Текст книги "Украденный экстаз"

Глава пятая

«Чем дальше, тем хуже», – размышляла Лина, бесцельно вороша палкой погасшие угли костра. Прошлой ночью она опомнилась и отбилась от посягательств Хантера. В последний миг.

Ей хотелось ему отдаться. Однако здравомыслие взяло верх. Если и уступать мужчине, то по любви, а не из похоти. И еще желателен хотя бы намек на совместное будущее. С Хантером ничего подобного никак не предвиделось.

Ей оставалось лишь бежать от этого мужчины без оглядки. Ей не удастся противиться ему весь долгий путь до Мексики. Сомнительно, сможет ли она выдержать еще хотя бы одну ночь.

Взглянув на горы, она вздохнула. Они казались далекими и непреодолимо высокими и страшными, но О’Мэлли сейчас наверняка там. Доберись она до него, он поможет ей оправдаться. А если охотники за наградой отыщут ее раньше, она сдастся, чтобы не подставить О’Мэлли.

Покосившись на Чарли и Джеда, девушка недовольно поморщилась. Ей претило злоупотреблять их доверием и тугодумством. Но ничего не попишешь. Том и Люк вновь ослушались приказа Хантера не оставлять ее на попечение этой парочки и исчезли, едва Хантер ускакал. Тем не менее и они, и Хантер могли вернуться в любую минуту, поэтому медлить не стоило.

Не спуская глаз с Джеда и Чарли, она потихоньку завернула в одеяло немного провизии и кастрюльку. Не густо, но важно не переусердствовать. Большой узел вызовет подозрения даже у этих беспечных стражей. Подхватив узел под мышку, она зашагала в сторону ручья.

– Ты куда?

– Решила слегка ополоснуться в ручье, Чарлз.

Она даже не остановилась, отвечая на ходу.

– Даже не знаю… Нам приказано не спускать с тебя глаз.

Она остановилась и с вызовом взглянула на него.

– Только посмей подглядывать за тем, как я купаюсь!

Чарли покраснел, следом зарделся и Джед.

Чарли промямлил:

– Да мы и не собирались. Но Хантер приказал…

– Пусть сходит помыться, Чарли. Куда она убежит?

– Ладно. Только недолго, или мне придется прийти посмотреть.

То, как побагровел Чарли, говорило, что это пустая угроза. Тем не менее Лина прибавила шаг. Скрывшись за кустами, она положила узел на землю и все аккуратно упаковала. Жаль, не удастся увести лошадь, даже Чарли с Джедом заметят. За лошадьми они следили куда внимательней, чем за ней. Перекинув узелок через плечо, Лина заспешила в сторону гор, надеясь, что успеет уйти достаточно далеко, прежде чем в лагере заметят ее побег.

Как ни странно, на душе было муторно. Где-то в ее глубине от Хантера уходить не хотелось. Сердце противилось всем доводам рассудка о неразумной и не предвещающей ничего хорошего связи. Она приказала себе перестать беспокоиться и смело шагать вперед. Однако здравомыслие брало верх не без труда.

Заставляло медлить и еще кое-что. Она знала, что путь к охотничьему домику О’Мэлли отнюдь не усеян розами. И главной опасностью были гады: как ползучие, так и двуногие. И еще здесь было полно индейцев.

Хантер соскочил с лошади и внимательно оглядел лагерь. Чарли и Джед лениво играли в карты. Люк и Том разводили костер. Все вроде бы мирно. Только Лины нигде не видно. Даже не остановившись позаботиться об уставшей лошади, он решительно подошел к Чарли и Джеду.

– Где Лина?

– Пошла искупнуться.

– Когда, Чарли?

Чарли взглянул на Джеда, наморщив от усердия лоб.

– Ты помнишь, Джед?

– Не могу сказать точно.

Выругавшись, Хантер помчался в сторону ручья. И ничуть не удивился, когда никого там не нашел. Просто ради уверенности, что ничего не упустил, он внимательно обследовал все кусты, но убедился лишь, что здесь никого не было. Возвращаясь к биваку, он внимательно присматривался, стараясь прочитать следы, и заметил четкий отпечаток в мягкой земле сразу же за лагерем. Следы вели прямо в сторону гор. Он зашагал к костру, кляня идиотизм Лины и легкомыслие Чарли и Джеда. Скоро совсем стемнеет. Времени ее спасти почти не оставалось.

