Текст книги "Мятеж"

Он нашел и зажег лампу, подняв ее над головой, чтобы осветить чулан. Первое, на что упал свет, – что-то сверкающее на полу. Олливан наклонился, чтобы осмотреться. Осколки стекла. Там же было что-то похожее на почву, которую словно пытались замести в угол.

Большинство предметов, которые Олливан зачаровал за год до своего изгнания, были там, где он их оставил. Даже прялка, которая при вращении испускала чары, усыпляющие в радиусе четверти мили всех, кроме самого прядильщика. Они проверили это только раз – нервничая и хихикая, как школьники, – и всего на десять секунд или около того. Ровно столько, чтобы один из них рухнул, а другой подтвердил, что все сработало. Слава звездам, никто тогда не умер, заснув на своем рабочем месте, – все происходило днем вторника. Хотя находящийся в полете метаморф на другой стороне реки упал на землю и сломал себе все конечности. Джупитус и его дружинники пытались исследовать заклинание, но безрезультатно.

Там находились, казалось бы, пустые стеклянные флаконы, которые, если их открыть, наполняли воздух криками. Олливан мог только предположить, что они были нужны для того, чтобы причинять боль людям, крики которых никто бы не смог услышать. Он не зачаровывал флаконы с таким намерением, просто хотел проверить, сработает ли заклинание. И оно сработало, что было доказано с помощью его сестры. Он выстрелил в нее из рогатки, и ее крик был высосан из воздуха.

Не было никаких признаков тех старых записей, что они выкрали. Этого следовало ожидать. Если у Джаспера была хоть капля здравого смысла, он уничтожил их в ту же секунду, как Олливан вернулся через портал.

Но к ужасу Олливана, самой опасной вещи, которая когда-либо была в этой комнате, также не оказалось. Заклинание Гайсмана исчезло.

– Небо, земля и все эти проклятые созвездия, – пробормотал Олливан, пытаясь собраться с мыслями. Могла ли ловушка сработать? Может быть, Джаспер каким-то образом обезвредил ее. Возможно, оно не сработало, и все его месяцы страха и сомнений были напрасны; опасность, которую он пытался предупредить, была лишь фантомом, вызванным его паранойей. Конечно, если бы оно сработало и подействовало так, как он и опасался, то уже об этом бы узнал. Если не…

Олливан поставил лампу, чтобы его трясущиеся руки не уронили ее. Джаспер не явился сегодня на свое занятие с Кассией. Что еще сказала его сестра? Говорила ли она с ним с тех пор? Олливан не мог вспомнить. Он предположил, что Джаспер не пришел, потому что не хотел сталкиваться с Олливаном в доме. Но что, если благодаря еще одному невероятному стечению обстоятельств Джаспер разбудил Гайсмана в ту самую неделю, когда Олливан вернулся в Уизерворд? Если заклинание только пробудилось, возможно, оно еще не проявило весь свой эффект.

Каким бы этот эффект ни оказался. Если бы все пошло так, как задумывал Олливан и заклинание подействовало, то прошло бы совсем немного времени, прежде чем весь квартал понял бы – что-то происходит. Но если что-то пошло не так…

Он обнаружил, что испытывает к Джасперу нечто такое, чего точно не ожидал, когда расставлял ловушку для этого юноши:

Он не хотел убивать его.

Олливан совершил много плохих поступков и наложил много опасных и неприятных заклинаний. Ему нравилось исследовать границы магии, но правда была в том, что границы эти часто были ужасающими. Заклинания, делающие оружие из вещей, которые раньше никто и представить себе не мог в качестве оружия. Заклинания, которые применялись к телу и разуму; заклинания, для проверки которых приходилось красть трупы. Фактически в течение примерно шести месяцев его главным увлечением была сложная магия заклинаний, используемых для самой по себе кражи; вариации транспортирующей магии и сложные чары, которые могли скрыть – при самой экстравагантной краже Олливана – целый рояль.

И он готов был без особого стыда признать, что смерть Джаспера Хоукса когда-то была его самым сильным желанием. Но он никогда не сделал бы этого, хотя несколько вещей в этой комнате весьма упростили бы задачу. Потому что Олливан никогда не собирался быть убийцей.

Возможно, уже слишком поздно, но имелся только один способ все выяснить.

Глава 12

Кассия щелкнула ножницами, и цветочные головки посыпались на землю.

– Если ты любишь цветы, почему ты хочешь их убить?

Вайолет сидела на скамейке, стоявшей вдоль края маленькой беседки в глубине сада Симсов. Было уже поздновато для того, чтобы собирать бутоны, но Кассия ушла с дедушкиного ужина расстроенная, а этот уголок сада казался ей островком спокойствия.

