Книга: Ромовый дневник - Хантер Томпсон

Вполне возможно, что в преддверии 60-х годов прошлого века, с их молодёжными бунтами и движение хиппи, Америка ещё содрогалась от вида запойных сограждан, поэтому роман и стал бестселлером. Но ей недолго осталось удивляться и Буковски это подтвердил, своей "Историей обыкновенного безумия"...

Должно быть, у каждого лайвлибовца (и не только) есть книга, впечатления после прочтения остаются на всю жизнь. И эти эмоции хотелось бы пережить снова - вопрос один, где взять такую книгу? Для меня одна из таких книг - "Фиеста" Э. Хемингуэя. Это не роман даже, это блуждания по Парижу, это входной билет на корриду в Испании, причем тебя все время сопровождает офигенная компания. Ты с ними блуждаешь из одного кафе в другое, ходишь к ним в гости, слушаешь их нескончаемые споры, подчас совершенно бредовые... И сейчас, десять лет спустя, ты возможно даже не вспомнишь, как зовут каждого из них (еще бы, столько пить с ними неделю или сколько там.... хотя все же нет, всех помню), но автор сделал все, чтобы ты их запомнил лучше, чем многих своих знакомых. Так вот, я прекрасно понимаю, что Томпсон и Хэм - не одно и тоже. И сравнивать их произведения - не самая лучшая затея, и у того, и у другого есть фанаты и зачастую это не одни и те же люди, понятно. Но сюжет отдаленно напомнил "Фиесту": любовный треугольник, куча спиртного, каждый герой переживает кризис и все это происходит то на фоне океана, золотого песка и Карибских трущоб. И казалось бы, здесь есть все для счастья: ловля омаров, вечеринки, секс на пляже, танцы до упаду, купание голышом, стычки с местными - но дистанция книга-читатель всегда сохраняется. Меня там не было. Итак, репортер Пол (это его история, от его лица ведется повествование) прилетает на Карибы работать в третьесортной газете. Еще в самолете туда он встречает блондинку с формами. Ее зовут Шено. Потом оказывается, что она жена коллеги по цеху, Цемона. Наш герой, переживая кризис тридцатилетнего возраста, довольно недурно проводит время - пьет, ходит на вечеринки наслаждается случайными половыми связями, обзаводится новыми полезными для своей карьеры, даже получает предложения от солидных изданий - он хороший журналист. Но для него все это не то.... Как то все пресно получилось - Шено на самом деле не нужна Полу, Шено ни разу не Бретт, ее отношения с Йемоном сводятся вообще к банальному бытовому насилию. А Йемон просто мудак. А вот второстепенные персонажи, фотограф Сала, редактор Леттерман, и selfe-made пиарщик Сандерсон удались на славу. Вообще про работу журналистов довольно интересно было читать: о том, как принимают материал в номер, например и как его добывают тоже. Да и про рефлексию Пола тоже: что заставляет человека одаренного, способного хорошо писать и заводить нужные связи - даже с самыми отвратными для себя людьми он умудряется сохранять вполне дружелюбные отношения - но его не покидают мысли сорваться как можно подальше, хотя он уже довольно далеко залез, будучи на Карибах после работы в Европе и Америке. В общем, понятно, почему главным произведением автора остается "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", сама очень люблю эту вещь. А "Ромовый дневник", вероятно, с годами забудется вместе со своими персонажами. К сожалению. Но остаются книги "чуть ли не реальней жизни вокруг, которая с душой и мясом", прожитые часы с которыми никто не отнимет. Праздник, который всегда со мной, просто потому что умею читать.

"Ромовый дневник" стал неожиданно сильным впечатлением, созвучным моему душевному состоянию, и это, наверное, тревожный признак. Это роман прежде всего о кризисе тридцатилетия, о том времени, когда начинаешь осознавать, что перевалил через гребень своей жизни и дальше тебе - только спускаться. Радужные надежды уступают место здравому смыслу. Ощущение, будто мир принадлежит тебе, а возможности твои безграничны, утекает сквозь пальцы. Ты пытаешься удержать его силой воли, маятником мечешься между мрачным отчаяньем и прежней счастливой беззаботностью, но всё чаще замечаешь, что уже не готов к настоящему риску, уже задумываешься над тем, а готов ли ты потерять эту работу, этот дом, это место... Как метко подмечает рассказчик, ощущение, что ты - чемпион, невесть как оказывается выбито из твоей головы. Наверное, читать "Ромовый дневник", когда ты сам ещё далеко от этого возрастного рубежа - только время терять. Впрочем, к современному человеку кризис тридцатилетия может и в двадцать пять придти. Всё моложе становятся идолы, которые "добились всего", и ты в свои двадцать с небольшим то и дело ощущаешь, что всю жизнь уже продолбал.

