Текст книги "Лошадь, которая потеряла очки"

4

Река появилась неожиданно. Тропинка свернула за скалу – а там чёрная вода с бешеной скоростью неслась куда-то. Лошадь смотрела на неё в недоумении. Окунула в воду копыто, но тут же вытащила – холодная как лёд. Не хочется в такую входить. Тут Ёжик забормотал что-то, и Лошадь навострила уши.

– Надо бы плот. Или лодку. Или что-нибудь другое – брод хотя бы. Это от дождей река стала такая широкая. – И Ёжик растерянно зашелестел картой.

Лошадь не знала, что сказать. Она поглядела на воду. Казалось, холодный тёмный поток смотрит на неё, издеваясь: «Не войдёшь!» Лошадь рассердилась. Какая-то вода смеет останавливать её – свободную и дикую дочь лесов!

«Вот возьму и перейду!» – решила Лошадь. Она бросилась в воду и зашлёпала к другому берегу. Ёжик отчаянно протестовал, но его голос тонул в шуме порогов и плеске воды.

Но вскоре Лошади пришлось остановиться. Вода с силой напирала сбоку, и дно уходило всё глубже. А какие скользкие были камни! Лошадь почувствовала, что течение начинает сносить её. Ещё мгновение она боролась и, стиснув зубы, твердила себе: «Плыви вперёд!» Но вдруг вспомнила про Ёжика, сидевшего на её спине, и похолодела. Ведь Лошадь даже не знала, умеет ли он плавать. Медленно, шаг за шагом, она стала пятиться. Ноги скользили, но, напрягая все силы, она удержала равновесие и наконец оказалась на берегу. Она закоченела и дрожала. А чёрная вода, бурля, всё текла и текла – мрачная и бесконечная.

«Она сильнее меня, – подумала Лошадь, – хоть и неживая… Не понять мне этого! – У неё зуб на зуб не попадал. – Нам ни за что не перебраться на тот берег. Нужно бы как-то согреться, иначе я пропала», – догадалась она и встряхнулась так, что брызги полетели во все стороны. Вместе с ними полетел и Ёжик.

– Опять! – огорчилась Лошадь. – Почему я сначала делаю что-нибудь, а только потом думаю?

Она бросилась к Ёжику, полная раскаяния. К счастью, непохоже было, чтобы тот ушибся. Он потихонечку встал и ощупал себя, чтобы убедиться, всё ли на месте…

«Хорошо, что я вообще ещё живой», – подумал Ёжик. После бултыхания в реке падение с Лошади показалось ему просто забавой.

Он хотел было тут же объявить, что не собирается продолжать путешествие до молокозавода, а вернётся обратно на свой сеновал, но, увидев, какими глазами смотрит на него замёрзшая Лошадь, передумал. Достал из рюкзака спички, просмолённые щепки и топорик. Потом живо набрал сухих веток и сучьев, сложил их у большого камня и принялся разводить костёр. Он умело настругал смоляные щепки и поджёг их. Постепенно огонь охватил и сучья, и ветки, а потом занялись, шипя и дымя, сырые стволы, которые Лошадь притаскивала из лесу. Тепло понемногу начало разливаться вокруг костра.

А когда Ёжик вдобавок набрал воды в котелок и поставил кипятить чай, жизнь стала казаться совсем неплохой. Дрожь потихоньку отступила, и приятный жар защекотал кожу. А крепкий чай с сахаром согревал Лошадь изнутри. Ёжик задумчиво смотрел в свою кружку. Лошадь была так счастлива, что даже забыла поблагодарить Ёжика. Но он почему-то был даже рад этому.

– Это мой отец научил меня разводить костры, – тихо проговорил Ёжик. – Его прозвали Тундровым Волком. Я не знаю, как ёж может быть волком, но уже с детства довелось мне ходить с ним в походы. Честно говоря, мне это тогда не слишком нравилось. – Ёжик помолчал. – Но кое-чему я всё-таки научился. Хотя через реку раньше не переходил. Отец воду не любил. Он чувствовал себя спокойно только вблизи ручейка, из которого можно было разве что набрать питьевой воды.