– Удрала? – спросил Чарли, вместе с Джедом подбегая к вспрыгнувшему в седло Хантеру.

– Да!

– Нам же лучше.

– Тебя не спрашивают, Люк!

– Она только и путалась у всех под ногами с того момента, как черт принес ее в банк. И тебе, Хантер, это отлично известно.

– Ее бегство в поисках того, кому можно все рассказать, создаст еще больше проблемы.

– Она сбежала, потому что ты все время угрожал ее пристрелить, – прорычал Чарли. Они с Джедом тоже вскочили на лошадей. – Хантер, мы поможем тебе отыскать девчушку. Нельзя позволить ей плутать в этих местах, да еще пешком. Тут долго не протянешь.

Хантер злорадно подумал, что парочка синяков сбила бы с девчонки спесь. Но быстро опомнился. В этом глухом краю слишком опасно, запросто можно и жизни лишиться. От мысли, что с Линой приключилась беда, у него засосало под ложечкой, и, пускаясь на поиски, он принялся костерить ее на чем свет.

Отвратительно чувствовать себя загнанным в ловушку. Только не из-за нее! И не сейчас. Особенно не сейчас. Он и без того по уши в дерьме, с головой погряз в хитроумной интриге, которая неизвестно чем кончится. Для полного счастья ему не хватало только путаницы в отношениях с женщиной.

Кроме того, он бесился из-за постоянного за нее беспокойства. Все время думал, где она и что с ней. Лишь однажды он допустил женщину в свое сердце и думал, что получил урок на всю жизнь. Однако, видимо, тот не пошел впрок.

– Хантер, не переживай! Она не успела уйти далеко, чтобы вляпаться в неприятности.

– Я и не переживаю, Чарли, – солгал Хантер. – Я взбешен. И задушу эту пигалицу, как только мы ее отыщем.

Большим носовым платком Хантера Лина вытерла пот со лба. Ей надо идти помедленней, если она не хочет свалиться от усталости. Одна надежда, что она успела далеко уйти от лагеря, и шайка не станет ее искать. Зачем им лишние заботы.

Сунув платок в карман, она снова пустилась в путь, думая, не пора ли поискать место для ночлега и развести костер. Однако из-за страха быть пойманной решила не останавливаться, пока хватит сил. Впрочем, ночью идти все равно слишком опасно.

Из задумчивости ее вывел гортанный крик. Оторвав глаза от каменистой почвы, она внимательно пригляделась и выругалась. Раздумывая о ночлеге, она едва не наткнулась на группу индейцев. Те уставились на нее с не меньшим изумлением, чем она на них. Только, в отличие от Лины, вряд ли оцепенели от ужаса.

Внутренний голос приказал ей бежать со всех ног. Но ноги словно приросли к земле. Пытаясь стряхнуть с себя оцепенение, она заметила странность в поведении шестерых возникших перед ней полуголых мужчин. Двигались они не слишком быстро и ловко. И судя по зажатой в руке одного из них бутылке, пили. Поэтому когда один из них сделал непристойный жест, ее словно подтолкнули, и она кинулась наутек.

На бегу она услышала за собой топот копыт. Правда, двигались они с трудом. И в этом было ее спасение. Она припустила что есть духу. Пусть пьяные, они были верхом, а ей оставалось надеяться только на свои ноги.

Неожиданно она сообразила, что бежит прямо к лагерю бандитов и к Хантеру. Разумнее было бы рвануть в сторону гор. Там можно скрыться. Но было уже поздно. Теперь ей оставалось лишь надеяться, что индейцы слишком пьяны, чтобы управляться с лошадьми. Впрочем, гулкий стук копыт по каменистой тропе развеял ее надежды.

Крики пьяных индейцев вселяли в нее ужас. И вдруг она разозлилась. Похоже, преследователи затеяли игру, забавляясь ее испугом. Она взмолилась, чтобы Хантер нашел ее и всадил по пуле в каждого из шестерых похотливых дикарей.

– Эй, Хантер, слышишь? Похоже, топот индейских лошадок.

– Да. И я, кажется, знаю, из-за кого разгорелись страсти.