Помогало и то, что в руках находилось что-то острое. С каждым взмахом ножниц она избавлялась от мыслей о самодовольном лице Олливана и его надменных словах. О том, с каким восхищением ее мать смотрела на своего первенца. О том, как она не хотела замечать правды о его изгнании. О дедушке, который позволил правилам своего дорогого Общества победить и даже не попытался что-то предпринять для изменения устава. Возможно, Джупитус думал, что только выиграет от того, что не позволит Олливану разрушить Общество, каким они все его знали, но это лишь сыграло брату на руку.

– Прямо сейчас я хочу убивать, – ответила она, нанося серию смертельных ударов по цветам. – Хорошо еще, что я ограничиваюсь растениями.

– Так ты делаешь это, чтобы выплеснуть жажду насилия?

Аккуратно замаскированная нотка тревоги в голосе куклы заставила Кассию улыбнуться.

– Дело не только в этом.

– Тогда в чем?

Она подобрала с земли стебли и поднесла один к носу.

– Они отцветут и умрут, неважно, срежу я их или нет. Но я могу позволить цветку сбросить лепестки, и они сгниют на земле. А могу спасти их от такого печального конца, превратив во что-то другое. Что-то прекрасное.

– Но они не будут такими же красивыми, как свежий цветок.

Кассия улыбнулась. Вайолет была не первой, кто находил ее пристрастие странным, но она не возражала. То, что это занятие было понятно только ей, делало его еще более ценным.

– Для меня они будут самыми красивыми. Иногда вещь прекрасна, потому что она уже умерла. Как череп воробья или бледно-голубая скорлупа расколовшегося яйца. Даже если что-то мертво, это еще не значит, что оно никому не нужно.

Она собрала срезанные цветы в аккуратную кучку на скамейке. Все это время Кассия чувствовала на себе взгляд куклы.

– Все эти мертвые вещи успокаивают тебя, – сказала наконец Вайолет.

– Да.

– Они вроде как… ценные игрушки.

Кассия посмотрела на кучу бутонов и пожала плечами.

– Думаю, в некотором смысле это так. Хотя я не уверена, что люди моего возраста привязываются к своим игрушкам так, как это делают дети.

Возле садовой калитки послышался шум, и Кассия повернулась. Пока она сидела в беседке под люминесцентным камнем, все вокруг было тусклым, но она могла разглядеть очертания птицы, во время взлета шелестящей ветвями грушевого дерева.

Кассия откинулась на спинку скамьи. Чего она ожидала? Что сюда придет Джаспер собственной персоной, положит свои книги на скамейку и спросит, как она спала? Так всегда начинались их уроки, но сегодня он так и не появился.

Она отправила посыльного проверить юношу, хоть и понимала, что этот знак вежливости стал бы обременителен для Джаспера, который в ночь посвящения уже ясно выразил свое отношение к ней. Когда Олливан устроил то эффектное появление, она посмотрела на Джаспера в последний раз и увидела, как он с холодной усмешкой вышел из комнаты. Наверное, Кассия на его месте поступила бы так же.

Тем не менее потеря наставника заставила ее испытывать растерянность и пустоту. Казалось, его никогда особо не волновали ее неудачи в магии. Он был терпелив и обнадеживал ее на протяжении всех их уроков. Он был полон уверенности, что она добьется успеха, но при этом не сердился, когда у нее ничего не получалось. И теперь ни с того ни с сего единственной дружбе, которую Кассия завела с тех пор, как попала в Харт, пришел конец.

– Я хотела бы быть для тебя утешением, – сказала Вайолет, и Кассия вздрогнула. Она не сразу вспомнила, о чем они говорили. Задумчивое молчание Вайолет застало ее врасплох.

– Ты и есть утешение для меня. Мертвые цветы и кости животных не разговаривают. Это совсем другое.

– И у тебя нет других игрушек, с которыми можно поговорить?

– Что ж… нет, нету.

Или людей.

– Значит, я тебе важна?

Кассия в тысячный раз напомнила себе, что Вайолет всего лишь кукла. Она просила ее привязанности, потому что именно для этого и существовали зачарованные куклы. Ее голос был полон надежды, потому что в нем заключалась магия, а не потому, что слова имели смысл.

– В какой-то мере да, – легко сказала Кассия, решив, что это хороший компромисс между ее сентиментальностью и гордостью. Но затем сразу сменила тему. – У тебя в волосах лепесток. Замри на секунду.

– Как мило.

Кассия смахнула лепесток и поправила локоны Вайолет.

– Вот. Такая же прекрасная, как всегда.