Такой длинной речи Ёжик не собирался произносить, а потому совсем примолк и ждал, чтобы Лошадь в свою очередь что-нибудь сказала. Но та молчала. Она наблюдала за большущей чёрной вороной, которая по явилась возле костра. А ворона, вертя клювом, внимательно смотрела на неё. Но вдруг заметила Ёжика. Ворона отпрянула назад; в ту же минуту все иглы Ёжика встали дыбом.

– Вы что, знакомы? – поразилась Лошадь.

– Да уж, знаю я ежей, – проскрипела Ворона, – и ежи, думаю, ворон знают.

– Это правда, – согласился Ёжик, – хотя я ни разу не разговаривал с вороной.

Лошадь всё пыталась понять, в чём тут дело. Ворона чистила перья, с интересом поглядывая на костёр, особенно на чай.

«Может, Ворона совсем и не опасна, – думала Лошадь, – по крайней мере, вид у неё безобидный».

– Не хочешь ли чашечку чаю? – обратилась она к Вороне. – Я могу уступить тебе место у костра. День сегодня довольно прохладный. Я сама чуть было не простудилась, когда входила в реку – слегка искупнуться.

Ёжик собрался возразить, но раздумал. Он медленно отошёл в сторонку, топорща иглы. Ворона всё время внимательно следила за ним, но подскакивала всё ближе и ближе к костру. Она взяла протянутую Лошадью чашку и, пожав плечами, окунула туда клюв. Послышалось урчание и чмоканье. Потом Ворона вытащила клюв и поставила пустую чашку перед Лошадью.

– Спасибо. У меня сегодня выдался тяжёлый день. Это было недурно. Если, конечно, это был и вправду чай… – сказала Ворона, растягивая слова, как резинку.

Лошадь воззрилась на Ворону. Неужто чай ей не понравился? Ворона многозначительно улыбалась. Это была большая птица. Чёрные перья влажно блестели, серая рубашка была из мягкого льна, а на ногах красивые сапожки из наилучшей кожи. Видно было, что Ворона знает себе цену. Она горделиво повела головой. Её чёрные глаза сверкнули, когда она заговорила:

– Мы сидели на берёзе – я и моя подруга – и обсуждали, чем заняться на следующий день. Я как раз предложила развлекательный полёт в город – и в это время в нас начали стрелять. Двое людей подкрались сквозь соседний ельник совсем близко. Ах, как мы напугались! Я металась туда-сюда – измучилась до полусмерти.

Иглы Ёжика медленно улеглись, – видимо, он успокоился. Лошадь была довольна. Она допила чай и в свою очередь рассказала Вороне, почему оказалась здесь: об очках, о Янтунене, Ёжике, о карте и молокозаводе – обо всём. Под конец рассказала и о том, как решила перейти реку и еле-еле спаслась. Ворона время от времени каркала. История её заинтересовала.

– Минуточку! – сказала Ворона и взмахнула крыльями. – Обождите. Может, я что-нибудь придумаю.

Она взлетела на вершину высокой ели и так оглушительно закаркала, что Ёжик с Лошадью дружно заткнули уши; иглы у Ёжика опять встали дыбом; на одной из них, как военный стяг, развевался жёлтый берёзовый лист.

Ворона вскоре умолкла и спланировала обратно на землю, но прежде, чем Лошадь успела раскрыть рот, воздух засвистел от взмахов сотен крыльев, и вороны одна за другой стали приземляться на поляну. Куда бы Лошадь ни взглянула, на неё смотрела ворона; деревья вместо опавших листьев вдруг украсились гроздьями чёрных «плодов». Лошади стало страшновато.

Большая Ворона угадала её мысли:

– Не бойся! Вы помогли мне. Может быть, я тоже смогу вам помочь.

И закаркала, – наверное, описывала ситуацию остальным воронам. Те долго галдели – поочерёдно, вразнобой и хором: «Крр-ра-а-ак!», «Кррру-у-ук!», «Карррай – крро-о-у-у!» Лошадь ничегошеньки не понимала.

Наконец большая Ворона протяжно произнесла:

– По слухам, на том берегу, напротив заводи, есть паром. Раньше его перетягивали канатом, но течение оборвало канат, и он валяется где-то. Мы попытаемся перенести его сюда – тогда вы сможете подтянуть паром к этому берегу.