Хантер резко пришпорил коня, послав его в бешеный галоп. Едва Лина показалась на горизонте, он ее тотчас узнал. И хотя по доносившимся звукам он представлял, в чем дело, при виде несущихся за девушкой полудюжины индейцев в груди мучительно заныло. Прижавшись к шее скакуна, он бросил того во весь опор.

Подскакав ближе, он вздохнул с облечением. Индейцы действовали как-то странно, неумело и бесцельно кружа. Вообще вся погоня казалась фарсом – лошади то описывали круги, то резко шарахались в сторону, словно на них сидели малые дети. Хантер еще ни разу не видел, чтобы индейцы так скверно управлялись с лошадьми. Подъехав еще ближе, он понял, что всадники пьяны в стельку.

– Чарли, пальни пару раз над их головами!

– Над головами?

– Просто пугнем их. Они пьяны в хлам.

Чарли и Джед исполнили приказ, и Хантер расхохотался. Напуганные пальбой, лошади рванули в разные стороны. Пьяные всадники не могли с ними совладать. Одного индейца лошадь сбросила, он вскочил на ноги и неуклюже побежал за ней.

Остановившись возле запыхавшейся Лины, не сводившей настороженных глаз с индейцев, Хантер без лишних слов рывком усадил ее к себе за спину. Едва ее руки обвились вокруг его талии, он галопом пустил лошадь в сторону лагеря, за ним поскакали Чарли и Джед.

В лагере Хантер решил перебраться в более надежное место. Кто знает этих индейцев. Возможно, они и не настолько пьяны или быстро протрезвеют и захотят расквитаться за позорное бегство и вздумают напасть, чтобы заполучить ускользнувшую у них из-под носа девушку.

– Вот еще! Какого дьявола мы должны бояться полдюжины индейцев? – пробурчал Люк, которому волей-неволей пришлось присоединиться к лихорадочным сборам.

– Полдюжины приведут всех своих сородичей. – Хантер слишком рьяно затаптывал кострище.

– Какого черта она вообще убегала?

– Хотела избавиться от нашего милого общества, – глянув на Лину, Хантер подошел к лошади приладить скатку из одеяла.

– Дал бы ты мне ее пристрелить…

– Заткнись, Люк.

– Я… – начала было свою защитную речь Лина, но замолчала, увидев гневный взгляд Хантера.

– Тебе лучше придержать язычок, – холодно произнес он.

Лина молча сидела на лошади Хантера, пока мужчины заканчивали сборы. Когда Хантер запрыгнул наконец в седло, она осторожно обняла его за талию и вздохнула. Он был разгневан. Она чувствовала, как он клокочет от ярости. Скакал он тоже нервно, стараясь почти ее не касаться, однако когда она убрала руки, он резко схватил ее за запястье и снова прижал к себе.

– Не понимаю, из-за чего ты так злишься, – вспыхнула она.

– Неужели?!

– Из-за того, что я решила удрать?

– Догадливая девочка.

– Я имела полное право.

– Еще одна тщетная попытка обелить свое честное имя?

– Могло получиться.

– Кончилось бы тем, что на тебе заработали пятьсот долларов.

Она стиснула зубы, решив не произносить ни звука. Она не собиралась посвящать Хантера в мотивы побега. Он не должен догадаться, что она сбежала из страха уступить соблазну ему отдаться.

Когда они добрались до подходящего места стоянки, уже стемнело. Хантер обращал на Лину не больше внимания, чем на седельную сумку, и от обиды она чуть не расплакалась. Отошла в сторонку и уселась на обломке скалы. Невидящим взглядом уставилась на мужчин, деловито обустраивавших лагерь.

Вдруг Лина услышала тихое журчание. Вода! Она поняла, что они расположились у ручья. И ей захотелось искупаться. Она почувствовала, насколько она потная и грязная. Схватила в охапку свои скудные пожитки и двинулась к ручью. Но была тут же схвачена за руку.

– Куда навострилась? – Хантер сомневался, что до нее дошла вся опасность прогулок в одиночестве в этих местах.

– Я хотела искупаться.

– То же самое ты говорила Чарли и Джеду, прежде чем слинять.

– Я не слиняла! Я убежала.

– Отлично, но больше не надейся.

– Я не собираюсь убегать.

