недостаточно вырвать ему сердце. А маска обретает силу только в особых руках. Руках кукловода. Проклятой ведьмы. За эту способность она лишилась права управлять адскими легионами.

Кто такой Филипп? И Варго? Елизавета? И я сам…

Адриан понял – у них всех есть нечто общее. И судьба их предопределена…

Пока Адриан и Елизавета изощрялись в магии и закулисных играх, Филипп, словно зверь, почуявший клетку, рванул на свободу. И ситуация этому благоприятствовала. Генрих VIII, нынешний король и сын Генриха VII Тюдора, как раз отправился воевать во Францию. То был один из витков нескончаемых Итальянских войн. К основным участникам борьбы за господство в Италии – Франции, Испании и Священной римской империи – на сей раз присоединилась и Англия. Генрих VIII высадился на французском побережье и одержал победу в последовавшей битве. Уехав, король оставил регентшей свою жену, Екатерину Арагонскую. И в этот момент на Англию напала Шотландия – союзница Франции…

Филипп оборонял Север с яростью вырвавшегося на волю хищника. В битве он чувствовал себя свободным, как летящая на недосягаемой высоте птица. И это было главным. А вовсе не то, что вассал доказывал свою преданность короне, или собственник сражался за свои земли – или даже что воин по-настоящему жил только битвой. Флот графа Суррея подвез легкую артиллерию в Норт на помощь защитникам Севера. В той битве решилась судьба Шотландии. Лил дождь, и жидкая грязь мешалась с кровью. Это была бойня, в которой некоторые отряды под конец уже сражались врукопашную. Шотландский король погиб в этой битве, а его армию разбили…

Елизавета знала все подробности от Варго. Она разбудила чудовище в помощь Филиппу. Но Варго на сей раз досталась лишь роль наблюдателя.

Филипп, тот самый Филипп, которому Адриан всегда отказывал в уме, упрочил положение Севера и его прежний статус, продолжая линию своего отца. Сама же битва подняла престиж английских войск в мире.

Филипп мог бы при желании приобрести большое влияние при дворе, но он к этому не стремился. Как ни странно, это оказалось весьма умно – в перспективе Филипп не смог бы тягаться с кардиналом Томасом Уолси, хитрым и расчетливым политиком, чья звезда начинала всходить.

Хотя… кто знает, что произошло бы, пожелай Филипп стать темным рыцарем королевы – способной править мудро, но бессильной удержать любовь мужа…

Адриан благодарил судьбу за то, что Филиппа не тронула королевская милость. У Линдсея как раз произошел неприятный разговор с леди Елизаветой.

Ну не ирония ли? Всесильная ведьма, способная без труда разжечь мужскую страсть, не может заполучить лишь того, кого жаждет больше всего.

Адриан вздохнул. Ему предстояло повлиять на Филиппа. Убедить его, что ему нужен наследник!

Последнее ухищрение Елизаветы?

Как бы то ни было, Адриан не смог ей отказать. Не в том он положении.

Ночь за ночью вливал он яд своих слов в уши Филиппа.

Что ж, теперь в те редкие ночи, когда лорд приходил к жене, то сначала бил ее, словно простолюдинку – а потом насиловал. И едва не убил ее, когда она однажды переоделась пажом…

Но в конце концов она добилась своего…

США, полтора года до миллениума

Пейн продрал глаза, чувствуя себя постаревшим лет на десять. Никогда еще ему не было так хреново.

И ведь он даже не перебрал вчера!

Спуская ноги с кровати, Пейн едва не застонал. Тело ощущалось, как чужое. Будто плохо сделанная марионетка. Споткнувшись, он упал и несколько минут не мог подняться.

Приоткрыв дверь, Пейн увидел двоих парней в коридоре.

– Черт! – он хотел захлопнуть дверь, но один из парней успел сунуть в проем ногу. – Отвалите!

За их плечами появился Джордж. Пробравшись мимо парней, он со счастливой улыбкой подошел к Пейну. Прошлая ночь никак на нем не отразилась.

– Доброе утро! – Джордж улыбнулся еще шире.

Пейн врезал бы ему, если бы смог.

– Что за…? – Пейн кивнул на парней.

– Твои телохранители. – улыбаясь, Джордж смотрел, как парни подхватили Пейна под руки.

Они зашвырнули его в ванную. Потом в комнату, где его уже ждал приличный костюм с рубашкой и галстуком.

От свежего воздуха на улице у Пейна закружилась голова.

Все тот же знакомый двор тихого пригорода. Черный джип с тонированными стеклами выглядел диссонансом. Джордж распахнул дверь.

– Прошу.

Пейн заполз внутрь, борясь с одышкой. Следом скользнул Джордж. Трясущейся рукой Пейн вытащил сигарету. Джордж дал прикурить.