Лошадь обрадовалась – вот это мысль! Ёжик быстренько упаковал свой рюкзак, старательно загасил костёр, и они двинулись вдоль реки. Внезапно река утихомирилась и превратилась в большую спокойную заводь, тёмную и холодную, как обиженный взгляд. Ворона прокаркала что-то – остальные взвились в воздух и полетели на противоположный берег. Через минуту они уже возвращались длинной цепочкой, держа в клювах толстый канат. Через мгновение он оказался у Лошади. И только она потянула за конец, как из зарослей показался плот; медленно причалив к берегу, он заскрежетал о песок и остановился.

Лошадь обрадовалась – будто подарок получила. Как в Рождество. Она на разные лады благодарила Ворону и собралась даже поклониться, но сообразила, что это будет выглядеть немножко смешно. Ворона была явно польщена. Она каркнула, и остальные вороны взлетели и вмиг пропали из виду. Большая Ворона поглядела на Лошадь свысока и промолвила:

– Мне кажется, что теперь вы во мне нуждаетесь. Я, так и быть, отправлюсь с вами, если вы очень вежливо попросите. Я могу быть очень и очень полезной. Мы, вороны, умеем многое, как вы, вероятно, уже поняли. Мы самые умные из всех птиц. Да-да! И возражать бесполезно – это написано в толстых книгах!

Лошадь не знала, что и сказать. Вообще-то, она ничего не имела против Вороны, но компания увеличивалась так быстро, что становилось вроде бы неудобно.

«Однако Ворона нам помогла, – подумала Лошадь. – И говорила дельно. Она будет у нас вперёдсмотрящим. А то компасу не всегда можно доверять».

Лошадь кивнула и подумала ещё немножко. Взглянула на Ёжика; казалось, и он был не против.

– Ладно, договорились! – сказала Лошадь. – Добро пожаловать! И ещё раз спасибо. Без тебя нам было бы не перебраться.

Ворона ответила, что тоже так считает. И тут же хрипло закаркала:

– В дорогу! Скоро стемнеет! Поторопитесь! – И разом перемахнула через плёс.

Лошадь с Ёжиком вскарабкались на плот; Лошадь принялась подтягивать канат. Довольно быстро плот уткнулся в противоположный берег. Как легко они одолели реку! Лошадь даже расхохоталась. Вот что значит настоящие путешественники! Ёжик, похоже, подумал о том же самом.

Уже смеркалось, и Лошадь приустала. Здесь было превосходное место для лагеря: под защитой сосен, возле тихого затона, где можно даже порыбачить. А в лесу полно сухого валежника. И вот уже потрескивал разведённый Ёжиком костёр, а Лошадь тем временем мастерила из веток навес для ночлега. Она укладывала ветки внахлёст, стараясь приладить их поплотнее – чтобы не проникал дождь. Потому что весьма неприятно спросонок очутиться в луже.

Когда заваренный Ёжиком чай был выпит, Лошадь решила отправиться на рыбалку. Она выдернула из гривы волосы и сделала из них длинную леску. Ёжик загнул свою иголку, чтобы получился крючок, Ворона выкопала из-под корня сосны червяка, а из коры сделала поплавок. В прибрежных зарослях отыскался гибкий берёзовый прут – вот удочка и готова.

Ворона летала над затоном и, заметив рыбу, сигналила Лошади, чтобы та забрасывала приманку туда, куда нужно. Ёжик готовил рыбу на горячих углях. Он даже смастерил из иголок решётку и поджаривал рыбу на гриле, как настоящий повар. Поужинав, они долго сидели у костра. Лошадь тихонько постукивала по полому дереву, Ворона подкаркивала, Ёжик гремел иголками и дудел на расчёске. Вечер был тёмный, костёр грел. Им было очень хорошо.

5

Лошадь разбудил запах дыма. Она всполошилась – неужели огонь убежал? – и вскочила, но увидела только Ёжика у дымящего костерка. Ёжик приветливо кивнул и снова углубился в приготовление утреннего чая.

«Огонь маленький и жаркий», – думал Ёжик. Он вспомнил, как давным-давно сидел у костра вдвоём с папой. Ёжик сунул в костёр ветку и наблюдал, как пламя медленно карабкается по ней, пока от ветки не остались только угольки и пепел.