Какое-то мгновение Вайолет ничего не отвечала. Кассия задавалась вопросом, расстроена ли она из-за того, что девушка уклонилась от вопроса о привязанности. Она вообще могла расстраиваться?

– Ты обещала, что сделаешь мне прическу, как у тебя, – сказала она в конце концов.

– О.

Кассия удивленно выпрямилась. Да, она сказала Вайолет, что переделает прическу, когда они еще были в чулане. Но то, что кукла снова подняла этот вопрос, почему-то выбило из колеи.

– Хорошо. Давай посмотрим.

Она притянула куклу поближе и посмотрела на ее волосы при свете.

– Ах. Они приклеены.

Вайолет издала звонкий смешок.

– Тогда используй магию, глупышка.

– Магия. Верно.

Кассия подняла руку над головой куклы. Требовалось произнести заклинание, расклеить волосы, и тогда она смогла бы уложить их вручную. Это было очень ясное намерение. Лучше не усложнять. Она призвала свою магию и, сделав усилие, направила ее через намерение: расклеить.

С успокаивающим теплом магия покинула тело, чтобы приступить к своей работе. Или, возможно, дело было в другом. Возможно, это было облегчение от того, что ступор, так часто ее настигавший, на этот раз не наступил.

Чувствовал ли Олливан то же самое, когда очаровал музыкальную комнату много лет назад? Или когда он призвал всех малиновок в радиусе пяти миль в сад в качестве подарка на солнцестояние для Аланы? Или когда он заглушил голоса всех гостей в доме, так что обычные разговоры стали невозможны и в любой момент, будучи в одиночестве, можно было услышать бестелесный голос, принадлежащий кому-то в нескольких комнатах от тебя.

– Кассия, сосредоточься!

Кассия вернулась в настоящее и прервала заклинание. Мысли об Олливане приправили ее намерение горечью. Горечью, которая была похожа на гниение. Волосы Вайолет не изменились, но ее платье стало вылинявшим и изъеденным молью, а подол изорванным, как будто она шла в нем через лес. Пурпур поблек, словно его стирали бесчисленное множество раз.

– Ну что же, по крайней мере, с волосами ничего не стало, – сухо сказала Кассия.

– Ты хочешь попробовать исправить платье? – спросила кукла своим мягким, ободряющим голосом.

– Хорошо. Ты просто…

– Не двигайся?

– Совершенно верно.

Но Кассия не могла вернуть себе концентрацию. Когда она смотрела на Вайолет, на ее изодранное платье, то не видела холста для волшебства. Она видела лишь свидетельство своей неудачи. Она позволила своей магии подняться, но ее намерение находилось где-то между отчаянием и страхом снова все испортить.

Она вздохнула и потерла усталые глаза.

– Мне жаль, Вайолет. Я думаю, что не смогу починить твое платье.

Когда Кассия опустила руки и подняла глаза, то не смогла сдержать вздоха. Взгляд Вайолет скользнул в сторону – она смотрела поверх плеча Кассии, на садовую калитку позади нее.

Кассия повернулась лицом к воротам как раз в тот момент, когда из темноты с другой стороны появилась рука и схватилась за прутья. Она испуганно вскочила, сбив Вайолет со скамейки.

Мгновение, и в лунном свете возник владелец руки.

– Джаспер.

Он отпер калитку, которая издала металлический скрежет, когда он толкнул ее, и шагнул внутрь, как делал каждый день. Только на этот раз он опоздал на много часов.

– Джаспер, сейчас середина ночи, – сказала она. Ее голос был пронзительным и высоким, но Кассия изо всех сил старалась успокоиться.

Не то чтобы Джаспер как-то на это отреагировал. Он в мгновение ока пересек беседку, и, когда на него упал свет лампы, черты его лица стали острее. Он выглядел жутко: его кожа приобрела серый оттенок, а глаза налились кровью.

– Я хотел тебя увидеть, – сказал он.

Но это было неправдой. Или, даже если это было так, было что-то еще. Даже улыбаясь ей, он продолжал бросать взгляды на дом. Такое было впервые. Раньше она никогда не подозревала его во лжи.

Кассия скрестила руки на груди и попыталась не дать внезапному приливу боли, которую она почувствовала, увидев его, отразиться на лице.

– Ты мог бы увидеть меня сегодня утром. На нашем уроке. Помнишь?

– Я не смог прийти сегодня утром.

– Очевидно.

– Кассия, прости, но…

– Дело в моем посвящении?