– Куда мы едем? – спросил Пейн.

– Увидишь. – Улыбнулся Джордж.

Вся поездка прошла, как в полудреме. Пейн очнулся, когда из открытой двери потянуло воздухом. Они оказались перед понтовым рестораном.

Кто-то снял весь ресторан. Но их пропустили без возражений. Пейн лишь оглядывался на охрану у двери. Потом – на охрану в роскошном холле.

В зале, способном вместить немало посетителей, был занят лишь один столик. Из-за толпы людей Пейн сначала не рассмотрел сидящих. Здесь тоже была охрана. Оркестр играл попурри.

Кажется, Пейн знал, кому приспичило устроить себе такой ланч.

Некрос сидел с сигаретой в руке и каждый раз, когда стряхивал пепел, официант подносил пепельницу. Будто Некросу было лень протянуть руку подальше к столу. Другой все время подливал ему вина. В ярком свете дня Некрос выглядел не просто бледным – неживым. Пейн поежился, взглянув на его застывшее, как маска, лицо. Ужасные неподвижные глаза казались подернутыми пеленой. Если бы не это, Некрос походил бы на модель в глянцевом журнале – в своем костюме с иголочки и небрежно повязанном шейном платке.

За одним столом с Некросом сидел немолодой строго одетый человек. Похоже, они только что закончили говорить.

– Мэр. – Прошептал Джордж.

Пейну было плевать на всех мэров вместе взятых. Чиновник удалился. Пейна подтолкнули к столу. Он сел. Ловкие руки заменили приборы. Другие налили вина в бокал. Некрос сидел неподвижно, как статуя.

– Пейн, – хриплый голос Некроса заставил наемника вздрогнуть.

Губы Некроса дрогнули в попытке изобразить улыбку.

– Я захватил этот город, – Некрос пригубил вина, и рубиновая капля потекла по подбородку, как кровь.

Официант промокнул эту каплю салфеткой.

– З-зачем? – выдавил из себя Пейн.

– Разве ты не желаешь стать правителем?

– Правителем? – удивился Пейн, – я?

– Ясно, – сказал Некрос с ухмылкой, – ты просто хочешь легкой жизни.

– Послушай, Нек…

– Да-а, – перебил Некрос, – такие как ты всегда желают жить, как правители – не будучи ими.

Пейн потрясенно молчал. Он не ждал, что дело примет такой оборот.

– Я понесу бремя власти, – Некрос сунул в рот сигарету, и услужливые руки тут же поднесли огня.

– Я вовсе не…

– Знаю, ты собирался пить и жрать за чужой счет…

Некрос вдруг бросился на него через стол – Пейн даже крикнуть не успел. Голодный взгляд туманных глаз впился в его зрачки.

От боли перехватило дыхание. Боль пронизала Пейна от пяток до макушки, словно через него валом прокатывалась энергия, готовая разорвать тело. И вдруг боль исчезла – растворилась вместе с ощущением тела…

Он увидел себя с закатившимися глазами. Мир лишился цвета. В пустой оболочке тела тлели искорки, а стены вокруг смыкались, как живые. Все вокруг пульсировало, как в чреве гигантской рептилии. Казалось чужим и вывернутым наизнанку. Но все было связано, как элементы единого ландшафта. Будто кто-то сматывал гигантский клубок. Призрачная нить проходила сквозь него, охватывала шею Некроса – и тянулась дальше, пронизывая все вокруг…

Пейн очнулся с гудящей головой и слабостью. Некрос валялся рядом с перевернутым столом – без сознания.

– Чтоб тебя! – сипло прокаркал Пейн, с трудом поднимаясь на колени.

Он что-то сжимал в руке. Оказалось – шейный платок Некроса. Справившись с приступом сухого кашля, Пейн взглянул вниз. Золотая цепочка, с которой Некрос никогда не расставался, стала короче и теперь охватывала его шею так, что невозможно было дышать. Нет, не просто цепочка – змея, кусающая свой хвост!

– Господи… – Пейн дотронулся до нее, и она заскользила под его руками.

Вскрикнув, он отдернул пальцы. И не поверил глазам – проклятая цепочка стала длиннее. Теперь между нею и шеей можно было просунуть палец.

Некрос медленно открыл глаза. Люди вокруг них застыли – будто в механизме, управляющем ими, кончился завод.

Некрос вытащил платок из пальцев Пейна. Поднявшись, непослушными пальцами повязал его себе на шею – теперь цепочки не было видно.