Лошадь решила сразу же приняться за дела. Она основательно зевнула и для пробы немножко поскакала по берегу. Потом хорошенько встряхнулась всем крупом – и вдруг сообразила, что чего-то не хватает. Сама она осталась прежней, но вокруг образовалась странная пустота… Нигде не видно было Вороны.

«Наверное, ей надоело и она вернулась к сородичам, – подумала Лошадь. – Можно было сразу догадаться. Ну что ж, бывает. Ворона нам очень пригодилась бы в путешествии. Теперь пойдём дальше с Ёжиком… А если нам опять преградит путь река?»

Лошади не хотелось думать дальше.

– Доброе утро! – вдруг произнёс кто-то над самой головой Лошади.

Та взглянула вверх и увидела на сосне знакомую птицу в чёрном пальто. Ворона чис тила свой вязаный жилет кончиком ветки, задумчиво поглядывая на небо.

– Может пойти дождь! – прокаркала она. – Пора уходить. Не очень-то приятно летать под дождём. К тому же придётся переваливать через гору – а это не в игрушки играть. Особенно вам двоим.

Лошадь смутилась. Ну конечно же! Лошади спят на земле, а птицы на дереве, иначе что же это за птицы! Могла бы сразу сообразить.

Ворона опустилась Лошади на спину, и они вместе подошли к костру. Ёжик всё ещё сидел, уставившись на огонь, и вздыхал; взгляд у него был отсутствующий. Лошадь взяла себе чашку чаю, а другую протянула Вороне. И они обе отошли в сторонку, оставив Ёжика наедине с его мыслями. Лошадь пожевала травы и прополоскала горло холодной речной водой. Ворона со стороны наблюдала за её манипуляциями. Потом раскрыла клюв и объявила:

– Ну а теперь – в дорогу. Скоро подымется буря. Ты, конечно, не веришь?

– Возможно, – ответила Лошадь, поглядев на небо, в котором не было ни облачка.

Она с трудом удержалась от улыбки, но, чтобы сделать Вороне приятное, пошла к Ёжику – собирать вещи. Потом Ёжик загасил костёр, и они были готовы тронуться в путь.

Ёжик отыскал маленькую густую сосенку и с кряхтеньем пополз вверх по стволу. Лошадь замерла под деревцем. Ёжик перебрался на ветку, крепко зажмурил глаза и бросился вниз. К собственному удивлению, он угодил прямёхонько на лошадиную спину. Ворона вспорхнула и уселась позади него; Ёжик испугался, но решил не показывать виду. Когда Лошадь почувствовала, что его беспокойная возня утихла, она игогокнула:

– Прощай, наш лагерь, прощай, речка! Спасибо за всё!

Лошадь осторожно двинулась вперёд; Ёжик ориентировался по карте. Постепенно тропа пошла в гору. Деревья редели и мельчали, растительность казалась всё более чахлой. Тропинка вилась между могучих каменных глыб, поднимаясь выше и выше. Лошадь иногда останавливалась – перевести дух и ухватить немножко сухой травы. Хотя было по-осеннему прохладно, она вспотела и ей хотелось пить. Ворона, прикрыв глаза, покачивалась у неё на спине, как будто совсем не интересуясь, куда же они идут.

Порыв ветра сорвал с берёзы стаю жёлтых листьев, и Лошадь вздрогнула. Даже воздух изменился и как будто давил. Она остановилась и оглянулась. Вот это да! Никогда ещё она не забиралась на такую высоту. Внизу расстилалась необозримая равнина, на которой, словно на карте, лежали реки и озёра. Кое-где виднелись заплатки полей, избушки, дымок, поднимающийся из труб. Землю покрывал лес, местами тёмно-зелёный, а местами серый. Даль терялась в синем тумане.

Вид был настолько прекрасный, что Лошадь онемела. Это было как в раю – так совершенно и законченно. Хотелось протянуть копыто и потрогать. Но тут Ворона хрипло закричала:

– Смотрите!

Лошадь взглянула наверх.