Это привлекло его внимание. Его хмурый взгляд стал еще более растерянным, но в нем также чувствовалась настороженность. Кассия гадала, действительно ли он не знал, что натворил, или просто собирался соврать. Еще раз. Неожиданно всплыло то, о чем она до этого не думала: Олливан сказал ей держаться от него подальше.

– А что насчет твоего посвящения?

Кассия заставила себя встретиться с ним взглядом, повернувшись к нему лицом.

– Тебе не обязательно было голосовать за меня, – сказала она. – Я бы поняла. Я этого не заслужила. И ты не проголосовал против меня, что, полагаю, я должна ценить, учитывая мое выступление. Но… но ты должен был хотя бы поговорить со мной после этого. Вместо этого ты вел себя так, как будто мы никогда и не были знакомы. Так что извини меня за то, что я немного удивлена, что мы снова друзья и что ты здесь.

– Снова друзья?

Джаспер покачал головой. Он потянулся к ее рукам, и Кассия позволила ему прикоснуться – скорее от неожиданности, чем по какой-либо иной причине.

– Кассия, мы всегда были друзьями. Все было не так, как тебе показалось. Мне было грустно за тебя, ведь ты так усердно работала. Мне было невыносимо видеть боль на твоем лице и знать, что я ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Это было эгоистично с моей стороны. Мне очень жаль.

– О.

Но выражение его лица было таким ясным. Неужели она неправильно истолковала то, что видела? Она была готова решить, что даже Джаспер больше не хочет иметь с ней ничего общего, но, возможно, была к себе несправедлива. Его большой палец описывал круги по костяшкам ее пальцев. Это было приятно.

– Полагаю, я решила, что…

– Он здесь?

– Хм?

– Твой брат, – прошипел Джаспер. – Он дома?

Кассия убрала руки. Джаспер не заметил; он снова смотрел через ее плечо на дом.

– Ты здесь из-за Олливана.

– Я знал, что он собирается сделать что-то подобное.

Джаспер начал расхаживать по беседке.

– Я так и знал. Я даже подготовился… Мне нужно знать, где он.

Кассия начала собирать бутоны со скамейки и устало потерла глаза, надеясь, что он поймет намек.

– Дедушка ввел для него комендантский час.

Джаспер горько рассмеялся.

– Так он здесь?

Это был справедливый вопрос, но Олливан, казалось, наконец-то был запуган угрозами Джупитуса за ужином.

– Он сказал, что собирается домой. Я думаю, он отнесся к словам дедушки серьезно. И у него горел свет, когда я вернулась.

Она снова заметила нервозность в движениях Джаспера.

Его глаза блестели подобно лезвию ножа.

– Почему ты хочешь знать, где он?

– Потому что я ему не доверяю.

– Никто не доверяет, Джаспер. Он убийца.

– Он собирается что-то предпринять.

Для Кассии в его словах едва ли был смысл, но налитые кровью глаза Джаспера и потрепанный вид казались частью этой головоломки. Он не спал прошлую ночь.

– Ты имеешь в виду… по отношению к тебе, – сказала она.

Джаспера резко повернул голову.

– Что он тебе сказал?

– Он ничего не сказал, – ответила Кассия, но затем поняла, что это неправда. – На самом деле он… высказался насчет того, что ты давал показания дедушке. Он назвал тебя лжецом. Что ты сказал?

Он поднял бровь, его лицо помрачнело.

– А что? Разве ты не доверяешь мне больше, чем ему?

Это был такой абсурдный вопрос, что Кассия чуть не рассмеялась.

– Звезды, конечно, так и есть. Мы все знаем, что ты так старался его исправить. Мне просто жаль, что Олливан этого не ценит.

Джаспер ухмыльнулся и в мгновение ока схватил ее за плечи, крепко впившись пальцами в кожу.

– Пойдем со мной в Странствующее Место.

Потрясенная внезапной переменой и силой его хватки, Кассия попыталась отстраниться.

– Сейчас? Уже перевалило за полночь. Кроме того, я…

– Я знаю, что уже поздно, но я хочу кое-чем поделиться с тобой. Секретом.

Выставив локоть, Кассия сумела высвободиться из его чрезмерно крепких объятий. Она боялась узнать, в чем может заключаться секрет Джаспера. Но по непонятным ей самой причинам она в то же время боялась его разочаровать.

– Ты не можешь сказать мне здесь? – спросила она.

Улыбка Джаспера стала шире.

– Это не такой секрет. Ты должна сама увидеть. Давай, мы можем выскользнуть через ворота.

Он взял ее за руку и притянул ближе.

– Я бы не хотел злить твою маму.

