Текст книги "Жених-горец"

Глава 2

Боль разливалась по телу Илзы с каждым биением сердца, как будто распространялась по ее жилам вместе с кровью. Когда они узнали, что лэрд Клачтрома собирается жениться, ее братья словно взбесились. Да и сама Илза тоже, но все же больше всего ей хотелось незаметно вернуться домой. Однако братья наотрез отказались ретироваться, трусливо поджав хвосты. Когда они подталкивали ее к небольшой каменной церквушке, она мечтала, чтобы они уже опоздали, и в то же время очень боялась этого. Сейчас Илза надеялась только на то, что у нее хватит сообразительности и сил, чтобы предотвратить кровопролитие.

Когда она увидела своего любимого, отца своих детей, коленопреклоненным рядом с симпатичной молоденькой девушкой, произносящим брачные клятвы, сердце ее пронзила острая боль. Ярость вскипела в ее жилах – ярость, порожденная болью. Он предал ее! Человек, клявшийся в вечной любви! Когда она заговорила, Илза сама себе поразилась. Когда она шла к Дэрмоту, медленно поднимавшемуся на ноги и помогавшему встать своей симпатичной невесте, ее ярость уже не знала границ. Он смотрел на нее так, словно видел впервые в жизни.

Она тоже смотрела на него, все такого же красивого, как и прежде, и сердце ее вдруг сжалось. Высокий, прекрасно сложенный, стройный и сильный, Дэрмот являл собой воплощение мечты любой женщины. У него были волосы цвета свежего цветочного меда, длинные и густые. Их легкие пряди мягко лежали на его широких плечах. Его высокий лоб, тонкий прямой нос, хорошо очерченные, немного полные тубы… Именно это лицо снилось ей ночами, именно это лицо преследовало Илзу весь последний год, и все ее усилия забыть его, выбросить из головы оказались тщетными. Из-под его слегка изогнутых бровей на нее смотрели бездонные синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, но их взгляд делал ее боль еще невыносимее. Из них ушла та мягкая теплота, которую она видела раньше, когда он держал ее в объятиях и клялся, что скоро они снова будут вместе. Теперь в них горело лишь холодное презрение. Илзе хотелось сейчас же сбежать, чтобы скрыться от этого пронизывающего взгляда, но она призвала на помощь всю свою решимость и кипевшую в душе ярость.

– Какое право ты имеешь прерывать эту церемонию? – потребовал объяснений Дэрмот, твердя себе, что вид этой женщины так его озадачил лишь потому, что она напоминает ему героиню его ужасных ночных кошмаров.

– Это право ты дал мне год назад, – гордо ответила Илза.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

«Ох уж эта мужская самоуверенность!» – подумала Илза.

– Покажи ему бумаги, Сигимор.

Некоторые гости начали гневно подниматься со своих мест, но грозный вид братьев Илзы быстро охладил их пыл. Старший из Камеронов подошел к Дэрмоту и протянул ему бумаги, свидетельствующие о законности его весьма поспешного брака с их сестрой. Илза старалась не смотреть на Дэрмота, когда он побледнел, читая их. Потом стоящий рядом с Дэрмотом высокий мужчина тоже заглянул в бумаги, после чего бросил на Илзу взгляд, полный любопытства и непонимания.

– Похоже, с бумагами все в порядке, Дэрмот. Они вполне законны, – тихо произнес Коннор, беря документы из сведенных судорогой пальцев брата.

– Да что здесь происходит?! – воскликнула Маргарет, обхватывая руку Дэрмота и поднимаясь на цыпочки в надежде хоть одним глазком взглянуть в эти таинственные бумаги.

Дэрмот повернулся к ней, но не смог выговорить ни слова. И тогда вмешалась Илза:

– К сожалению, ваш нареченный уже женат. На мне.

Зал мгновенно заполнился яростными криками и протестующими возгласами, и Илза поняла, что семья невесты возмущена до предела. Но она все еще надеялась, что ее братья сумеют утихомирить недовольных.

– Дэрмот и я обручились год назад.

– Обручились? И это все? Такой брак легко можно расторгнуть или признать недействительным.