– Думаешь, я тебе поверю?

– Мистер Хантер, может, я поступила неосмотрительно, но я не дура. Встреча с шестерыми пьяными индейцами, готовыми меня изнасиловать, врезалась в память. И повторения я не жажду.

Он внимательно на нее посмотрел и согласно кивнул. Может, она водит его за нос, но говорит искренне. И она далеко не дура. Правда, он сомневался, что купание удачная идея.

– В темноте плавать опасно.

– Полнолуние, и света хватает. После побега я вся в пыли, и мне надо помыться.

– Только недолго! – Он отпустил ее руку.

Спеша к ручью, она поняла, что медлить с купанием не стоит. Он не сказал, что придет за ней, если она задержится. Но дал это понять, и весьма решительно: в отличие от Чарли, Хантер исполнит угрозу.

Добравшись до берега, Лина быстро сняла одежду. Прополоснуть ее было минутным делом. Потом она взяла мыло и прыгнула в воду. От холода у нее сперва захватило дух, однако вскоре она пообвыкла, и осталось лишь удовольствие от ощущения чистоты. Лина принялась истово смывать с себя грязь.

Хантер жадно отхлебнул приготовленный Джедом кофе. И тут же пожалел, что его варила не Лина, потому что кофе Джеда был отвратителен.

Хантер боролся с желанием отправиться за Линой немедленно. Все осложнится, пойди он на поводу у чувства, которое будила в нем эта девушка. Лучше не обращать на нее внимания.

Все верно, только здравомыслие испарялось при виде ее гибкой соблазнительной фигурки. Он встал. Как только Хантер двинулся в сторону ручья, Люк отпустил похабное замечание. Правда, Том цыкнул на Люка, и тот замолк.

Подойдя к берегу и увидев Лину, Хантер понял, что ничто не заставит его уйти, так сильно он ее хотел. Она стояла по пояс в медленно текущей воде, мокрые светлые волосы блестящими змейками струились по ее телу. Хантер отшвырнул шляпу и отстегнул ремень с кобурой.

Решив, что накупалась, Лина повернулась к берегу. При виде Хантера она почувствовала, как от стыда запылало лицо, и тотчас прикрыла грудь руками. Она с размаху окунулась в воду по плечи. Но тут же сообразила, что он стоит в одних брюках, да и те уже начал расстегивать.

– Что ты делаешь? – От испуга голос у нее сорвался, прозвучал как возмущенный писк.

– Тоже решил искупаться.

– Здесь? Не смей! – Она хотела было отвернуться.

– Правда?

Округлившимися глазами она наблюдала, как он снимает исподнее. Она и не думала, что он так привлекателен без одежды: ничего лишнего, одни мышцы. И хотя он был обнажен и возбужден, она не испугалась. Она ощутила похоть, желание, страстное знакомое желание отдаться ему, на сей раз уже не подавляемое здравомыслием.

Когда он вошел в воду, она дернулась в сторону. Но сильная загорелая рука тут же обвилась вокруг ее талии. Она вскрикнула, когда он повернул ее и прижал к себе. От ощущения их тесно прижавшихся тел и запаха его кожи мысли спутались. Она едва сдержала стон удовольствия, когда он повернул ее к себе, приподнял и посмотрел прямо в глаза. Ее ноги уже не касались дна, и она обхватила его за шею.

– Куда ты собралась бежать? Забыла, что вся мокрая? У тебя не только волосы, а и зад тоже мокрый.

Хантер не удивился, услышав хрипотцу в собственном голосе. Прижатое к нему обнаженное тело девушки наполнило его жгучим желанием.

– Как можно дальше от тебя, – честно призналась она, отчаявшись справиться с собственным желанием.

– Лина, ты меня боишься? – Его руки скользнули вниз и, обхватив ее стройные, тугие ягодицы, прижали ее к себе.

– Нет. Да, – задрожала она от наплыва горячего желания.

– Но я не хочу причинять тебе боль, – пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею.

Она нервно рассмеялась. Он явно потерял голову. Лина подумала, может, так даже лучше, но какая-то частичка ее души жаждала сказать ему, что он может разбить ей сердце. Но все было так ново и непривычно, к тому же столь интимно, что она постеснялась делиться своими мыслями с мужчиной, не испытывавшим к ней ничего, кроме похоти.