Пейн содрогнулся – он больше не видел людей. Все вокруг наполнилось жуткими тварями – некоторые были огромными и бесформенными сгустками тьмы, другие сплошь состояли из клыков и когтей. Чешуйчатые тела змеились, костлявые руки тянулись из пустоты, перемежаясь со щупальцами. Но те, что ближе к Некросу – напоминали дьявольских легионеров. А сам Некрос весь был, как серебро и лунный свет. За его спиной трепетали призрачные крылья, и Пейн чувствовал легкое движение воздуха. На лице равнодушного ангела глаза выделялись отвратительными провалами во тьму, словно глядя через маску. НЕЧТО смотрело на Пейна оттуда.

Цепь на шее Некроса светилась, даже скрытая платком. И от цепи этой словно тянулись призрачные нити, связывая их обоих. Пейн моргнул – и внезапно все пропало.

Они пересели за другой стол. Подали изысканные яства, но Пейн не чувствовал вкуса. Некрос же на аппетит не жаловался. Словно оголодавшая зверюга, он давился, когда не хватало дыхания или пытался заглотить слишком много за раз. Охрана и персонал и глазом не вели. Здесь нет никого, перед кем стоит демонстрировать прекрасные манеры, да? Пейн опустил взгляд – он не мог иронизировать, как Том. Тому даже стало жаль его. Немножко…

* * *

Через окно лимузина Пейн смотрел на город, живущий своей жизнью.

Ну же, спроси – как ОН сделал это. Боишься? Конечно… Том знал, что для наемника захватить город – это вломиться с армией. Убивать, грабить, насиловать. Для отчима – скупить контрольный пакет и засесть в совете директоров крупной корпорации. Ну, или что-то вроде.

Пейн молчал, на лице Некроса застыла полуулыбка. А в глазах разгорался черный огонь.

Я не хочу знать, как ОН это сделал. Потому что это было ужаснее всего, что Том мог вообразить. Жизнь и смерть, время, иллюзии и реальность – все принадлежит ЕМУ.

Бог…

Пейн вдруг перекрестился, словно это могло прогнать все кошмары. Некрос рассмеялся.

– Я на твоей стороне, Пейн. – Сказал он.

Некрос наслаждался страхом, который вызывал. И это удовольствие капризного ребенка ужаснуло Тома сильнее, чем сила и могущество чудовища.

– Что мне сделать, чтобы ты радовался вместе со мной?

Не дожидаясь ответа Пейна, Некрос приказал водителю остановиться и вышел – дождавшись, пока телохранитель откроет ему дверь. Взял у того пистолет и выстрелил в ближайшего прохожего. Труп женщины швырнуло на асфальт. Из простреленной головы хлестала кровь.

Глаза Пейна расширились. Но никто словно ничего не заметил. Прохожие просто перешагивали тело. Кто-то наступил на руку мертвой, молодая мамаша везла коляску прямо по кровавой луже, ветер шелестел рассыпавшимися из рук убитой пакетами.

– Будет так, как я захочу. – Некрос отдал пистолет охраннику и щелкнул пальцами.

Старушка завизжала, уставившись на кровь, заляпавшую ее туфли. Заплакал ребенок, загудели клаксоны, поднялась возня, охи-вздохи, крики. Кто-то требовал вызвать полицию. Вдали послышались сирены.

– Не надо… – прошептал Пейн.

Но Некрос не слышал. Сразу несколько машин столкнулось, перевернулась фура, разлился и загорелся бензин. Что-то взорвалось. Люди начали падать, словно их косила невидимая смерть. Поднимая тучи пыли и щебня, рухнул небоскреб – один, второй… С грохотом повылетали канализационные люки. Пар вырывался из них струями, обваривая людей насмерть. Дорожное полотно вдруг стало заворачиваться спиралью, круша и раздавливая все на своем пути.

Пейн глаз не мог оторвать – картина разрушений заворожила его. Некрос стоял, словно вестник Апокалипсиса, скрестив руки на груди. Горячий ветер, приносивший запах гари, крови и пыли, разметал его волосы – а носки дорогих туфель лишь слегка запылились. На неподвижном лице глаза были черны, как слепая тьма.

Солнце исчезло за пеленой, вместо дороги стали вырастать горные пики, пробивая покореженную землю. Черные и зловещие, они тянулись к потемневшему небу, образуя дьявольский ландшафт. Откуда-то выползали адские твари, в небе появились уродливые летуны. Молнии прорезали небо, освещая жуткую картину.

– Некрос, стой! – закричал Пейн.

Некрос вытянул руку, и нечто напоминающее летучую мышь уселось на нее, вцепившись когтями в дорогой пиджак. Картина ада разворачивалась вокруг и менялась так быстро, что у Пейна закружилась голова. Но слабость он ощутил не только поэтому. Пейна затошнило.

Он видел, как ярко сияет цепь на шее Некроса под платком. И почувствовал, как призрачная нить натягивается у него в животе. Пейн пошел к Некросу под порывами ветра, спотыкаясь о камни и чуя, как горит земля. Отплевываясь от пыли и задыхаясь от запаха адских цветов.