Илза в недоумении уставилась на Маргарет, борясь с искушением дать нахалке пощечину. Что и вправду удивило Илзу, так это то, как странно отреагировала Маргарет на известие о том, что ее нареченный предал ее, обманул, что она чуть было не вступила с ним в незаконный брак, чуть не стала второй его женой. А где праведный гнев? Где возмущение, негодование? Где огорчение, наконец? Илза не видела в ее бледно-голубых глазах ни малейшего намека на душевную боль. Одно из двух: или юная невеста Дэрмота попросту не испытывает к нему никаких чувств, или же она полная дура.

– Брак нельзя так просто расторгнуть, Маргарет, – произнес Дэрмот.

– Его вообще нельзя расторгнуть! – раздраженно выпалила Илза.

Она развернула Финли, которого держала на руках. Краем глаза Илза заметила, что Тейл то же самое сделала с Сирнаком. И Илзу поразило, что в этот момент ее компаньонка выглядела не менее разгневанной, чем она сама. Видимо, ее ярость была столь велика, что на какое-то время она забыла о своих страхах.

– Это твои сыновья, Финли и Сирнак. – Представляя детей отцу, Илза поочередно кивнула в сторону одного и второго младенца. – Сейчас им по три месяца. Эти малыши дают мне право считать тебя своим законным мужем, теперь ты должен признать меня своей женой – перед лицом Господа, священника и всех этих людей.

– Это не мои дети, – покачал головой Дэрмот.

Илза заметила, что Сигимор, разъяренно рыкнув, сделал шаг к Дэрмоту. Позади тут же раздался одобрительный «в братьев, которые, судя по всему, разделяли гнев Сиги юра. И хотя Илза и сама была разъярена, она втайне порадовалась, что братья оставили свое оружие за стенами церкви, как того требовал обычай.

– Не надо, Сигимор, – попросила она, снова заворачивая сына в покрывальце.

– Он оскорбил тебя! – прорычал Сигимор. – А значит, оскорбил и нас.

– Да, это так. Ты прав. И хотя мне самой ужасно хочется, чтобы вы размазали его по стенке, я все же говорю «нет»! Ведь это ты больше всех настаивал, чтобы я поехала его искать, чтобы заставила его выполнить свои обязательства. Если вы разорвете его на кусочки, я не смогу исполнить вашу волю. Да и негоже дядьям резать отца на глазах его родных сыновей.

– Да как я могу быть их отцом?! – возмутился Дэрмот. – Я ведь даже не знаю, кто ты, женщина!

Ярость стоящих перед ним женщины и мужчин была такой сильной, почти осязаемой, что Дэрмоту вдруг захотелось отойти назад, скрыться, спрятаться. Но это было невозможно. Кто-то решил сыграть с ним злую шутку. Не важно, как сильно его избили в тот злополучный день – если бы у него была жена, он ни за что не забыл бы об этом. Рыжеволосая, с глазами цвета свежей Летней зелени, такая женщина навсегда оставила бы отпечаток в его сердце и в его памяти. Он с надеждой оглянулся на Коннора, но его брат вместе со священником внимательно изучали документы. А когда они закончили и взглянули на него, Дэрмот почувствовал, как в нем растет паника. По их глазам он понял, что они ему помочь ничем не смогут.

– Посмотрите, сэр Дэрмот, это ваша подпись? – спросил святой отец.

– Да, но…

– Нет, не нужно возражений, прошу вас. Эти бумаги говорят о том, что вы обручены с этой женщиной. – Священник опустил глаза на документы. – Это Илза Камерон.

Святой отец внимательно осмотрел младенцев и, снова повернувшись к Дэрмоту, кивнул;

– И сейчас мне не остается ничего иного, кроме как сочетать законным браком вас и эту женщину.

Прежде чем Дэрмот успел открыть рот, со стороны Кэмпбеллов послышался шум голосов.

Дэрмот взглянул на Маргарет, не зная, что сказать в этой ситуации, чтобы успокоить ее. Девушка все еще стояла у алтаря. Такая же милая и спокойная, как всегда, но на этот раз в ее глазах он увидел огонь радостного предвкушения. Но прежде чем Дэрмот успел удивиться этому обстоятельству, он боковым зрением заметил большой кулак, стремительно приближающийся к его лицу, и едва успел уклониться. Еще секунда, и со всех сторон на него посыпались удары, сопровождаемые воплями праведного гнева.