Плотная грозная череда туч показалась из-за вершины горы, и ветер вдруг словно проснулся. Издалека послышался нарастающий гул. Он напомнил Лошади шум речных порогов. Откуда бы им взяться на такой высоте? Но едва первые капли дождя ударили её по спине, она поняла, что это был за гул. Сразу потемнело, дождь и ветер разыгрались с такой силой, будто впервые вырвались на волю. Дождь хлестал потоками, и Ёжик с Вороной всеми силами старались удержаться на спине Лошади, а она, стиснув зубы, решила во что бы то ни стало продолжать путь.

Лошадь уткнулась головой ветру в подмышку и с трудом карабкалась всё выше. Дождь моментально вымочил её до нитки, но она не сдавалась.

«Ёжик и Ворона без меня пропадут. Ворона не сможет лететь, а Ёжик – идти. Я должна шагать вперёд», – думала она. Ёжик что-то испуганно шипел, но шум бури перекрывал все звуки. Втянув плечи, Лошадь шаг за шагом двигалась вверх по тропе.

Но вскоре её силы начали убывать. Она и в юности-то была никудышным спортсменом, а сидячая работа и вовсе приучила её к лёгкой жизни. Ветер немного поутих, но дождь не унимался. И везде, куда ни посмотри, видно было только тёмное, низкое небо.

«Бог поливает свои посевы из самой большой лейки», – вспомнилось Лошади. Так говорила её бабушка. Но при этом добавляла, что после дождя обязательно светит солнышко. И всегда хотелось в это верить.

Лошадь пошатнулась и огляделась вокруг. Они были почти на самой вершине. Она заметила между двумя громадными валунами сухое местечко и решила передохнуть там и собраться с силами. Лошадь протиснулась дальше и остолбенела – в глубине виднелся проход, и он куда-то вёл.

– Это пещера! – догадалась она. – Вперёд!

Главное сейчас было – хоть немного отдышаться и укрыться от дождя. Проход постепенно превратился в пещеру, куда чуть-чуть просачивался серый свет.

– Мы в безопасности! – выдохнула Лошадь и в изнеможении присела. Послышался стук: это Ёжик – уже в который раз – шлёпнулся на землю. Он заохал, но ещё громче заохал кто-то неизвестный, на которого Ёжик свалился всеми своими иголками. Раздался громкий визг, а потом такой лай, что все поняли – их ругают. Перед Лошадью, Вороной и Ёжиком вдруг выросла большая длинноухая Собака; глаза её горели в темноте.

– Кто смеет нарушать мой покой? – зарычала она, мотая хвостом. – Пробираются сюда, как воры, а потом ещё колются иголками! Это уж чересчур!

И кто знает, чем бы всё это кончилось, но тут Лошадь в страхе пошевелилась, и Собака заметила, до чего же та огромная. И когда Лошадь дрожащим голосом принялась объяснять, кто они такие и откуда пришли, Собака смягчилась. Она, вообще-то, не была злой, а просто испугалась. Собака разрешила Ёжику разжечь костёр и пригласила гостей прилечь на земляной пол. Лошадь, у которой сердце всё ещё колотилось, с радостью приняла приглашение. Собака пошуровала по кладовкам и отыскала немного чёрного хлеба, а потом приволокла здоровенный кувшин с холодной водой. Ну и вкусно же было! Лошадь смаковала еду, как угощение на королевском пиру. Шум бури доносился в пещеру отдалённо и успокаивающе, и Лошадь почувствовала себя гораздо лучше. Только Ворона беспрерывно чихала.

Собака по очереди оглядела их своими большущими глазами.

«По правде сказать, вид у нас довольно плачевный и уж совсем не угрожающий», – подумала Лошадь.

И тут Собака тихонько заговорила: она поведала, что раньше жила в одной семье, потом семья эта переехала за границу, а её отправили в собачий питомник дожидаться нового хозяина. Только вот желающих приютить её никак не находилось – все считали Собаку слишком старой. В конце концов она поняла, что если не возьмёт судьбу в свои руки, то будет худо. И в одну прекрасную ночь прорыла лаз под забором и выбралась на свободу.

Лошадь одобрительно хмыкала, а глаза Ёжика странно увлажнились.