– Я никогда не причиню тебе боль. Ты давно могла бы это понять.

Не физическую, подумала она, но промолчала, зная, что этими словами выдаст себя.

– Опаснее, что ты завезешь меня бог знает куда и превратишь в свою шлюху.

– Черт! Скажи, почему как только мужчина предлагает ей заняться любовью, женщина сразу говорит, что он хочет превратить ее в шлюху?

С этими словами он прижал ее к своему напрягшемуся телу, и по ее участившемуся дыханию понял, что она ощутила доказательство его желания.

– Скажи, что не хочешь меня, Лина. Скажи, и я тебя отпущу. – Он прижался губами к ее рту. – Скажи, – прошептал он.

Лине очень хотелось найти в себе силы сказать эти слова. Однако то, как его руки сжимали ее ягодицы, гладили ее бедра, а губы прижимались к ее рту, словно исполняя пантомиму желания тел, лишало воли к сопротивлению. Она хотела его, так сильно хотела, что даже холодная вода, в которой они стояли, почти не охладила жара ее тела. И меньше всего она была способна ему отказать.

– Черт тебя побери! – прошептала она.

Он тихо рассмеялся, в смехе слышалась странная смесь торжества и удивления.

– Только потом не проклинай меня. Помни, я тебя отпускал.

– Отпускал, как же! – буркнула она, но его страстный поцелуй пресек все ее возражения.

Прижимая ее к себе, он выбрался на берег. Не желая выпускать ее из рук, ногой раскатал одеяло. Встав на колени, осторожно положил ее на одеяло и медленно опустился на нее. Она покорно, без малейшего сопротивления приняла его в свои объятия.

– Как сладко! – пробормотал он, уткнувшись носом в ее кожу и целуя впадинку у шеи.

Он обхватил ладонями ее груди, его пальцы погладили болезненно затвердевшие соски. Она застонала и выгнулась ему навстречу.

– Да! Иди ко мне!

Когда Хантер принялся целовать ее соски, Лина подумала, что при всем желании уже не сможет от него отстраниться. Сперва она робко погладила твердые мышцы его рук, потом, вдохновленная его одобрительным шепотом, осмелела. Ей нравилось гладить его. Она слишком хорошо помнила это ощущение.

Она вскрикнула от наслаждения, когда он полностью взял в рот ее набухший и просящий ласки сосок. Каждое неторопливое, чуть ленивое движение его языка словно зажигало огонь у нее внизу. Она погрузила пальцы в его густые волосы, словно прося не останавливаться.

Она напряглась только, когда его рука, гладя ее лоно, зарылась в шелковые завитки. Но краткий шок испарился при звуке его нежного хрипловатого голоса, и даже самая интимная ласка лишь снова ввергла ее в глубины слепой страсти. Когда его пальцы вошли в нее, Лина вспыхнула, а когда их тела соединились и он медленными раскачивающимися движениями стал в нее погружаться, она не почувствовала ничего, кроме блаженства. И даже краткая острая боль расставания с девственностью не сдержала огненный поток.

Сначала он щадил ее и входил медленно и осторожно, целуя и повторяя языком проникающие движения. Она прижималась к нему все теснее, подчиняясь его ритму. И когда он задвигался яростнее, она уже готова была принять его страсть. Ей показалось, будто она взлетает. Экстаз обрушился на нее ослепительным водоворотом полноты чувства, и ей открылся весь смысл ее вожделения. Прильнув к нему, чтобы он глубже вошел в нее, она произнесла его имя и в награду услышала свое, вырвавшееся из его горла хриплым радостным криком.

Из ее ослабевших объятий Хантер высвободился не раньше, чем смог отдышаться. Смочив в ручье носовой платок, он обтерся и прополоскал его. Обернувшись к Лине, увидел, как она пытается прикрыть наготу одеялом. Меньше всего ему хотелось слышать упреки. Нежно, но твердо, он отдернул одеяло и, не обращая внимания на то, как она краснеет, обтер ее.

Бросив платок, прилег рядом с ней и обнял ее. Она была так напряжена, что он улыбнулся. Никогда прежде ему он не испытывал такого прилива страсти. Это было восхитительно, но в то же время пугающе.