Илза быстро отбежала к дальней стене церкви. Дрожащая Гейл тут же последовала за ней, боязливо прижавшись к своей госпоже. Илза решила ободрить свою компаньонку и, повернувшись к ней, уже открыла рот, как вдруг увидела, что по другую сторону от Гейл стоит симпатичная беременная женщина с глазами разного цвета.

– Меня зовут Джиллианна Макенрой, – представилась она. – Я – жена Коннора, того здоровяка, что стоит сейчас рядом с Дэрмотом.

– А я – Илза, а это – Гейл.

Джиллианна внимательно оглядела младенцев, и Илза добавила:

– А это – сыновья Дэрмота.

– Да, я знаю. У мальчиков его глаза. – Она ласково погладила руку Гейл. – Не волнуйся, девочка. Эти люди ни когда не причинят тебе вреда. Конечно, они большие и громкоголосые, но мужчины из рода Макенроев и Камеронов никогда не обидят девушку.

– Умом я это понимаю, миледи, – тихо произнесла Гейл и нахмурилась. – Но вы не упомянули Кэмпбеллов, родственников невесты.

– Нет, потому что я не знаю их. – Она взъерошила густые рыжие волосы на головке Сирнака. – Какие они миленькие!

– Я надеялась, что волосы у них будут, как у Дэрмота, – прошептала Илза, заметив, однако, что слова Джиллианны и просто само ее присутствие заметно успокоили Гейл.

– Но рыжие волосы – это тоже неплохо, к тому же я думаю, что с возрастом они потемнеют. Так часто бывает. – Джиллианна бросила взгляд в сторону алтаря и вздрогнула. – Ой! Нэнти свалили с ног! Уф-ф! Но он снова поднялся.

Илза посмотрела в ту сторону и заметила, что плечом к плечу с ее мужем, Коннором и ее братьями встали еще двое мужчин.

– Нэнти?

– Энтони, брат Дэрмота. Мы зовем его Нэнти. Он сейчас стоит слева от Дэрмота. Ангус, другой его брат, – справа от Коннора. Еще один брат Дэрмота, Эндрю, и сестра Фиона остались в Дейлклалачс. А вон тот мужчина, который только что исчез в толпе Кэмпбеллов, – это один из ваших братьев?

– Да. Его зовут Элиас. Ничего, Гилберт и Тейт скоро его вызволят. Тейт – мой брат-близнец.

– Надеюсь, драка не затянется надолго.

– Я в этом не уверена. Мне очень неприятно, что я стала причиной таких событий. Возможно…

– Нет. Не нужно оправданий. Вы – законная жена Дэрмота.

Удивленная словами этой женщины, Илза спросила:

– Вы мне верите?

– Конечно. – Джиллианна пожала плечами. – Знаете, я чувствую некоторые вещи. И в ваших словах я вижу правду. – Она кивнула в сторону Маргарет. – Эта девушка почему-то заставляла меня тревожиться, с самого первого дня знакомства. Я ничего в ней не чувствую. Есть люди, и мой муж один из них, которые могут скрывать от посторонних свои чувства, как бы закрываться невидимым щитом, и я не могу за него проникнуть, даже если захочу. Но леди Маргарет не относится к их числу. Для меня она – пуста, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Пожалуй, да, – пробормотала Илза, расстроенная словами леди Джиллианны. – Мне показалась странной ее реакция на мое заявление. Она выглядела не просто спокойной, а… безмятежной, что ли.

– Да, она всегда спокойна и безмятежна.

– Это выглядит как-то… неестественно, – тихо произнесла Гейл.

Джиллианна весело рассмеялась:

– Точно! – Она снова взглянула на Маргарет. – Иногда я чувствую в ней какой-то гнев, но он так мимолетен, что я даже не уверена, был ли он вообще. И я очень рада, что она не стала членом нашей семьи.