Его взгляд встретился с ее, и в глазах юноши она прочитала недвусмысленное приглашение разозлить свою мать вместе с ним, и вопреки себе Кассия приняла эту идею. Может быть, веди она себя как Олливан – и ее начнут ценить так же, как ценят его. Но то, что происходило сейчас… Она не собиралась использовать Джаспера, чтобы поэкспериментировать с бунтарством.

– В другой раз, – сказала она и заставила себя улыбнуться, но тут же пожалела об этом, потому что улыбка создала впечатление, что ее можно переубедить.

– Не в другой раз. Сейчас, – сказал он, смеясь и сильнее сжимая ее руку. – Это слишком важно, чтобы ждать.

Отстраняясь, Кассия споткнулась и потеряла равновесие. Несколько бутонов упали на землю. Вежливая улыбка сошла с ее лица.

– Звезды, Джаспер, я не пойду с тобой.

Она высвободила руку и посмотрела на него достаточно сурово, чтобы дать ему понять, что она говорит серьезно.

– Я сказала «нет».

Напускное веселье Джаспера испарилось. Мгновение он стоял неподвижно, и выражение его лица стало холодным словно лед. Кассия осторожно сделала шаг назад. Она не хотела показывать свой страх, но что-то было не так.

– Я выбрал тебя, – тихо сказал он. – Из всех людей, с кем мог бы поделиться этим, я выбрал именно тебя. Я думал, мы сблизились за последние несколько месяцев.

Кассия колебалась всего секунду, но Джасперу этого было достаточно. Он рассмеялся, но его обычная улыбка сменилась чем-то похожим на насмешку.

– Это все было лишь в моей голове? То, что между нами происходило? Просто скажи мне, что это было так.

Именно этого она и боялась. Джаспер открыл ей свои чувства. Переступил черту, которая навсегда оставила их дружбу позади. Стоило ли оно того, если эта честность так дорого им обходилась?

– Мне просто нужно время, – сказала она, не встречаясь с ним взглядом. Звезды, какой же она была трусихой.

– Кассия, просто…

Он провел рукой по лицу и разочарованно застонал.

– Просто пойдем со мной в Странствующее Место. Пожалуйста.

– Зачем?

Его ответ был медленным, дразнящим, и в этот момент дикая улыбка вернулась на его лицо. Потому что она снова подарила ему надежду.

– Потому что магия выходит далеко за рамки того, чему нас учат в детстве, Кассия. Есть вещи, которые ты даже представить себе не могла. Вещи, которые я не могу описать. Но если ты увидишь это – почувствуешь это… Я не могу объяснить, зачем, но знаю, что ты сопротивляешься, потому что еще не понимаешь. Ты поймешь то, что я хочу тебе показать, я обещаю. Ты просто должна довериться…

Он замолчал, когда его взгляд зацепился за что-то позади Кассии; что-то лежащее на земле.

– Что это? – мягко спросил он.

Кассия повернулась и проследила за его взглядом. Ей казалось, что Вайолет упала под скамейку, но она была совсем рядом, сидела прямо на земле у ног Кассии.

– Ой.

Она порылась в голове в поисках объяснения, которое не прозвучало бы жалко, и не сразу поняла, что на карту поставлено нечто большее, чем риск показаться ребенком, играющим с куклой. Но Джаспер опередил ее.

– Ты украла это?

Неприкрытая насмешка в его вопросе заставила Кассию поморщиться. Она открыла рот, но в голове было пусто, и она чувствовала, как румянец ползет вверх по шее прямо к щекам, и она до сих пор не знала, что ответить. Джаспер повернулся к ней. В его горящих глазах одновременно читались и насмешка, и ярость. Губы скривились в ухмылке. Он сделал шаг, и она почувствовала, как ее магия вспыхнула в ответ. Джаспер замер, и выражение его лица сменилось замешательством, а затем ужасом. Каждый его мускул напрягся, сухожилия на шее натянулись, а дыхание стало вырываться с хрипами, как будто он задыхался.

– Джаспер?

Он протянул к ней руку со скрюченными пальцами.

– Ты…

Кровь стучала у Кассии в ушах. Он напугал ее, и магия отреагировала. Чем бы это ни было… неужели это сделала она? Кассия не знала, что человек может творить магию без намерения, но указательный палец Джаспера медленно, мучительно тянулся к ней в безмолвном обвинении. Может быть, она дала своей магии намерение. Ее разум так отчаянно метался, что она не могла быть ни в чем уверена.

– Джаспер.

Она потянулась к нему, затем в бессилии опустила руки.

– Я не знаю, как это остановить!

Его лицо исказила гримаса боли, а затем кровь отхлынула от него. Секунд через десять он с пустыми глазами упал на землю, где продолжил лежать так же неподвижно, как кукла рядом с ним.