– Лина, отступать уже поздно, – пробормотал он, погладив ее густые влажные волосы.

– Я и не думала, – прижавшись к нему, она немного расслабилась.

– А мне показалось, думала.

– Я смущаюсь, стесняюсь наготы перед мужчиной.

Уткнувшись носом в ее затылок, он улыбнулся. Ее неискушенность приятно удивляла. Он подозревал, что она девственница, но порой она так страстно отвечала на его поцелуи, что он засомневался. Теперь же он понял, что она желала его не меньше, чем он ее. Даже решилась отдать ему свою девственность. Одна мысль об этом зажгла в нем новый приступ желания.

– Жалеешь?

– Только идиотка не пожалела бы. Я уже никогда не буду прежней, – прошептала она, внезапно осознав бесповоротность своего поступка, и слегка испугалась.

– А хотела бы?

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Женщины вечно цепляются за свою невинность. Мужчины, наоборот, как можно скорее спешат от нее избавиться.

– Не сомневаюсь, мужчины все это и придумали.

Он радостно рассмеялся, услышав в ее словах привычную язвительность. Значит, пришла в себя.

– Возможно. Мужчины везде любят быть первыми. – Он ласково провел пальцами по ее спине и словно невзначай погладил ее ягодицы. – И первый мужчина запомнится навсегда.

Лина была уверена, что никогда не забудет Хантера. И не потому, что он стал ее первым мужчиной. Но рассказывать ему об этом она не собиралась.

– А ты помнишь свою первую женщину?

Нахмурившись, он попытался вспомнить, но ее близость не давала сосредоточиться.

– Более или менее.

– Скорее менее.

– Вовсе нет, хотя больше десяти лет прошло. Мне и шестнадцати не было. Помню и место и время. И страх.

– Страх? Чего?

– Сделать что-то не так или оказаться не на высоте.

– Ты хотя бы знал, что к чему. Девушкам вообще ничего не рассказывают.

– Кроме того, как уклониться от мужских посягательств.

– Я этот урок не выучила.

Хантер взял Лину за подбородок и, повернув к себе, нежно поцеловал ее в губы.

– И я этому рад.

– Еще бы ты не радовался. Добился, чего хотел.

Покусывая мочку ее уха, он пробормотал:

– И как хотел! С ума сходил!

– Я заметила. – Лина улыбнулась и провела пальцами по его груди. Конечно, ей хотелось услышать от него немного другие слова, однако и его признание в том, что она способна разбудить в нем такую страсть, ей польстило.

– А сейчас заметила? – уже знакомым ей голосом с хрипотцой произнес он и притянул ее к себе.

Лина изумилась, почувствовав его возбуждение почти сразу после занятий любовью. Она и сама, несмотря на легкую боль от первого знакомства с физической стороной страсти, ощутила прилив желания, который приписала своей любви к нему. Она не ожидала, что он почувствует такое же вожделение.

– Опять? Так скоро?

Перекатившись на спину и усадив ее на себя верхом, он поцеловал ее в носик, улыбнувшись в ответ на ее изумление. Он и сам был поражен. Его мужские запросы были скромными, для разрядки он изредка ходил в бордель. Но Лина словно что-то в нем разбудила. С ней он ощущал нечто волнующее, чувствовал себя почти легкомысленным. В его отношении к ней была радость, счастливая улыбка. Он вдруг подумал, что смех никогда не ассоциировался у него с желанием.

– Потешаешься надо мной? – Лина убрала прядь волос с его лба и чуть заметно улыбнулась.

– Дорогая моя девочка, с тобой я вновь чувствую себя молодым.

– Ну да, старикан двадцати восьми лет.

– Я имел в виду юношескую ненасытность.

– Ненасытность?

– Ненасытность в любви. У меня как раз такое чувство. У тебя там еще побаливает? – нежно спросил он.

– Да нет, ерунда. А насчет твоей… ненасытности, – она едва коснулась губами его рта, – должна признаться, я тоже немного не насытилась.

– Лишь немного? Скверно.

– Ну, может, чуть больше, чем немного.

– Вот это хорошо.

– Почему?

– Потому, малышка, – прорычал он, погрузив пальцы в ее волосы и приблизив ее губы к своим, – что скоро ты и сама убедишься, что я и вправду ужасно ненасытен.