Илза внимательно разглядывала женщину, на которой хотел жениться Дэрмот. Маргарет стояла около священника, который уже отчаялся своими увещеваниями остановить бойню и теперь благоразумно отодвинулся подальше от драчунов. Если бы Илза собиралась выйти замуж и вдруг посреди бракосочетания появилась другая жена ее нареченного, о которой тот «совсем забыл рассказать, да еще с детишками на руках, она пришла бы в ярость. Ее боль и гнев были бы ничуть не меньше, чем сейчас, когда она оказалась зачинщицей такой злобной драки. А Маргарет спокойно стояла, легонько сцепив перед собой руки. Казалось, ее даже не волновал тот факт, что ее родных грубо избивают и вся эта бойня может незаметно перерасти в кровавую резню, а потом на протяжении многих лет их семьи будут враждовать, мстя за убитых и искалеченных. Один только вид этой женщины вызывал беспокойство Илзы, и она снова повернулась к Джиллианне.

– По-моему, она забавляется происходящим, – проговорила Илза. – Я не обладаю таким даром, как вы, но все же могу догадаться по человеку, что он думает или чувствует. Или мне кажется, что могу…

– Можете, леди Илза, – подтвердила Гейл.

– Ты так думаешь? – вздохнула Илза. – Если и так, то с Дэрмотом мне это не удалось. Я считала его честным, надежным… Я доверилась ему… а теперь он хочет доказать, что не слышал ни обо мне, ни о нашем браке. Похоже, я в нем ошиблась.

– Нет, вы были правы, – возразила Джиллианна. – Он честный, и ему можно доверять.

– Но он говорит, что…

– Он сказал глупость, К несчастью, он скорее всего верит в то, что говорит. Поэтому все может оказаться правдой. В скором времени после того, как он покинул вас, Илза, на Дэрмота напали и зверски избили. Он тогда чуть не умер. Но сумел с трудом доползти до маленькой фермы, где его выходили. Дэрмот рассказал хозяину, кто он и откуда, и тот послал весточку Коннору в Дейлкладач. Мы отправились за ним, и я сделала все, что было в моих силах. Хотя и пекле этого мы не были уверены, что он выживет. Вернувшись в Дейлкладач, мы послали за моей тетушкой, Малди Мюррей, известной целительницей. Но даже с ее помощью Дэрмот поправлялся очень медленно, и прошло много времени, прежде чем мы смогли вздохнуть с облегчением, поняв, что он будет жить. Дэрмот очень хотел вернуться сюда, и мы, убедившись в том, что он сумеет вынести переезд, перевезли его в Клачтром. Раны заживали очень медленно, и я, честно говоря, немало удивлена, что он сумел настолько оправиться. Ведь все могло закончиться гораздо хуже. Однако хотя раны на его теле и затянулись, его разум все еще продолжает страдать.

– Что вы имеете в виду?

– Он не может вспомнить того, что случилось перед этим ужасным нападением и сразу после него. Он не знает, где был тогда, почему, когда, кто и за что его избил. О времени своего выздоровления он тоже мало что помнит. Дэрмот в самом деле не помнит вас. – Илза нахмурила брови, и Джиллианна слабо улыбнулась, – В это трудно поверить. Я понимаю.

– Я не думаю, что вы лжете.

– Нет, но вы считаете, что Дэрмот говорит неправду. Илза пожала плечами, а потом тяжело вздохнула.

– Я сама не знаю, что мне думать. Забыть свою жену? Ведь мы с ним познакомились до того, как его избили. Так почему воспоминания о нашей совместной жизни покинули его?

– Кто знает? Просто старайтесь не давать волю гневу. – Джиллианна посмотрела на дерущихся. – Вам нужно попытаться начать все заново. Я знаю, что это будет нелегко.

– Нелегко, – повторила Илза, наблюдая, как один из Кэмпбеллов пролетел через церковные скамьи и упал на каменный пол.

– О Боже! – выдохнула Гейл. – Похоже, Сигимор разозлился не на шутку. Он буквально крушит все на своем пути.

– Да. – Илза улыбнулась весело хихикнувшей Джиллианне. – Скоро эта бойня закончится. Когда Кэмпбеллы увидят, что большая их часть валяется вдоль стен, они отступят.

– Ваш брат часто заканчивает драки таким образом, да? – спросила Джиллианна.

– Он говорит, что если у противников не хватает здравого смысла отступить, когда он их спокойно об этом просит, то они заслуживают того, чтобы он их попросту выбросил вон. – Еще один Кэмпбелл пролетел к стене, и Илза неодобрительно покачала головой.