Главный герой, он же рассказчик, альтер-эго Хантера Томпсона, убивает время на жарких улицах Сан-Хуана (город в Пуэрто-Рико), будучи репортёром местной газетёнки, которая вот-вот опочит в бозе. Душный, постоянно потеющий город передан так, что даже читатель начинает задыхаться. В нём царит странная атмосфера, сложенная из воющей пустоты в душах местных жителей, лихорадочной суеты текущих в эти края торгашей, деляг и воров, и "холостого напряжения, что накапливается в тех краях, где люди потеют двадцать четыре часа в сутки". В этом городе никто из приезжих не задерживается надолго, он выталкивает из себя людей - местные тоже стараются улизнуть при первой возможности. Пуэрто-Рико усугубляет терзания главного героя, мучительно подмечающего в себе признаки кризиса, его личное отчаяние звучит в унисон с общим настроением, надежды рушатся сплошь и рядом, так часто, что странно, почему с утра до вечера не слышно грохота от их падения. И это даёт толчок ещё одной важной теме романа: что толкает людей на кочевую жизнь? Какие силы заставляют их покидать родные места, срываться с места в поисках лучшей жизни, менять города? Нет, понятно, что на эти вопросы есть вполне прагматичные ответы, что есть места, где прощу найти работу или выбиться в люди - но есть и ещё что-то, какая-то внутренняя потребность сбежать от уготованной тебе участи. Бог знает, может быть, тяга к перемене мест однажды приведёт тебя туда же, куда персонажей "Гроздьев гнева"... А может быть, как написала в ЖЖ одна симпатичная мне женщина: "Когда человек делает шаг в никуда, его подхватывают, особенно если это был правильный шаг". Собственно, главный герой всю свою жизнь вспоминает как кочевье из одной страны в другую, и заливать своё горе ромом в Пуэрто-Рико слишком долго не будет - хотя он делает неудачную попытку пустить корни. Машина, квартира... Не самое удачное время и место для попытки осесть, и для героя благо, что она провалилась, и судьба вновь погнала его невесть куда вопреки всем сомнениям и мучительным раздумьям о будущем. В этом чувствуется позитивная нотка, как и в прологе, написанном как бы с расстояния в несколько лет, где подчеркивается то хорошее, что дало это время. "Это была жадная жизнь и я для неё годился". Романтика перекати-поля пронизывает книгу, пусть даже сам герой временами в ней разочаровывается.

Разочарование и одновременно взросление рассказчика подчёркиваются его отношением к "громким словам":

Свобода, Истина, Честь - достаточно потрещать сотней подобных слов, и за каждым соберётся тысяча мудаков, помпезных хмырей, которые одну руку тянут к знамени, а другую под стол.

А неосознанную тягу к перемене мест можно подметить во множестве деталей, например, в отношении героя к газете "Таймс". Только начав жить в Пуэрто-Рико, он пробует листать "Таймс", но быстро теряет к ней интерес, ведь все эти континентальные новости не имеют к нему никакого отношения, они меркнут по сравнению с новым городом. Сан-Хуан реален, Нью-Йорк призрачен. К середине истории ситуация меняется на противоположную:

Там же я за семьдесят центов купил номер "Нью-Йорк Таймс". От газеты мне сильно полегчало. Она напомнила мне про большой знакомый мир, который занимался своим делом за горизонтом. Я заказал ещё чашечку кофе, а когда уходил, взял с собой "Таймс", неся её по улице, как драгоценный свиток мудрости, весомое заверение, что я ещё не отрезан от той части мира, которая и впрямь была реальна.

Роман я воспринимаю как частично документальный, коль скоро автор - журналист и действительно торчал какое-то время в этом городе. Впрочем, это не значит, что я всё принимаю за чистую монету, это просто добавляет достоверности и антуражу, и персонажам - весьма интересному смешению алкашей, дегенератов и талантливых бродяг. Событий в нём, как кажется после прочтения, совсем немного, но бессюжетным его точно не назовёшь. Самое главное, что я из него вынесла - настроение, в какой-то мере близкое и дающее надежду, без громких слов переданную борьбу с собственным тридцатилетием. Все там будем.