Ещё Собака рассказала, как тяжело было вначале жить на свободе. Дети швыряли в неё камнями и бутылками; охотники стреляли в Собаку, когда она пыталась добыть себе еду в лесу; всё приходилось делать самостоятельно, и никто ей не помогал. По счастью, она нашла эту пещеру, где и поселилась. И что самое замечательное, сообщила Собака, она нашла человека, которому могла доверять: летом на вершине горы поселялся Пожарный Сторож, и Собака дежурила вместе с ним. Зарплату она получала хлебом. Сторож был старик, который много повидал на своём веку и ничего больше не хотел получить от жизни. Он научил Собаку вырезать из дерева разные штуки, и она теперь коротала за этим занятием зимние вечера, когда становилось особенно одиноко. Так время шло быстрее.

Собака вытащила из костра головешку вместо факела и пригласила Лошадь следовать за собой. У дальней стены пещеры стояли её деревянные поделки. Собака, чуточку стесняясь, показывала их. Первая скульптура называлась «Тишина»: очень молчаливый маленький кусочек дерева лежал на подставке. Название другой было «Счастье»: две собачки спали рядом. Большая голова именовалась «Герой», и она была как две капли воды похожа на саму Собаку.

Лошадь задумчиво рассматривала фигурки, – оно, конечно, всякими вещами можно заниматься… К тому же Собаке явно нравились эти деревяшки. Поэтому Лошадь поблагодарила её и пожелала дальнейших успехов. Собака в смущении потупилась, но заметно было, что она жадно ловит каждое одобрительное слово.

«Как же нам теперь быть?» – подумала Лошадь и покосилась на Ворону. Та ничего не говорила, только усердно сморкалась и кашляла. Лошадь поняла, что от Вороны сейчас мало проку. Она взглянула на Ёжика, но тот сидел, уставившись в огонь. И Лошадь почувствовала себя немножко одиноко.

Она уселась на землю и задумалась: «Я оказалась здесь. И так много разного произошло с тех пор, как я ушла из дому. За всё время я не видела даже ни одной книжки, не говоря уж о том, чтобы что-нибудь прочесть…»

Лошадь вспомнила про свои очки и вздохнула. Тени костра беспокойно метались по стене.

Собака задремала; Лошадь изучающе разглядывала её.

«Чуткий у собак сон, – думала Лошадь, – хотя Собака вроде бы спит, она всё время настороже. Удивительно…» Лошадь для проверки подвигала ногой. Собака тут же приоткрыла глаза. Увидев, что никакой опасности нет, она опять их сомкнула. Снова послышалось ровное дыхание.

Лошади стало скучнее скучного. Она подошла к Вороне и предложила научить её играть в «крестики-нолики». Клетки начертили на песке. Но Ворона сразу выиграла, и Лошади расхотелось продолжать. Она нашла в кармане карты и стала учить Ворону игре в «казино», но та опять выиграла. Лошадь даже рассердилась. Она показывала Вороне все известные ей игры, а та выигрывала их одну за другой, не оставляя Лошади ни малейших шансов на победу. Лошадь поглядела на карты и с досады швырнула их в костёр.

– Зря я их таскала с собой. Только лишний вес, – сокрушалась она, стараясь не замечать, как горделиво – несмотря на насморк – выглядит Ворона.

– Когда же мы наконец пойдём? – спросил внезапно Ёжик грустным голосом. – Я хотел бы уже быть у цели.

– Где? – спросила Ворона и чихнула. – На Луне, что ли?

Лошадь фыркнула на неё, но призадумалась.

– Хмм… нам, пожалуй, пора. Мы, наверное, мешаем Собаке.

Собака открыла глаза и спокойно промолвила:

– Вы мне не мешаете. Оставайтесь. Дождь будет идти всю ночь. К тому же в темноте не видно, куда идти.

Ворона каркнула и кивнула – разумно сказано. Лошадь тоже была согласна. Лица Ёжика не было видно, но казалось, что он очень опечален.

«Что такое с Ёжиком? – недоумевала Лошадь. – Может быть, он тоскует по прошлому?»

Костёр догорал, и пещера погружалась в темноту, дыша, как большой зверь. Лошади стало чуточку страшновато. Она слышала, что Ёжик тоже не может уснуть: его иголки шуршали, когда он ворочался с боку на бок. Лошадь долго не засыпала, предаваясь своим думам – тихим, как ночь, покрывавшая всё вокруг.