Однако она заметила, что боевой пыл покидает остальных родственников несостоявшейся невесты, и они потихоньку начинают отходить от ее братьев и Макенроев.

– Тейт говорит, что Сипшору надоело бить их и он просто хочет их прогнать. Мне кажется, он уже делал так однажды и, заметив, что противники бросились наутек, решил, что это очень хорошая тактика боя.

– Да, он прав. Вижу, мой муж его полностью одобряет. – Джиллианна посмотрела на Илзу. Она молчала и внимательно изучала ее, и Илза почувствовала себя неуютно.

– Что-то не так?

– Просто любите этого дурачка, как вы любите его сейчас, Илза Камерон. Это будет очень трудно, но счастье того стоит. О, смотрите! Священник двинулся вперед, надеясь усмирить разбушевавшихся!

Илза хотела спросить эту женщину, что она имела в виду, говоря о счастье, но решила, что ответа все равно не получит. Если бы леди Джиллианна хотела сказать что-то еще, она бы это сказала. В этом Илза не сомневалась. Она медленно покачала головой. Эта женщина очень быстро приняла ее, не задав почти ни одного вопроса. Но тут у Илзы не возникло никаких подозрений, хотя со стороны все это выглядело очень странно.

Илза решила обратить свое внимание на мужчин, которые в этот момент яростно спорили со священником и между собой.

– Он опозорил мою дочь! – возмущенно кричал сэр Лесли Кэмпбелл, злобно глядя на Дэрмота и святого отца. – Это оскорбляет и меня, и всю мою семью!

– Но он сделал это ненамеренно, – успокаивал его отец Гауди. – Я не знал, что у меня есть жена, что мы обручились, – вставил Дэрмот.

– Да как можно забыть о том, что ты женился?! – прогремел сэр Лесли. – И ты думаешь, что я поверю этому вранью?

– Я знаю только то, что сообщил вам: на меня напали, и я потерял память еще до того, как мы договорились о свадьбе с вашей дочерью. – Дэрмоту не нужно было смотреть на Камеронов, чтобы понять, что они тоже сомневаются в правдивости его слов. Он почти физически ощущал их гнев и подозрение.

– Ты заплатишь за это, Макенрой! Ты обещал сделать мою дочь своей женой, хозяйкой своего дома.

– А теперь оказалось, что он этого сделать не может. Понятно? – вмещался Сигимор. – Он обручился с нашей сестрой почти год назад, и ее дети дают ей право считать его своим законным мужем.

– Если эти дети – его, – ехидно вставил сэр Кэмпбелл, но когда Сигимор с грозным видом двинулся к нему, трусливо отступил назад.

– В моей церкви никто больше драться не будет! – прокричал во весь голос отец Гауди, останавливая Сигимора и сурово глядя на сэра Кэмпбелла. – Бумаги, которые представила нам леди Камерон, законны. Я ей верю. И я также знаю о прискорбной болезни сэра Дэрмота. Я верю, что он не помнит, что женился на ней год назад. Все случившееся не более чем невинная ошибка, и злого умысла здесь нет и в помине. И давайте положим конец этому конфликту.

– Ах вот как вы заговорили, да? – Гнев сделал сэра Кэмпбелла слишком наглым и смелым, тем более что Сигимор отошел на значительное расстояние. – Вы, Гауди, принадлежите к этому же семейству! Вы – родственник Макенроев!

Отец Гауди стоял, гордо выпрямив спину. Выражение его лица и голос были ледяными.

– Вы хотите меня оскорбить? Я – священник! В первую очередь я предан Господу нашему, Его церкви и Его истине. Вы хотели устроить этот брак, чтобы решить свои проблемы, и теперь должны благодарить Бога за то, что все выяснилось именно сейчас, пока ваша дочь не стала незаконной супругой двоеженца.

Сэр Кэмпбелл уставился на священника, но не произнес ни слова. Потом повернулся к своей дочери.

– Идем, Маргарет.

Когда мимо него проходила его несостоявшаяся жена, Дэрмот никак не мог придумать, что сказать, чтобы утешить ее и извиниться. Девушка улыбнулась ему, и Дэрмот нахмурился. Ее миловидное личико не выражало абсолютно ничего! Такими же пустыми были ее светло-голубые глаза. Маргарет была так же спокойна, как и всегда, и это поставило его в тупик. Дэрмот понимал, что она не была в него влюблена, но все же когда женщина теряет мужчину, за которого только что собиралась замуж, она должна хотя бы расстроиться! Он начал подозревать, что то, что он принимал за мягкий, покорный нрав, на самом деле было непроходимой тупостью.

– В конце концов все встанет на свои места, – прошептала она, после чего ее отец утащил дочь из церкви.

Дэрмот заметил, что все присутствующие смотрят на Маргарет с таким же выражением, с каким, он полагал, глядел на нее он сам.

– Что она имела в виду?

– Возможно, эта девушка умеет прощать, – предположил отец Гауди, – Она понимает, что все это было ошибкой, и желает вам с леди Илзой благополучно произнести свои клятвы перед Господом. Так что, начнем церемонию?

Дэрмот собирался возразить – возможно, Гауди настолько наивен, что верит в бескорыстную доброту Маргарет, но сам Дэрмот так не считал, – но промолчал. Вместо этого он задумался о перспективе брака с этой медноволосой женщиной, клявшейся в том, что они с ним год назад обручились. Для него не имело значения, что она принесла с собой документы. Дэрмот не сомневался, что кто-то пытается сыграть с ним злую шутку.

– Я не знаю… – начал Дэрмот, но Коннор быстро утащил его подальше от Камеронов. – Это чья-то глупая игра, Коннор.

– Я в этом не уверен, – ответил старший брат. – Бумаги составлены в соответствии с законом. На них твоя подпись. – Он посмотрел на группу людей, скучившихся у задней стены церкви, большинство которых появилось лишь после того, как удалились Кэмпбеллы. – Полагаю, кто-то из этих людей был свидетелем вашего обручения. – Коннор взглянул на свою жену, которая все еще стояла рядом с леди Илзой. – Джиллианна приняла твою жену.

Дэрмот проследил за взглядом брата, увидел Джиллианну рядом с Илзой, и плечи его поникли.

– Да, Маргарет ей никогда не нравилась.

– Ну что ты упрямишься? Ты искал себе жену. И вот она сама приезжает к тебе. Так чем ты недоволен?

– Но я искал не такую.

– Нет? Она красива и здорова, и к тому же родила тебе двоих отличных сыновей. Законнорожденных, между прочим.

– При условии, что все, что она говорит, – правда. – Дэрмот нахмурился и нервно провел рукой по волосам. – Не такую я искал, – беспомощно повторил он. – Она не спокойная, не покорная. В ней кипят эмоции, а мне этого совсем не надо.

Коннор тихо выругался.

– Она приехала, чтобы найти мужа, который, как она думает, у нее есть. Мало того, что от него целый год не было ни слуху ни духу, так вдобавок к этому она обнаруживает его у алтаря, готовым жениться на другой. Любая девушка на ее месте, имеющая сердце и разум, надавала бы тебе пощечин.

Дэрмот уловил в этих словах явный намек на непонятное спокойствие Маргарет, но сил защищать свою бывшую невесту у него уже не было. В подобных обстоятельствах редкостное отсутствие каких-либо эмоций у Маргарет действительно выглядело странным.

– Она слишком худая, да и волосы рыжие…

Коннор в сердцах отвесил брату подзатыльник, и тот чертыхнулся.

– Год назад она казалась тебе весьма привлекательной. Да, возможно, она не спокойная и не покорная, а ее тело слегка угловато, но малыши, которых она родила, доказывают, что ее щуплое тельце послужит тебе на славу. Если я все понимаю правильно, за ней не дадут большого приданого. Но это обстоятельство, похоже, не остановило тебя в прошлом году? – Коннор вопросительно поднял бровь. – Есть еще возражения?

Дэрмот, удивленно уставившись на Коннора, отрицательно покачал головой. Он смог бы привести еще кучу аргументов, почему не хочет брать эту девицу в жены, но Коннор с такой же легкостью отметет их все. Что бы он сейчас ни сказал, брат ответит, что это, по-видимому, не очень-то заботило его год назад, когда он клялся этой женщине в верности и вечной любви. А именно в этом Камероны и пытаются всех убедить.

– А откуда ты знаешь, что я подписал эти бумаги по доброй воле? – наконец выдавал из себя Дэрмот.

– А откуда ты знаешь, что нет? Вспомнить ты, конечно, не сможешь. Но я думаю, что бумаги эти настоящие, здесь нет никаких неясностей или уловок. И похоже, что Джилли думает так же. А если в документах все правильно, ты должен произнести клятву перед этой женщиной и перед священником. А если все-таки это чья-то игра, то не будет ли мудрым держать девицу поближе к себе? Ты говоришь, что не можешь вспомнить се в качестве своей жены или возлюбленной, Но еще ты не можешь вспомнить, кто твой враг. Женись на ней. Если все это – только трюк, ложь, ваш брак будет очень легко расторгнуть. Сейчас же самым лучшим будет принять их правила игры.

По большому счету Коннор был абсолютно прав. Дэрмот удивлялся, почему все еще сомневается, но ничего поделать с собой не мог. Когда он смотрел на Илзу, внутри его рождалась буря эмоций, и он знал причину. Дэрмот не хотел испытывать чувств! Он хотел покоя. И хотя он не мог понять, что именно ощущает, но покоем это уж точно назвать нельзя. Глубоко вздохнув, он направился к леди Илзе Камерон.

У Илзы не было возможности пожаловаться кому-нибудь или обсудить эту ситуацию. И вот она стоит на коленях перед алтарем, а рядом с ней – Дэрмот. В оцепенении она произнесла свои клятвы перед отцом Гауди. Дэрмот произнес свои без тени сомнения, но в его голосе явно слышался гнев, и поэтому его слова, услышать которые она всей душой жаждала в течение целого года, вонзились еще одним ножом в ее сердце. Его поцелуй, который должен был закрепить их клятвы, тоже оказался холодным и грубым.

Когда церемония закончилась и улыбающаяся Джиллианна вернула матери Финли, которого любезно держала на руках все это время, Илза даже не нашлась что сказать. Казалось, что никто из присутствующих тоже не находит подходящих слов. Тяжелая ладонь Дэрмота на ее руке казалась железными кандалами. Эта свадьба была настолько непохожей на то, о чем она мечтала, еще будучи девочкой, что Илза просто растерялась, и все происходящее казалось ей кошмарным сном.

Когда они покинули церковь и вошли в главную башню замка, Илза немного собралась с мыслями и сообразила, что, прежде чем на ее голову обрушатся новые беды, нужно позаботиться о детях.

– У вас есть детская? – спросила она Дэрмота, который стремительно шагал вперед, таща ее за руку. Илза сумела наконец остановить его и заставить взглянуть на себя. – Нам с Гейл нужно покормить детей и поменять им пеленки.

Дэрмот хмуро улыбнулся, и Илзе вдруг стало не по себе.

– Детская, – повторил он и потащил ее к узкой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи. – Позвольте мне проводить вас туда, миледи.

Родственники Дэрмота начали неодобрительно перешептываться, но он не обратил на них внимания. Илза не могла понять, почему Макенрои не хотят, чтобы он отвел ее в детскую, и почему Дэрмот с таким удовольствием стремится поскорее сделать это. Ей вдруг ужасно не захотелось туда идти, и она задавала себе вопрос: почему? Но ответа на него не знала.

Дэрмот остановился перед одной из многочисленных дверей, открыл ее и высокомерно махнул рукой, давая знак Илзе и Гейл зайти внутрь. Илза сделала несколько шагов вперед, и тут ее взору предстали шестеро малышей, весело запищавших при виде папы и кинувшихся его приветствовать. Дэрмот называл ей имена детей, и Илза вежливо поздоровалась с каждым, как требовали правила хорошего тона и как ее учили с детства.

– Оставь своих с остальными, – с наигранной беспечностью бросил Дэрмот и вышел из комнаты.

Дверь за ним с грохотом захлопнулась, и в голову Илзы пришла безумная мысль, что вместе с ней захлопнулась крышка гроба, в котором навсегда погребены все ее чаяния, мечты и надежды.